Kitabı oku: «Негасимый свет. Сборник произведений авторов литературного объединения «ЗЕЛЕНАЯ ЛАМПА»», sayfa 2

Николай Величко

Николай Петрович родился в 1951 году в селе Николо-Петровка Минусинского района. Вырос в сельской местности, с детства впитал красоту и неповторимость родной природы. Стихи начал писать уже в зрелом возрасте. На несколько лет он покидал свою малую родину. С 1978 по 2000гг. жил в Волгограде, был членом литературного объединения «Патриот» при Доме офицеров Советской Армии.

После возвращения в родные края, Николай Петрович в 2001 году вступил творческое объединение «Зелёная лампа» при минусинской газете «Власть труда». Главная тема большинства стихотворений – родная сибирская природа. В его поэзии много самобытного и непосредственного, чисто народных слов и выражений, оригинальных и ярких сравнений.

Стихи публиковались в газете «Зелёная лампа», в коллективных сборниках минусинских поэтов «Откровения», «В стихах и песнях воспеваем жизнь», «Минусинцы и Великая Отечественная…», в ежегоднике «Поэзия на Енисее», «Новый енисейский литератор», в газете «Власть труда».

 
ТОРЖЕСТВО ВЕСНЫ
 
 
Уж ребятня зимы злой чучело сожгла,
Всем надоел её суровый беспредел,
Лес, затаившись, ждёт весеннего тепла,
И снеговые шапки, скинув, потемнел.
 
 
Ещё стоят, озябнув, голые кусты,
Но почки где-то под корою налились,
И лишь поля, как прежде, сонны и пусты,
Овраги влагой снеговою напились.
 
 
Пусть солнце ярко светит в вышине,
Но, снежный пласт, дыханьем свежим обдаёт.
Последний день зимы, купаясь в тишине,
Лучам проникнуть в чащи леса не даёт.
 
 
Здесь под стволами снег лежит ещё, как пух,
Лучом не тронут в своей девственной фате,
А на полянах от тепла осел, набух,
Водою взялся, словно сахар в решете.
 
 
А из под снежных языков струится пар,
И ручейки, журча, так робко потекли.
Спеши природу пробудить от зимних чар,
Не зря тебя «красна» весною нарекли.
 
 
Придёт она и в вихре праздничных утех
Разбудит всех в ауле, городе, селе,
И в радость будет, как награда за успех,
Нам торжество весны, идущей по земле.
 
 
ПЕВЕЦ ВЕСНЫ
Март на исходе, ждём апрель.
Прохладно, снег почти не тает,
Но вот, гонцом к нам прилетает,
Весны идущей, менестрель.
 
 
Я вышел в сад, оторопел:
Там на ветвях, в лучах зари,
Где раньше мёрзли снегири,
Скворец, пощёлкивая, пел.
 
 
Не рано ль, друг, ты прилетел,
Чтоб пением весну прославить?
С её приходом мир поздравить,
С зарёй встающей, захотел?
 
 
Здесь, давеча, ещё метель
По подворотням зло шныряла,
Заряды снежные швыряла,
Загнав ворон на капитель.
 
 
И лишь твою заслышав трель,
Она поспешно отступила,
А это значит наступила
Хлопот весенних канитель.
 
 
ВОРОБЕЙ
Уж солнце стало припекать,
Весна зиме идёт на смену.
И я отправился искать
В пейзажах зимних перемену.
 
 
Слегка устав, сойдя с дороги,
Я на пенёк присесть хотел.
Как вдруг с куста. Почти под ноги,
Комочек серенький слетел.
 
 
То воробей, чирикнув тихо,
Начал возится возле пня,
Склонял головку набок лихо,
С опаской глядя на меня.
 
 
Взъерошенный, в снегу возился,
Как в луже, летнею порой,
Потом, припав к земле, забился,
Подняв крылом снежинок рой.
 
 
Вот воробьиная сноровка-
Вертелся, хвост свой распушил,
И из травинок жухлых ловко
Семян сухих нашелушил.
 
 
А наклевавшись, бойко снялся,
Крылами фыркнув напослед,
Среди деревьев затерялся,
Лишь на пеньке оставив след.
 
 
Ещё в снегу деревья спят,
Но им о лете снятся сны.
А дали дымкою парят.
Знать, недалеко до весны.
 
 
ЛЕСНОЙ РУЧЕЙ
По косогору вдоль оврага,
Что круто к мельнице сбегал,
Детишек шумная ватага
На санках мчалась. Я шагал
 
 
К ручью лесному, что в ложбинке,
В дремучих зарослях журчал.
Раскрасить зимние картинки
Мне день погожий обещал.
 
 
Вода студёная парила,
Я пробирался вдоль ручья.
Кусты, как пеной, облепила
Кристаллов снежных кисея.
 
 
Они под тяжестью качались
Цепей хрустальных и, звеня,
Вдруг звёздной пылью осыпались,
Коснувшись ветками меня.
 
 
Видений проступали лики,
Двоилось солнце сквозь туман,
Сверкали радужные блики,
Творя оптический обман.
 
 
И от избытка этих красок
В снегу мне чудился апрель,
В весеннем хороводе плясок.
И Лель играл в свою свирель.
 
 
Пойдите, сон свой разгоните,
Ведь столько сказочных чудес
Откроет вам, коль захотите,
Великолепный зимний лес
 
 
ПО ЗИМНИКУ
Что-то нынче свод небес низкий,
Вышло солнышко в зенит к обеду.
Зимний день короткий, путь неблизкий,
Я на дровнях в бор сосновый еду.
 
 
Накладу дровишек воз полный,
Затяну постромки, свистну лихо.
По лесной дороге путь окольный,
Вороной бежит трусцой. Тихо.
 
 
Краски леса будто в сказке застыли.
Сосны шапки снеговые надели,
По ним кровь лучи багрянца разлили.
Сник закат и небеса потемнели.
 
 
Сани весело скользят по насту,
Он блестит, голубизной отливая.
Ночь светла, только мечтать фантасту.
Конь спешит домой, дорогу зная.
 
 
Щиплет уши мне мороз, трёт тёркой.
Запахну тулуп, кисет достану,
«Козью ножку» заверну с махоркой,
Затянусь и сразу петь стану.
 
 
Вот село – окна свет излучают.
В нём церквушка: атрибут непременный.
Лая радостно, собаки встречают.
Нос щекочет стойкий запах пельменный.
 
 
Вьётся дымный след от печки – свечкой,
В небе звёздном месяц светит ясный.
Тянет ночью хиуз стылый вдоль речки,
Значит завтра будет день классный.
 
 
ЗИМОЙ В ДЕРЕВНЕ
Утро. Нежится восход,
В белоснежных шубах ели,
Дверь входная, дымоход
Бахромой закуржавели.
 
 
Воздух свеж, прозрачен зимний,
Лес на солнышке вздремнул,
Только след от печки дымной
Свечкой в небо потянул.
 
 
И завис в нём без движенья,
На поляну пала тень.
Нынче праздник – воскресенье,
И хороший будет день.
 
 
В полынье журчит река,
А над ней туман клубится.
Неба синь. Ни ветерка.
Детвора в снегу резвится.
 
 
А сугробы – словно пух —
Намели вокруг метели.
Скрип шагов ласкает слух.
Окна все заиндевели.
 
 
Кто же так их расписал,
Озорных чьих рук творенье?
Гений кто, универсал,
Здесь находит вдохновенье?
 
 
То мороз всему творец,
Избу с ставнями резными
Разукрасил, как дворец,
Изразцами ледяными.
 
 
Я люблю такие дни:
Хороши на удивленье.
Пусть и коротки они,
Нахожу в них упоенье.
 
 
Он промчался кувырком,
Вновь закат огнём пылает.
Печки пыхают дымком,
День морозный догорает.
 
 
Вечер звёздный небосвод,
Краски леса потемнели.
Дверь входная, дымоход
Бахромой закуржавели.
 
 
Знать, тепло за дверью той,
Пусть свирепствуют метели.
Будем мы, грустя с тобой,
Ждать весенней канители.
 
 
БЕЛАЯ СТУЖА
Ты далеко теперь и, может, не одна.
Бежит строка, дрожит рука… И не уснуть.
Стакан пустой. Испита горькая до дна
За всё, что было и чего уж не вернуть.
 
 
Вокруг весны пришедшей льётся торжество.
Цветы, улыбки, звонкий смех твоих подруг.
А у меня справляют черти пиршество.
И я теперь для них с бутылкой – лучший друг.
 
 
У женщин праздник. Все поздравить их спешат.
А мне до фени: я не чту календаря.
Нос красный, руки, как от холода, дрожат…
Какой там март? Я в стуже белой января.
 
 
Жизнь не сложилась, поломалась как-то вдруг
И потускнела, как бракованная скань.
Мне не порвать уже порочный этот круг,
Не перейти судьбы невидимую грань.
 
 
Пишу тебе, дрожит рука. Глухая ночь.
Ложатся криво строчки пьяные стиха.
И убегает от меня надежда прочь
Всё дальше – «в белом», до последнего штриха.
 
 
СНЕЖИЛО…
Снежило. Хлопьев белых рой
Кружился, дали пеленою укрывая.
И только тёмный лес мерещился порой,
Сквозь мутную завесу проступая.
 
 
Ярился ветер, увлекая за собой,
Ему к лицу погодные капризы.
И по-разбойничьи свистел бросаясь в бой,
Срывал с сугробов наметённые карнизы.
 
 
Заряды снежные сшибались в тесноте.
Мела позёмка, круговертью разрасталась,
Голодным волком завывала в темноте.
Метели пляска в поле начиналась.
 
 
Забившись в угол, в старом шалаше,
Она, свирепствуя, надрывно хохотала.
Бесилась, точно ведьмы, в шабаше,
Листом железа, непрерывно, грохотала.
 
 
Метались вихри злобным колдуном,
Беснуясь в центре сумасшедшего бурана.
Округа вся ходила ходуном,
Под натисками снежного тарана.
 
 
В дремучей чаще, где стоит мохнатый лес,
Качаясь в кронах, вьюга развлекалась.
Пороша пылью звёздною с небес
В очаг горящий плавно опускалась.
 
 
И таяла, шипела на углях,
А непогода всё кружила – ворожила.
И жутко выла ночью в стынущих полях,
Огонь дарил тепло костра. Снежило.
 
 
Я НЕ ИЩУ ЗИМОЮ ВДОХНОВЕНИЯ…
Я не ищу зимой холодной вдохновенья,
Хотя она меня не раз благословляла.
Да были дни, душа желала откровенья,
И всё же больше равнодушным оставляла.
 
 
Она не раз ещё порадует сюрпризами,
Завьюжит снегом, что белее нежной кожи.
И станут избы, с наметёнными карнизами,
На пагоды буддийские похожи.
 
 
Ещё по осени горел костёр калины,
Под ней в «ночном» готовили уху.
Мы набирали ягод полные корзины
И вешали их дома под стреху.
 
 
И гроздьями пунцовых мёрзлых ягод,
Что рдели в алых отблесках зари.
Попрятавшись от стужи в стрехи пагод,
Кормились бойкой стайкой снегири.
 
 
Бывают дни, когда ищу я упоенья
В объятьях вьюги и метельной кутерьмы.
Но не сыскать уже былого вдохновенья,
От снежных шалостей проказницы-зимы.
 
 
ЗАПОЗДАЛАЯ ОСЕНЬ
Холодный ветер, завывая в мокрых рощах,
Срывает с веток пожелтевшую листву.
Растрёпа осень в норы лис загнала тощих,
Смирилась, зимнему поддавшись торжеству.
 
 
Я жёлтый лист руками бережно беру,
Осколок осени последний согревая,
Он в кроне летом шелестевший на ветру
Теперь лежит в ладонях, тихо остывая.
 
 
Лесное озеро парит утрами алыми,
Как в сковородке золотистый жирный блин,
Холодным ветром и дождями запоздалыми
Погонит осень в небо журавлиный клин.
 
 
Бродяга ветер, в подворотнях пробегая,
Бросает в лица капли стылые дождя.
И осень, в далях опустевших пропадая,
Туман и слякоть нам оставит уходя.
 
 
Меня гнетёт зима, в ней много колдовства,
И тот холодный дождь, что льёт всю ночь без толку,
Замёрзнет утром в лужах жёлтая листва,
Как корабли собравшись в бухту на зимовку.
 
 
С застывшей осенью приходит расставанье,
Ложится снег периной белой на поля.
Под плач пурги и вьюги злые завыванья
Спать будет до весны  уставшая земля.
 
 
ЗАМОРОЗКИ
В озёрных заводях гнездились гуси, утки,
Пока не стали на окрепшее крыло,
Ведь не кружит в осеннем танце ради шутки
Не жёлтый лист, не паутины серебро.
 
 
Пришла пора, прохладой веет поутру,
Знать скоро время подойдёт утиной тяги.
Трепещет красный лист осины на ветру
Под вальс «Бостон» неугомонного бродяги.
 
 
А он шалит, от перемен не унывая,
В лугах качая пожелтевшую траву,
Ещё приметы лета узнавая…
Но вот натянет осень лука тетиву.
 
 
И полетит тогда запущенной стрелою
Спешащий в дальнюю дорогу клин гусей.
В разливах сонных не всплеснёт сазан порою
И в ил зароются семейства карасей.
 
 
На косогорах, на пустеющих полях,
До горизонта, до полоски бледно-синей,
Сверкая, в первых солнечных лучах,
Засеребрится на траве белёсый иней.
 
 
И приближенье чуя холодов жестоких,
Утрами озеро как каменка парит.
В остывших водах, и прозрачных, и глубоких,
Теперь лишь щука, злая хищница, царит.
 
 
Здесь солнца луч не греет, здесь не Сочи,
И гуси, утки не сидят уже рядком.
Лишь только утренние заморозки с ночи
Покроют забереги тоненьким ледком.
 
 
Ещё неделя-две пройдут, и подстывая,
И не давая лужам таять даже днём,
Придёт мороз, и к ночи больше всё крепчая,
Скуёт озёра настоящим первым льдом.
 
 
ЧЕЛОВЕК ДОЖДЯ
Кому-то нравится жара и зелень лета,
Мне ж по душе прохладной осени наряд.
Ещё столь песен журавлиных не пропето,
И ждёт природу новый таинства обряд.
 
 
Её убранство блёклым солнышком согрето,
Но скоро к югу птичьи стаи полетят.
Потом польют с небес дожди косые где-то,
В озябших рощах вновь рябины загрустят.
 
 
По подворотням ворох листьев наметая,
Закружит осень в хороводе с ветром, злясь.
И гаснет день, в ночи бесследно исчезая.
Так тает снег, на землю тёплую ложась.
 
 
В порывах ветра, разбиваясь о фасады,
Стучат по окнам капли нудного дождя.
И, обрывая пожелтевшие наряды,
По лужам шлёпают, неспешно уходя.
 
 
Зачем ты снова, перемены обещая,
Коснулась струн моей лирической души.
И к одиночеству стремленье ощущая,
Укроюсь в стылой, но чарующей глуши.
 
 
Грустя от светлых чувств и в ожиданьи счастья,
Люблю бродить в промокших рощах над рекой.
Ну почему порой дождливого ненастья
Я обретаю здесь в душе своей покой?!
 
 
P.S. Как любо всё в тебе – и тишь и непогода.
В осеннем небе журавли и облака…
А что со мной творится в это время года,
Не передаст и классика строка!
 
 
ВЕТЕР РАЗДУМИЙ
Не спится той порой осенней предрассветной,
Брожу один по ненаглядной стороне,
По полю, по тропинке чуть приметной,
И думы грустные приходят вновь ко мне.
 
 
Вздымая волны на заброшенных прудах
И растрепав стога, как пряди конской гривы,
Играет ветер на провисших проводах
Смычком разлуки поздней осени мотивы.
 
 
Возьмёт минорный лад, затем возьмёт мажорный,
То по стерне задребезжит, как по струне,
Вдруг, загудит, взывая, как рожок дозорный,
Погнав колючие шары по целине.
 
 
Играй на струнах, ветер, гимн свой непростой,
И пусть звучит его мотив, как откровенье,
Уймись, бродяга, свою душу успокой.
В янтарной россыпи лесов благоговенье.
 
 
В них растеряешь ты свой беспокойный нрав,
Притихнешь, листья заволнуешь дрожью мелкой
Иль зашуршишь, как мышь, в пучках увядших трав,
То вновь помчишься по стволам пугливой белкой.
 
 
Сорвёшь последний лист, на землю уложив,
Затянешь тучами седыми неба просинь,
Потреплешь стаи галок, в вихре закружив…
Куда ж деваться, ведь на то она и Осень.
 
 
Она тебя, как сына блудного встречая,
Спать уложив в закатах жёлтых сентября,
Зарёй ласкала, колыбель ветров качая,
Всегда на сон грядущий сказку говоря.
 
 
А ты, могучий и такой бессильный,
Смирясь, в ладонях убаюканный лежал,
А утром рано вновь надев наряд свой пыльный
Опять, играя, вдаль куда-то убегал.
 
 
P.S.
Я так хотел с тобой пылинкой незаметной
Подняться к тучам в подзаоблачную высь,
Чтоб в сон-траву порой осенней предрассветной
С дождями думы мои где-то пролелись.
 
 
ЛИСТОПАД
Лист жёлтый, падая, планируя кружит
На серебро волос. Я новой встрече рад.
С тобою время жизни, как река бежит,
И по тебе года сверяю, листопад.
 
 
Когда всё реже станут тёплыми деньки
И поплывёт над полем трав увядших прянь,
Покроет в рощах утром изморозь пеньки,
И ты поманишь меня снова в глухомань.
 
 
Где серебрится от росы степная даль,
И лес прозрачный в тишине стоит, грустя,
И сердцу в радость поздней осени печаль
Здесь и сейчас, как много лет тому спустя.
 
 
Ласкает слух ледышек первых хруст,
Как по ковру, бреду в чарующей глуши.
Вновь ярким пламенем горит рябины куст.
И предрассветные туманы хороши.
 
 
Здесь всё по-прежнему такая благодать,
Лишь только стоит свои руки протянуть.
И я спешу тебе почтенья дань отдать,
Что вновь зовёшь под жёлтый полог отдохнуть.
 
 
Спасибо, Осень, я признателен тебе,
Но суматошной жизни бег не может ждать.
Зато ты можешь, подыграв моей судьбе,
На этих листьях облетевших погадать.
 
 
В тебе ищу я, как в реке, надежды брод,
Ведь мы с рожденья и до тризны с тобой рядом.
Курьерским поездом промчался этот год,
Ещё одну отмерив осень листопадом.
 
 
Но что ты, лист, так медленно кружишь,
Мне не понять твой карточный расклад.
Я знаю точно – от судьбы не убежишь,
…И сыплет вновь, даря надежду, листопад.
 
 
ОСЕННИЕ ПЕРЕЗВОНЫ
С утра, накрапывая, дождик моросил.
В полях пустеющих, уныло и печально.
Скрипя на стрелках, поезд тихо подходил,
К конечной цели моей, станции Качалино.
 
 
Здесь, на природе собирался отдохнуть,
Забыв на время неурядицы, препоны.
Под сенью леса, в травах, преющих, вздремнуть,
Послушать в рощах золотистых перезвоны.
 
 
Уже цеплялся вечер за гряды холмов.
На землю листья, плавно, падали шурша.
Тропинкой узкой, что вилась между стволов,
Я на дорогу в пойме, вышел не спеша.
 
 
Закат малиновый, всё ярче, возгорал,
Окрасив тучи снизу огненной каймой,
Как фантастический корабль нависал,
Расписанный по небу хохломой.
 
 
Тона пурпурные залили складки туч,
Те громоздились, наползали, словно латы,
Когда, внезапно, их касался алый луч,
Они сверкали, будто, пламенем объяты.
 
 
Купаясь в зареве вселенского пожара,
За горизонт клонилось солнце, уходя,
А юный месяц, побоясь последствий жара,
Стремился ввысь к далёким звёздам восходя.
 
 
Вдали холмы рядились жёлтыми колками,
Вокруг такая блажь, такая благодать,
Упасть бы навзничь и обнять весь мир руками.
Где мне найти слова, чтоб это передать.
 
 
Хотелось лечь среди лугов, среди жнивья
И только зрить тебя, не надо даже хлеба.
Ведь в мегаполисе промышленном живя,
Нам не увидеть никогда такого неба.
 
 
С востока ночь кралась лениво, не спеша.
До новой встречи Дон, домой пора, в дорогу
И пела птицей, вдохновлённая душа
О жизни гимн, со мной шагая в ногу.
 
 
Обратный путь, туристы выезд отмечали,
И я в глазах людских, ловил искринки света,
И отразился в них, как проблеском печали,
В осенней россыпи, осколок дивный лета.
 
 
P. S.
От суеты мирской, рутины – лечит путь,
Так вдаль по рельсам, пусть мелькают перегоны,
Туда, где можешь, ты покой душе вернуть,
Послушать осени увядшей перезвоны.
 
 
ЖДАТЬ ВЕСНУ
Зачем ты, Осень, завлекла, очаровала,
Заворожила, за собою увела.
И день, и ночь покоя сердцу не давала,
А уберечь нас от разлуки не смогла.
 
 
Зачем кралась неслышно лёгкими шагами
За нами вслед, купаясь в утренней росе?
Зачем играла ты красивыми словами,
И о любви моей тогда узнали все.
 
 
Дождями призрачного счастья окропила,
Накрыла лес своей желтеющей фатой,
Нас повенчать в осеннем храме торопила
Порою нежной, бархатисто-золотой.
 
 
Влюбилась, глупая, доверившись участью…
Меня пленили эти солнечные дни.
Зачем, зачем ты позавидовала счастью
И не смогла сберечь родившейся любви?
 
 
Меня ты снова манишь в рощи (труд напрасный)
И рассыпаешь позолоты зря свои.
В душе теперь лишь только серый день ненастный,
И не поют в ней звонких песен соловьи.
 
 
Я больше, Осень, ничего не обещаю,
А, вспомнив время золотое, лишь взгрустну.
За все обиды причинённые прощаю
И, сердцу веря, буду ждать свою весну.
 
 
ПРИШЛА  ПОРА
Когда за горы и леса отступит лето,
И журавли в лазурном небе прокричат,
Вдруг запоёт в вечерней мгле гармошка где-то,
Страдать с собою молодых зовёт девчат.
 
 
И будущим не спится ночью тёщам,
Едва оденет  осень  свой  цветной  наряд,
Приходит  время  свадеб  и  по  светлым  рощам
Гуляет  бабье лето  восемь  дней  подряд.
 
 
Опять  пойдут бродить, обнявшись, до рассвета,
За речкой в травах пары, встречных сторонясь.
Мы все когда-то испытали чувство это.
Любили милых, пересудов не боясь.
 
 
В бездонном небе месяц звёзды рассыпает,
Ночная тишь – нам всё-равно куда брести.
И под луной ковыль, как серебро, сияет,
Идём по полю, как по млечному пути.
 
 
Уводят вдаль, бегут неведомые стёжки,
А ночь светла и видно всё кругом, как днём.
И дарит грусти полные ладошки,
Берёза белая под маминым окном.
 
 
Её сажал отец, когда был жив и молод,
Шепча слова любви, поглаживал рукой.
Уж сколько лет она, в жару и лютый холод,
Стоит, склонясь, оберегая наш покой.
 
 
С родной землёй сцепившись накрепко корнями,
Какие тайны при себе она хранит?
И укрывая нас поникшими ветвями,
Шурша листвой, о чём-то тихо говорит.
 
 
Грустит гармошка в роще, там, за косогором,
Растрогав душу вновь, надеждою пьяня.
И затихая где-то, за сосновым бором,
Зовёт опять нас, в даль рассветную маня.
 
 
ОСЕНЬ ЗОЛОТАЯ
Созрела осень днём сентябрьским прохладным,
Укрыв приметы лета сетью паутин,
И, как невеста, в платье свадебном нарядном
Явилась миру, словно россыпь золотин.
 
 
И, памятуя о ненастье скором,
Взяла палитру, краски, вышла на простор
Раскрасить рощи и сады цветным узором,
Стелить с опавших листьев сотканный ковёр.
 
 
Цвета зелёные смешала с жёлтой краской,
Разлив в осенних небесах бездонных синь,
Палитрой радужной, с любовью нежной, лаской
Покрыла всё, куда теперь свой взор не кинь.
 
 
И в рощах листья у берёз позолотила,
В багрянец выкрасив наряды у осин,
Ты увяданья лета превратила
В цветущий сад, где зреет апельсин.
 
 
То пешей шла, то мчалась ты на конях,
Своим уходом навевая в сердце грусть,
Добавив золота в кресты на колокольнях,
Пусть купола в России ярче светят, пусть!
 
 
Россия, осень – всё, что сердцу мило,
И где слова достойнейшие взять,
Чтобы воспеть твоё величие и силу,
И ту любовь, что мне не передать.
 
 
Фитиль чадит, неспешно догорая.
Не спится… Ночи твои тёмны и глухи.
И слышу, при свечах Есенина читая,
Как за окном пропели третьи петухи.
 
 
Струну в душе моей задела ты, взлетая,
Нарушив безмятежность и покой,
И потому всем сердцем, осень золотая,
Люблю тебя я именно такой!
 
 
ГРОЗА В ЗАДОНЬЕ
Июльский полдень. По дороге полевой
Бреду в Задонье, раскалённый зной глотая,
Как море, плещется пшеница золотая,
И млеет в пекле синь небес над головой.
 
 
Ярила диск палящий мне слепит глаза.
В горячем воздухе не слышно пенья птиц.
Лишь ветерок, ни в чём не знающий границ,
Надёрнул тучи вдалеке: идёт гроза.
 
 
Срываясь с неба, капли летнего дождя
Сольются в струи, остужая это пекло.
И пышет зноем, пока солнце не поблекло,
Степная даль, в зыбучем мареве дрожа.
 
 
Но вот свинцовые наплыли облака,
Нависли низко, как предвестники злой бури.
О, сколько в той стихии грозной много дури
На землю хлынет, низвергаясь… А пока…
 
 
В разрывах чёрных туч не стало видно солнца,
Из темноты возник с иконы древний лик.
Простор весь сжался, будто слыша грозный крик,
И нет уж в небе боле светлого оконца.
 
 
Какой-то миг настал звенящей тишины,
В дрожащем сумраке исхода ожидая.
И вот ударил ветра шквал, всё разрушая,
Как злобный демон, вдруг сорвавшись с вышины.
 
 
И темень неба рассекая, словно луч,
Сверкали молнии, разрядами блистая,
Забилась дробь, скрипучим треском нарастая,
Рванув трёхкратным громом из-за туч.
 
 
Как будто тысячи стволов пальнули разом,
Гул, перекатываясь, мощно нарастал.
Потом, слабея, где-то в далях затихал.
В тех далях, что не видны даже глазом.
 
 
И вот, пробив завесу тёмных облаков,
С небес обрушился сильнейший летний ливень
Осина гнулась, превратясь в слоновый бивень,
А ветер, сделав своё дело, был таков.
 
 
Дождь лил сплошной стеной, как будто из ведра,
И по земле помчались бурные потоки,
Вновь наполняя обмелевшие протоки,
В которых не было воды ещё вчера.
 
 
И билась в приступе слепого куража
Стихия, гордая за плод своих творений.
А всюду в воздухе туман плыл испарений,
От громовых раскатов моросью дрожа.
 
 
Река вздымалась, подмывая берега,
Несла наносы пены, бешено вращая,
Как будто смыть всё на пути своём желая,
Но… заиграла в небе радуга-дуга!
 
 
Гроза прошла, с собой ненастье унося,
И где-то, долго затихая, грохотала.
Купаясь в зелени, природа оживала,
И первый лучик вдруг на землю пролился.
 
 
Он как посланник Божий сквозь завесу туч,
Пробив себе дорогу, нежно заискрился,
Как будто в храм небесный полог отворился,
И яркий свет его достиг Задонских круч.
 
 
И изумрудным цветом засияли дали,
А ливень, смыв пыль с огородов и садов,
Пролить был нивы много раз ещё готов.
Но облака, клубясь за реку уплывали.
 
 
И в свежем воздухе, наполненном озоном,
Вдруг зазвучали в рощах трели певчих птиц,
Хотя ещё мерцали отблески зарниц
Грозы, ушедшей разгуляться за кордоном.
 
 
Я, улыбнувшись солнцу, дальше пошагал,
Любуясь мокрыми излучинами Дона.
А где-то с катера под хрип магнитофона
Свою «Дорогу» Костя Крымский напевал.
«Моя дорога нелегка…»
 
 
ВАЛЬС У КОСТРА
На хуторе спящем вдали затихал
Собак вяло брешущих лай.
И музыкой Штрауса вдруг зазвучал
С транзистора вальс про Дунай.
 
 
Сквозь треск и шипенье, пронзая эфир,
Он плавно с волной наплывал
На берег донской, полуночный зефир,
Прохладой речной обдавал.
 
 
Горели дрова и летели во тьму
Вальсируя, искры кружась,
И было им в радость, судя по всему,
Не гаснуть, на травы ложась.
 
 
Дунай голубой по Европе в бегах,
Признанья достиг  вышины.
И, стало быть, нет на твоих берегах,
Такой как у нас тишины.
 
 
Плескалась игриво, чуть слышно волна.
Оркестра аккорды лились.
Взмывала, нарушив покой мирный сна,
Мелодия в звёздную высь.
 
 
И снились, Дунай, не твои берега,
Красивой, но чуждой земли.
А милые сердцу Донские луга,
В бескрайних степях ковыли.
 
 
Но скоро, уставший приёмник затих.
Мерцая костёр догорал.
Лишь ласковый бриз, вальс на волнах донских,
Всю ночь напролёт танцевал.