Kitabı oku: «Терра 2.0», sayfa 4
Никто из команды не ожидал увидеть такое чудовищное зрелище. Профессор Ричардсон от расстройства сел в командирское кресло, крепко сжал лицо руками и тихо произнес:
– Не могу поверить. Мы слушали радиопереговоры Роя с поверхности планеты, – Ричардсон посмотрел на Элисон Феликс. – Это не планета, это выдавленный сквозь пальцы персик, здесь не только биологической жизни нет, здесь никакой жизни априори быть не может.
Элисон Феликс не обращала на профессора никакого внимания, впрочем, как и на остальных, спокойно отдавая приказы компьютеру.
– Компьютер, выведи корабль на четырехсоткилометровую орбиту.
– Выполняю.
– Приготовьтесь расставить спутники, – Феликс обратилась к майору Энн Райнан.
– Четыреста, – объявил Гай.
– Приступить к сканированию планеты, мне нужна крупномасштабная навигационная карта, – Элисон отдала приказ компьютеру.
Рой подошел к только что вошедшему полковнику и тихо спросил:
– Все по плану?
– Да, – утвердительно ответил Вершинин.
– Прошу внимание! – Элисон Феликс пыталась привлечь внимание команды, но полковник ее прервал.
– Плохо спал, всё размышлял….
– Полковник, нам очень жаль, что у вас выдалась сложная ночь, но я пытаюсь….
– Помолчите, Элисон. Через минуту вы продолжите, я с превеликим удовольствием выслушаю вас, – с какой-то особой колкостью прервал Вершинин Феликс.
– Хорошо, – фыркнула Элисон и буквально впилась взглядом в командира. – Мы вас все внимательно слушаем.
– Питер Ревсон, вы нам ничего не хотите сказать о вашем пребывании на борту? – совершенно спокойно и неожиданно для всех Вершинин перевел разговор с Феликс на Питера.
– Нет, – спокойно ответил Питер.
– Тогда, Элисон, вам слово, – с упрёком произнёс полковник, – вы с нами тоже ничем не хотите поделиться?
– Нет… – Элисон удивлённо смотрела по сторонам.
– На нет и суда нет. Лейтенант Смит, арестуйте Элисон Феликс и Питера Ревсона. Пусть подумают в изоляторе, – команда погрузилась в полный шок. Все молча переглядывались, не понимая, что происходит. – Лейтенант, вам нужно дважды повторить? – резко произнёс полковник.
– Полковник, стойте. Я действительно не знаю, что происходит, – оправдывалась Феликс.
– Даю последний шанс, – полковник с упрёком смотрел на Элисон и Питера. Ему не нравилось, когда его держат за дурака.
– Полковник, я требую, чтобы вы объяснились, – резким тоном сказала Элисон.
Дело в том, что у полковника ничего не было – пустышка, только предположения Роя, что Феликс дрогнет, сломается. «Идиот, кретин… – первая мысль, которая промелькнула в голове полковника, – что я несу?»
Каменное лицо полковника, казалось, сейчас развалится на части. О блефе он знал только из кино.
«Опять влипли…» – левый глаз профессора Ричардсона начал предательски подёргиваться, нервишки слабенькие. К тому же, у Элисон Феликс была откровенная непереносимость профессора, и при любой возможности она не упускала случая укусить Ричардсона. «А теперь, когда все узнают, что это я сказал полковнику, что Элисон и Питер – зайцы безбилетные… Это выглядит как жалкая месть мелочного человечишки… что же делать? – профессор не мог успокоиться, – какого черта я полез с этой записью?»
На мостике стояла гробовая тишина.
Рой подошел к столу и демонстративно, немного пафосно вытащил из ящика жесткий диск. Тихо, спокойно начал говорить:
– Жесткий диск, над которым работал Грачев в свой последний день, – Рой положил на стол перед Феликс флэш-карту, – а это карта, на которой он оставил свои мысли.
– Постойте… – Феликс пыталась что-то сказать в свою защиту, но полковник ей не дал.
– Доктор Грачев знал, что вы лжете. Своими выводами хотел поделиться с профессором Ричардсоном, но не успел. Вы ему помешали. Чувствовали, что он – помеха вашим планам, убрали с дороги доктора. По-хорошему не захотел – замолчал по-плохому, так?
– Что вы себе позволяете? – возмутилась Элисон.
– Перестаньте разыгрывать спектакль. Вас и вас, – полковник указал пальцем на Феликс, потом на Питера, – на борту быть не должно.
Элисон обернулась в сторону Питера, он хладнокровно смотрел в глаза полковника. Элисон была чертовски умна: прежде чем произнести хотя бы слово, она продумывала все варианты.
«Питер не дрогнет, это однозначно… – с уверенностью подумал Рой, – а вот Элисон должна. Чем больше терять, тем сложней играть в такие игры», – Рой поймал себя на мысли, что пытается сам себя успокоить.
«Упираться некуда, да и капитан настроен решительно, закроет в камере без малейшего колебания, а из камеры куда сложней доказать свою невиновность», – взвесив все за и против, Элисон не стала рисковать свободой.
– Хорошо, – скрипя зубами сказала Феликс, – я все расскажу.
После слов «…все расскажу» полковник, профессор Ричардсон и Рой вдохнули полной грудью. Опираясь на подлокотник, профессор не заметил, как плюхнулся в кресло второго помощника, и только после прожигающегося взгляда лейтенанта Смита Ричардсон понял, что слегка потерял ориентацию в пространстве.
– Успокойтесь. В нашем пребывании на борту «Сейвала» нет ничего криминального. Все обвинения в том, что мы якобы причастны к травме доктора Грачева, просто абсурдны и оскорбительны, – спокойно и рассудительно говорила Элисон. – Год назад с лунной станции стартовал корабль «Навигатор» с экипажем из девяти человек. Я формировала группу из двухсот претендентов, отобрали восьмерых, я была девятая. Каждого человека я тестировала лично сотню раз. Мы были готовы на все сто процентов.
– Тогда почему вы здесь? – спросил полковник.
– Приступ острого аппендицита за день до старта. Брук может подтвердить, она видела мою медкарту, к тому же физически проводила осмотр, – Брук Беннет кивнула полковнику. – На подготовку ещё одного члена экипажа ушло бы минимум полгода. Отложить взлёт означало бы положить конец проекту, всему, над чем мы работали многие годы. Колин Ревсон занял моё место – брат Питера, мы вместе работали над этим проектом. Он не хотел лететь из-за своей семьи, у него за несколько дней до полета родилась дочь. Я уговорила его.
– Мы пришли за ними? – шокированный профессор спросил Феликс.
– Вернуть домой весь экипаж «Навигатора» – вот основная задача экспедиции.
– Но почему вы молчали? Зачем эти глупые тайны? – продолжал огорошенный Ричардсон.
– Скажи мы правду, что первый корабль без вести пропал, кто бы из вас согласился на рискованную миссию?
– Резонно, – кивнул Рой.
– Было решено некоторые факты умолчать и дать событиям идти своим чередом, без лишней осторожности, – Элисон Феликс развела руки по сторонам, – и вот мы здесь, живы и здоровы.
– Что с кораблём? – голос полковника стал немного мягче.
– Я не знаю. Все попытки наладить связь с «Навигатором» окончились неудачей.
– Скажите, профессор, отсюда связь с Землей возможна?
– До этого момента я думал, что определенно нет.
– По каким законам происходит передача данных, никто не знает. Мы думаем, что сигнал идет по следу корабля. Разрыв пространства ещё какое-то время остаётся открытым, поэтому Земля получает все данные с компьютера корабля, – добавила Элисон.
– Вы не знаете, где точно мы находимся? – спросил Ник.
– Нет, не знаю.
– Последний вопрос, который волнует лично меня: почему именно из нас решили сформировать спасательную экспедицию? – спросил Рой.
– Честно говоря, для меня это такая же загадка, как и для вас.
– Но все же, – Рой смотрел в глаза Феликс, – вы не можете быть в полном неведении.
– После долгих разбирательств с «Навигатором», – продолжила Феликс, – комиссия пришла к странному, на мой взгляд, решению. Доктор Бломберг, председатель комиссии, предложил разыскать вас. Он убедил директоров правления, что если в точности повторить исторический сюжет событий, успех гарантирован. Его затея мне казалась полным бредом, но, как видите, он оказался прав.
– И вы ничего не предприняли?
– Я не привыкла оспаривать приказы сверху. Задача поставлена – я выполняю.
– Когда вы намеревались рассказать всю правду? – спросила Брук.
– Если бы нам не удалось обнаружить «Навигатор», то никогда.
– Действуем по вашему плану, всё равно не из чего выбирать, – резко и решительно сказал полковник. – Планета мертвая, ищем «Навигатор» – и домой. Делать здесь нечего.
– Получили первые данные со спутников, – обратилась майор Райнан к полковнику, – передаю профессору Ричардсону на планшет.
– Что там? Обрадуйте нас, профессор, – полковник по-настоящему завелся. У него появилось настоящее дело, стоящее.
– У планеты нет электромагнитного поля. Ядро, по всей видимости, полностью остыло. На такой планете невозможно протянуть год.
– Профессор, вы ошибаетесь, – вмешался Гай. Ричардсон прищурил глаза, думал, как проучить этот пакостный компьютер. – Ядро не остыло, оно физически отсутствует. Его попросту нет.
Профессор в недоумении покачал головой. Ричардсон хотел как-то прокомментировать слова Гая, но тот снова влез и не дал профессору произнести даже слово.
– Предположительно, ядро могло испариться через огромную воронку, которая абсолютно точно доходит до центра планеты.
– Тим? – смотрел Рой на профессора, ожидая подтверждения или опровержения.
– Что я могу сказать? Все, что мы знаем о строении планет, это лишь теории, чистой воды догадки.
– Но есть и хорошая новость, – снова влез Гай. – В квадрате 0207 есть странная аномалия, видны следы атмосферы.
– Этого не может быть, скорей всего, неполадки спутников, – уверенно фыркнул профессор.
– Через две минуты можно визуально наблюдать с корабля, – язвительно ответил Гай.
Вскоре открылась удивительная картина: на расколотой до ядра планете, лишенной всех жизненных соков, образовался маленький оазис размером с современную Норвегию.
Через час экипаж «Сейвала» собрался в транспортном шлюзе у шаттла под номером один. Элисон Феликс с удивлением обошла грузовой отсек.
– Элисон, вы что-то потеряли? – произнес профессор Ричардсон, придавая словам как можно более иронический тон.
– Да, кажется, потеряла, – Элисон пронзительно смотрела в глаза полковника. – Здесь было четыре шаттла, а сейчас три.
Все, кроме Роя, уставились на командира в ожидании, что полковник тоже будет удивлен, но Вершинин находился в полном спокойствии.
– Осколки метеорита сильно потрепали шаттл, был пробит левый топливный бак, лобовое стекло, повреждена гидравлическая система курсовой стабилизации, – командир указал пальцем на большое маслянистое пятно на полу, – топливо очень токсично, пришлось нам с Роем избавиться от шаттла. Сбросили в космос.
Шаттл вынырнул из грузового отсека «Сейвала». Находящийся за штурвалом лейтенант Смит был на удивление совершенно спокоен, даже пытался шутить, только вот с чувством юмора у него совсем беда. Когда Джек шутит, растягиваешься в улыбке только из уважения, чтобы поддержать, помочь как-то товарищу, а потом думаешь: «что за бред?», но все же молчишь и терпишь.
– «Первый» вызывает «Сейвал», прием. Мы входим в атмосферу, – лейтенант был максимально внимателен, – ее удерживает какое-то силовое поле.
Шаттл сильно трясло, казалось, что детище российской космонавтики сейчас развалится на части, но нет, даже с новым препятствием он находил нужные алгоритмы стабилизации и становился еще устойчивее, а еще через минуту вообще порхал как бабочка.
– Снижаемся, – тихо, почти шепотом сказал лейтенант Смит, – пятьсот метров… – не успел договорить Смит, как что-то большое влетело в лобовое стекло. Перья рассыпались в разные стороны.
– Это птица, – восхищенно произнес Рой.
– Удача с нами, – уверенно добавил Питер Ревсон.
Лейтенант Смит проложил маршрут вдоль какого-то каньона, на дне которого текла река, в которой виднелись зелёные острова, разделяя её надвое. В этой части планеты вид не слишком отличался от привычного глазу землянина. Те же горы, то же небо, те же реки. Рой указал Питеру на тонкие извилистые ниточки, бегущие вдоль каньона. Они иногда переплетались, иногда раздваивались или вовсе обрывались.
– Это же дороги! – изумлённо смотрел Питер вниз. – По-моему, мы на месте.
– Точно! – подтвердил Рой.
– «Сейвал», приём, вы меня слышите? – лейтенант Смит пытался связаться с кораблём.
– Да, слышимость хорошая. Как ощущение от нового мира? – спросила майор Райнан.
– Превосходное ощущение.
– Гай обнаружил слабый сигнал в вашем квадрате. Координаты уже в шаттле. Посмотрите, может, что-то найдете.
– Вас понял, – подтвердил приказ лейтенант Смит.
Смит сделал крутой разворот на север. Шаттл слегка завибрировал, Джек почувствовал, как две пары глаз впились ему в спину. Рой и Питер с осуждением посмотрели на пилота, но говорить ничего не стали.
– Майор, мы на месте. Принимаем слабый сигнал бедствия, но самого объекта не видно.
– Джек, смотри, – Рой указал пальцем в сторону скалы, разломанной пополам, – блики, что-то отсвечивает солнечный свет.
Лейтенант подлетел как можно ближе. Через секунду сигнал усилился, было очевидно, что он исходит именно из этого места.
Между скал был зажат разорванный на части корабль.
– «Сейвал», вы это видите?
– Да, видим, – полковник переключил связь на себя.
– Облетели со всех сторон, признаков движения нет. Прошу разрешения на посадку. Внизу неплохая площадка, как раз для нашей ласточки.
– Минуту, Джек, – полковник выключил кнопку громкой связи. – Что вы думаете? – полковник обратился к Элисон Феликс и майору Райнан.
– Мы сюда за этим летели. Сажайте шаттл, – без колебаний ответила Феликс.
– Гай, обследуй район около шаттла в радиусе пяти километров, – Вершинин отдал приказ компьютеру.
Весь экипаж пристально следил за ситуацией. Профессор от волнения не мог найти себе места, протаптывал тропинку от командирского кресла до своего. Кэтрин попросилась в кресло лейтенанта Смита. «Черт бы её побрал, это же моё место, по праву …» – себе под нос, без злобы ворчал профессор. Кэтрин, конечно, чувствовала сфокусированный в центре спины, где-то между лопаток, насквозь прожигающий взор профессора. Ну и, конечно, нескончаемое шарканье башмаков.
– Садитесь… – мысль ещё не до конца сформировалась в голове Кэтрин, а профессор уже стоял рядом, даже подал руку, чтобы ей удобнее было встать.
Кэтрин ещё никогда не доставалось столько комплиментов взамен кресла. Конечно, профессор ещё не раз вскакивал в восторге от увиденного и продолжал вышагивать туда-сюда. Чтобы усадить обратно мельтешащего и бубнящего Ричардсона, Кэтрин делала шаг вперёд в направлении места второго помощника, и профессор тут же падал обратно в кресло с необычайно умным видом.
– Активности в этом районе не обнаружено, – доложил компьютер.
– Обследование корабля разрешаю. Раздобудьте бортовой журнал, – командир сделал паузу и посмотрел на отчет Гая. – Уровень кислорода в норме, радиация в норме, гравитация земная, скафандры можете снять.
Шаттл вернулся на борт «Сейвала» через шесть часов. После ужина на командирском мостике начался детальный разбор полёта. Полковник Вершинин хотел было предложить перенести все на утро, но только он об этом заикнулся, как нарвался на огромное недовольство со стороны профессора. Ждать до утра даже не рассматривалось.
– Маленькое объявление перед тем, как начнем, – Элисон Феликс хлопала в ладоши, чтобы успокоить возбужденную команду. – С сегодняшнего дня мы переходим на время согласно квадрату 1142, Гай перенастроил ваши наручные часы, компьютеры и коммуникаторы. Время вращения планеты идентично Земле, так что сложностей не будет.
Запись загрузили в центральный компьютер. Все тихо сидели в предвкушении удивительного.
– Профессор Ричардсон, прошу вас, начинайте, – скомандовал полковник.
– Гай, выведи изображение на центр зала, – компьютер выполнял все приказы без комментариев, – спроецируй картинку в трёхмерное изображение.
Команде землян предстала неутешительная картина: «Навигатор» был сильно повреждён снаружи, опрокинут на правый бок, хвостовая часть оторвана и лежала внизу, на склоне ущелья. На дне каньона виднелись остатки двух тяговых двигателей, другие два держались на трубках, жгутах различных проводов и нескольких еле живых креплениях. Носовая часть корабля была переломлена надвое и, скорее всего, от малейшего движения вскоре должна была оказаться там же, где и два тяговых двигателя. Корпус корабля был усыпан сквозными метеоритными пробоинами. Множество обгорелых обломков валялись рядом.
«Навигатор» по габаритам втрое уступал «Сейвалу». Корабли были не похожи ни по внешнему виду, ни по внутреннему строению, поэтому узнать, для чего предназначалось то или иное помещение, сходу было невозможно.
– Командирский мостик меньше всего пострадал, – лейтенант Смит комментировал увиденное, – бортовой журнал мы вынули и передали профессору Ричардсону.
– Да, да, он у меня. Не удержался, пока вы ужинали, я вскрыл его. Весь маршрут полёта точно совпадает с нашим. Но это не все, – заторопился профессор. – Гай, включи последнюю запись с мостика.
«Я, полковник Аманда Грин, командир корабля «Навигатор». Десять минут, как очнулась после выхода из червоточины. По всей видимости, попали в метеоритное поле, три из четырёх двигателей повреждены. На орбите удержаться не удается. Падаем…» Запись прервалась на несколько секунд. Гай включил следующий отрывок. «Приземление получилось жесткое, корабль развалился на части. Ранен сержант Дик Хендерсон, трое погибли. Лейтенант Кайл Эванс и я в порядке, доктор Стивен Ревсон пропал без вести».
– Гай, следующий отрывок, скомандовал профессор Ричардсон.
«Сегодня 17 августа, последняя запись в бортовой журнал. Прошло семь дней с момента аварии. Слуцкого, Гуревича и Монро похоронили. Выкопать могилы не смогли, заложили камнями, чтобы тела не растащили животные. Все семь дней вели поиск Стивена Ревсона, но, к сожалению, все тщетно. Оставаться рядом с кораблём больше смысла нет, да и стало опасно, запах разложившейся плоти усилился, может привлечь падальщиков, а может кого и похуже. Набрали воды, припасов немного насобирали. Двинемся через полчаса, надеемся на скорую встречу. Пора. В каком направлении идти – не знаю, стрелка компаса скачет без конца, что-то с магнитным полем планеты. Взяли с собой мощную радиостанцию. Прощайте».
После недолгого молчания Вершинин скомандовал:
– Давайте посмотрим на обитателей планеты. Гай, трехмерная проекция в масштабе один к одному.
На экране появились среднего роста и крепкого телосложения три человека инопланетного происхождения, это были доргунианцы. В руках у каждого было цельнометаллическое древко высотой около полутора метров, упёртое в землю заостренное лезвие с лёгкостью впивалось в каменную породу.
Вокруг проекции неземных людей полковник не спеша сделал несколько кругов, при этом внимательно изучал детали.
– Определенно не примитивное племя, напротив, очень развитая цивилизация, – с уверенностью резюмировал полковник.
Доргунианцы остановились в шагах десяти от ближайшего к ним астронавта – Роя Стюарта. Один из них шагнул вперёд к Рою. Другие двое остались на месте, подняли металлические копья, из которых выдвинулись с обеих сторон обоюдоострые лезвия, сантиметров по тридцать, и внимательно следили за землянами. От леденящего взгляда пустых глаз пробирала дрожь. Маленький рот с заострёнными черными зубами наводил ужас.
Брук, увидев доргунианцев, вздрогнула, профессор Ричардсон взял её за руку и тихонько произнес:
– Всего лишь голограмма.
– Мягко говоря, не симпатичные, – смотря на проекцию, протяжно вымолвила Кэтрин. – И выглядят очень грозно.
– Если все же отбросить всю эту несимпатичность, – продолжила Брук Беннет, – и если не принимать во внимание необычные для человеческого глаза черты лица, можно сказать, что они вполне схожи с нами, – начала рассуждать Брук Беннет как корабельный врач и специалист по анатомии. – Череп значительно крупнее человеческого, точнее, верхняя часть сильно расширяется от сустава скулы, – Брук подошла к голограмме и указала на верхнюю часть головы, – шлем, похоже, сделан из какого-то органического вещества, полностью прикрывает затылок, переходя на верхнюю и височную часть черепа четырьмя клиньями, два других защищают височную область, по центру клин закрывает лобную часть черепа, четвёртый подбородок. Нос сильно вдавлен, плавно перетекает в верхнюю губу, четыре ноздри расположены не как у людей снизу, а сбоку, по две с каждой стороны. Верхние – более глубокие и широкие, нижние – меньше и практически находятся на губе. Цвет кожи на лице неоднородный, вокруг глаз красно-коричневый, переходит от насыщенного черного в более размытые оттенки серого, что составляет основной цвет кожи. Только четыре извилистых ручейка темно-бордового цвета тянутся от глаз по щекам до верхней ноздри, другие же два идут под шлем к височным долям. Глаза словно изо льда, имеют глубину, если внимательно присмотреться, можно увидеть на дне глазницы маленький зрачок чёрного цвета. Зрачки постоянно движутся, плавают в мутной субстанции.
Все тело, за исключением рук, покрыто тем же материалом, что и голова. Костюм не кажется тонким, но настолько эластичный, что под ним виден каждый бугорок мускулатуры хорошо сложенного инопланетного человека. Кожа рук имеет синевато-чёрный оттенок, достаточно грубая, чтобы дать проявиться венам.
Полковник несколько раз обошёл доргунианца, прежде чем спросить:
– А вы, Кэтрин, как микробиолог что можете сказать? – все посмотрели в сторону Кэтрин.
– Я знала, что вам будет интересно моё мнение. В частности, вас интересует, являемся ли мы частью одного гена, точнее, аллели генов. Да?
– И это тоже, – неуверенно подтвердил полковник. Его в первую очередь интересовало, что они делают на этом искусственно построенном оазисе.
– Брук правильно заметила, что, в общем, мы на удивление похожи. Черные зубы, темно-серая кожа, все это объяснимо. На Земле есть птицы, у которых, ко всему перечисленному, ещё и все внутренние органы черные. Генетики объясняют это изменением гена эндотелин-3, он вызывает такой эффект. Я думаю, если покопаться, то всему странному можно найти объяснение.
Профессор крутил в руке медальон с символами по обоим сторонам, который Рой получил от доргунианца.
– Профессор, у вас в руке, смотрите, – Ник пристально смотрел на сжатую в кулак кисть.
Сквозь сжатый кулак пробивался свет. Профессор от испуга бросил медальон на пол, в сторону, под ноги полковнику. В одно мгновение всю команду с мостика сдуло как ветром.
– Возвращайтесь, трусы! – крикнула майор Энн Райнан, сидевшая спиной в тот самый момент, когда профессор выпустил медальон из руки на пол, и не успела среагировать на быструю эвакуацию. – Опасности нет.
Из лежащего на полу медальона светилась голограмма местности с проложенным маршрутом от места крушения корабля через каньон до неизвестного поселения.
Утром столовая стала залом обсуждений и дискуссий. Ночи было достаточно, чтобы у каждого сформировалось собственное мнение об увиденном. В это утро много было сказано, были интересные идеи, но и много поспешных выводов. В итоге единогласно сошлись только в одном – тащить на борт всякую гадость нужно прекращать.
– Плюс ещё эти пробы грунта, который вы, Кэтрин, опрокинули на пол. Пакет порвался, система вентиляции разнесла пыль по всему кораблю, – строго сказал полковник Вершинин.
Брук не отрывая взгляда рассматривала лицо лейтенанта Смита.
– Или мне кажется, или я схожу с ума, – Брук резко отодвинула стул, быстро вышла из-за стола и бегом выбежала из столовой.
Команда осуждающе посмотрела на Смита. Джек оторвал глаза от тарелки и обвёл всех взглядом.
– Что? – сказал Джек с полным ртом еды, – я здесь ни при чём. Я ничего не сделал.
Через минуту Брук зашла обратно и бросила медицинскую карту Джека на стол.
– Смотрите!
– Что смотреть? – Кэтрин подвинула карту к себе и начала листать. – А, вот, нашла. Джек до 12 лет мочился в постель.
Столовая взорвалась от смеха.
Лейтенант бросил ложку и начал всматриваться в карту.
– Где?
– Я пошутила.
– Вторая страница, – Брук в руках Кэтрин перелистнула страницу и указала пальцем, – внешнее обследование. Вот видишь, травмы детства? Дальше читай.
– Детская травма подбородка в виде шрама, один сантиметр.
Присутствующие начали рассматривать лицо третьего пилота. Джек стал ощупывать подбородок, потом подошёл к зеркалу, выпячивая нижнюю скулу вперед и пытаясь увидеть шрам в отражении.
– Шрам вчера был, – профессор Ричардсон с полной уверенностью подтвердил, – вот смотрите, – профессор положил планшет на стол, – вчера перед отлетом я фотографировал команду. Шрам есть.
– Конечно, есть, он у меня с одиннадцати лет, – возмущённо сказал лейтенант Смит, – но куда он мог деться, вот это вопрос.
– Я не знаю, – ответила Брук, понимая, что вопрос адресован ей.
– Я знаю, – сказал полковник, делая два шага назад.
– У меня есть одна гипотеза, – профессор Ричардсон пытался снизу рассмотреть подбородок лейтенанта Смита.
– У меня тоже, – Вершинин резко схватил стул за спинку, завел над головой, делая как можно больший замах. – Профессор, в сторону, – заревел полковник и в эту же секунду обрушил стул на лейтенанта Смита.
Джек оттолкнул профессора Ричардсона от себя и в тот же момент стул рухнул ему на голову. Стул отлетел в сторону, лейтенант закричал, закрывая места ушиба.
– Полковник, вы что, с ума сошли? – в полном недоумении закричал лейтенант.
Лейтенант Смит убрал руки от головы и посмотрел на полковника, требуя объяснения.
– Все бегом из столовой! Гай, немедленно заблокируй дверь, ни при каких обстоятельствах дверь не открывать. С этой минуты с лейтенанта Смита сняты все служебные полномочия.
На шум, гам и крики прибежала Феликс. Растерянная, не понимая, что случилось, тихо спросила:
– Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?
Вся команда пребывала в шоке. Обалдевшие от произошедшего, они стояли кучкой в стороне от полковника.
– Есть подозрения, что лейтенант Смит – не наш Смит.
– Это как пронимать, не наш Смит? – недоверчиво переспросила Элисон Феликс.
– Я поняла, – вмешалась Брук. – Дело в том, что полковник увидел аномалию на теле лейтенанта. Шрам на подбородке Смита, который вчера до спуска на планету был, а сегодня утром его уже нет.
– Конечно, шрамы сами по себе не пропадают, верно, Брук?
– Верно, – подтвердила Брук слова полковника Вершинина.
Раздался щелчок замка двери в столовую, дверь открылась. Все ошарашенно смотрели через голову Брук на доктора Грачева, стоявшего в проходе дверей. Опираясь на штатив от капельницы, неуверенными шагами он зашел в столовую. Лейтенант Смит подхватил доктора под руки и усадили на стул.
Мало что понимая, Грачев начал рассматривать себя и шептать себе под нос: «одет в какой-то странный костюм, из вены в левом предплечье торчит игла капельницы, трубка которой ведёт к препарату».
– Что это? – доктор Грачев оттянул эластичный материал костюма на животе, – почему я в гидрокостюме? – удивленно посмотрел на Брук. – И почему вы все стоите за дверью?
Брук первая зашла в дверь.
– Противопролежневый костюм, а это раствор ангиотензинамида для повышения артериального давления, – взволнованно ответила Брук.
– Зачем?
– Потому что ещё вчера вы умирали, – ответила Брук, не веря своим глазам, – у вас случилось субарахноидальное кровоизлияние головного мозга.
– Я чувствую себя отдохнувшим, как будто я неделю проспал, – доктор Грачев потянул руки в стороны и широко зевнул. – Правда, снилась какая-то чепуха. Наваливался один сон на другой, потом следующий, и следующий, в общем, одним словом, галиматья. И голова чешется.
– Вы в коме были чуть больше недели, – Брук с фонариком рассматривала реакцию зрачка.
– Вы помните, что с вами произошло в лаборатории? – спросила Элисон Феликс.
– Брук, вы можете вытащить иглу из руки? – Грачев распрямил локоть. – Что было в лаборатории? – переспросил доктор. – Нет, ничего не помню.
– А что там случилось?
– Профессор и Стюарт нашли вас лежащим на полу, без сознания. Вы им хотели что-то сообщить. Ричардсону и Стюарту, помните? – ответила Элисон.
– Нет. Ничего не помню.
– Голова не кружится? – Брук водила пальцем у носа доктора. – Невероятно, фантастика, этого не может быть. Голова точно не кружится? – восхищенно произнесла Брук Беннет.
Брук боялась, что инсульт вызовет необратимую деградацию головного мозга, нарушение координации и ориентации в пространстве, резко снизит уровень умственных способностей. Боялась, что доктор Грачев уже не будет таким, как прежде.
– Брук, я в норме, только сильно есть хочется, – засуетился доктор в поисках еды.
– Есть хочется – это хорошо, – ответила Брук, встав со стула. – Дайте мне минуту, я сейчас подойду.
Доктор Грачев съел завтрак быстрее, чем Кэтрин его разогрела.
– Чувствую себя превосходно, как будто лет на десять помолодел, – с удовлетворением сказал доктор Грачев, пододвигая к себе новую порцию завтрака.
– Ну вот и хорошо, – сказала Брук, держа в руках два шприца для забора крови. – Сейчас возьмем кровь на анализы – и на сегодня все.
Лейтенант засучил рукав на правой руке и протянул Брук.
– У меня тоже возьмите, – он с укором посмотрел на командира, – чтобы раз и навсегда в этом вопросе поставить точку.
Полковник наклонился к уху Брук и еле слышно прошептал:
– На планету спускался еще Рой Стюарт и Питер Ревсон, не мешало бы и у них кровь тоже взять.
– Уже, – ответила Брук.
– Я все слышал про Питера и Роя. Кстати, если бы мы оказались инопланетными захватчиками, то втроем этой ночью легко всех бы вас перебили.
Все удивленно смотрели на лейтенанта – не из-за того, что он сказал «всех бы вас перебили», а в недоумении от того, как он мог слышать, что сказал полковник на ухо Брук.
– После завтрака вам не мешало бы переодеться. Профессор, вы не могли бы помочь доктору Грачеву? – любезно попросила Брук Беннет.
– Мы на месте? – спросил Грачев у Ричардсона.
– Да! – радостно ответил профессор, ему так сильно не хватало хорошего собеседника.
– Я все пропустил?
– Нет! Все только начинается. Идёмте, я вам расскажу самые свежие новости.
Элисон Феликс села за стол напротив Брук, мялась и не знала, с чего начать:
– Брук, у нас вылет через двадцать четыре часа. Вы бы не могли обследовать побыстрее доктора Грачева? Если дела обстоят так, как он говорит, мы бы хотели взять его с собой, – сказала Элисон Феликс.
– Вы что, с ума сошли?!? Не может быть и речи! – возмутилась Брук. – Он час назад без сознания был, ему нежен покой.
– Брук Беннет, я ещё раз повторю исключительно для вас: если он здоров, он летит! Это приказ! – фыркнула Элисон Феликс. – На планете Грачев нам жизненно необходим.
Глава седьмая
К утру следующего дня команда была сформирована, список оглашен. Руководителем научной группы Элисон объявила себя, остальными членами группы стали доктор Грачев, микробиолог Кэтрин Уиллер, инженер-механик Питер Ревсон и молодой вундеркинд Ник Радковский.
