Kitabı oku: «В рейд пошла одна старушка», sayfa 3
Глава 5. Succubus
– Соток двадцать будет, – присвистнула Зоя Валерьяновна, впервые оглядывая свои новые владения, а потом, закатав рукава спертого плащика, принялась за дело. Надо было везде сунуть нос.
В тереме обнаружилась спальня с кокетливыми подушечками, пара комнат, кладовая, странная лаборатория, куда Зоя Валерьяновна не входила, и кухня с большим холодильным железным ларем посередине. Его вообще Ссаныч нашел и дико орал, царапая когтями металлические блямбы. Во все стороны летели искры.
Зоя Валерьяновна откинула крышку, достала связку колбас, подумала и кинула целиком коту. Ссаныч, на всякий случай ломая колбаскам хребет и добивая их контрольным ударом лапой, принялся обедать. Он хоть и был хищным Кат Ши, в душе оставался жирненьким Ссанычем, который визжал при виде колбасы и впадал в экстаз от «Докторской». Колбаса, к его счастью, никогда не кончалась – в ларе тут же появлялась новая. Да и вообще благодаря этому вопрос питания не стоял.
Минуло почти три дня.
Зое Валерьяновне все нравилось, и она потихоньку обживалась на новом месте. Она даже и не поняла, что домик ведьмы весь день был пряничной сказочкой, но трансформировался в жуткую развалюху каждую ночь. Ночью Зоя Валерьяновна всегда крепко спала, так что ей было пофигу. Организм, пропитанный экстрактом корня пустырника и валерианы, был приучен к правильному режиму уже лет сорок.
Так бы они и жили бы с Ссанычем в уютной избушке, если бы у черной ведьмы обряда не было бы друзей и товарищей, которые порой наносили визиты.
В тот вечер Зоя Валерьяновна чистила запылившуюся кисточку хвоста – она постоянно цепляла на себя всякую дрянь. Ворча о необходимости хозяйственного мыла, Зоя Валерьяновна привычным жестом уже собралась закрывать окно своей спальни. Звуки, раздающиеся в лесу с заходом солнца, Зою Валерьяновну нервировали. Если б это были шумные компании под окнами ее квартиры, то там было бы все просто и понятно – вот помои, вот окно, вот помои летят в окно прямехонько на головы страдальцев, потом оры, мат и тишина. А тут… Бог его знает, что тут водится. Поэтому Зоя Валерьяновна и прикрывала створки.
– Сердце мое! Огонь чресел моих! Выходи, алая кровь любви моей! Будем с тобой целоваться под крики страданий твоих пленников!
Сочный мужской голос под окнами ее светелки был раздражающе молодым и полным сил. Таким голосом ее давно покойный муж признавался в любви юной и прекрасной Зое Валерьяновне, тогда просто милой Зоюшке. Он стоял красивый, молодой, кудрявый, белозубый, в модной косоворотке и расстегнутой рубахе, шальной от вина и любви, кричал на всю улицу: «Зоюшка-заюшка, люблю тебя, сил нет!»
А она вжимала голову в плечи, ёжась от счастья и боясь тяжелой материнской руки… А потом ирод быстро наделал ей детей, облысел и запил. Козлина.
Настроение у Зои Валерьяновны резко испортилось. Обладатель молодого красивого голоса не переставал орать, и Зоя Валерьяновна, презрев осторожность, выглянула в окно. Тяжелые черные рога зацепились за створки, что тоже хорошего настроения ей не добавило.
– Чё надо? – крикнула Зоя Валерьяновна, глядя на незваного гостя. Высокий, черноокий, чернобровый, кудрявый тоже, губы красные, сочные. Статный, молодой. Красавчик – ну сил нет! Муж ее покойный тоже красавчик был. Знала, знала Зоя Валерьяновна цену таким!
Над его головой висели все те же полоски – красная, синяя и зеленая. В сознании Зои Валерьяновны вспыхнуло красным: «Незнакомец». И больше ничего. Как с ведьмой – такого не было. Красавчик поднял голову и встретился с Зоей Валерьяновной взглядом. Скривился
– Фурия? Служанка новая чтоль? А че старая такая? Ты это, хозяйку позови, ведьму мою, скажи, друг пришел любезный.
«Друг любезный», – злобненько передразнила Зоя Валерьяновна и дурной рукой швырнула в него подушечку.
– Проваливай давай! Тут такие больше не живут!
Молодой человек вылупился на Зою Валерьяновну изумленными глазами, в полной прострации поднял подушечку и отошел на пару шагов. Наглая низкоуровневая фурия, к тому же такая древняя, сидит в комнатке его зазнобушки? Это как это так?
– Признавайся, старая! Где черная ведьма?
– Уехала! – рявкнула Зоя Валерьяновна.
– Куда?
– В Гагры, к Якину!
С этими словами Зоя Валерьяновна со стуком закрыла створки окна. Спать пора давно, а тут ходют всякие, леса собой загрязняют. Правда, она, осторожно убирая от окошка рога, толком и не заметила, как внимательно ее оглядывает черноокий молодой красавчик. Скользит бархатным взглядом по ее лбу, лицу, запоминает мимические морщинки у глаз. Читает ее профессиональным взглядом высокоуровневого суккуба.
Зоя Валерьяновна ничего это не видела, а если бы и видела, то и значения не придала. А слово «суккуб» для нее значило то же самое, что «самбука», «субкультура» или «Гарик Сукачев» – то есть, не значило ровным счетом ничего. Поэтому Зоя Валерьяновна погладила за ухом пришедшего к ней Ссаныча, надела на себя ночнушку, которая ей тоже от ведьмы досталась, и улеглась на пуховую перинку. Хорошо… Но дома, дома лучше. Как там, интересно, Никитушка? Сильно ли перепугался? А холодец вылили поди… А может, и доварили? На поминки-то? Чего добру пропадать… А похоронные под матрацем лежат, семьдесят тыщ. Авось и хватит родным отпразд… Тьфу! Помянуть как следует.
Зоя Валерьяновна тяжело вздохнула. В уголке глаза собралась слеза и скатилась по чешуйчатой черной щеке, впитываясь в ткань накрахмаленной наволочки.
– ..И сама не знаешь ты,
Что красотой затмишь любую
Короле-е-ву красоты…
Зоя Валерьяновна вздрогнула. Даже с закрытыми створками она слышала приятный мужской баритон. Кто-то точно пел ее любимую песню.
– И я иду к тебе навстре-ечу,
И я несу тебе цветы-ы,
Как единственной на свете
Короле-еве красоты.
С тобою связан
Навеки я,
Ты жизнь и счастье,
Любовь моя-а!
Зоя Валерьяновна слушала, как кто-то поет, и не находила в себе сил встать с кровати. Ее обуяли воспоминания. Это молодость ее, шестидесятые, это Ахмадулина, это Высоцкий с концертами, это «Королева красоты» из японского, жутко дорогого магнитофона…
– Ты жизнь и счастье,
Любовь моя-а-а-а!
О, этот голос! Зоя Валерьяновна завороженно слушала, а потом, как заколдованная, встала и открыла окошко.
На неизвестно откуда взявшейся лавочке сидел дед. Седой, высокий, статный. Он страстно смотрел в окно Зои Валерьяновны и пел ее любимую песню.
– Зоюшка, выходи, клубничинка моя! – ласково позвал он, спев последний куплет.
Зоя Валерьяновна присмотрелась и схватилась за сердце. Это ж первая любовь ее! Актер известный, Василий Лановой! Это его глаза черные, бархатные! И рост этот! И нос, и скулы! Сердце в груди Зои Валерьяновны затрепетало, заныло, как в юности. Дед же тем временем встал, подхватил чудесный букет цветов и подошел ближе.
– Выходи же, Зоенька! Будем с тобой о любви до рассвета говорить! Про подагру и прострел, про детей твоих. Про Светочку и про мужа ее дурака… Выходи, душа моя! Я так давно тебя ждал!
Он смотрел так ласково и нежно, что Зоя Валерьяновна охнула, натянула на ночнушку короткий плащик и вылетела из терема ведьмы на крыльцо. В ее душе снова цвела сирень, и там, где раньше были голые да обугленные ветки, набухали ароматные соцветия.
– Иду, Васенька, иду, – заворковала она и кинулась у нему в объятия, даже не заметив, как уменьшилась алая шкала ее здоровья.
***
Высокоуровневый демон знал, на что давить. Правда, не ожидал, что старая фурия так легко поддастся. Хотя в последнее время, после того, как Темный Лорд получил в свои руки неограниченную власть, его силы прибавились. Впрочем, как и силы другой темной нечисти. Темные прокачивались на раз-два, а светлые сидели в своих лесах и не гугукали, молча уступая территории и сбиваясь в стаи напуганных сопляков и соплиц. И эти стаи очень легко было разогнать. Ох, сколько молоденьких эльфиек ступили на путь порока и разврата, а потом оказались жестоко преданы! Все эти светлые просто отменно умеют страдать, и их страданиями очень вкусно питаться.
Суккуб в принципе был товарищем универсальным, и по мальчикам, и по девочкам, но женская энергия была для него приятнее, вкуснее, да и страдали светлые девочки больше. Обычно суккуб незаметно выбирал светлую девчушку небольшого уровня без особых талантов, а потом облекался в ее ожившую мечту.
«О, Светловыдрозлоликая Гнидагаданиэль! Очи твои звездны, уста твои сахарны. Согрешим же, а потом женимся пред Священным древом и зачнем великого воина, который разобьёт темное войско! Ты красива, я – безумно красив, так чего терять время?»
Суккуб был удивительно настойчив, и «Гнидагаданиэль» даже не замечала, что что-то идет не так. Она попадала под обаяние суккуба и смело бросалась в омут наведенной страсти. В ее светлой доверчивой голове была вера в прекрасное будущее, в мир, труд и май. А потом несчастная, отдавая до брака свою невинность демону, теряла силы и последние мозги и принималась красиво страдать, пока не погибала.
Ну светлые – это так, еда. А для чувств у демона была своя зазноба – черная ведьма обряда. Дама эффектная, злая, любящая вечеринки с пленниками и абсент на мухоморах. Раз в недельку демон к ней стабильно шлялся и наводил шороху и оргий.
Правда, сейчас он темной энергетики своей ведьмы не замечал. Над ее теремом тряслось слабое марево магии, но оно уже понемногу развеивалось. И фурия эта – старая, страшная… Это не сексуально. Суккуб в принципе любил красоту. Он мог любоваться и цветами, и женской грудью, являясь отменным ценителем и первого, и второго, поэтому от рогатой его передернуло. А когда она ему еще и хамить вздумала, и окошко захлопнула!
Ну ничего, сейчас мы ее… Ап! Демон встал в затруднение, поняв, что мечта фурии – обычный человек. Более того, человеческий дед! Это ж надо, а? Извращение, не иначе. Но он покорно перевоплотился в кустах рядом с теремом. С отвращением посмотрел на руки в пигментных пятнах и отправился выманивать старуху. Надо было узнать, что случилось с его ведьмой. В то, что она у Якина в Гаграх, он не верил. Во-первых – Гагры – территория светлых (пока еще), во-вторых – Якин – трехногий сатир-козел. Чего бы ей от него надо было бы? Нет, наврала, старая…
– Иду, Васечка, иду, – залепетала старуха и схватила его под локоток. Слабая, незащищенная, в коротком плащике. Ни доспеха, ни перчаток, даже уровневых штанов нет. И глупая… Кто вообще из дома без защиты выходит?
Ее энергия и здоровье переходили демону очень быстро. Если так и дальше пойдет, то фурия помрет и не успеет ничего рассказать. Поэтому суккуб аккуратно высвободил плечо и вручил в когтистые лапки фурии цветы.
– Васенька, – всхлипывала и лепетала та, – ты это как же? Тоже в аду? За что же, Васюта?
Суккуб недоуменно почесал макушку. О чем говорит бабка, он не понимал. Да и понимать, откровенно говоря, не хотел. Че там понимать-то? Сейчас все расскажет, что ему надо, да и помрет. Вот еще, всякой чушью себе голову забивать…
Это, конечно, было его стратегической ошибкой. Потому что Зоя Валерьяновна была особой ну очень подозрительной. Настолько, что даже в простом рабочем периодически подозревала маньяка. Ну там, открывала двери только после допроса и предъявления паспорта, более того, выписывала на бумажечку данные документа и прятала в шкаф. Еще она не поворачивалась к мужикам спиной и держала под рукой тяжелый латунный бюстик Ленина. Она всегда была наготове – прочитанное с большим трудом уже в позднем возрасте «Преступление и наказание» Достоевского далось ей ну очень непросто. «Ишь ты, говна какая», – ворчала Зоя Валерьяновна на Раскольникова, злобненько щурясь на страницы.
Вот и сейчас, находясь под любовной магией и терзаемая страстным томлением, она смутно ощущала подвох. Зоя Валерьяновна вглядывалась в постаревшие, но все еще прекрасные черты секс-символа СССР, умилялась и таяла, но одновременно с этим выискивала признаки обмана.
– Зоечка-лапочка, – проворковал он, наклонив седую голову, – ну, рассказывай мне, как ты тут без меня. Все рассказывай, не тая.
При этом он привычно применил магию. И это была его вторая стратегическая ошибка. Потому что Зое Валерьяновне в силу прожитых лет много надо было рассказать. И даже природная подозрительность приутихла. Она вглядывалась в лицо своего Артура Грея, качаясь на алых парусах любви, и начала рассказывать.
– …Сломала, а потом все на кота свалила… А потом Юльку, подружку мою… И Светка говорит такая…
Первые минут десять демон держался, стараясь вслушиваться и понять, что вообще несет эта чокнутая фурия. На вторых десяти минутах попытался повернуть разговор в нужное ему русло, но Зою Валерьяновну было не остановить.
Она вдруг начала говорить быстро, распевно, даже с каким-то древним причетом. Про жизнь свою, про то, как впервые увидела милого Васечку на экране, про любовь свою пропащую, про кирпичный завод и мужа, которого разлюбила после рождения первенца. Она исповедовалась, и в этой исповеди было много непролитых женских слез.
– А я петь хотела всегда, Васечка. Вот на концерт, на сцену встать и петь. «Ветер воооееет, ветер свииищееет», – затянула она, и суккуба передернуло. Его знакомая банши имела примерно такие же вокальные данные.
К такой исповеди демон не привык. Все его эльфийки были молодыми свистушками, у которых и проблем особо не было. А тут дама хорошо пожившая, с богатым прошлым. Суккуб уж было покорился, ожидая, когда она выпачкается и наговорится, да только вот случайным образом заметил, что шкала его здоровья медленно подползает уже к середине. «Мать твою! Вампирица! Вот я попал», – в панике подумал суккуб, пытаясь остановить Зою Валерьяновну. Но ничего у него, конечно, не вышло.
«Телепорт!» – панически мелькнуло в голове несчастного суккуба. Он приготовился кастовать заклинание, которое перенесло бы его хоть на пару метров от ее воздействия, но проворонил момент, когда фурия ласково взяла его за руку. Его энергия и здоровье начали утекать еще быстрее.
Такова уж особенность биовампиров. Если вцепятся – не отдерешь. А если дать во время питания прикоснуться – мучительный конец обеспечен.
И тогда суккуб, в панике посмотрев на прикрытые от удовольствия глаза фурии, решился на последнее средство.
Миг – и вместо престарелого Василия Ланового на Зою Валерьяновну смотрел тот самый молодой красногубый красавчик, который орал на нее на поляне.
***
Зоя Валерьяновна охнула, отходя от магии демона. Теплое чувство в ее душе ушло, а на смену ему явилась святая ярость.
– Ах ты охальник! Ах ты пакостник! Что с бабушкой сделал?! Я тебе сейчас уши-то пооткручиваю! – закричала Зоя Валерьяновна, размахивая цветочками и заряжая ими по суккубьему смазливому лицу.
Она душу ему, а он… Он… Он не ее ожившая мечта. Вот он, ад! Вот как она страдает!
Зоя Валерьяновна действительно схватила скулящего суккуба за ухо, крутя его в разные стороны. У того же не было сил ответить на насилие – он впервые сталкивался с такой сильной и глупой фурией.
– Ты зачем мне душу разбередил, а? Ты куда Васечку дел, гад эдакий? Вертай взад! Быстро! Ужо я тебе покажу, как над бабушкой глумиться, будь ты хоть сам черт, – приговаривала Зоя Валерьяновна, охаживая демона метелкой цветов.
– С ума сошла, старая, – пискнул он, немыслимым чудом вырвался из захвата и с легким хлопком исчез. В воздухе запахло мужскими духами и немножечко носками. Демоны, что с них взять…
– Вот гад, – растерянно протянула Зоя Валерьяновна, оглядываясь вокруг. Из стремительно темнеющего леса доносились писки, визги и хохот – нечисть вышла питаться. Зоя Валерьяновна вздохнула и направилась к домику – пора было ложиться спать, и уже давно. Так и свихнуться недолго. А может, она уже того? Ну, видит в молодых красавчиках своего кумира, выбалтывает тайны, почернела вся, шляется в плаще на голое тело. Может, она в этой… в деменции? Или лекарства такие особые выпила? Тут дочь ей недавно витамины с Америки заказывала, бусурманские, наказала пить. Во, точно, может они? Для русского человека – смерть, вот и кожа почернела, и глюки…
На порог вышел заспанный мятый Ссаныч. Он лизнул когтистую лапу, сморщился и покашлял –разбил недавно пару склянок с зельями в ведьминской лаборатории.
– Все-таки не глюки, – пробормотала Зоя Валерьяновна и укоризненно посмотрела на Ссаныча.
– Тут меня чуть не увели, а ты дрых.
Ссаныч покаянно покряхтел вместо мурлыканья и махнул хвостом: мол, прости, хозяйка.
Ложась в постель, Зоя Валерьяновна железно решила, что завтра утром надо уносить отсюда ноги: мало ли кто еще в гости заявится. Это странный, красногубый, явно от нее не пряников хотел, все про ведьму спрашивал. А если он не один придет? А если двое? Не-ет. Надо отсюда выбираться.
Зоя Валерьяновна поворочалась для порядку и уснула. И снился ей корабль с алыми парусами, а на палубе стоял Василий Лановой и слал ей воздушные поцелуйчики подозрительно красными губами.
– Сгинь, нечистая, – пробормотала Зоя Валерьяновна, но с берега во сне не уходила. Все же первая любовь – самая крепкая.
Глава 6. CD PROJEKT BLUE
Сосед Зои Валерьяновны, товарищ Семенкин, порой ломился к вредной бабке в дверь, когда она уж совсем теряла берега. Ну там, переставляла советский шкаф в пять утра или распевалась, готовя на кухне тушеную капусту. Ее голос был не самым мелодичным, а капуста немилосердно воняла. Сама Зоя Валерьяновна ее не ела – брезговала. А вот процесс ей нравился. Ну, для нее это было вроде медитации.
Так вот, несчастный, с красными от недосыпа глазами Семенкин колотил в дверь поганой бабки ногой. Звонок у нее был заботливо обрезан, потому что нечего ходить и звонить бабушкам, от дел их отвлекать.
– Зоя Валерьяновна, мать вас ети! А ну тише! Мне на смену заступать через два часа! Покоя от вас никакого! Выходите, давайте! Поговорим по-соседски!
Зоя Валерьяновна обычно примолкала, великодушно позволяя соседу поспать еще полчаса, а потом принималась за старое. Но к тому времени Семенкин, матерясь сквозь зубы и допивая утренний кофе, мечтал в особо извращенной форме прикончить вредную старушку, потому что заснуть уже не получалось.
– А ну, выходи! Вставай, старая! – разрывался кто-то снаружи.
«Семенкин опять буянит, надо участковому пожаловаться на нарушение спокойствия», – подумала о приятном Зоя Валерьяновна, переворачиваясь на другой бок. Ей снились легкие сны, да и настроение было удивительно мирным.
– Выходи! Долго я тут еще орать должен?!
Снаружи не успокаивались, и Зоя Валерьяновна села в постели, постепенно осознавая реальность. Рога немного тянули назад, на цветастой наволочке – черная чешуйчатая нога. Ссаныч стоял наготове, ощерившись на дверь.
Зоя Валерьяновна встала с постели и распахнула окно. Она ожидала увидеть вчерашнего обманщика, но вместо него на полянке стоял ее старый знакомый. Тот бомж, который говорил с Зоей Валерьяновной, когда она только сюда попала. Только сейчас он не был таким высокомерно-самодовольным. Он был очень уставшим, порядком потрепанным и злым. Его одежда была местами изгажена всякой пакостью, местами прожжена, к тому же, еще и воняла.
– Привет, бомж, – радостно крикнула Зоя Валерьяновна и махнула рукой. Ей было приятно видеть знакомое лицо. – Заходи, чаем угощу!
Незваный гость Зои Валерьяновны поперхнулся. Бомжом приватника еще никто не называл.
– … к матери … чай! – заорал он, краснея от злости. – Бегом … и …! Я тебе куда сказал идти?! В город. В го-род! А ты куда полезла! Сюда иди давай!
– Ты че это орешь? – сузила глазки Зоя Валерьяновна. Она не терпела, когда на нее кричали. Она предпочитала это делать сама. – Ишь, раскомандовался! Щас Ссаныча напущу на тебя!
В окошко выглянула злая морда Ссаныча. С оголенных клыков закапал зеленоватый яд.
Приватник глубоко вздохнул, успокоился и неожиданно глубоко поклонился. С давно нечесаной головы свалилось соломенное шапо. Из-под шляпы, зло жужжа, вылетела оса-убийца.
– Многоуважаемая фурия! Не могли бы соизволить спустится сюда, ко мне, дабы я мог вас … и …!
Он под конец снова сорвался на крик, затопал ногами и покраснел пуще прежнего.
– Ить, болезный совсем! Гляди, Ссаныч, жилка-то так и бьется. Не ровен час, инфаркт схватит, – заохала Зоя Валерьяновна, немножечко качая головой.
– Щас сам за тобой приду! А ну, выходь! – прооравшись, выдохнул привратник. Он был ужасно зол. Сначала потерял новенькую (ну, то есть, проворонил, потому что подумал, что бабке фурии пара слабоуровневых волков по дороге ничем не грозит). Потом искал эту малахольную по дорогам Темных Земель близ города. Потом пришлось вздохнуть, помолиться Темному Властелину и Светлой Княгине и лезть в лес в приграничных землях. Даже для бессмертного привратника удовольствий тут не было никаких – так много гадости в этих лесах сконцентрировано, что и представить нельзя. Привратник шлялся по лесу уже третьи сутки, забивая на основную работу. За потерю новичка его бы лишили статуса привратника и прилагающегося к нему бессмертия. Но бабки-фурии не было нигде. Даже косточек ее и рогов. В первый день привратник наткнулся на стаю слизозубов, на второй – провалился в смертельную трясину. К ночи его окружила стая плотервачей, поэтому спешно пришлось мазаться припасенной заранее вонючей крушиной. На исходе третьего дня лазаний по лесу привратник залез в осиный улей с осами-убийцами. Наконец опухший, злой, он каким-то чудом наткнулся на суккуба, который сидел на пенечке и скулил, потирая красные распухшие уши.
– У, фурия проклятая! Я с тобой поквитаюсь, – бормотал он, жуя травку для восстановления здоровья. Уши на глазах принимали нормальный размер и цвет.
Лезть к нему с вопросами привратник не стал – он недолюбливал эту демоническую сексуально озабоченную публику. У них только одно на уме. И так понятно, что гадкая фурия нашлось. И где? В доме высокоуровневой ведьмы обряда! Видимо, ее кто-то наконец прикончил, а фурия забралась в ее дом. Правда, почему это суккуб на нее зуб точит? Непонятно. Чего бы ему старая сделать могла?
Ага, вот и дом черной некроведьмы обряда. Значит, там и фурия оказалась. Ну, он ей сейчас устроит!
– Выходи давай! А то я за себя не ручаюсь!
– Кукиш тебе с маслом, идиёт, – сварливо ответила Зоя Валерьяновна и показала привратнику фигу. С черными когтями это выглядело очень эффектно.
– Пойдем, Ссаныч, – сказала Зоя Валерьяновна, с хлопком закрывая окно. Она была хоть и вредной, но все же очень гордой старушкой.
***
– Дура старая! Если не выйдешь – так тут и останешься. Или ты домой не хочешь попасть? – крикнул привратник в уже захлопнувшееся окно. Но Зоя Валерьяновна услышала. У нее, несмотря на преклонный возраст, был прекрасный слух. Ничто так не обостряет слух человека, как случайно подслушанное начало фразы: "Скажу тебе по секрету…" Зоя Валерьяновна же самым мистическим образом оказывалась всегда там, где эта фраза произносилась. Талант. Дар. Призвание.
– Куда это домой? Ты что это, меня оживишь? – с недоверием спросила она, приоткрывая щелочку в окошке.
– Так ты и не мертвая, – озадачился привратник. – Спускайся уже, все тебе расскажу.
Зоя Валерьяновна подумала две минуточки, а потом, накинув на ночнушку трофейный плащик, выбежала на улицу – привечать гостя дорогого.
Сама мысль о том, что она может вернуться в свою квартирку, снова потрепать внучка Никитушку за пухлую щечку и настучать на соседа Семенкина участковому за просто так, придала ей просто немыслимого ускорения.
– Вот сейчас, сейчас я чаечку заварю… Ссаныч, а ну, удди! – бормотала Зоя Валерьяновна, отпихивая наглую клыкастую морду. Она уже усаживала привратника за стол на кухоньке и метала харчи из холодильного ларя.
Через несколько минут в печи уже румянились оладушки, шкворчали в сковородке колбаски, в большом чайнике заваривался чай на травках, которые Зоя Валерьяновна могла опознать. Другие она не трогала – над многими ведьминскими травками висело либо лиловое, либо голубоватое переливающееся марево. «И тут радиация», – боялась Зоя Валерьяновна, стараясь близко к светящимся травкам не подходить. Ей было невдомек, что лечебные и ядовитые растения подсвечиваются особо.
Ссаныч с рыком и подвываниями пытался сожрать сначала привратника, но потом, поняв , что дело дохлое, слизал кислотным языком с пола разбитое сырое яйцо – Зоя Валерьяновна впопыхах не уследила.
Намечающийся завтрак… Ну наконец-то! Надувшийся, натерпевшийся лишений и страданий привратник потихоньку оттаивал.
Зоя Валерьяновна сидела рядом и с нетерпением смотрела ему в рот, но привратнику на это было по барабану. Он был малым привычным – сколько уж он разных людей и нелюдей повидал со своими закидонами! Одна старая фурия аппетита ему не испортит. Старая… А старых он, пожалуй, еще и не встречал. Были и гоблины, и горгульи, и орки, и змеелюды, и кошколюбы, и темный лорд знает кто, но все они были молодыми. А тут – развалина.
– Ну так чего, касатик? – спросила Зоя Валерьяновна, заглядывая ему прямо в душу своими желтыми глазами с прямоугольным, как у козы, зрачком. – Можно ль из ада вернуться аль ты над бабушкой подшутил?
Привратник собрался было повредничать, но передумал. Сам неправ, что бабку одну оставил. Она поди и сама тут в лесу натерпелась. Выжила наверняка только чудом.
– Так ты и не в аду, – устало сказал он.
– А где ж?
– В игре. Компьютерной. «Dark Lord and Вright Princess» называется.
– Брешешь!
Зоя Валерьяновна хмыкнула. Ну и чушь этот хрыч городит!
Хрыч же тем временем доел последний оладушек и встал, вытирая руки о рубашку. Прокашлялся, выпрямился, окутался голубоватым сиянием. Его ноги в растоптанных тапках оторвались от земли, и он воспарил. Сверху полыхнуло светом, и откуда-то заиграла торжественная прекрасная музыка.
Зоя Валерьяновна охнула, прошептала что-то вроде «Иисус пресветлый и ангелы его… Спасли, снизошли до старой грешницы!» и рухнула на колени. Ее глаза наполнились благодатными слезами.
Гость же, парящий в десятке сантиметров от пола, толкнул речь хорошо поставленным дикторским голосом.
«Игровой мир «Dark Lord and Вright Princess» от создателей культовой «КИБЕРБАНКИ 2078», которая не стала игрой десятилетия, потрясает воображение. «Dark Lord and Вright Princess» – это не игра десятилетия, о нет! Это игра столетия! Вы в прямом смысле окунетесь в нее и станете участником событий. Вы легко найдете свое место в игре, ведь все ваши реальные навыки будут применены и учтены здесь, в огромном открытом мире, который создала для вас компания «CD PROJEKT BLUE f…g entertainment». Вы можете стать кем захотите, делать что захотите, убивать или спасать кого захотите, и от этого ваши навыки будут только расти. Наслаждайтесь, прокачивайте скиллы, но не забывайте о главном. Ведь в конечном счете ваша цель – уничтожить Темного Лорда или Светлую Княгиню. Объединяйтесь в команды. Ищите друзей по всему миру. Собирайте масштабные рейды или классические камерные пати – ваш выбор ничем не ограничен.
Добро пожаловать, юные воины и торговцы, маги и ведьмы, фурии и горгульи, гномы и хоббиты, светлые эльфы и фейри! Ограничений по расам нет – вы станете тем, кто вам ближе всего по духу. Подходите ближе и скачивайте обновление для полного погружения! Обещаем, будет весело!
«CD PROJEKT BLUE». F…g entertainment.
(Вы можете вернуть деньги, если баги и провалы игры не позволят вам насладиться в полной мере. Главное, вернитесь сами. «CD PROJEKT BLUE f…g entertainment» не несет ответственности за травмы или смерть игрока»).
Свет погас. Барабаны и эпическая музыка смолкли. Привратник снова опустился на землю, помотал головой и поморщился.
– Больно уж не люблю я двигать эту муть, от нее потом голова болит. Ну что, поняла теперь, куда тебя занесло? – сказал он, обращаясь к Зое Валерьяновне.
Только вот она его не больно-то слушала. Зоя Валерьяновна стояла на коленях и неистово кланялась, глядя на него, как на самое прекрасное творение.
– О, светлые боги, – застонал привратник. Он понял, что трехдневные блуждания по Приграничным землям и лесу были только цветочками. Ягодка же, сияя черными антрацитовыми рогами, не собиралась подниматься с колен, восторженно что-то бормотала и била поклоны. Ее дикий Кат Ши, глядя на все это безобразие, меланхолично лизнул лапу. Ему и не такое приходилось видеть – он всю жизнь свою провел рядом с этой чудной женщиной, и моральная и психическая закалка у него была что надо.
***
– Идешь. По. Тропинке. Пока. Не. Увидишь. Развилку. Налево.
Привратник был уже на грани. Чокнутая фурия вообще ничего не соображала. Он не знала, что такое «каст», не имела понятия о прокачке, да вообще ни о чем не имела понятия. Выражение «компьютерная игра» вызывало в ней плевательный рефлекс, а название конторы вообще ни о чем не говорило. Ему пришлось раз пять повторить свой промо-выход на бис.
Вообще в этот момент привратника мог бы понять только профессиональный геймер, который пытается научить девяностолетнюю бабулю играть в «Dark Souls». Она вроде и бы на кнопочки нажимает, и даже глядит внимательно, как будто что-то понимает – ясными такими, умными глазами. Главное, не верить и не вестись – в голове бабули в этот момент играет марш «Славяночка», и Малахов пересказывает вчерашний выпуск про пользу навоза для георгинов. Притом это происходит вообще одновременно.
Остается только плюнуть, сказать, на какие две кнопочки жать, и отправить в увлекательное путешествие. А то, что бабку убьют в первые пятнадцать шагов – так тому и быть. Так и тут – главное, чтобы старая маразматическая фурия убралась с зоны ответственности привратника куда подальше.
– Значит, дойду до города, а ты меня потом к Никитушке вернешь? – сотый раз спрашивает фурия, моргая слезящимися глазами.
– Чтобы ты вернулась, тебе надо убить Светлую Княгиню, – в сотый раз устало отвечал привратник
– А не посодют? – с опаской каждый раз спрашивала старуха и принималась причитать. А потом снова по кругу.
Привратник впервые подумал о том, чтобы покинуть свой пост. А хрен бы с ним, с бессмертным статусом. Лучше уж помереть, чем вот так страдать.
– Ежели убить, то обязательно посодют, – авторитетно продолжила бабка. – Это только Манькиного хахаля на джипе не посадили, хоть он и бандюган. Инженер, тьху! Корабли строит, ага! Где он их там строит в Воронежской-то области? В гараже с упырями бандитскими! Знаем мы эти корабли! Обворовали народ, ироды проклятущие!
Привратник застонал. Энерговампиризм фурии на него не действовал, но нервы-то не бессмертные! Бабку снова унесло в мысленные неведомые дали. «Какая Манька? Какие инженеры?! Темный лорд, забери меня в свои чертоги, можешь даже пытать», – подумал привратник, но собрался с мыслями и терпеливо повторил, уверенно глядя фурии прямо в желтые круглые глаза.
