Kitabı oku: «Жулики. Книга 5», sayfa 3
– Сколько помещений курируешь, парень?– обратился к нему Мишка.
– Шесть, чего изволите, вашбродь,– козырнул манипулятором «прапор».
– Ну, Серега, что за смесь он им в мозги закачал?– улыбнулся Мишка и ткнул в стеллаж пальцем:
– Вынь-ка нам вот этот лапсердак и о свойствах поведай, в темпе вальса.
– Есть,– паук проворно скользнул под стеллаж, присосался к боковой панели и с тем же звуком глухим "пам" вскрыл его за две секунды, при этом сообщая характеристики комбеза:
– Комбез, для высшего командного состава, общевойсковой. С добавлением сапротидов. Круто до безобразия. Выдерживает прямое попадание 100мм снаряда с расстояния 100 метров. При этом клиент только теряет ориентацию в пространстве на 5-ть секунд без негативных последствий для вестюбилярки.
– С ног значит сшибает?
– Так точно валит, но без травм.
– А чем нужно в него запулить, чтобы травма была?
– Тем же 100мм, но с расстояния 10 метров, травмы несовместимые с жизнью, обеспечены,– рявкнул паук.– Кости вдребезги, мясо в фарш, мозги в труху.
– А с какой высоты можно прыгнуть в таком костюме без несовместимых с жизнью последствий?
– Метров с 300-х сот, но только в спецобуви. Сектор /******/,– бойко выдал справку паучок.
– Неси пять пар, две 42-го и три 43-го,– распорядился Мишка.
– Есть,– паук умчался в глубину бокса и вернулся через 30-ть секунд, нагруженный спец обувью.
– Ты смотри-ка нормальная подошва. Правая и левая. Только без шнурков, на этих липучках и цвет серый, а так вполне на берцы наши армейские похожи. Не кожа – это сто процентов,– Мишка примерил один берц допотопный и даже присвистнул:
– Обалдеть, как влитой. Здесь что тоже сапротиды?
– Так точно,– козырнул прапор.– Что еще изволите?
– Еще тащи четыре комплекта комбезов. Женские есть варианты?
– Есть.
– Тогда еще и женских три,– Мишка прикинул размеры и назвал их "прапору". Пока тот носился, выполняя поставленную задачу, вдвоем с Силиверстовичем они принялись рассматривать комбез сшитый с применение сапротидов.
– Хорошая вещь, даже и "Завеса" не очень-то нужна в таком. Разве что как усилитель мощи. По-крайней мере в этом можно ходить постоянно. Энергию не жрет,– удовлетворенно щупал ткань Силиверстович.– Я вон в Муроме всего-то ничего побыл в этой "Завесе" и думал, что ноги протяну. Вам-то молодым и подольше, конечно, вытерпеть можно, но жилы они ведь тоже не железные. Недаром ихние "попешники" вот эдакую снарягу предпочитали. Ну, и у них наверняка похуже были. Эти-то, паучок брякнул, для командного состава,
– а "прапор" уже терся у ног загруженный барахлом так, что его и самого под ним было не видно.
– Рюкзаки здесь есть, служивый?– Мишка сложил комбезы на стеллаж.
– Так точно, имеются.
– Тащи пару штук,
– Мишка принялся примерять свой комбез прямо поверх одежды и, застегнувшись на липучки, спросил Силиверстовича: – И как оно?
– Ниндзя японистый,– кивнул тот.– Ну-ка маску прикинь. Или как он этот щиток называется? Забрало, наверное. Вот так. Ты глянь-ка, почти и не заметно. А дышать как, нормально?
– Нормально, будто и нет ничего,– Мишка дотронулся рукой до пленки.– Смотри-ка, рельеф лица повторила. Перчаток только вот не вижу. Должны быть. Может отдельно где?
– В карманах глянь. Их, я смотрю, всяких разных присобачено и даже на рукавах десяток. Вот все и проверяй,– посоветовал Силиверстович и Мишка принялся рыться по карманам, расцепляя липкие клапана и бормоча:
– Пусто, и здесь тоже, а тут, блин "Завеса" никак. Предусмотрительные какие,– перчатки нашлись в карманах брюк. Тонкие, как будто выполненные из щелка, они тотчас же приняли телесный цвет, стоило только Мишке вытащить их на свет.– Хамелеоны тоже.
Мишка сел на стеллаж, в котором стояла какая-то армейская посуда и, принялся рассматривать второй ботинок, а Силиверстович, сложив в рюкзаки комбезы и обувь, закинул один на плечо, а второй пододвинул ногой Мишке.
– В новых ботах пойдешь? Тогда свои упаковывай старые,– в дверном проеме появилось довольное лицо Петра Павловича.
– Ну, Силиверстович, оторвался по полной программе,– двинулся он по проходу.– В ушах гудит. А Мишка куда умотал?
– Здесь я, батюшка, с ноги моей слезь, отдавил,
– взвыл Мишка, сидящий на стеллаже. Петр Павлович даже отскочил, уставившись в сторону Мишки и пытаясь рассмотреть его в мимикрирующем "хамелеоне".
– Во что это ты влез? – наконец сумел он разглядеть сына и принялся его ощупывать.
– Комбез маскировочный с сапротидами,– Мишка шагнул на середину прохода и ткань плавно приняла светло-серый окрас.
– И много здесь этих маскхалатов?– голос полковника отставного предательски дрогнул, как, пожалуй, у всякого военного во все времена заподозрившего, что на складе армейском недостаток чего либо.
– "Прапор", сколько комплектов?– переадресовал вопрос отца Мишка.
– Шестьсот шестьдесят штук,– паучок число озвучил незамедлительно.
– Так, не понял, почему шесть штук недокомплект?– Мишка искренне удивился и паучок бойко пояснил:
– Шесть эксклюзивных, хранятся на шестом уровне.
– В чем эксклюзив?– зацепился Мишка за слово непривычное для его уха, но вполне понятое по смыслу.
– Усиливает М.Э.
– А расшифровать аббревиатуру слабо?– подбодрил «прапора» Петр Павлович.
– Магическую энергию.
– Этот вариант, значит, не усиливает?– Петр Павлович похлопал сына по плечу.
– Так точно. И чужую не глушит,– мигнул видео сенсорами паучок.
– Та-а-к. А те, значит, и глушат, и усиливают? И на сколько?
– Глушит абсолютно. Усиливает в 200 раз,– последовал ответ.
– Интересно девки пляшут,
– произнес несколько обескуражено Петр Павлович.– Что это еще за МЭ такое? Докладывай, служивый. С чувством, толком и расстановкой.
– Поток энергии. Физика не изучена, но позволяет носителю и способному накопить ее человеку, приобретать дополнительные качества и усиливать имеющиеся,– начал докладывать паучок.
– Например?
– Ясновидение, телепортация, гипноз, телекинез.
– Ясно! Слыхали? Это же какие возможности у такого человека должны быть для того чтобы манипулировать другими людьми?
– Огромные, просто обалденные,– поддакнул ему "прапор".– Мечта идиотов.
– Хорошо, а если у человека ноль этих способностей? И он напялит на себя "эксклюзив"?– продолжил расспрашивать полковник.
– Нуля не бывает. Меньше единицы ни у кого не бывает,– сообщил паук, сверкая телекамерами.
– И как это выяснить?
– Пройти тестирование.
– Где и как?
– Любой из нас способен провести такой тест.
– Ну-ка,
– требовательно взглянул на паука, замершего у его ног, Петр Павлович.
– Несколько заданий тестовых. Позвольте? С кого начать?
– С меня давай,– Петр Павлович расставил пошире ноги и приготовился.
– Сколько будет два плюс два, минус два?
– Два,– подумав несколько секунд, ответил полковник.
– Сосчитайте в обратном порядке от двадцати до нуля.
– Пожалуйста, 20-ть, 19-ть…– Петр Павлович добросовестно добрался до нуля.
– Ваш коэффициент – 1,246.
– И все? Так просто?
– Просто.
– Давай, Силиверстович, узнай, сколько у тебя там этот потенциал,– отошел в сторону по проходу Петр Павлович, перешагнув через служивого и тот перевел видео сенсоры на очередного тестируемого. В результате Силиверстович ответил на такие же два простеньких вопроса и получил коэффициент 1,32.
– Это много или мало?– поинтересовался он у "прапора".
– От единицы до двойки – норма.
– Давай, Мишутка, у тебя наверняка двойка. Любимая твоя оценка в школе. Я даже не сомневаюсь,
– расплылся в улыбке Петр Павлович.
– Ну, давай,– Мишка недовольно скривился.– На фига вообще знать этот коэффициент? Жили без этого и нормально. Ущербными себя при этом не ощущали. Как дети, ей Богу.
Пусть двойка будет, мне без разницы. Давай свою арифметику?
– От девяти отнять восемь и разделить на единицу?– прозвучал первый вопрос.
– Единица.
– Сосчитайте четными числами от пятидесяти до нуля,– прозвучал второй.
– 50-т, 48-м, 46-ть…– Мишка с грехом пополам, сбившись пару раз, дополз до нуля.
– Ваш коэффициент – 38,68,– сообщил результат тестирования паук.
– Что-о!– не поверил Мишка своим ушам.– Сколько?
– 38,68,– повторил тот.
– И что это значит?
– Это значит, что при достаточном количестве М.Э, вы достойны войти в Совет Старейшин,– прозвучал ответ.
– Так, погоди. Я не понял. Где взять это МЭ-Э-Э.
– Существуют искусственные накопители, разработанные и используемые. Здесь они имеются в достаточном количестве. Кроме того человек способен накапливать их самостоятельно. За это отвечает в головном мозге каждого, определенный участок.
– Понятно, у нас он, видать, отсутствует. Неси устройства, – скомандовал Петр Павлович. Паучок убежал, шурша манипуляторами, и вернулся через минуту, выложив на стеллаж три браслета черного цвета.
– И как ими пользоваться?– Петр Павлович взял осторожно один из них.
– Одеть на руку,– последовал ответ и все трое не сговариваясь нацепили браслеты.
– Ну и что дальше?– Мишка повертел головой.– Вроде как в голове зашумело.
– А у меня ничего,– пожал плечами Силиверстович.
– И у меня,– откликнулся Петр Павлович.
– А дальше вы можете теперь реализовать свои коэффициенты в разных направлениях,– подсказал «прапор».
– Например? Что тебя все время за язык тянуть приходится, Кирза? – возмутился Петр Павлович.
– Например – левитировать. Попробуйте представить, что вы зависли в воздухе.
– Ничего не получается,– вздохнул Силиверстович, а Петр Павлович даже сплюнул с досады.
А вот Мишка вдруг подпрыгнул на месте и завис в двух метрах от пола, нелепо размахивая руками.
– Ну, вот. Коэффициент-38,68 – это много даже для великого мага, – удовлетворенно прогудел "прапор".
– Спускайся, Миха, кончай висеть,
– Петр Павлович дотянулся до Мишкиного плеча и дернул его вниз. Мишка рухнул и чудом успел встать на ноги.
– Ни фига!– он ошеломленно взглянул на отца.– Че это было?
– Ты о чем подумал, когда взлетел? – вопросом на вопрос ответил тот.
– Про гуся, в которого ты промазал, – честно признался Мишка.
– Вот значит как? Ну-ка и я про гуся,
– Петр Павлович зажмурился и медленно поплыл вверх, зависнув над полом в десяти сантиметрах.
– Висишь, па!– не удержался Мишка от восторженной реплики.
– Да, я чувствую,
– Петр Павлович открыл глаза и медленно поплыл по проходу.
– Ни фига себе. Ну, батюшка,
– Мишка взмыл в воздух и, пролетев метров десять, рухнул у входа в бокс, чуть не ударившись лбом в стену,– Силиверстович охнув, перекрестился:
– Нечиста сила, – а Мишка снова поднялся в воздух и перевернулся через голову, сделав кувырок.
– А ничего сложного, как и ходить. Сначала все падают ведь тоже,– хмыкнул он, зависая над головами отца и Силиверстовича.– И надолго этого браслета хватает?– обратился он к паучку.
– На час,– пояснил паук,– потом нужно ждать пока энергия накопится – М.Э – естественным образом.
– И сколько ждать?
– 240-к часов.
– Сколько всего таких браслетов имеется в наличии?
– Шестьдесят.
– Опять недокомплект и понятно почему. Оставшиеся шесть "эксклюзив" и находятся на шестом уровне?
– Так точно.
– А что еще кроме левитации?
– Предметы можно материализовать и перемещать,
– доложил "прапор".
– Перемещать – это понятно, та же левитация, только телекинезом или телепортацией называется, а как материализовать? Любые?
– Любые, за исключением живых организмов.
– Значит, я могу материализовать, например, коробок спичек?– спросил «прапора» Петр Павлович и тот пару раз мигнул в ответ видео сенсорами.
– Хорошо. Эксперимент номер два,
– Петр Павлович опять зажмурился и на стеллаже появился коробок прозрачный, как из стекла, но явно спичечный, даже с этикеткой, на которой брел караван верблюдов. Коробок наливался цветом, становился все реальнее и наконец, упав, закувыркался по гладкой поверхности пластика.
– Получилось,– выдохнул Силиверстович, переживающий за полковника.– Я уж Мишаню, не спрашиваю, чего он захочет материализовать.
– Я? Ничего не хочу,– пожал Мишка плечами.
– Попробуй хоть тот же коробок спичечный,
– попросил его отец, улыбаясь с видом победителя.– Это тебе не в воздухе болтаться. Тут мозги надо иметь.
– Сколько коробков? – уточнил Мишка, взглянув на отца слегка укоризненно.
– Издеваешься? Один сделай, Жучара,– хмыкнул Петр Павлович.
– Да, пожалуйста,
– Мишка махнул рукой в сторону прохода и в него, с потолка рухнул ящик.
– Это коробок?– Петр Павлович шагнул к "коробку" и дернул за толстенную фанерину. Ящик фанерный с противным скрипом сдвинулся с места и огромные спичины, с серными головками размером с футбольный мяч высунулись из него.
– Ну, сын, спасибо, что не на голову сбросил,
– проворчал полковник, пнув ногой "коробок".– Убирай с прохода этот мусор, не пройти теперь нормально, "коэффициент – 38,68".
Мишка щелкнул пальцами и "коробок" рассыпался на тысячи коробков обыкновенного размера.
– Вот значит, где собака порылась… – пробормотал Петр Павлович и впервые в жизни посмотрел на сына с искренним восхищением.– Вот талант-то оказывается, какой у тебя был прикопан. То-то все на какие-то каверзы всю жизнь тянуло. Силиверстович, он тебе про свою дневниковую эпопею не рассказывал?
– Слыхал, как же. Умелец. Вона как спичек-то натиражировал, хоть спичечную фабрику аль лавку открывай. Озолотимся теперь, – хмыкнул Силиверстович, поднимая коробок с пола.– А как с качеством?– чиркнул он спичиной и она вспыхнула у него в руке, вполне исправно загоревшись.
– Молодец, все без подвоха. А вот, к примеру, ты мне зубы можешь так же вставить? А то я стоматологов боюсь до дрожи коленной, а своих-то вон уже только половина осталась.
– Не знаю,– пожал плечами Мишка.– Образец бы.
– Есть, а как же. У Тихоновны мост.
– Ну, тогда потом покажете, – вздохнул Мишка.– Я попробую. Только сначала просто сделать не вставляя. Вдруг чего не так.
– Вот это сюрприз. Ну, Миха. Как ты там в рекламке-то себя расписывал? Михаил-Светозарный?
– Петр Павлович хлопнул сына по плечу и отбив ладонь о комбез, удивленно глянул на нее.
– Как по стенке все равно.
– Так он и есть противоударный, – ухмыльнулся Мишка.– 100-миллиметровый снаряд со 100 метров не убивает пользователя.
– Да ты что?! – в голосе Петра Павловича прозвучали все же нотки сомнения.
– Мы каждому по комплекту взяли, вон в рюкзаке. Проверь, если хочешь, – предложил Мишка и Петр Павлович склонился над рюкзаком, вынимая комплект. Прикинув его к своей фигуре, молча принялся облачаться. Застегнувшись на липучки, он помахал руками и, надев перчатки грохнул кулаком по стеллажу.
Стеллаж задребезжал так, что даже ушам стало больно, а из прохода выскочил "прапор", заполошно вереща:
– Не так сильно, господа. Казенное имущество.
– Ладно, не буду больше, служивый. Ишь ты, рвение какое!
– Петр Павлович стукнул Мишку в плечо и тот, хмыкнув, ответил ему ударом в грудь.
– Абсолютно не ощущается касания, как в "Завесе". Минусы какие?
– С десяти метров тот же снаряд 100 мм, в кашу перемолотит, – сообщил Мишка.– Ну и сил не прибавляет практически. Это ты по стеллажу за счет своей природной вмазал. "Завесу" вон в тот карманчик положили.
– Мишка указал отцу на кармашек нарукавный.– Лежит на всякий случай. И потом вот этот треугольник видишь на левой груди?
– Что он означает?
– Это стабилизатор.
– Не понял?
– Переверни его черным сектором вниз. И цвет зафиксируется. Мимикрия прекратится. Выбираешь то, что тебе понравилось. В лесу, например и фиксируй. Потом вышел в чисто поле и будешь кустиком скромным смотреться. А вообще у него нейтральный цвет светло-серый. Любили они там этот цвет. Сектором серым вниз. Ну, и режим мимикрии – белый. Я быстро разобрался.
– Понятно,
– Петр Павлович крутнул треугольник в нейтральное положение и направился к выходу.
– Что-то мы тут задержались. Обедать вроде пора. Сколько там на часах?
– Пора. Час,
– Мишка надел шлем и вызвал Серегу.
– Ну-у,– раздался опять недовольный голос.
– Идем обедать, предупреди хозяек. Пусть ставят щи разогревать.
– Что уже?
– А ты там что?
– Влез в базу. Интересна-а-а.
– У нас тут еще интереснее. Глаза на лоб полезут, когда увидишь.
– Ну да?!
– Точно.
– Тогда какого хрена? Женщины, мужики проголодались, бегут сюда. Спасайтесь, кто может,– заорал Серега во весь голос, а Мишка снял шлем и скривился:
– Прямо в ухо обормот. Хоть бы предупредил,
– Мишка повернулся к "пауку-прапору" уже у входа в бокс и поинтересовался:
– Что ты там про "великого мага" крикнул? Когда коэффициенты вычислял?
– За всю историю тестирования коэффициент такого уровня зафиксирован не был у живущих на тот период людей, – доложил "прапор", мигая видео сенсорами.
– Та-а-а-к. А сколько у Рефилюца было?
– Неизвестно, тогда тестирование еще не проводилось.
– Хорошо, сколько у Рерюфа?
– 10,6-ть.
– Всего?
– Это самый высокий показатель среди членов Совета,– возразил паук.
– Ну да, плюс "эксклюзив". И что он в этом "эксклюзиве" мог масштабное совершить?
– Мог поднять сто шесть тонн на высоту километр,– паук отдал честь передним манипулятором.– Вы сможете проделать тоже самое с весом 386 тонн.
– Вот как! А зачем он эти тонны поднимал?
– Демонстрировал мощь.
– А, ну да. Наглядная агитация. Прибери здесь все,
– Мишка усмехнулся и, подпрыгнув, вылетел в коридор. Там он приподнялся метра на два и, сделав кувырок, плавно опустился на пол. Силиверстович, запирая вход, проворчал:
– Ну вот, игрушка теперь у хлопчика появилась. Ходить теперь зачем? Лети сизый голубь к своей голубке. То-то она сейчас обрадуется. Будешь мусор на помойку через форточку выносить. И с Кирюхой можешь летать над крышами. Вот кто уж точно рад будет… Просто несказанно.
– Ты, Миш, прекрати кувыркаться. Давай нормально войдем. Перепугаешь там всех до смерти,
– Петр Павлович нажал на клавишу, и лифт мягко заскользил вверх.
– Да что я не понимаю что ли? Просто вы тут уже в курсе, ну и попробовал еще разок. Как-то вдруг сомнения разобрали, что на самом деле снова смогу полететь, – начал оправдываться Мишка и первым выскочил из остановившегося лифта.
– Катюня, жена моя, супружница, – заорал он на весь туннель.– Где моя миска дежурных щей и сахарная косточка?
Катюша выскочила навстречу и, завизжав до звона в ушах, кинулась ему на шею.
– Ну, заполошная семейка,– проворчал Силиверстович, прочищая заложенные визгом уши.– Катерина, прекрати. Как подросток себя ведешь. Сейчас в угол обоих поставлю на горох. Два сапога. Прав Серега-то.
– Ой! – покраснела Катюша.– Извините нас, дядюшка, мы больше не будем,– она подхватила Силиверстовича под локоть и зашептала ему на ухо:
– Какой борщ нынче у нас, дядюшка, со сметанкой свежей. Я сама сбегала, всего полчаса назад в холодильник. Ну-у-у. Простили?
– Ладно уж, егоза. Только ради борща в последний раз,
– улыбнулся Силиверстович.
– Ура! Простил!!
– заорали в два голоса Мишка с Катюшей и, Силиверстович ринулся от них в открытую дверь командного бокса.
Глава 4
Женщины накрыли стол в боксе – Управления Комплексом. Сдвинули пару подходящих блоков и притащили кресла.
– Интересненько,– принюхался Мишка к запаху домашнего борща.– Где разогрели?
– Дома, Мишанька,– Тихоновна оторвалась от процесса разлива борща по тарелкам.– У нас Катюша дюже способная девка, все на лету схватывает. Раз пять туда и обратно сбегала.
– Сама?– не поверил Мишка.
– И чего тут сложного?– сложила бантиком губки Катюша.– Не крестиком чай вышивать? Сергуня показал два раза и сопроводил разок, а потом уж сама,– уточнила она.
– И не страшно?
– Чегой-то?
– А вдруг не на ту клавишу нажмешь, и забросит, куда телята за Макаром не гонялись?
– Так чай не бросите на погибель с Макаркой-то этим? Троих-то нас!?
– А я-то думаю, чего это мне как-то не по себе последние полчаса,– потер Мишка левую сторону груди.– Будто в воздухе подвесили.– Петр Павлович постучал сына легонько кулаком по лбу:
– Орел ты наш беспокойный. Серега, ты знаешь какой тир я там надыбал. Полигон. Настрелялс-я-а-а,
– улыбнулся довольно полковник.
– В кого это? И из чего?
– Нина Андреевна нарезающая хлеб, замерла с ножом в руках.
– По мишеням, конечно же. А из чего-о? Чего там только нет. Даже что-то вроде базуки.
– Тебя только пусти к оружию… Странно, что вообще обедать пришел,
– проворчала Нина Андреевна.
– Эх, мать, я бы и не против, еще часок другой, да больно стимул там каверзный для тех, кто промахивается.
– И что за стимул?
– Мишень добегает до стрелка и коль не попал, то мазилу током бьет.
– Господи! Помилуй!
– перекрестилась Тихоновна.– Страсти какие.
– Да ну,– заинтересовался Серега.– И сильно бьет?
– По-разному. От размера цели зависит. Чем крупнее, тем круче долбит. И правильно. Это каким же кривоглазым быть нужно, чтобы из пулемета по тигру не попасть? А вот мелочь там всякая, тут конечно,– потер лоб Петр Павлович,– попробуй попади, когда она размером вон с эту тарелку, а летит на тебя со скоростью пули.
– То-то я смотрю лоб у тебя красный,
– Нина Андреевна осуждающе покачала головой.– Все как мальчишка лезешь безрассудно, куда ни попадя. Волос вон седой уж,– махнула она рукой безнадежно.
– А что там такого вы еще нарыли?
– Серега подсел к столу и, схватив ложку, принялся за борщ.
– Костюмчики вот классные обнаружили. Что сморщился. Этот покруче, чем просто мимикрирующие. С нитью сапротидной. Почти как "Завеса", только без минусов. А как к окружающей обстановке приспосабливается, мгновенно буквально,
– Мишка повернул треугольник и женщины ахнули, когда на его месте увидели нечто непонятное. Стул, кусочек стола и остальное стена, к которой Мишка прислонился. Катюша, сидящая рядом, даже руку протянула и пощупала, здесь ли муж непутевый. Однако на Серегу это шоу впечатление не произвело.
– Кто-то обещал, что у меня глаза на лоб полезут. Федор Леонидович, глаза у меня где? Не на лбу?
– Пока нет,– улыбнулся Академик.
– Вот это еще,
– Мишка выложил черный браслетик на стол, сняв его с руки.– Ма, борщ опять недосолила. Соль есть?
– Ох, забыла взять,
– всплеснула руками Катюша.
– И что это за штуковина?
– Серега постучал черенком ложки по столу.– Не отвлекайся, гурман.
– Блин,– скис Мишка.– Накопитель это МЭЭ.
– Чего меее?
– передразнил его Серега.
– Магической энергии накопитель.
– И зачем копит он эту ме? Что делать с ней потом?
– Потом можно этот браслет на руку одеть и всякие фокусы показывать. Летать и всякие предметы сотворять.
– Ты чего несешь?
– Серега даже про борщ забыл.– Как это "сотворять"?
– Ну, силой мысли и воли,– пояснил Мишка и надел браслет на руку.
– Ну-ка! Тут кому-то соли мало было. Давай покажи!
– ехидно ухмыльнулся Серега.
– А точно ведь, – обрадовался Мишка и, зажмурившись, зашептал:– Соль, со-о-о-ль, со-о-о-о-ль. Давай!
И не успел он договорить это свое "давай", как откуда-то сверху, рядом с Серегиным креслом рухнул здоровенный мешок, килограммов на пятьдесят. От удара джутовая ткань лопнула и из дырки на пол потек ручей крупнозернистой, поваренной соли.
– Ну вот, что за гигантомания у тебя, Мишка? Там коробок спичек размером с шифоньер на пол уронил, здесь заместо солонки, мешок, – укоризненно покачал головой Петр Павлович. Все остальные, кроме Силиверстовича, молча уставились на лопнувший мешок с солью. Тихоновна испуганно перекрестилась и зашевелила губами.– "Молитву Честному кресту зачитывает",– понял Мишка по артикуляции.
– Как это?
– Серега с опаской ткнул пальцем в мешок.
– Передай, пожалуйста, соли немного. И рот закрой, глаза со лба тоже прибери. Леонидович, затолкай ему их обратно, смотреть страшно,– рассмеялся Мишка в ответ.
– Это что МЭЭ?
– Серега опять ткнул пальцем в мешок.
– Ну да. Браслет усиливает способности магические, заложенные в каждом с рождения.
– Это что? И я так смогу, если этот браслет надену?
– Наверное. Паучок нам объяснил там, что у каждого человека есть коэффициент этих способностей. Меньше единицы ни у кого не бывает. "Прапор" любой может тестирование провести. Пару глупых вопросов задает, и число коэффициента называет. У Павловича с Силиверстовичем почти двойки.
– А у тебя?
– У меня чуток по больше. Хотите, вон "Ваня" протестирует. "Ванюш", где ты там бродишь?
– окликнул Мишка служивого.
Прапор выскочил в проход и откозырял уже привычно, не вызывая улыбок.
– По вашему приказанию прибыл.
– Тестирование на магические способности проведи всем, кроме вот нас. Мы уже прошли,– поставил ему задачу Мишка.
– Кто желает первым, Господа?– приступил к ее выполнению «прапор» с вопроса.
– Ну, я давай,
– Серега отложил ложку и, зачерпнув соль пустой кружкой, поставил ее перед Мишкой.– Извини, забыл. Кушай на здоровье.
В течение пяти минут все оставшиеся прошли тест, который установил, что коэффициенты у всех примерно одинаковые и разница не превышает двух, трех десятых. А уровень не превышает у всех двойку.
– Ну и что это нам дает?
– Серега взглянул на Мишку.
– Без браслета ничего, потому что МЭ этой в атмосфере очень мало. Браслет ее аккумулирует и то очень долго. Чтобы потом всего час или два работать, 240-к часов собирает.
– Ну-ка, дай попробовать,
– Серега протянул руку и Мишка вложил ему в ладонь другой браслет, вынув его из кармана.
– И сколько там их в запасе?
– Шестьдесят.
– Почему недокомплект? – тут же врубился в цифирь, непривычно сочетающуюся, Серега.
– Шесть эксклюзивных хранятся отдельно на шестом уровне у Рерюфа в резиденции. Костюмчики, кстати, у него тоже "эксклюзивные".
– Понял,
– Серега нацепил браслет из черных пластин, соединенных непонятно как, но это "непонятное" тем не менее, растягивалось и сжималось.– На резинках что ли?– Мишка пожал плечами:
– Вроде.
– И что теперь?
– Теперь думай вещь. Представь ее мысленно. Ну и где-нибудь положи. Только живое ничего нельзя, почему то, – Серега закрыл глаза и зашевелил губами. На столе перед ним начала появляться пачка сигарет, но не проявившись как следует, начала деформироваться в зажигалку и из нее в пепельницу. Потом все это безобразие налилось цветами и застыло, как нечто абстрактное. Пепельница зеленого бутылочного стекла была квадратной, а пачка сигарет Кэмэл и зажигалка, торчали из нее, ввязнув наполовину. Зажигалка при этом влипла в сигаретную пачку и была она явно бензиновой, с откидной крышкой.
– Надгробие курильщика, – прокомментировал Петр Павлович.– Идея мне нравится.
Серега открыл глаза и изумленно уставился на "надгробие".
– Офигеть. Че ж оно все перемешалось-то?
– Раздельно думать нужно. Сначала сигареты,
– Мишка ткнул пальцем в пачку и она выползла из пепельницы и, отделившись от нее, упала рядом.– Потом зажигалку, – зажигалка повторила путь сигаретной пачки.– Ну и пепельницу потом,
– пепельница крутнулась вокруг своей оси и став круглой, поменяла бутылочный цвет на розовый.
– Ну вот… Такую композицию испортил, – произнес разочарованно Петр Павлович.– А я хотел домой взять и на телевизор поставить.
– Да, пожалуйста, как скажете,
– Мишка махнул рукой и все три предмета опять слиплись вместе, причем еще больше перемешавшись, а пепельница опять стала зловеще-зеленой и коряво-квадратной.
– Спасибо, сынок, уважил,
– Петр Павлович взял в руки "абстрактное надгробие" и принялся его разглядывать.
– Ловко как. Где что начинается, сразу не поймешь. Церетели удавится от зависти, если увидит.
– Ты, я смотрю, там время не терял. Насобачился,
– удивился Серега.
– Да нет, просто у тебя воображение слишком обширное, а у меня бедное. Я сразу про три предмета думать не могу, – отшутился Мишка.
– На ведовство похоже. Ладно ли это?
– Катюша испуганно смотрела на присутствующих.– Не бесовщина ли здесь?
– А ты, Катерина, молитву честному кресту зачти, как вон моя Тихоновна делает, – посоветовал Силиверстович.
– Я серьезно, дядюшка, а вам все шуточки, – обиделась Катюша.
– А им все нипочем,– поддержала ее Тихоновна.– С потолка мешки с солью валятся, курево, ниоткуда возьмись, а им смешно!
– Да почему же ниоткуда возьмись? Из окружающей среды. Мы же не в пустоте висим. Ну, что за бабьи страхи? Федор Леонидович, вы-то, что думаете про эту МЭ? – возразил решительно женщинам Петр Павлович.
– Я, Петр Павлович, в таких сферах не эксперт и мое слово не может быть здесь окончательным. Но думаю, что физика этих явлений просто не достаточно изучена, а сверхъестественным выглядит, потому что не привычно. Ограничения опять же имеются. И потом, насколько я знаю, бесы не могут материю творить. Они только страсти в людях распаляют. Это силы природные задействуются. Такое мое мнение, но повторюсь, я тут не компетентен. Зачитывай, голубушка, молитву хоть и вслух. Ну и крестным знамением осени. Проверяй, чтобы не сомневаться. Водицы жаль, святой нет. Еще бы и ей окропить, чтобы присутствие бесовское наверняка устранить, – высказал свое мнение Академик.
– Да им и молитвы "Честному кресту" довольно,
– убежденно заявила Катюша и начала нараспев:
– Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…– дочитав до конца, она попросила Мишку:
– Ну-ка, мил друг, сфокусничай-ка еще чего нито,
– Мишка взглянул на кружку с солью и та, медленно оторвавшись от стола, поплыла в сторону Сереги. Покачалась у самого его носа, будто раздумывая, не разгрузиться ли прямо тут, но Серега, поняв все правильно, заворчал:
– Но, но… Убирайся вон в мешок,– кружка послушно полетела к мешку и, высыпав соль, вернулась опять к носу Сереги.
– А теперь чего надо? – всполошился тот.
– Да вот думаю, может по лбу дать, пока у тебя совсем глаза на лоб не вылезли или сам справишься с потрясением? – заулыбался Мишка.
– Сам, как-нибудь, – буркнул Серега, провожая глазами левитирующую посудину.
– Ну а у тебя что, с допуском на шестой уровень?
– спросил его Мишка, опустив кружку на стол с легким стуком.
– О-о! У меня интересная картинка получилась. Пальчики оближешь. Влез я в систему наблюдения. Прошелся визуально по помещениям. Там не пауки оказывается охраняют, а "Трояны. Целых шесть штук. И выбрал Рерюф тигров. Здоровенные такие. А злющие-е-е. Как только свет врубил, так они заметались в поисках чего бы пожрать.
– А чего они пять тысяч лет жрали?
– А зачем им жрать? Дрыхли они.
– Значит, ты их разбудил? И чего сказали?
– Сказали, что кроме главного босса никого не признают, ну и еще пятерых согласны не сожрать. Остальных схавают.
– Весело! Дальше что?
– Попробовал я на фуфло их взять. Не прокатило. Тогда пришлось срочно похороны устроить торжественные всему Совету Старейшин и вводить новых, взамен "почивших в бозе".
Само собой и Рерюфа зарыл, со всеми почестями. Информацию довел до "Троянов", потом следующими числами провел новый состав Совета Старейшин и теперь все здесь присутствующие – Старейшины. Даже женщины.
– А кто главный у нас, заместо Рерюфа этого?– спросил внука Силиверстович.
– Ну, я… Чтобы никому не обидно было или наоборот, чтоб не отнекивался, провел демократичные выборы главы. Путем жеребьевки, – скромно опустил глаза Серега, зыркнув ими предварительно в сторону Мишки.
