Kitabı oku: «Печальная повесть, или космос не любит идиотов и мерзавцев», sayfa 2
На экране возник человек. Нагой, разумеется. Весьма накачанно-спортивного вида. И с выставленным вперёд «волевым» подбородком на квадратной физиономии. В глазах имелся явный фанатизм.
– Хм-м… А такой, точно, не будет много задумываться, или пытаться «договориться». Вот только не верю я, что он может «добывать полезные ископаемые». Это – типаж воина, а не «горнопроходчика»!
– Верно. Для добычи в шахтах и рудниках применяется другой «типаж».
На экране возник новый человек: коренастый, с могучими плечами и руками, и короткими (относительно) ногами.
Джо, налюбовавшись на медленно поворачивающуюся фигуру, буркнул:
– И – что? Почему нельзя было просто – понасоздавать побольше таких «добывальщиков», и заложить им в мозг – программу? Чтоб добывали, и помалкивали! Мы же уже с такой ситуацией сталкивались?
– Сталкивались. Но здесь, как я уже упоминала, вероятно, помимо зачистки планеты от ресурсов проводился и некий… Социологический эксперимент.
– И какой же?
– А очень простой. Первыми полезными ископаемыми, которые здесь добывали, и сейчас его запасов не осталось, были: уран-231. Радий. Цезий. И вообще – все радиоактивные. А сейчас Кураторы делают всё, чтоб не осталось ничего, из чего можно было бы сделать ядерную или цезиевую бомбу.
– Погоди-ка. Попытаюсь догадаться с одного раза. Местное человечество однажды, в обозримом прошлом, атомные и водородные бомбы создало, и даже применило. После чего выжившие скатились до первобытнообщинного состояния. – Пол хмурился.
Джо фыркнул:
– Доканчивай уже своё «историческое исследование»: и новая генерация людей снова, с нуля, создала техногенную цивилизацию, и чёртовы сапиенсы снова принялись за старое! То есть – до бомбы явно было недалеко! Раз космическое пространство успешно осваивали. И тут, на их счастье, им встретились «добрые» Кураторы…
– Ты иронию и издёвку-то из тона убери. Не удивлюсь, если и правда – всё так и было.
– Мать?
– Пол прав. И ты прав. Всё именно так и было. Только Кураторы сразу не показывались. А просто с помощью провокаций стравили два самых больших и продвинутых технически народа, и вынудили остальные страны примкнуть к той или другой стороне. И поскольку глобально-летального, типа ядерного, оружия, ещё не было, конфликт как раз и продолжается до сих пор.
– Хреново он продолжается! И решение Кураторов было хреновое! Ведь с обеих сторон осталось, получается, не больше шести тысяч мужиков! Причём все – или шахтёры или солдаты!
Как Кураторы планируют восстановить генофонд этой цивилизации?! Тем более – тут и женщин нет!
– Женщин тут нет по той причине, что около двух тысяч женских особей хранятся там же, на космической Станции. И их разморозка планируется лишь тогда, когда завершится конфликт.
– То есть – тут на каждую женщину будет по три мужика?!
– Нет, экий ты у меня… э-э… недальновидный. Просто нетрудно вычислить, что к моменту полного истощения в шахтах опасных руд и материалов, и логическому окончанию вооружённого противостояния в живых планируется оставить не более как раз – двух тысяч мужиков!
– Я всё равно понял, что ты хотел сказать «тупой». Ну и когда это произойдёт?
– По моим расчётам, через семь, плюс-минус два, года.
– И тогда… Эти кураторы вернут на планету – женщин?
– Да. Но только если определится победитель. Вот он и получит в качестве этакого бонуса – возможность замечательно проводить время. Ну и размножаться. Традиционным способом. Для нормального продолжения человеческого рода.
– Но это… Как-то… Нечестно! То есть – как в мифах о пророчествах. «Когда вы поубиваете всех врагов, будут вам и самки, и счастье!»
– Пол, кончай это дело. – Джо снова сопел, – У нас, в-принципе, было то же самое. Пока Хомо чёртов сапиенс не поубивал всех врагов-конкурентов за пищевые ресурсы, а именно – питекантропов, неандертальцев, кроманьонцев и остальных своих собратьев, произошедших от приматов, цивилизация вперёд не двинулась!
А чего б ты хотел: «естественный отбор»! Побеждает и выживает сильнейший. И подлейший. И то, что в нашем случае критерии такого «отбора» кем-то искусственно заданы, фактически ничего не меняет.
Довольно долго в рубке царило молчание.
Затем Пол вздохнул:
– Ну и где тут эта самая Станция?
– Она вращается возле соседней планеты. И построили её явно сами местные. Люди. Ещё до конфликта. А Кураторы лишь дооснастили, и увели к соседней планете от греха подальше: поскольку ракет для выхода в космос у людей с течением военных действий не осталось, достать до неё каким-либо оружием теперь нельзя!
– А можно хотя бы посмотреть – что она из себя представляет?
– Конечно. Её уже всю «просветил», «оббегал», и обследовал микроп, запущенный первым зондом.
– А почему… – начал было Пол.
– А потому, значит, что Мать посчитала, что обнаружить металлический зонд, размером с приличный байк, Кураторам будет нетрудно. Как и вычислить по нему – нас. Вот она и запустила к Станции микропа. Которого легко принять за самый обычный космический мусор. И который легко проникнет внутрь через какие-нибудь входы-выходы системы охлаждения или ещё чего-то такого. – Джо всегда сердился, когда напарник проявлял «заторможенность мышления», – Думаю, микропом придётся позже – пожертвовать.
– Жаль. Тридцать пять кредитов всё же.
– И мне жаль. Я к нему привык.
– Скажи ещё – привязался!
– Хватит прикалываться. Давай лучше попросим Мать вывести на экран картинку: чего там микроп нарыл.
Нарыл микроп вполне прилично.
И снимки Станции снаружи, и изображение в рентгеновском диапазоне, и схемы, созданные Матерью на основе компьютерной обработки снимков и рентгенограмм – впечатляли.
Станция представляла собой огромное колесо, с огромной же ступицей-цилиндром в середине. Связанной с наружным «ободом» сетью тоннелей-спиц. Искусственную гравитацию тут явно «создавали» с помощью старой доброй центробежной силы: ну правильно: гравитаторов же ещё просто не открыли. Науки, техника, и технологии не достигли нужного уровня. Да теперь и не достигнут. И ещё неизвестно, смогут ли оставшиеся в живых солдаты и размороженные женщины сохранить хоть что-то из знаний и умений. Или просто опять скатятся к пещерам и первобытно-общинному…
Вдоль всей внутренней поверхности «обода» тянулись бесконечные ряды автоклавов – впрочем, Джо помнил, что их всего две тысячи женских. И ещё около ста – для производства мужчин. И шахтёров и воинов. В центральном отсеке – ступице – располагались пульты управления, отсек с реактором, система рекуперации жидкого азота для гибернаторов-ячеек, запасы воды, кислорода, и всё остальное оборудование, обычно комплектующее и обеспечивающее долгое функционирование такого рода примитивных Станций.
Джо буркнул:
– А где же наши друзья? В-смысле – Кураторы?
– А нету там, на Станции, никого постороннего. И работает она и её камера для Нуль-транспортировки на планету, в автоматическом режиме.
– То есть – Программа?
– Да.
– Я что-то не понял! – это встрял Пол, – Мы, понимаешь, прячемся, как заправские заговорщики, крадёмся на мягких лапах сквозь космос, а получается – прятаться не от кого? Все или спят, или уж – отсутствуют?!
– Как ни глупо звучит, но, похоже, всё именно так и обстоит. Никаких следов от присутствия Кураторов, то есть – чужеродных космических кораблей! – я сейчас в этой Системе не нахожу! Хотя наши локаторы обзора работают на форсаже!
И на Станции – никого постороннего. Только люди.
– Хм-м… – у Джо невольно растянулись губы в ехидной усмешке, – То есть, если мы сейчас перестанем прятаться, и подлетим к Станции, нас никто не обнаружит, и не будет препятствовать?
– Я не сказала, что никто не будет препятствовать. Противометеоритные пушки Станции всё ещё настроены уничтожать всё, что не отвечает должным образом на запрос «свой-чужой».
– Ах, вот как. – Пол хмурился, – А послать нашего микропа в их Центральный пульт, чтоб заблокировал на время эту установку – слабо?
– Почему – слабо? Делаю. Дай только время нашему крабику, чтоб добраться до нужного компьютера. Потому что летать при гравитации он ещё не научился, а до центрального пульта – всё-таки – километр!
– Отлично! (Кстати: в очередной раз извиняюсь. За тупость и вполне в данных обстоятельствах простимый азарт.) И сколько ещё ждать? – Джо подумал, что стыдом или тактичностью в тоне напарника и не пахнет. Впрочем, как и почти всегда.
– Двенадцать минут.
– Хорошо. Я как раз схожу отолью.
На посещение гальюна у Пола ушло семь минут. Из чего Джо сделал вывод, что напарник не только «отливал». Сам Джо в это время развлекался тем, что рассматривал картинку, предаваемую камерой микропа: ракурс был странный – почти от «пола», но интерьер коридора, по которому крабик быстро семенил к «ступице» ничем особо интересным не поражал: труба и труба. С толстенными же трубами и кабелями по периметру и подволку. На подволке имелись и плафоны для освещения, но сейчас они не работали. Так что картинка шла через камеру ночного видения.
Рубка с центральным пультом тоже не поразила: всё до боли привычно и знакомо. Они видели такое, или схожее, буквально сотни раз, на сотнях кораблей… Функциональный дизайн.
Но вот Мать и смилостивилась:
– Минуту. – крабик заполз за один из пультов в центре помещения. Полетели искры. Прошла действительно минута, – Готово.
– Отлично. Летим. И пришвартовываемся. Шлюз микроп сможет открыть с этого пульта?
– Запросто.
Пришвартовались к Станции легко: обычными магнитными захватами. Но в шлюз полезли только в скафандрах, без челнока: чтоб не открывать грузовой, и не расходовать энергию и воздух Станции.
Ощущение запущенности и заброшенности присутствовало, хотя напарники и знали, что Станция не мертва: в ячейках-гибернаторах ждут, почивая, или «производятся», две тысячи женщин, и сто мужчин.
– Не нравится мне всё это. – даже сквозь ткань скафандра Джо было заметно, что Пол передёргивает плечами, – Словно залезли в… Могильник!
– Мне не нравится другое. Мать! Почему Кураторы бросили тут всё… на самотёк?! Ведь техника – и сложная, и изношенная. Рано или поздно что-то – да сломается. Причём такое, чего не починят местные ремонтные автоматы! И тогда всей их дурацкой задумке как бы обезопасить от новой ядерной войны эту цивилизацию – кирдык!
– Как ни странно, ответить, причём с практически стопроцентной вероятностью, могу. Так вот. Кураторов больше нет.
– Что?!
– Как?!
– Да вы достали уже с этими вопросами. И синхронностью и регулярностью их задавания. Репетируете где-то, что ли?!
– Мать, извини в девять тысяч сто тридцать четвёртый раз. Скажу честно: не репетируем. (Впрочем, ты и сама всё прекрасно видишь: снимаешь же наши энцефалограммы?!) А задаём только когда реально – э-э… Сильно удивлены!
Пол кивнул:
– Точно. Когда реально – о…уели! (Пардон! Космослэнг в данном случае не передаёт и сотой доли того удивления, что вот лично у меня появилось!)
– Ну хорошо. Не буду делать вид, что обижена. Поскольку вашу энцефалограмму действительно снимаю. Так вот.
Кураторов нет потому, что они перебили друг друга в результате гражданской войны. Вот и записи их «разборок». Готова съесть шляпу Джо, если вы когда-нибудь видели хоть что-то подобное. Планшет!
Джо откинул на предплечьи просимое устройство. Над рамкой сразу же появилось изображение какой-то из камер Нуль-транспортировки. Не голограмма, восстановленная Матерью в виде тонких голубых линий, а – похоже, просто видеозапись. Дверь камеры распахнулась, и в воздух взвились сотни и тысячи маленьких… Телец. Мельтеша и вызывая рябь в глазах! И разглядеть, кто это, не представлялось возможным: тварюшки двигались слишком быстро!
– А вот и само нападение. Эта запись сохранилась в одном из файлов из видеокамер внутреннего наблюдения.
Над панелью на предплечье пропало видеоизображение, а возникло привычно голубое изображение, нарисованное тонкими линиями: схема строения тела Куратора.
– Да ладно!
– Не может быть! Мать! Это ты нам показываешь «юмор в нашем стиле»?!
– Нет. Они действительно так и выглядели. Вот: выведу для масштаба рядом фигуру человека. Пардон: его руку.
Действительно: рядом с маленькой тварью, больше всего напоминавшей самого обычного дождевого червя, возникло изображение кисти руки человека! Червь едва достигал половины длины ладони…
– Стало быть, всего-то – с пальчик. Хм. Ну и где тогда хранился его «неописуемо огромный интеллект»?! Мозга-то – и нет?!
– Мозг есть. – изображение на псевдоэкране скакнуло, и теперь в нём имелась центральная часть червя, с небольшим утолщением примерно в одной трети от конца, который Джо принял за передний, – Правда, размером действительно не блещет. Но они мыслили не столько индивидуально, сколько – коллективно.
– То есть – телепаты? Способные объединять усилия для решения сложных задач?
– В самую точку! Смотрю, чтение монографии профессора Миуды не прошло даром!
Джо почувствовал, как краска опять заливает уши. Уж Мать-то видела: когда он пытался действительно – читать сложный научный труд о системах коммуникаций и взаимодействия отдельных индивидов разумных рас, и между собой – разных рас, сон отрубал его сознание не позже, чем на пятой минуте…
Пол спросил куда веселей. Поскольку явно был рад отсутствию внешней опасности, и – тому, что его «серьёзный» напарник попался на любви к «наукообразию»:
– Так, значит, эти сверх-умные червячки могут летать?
– Да. С помощью телекинеза.
– И они поубивали друг друга с помощью своих же мозгов?
– Да. – Мать не стала вдаваться в подробности, поскольку «наводящих» вопросов ей не задали.
Вместо этого схема опять сменилась изображением с камеры: в тучу всё ещё вылетавших из камеры тварюшек врезалась более плотная туча! И уж тут стало совершенно невозможно что-либо разглядеть: где «наши», то есть – жившие на Станции, а где «чужаки», то есть – нападавшие! Разобраться где – кто, могла теперь разве что Мать. С её программами отслеживания и компьютерной обработки.
Впрочем, «битва» не продлилась долго. Буквально через минуту те, кто оборонял Станцию, оказались перебиты: их вспыхивающие, словно кусочки пороха, или новогодние фейерверки, а затем и почерневшие трупики падали наземь, и вероятно, похрустывали бы под ногами, словно пережаренные чипсы, случись кому-нибудь из людей там пройтись.
– Нам определённо повезло. Напряжение мысленного поля было настолько велико, что обладай вы, или те, кто не спит, как женщины, в гибернаторах, Хомо сапиенсы хоть минимальной чувствительностью к приёму мысленных ударов – точно мозг бы вскипел! Ну, или сгорел.
– Ну а так – они же просто поубивали тех, кто тут за всем присматривал?
– Ну да. И если просмотреть дальнейшую видеозапись, видно, как победившие забирают трупы собратьев-противников, и отчаливают. Через камеру Ноль-транспортировки, ведущую на их планету. Ну, или, что куда вероятней – на корабль. Который, как я уже говорила, отбыл.
– И когда это произошло?
– Три с половиной года назад.
– И – что? С тех пор ни один червяк не поинтересовался, как здесь дела? Ну, или хотя бы озаботился отдать команду – чтоб встали наконец чёртовы заводы?
– Ни один. Есть вероятность, что «моральный конфликт» перекинулся и на саму их планету, и на весь Социум. Червяков.
– Прикольно. – Джо вздохнул, – Черви – и с совестью!
– Ха-ха-ха! – Пол реально затрясся от хохота, скафандр ходил ходуном, – Значит, никто и ничто нам не помешает теперь продать координаты этой системы, да и всех тех систем, и планет с заводами – нашим воякам? И Колониальной Администрации? И учёным-ксеносоциологам и историкам из Нью-Йоркского Университета истории и социологии?
– Никто. И, если честно, я и сама удивлена. Первый раз встречаю подобный случай. Обычно столь развитые цивилизации не развязывают гражданских войн: достаточно умны и опытны. Но тут…
Похоже, эти черви-Кураторы поубивали себя как раз из-за, вот именно, морально-нравственных терзаний и споров. Какая-то часть стояла за то, что их Расе нужны природные ресурсы других планет. Любой ценой. А другая – за то, что эксплуатировать, да ещё и стравливать для этого другие расы, пусть и абсолютно чуждые, но – разумные, негуманно, низко и нечестно. Словом, и тут – «демократы», и «радикалы».
– Это ты – из местных архивов выудила?
– Нет. Это я ситуацию просто вычислила. По результату. Поскольку «мыслеграммы» в памяти местного компьютера точно – отсутствуют.
Да и невозможно было бы с местным, и даже – с нашим уровнем техники и технологии их вычленить из волнового фона, и записать. И тем более – расшифровать. Понятия-то – абсолютно чуждые!
Джо, мысленно представив, что он попытался бы постичь психологию и способ мышления «общественно продвинутого» и социально объединённого в сообщество типа муравейника, или улья, червя, невольно скривил рот на бок.
– Хватит рожи корчить. Черви отчалили. Или мертвы. Вернись уже из эмпиреев «социологических проблем» к нашим баранам. Нам на Станции что-нибудь – надо?
Джо вздохнул:
– Надо, конечно. Всё – как всегда. Забираем все сколько-нибудь эксклюзивные, оригинальные и интересные, сувениры, из кают бывшего экипажа. Пардон: из людского экипажа! Ведь были же здесь они до прихода Кураторов?! Ну и далее – по всему списку.
Книги. Справочники. Альбомы с фотографиями из музеев. Фотографии природы, картины, личные вещи… Поскольку мы так и так обязаны поставить теперь в известность об инциденте нашу Колониальную Администрацию, продать всё это нашим «постоянным клиентам», через чёрный рынок, и Майло-старьёвщика, думаю, успеем. Ведь нас никто в шею не гонит. А до «критического» момента побудки и возвращения женщин – пять-семь лет. Успеется.
– Нет, погоди-ка… То, что здесь всё благополучно проработало три года на «автомате» – вовсе не гарантия того, что оно проработает и пять и семь! Ведь всё это безобразие, – Пол обвёл рукой, имея в виду всю Станцию, – строили люди! То есть – возможность и сбоев и поломок – достаточно велика! А случись что-то такое – и кирдык, вот именно, всей будущей местной Цивилизации!
– Второй, если вспомнишь.
– Ну и что? А между прочим, есть почти подтверждённая теория о том, что дома, на Земле, таких Цивилизаций возникало с ноля – аж пять!
– Вообще-то – шесть. – Джо с этой теорией и крайне сомнительными её доказательствами был, естественно, знаком, – Но где-то сермяжная правда в твоих словах есть. Особо мешкать с сообщением о гибнущих ни за понюх табаку собратьях по разуму не нужно. Но!
Не ранее, чем мы пристроим найденное здесь барахлишко!
Так что пошли-ка мы – шарить по каютам. И так как дело это не терпит суеты и поспешности, а Станция большая, ориентируйся на неделю.
– Да и ладно! Заодно и за местными машинами-механизмами присмотрим!
– Вот ещё. Мать за ними присмотрит. И зонды. Они со своими манипуляторами тут с любой механической проблемой справятся.
Спустя пять дней, набив почти до отказа трюм «Чёрной каракатицы», и убедившись, что «местные машины и механизмы» вполне способны «продержаться» ещё минимум три года, друзья покинули Станцию. И планетную систему.
Бутылку с координатами всех найденных планет, с заводами, и той, где сохранились люди, запустили с таким расчётом, чтоб долетела до Главной Базы Флота Содружества через примерно месяц.
А поскольку проделывали такую штуку неоднократно, были уверены: бутылку не расстреляют из тамошних противометеоритных пушек. И послание получат. И люди его получат в любом случае: друзья подстраховались, запустив вторую бутылку – к Научно-исследовательской Станции, обращавшейся вокруг Сатурна.
Сомнения и «моральные» терзания возникли только по одному пункту: Пол считал, что опасно давать воякам возможность ознакомиться с таким сложным и потенциально дающим власть над Вселенной, устройством, как камеры для Ноль-переноса.
Ну а Джо и Мать считали, что шансов на успешное разрешение этой научной проблемы у земных вояк и их учёных – ноль целых …рен десятых!..
Условия, необходимые для спокойного сна.
– Фигня какая-то… – Пол, как всегда в случаях, когда требовалось «напряжение» извилин, запустил пальцы в отросшую за этот рейс шевелюру, взъерошив её, – Ну вот не может быть такого!
Джо поёрзал немаленьким задом в капитанском кресле. Откинулся на спинку. Сервомрторчики протестующе зажужжали. Автоматически кинув взгляд вниз, и хмыкнув, Джо руки закинул за голову. Но чесать или ерошить «буйную» шевелюру не стал: его короткие, по-армейски стриженные седоватые волосах не больно-то «поерошишь»! Разве что затылок почешешь. Как он раньше обычно и делал в сложных и запутанных случаях. И за что его и напарник, и их Главный компьютер вечно прикалывали. Беззлобно, конечно, но всё равно… Унизительно!
Вот и приходится теперь «контролировать»!
Но есть в словах Пола сермяжная правда: такого они раньше не встречали. А ведь побывали на тысячах планет, и видывали сотни покинутых и разбившихся звездолётов: и в космосе, и на планетах…
– Мать. Можешь отсюда сказать: не опасно ли нам приближаться, и всё там как обычно обшаривать?
– Смотря что ты имеешь в виду под опасностью, – голос их Главного компьютера отличался как всегда мягкостью тона, чёткостью дикции, и доброжелательностью. Которую, по мнению Джо, никто из «живых» женщин уж точно к ним двоим испытывать не смог бы! Да оно и понятно: образ жизни скраппера, космического бродяги и авантюриста, накладывает… э-э… «своеобразный» отпечаток на характер и принципы поведения в частности и жизни в целом.
Вон: бывшие жёны наверняка до сих пор костерят на все корки!
Хотя материально обеспечены до конца жизни… И их, и детей.
– Если угрозу того, что в вас будут стрелять, то она близка к нулю. Если вероятность пропороть скафандры об острые углы и торчащие обломки, так это зависит только от вас: насколько будете осторожны и осмотрительны при причаливании и обследовании. А если ты про опасность подцепить какую-нибудь инопланетную заразу – то она близка к девяноста двум процентам. Потому что споры и разного рода цисты очень устойчивы даже к вакууму и абсолютному нулю.
– Выведи-ка ещё раз на центральный картинку, которую передал первый зонд. – в голосе Пола наличествовало реальное беспокойство, – Ну вот не может быть такого, чтоб там жили разумные существа. Может, это – ящик для каких лабораторных крыс!
На экране изображение с носовых видеокамер сменилось очень близким: зонд буквально пытался влезть в дыру, пронзавшую насквозь чужой космический корабль. Напоминавший, если совсем уж честно, самый банальный летающий чемодан.
Только вот не бывает космических кораблей размером – действительно с чемодан. Ну, вернее, всё же, чуть побольше: три на метр на метр. Сундук?
По центру зияла приличных (Ну, для этого чемодана!) размеров дыра: в неё свободно прошла бы голова Джо. И острые осколки, что обшивки, что внутренней «начинки», действительно выглядели угрожающе.
Зонд у напарников отличался простотой конструкции, и наружных манипуляторов не имел: иначе возможно было бы, даже не протиснувшись в дыру, (что зонду, разумеется, так и не удалось!) засунуть внутрь неё маленькую наружную камеру.
Но чего нет – того нет.
– А дай-ка рентгеновский снимок. И снимок с гамма-сканнера.
На центральном экране возникла схема кораблика, нарисованная условными красными линиями. На экране штурмана перед Полом возникла ещё одна – нарисованная уже синими линиями: практически обе они совпадали, поскольку объект был невелик, и обеими средствами изучения просвечивался легко.
Джо невежливо ткнул пальцем:
– Вот это – то, что я думаю?
– Не знаю. Смотря что ты думаешь.
– Это – жилые «уровни»? Они же – палубы? С выходящими в общие коридоры дверьми кают и лабораторий.
– Верно. Тут есть именно такие коридоры, и каюты, и лаборатории.
– Где создавали, понятное дело, мутантных пчёлок для лучшего и эффективного опыления разных зерновых и плодовых растений!
– Нет. Пчёлок тут в числе прочего создавали, конечно, но предназначены они были точно не для опыления. А в-основном для… Распространения опасных болезней! Возбудителей которых в виде культур вирусов, бацилл, и бактерий как раз и разрабатывали и создавали здесь!
– Странно. Хотя… Выглядит это дело действительно – как космическая лаборатория. Станция. И планировка – почти стандартная.
Но кто же мог жить и работать в таких… Крошечных помещениях?
– Не нужно прикидываться глупее, чем вы есть. Вы наверняка уже и так всё поняли: всё это смертоносное безобразие здесь разрабатывали микро-клоны людей. Размером не превышавших дюйма.
– Ха! «Гулливер и лилипуты»?!
– Вот именно. Только местные «лилипуты» не превышали в высоту трёх сантиметров. Поэтому корабль-чемодан их вполне устраивал.
Джо руки из-под головы убрал. И даже сел нормально:
– А знаешь что, Мать. Я что-то передумал лезть туда для «более пристального и подробного обследования». Так что давай-ка возвращай на борт зонды. И проводи их усиленную санобработку!
– Минуту. Вам что же – не интересно, что там «нароет» микроп в центральном процессоре их главного компьютера?
– Хм-м… Интересно, разумеется! А как ты умудрилась заслать туда микропа?
– Ну, я же сразу определила размеры объекта. И дыры. Вычислила, что кое-что отогнув, и кое-что «отварив» плазменной горелкой, наш малыш пробьётся к рубке. Точнее – командному пункту. И сможет взломать их софт. Что он, кстати, сейчас как раз и делает.
– О! Замечательно! В таком случае мы, конечно, подождём!
Ждать пришлось не более двух минут.
– Вот. Даю картинку. – на экране перед Джо возник интерьер явно одной из лабораторий. Если не знать реальные масштабы, людей в белых халатах запросто можно было бы принять за самых обычных землян. Только большинство из них имели коричневую или оливковую кожу, и вместо носа имелись две дырочки: ноздри.
– Я сразу показываю момент, когда тут наступило что-то вроде кризиса. Определившего дальнейшую судьбу… Этого модуля.
На экране один из учёных вдруг упал на пол, и начал биться в конвульсиях. Изо рта пошла зелёная пена. Равнодушный глазок телекамеры чуть сместился, и «наехал» на беднягу: похоже, кто-то в центральном КП решил посмотреть подробней, что случилось.
Завыла сирена, замигали красные лампочки над дверями. Двери с грохотом захлопнулись: они здесь падали сверху – вниз. Джо невольно подумал, что такая при случае может запросто и разрезать тело нерасторопного балбеса, ринувшегося бы прочь – пополам!..
Пятеро других учёных, оказавшихся отрезанными в отсеке с пострадавшим, опасливо жались по углам: видать, знали, с чем коллега работал. И понимали, что спасенья нет.
Ни для него, ни для них.
И точно: с потолка, из невидимых сопел, ударили тугие белые струи: дезинфекция! А, может, ещё чего.
Просветила Мать:
– Это – обеззараживающие составы. Почти как наши. Которыми я сейчас начну обрабатывать зонды в шлюзе. Но у нас есть и кое-что получше: «план Б»! Системная термическая обработка!
Джо поёжился: отлично он и Пол знали эту процедуру: пару десятков раз приходилось терпеть. Хорошо, что они всегда были (Впрочем, по совету Матери же!) в скафандрах высшей защиты. А те открытых факелов пламени и температуры в семьсот градусов не боятся!
А вот в «сундуке» плана «Б» не имелось. И Джо, сжимая в бессилии кулаки, и закусывая губы, смотрел, как корчатся, попадав на пол, остававшиеся в живых учёные. (Хорошо хоть, записей звуков тут не было. Иначе позеленевшего Пола могло бы опять… Словом, в гальюн, «опорожнять» содержимое желудка, напарник в этот раз не бегал.)
Не прошло и полминуты, как и остальные учёные замерли в позах, говоривших об ужасных предсмертных страданиях… На лицах застыли гримасы ужаса и боли. Джо невольно сглотнул: впечатляет!..
Картинка внезапно дёрнулась, и камеры на секунду отключились. Но вот они и включились снова, только картинка теперь шла в тусклом, явно аварийном, красном свете. Впрочем, на экране ничего не изменилось. Но тут Мать дала изображение с другой камеры: на ней было видно, как точка зрения удаляется от чего-то массивного и огромного! Похожего на ежа. И тут до Джо дошло, что это не «иголки», а другие модули-сундуки! Где наверняка создавали что-то другое. Но тоже – смертоносное и страшное!
– Это модуль, в котором произошла утечка болезнетворных вирусов, отстыковался от корабля-матки. – подтвердила его подозрения Мать, – Точнее, его отстыковали диспетчеры матки. И толкатели отправили его в космос. В направлении местного солнца. Во избежание.
– То есть, даже все те, кто не заразился, тоже – погибнут?!
– Да. Вот такая тут предусмотрена была «подстраховочка». И никаких спасательных капсул, как и космических скафандров, на «модуле-чемодане» не предусмотрено.
– А как быть с… наработками? Или результаты – пропадут?
– Ничего подобного. Сейчас кабели, по которым велась прямая трансляция всего, что тут происходило, отстыкованы. Но до этого всё, даже виды из микроскопов, обычных и электронных, попадало прямо в корабль-матку. В её центральный пост. И самым тщательным образом записывалось. И отслеживалось. И позже – подробно изучалось. Специалистами. В области, в данном случае, микробиологии.
– То есть, ты как бы «тонко» нам намекаешь. Что в других модулях-сундуках могло разрабатываться и… Оружие другого типа и вида?
– Ничего я не намекаю. Я так прямо и говорю: разрабатывалось тут очень много чего. И климатического, и генетического, и, конечно, ядовитого. Ну, и ядерного и водородного, и кобальтового, конечно.
– Так – что? Те, кто живут – тьфу ты – жили! – на матке, – нормальных размеров?
– Нет. Они тоже – клоны. И размер их ничуть не отличается от размера тех, кого они обрекли сейчас на гибель.
– То есть – тут сделано так, чтоб при совсем уж крайнем случае можно было без вреда для страны, которой принадлежала матка, и сожаления, пожертвовать всеми, кто работал на этой «Станции»? И в матке, и в каждом «модуле»? И в других матках?
– Точно.
Пол выругался. Джо посопел. Затем спросил:
– Ну а как получилось, что такой надёжный план – не сработал? Я о том, что модуль-чемодан не попал на местное солнце.
– С вероятностью девяносто шесть процентов его с курса сбил метеорит. Как раз и пробивший эту дыру.
К счастью (Ну, это я так думаю, что это – к счастью: потому что не успела начаться грызня, резня, и гражданская война! И они ещё не поубивали друг друга в отчаянии и поисках виновных!) произошло это всего через сутки после отстыковки.
– Мать! Пожалуйста, не показывай их… Агонию.
– Да я и не собиралась. Но в моей памяти, разумеется, сохраню. Вдруг вы надумаете передать материалы в Нью-Йоркский университет ксеноистории и социологии. Или ещё куда.
– Ага. И дать нашим воякам «интересную» мысль: разрабатывать и испытывать оружие и вирусы-бациллы на крошках-лилипутах!
– А кто тебе сказал, что они уже давно так не делают?
