Боже правый, ты с небес видишь лишь только старых детей да малых детей; а сын твой давно уже возвестил, от которых из них тебе больше радости.
У меня такое ощущение, как будто мою душу умыли очень чистой водой. Я избегала чтения "Вертера", опасаясь, что история окажется скучной или запутанной, но эти опасения были совершенно беспочвенны. "Страдания юного Вертера" оказали на меня немного неожиданное, но очень сильное воздействие - я ощутила тот катарсис, на котором строятся древнегреческие трагедии, очищение через сострадание. С меня даже корочку цинизма, с таким трудом нарощенную, смыло. Впрочем, я пока и не выходила из того возраста, когда чувствуешь так же, как Вертер.
Величие романа, безусловно, в том, что через те же "страдания", через те же мысли и ощущения в определённый период своей жизни проходит почти каждый человек, но при этом главный герой не выглядит шаблонно или неестественно. Ему веришь. Его мысли, восторги, идеализм - всё это по-настоящему, искренне, как оно бывает искренне только пока человек молод и ждёт от жизни огромного счастья. Я взяла в качестве эпиграфа именно эту цитату о детях, потому что в споре Вертера с миром я на стороне Вертера; потому что я тоже верю, что, взрослея и теряя юношеские мечты, люди не становятся лучше, что страсть лучше благоразумия, что большая часть человеческих занятий пуста и лишена смысла.
Хорошо живется и тем, кто дает пышные названия своим ничтожным занятиям и даже своим страстишкам и преподносит их роду человеческому как грандиозные подвиги во имя его пользы и процветания. Благо тому, кто может быть таким! Но если кто в смирении своем понимает, какая всему этому цена, кто видит, как прилежно всякий благополучный мещанин подстригает свой садик под рай и как терпеливо даже несчастливец, сгибаясь под бременем, плетется своим путем и все одинаково жаждут хоть на минуту дольше видеть свет нашего солнца, — кто все это понимает, тот молчит и строит свой мир в самом себе и счастлив уже тем, что он человек.
"Страдания юного Вертера" - плод с дерева романтизма, со всеми необходимыми атрибутами этого направления. При этом роман полон такой наивной невинности, соединённой с безумной страстью, да ещё сдобрен такой порцией сентиментальности, что в итоге ожидаешь тяжёлого эмоционального накала, бури, которая просто снесла бы читателя. Вместо этого весь роман дался мне совершенно спокойно, хотя я и сочувствовала герою. И только в самом конце, в последнем письме Вертера, в незначительнейшем предложении пряталась та самая буря, которая соединила все впечатления от книги в сильное душевное потрясение. "Горе мне, горе, не сказала "прости"!" - прочитала я и разревелась самым позорным образом.
«Они были в твоих руках, ты стирала с них пыль, я осыпаю их поцелуями, — ведь ты прикасалась к ним. И ты, небесный ангел, покровительствуешь моему решению! Ты, Лотта, протягиваешь мне оружие, из твоих рук хотел я принять смерть и вот теперь принимаю ее. Я подробно расспросил слугу. Ты дрожала, отдавая пистолеты, и не сказала мне «прости»! Горе мне, горе, не сказала «прости»! Неужто твое сердце закрылось для меня из-за того мгновения, что навеки связало нас с тобой? Пройдут тысячелетия, Лотта, но не сотрут его следа! Я знаю, чувствую — не можешь ты ненавидеть того, кто так страстно тебя любит»
Да, очень наивно и очень сентиментально, я знаю.
Кроме эмоционального потрясения и любовной линии, в книге есть ещё много хорошего. Например, тема самоубийства - очень сложная и неоднозначная. Автор не оправдывает самоубийство героя, но и осуждать его не позволяет. Вообще, люди, однозначно и решительно осуждающие самоубийц, кажутся мне не особенно умными - во-первых, обстоятельства бывают очень разными, а во-вторых, я вполне согласна с Вертером, который сравнивает стремление к самоубийству с болезнью. Человек, доведённый до подобного состояния, не может рассуждать так же здраво и логически, как вы, сидящие в уютных креслах с чашечкой кофе, его психика уже пошатнулась, мир вокруг уже искажён. Да, я думаю, что человек должен бороться до последнего, и умирать от несчастной любви - так себе занятие, но осуждать и презирать человека, доведённого до отчаяния - увольте.
Природа не может найти выход из запутанного лабиринта противоречивых сил, и человек умирает.
Кроме того, рекомендую очень меткие размышления Вертера об угрюмом нраве, ломающем жизнь не только самому человеку, но и его близким, и обо всех тех мелочах, которыми люди отбирают друг у друга счастье, радость и любое удовольствие - здравствуйте, ревность, зависть, мелочность, язвительность и прочие чудесные качества. Слишком часто любовь к человеку оказывается только поводом его мучить, в то время как лучшее, что можно сделать - радоваться самому и дарить радость другому. Нет слов, как я презираю, скажем, ревнивцев, изводящих своих возлюбленных вечной слежкой или скандалами!
«Горе тому, кто, пользуясь своей властью над чужим сердцем, лишает его немудреных радостей, зарождающихся в нем самом. Никакое баловство, никакие дары не заменят минуты внутреннего удовольствия, отравленной завистливой неприязнью нашего мучителя». ... «Вот что надо изо дня в день твердить себе, — заговорил я. — Одно только можешь ты сделать для друзей: не лишать их радости и приумножать их счастье, разделяя его с ними. Когда их терзает мучительная страсть, когда душа у них потрясена скорбью, способен ли ты дать им хоть каплю облегчения?"
Практически, в этой книге спрятан секрет счастья, который только в том и состоит, что быть счастливым - это труд, а несчастными и угрюмыми люди бывают тогда, когда им лень быть счастливыми. Поэтому, несмотря на трагическую смерть героя, несмотря на его страдания, роман очень светлый и жизнерадостный - во всяком случае, для меня.
Силу впечатления, оказанного на меня этой книгой, хотелось бы выразить цитатой из неё же: "...и с тех пор солнце, месяц и звезды могут преспокойно совершать свой путь, я не знаю, где ночь, где день, я не вижу ничего кругом"
Yorumlar
59