Kitabı oku: «Золотые дети. Неприкасаемая.», sayfa 2
– Погоди, – я выставила ладонь вперед. – Даже если и так. Даже если ты и можешь прикасаться ко мне через одежду, что дальше? Целовать меня будешь через марлю? – о, неужели, я сказала это вслух, будто меня это волнует? У меня вырвался нервный смешок. – Это глупо.
– Это не глупо, Кристалл. Я хочу знать наверняка, насколько сильно мне нужно держать себя под контролем. – Его глаза полыхнули темно-синим цветом. В последнее время, его цвет глаз не становится прежним, ярко-голубым. Он либо неспокойного синего моря, либо сумеречной ночи. Я знаю, я виновата в том, что он эмоционально сходит с ума. С другой стороны, у меня самой проблем достаточно.
– Нет, я не хочу знать. – Я отвернулась от него, и замерла, когда его ладонь коснулась моей спины. Знакомое тепло, просочилось сквозь тонкую водолазку, опалив кожу. Нет, не так, когда он коснулся моей кожи. Наоборот, я испытала волнующее удовлетворение от его прикосновения. Боже… я с ужасом поняла, что соскучилась по его рукам. Мои плечи напряглись, и я зажмурилась, припоминая, когда Трэвор в последний раз трогал меня под одеждой… и когда целовал. Это было всего неделю назад, но теперь, после того, как для нас, контакт, стал табу, он казался годом.
Он резко одернул руку и то место, где она была, покрылось мурашками от холода.
Черт, это невероятно. Если Ангус добивался сделать из меня Снежную Королеву, то ему это удалось. Если он хотел, чтобы Трэвор принял поражение, он и в этом преуспел.
Он получит то, чего так желает.
Слова Ангуса гудели в моих ушах, говоря открытым текстом, что Трэвор потеряет все, чего желает.
– Кристалл.
Я медленно повернулась к нему. Когда он встретился с моим взглядом, его глаза расширились. Он отшатнулся, словно не верил тому, чего видел.
– Я сделал тебе больно? Ты… ты – что, терпела боль?
– Я, – я покачала головой. – Нет. Мне не было больно. – Это верно. Возможно, я была изумлена, что тончащая ткань, может дать нам возможность, быть хотя бы на дюйм ближе друг к другу, хотя при этом, змея двигалась под ней.
– Правда?
– Да. – Я улыбнулась, нервно пропустив пальцы сквозь волосы.
Трэвор шумно выдохнул.
– Это… это хорошо. – Он подошел ко мне, неуверенно протягивая к моей руке свою ладонь. Легкий контакт, и я ощутила дрожь по телу. Затем, его пальцы обхватили мое предплечье, поднимаясь выше. Его взгляд, так же неотступно следил за своей рукой.
Он, как и я… соскучился по мне. Нет, в его прикосновении и во взгляде, был голод. Настоящий, жадный голод.
Его пальцы коснулись моих волос и он, оттянув одну прядку, поднес ее к своему носу, делая шумный вдох.
Я открыла рот, чтобы высказаться по поводу моих волос, но почему-то промолчала. Даже не знаю… с каких пор, мне нравится, когда он трогает их?
– Ты позволила мне их коснуться. – Трэвор посмотрел на меня, из-под прикрытых ресниц.
– Позволила?
– Тебе не нравилось, когда я трогал твои волосы. А сейчас, ты не злишься.
Окей. Он раскусил меня.
– Мне всегда нравился твой запах.
Я вспыхнула и покраснела. Нравился мой запах? Он не говорил мне, что я чем-то пахну. Ох, ну, еще бы он мне сказал. Говорить об этом в лицо девушке… ну, как-то не очень по-джентельменски. Вообще, это очень странно, я не пользуюсь духами, только гель для душа с морскими водорослями.
– Эммм… – я запаниковала, когда Трэвор прижался ко мне всем телом. Его ладони легли на дверь, над моей головой, а его нос зарылся в мои волосы.
Боже… это было мучительно-приятно. Чувствовать его запах так близко, слышать, как быстро бьется его сердце, слышать, как он издает мурлыканье… погодите, или я чокнулась?
– Трэвор?
– Ммм? – его ладони скользнули вниз, остановившись на уровне моих плеч. – Что такое, Бельчонок? – я подняла глаза, встретившись с его тлеющим взглядом.
– Думаю… мы разобрались, что меня можно касаться через одежду. – Я чувствовала себя комфортно в ловушке его рук, но не будем забывать, что дальше обнюхивания и опробования на ощупь ткани, ничего не случится. – Мне пора домой.
Трэвор отстранился, тяжело выдохнув.
– Я бы все отдал, чтобы поцеловать тебя. – Мысленно, я раззявила рот от удивления, но внешне, не подала виду, поджав губы. Его рука потянулась к лицу, застыв в воздухе, около челюсти, где расцвел синяк, и его губы сжались в нитку.
– Ладно, хм… увидимся завтра в школе.
Он кивнул, но я видела, как ему хотелось, чтобы я осталась.
Это не выход. Это же очевидно, Трэвор не сможет ждать, пока с меня исчезнет змея, и ко мне можно будет прикасаться. А, что если это навсегда? Для него, это слишком большой срок, как и для меня. Когда-нибудь, я перестану надеяться, и приму руку того, кто не обладает способностями. Человека. Забавно. Я называю их людьми, хотя, и сама человек, просто с небольшим отклонением. Ииииииии… да, я ему нравлюсь, но он не железный. Что если, он встретит девушку, и с ней не будет проблем, как со мной? Какого черта мучить себя целибатом? Ох, неужели, я ревную Трэвора к девушкам? Ах, ну, да, я помню, как приревновала всех, кто касался его твердой груди. Черт, когда у меня была возможность, я ее продула. А теперь, ее не существует. Если только через футболку. Блин, чувствую себя извращенкой, представляя, как будет проходить наше первое свидание, если оно вообще, когда-нибудь случится. Без поцелуев, обнимашки в одежде… и все.
Ладно, пора перестать себя тешить розовыми очками.
Я и Трэвора – нет. Как я всегда и говорила. Никаких нас – нет.
Вернувшись, домой, я первым делом, разделась и залезла под прохладные струи воды, остужая разгоряченную и потную, от духоты, кожу. Змея блаженно закрутилась вокруг руки, медленно двигая мордой.
– Что? Тоже дуреешь от жары? – никогда бы не подумала, что буду говорить с… черт, я даже не знаю, как это назвать. – Ты мальчик или девочка, позволь узнать? Может, тебя как-то зовут? Если уж ты на мне, то я бы хотела тебя как-то называть? – да, но первоначально, надо узнать пол змеюки.
После душа, я переоделась в легкие штаны и топ.
Усевшись перед компьютером, я зашла в интернет, вбив вопрос – как узнать пол змеи?
На странице выскочило с сотню ответов, и я выделила вкладку «Способы определения половых признаков у змей».
Гррррррр… визуальные, этологические, биохимические и специальные.
Из первых же строчек, я поняла, что половые органы самцов находятся внутри, то есть, определить пол, трудно. У некоторых видов змей можно ориентироваться по окраске и размерам. Но эти признаки довольно изменчивы и не дают стопроцентной гарантии. Методы определения пола у террариумных рептилий можно разделить на эти чертовы группы, которые едва ли мне помогут.
Ладно. Начнем с первого.
– «Визуальное определение пола основано на признаках полового диморфизма, т. е. на внешних чертах отличия самца от самки». – Прочла я. – «В связи с особенностями анатомического строения… наличие двух гемипенисов???». Боже, что за гадость? «Самцов можно отличить по более длинному и утолщенному в основании хвосту». – Я покосилась на змею. Не знаю, что там с длиной, но с этой змеей, сложно понять, где начинается хвост и где заканчивается тело. Она и без этого, футов двадцать2в длину. Как, интересно, такое огромное тело, умещается на моей руке? – И где конкретно твой гиперпенис? – я хихикнула, а змея в ответ передернула телом. – Вряд ли ты мне его покажешь, а я уж, точно не захочу на это смотреть. – Я выдохнула, продолжив читать. – «У всех ложноногих, самцы значительно мельче самок, а у большинства ужеобразных, наоборот. Представители сильного пола часто ярче окрашены». – Я снова посмотрела на змею. – Не очень ты яркая. – «У самцов удавов можно наблюдать длинные околоанальные шпоры. Впрочем, все эти признаки носят весьма, относительный характер». Ну, и гадость. – Я прокрутила страницу, постукивая пальцами по столу. – Биохимический метод,3нам не подойдет. «К специальным методам определения пола у змей относят так называемое… зондирование?».4 – Черт, и здесь попахивает согласованным вторжением инопланетян с их добровольным зондированием. – Зондировать я тебя не собираюсь. – Как бы мне не хотелось ее приструнить, но после этого, я точно в списке Гринписовцев, буду на первом месте. – О, а вот это может помочь. – Я пробежалась взглядом по тексту. – «Этиологическое определение пола основывается на знании особенностей поведения животных в брачный период. Половозрелые самцы в период полового возбуждения меряются силами, оспаривая право на территорию». Так, ты у нас самец, – я дотронулась до морды змеи. – Кидаешься на всех. Защищаешь меня… думаешь, что я твоя самка в период спаривания? – змея выпустила раздвоенный язык, защекотав кожу. – Что? Нравится, когда я тебя чешу? Ах, ты хладнокровное животное. – Еще немного, и я буду сюсюкаться с ней, как с щеночком. – «Такие турниры зачастую совсем не похожи на кровавые поединки. Скорее их можно назвать «воинственными танцами». Противники высоко поднимают переднюю, часть тела, пытаются обвить друг друга и прижать к земле. У некоторых видов змей самцы ведут себя более агрессивно, кусаются и ударяются головами. Например, кубинские удавы при выяснении отношений могут нанести друг другу серьезные раны. Во время ухаживания за самкой самец активно преследует ее, пытается остановить и прижать ее голову к земле». Это точно. Ты постоянно меня на землю валишь, а потом кидаешься, как чокнутый. «Если самка не сопротивляется, он обвивает задней частью тела ее хвост для сближения клоакальных щелей. Все ложноногие змеи стимулируют самку с помощью околоанальных шпор. Спаривание может быть очень коротким или длиться до получаса. При этом змеи лежат неподвижно, свившись телами». Надеюсь, ты не спариваешься с моей рукой? Не хочу, чтобы у нее, начался токсикоз. – Я продолжала чесать морду змеи. – Так, а теперь, узнаем, из какого ты вида. – Я нажала на вкладку, «виды змей». Судя по картинкам, моя змейка, больше смахивала на гадюку. Такой же серо-черный, немного с синеватым, отливом, окрас. Широкая треугольная морда.5 И злобная, как гадюка. Не знаю, какая она ядовитая, но Псих, точно испытал всю прелесть боли на себе. – Окей. Ты, у нас, предположительно мальчик. И как же мне тебя назвать? – я склонила голову набок. – Как насчет… Шило? Потому что ты вечно крутишься и не сидишь на месте? Совсем, как шило в одном месте. – К тому, же, если я и ошиблась, кличка, может, подойди и самке. – Итак, Шило. Не хочешь сказать, почему Ангус отдал тебя мне? – «гадюка» зашевелилась, перекладывая морду выше ключицы. – Может, слезешь с меня, и мы пообщаемся? Я отдохну от тебя, а ты разомнешь затекшие косточки?
Шило медленно отлепила свою морду, так что мои плечи невольно дернулись. Ощущения не очень приятные. Как я уже говорила, будто с тебя снимают кожу, после того, как обгоришь на солнце. После, ее хвост, так же неторопливо, стал расплетаться с запястья, освобождая меня от небольшого веса.
Я вздохнула. Как же хорошо, не чувствовать на коже постороннего.
Голова змеи поравнялась с моим лицом. Глазки-бусинки неотрывно смотрели в мои глаза, а язык выскальзывал из пасти.
– Что? Ты голоден? Может, тебе купить мышек или лягушек? Ты вообще, ешь?
Шило тупо продолжал на меня смотреть.
– Окей. Ты не ешь. – Я не удивлена. Раз он торчит на теле, как рисунок, то вряд ли питается обычной пищей.
Шило медленно двинулся вперед, мягко опуская голову мне на плечо и скользя ко второму. Его прохладное тело, почти невесомо холодило мою кожу. А затем, он грациозно спустился на кровать, сворачиваясь в кольцо.
– Хороший мальчик. – Я поднялась, потирая руку. Честно, будто я год не мыла ее. Даже, захотелось пойти и еще раз принять душ. – Так, из-за тебя, ко мне не могут прикасаться особенные, да?
Шило резко поднял голову, выпрямляя тело. Его морда повернулась в сторону двери.
О, черт…
Я похолодела от страха. Не может, чтобы здесь был Псих. Только не сейчас. Только не тогда, когда мама дома…
– … Кристалл!
Я вздрогнула от голоса мамы. Не похоже, чтобы она звала меня на помощь.
– Побудь здесь, хорошо?
Шило как-то сбивчиво поводил мордой из стороны в сторону.
– Не заставляй меня одеваться капустой. – Перед тем, как выйти из комнаты, я накинула на нее покрывало. Ах, ты, черт. Если я выйду так, то мама спросит, где тату. Блин, все равно придется что-то надеть. Накинув толстовку, я выскочила из комнаты.
– Что такое? – я почти перепрыгивала ступеньки, в панике оттого, что здесь может быть Псих.
Метнувшись в кухню, я резко затормозила, когда Трэвор повернулся ко мне всем телом.
– Мы можем поговорить?
Я глянула на маму, которая допивала свое кофе. На ней был больничный костюм, а значит, через пару минут, она уйдет на работу.
– Да, конечно.
Она не сказала мне, чтобы я оставила дверь открытой и не посмотрела так, намекая взглядом – юная мисс Свигер, я все слышу и вижу. Ничего из этого. Может, Трэвор опять применил к ней свой мега-гипноз?
Как работник в сфере медицины, она бы сказала – что умышленная, психологическая эктомия, способствует снижению серого вещества в мозге. И я была бы с ней полностью согласна.
ГЛАВА 4
Перед тем, как толкнуть дверь, я приготовилась к тому, что змеюка накинется на меня, чтобы занять свое уже пригретое место, но перед этим, пару раз атакует Трэвора, возможно, и укусит его. Аккуратно открыв дверь, я вошла первой, сразу бросив взгляд на кровать. Под одеялом шевельнулся спрятанный холмик.
– Кто там у тебя? – Трэвор кивнул в ту же сторону.
Я скинула толстовку, бросив ее на кровать. Его глаза тут же расширились, разглядывая мою руку.
– Ты прогнала ее?
– Не прогнала, – я закрыла дверь. – А попросила дать мне передышку.
– И где эта тварь?
– На кровати. – Он пару минут смотрел на неровную возвышенность, затем перевел взгляд на меня. – Я кое-что узнала о нем.
– О нем?
– Да. Думаю, это самец. Он слишком активно за мной бегает, и ты ему не нравишься.
Трэвор хмыкнул.
– Видит во мне конкурента? – он сделал ко мне шаг, а я вжалась в дверь. – Тогда, это хорошо. Потому что я, не позволю брать то, что принадлежит мне.
– Эй, полегче, – я нахмурилась. – Я тебе не бревно.
– Прости, – Трэвор положил ладони по обе стороны от моей головы. – Я не хотел задеть твое эго.
– Зачем ты пришел?
– Кое-что проверить.
Я нахмурилась. Кое-что проверить, из уст Трэвора, казалось определенным намеком, на нечто грандиозное, которое запомнится мне на всю жизнь.
– Что именно ты хочешь проверить?
– Помнишь, когда змея была занята с Психом, а мы побежали?
Я кивнула.
– Я дотронулся до тебя. До обнаженной кожи. – В его тоне было столько тоски. Он опустил голову к моему лицу. Его губы были в дюйме от моей щеки. – И тебе не было больно, да?
Я сглотнула, искоса поглядывая на бугорок под покрывалом. Кажется, Шило, начинал нервничать из-за присутствия Трэвора.
– И?
Трэвор заскользил ладонями по двери, переводя их к моим щекам. Я закусила губу, возможно, опять готовая к боли. Но ее не было. Только тепло пальцев Трэвора.
– Из-за змеи, я не могу тебя касаться. – Прохрипел он, запрокидывая мою голову назад, так что наши взгляды встретились. – Но, пока она не на тебе, – Трэвор не договорил, он прижался к моим губам, сминая их в поцелуе. В таком голодном и всепоглощающем, что я застонала, от мягкости его губ, и прохлады сережки в его языке. Он опустил руки к моей талии, скользя вниз, пригнувшись, подхватил меня под ягодицы и приподнял. Я вскрикнула, обхватывая его ногами за талию, и обнимая за шею, с восторгом и такой же жадностью, отвечая на его поцелуй. Трэвор оторвал меня от двери и шагнул в ванную комнату.
– Куда ты? – сквозь поцелуй, пробормотала я.
– Здесь, она до нас не доберется. – Он захлопнул дверь, наощупь заперев ее, и усадил меня на столешницу. – Ты не представляешь, как я соскучился по твоей коже.
Трэвор отвлекся, но только, чтобы стянуть с меня топ и осыпать мою кожу поцелуями, начиная со скул, спускаясь к шее, к ключице и над кромкой бюстгальтера. Я парила от его поцелуев. Я была опьянена от жара его тела и ожогов, которые он оставлял своими губами. Он стянул с себя футболку, прижимаясь своей грудью, к моей и я застонала, от проскочившего между нашими телами, электричества. Так сладко, было ощущать его сокращающиеся мышцы и слышать, как тяжело он дышит. Как быстро бьется его сердце, в унисон с моим. Я гладила его бархатную кожу, касаясь стальных кубиков пресса, и его мышцы дрожали от моих прикосновений.
– Ты – моя, – с трудом проговорил он, снова целуя меня. – Всегда была моей. – В животе у меня все кружилось. Волны удовольствия, и то, какие порочные картинки вспыхивали в моей голове, сводили с ума. Я хотела сделать с ним столько вещей. Я хотела попробовать каждый дюйм его кожи… ощутить его вес на себе… почувствовать его каждой клеточкой…
… неожиданно в дверь со всей силы, что-то ударило, так что зеркало на стене заскрипело.
Шило, решило, что с нас достаточно времени, проведенного вместе.
– Надо впустить его, иначе он сломает дверь. – Удары сыпались друг за другом, и я побоялась, что дверь слетит с петель.
Трэвор зарычал. Он еще раз поцеловал меня, глубоко и томно, отчего у меня все сжалось внизу живота.
Переведя дыхание, я спрыгнула со столешницы и поспешно открыла дверь, прежде чем, Шило нанес бы еще один удар. Тело змеи высилось над полом, опасливо раскрыв пасть и скалясь.
– Спокойно, Шило.
– Шило? – Трэвор отошел к раковине, но не, потому что боялся ее. Он на дух не переносил это хладнокровное животное. – Ты назвала это, Шилом?
– Не трудно догадаться – почему.
Я протянула к Шилу руку.
– Давай, мальчик.
Шило повернул морду в сторону Трэвора.
– Она не твоя, понял?
Змея предупреждающе зашипела на него
– Нельзя. – Я покачала головой. Хм, из меня мог бы получится, неплохой дрессировщик… то есть, укротитель змей. – Забирайся уже.
Я зажмурилась, стиснув челюсти. Обычно она вонзала в меня клыки, чтобы приспособится. Но, сейчас, Шило со всей мощью ударил меня головой в ключицу, стремительно окутывая мою руку, точно заявляя противнику свои права на территорию. Я пошатнулась, успев ухватится за столешницу.
– Не нравится мне это дерьмо.
Как и мне.
Я выдохнула, когда веса на руке прибавилось.
– Тебе лучше надеть футболку. – Я подняла топик и натянула его на себя.
– Как мне этого не хочется. – Пробормотал он.
Если честно, то зря он все затеял. Он только раздразнил мое либидо, и теперь, мои мозги плохо работали. Зато, когда Трэвор вышел за мной следом, и растянулся на кровати… на моей кровати… я могла думать только о том, чтобы присоединится к нему и желательно к обнаженному. Так. Стоп. Я тряхнула головой, усаживаясь в свое кресло. Перестань думать об этом. Но, стоило моим глазам встретиться с его взглядом, как близость в ванной, всплывала, точно поплавок. Я покраснела, облизнув губы.
– Ты пришел только за этим?
Трэвор лег набок, подперев щеку ладонью. Вторая его рука, перебирала гадскую бахрому на покрывале.
– Ну, я хотел побыть с тобой. Или у тебя планы? – его глаза потемнели. – Еще, я хотел попробовать спугнуть змею, чтобы узнать наверняка – не почудилось ли мне, что без нее, мои прикосновения не причиняют тебе боли.
– И как бы ты это сделал?
– Ну, у тебя же как-то получилось. – Передразнил он.
Мг. Едва ли в следующий раз, я смогу уговорить Шило дать мне выходной.
– Таааак…
– … не хочешь ко мне?
Я нахмурилась, когда он похлопал по месту рядом с собой.
Очень смешно.
– Я не хочу надевать скафандр.
Трэвор выдохнул, перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в мою подушку. Я услышала, как он шумно вдохнул.
Фетишист, епрст!
– Какие у тебя планы на вечер? – пробубнил он сквозь подушку. Я закусила губу, глядя, как он чуть ли не обтирается о нее. Может, он тоже… того? Метит территорию?
– Никаких. А у тебя? Собираетесь охотиться на Психов?
Он оторвал голову от подушки.
– Даже если и так, то ты не с нами.
– Но…
– … никаких – но, Кристалл. – Он строго посмотрел на меня. – Ты не участвуешь в этом.
– С каких пор ты стал занозой в заднице? – меня распирало от возмущения. Я могла бы им помочь. Я могла бы облегчить им задачу, искать Психов. Глядишь, их бы не осталось в городе, и люди были бы в безопасности. Кстати, зачем Псих напал на парня? Чего он от него хотел?
– Ты поняла меня. – Сухо произнес он.
– Ты не можешь запрещать мне.
– Могу.
– Не имеешь права! – я вскочила со стула.
– Имею.
Грррр… как меня бесит его учительский тон. Профан чертов!
– Тогда, проваливай к черту. – Прошипела я. Шило напряженно шевельнулось на руке.
Трэвор издал недовольный звук, смахивающий на тот, когда коты вопят, друг на друга, в драке. Он вскочил с кровати.
– Что на тебя нашло? – он подошел ко мне, а я отступила. – Какого черта ты из себя строишь героиню? Думаешь, если однажды ты убила Психа, так все? Смелая? – Трэвор махнул рукой. – Никакой охоты. Ясно?
– Не указывай мне. – Я сжала кулаки. – Я могу за себя постоять. Ты видел.
– И что? – он с вызовом посмотрел на меня. – Я дважды видел, как ты чуть не умерла. Я не хочу смотреть, как это случится в третий раз.
Я стиснула зубы. Не приведи господь, как я зла.
– Так вот что тебя волнует?! – мой голос сошел до крика. – Тебя не моя безопасность волнует! Тебя волнует твоя задница! Боишься, что расклеишься, если со мной что-то случится!
– Называй это как хочешь. Но, я не хочу проходить через то, что прошел Монро. Я не хочу. Я не буду.
– Тогда, плевала я на твою опеку! У меня есть защитник! – Шило в ответ дернулся на руке.
– Ты об этом? – он жестко рассмеялся. – Ты, видимо, забыла, что я делал с ней, и что чувствовала ты? – его глаза почернели. Они источали едва контролируемую ярость. – Хочешь прочувствовать это еще раз на своей шкуре?
Я сильнее стиснула кулаки, так что свело костяшки.
– С этой дрянью или без нее, но ты слабая. Ты всегда останешься слабым человеком. – Каждое его слово было пропитано неподдельной шпилькой.
Мое сердце пропустило удар. Я застыла, как от пощечины.
Он назвал меня слабой… слабой, потому что я всего лишь человек?
– Пошел к черту! – я пихнула его в грудь кулаками, хотя, хотела ударить его как можно больнее, чтобы он почувствовал мою обиду. – Уходи!
– Хочешь, чтобы я ушел?! – закричал он, оттолкнув мои руки. – Я уйду! Пошла ты дьяволу! Хочешь охотится на Психов?! Вперед! Но без меня! Я на это дерьмо не собираюсь смотреть!
И он сделал то, после чего, обычно падают на колени, пускают слюни, рыдают навзрыд, только чтобы вернуть обратно.
Трэвор Блэк, ушел, хлопнув дверью, так что зазвенели петли.
Я не собиралась бежать за ним и умолять его о прощении. Я не собиралась признаваться в том, что действительно слабая. Я знала, что без змеи, мое сила, как плохо отрегулированный механизм, дает сбой. Я действительно могла умереть, если кто-то перехватит Шило. Но… черт, я не буду слабой, только потому, что он назвал меня такой.
Будь я слабой, давно бы окочурилась, еще в первой встрече с Психом.
Плевать.
– Похоже, мы остались с тобой вдвоем. Но, ты же не бросишь меня, как этот придурок?
Шило гладко скользнул мордой к плечу.
Минут двадцать, я мерила шагами свою комнату. В голове, заевшей пластинкой, крутились слова Трэвора… и это меня жутко бесило. Моя нервная система трещала по швам.
И, черт бы я побрала все это дерьмо, если запрусь от обиды в своей комнате.
Я скинула штаны, натянув джинсы, и накинула толстовку.
Выйдя на улицу, я оглянулась по сторонам, на случай, если Трэвор все же торчит у меня под окнами. Но его не было. Это хорошо. Я не хотела снова выслушивать его бредни, о том, какая я слабая и человеческая. Попахивает мизантропией с толикой шовинизма. В этом, весь Трэвор Блэк. Такой самодовольный, самоуверенный и неотразимый во всей своей безграничной силе и бла… бла… бла…
Но, как бы я не хотела соглашаться с ним, в одном, я последовала его совету – я вышла на улицу, подышать воздухом, заодно и проветрить мозги. Вытереть, так сказать, начисто стекло моего восприятия. Итог: я раздражена. Я зла, как собака и я эмоционально нестабильна. Сначала, он дразнит, а после указывает пальцем на место. Я не собака, чтобы говорить мне «фу», каждый чертов раз, когда есть возможность блеснуть своими приобретенными умениями. Ладно, может, я и зазналась со змейкой. Но, дьявол, я могу просто работать, как навигатор, а остальную, опасную работу, выполняли бы они. Но, Трэвор, вбил в свою чертову башку, что я полезу на рожон.
Остановившись около дома, с неправильно приколоченным почтовым ящиком, я испытала дикое желание, заглянуть внутрь. Возможно, я найду там окоченевший труп Эрика… да, думаю, мне пригодятся на анатомии, знания того, как выглядит двухнедельный труп человека. Заодно, поборю отвращение. С другой стороны, если я войду сейчас, когда еще светло, то соседи могут что-то заподозрить. О, а когда Эрика все же обнаружат, то первой подозреваемой, буду я. Нет. Если и забираться в его дом, то только глубокой ночью.
Я прошла еще пару футов, прежде чем остановилась перед баром, в который, как говорил Трэвор, любил наведываться со своими друзьями.
На окнах, жалюзи, а между ними, незажженными неоновыми трубками, выложено слово «БАР». Никакого названия над дверью. Просто БАР. Внешне, прямоугольная коробка, с прямоугольной крышей, за которой доносятся сбивчивые голоса и музыка.
Я толкнула дверь и вошла, пожалев, что на мне слишком много одежды.
Воздух настолько душный, что кожа завопила от гипоксии, желая соскочить с собственной плоти.
Оглядев помещение, я пришла к выводу, что бары Южной Каролины и Бристоля, ничем не отличаются. Такие же угловатые и заставленные столиками, залы, с биллиардными столами и одинокой барной стойкой. Музыкальный автомат, в углу, верещит рок восьмидесятых. Клиентура… аналогична. Мужчины преклонного возраста, с заросшими лицами, или с кустистыми бородами. В потертых кепках и каких-то рыбацких шмотках. Ах, ну, да, здесь же не далеко берега, где рыбаки готовят снасти.
Я села за барную стойку.
Бармен, с зализанными по-гангстерски, волосами подошел ко мне, и я приготовилась к стандартному вопросу – есть двадцать один? Но, бармен лишь улыбнулся, скользнув по моему лицу.
– Пиво? Или покрепче?
– Кока-колу со льдом.
Он кивнул, а я задрала рукава толстовки, опосля подумав: сейчас начнутся расспросы.
– Сколько тебе лет, раз родители разрешили сделать тату? – он поставил передо мной высокий стакан с темно-коричневой жидкостью, в которой плавали неровные кусочки льда.
– Достаточно, чтобы иметь свое мнение.
Бармен снова кивнул, отвлекшись на клиента. Он поставил на стойку две бутылки темного пива.
Я сделала глоток коки. Прохлада, сначала коснулась языка, затем горла, а после спустилась по желудку, на доли секунды охладив жар моего тела. Пока я равнодушно, осматривала помещение, потихоньку цедя шипучку, в бар вошла троица; он, высокий, с пивным животом и крупным лицом, с трехнедельной щетиной. Джинсовая рубашка навыпуск и затасканная бейсболка, плотно сидевшая на голове. По бокам, черные волосы, слипшиеся на висках. Одна из девушек – крашеная блондинка, в нелепой, с яркими цветами, кофте и кожаной юбке. Вторая – в платье-карандаше и джинсовой жилетке. Тоже блондинка и такая же размалеванная, как маска на Хэллоуин.
– Парня ждешь? – бармен вернул мое внимание.
Хм, обычно в барах, девушки дожидаются мужчин. Но, я из той категории, где этому понятию, нет места.
– Нет. Просто пришла попить колы.
– В магазинах продают колу. Необязательно сидеть здесь, пить ее и нюхать это.
Да, запах здесь был еще тот; смесь табака, перегара и немытого тела. Похоже, тошнотворное амбре – жизненно необходимый тренд в барах. Едва ли его забьешь шипучкой.
Я пожала плечами и сделала еще глоток.
Снова распахнулась дверь, но я не стала оборачиваться. Вряд ли что-то интересное могло посетить местное заведение…
Но, я застыла, с трудом проглотив напиток, когда услышала знакомый смех и до ужаса волнующий меня, голос.
Я медленно повернула голову, желая откреститься.
В бар вошла вся четверка, и она направлялась к столику, за которым расселись девушки и мужчина. Одна из них подскочила с места и бросилась на шею… Трэвора, застонав так громко, что у меня переклинило в мозгу.
Изо всех сил, я держала свою челюсть на месте, когда крашеная смачно поцеловала его в губы, а он… он совершенно не сопротивляясь, приобнял ее.
Мое сердце заколотилось, и я отчетливо слышала, в ушах, не только его клокотание, но и перестук льдинок в своем желудке, хотя не в моей манере, есть лед…
Мои щеки вспыхнули, когда Трэвор сел за стол, а рядом примостилась крашенная, по-хозяйски закинув свою руку ему на плечо.
Святое Дерьмо…
Меня опалило несколько чувств: дикое возмущение, дикая ярость, дикая ревность и дикая обида. Дикость, причиняла мне боль, будто в груди, проворачивали несколько ножей в многообразном порядке. Я заставила свой взгляд вернуться к стакану, переводя тяжелое дыхание. В висках пульсировала кровь и я знала, что покраснела еще больше.
Не знаю, видел ли он меня… меня трудно не заметить из-за ярких волос. Но, судя по его выражению, ему было плевать.
– Кристалл, – лицо Кастэра показалось сбоку. – Привет. Ты чего здесь делаешь?
Я стиснула челюсти, с остервенением хватаясь за самоконтроль. Я не должна показывать, что меня задела эта милая картинка.
– Пью кока-колу. – Я нацепила на лицо равнодушие, хотя, это было адски сложно. Меня распирало, как распирает воздушный шарик от избытка воздуха.
– Кока-колу?
– Что конкретно тебя удивляет? То, что я пью кока-колу или то, что ее подают в баре?
Донесся писклявый смешок, а за ним, череда приглушенных, мужских смешков.
Не выдержав, я повернула голову в сторону их столика.
– Они пару раз встречались. А она все никак не может от него отлипнуть. – Кастэр привалился задницей к стойке. – Ревнуешь?
– Хм, дайка подумать, – ДА, черт возьми! Я ревновала! Не знаю, почему, но я ревновала Трэвора к этой гидроперитной шлюшке. – Пожалуй, ревность относится к тем, кто испытывает чувства. А я к Трэвору испытываю единственное чувство – ненависть.
– Почему? – Кастэр поймал мой взгляд.
– Почему? Может, потому что, он назвал меня слабой.
Блондин поджал губы.
– Ты не слабая, Кристалл. Просто, он переживает за тебя. Ты ему не безразлична.
О, я вижу, как я ему не безразлична.
– Пошли к нам за столик?
Я? К ним за столик? Это уже будет перебор. Не хочу выглядеть жалкой в глазах Трэвора Блэка, еще решит, что я сдалась и действительно упаду ему в ноги, моля прощения.
– Извини, но у меня планы.
– Планы? Поход к подружкам?
Я нацепила самую загадочную улыбку, на которую только была способна.
– Думаешь, кроме подружек, у меня больше никого нет?
Кастэр нахмурился, метнув взгляд на толпу за столиком. Искоса я поймала на себе взгляд Трэвора, и мое сердце предательски пропустило удар.
