Kitabı oku: «Человек-невидимка в стразах»

Глава 1

Если черная кошка, перебегая через дорогу, показала вам язык, не следует продолжать свой путь. Я не верю в приметы, но подобный казус должен насторожить любого человека.

Около здания издательства места на парковке не было, поэтому я пристроила свою машину чуть подальше, возле супермаркета, находящегося на другой стороне узенькой улочки, шагнула на проезжую часть и замерла. Откуда ни возьмись материализовался котяра и прошмыгнул прямо перед моим носом. Я хотела спокойно продолжить путь, но тут мурлыка обернулся и продемонстрировал мне язык, похожий на кусок свежей докторской колбасы. Мои ноги приросли к тротуару, я на секунду закрыла глаза, решила еще раз посмотреть на котофея и никого не увидела. Представитель семейства кошачьих исчез так же внезапно, как и появился. Я уже упоминала, что не верю в приметы, но сейчас на всякий случай остановилась и призадумалась. Пожалуй, лучше все же подождать, пока кто-нибудь другой перейдет дорогу. Однако минуты текли, а на пешеходном переходе как назло люди не показывались. В конце концов мне пришлось пересечь улицу. В издательство я вошла с растущим чувством беспокойства.

Гарик Ребров, хозяин «Элефанта», принял меня со всевозможными почестями: чай, кофе, коньяк, конфеты. Я от всего отказалась. Заварка у Реброва из пакетика, который противно пахнет бумагой, и секретарша всегда насыпает в кружку много сахара, кофе в издательстве растворимый, у меня от него моментально просыпается гастрит, конфеты с утра я не ем, пригубить же спиртное не имею права, потому что сегодня я за рулем.

Не ожидая неприятностей, я предложила:

– Давай лучше сразу о делах.

Ребров странно засуетился, поперекладывал на столе бумаги и, отведя глаза в сторону, завел:

– Ты же знаешь, как я тебя люблю, но…

Дальше повисла тишина.

– Но? – повторила я.

– Это не мое решение, – замел хвостом издатель.

– Скажи прямо, о чем речь! – потребовала я.

– Ну, наш отдел продаж провел исследование, – занудил тот, кого я считаю своим другом, – и получилась безрадостная картина. Понимаешь, чтобы читатель не потерял интерес к писателю, тот должен выпускать четыре книги в год. Теперь вспомни, когда ты в последний раз приносила в «Элефант» рукопись.

– В апреле, – отрапортовала я. – А сейчас май.

– Небольшое уточнение, – пропел Гарик, – да, мы получили от тебя роман в апреле, однако ты забыла упомянуть – какого года!

– Ну да, прошлого, – тихо ответила я.

– Вот-вот, – закивал Гарик, – у тебя больше двенадцати месяцев простоя! Через неделю стартует фестиваль детектива, который каждый год в преддверии летнего сезона устраивает крупнейший московский книготорговый дом, а писательницу Виолову туда не позвали. Милейшая Арина исчезла с горизонта, нового давно не пишет. Что ты представишь публике?

– Думаю, Маше Горбатовой приглашение вручили одной из первых, – съязвила я.

– Не надо ехидничать, – укоризненно покачал головой Ребров. – Да, Горбатова не радует нас свежими произведениями, но включи любой канал телевидения и наткнешься на Машеньку. Она светится во всех программах с утра до вечера, раздает советы, как лечить болезни, удержать мужа, выдрессировать собаку, спасти мир от голода, пляшет в ластах на льду, участвует в поедании сосисок на скорость, плавает с гирей на шее в океане. Купи газету, журнал, календарь и найдешь там фото Горбатовой! Маша без устали работает на пиар, подбрасывает дровишки в топку своей популярности, а в мертвый сезон, когда светская жизнь затихает, в июле – августе и в начале января, она всегда разводится или выходит замуж. Горбатову обожает пресса: ну какие новости могут быть летом? Кризис? Дефолт? Очередная катастрофа? Народ устал от ужастиков, хочет простых, человеческих известий, и тут Маша устраивает показательную драку с очередным мужем. И какие баталии демонстрирует! То рвет отношения с китайцем: он запретил ей ходить в мини-юбке и заставлял носить сари, то сообщает об эскимосе, который приказал несчастной писательнице сидеть день-деньской в юрте и варить плов. Не успеет страна первого января опохмелиться, как Машенька снова герой дня, теперь она бежит в загс с вождем племени людоедов, каннибал приехал в Москву, чтобы издать кулинарную книгу в издательстве «Элефант», и влюбился в Горбатову. Да, ее позвали на фестиваль первой, потому что народ толпой ринется на нее посмотреть. Милада Смолякова тоже будет в центре внимания. А где Арина Виолова?

Я разозлилась.

– Думаю, что писатель должен привлекать внимание читателей не скандальным поведением, а интересными книгами. И позволь тебе заметить: в Китае сари не носят, это национальная индийская одежда, а эскимосы не живут в юртах и не едят плов.

Гарик глупо хихикнул.

– Горбатова гениальна! Кому интересен индиец, велевший жене таскать пресловутую тряпку? А вот китаец и сари – это фишка! Короче, у тебя есть два пути: либо постараться писать не менее четырех книг в год, либо пахать на прессу, как Горбатова. Мне все равно, что ты выберешь, хороши оба варианта. Милада Смолякова пишет за год десять романов, а Маша Горбатова выдает одну книгу в пятилетку, зато ее опусы стабильно переиздаются. Ну, что тебе нравится больше?

– Ничего! – сердито ответила я. – Смолякова не человек, а робот-сквоттер, никто, кроме нее, не способен на поточное производство. Выходить же в начале года замуж за австралийского кенгуру, чтобы в августе показательно с ним развестись, я тоже категорически не хочу.

Ребров стер с лица улыбку.

– И когда соизволишь принести новую рукопись?

– Ну… не знаю, – честно призналась я. – Сейчас у меня творческий кризис, но готова подписать с издательством новый договор. Ты ведь меня за тем сегодня и позвал?

Гарик опять начал судорожно наводить порядок на письменном столе. Когда он в пятый раз переставил стаканчик для ручек, я не выдержала и спросила:

– Что происходит?

– Ты не работала целый год! Просто взяла и исчезла из зоны видимости! Думаю, у тебя сейчас элементарно закончились деньги, вот почему ты и прибежала по первому зову. Примчалась и… – Не закончив фразы, хозяин «Элефанта» снова принялся двигать туда-сюда ежедневник, настольную зажигалку и коробку со скрепками.

Я завершила за него:

– …хочешь получить аванс. Ну почему ты постоянно подозреваешь людей в корыстолюбии?!

– Не людей, а авторов, – уточнил Гарик. – Пойми, сейчас на книжном рынке сложное положение, у меня финансовые трудности. Я не могу рисковать средствами, зная, что в ближайшее время не получу книгу.

– Короче, договор не подписываем? – задала я прямой вопрос.

– Ну почему же, – заюлил Ребров. – С дорогой душой скрепим наши намерения подписями на бумаге. Но вот аванса не будет. Кстати, это даже лучше! Потом, когда роман выйдет в свет, ты получишь всю сумму сразу. Очень удобно!

Я кивнула.

– Хорошо, я подумаю над твоим предложением.

Гарик округлил глаза и схватил со столешницы книгу. Я машинально посмотрела на обложку – Белла Ви «Как лопать все и похудеть». Ну и чушь выпускает Ребров! Приятель фальшиво улыбнулся:

– Вилка, ты обиделась?

– Нет, – стараясь казаться невозмутимой, ответила я.

– Ты исчезла на год, – Гарик швырнул опус Беллы Ви на стол и побежал по второму кругу, – а предыдущий твой роман продавался плохо.

Слава богу, в этот момент в моей сумке задергался мобильный, я схватила трубку и услышала хорошо поставленный женский голос:

– Добрый день, госпожа Тараканова. Вас беспокоят из кредитного отдела банка «Фос».¹

– Очень приятно, – изобразила я радость.

– Вы пропустили платеж, и нам хотелось бы внести ясность…

– Крайне интересное предложение, – перебила я менеджера, – давайте прямо сейчас я приеду к вам, и мы обсудим детали нашего сотрудничества.

– Хорошо, – явно растерялась тетка, не ожидавшая от задолжавшей клиентки столь позитивной реакции, – мы работаем до девятнадцати ноль-ноль.

– Ты с кем это общалась? – полюбопытствовал Ребров.

– С генеральным директором издательской группы «Михаил К.», – как ни в чем не бывало соврала я, – он хочет приобрести рукопись моей новой книги, причем готов ждать ее столько, сколько понадобится. Жаждет заключить договор и прямо сегодня заплатить деньги.

– Виолочка, не совершай опрометчивых поступков! – мгновенно залебезил Гарик. – Знаешь, когда зовут замуж, всегда сулят золотые горы, но едва отзвучит марш Мендельсона, начинается бытовуха, муж сует в руки жене сковородку и тряпку.

– Издательство «Михаил К.» провело свои исследования рынка, – вдохновенно врала я, – и их специалисты считают меня яркой звездой на небосклоне российской прозы. Прощай, Гарик, никаких обязательств у меня перед тобой нет.

– Погоди, Вилка! – закричал Ребров, пытаясь встать из-за стола. Но я проворно выскочила в приемную и, со всего размаха стукнув дверью о косяк, побежала по направлению к лестнице.

Лишь отъехав пару кварталов от «Элефанта», я пришла в себя, припарковалась около какого-то ресторанчика и начала подсчитывать боевые ранения. Если быть откровенной, то у Гарика есть веские причины делать недовольную гримасу при упоминании моего имени. Я на самом деле за год не написала ни строчки. Причина проста: не придумала сюжета. Дело в том, что Господь не отсыпал мне фантазии, сочинение хитро закрученных историй отнюдь не является моим коньком, зато я гениально описываю произошедшие в реальности события и считаю себя мастером диалога. Для создания криминального романа мне, грубо говоря, нужно вляпаться в какую-нибудь историю, но богиня приключений отвернулась от литераторши Арины Виоловой – все авантюры обошли меня стороной. Я честно пыталась усадить себя за стол, однако мои титанические усилия ничего не дали. В конце концов, чтобы не закиснуть от безделья, я решила заняться квартирным вопросом, продала свою скромную жилплощадь, прибавила к вырученной сумме заначку и приобрела многокомнатные хоромы. Зачем мне, одинокой женщине, апартаменты, в холле которых можно без особого труда посадить вертолет, спросите вы? Хороший вопрос, на который я не могу ответить.

Поскольку все имеющиеся на моем счету средства были истрачены, для ремонта я взяла немаленький кредит, надеясь начать его погашение, когда получу аванс от Реброва. Но Гарик не поторопился открыть сейф. И что я имею в результате? Огромную квартиру, совершенно не приспособленную для проживания, долг банку и разрыв отношений с «Элефантом». Нужно немедленно садиться за новую книгу! Да, да, следует в рекордные сроки написать роман и отнести его в какое-нибудь крупное издательство. Хоть Ребров и пытался сегодня показать мне, что мое место – последнее у печки, все же, думаю, очередное произведение Арины Виоловой должно заинтересовать, допустим, уже упомянутое издательство «Михаил К.». Вот только в моей голове нет ни одной мысли о сюжете.

Да, кстати, совсем забыла! На время отделочных работ в новых хоромах я сняла крохотную однушку в не самом престижном районе Москвы и должна ежемесячно расплачиваться с хозяйкой. Ох, не зря сегодня черная кошка показала мне язык! В столь неприятном положении я давно не оказывалась. И если в прежние времена у меня была палочка-выручалочка – Томочка, которая всегда находила нужные слова для поддержки павшей духом подруги, то сейчас, после нашей ссоры, ждать сочувствия и помощи мне не от кого.²

В носу защипало. Обозлившись на себя за проявленную слабость, я быстро нажала на педаль газа и понеслась по неожиданно пустой улице. Если сейчас позвонить Томочке и рассказать ей о свалившихся на меня неприятностях, я непременно услышу в ответ:

– Вилка, я жду тебя!

Живи Тамара одна, я бы, наступив на горло собственной гордости, действительно к ней обратилась. Но она замужем, и ее муж Семен состоит в наитеснейшей дружбе с Олегом Куприным. Сделать экс-супруга свидетелем своего фиаско для меня просто немыслимо.

Светофор впереди мигнул, я решила, что успею проскочить перекресток, и посильнее вдавила педаль газа. И тут краем глаза отметила, что сигнал стал красным, увидела что-то большое, быстро надвигающееся сбоку, крутанула рулем, ощутила толчок, услышала скрежет, визг тормозов и еще успела удивиться внезапно наступившей темноте.

Глава 2

Слишком жесткий матрас не дал мне как следует выспаться, я села, открыла глаза и пару секунд не могла прийти в себя от удивления. Где же я нахожусь? Какое-то странное помещение.

Нет, это не однокомнатная квартирка, которую я сняла, чтобы спокойно пережить ремонт. Сейчас я вижу длинный коридор, застеленный рваным линолеумом, и череду белых дверей. Под моей головой плоская, как блин, подушка, а тело прикрывает тоненькая тряпка из байки, которую язык не поворачивается назвать одеялом.

– Эй, ты как? – тихо спросил кто-то рядом.

Я осторожно спустила ноги с кровати, повернула голову влево и увидела парня лет двадцати пяти, тоже сидящего на такой же кровати на колесиках.

– Ты как? – повторил он.

– Супер, – ответила я, борясь с тошнотой, – где мы?

– В больнице, – пояснил незнакомец.

– А почему не в палате? – удивилась я, пытаясь найти хоть какую-нибудь обувь.

– Места нет, – улыбнулся сосед и тоже сел, – ты как сюда попала?

Я порылась в памяти.

– Угодила в ДТП, но ничего больше не помню.

– Похоже, тебя по башке шарахнуло, – предположил парень, – на лбу здоровая шишка торчит. Били?

Я попыталась покачать головой.

– Нет, никто меня не бил. Просто некоторые люди не соблюдают правила дорожного движения и слишком торопятся. Я пересекала перекресток, причем начала движение на зеленый свет, а потом загорелся красный. И тут кто-то влетел прямо в мой автомобиль. Все, дальше абзац!

– Аналогичная история, – откликнулся собеседник, – я спокойно стоял в потоке, потом поехал, и тут невесть откуда тачка. Хрясь! Только, в отличие от тебя, я быстро в себя пришел, уже в «Скорой» оклемался. Обычно с такой ерундой в клинику не везут, но я знаменитость, поэтому медики решили перестраховаться.

Я окинула взглядом замызганный коридор и не удержалась от ехидства:

– Да, уж, похоже, ты селебретис.

– Угу, – кивнул сосед, – били.

– Говорю же, никто меня не бил. Я даже не знаю кто он, тот шофер-идиот – мужчина или женщина, – вздохнула я.

– Я тоже, слава богу, со своим болваном не познакомился, – подхватил товарищ по несчастью, – в моей тачке дверь заклинило, вылезти я сразу не смог, а когда выкарабкался, кретина уже «Скорая» увезла. Не переживай, ты еще узнаешь, кто тебя протаранил. Били…

– Да нет же! – разозлилась я.

– Что нет? – удивился парень.

– Меня не лупили!

– Тебя перемкнуло? – заморгал он. – Чего постоянно про побои несешь?

– Я несу? – возмутилась я. – Ты же все время спрашиваешь: «Били? Били?»

Сосед крякнул.

– Я познакомиться хотел. Меня зовут Билли.

Я улыбнулась.

– Полное имя Уильям?

– Нет, просто Билли. Билли Иванович Кузнецов, – сообщил парень, – а тебя как величать?

– Ви… – начала я и осеклась, задумавшись. Представляться писательницей Виоловой как-то не с руки, наверное, надо назвать не псевдоним, а настоящее имя.

– Ви? – поразился, не дождавшись продолжения, Билли. – Звучит как-то по-китайски.

– Это фамилия, – быстро сказала я, – Ви. Просто Ви.

– Красиво! – щелкнул языком Билли. – А имя?

– Белла, – ляпнула я. И удивилась: ну с какой стати я вру?

– Почти в рифму, – обрадовался сосед, – Билли – Белла!

А вот и объяснение моему глупому поведению. Рифма!

– Здорово, – радовался Билли, – кем ты работаешь?

– Слушай, где мои тапочки? – сменила я тему.

– Здесь обувь не выдают, – пояснил Билли, – а нашу, уличную, наверное, отобрали, чтобы микробов не занести.

– Однако меня положили на каталку прямо в футболке и джинсах, даже в пижаму не переодели! – запоздало возмутилась я.

– Ишь чего захотела! – фыркнул Билли. – Может, ты еще на шампанское рассчитываешь?

– И как в туалет пойти? Не босиком же! – разозлилась я.

– Хочешь, дам тебе свои носки? – предложил парень, – я в них уже в сортир бегал, а потом снял и на пол положил.

Билли продемонстрировал редкостное великодушие, и я решила ответить ему тем же:

– Огромное спасибо, но я пока потерплю.

– Когда приспичит, пользуйся, – выдал мне карт-бланш новый знакомец, – мне не жалко. Так где ты работаешь?

– Девушка… – проигнорировав вопрос парня, окликнула я медсестру, с усилием толкавшую перед собой каталку, на которой лежало тело, похожее на кокон гусеницы. Оно все было забинтовано, а одна рука, прикрепленная к железной конструкции, торчала вверх под странным углом.

– Чего? – недовольно отозвалась красавица в белом халате.

– Не дадите мне тапки? – попросила я.

– Их положено из дома приносить, – раздалось в ответ.

– Я жертва аварии!

– Тут все не по своей воле, кроме дур, которые из окон сигают, – не стала добрее сестра милосердия.

– Мне никто утром не сообщил, что я попаду в ДТП, а то прихватила бы из дома «тревожный чемоданчик», – возмутилась я.

– Нечего тут орать, – повысила голос девица, – надеюсь, ты не претендуешь на мои туфли?

– Сказал же, бери носки, – вмешался Билли, – вон они, на полу.

– Лучше умереть! – в запале ответила я и тут же пожалела о своей бестактности. – Прости, пожалуйста!

Медсестра захихикала и покатила каталку дальше. Я, охваченная здоровым негодованием, сняла с подушки наволочку, без всяких угрызений совести разодрала ее на две части, обвязала тряпками ноги и слезла с каталки.

– Круто! – восхитился Билли. – Я до такого не додумался.

– Я мыслю нестандартно, – буркнула я и схватила за полу халата другую пробегавшую мимо медсестру, – я хочу выписаться из больницы, что для этого надо сделать?

– Идите к врачу, – вырвав из моих пальцев халат, ответила та, – ординаторская слева.

Я быстро добралась до нужной двери, распахнула ее, увидела лысого толстячка, сосредоточенно смотрящего на экран компьютера, и заявила:

– Я хочу уйти домой.

– Температура нормальная? – не глядя на меня, поинтересовался лысый.

– Да, – уверенно соврала я, про себя подумав: даже если сорок, я ни на секунду больше не останусь в этой богадельне.

– Хорошо, – протянул доктор, – фамилия?

– Тараканова, – представилась я, – Виола.

– Хорошо, – повторил врач, – температура нормальная?

– Да, – еще раз подтвердила я.

– Ну, и ступайте спокойно, – не посмотрев в мою сторону, объявил последователь Гиппократа.

– Просто так? Без осмотра? – поразилась я. – И где мои туфли?

– В обязанности травматологов не входит забота об одежде умерших, – пропел доктор. – Мы спасаем жизнь, а не следим за вещами.

– Вы не заметили, что я жива и стою перед вами в импровизированных портянках? – вскипела я.

– Хорошо, – как попугай, повторил эскулап, тупо пялясь в монитор, – хорошо. Температура есть?

– У меня чума, – ехидно сообщила я, – бубонная форма. Заразилась в Индии, куда летала отдыхать, а градусник показывает сорок шесть и пять.

– Хорошо, – не выказал ни малейшего удивления Айболит.

– Что хорошего? – налетела я на пофигиста. – Радуетесь факту наличия в вашем отделении человека со страшной болезнью?

Лекарь наконец-то оторвался от компьютера и начал медленно изучать меня сонным взглядом. Я набрала полную грудь воздуха, собираясь высказать ему все, что про него думаю, но тут в ординаторскую вошла чуть полноватая женщина и радостно воскликнула:

– Александр Григорьевич! Наконец-то я вас нашла!

– Слушаю, – с оттенком раздражения в голосе отреагировал медик.

– Вы меня помните? Васюкова Римма Марковна, – представилась незнакомка.

– Если вы опять пришли расспрашивать о сыне, то ничем помочь не могу, – покраснел Александр Григорьевич, – я уже сто раз вам говорил: его здесь не было. И перестаньте сюда ходить…

– Васюков Артем Петрович, – перебила врача Римма Марковна, – попробуйте вспомнить! Умоляю!

– Может, сюда и доставляли такого, но он скорее всего отказался от помощи и ушел, – предположил врач, – по документам такой не числится.

– Вообще-то мы еще не закончили разговор, – обозлилась я на мадам Васюкову. – Я пришла сюда раньше вас.

– Это с какой стороны посмотреть. Лично я тут уже давно нахожусь! – парировала тетка.

Мне стало смешно.

– И где же вы прятались, когда я вошла в кабинет? Подождите за дверью! Невоспитанно врываться к доктору без стука и уж совсем неприлично заводить разговор, когда в комнате находится посетитель!

– Лучше вам поцапаться в коридоре, – Александр Григорьевич решил избавиться разом от нас обеих.

– Я не уйду, пока не получу от вас ответа! – не сговариваясь, хором воскликнули мы.

Доктор зацокал языком и с крайне озабоченным видом уставился в компьютер. Я решила проявить настойчивость и бесцеремонно потрясла его за плечо.

– Эй, я ничего особенного не прошу! Дайте мне справку о пребывании в клинике, верните мои туфли, и мы распрощаемся навсегда.

– Фамилия? – буркнул эскулап.

– Тараканова, – с трудом сдерживая ругательство, вертящееся на языке, сообщила я.

Доктор выпрямил спину.

– Не могу дать вам выписку!

– Почему? – зашипела я, удивленная молчанием Риммы Марковны.

– Вы не лежали в нашей больнице, – объяснил Александр Григорьевич.

Я ощутила, как к лицу приливает жар.

– Простите, не поняла? Где я стою?

– В кабинете, – сообщил медик.

– А до того спала на каталке в коридоре, – уточнила я, – то есть я нахожусь в клинике.

– Но вас еще не оформили! – воздел указательный палец травматолог. – Здесь приемное отделение, так что можете спокойно отбывать восвояси, больница пока не взяла на себя ответственность за состояние вашего здоровья.

Меня трудно выбить из колеи, но доктору это удалось.

– ДТП случилось после полудня, – растерянно пробормотала я, – часы в вашем кабинете показывают пять. И мне, жертве аварии, по сию пору не оказали помощь?

– У нас очень много работы, я, между прочим, завотделением, а вынужден из-за отсутствия кадров дежурить здесь, на приеме, – отбил подачу Александр Григорьевич. – Радуйтесь, что вы не в том состоянии, когда я должен других бросить и вами заняться.

– Хм, действительно… – признала я его правоту. – А что у вас считается поводом для тревоги? Оторванная голова? И почему я не помню, ни как меня вынимали из машины, ни как сюда доставили?

Александр Григорьевич громко чихнул.

– Вопрос не по адресу. «Скорая», видимо, вам что-то вколола. Они, как правило, сразу внутривенно коктейль забабахивают, если человек психически не стабилен. Короче, хотите уйти?

– Да, – кивнула я.

– До свидания! – радостно выпалил Александр Григорьевич. – На вас карту завести не успели, следовательно, вас тут и не было.

– Где мои туфли? – вопросила я.

– Узнайте у среднего медперсонала, – насупился добрый Айболит.

– И что с моей машиной? – осведомилась я.

– Поинтересуйтесь у сотрудников ГАИ, – последовал ответ.

Я заколебалась. Если я сейчас схвачу со столика графин с мутной водой и шарахну им врача по лысине, сочтут ли мой поступок естественным следствием перенесенного стресса? Интересно, мне просто вколют новую порцию транквилизатора или Александр Григорьевич истошно завопит: «Убивают!» – и в кабинет ворвется местная охрана?

С одной стороны, я испытывала острое желание перейти от слов к грубым физическим действиям, с другой – обезьянник в районном отделении милиции намного хуже даже этой больницы… Нечеловеческим усилием воли мне удалось подавить праведный гнев. Я вылетела в коридор, села на ободранный стул рядом с мальчиком, упоенно листавшим комикс, и постаралась объективно оценить свое положение.

В «Элефант» я больше не вернусь, а в других издательствах никто аванс без готовой рукописи не даст. Ни одного сюжета за последний год жизнь мне не подкинула; денег нет совсем, зато есть солидный кредит с пропущенным платежом, в новой, по дури купленной квартире идет ремонт; когда рабочие его закончат, я сдам шикарную жилплощадь, а сама останусь в убогой однушке, за которую буду платить арендную плату, разница между прибылью и убытком и составит мой бюджет до написания нового детектива. Отчего-то такая перспектива не радовала. И, кстати, строители обещают привести в божеский вид громадные апартаменты в сентябре, но я стреляный воробей и знаю: прораб – последний человек, которому можно верить. Если вы договорились с ним, что въедете в отремонтированную квартиру осенью, новоселье удастся устроить не раньше декабря – января! Машина у меня, похоже, сильно пострадала, а страховка (вот оно, мое счастье!) закончилась вчера. Я как раз сегодня хотела получить аванс и оформить новый полис. В качестве десерта к вышеописанным «блюдам» можно добавить пропавшие туфли. Хорошо хоть сумочка осталась при мне! А еще радовало, что меня так и не сделали полноправной больной и поэтому не успели раздеть. В принципе я могу выйти на улицу и так, с намотанными на ноги тряпками, один раз я уже проделывала такой трюк…³

– Тетя, вам больно? – звонко спросил сидевший рядом мальчик.

Я на него посмотрела.

– Нет. А почему ты так решил?

– Вы все время вздыхаете, – объяснил ребенок, – мне вас жалко.

Я улыбнулась милому созданию.

– Не волнуйся, у меня просто плохое настроение.

Едва я произнесла последнее слово, как школьник сунул мне в руки комикс.

– Хотите почитать? Очень весело! Видите, вот главный герой. Он мужеженщина, мутант, умеет перевоплощаться – убивает как Элла, а живет как Эл. У Эллы ножи вместо пальцев. Хрясь, хрясь и все без головы! Силу ей дают волшебные таблетки, их делают в виде конфет. Еще она может пожар устроить. Прикольно!

Я машинально повторила:

– Прикольно, – и пролистала тонкую тетрадь.

Интересно, кто издает подобную чушь? Художник, кстати, постарался: иллюстрации яркие и не совсем обычные для комиксов. Но текст… «Умри, гадина!» «Бумс. Тебе конец». «Вырви ему глаза!» и т. д. На мой взгляд, малышам лучше изучать менее кровожадные произведения. Перевернув последнюю страничку, я увидела название издательства, выпустившего сию забаву: «Элефант». Ну и ну! Никогда бы не подумала, что Гарик печатает кровавые истории для младших школьников.

– Коля, нам пора домой, – послышалось рядом – и я увидела женщину в цветастом платье.

Мальчик выхватил у меня комикс.

– Понравилось? Меня мама зовет.

Я решила проявить толерантность.

– Отличный журнал.

– Супер! – заорал Коля и унесся прочь.

Я вздохнула. Можно с младенческих лет читать ребенку про мудрую золотую рыбку и смелого Иванушку-дурачка, но потом чадо пойдет в школу, и вы перестанете управлять его литературными пристрастиями. Хотя в сказках тоже полно насилия, богатыри там рубят головы врагам, а мачехи сживают со света падчериц. Правда, потом добро побеждает зло и… убивает его.

Дверь кабинета, соседнего с тем, где находился Александр Григорьевич, распахнулась, и появилась девушка, толкавшая инвалидную коляску, в которой сидела женщина лет пятидесяти пяти с загипсованной ногой.

– Наташа, – раздалось из кабинета, – вы забыли блокнот и рецепт не взяли.

– Совсем память потеряла, – ответила девица, – что неудивительно, я так переволновалась. Девушка, – обратилась она ко мне, – не посмотрите за моей мамой? Ее нельзя даже дома одну на минуту оставить…

Я улыбнулась и кивнула, Наташа скрылась в кабинете.

– Со мной все хорошо, подумаешь, нога! – улыбнулась мне в ответ женщина в коляске. – Ничего страшного, похожу какое-то время на костылях. Теперь все решаемо, все лечат.

– Просто ваша дочь тревожится, – ответила я, – это же естественно. А что с вами случилось? Кстати, меня зовут Виола.

– Галина Викторовна, – представилась больная, – знаете, я сама виновата. Встала на табуретку, хотела занавески для стирки снять, не удержалась, дальше как в кино, упала, очнулась – гипс.

– Подобное может случиться с каждой, – вздохнула я.

– С одной стороны, вы правы, – согласилась Галина Викторовна, – но если посмотреть с другой стороны, то мне следовало еще несколько лет назад начать принимать препараты кальция. Оказывается, с пищей мы не получаем столько кальция, сколько нужно, – качество-то еды не очень хорошее. И что в итоге? Кальция поступает недостаточно, а уходит он из организма стремительно. Вы пьете кофе? Курите? Много нервничаете? Сидите на диете? Если хоть на один вопрос ответите «да», вам точно не хватает кальция, а значит, может начаться остеопороз. Мне врач сейчас все подробно рассказала и объяснила. В зону риска попадает большинство женщин, у нас остеопороз проявляется особенно остро. Начинает проявляться болезнь незаметно – чуть-чуть побаливает спина, ноют колени. В тот же миг надо бежать к врачу, но наш народ привык приезжать к доктору в машине реанимации. И понеслось: перелом руки или ноги. Чуть стукнулась об угол стола или споткнулась о камень, даже не упала – кость ломается!

Я ощутила ноющую боль в пояснице и быстро спросила:

– А что же делать?

– Я на своем опыте поняла, что нужно было как можно раньше начать профилактику остеопороза. Моя подруга, например, принимала Кальцемин, занималась лечебной гимнастикой и еще бросила курить. А вот я не отнеслась к вопросу профилактики серьезно, решила, что все обойдется. Как видите, не обошлось. Действительно, легче предупредить болезнь, чем ее лечить. Маленькая проблема может перерасти в большую.

Из кабинета врача вышла Наташа.

– Спасибо вам большое, – кивнула она мне.

– Не за что, – ответила я, – ваша мама убедила меня идти в аптеку за препаратом кальция.

– Это теперь она умная, – покачала головой дочь. – Знаете, болезнь можно предупредить. Надо просто вовремя начать пить профилактическое средство.

– Поправляйтесь! Счастливо вам! – попрощалась я с мамой и дочкой.

Девушка повезла коляску к лифту, я поежилась. До сих пор ничего не знала об остеопорозе, а ведь точно нахожусь в зоне риска: курю, мало ем, не занимаюсь спортом, нервничаю, терпеть не могу молочные продукты… И спина давно болит! Прямо сейчас поеду в аптеку и куплю средство с кальцием. Буду пить его для профилактики – совершенно не хочу к старости превратиться в «стеклянного человека» и стать обузой для близких. А еще позвоню всем подругам, расскажу им о том, что большой неприятности можно избежать, всего лишь вовремя начав принимать Кальцемин.

– Мы находимся в полуподвале, – неожиданно прозвучал над ухом знакомый голос.

Я вздрогнула, вынырнула из раздумий и увидела Римму Марковну.

– Мы находимся в полуподвале, – без малейших признаков агрессии повторила она.

Я вежливо откликнулась:

– Не знаю. Никогда раньше не посещала этой клиники, но думаю, да, ведь в коридоре нет окон.

– А я не первый раз сюда приезжаю и знаю местные порядки, – продолжила Римма Марковна. – Вы правильно сделали, решив уйти, здесь безобразно относятся и к больным, и к их родственникам. Если подниметесь на первый этаж, у входа найдете ларек, в нем можно приобрести разные вещи, в том числе кроссовки и сланцы. Показать вам туда дорогу? Здесь легко заплутать.

– Огромное спасибо, – обрадовалась я.

– Сюда, налево, – засуетилась Васюкова, – лучше подняться по лестнице, а то лифта не дождаться. Кажется, вы только что представились в кабинете врача Таракановой?