Kitabı oku: «Чернолунье 2. Воровка сердец», sayfa 6
Ⅴ
Воды Сегинуса
Как и было обещано, Зен регулярно раз в три дня приносил Лилит стакан крови. Где он её брал? У себя или у кого-то ещё? – загадка. Впрочем, разгадка Лилит мало волновала. Главное, что кровь он приносил свежую, без примесей алкоголя и прочих шлаков и по качеству гораздо выше, чем могла достать девчонка. И её это вполне устраивало.
Лилит вообще не любила задавать лишних вопросов, и, по негласному правилу, от расспросов избавляли и её.
Не охота ей копаться в чужих душах, а впускать в свою – тем более.
Однако из себя Зен пить кровь ей ни разу не давал. Был ли то страх? Или может осторожность?
На вид мальчишка её ровесник, но гораздо умнее, чем кажется.
Дни пролетали незаметно и вскоре они приблизились к первой главной точке их путешествия. К небольшому островному королевству Сегинус.
Туман поднимался с моря, заволакивая доки густой, таинственной пеленой. Дома на острове располагались лесенкой: чем ближе к центру, тем выше стояла постройка. А всё потому, что Сегинус строился прямо на горе.
С моря он казался жалким городишкой, но чем ближе они подплывали, тем больше и величественнее становился Сегинус.
Лилит стояла на палубе и смотрела вдаль. Сырой ветер трепал её распущенные волосы, цвета каштана. Шумели паруса и волны.
Климент возник рядом с ней неслышно, словно тень.
– Красиво, не правда ли? – разрушил он хрупкую идиллию.
– Уверена, в самом городе будет ещё красивее, – выдохнула Лилит с восхищённой улыбкой на лице. – Подумать только, раньше я могла лишь мечтать отправиться в дальнее плаванье на корабле, повидать другие страны. А теперь я здесь. – Она тихо рассмеялась с толикой горечи во взгляде. – Стою на палубе и смотрю, как приближается Сегинус, одно из двенадцати королевств. Всё это похоже на чудесный сон. А самое страшное, я не хочу просыпаться.
Под внимательным, чуть насмешливым взглядом Климента, Лилит смутилась: поняла, что слишком разоткровенничалась.
– Я прекрасно тебя понимаю, Лилит, – неожиданно поддержал её Климент и посмотрел на туманное небо, где ярким фонарём, пробиваясь сквозь рваные облака, горела жёлтая луна. – Не так давно и я думал, что суждено мне всю жизнь прожить в родной стране и там же сгнить.
– «Прожить», «сгнить». Да ты поэт, – насмешливо фыркнула Лилит и оперлась боком о поручни.
– А ты маленькая глупая девочка, запутавшаяся в себе. Ты не знаешь ни тепла, ни приюта, ни радости. Неужели так нравится быть совсем одной?
Лилит гневно нахмурилась.
– Я свободна пока одна, – отчеканила она. – Я вольна пойти, куда захочу и делать, что захочу. Одиночество – это свобода! – Лилит гордо вскинула голову.
– Тогда мне тебя жаль. – Климент сочувствовал искренне, и Лилит вспыхнула. Она терпеть не могла, когда её жалели. Жалость для слабаков!
– Себя лучше пожалей! – выплюнула она. – Это ты сидишь на привязи, а я на свободе! Семья, друзья, – бессвязно затараторила она, – всё это – бремя, путы, цепи! Люди любят «связывать» себя бесполезными отношениями и чувствами. Слабаки и трусы!
– Почему же бесполезными? – недоумевал Климент. – Именно наши привязанности и чувства делают нас людьми. Мы не просто звери, мы люди – социальные существа. Мы не сможем выжить в одиночку.
Лилит презрительно фыркнула, всем своим видом давая понять, что она-то уж точно не такая.
– Не понимаю, – пробормотал он, хмурясь, – почему ты боишься сближаться с людьми? В чем причина?
Лилит прикусила губу. Она не могла рассказать Клименту, что Сурт приносит близким беды, что её привязанности всегда оборачиваются трагедией, что люди из-за неё умирают. Беспризорники. Нилл. Умер Байард. Умирает Дай.
И это разрывает ей сердце.
– Так проще жить.
Всем будет лучше, если она станет «свободной», если она перестанет сближаться с людьми. Перестанет цепляться за свою губительную для монстра человечность.
«Я монстр, – как мантру повторила Лилит. – Я Сурт».
– Чего ты боишься? Проблем? – не унимался Климент.
– Ничего, – холодно процедила Лилит. – И тем более проблем. Я сама их ищу.
– Я заметил. Потому и пришёл. Ты же знаешь, куда мы едем?
– В Сегинус, – недоумённо ответила Лилит. – За танцовщицей Франческой… не помню, как её. А что?
– Ты слышала о Ночном рынке? Он как раз проходит в это время года.
– Чёрный рынок? – догадалась Лилит и глаза её опасно заблестели.
– Упаси Боже! – воскликнул Климент, всплеснув руками. Потом воровато оглянулся и понизил голос: – По крайней мере основная его часть – обычная, но если зайдёшь глубже… Быть может, найдёшь то, что ищешь.
Он заговорщицки подмигнул, а у Лилит перехватило дыхание. Неужели он догадался, что она ищет лекарство от проклятья Сурта для Дая? Быть не может. «Привратник» не знает, что она монстр.
– Сегодня мы пойдём на рынок, но только я тебе ничего не говорил. – Климент выпрямился, сунув руки в карманы. – Зену ни слова.
Лилит улыбнулась и неопределённо качнула головой.
Мужчина скривил губы и уже собирался уходить, как вдруг встал, как вкопанный, сорвал что-то с пояса брюк и резко повернулся на каблуках.
– Держи! – он кинул ей тёмный бархатный мешок, перевязанный красной верёвкой с синей бусиной на конце. Лилит рефлекторно поймала его, и тяжёлые монеты куцо звякнули о ладони.
– Это твоя плата за работу с нами, – любезно разъяснил он. – Если вдруг передумаешь и захочешь «привязаться» к кому-то, найти своё место в жизни, мы, «тени», всегда радушно примем тебя в Орден. Только поторопись, я ненавижу долго ждать.
Он не глядя махнул рукой на прощание и ушёл, оставив Лилит в замешательстве одну.
Ⅵ
Королевство Сегинус, порт Строс
Климент сказал, что в Сегинусе тепло в любое время года, и обрадованная Лилит с удовольствием напялила свой бархатный бордовый фрак. Но в последний миг Зен заставил её переменить фрак на чёрный плащ с плотной подкладкой и большим капюшоном.
Было неимоверно душно. Воздух, сырой и прогретый за утро, тяжёлой глыбой давил на тело ночью. Он забивал горло и лёгкие, испариной оседал на коже.
Парило жутко.
Лилит едва передвигала ногами, следуя за своими энергичными спутниками.
Людей на улицах бродила тьма, и все они одеты значительно легче Лилит и «теней»: в свободные штаны, заправленные в сапоги, и хлопковые разноцветные рубашки-размахайки, подобранные в брюки. Подвёрнутые рукава обнажали кожу, вечно опалённую солнцем. А многие женщины даже носили мужскую одежду! Их тёмные волосы, вьющиеся крупными локонами, струились по ветру, как по воде.
В Алнаире подобное сочли бы верхом неприличия. От чего симпатии Лилит к этому королевству ещё больше возросли.
Воровка смотрела по сторонам во все глаза. Её нюх улавливал запахи цветов и моря вперемешку с известняковой пылью, жаренной птицей, мясом, рыбой, овощами.
Пару раз Лилит теряла из виду спину стройного и высокого, как жердь, Климента и коренастого, худого, как девчонку, Зена. Но потом снова замечала их чёрные плащи, так сильно выделявшие их из общей цветастой массы.
Затем они свернули за угол, и яркий свет уличных огней со множества прилавков и домов ослепил Лилит. Впереди сверкал и источал аромат магии Ночной рынок Сегинуса.
Рынок захватывал дух.
Насколько хватало глаз, вверх по улице тянулись вереницы прилавков. Им конца и края не было. Торговали там самыми разными товарами: начиная от посуды и еды и заканчивая старинными вещами, мебелью, красивым оружием. И всё имело свой собственный неповторимый запах. Сладковатый и сыроватый – у деревянных поделок; холодный и кожаный – от сумок; сочный и цитрусовый – от фруктов.
Люди налетели на прилавки, как пчёлы на мёд. Отовсюду доносился гомон голосов, торги, смех. Шли счастливые дети с родителями, прогуливались парочки, друзья, а много путешественников, таких как «тени», тратили большие деньги.
Лилит то и дело ловила себя на мысли, что именно в такие мгновения людей легче всего ограбить. Случайное столкновение, поспешные извинения, виноватые улыбки. И вот уж одна рука шарит по карману, а вторая – хлопает по плечу, отвлекая внимание и через несколько секунд чужой кошелёк уже у тебя в ладони.
Но она сдержалась, хоть руки так и чесались взяться за старое. Она находилась в чужой стране с чужими законами. Мало ли чем может обернуться её мимолётная слабость. Да и в деньгах сейчас она не нуждалась.
«Тени» неустанно шли вперёд, очевидно, у них имелась своя цель, и Лилит старалась не отставать. Но то и дело отвлекалась на прилавки с вещами, какие она прежде никогда не видела.
За разглядыванием диковин Лилит не заметила, как от их скромной компании отделился Климент и растаял где-то в толпе.
– Куда он? – спросила она, догнав Зена. Но голос потонул в шуме базара. Где-то играла задорная музыка, кто-то смеялся, торговался и ругался на незнакомых Лилит языках, кто-то просто наслаждался вечером и всеобщей радостной суетой.
Жизнь неустанно кипела на Ночном базаре.
– Пошёл искать номер в гостинице. – Всё же услышал её Зен. – Чувствую, свободных мест сегодня не найдём.
– А в чём проблема заночевать на корабле, как обычно?
Лилит поравнялась с Зеном и теперь могла лицезреть его тонкий профиль с вздёрнутым носиком и длинные тёмно-русые ресницы, обрамляющие зелёные глаза. Вблизи от него пахло травой и дождём.
– Наша аренда кончилась, – нехотя сказал он. – Корабль доставил нас, куда оговорено, а за большее мы не платили. Казна Замка, конечно, велика, но нельзя же так её расточать. Тем более, отсюда мы поплывём на роскошном судне, предоставленном Сегинусом.
Лилит шла от него по левую руку и чувствовала себя очень комфортно. Они были почти одного роста, от чего она совсем не ощущала какой-либо неловкости, как с Климентом или Даем. Она чувствовала себя в своей тарелке, будто гуляла с кем-то из ребят-беспризорников. Прямо как в детстве…
– А ещё у нас и так появились непредвиденные расходы, – он искоса глянул на неё.
Лилит сделал вид, что не поняла его намёк и с интересом осмотрелась.
Она не знала, куда они шли, но судя по тому, как Зен внимательно вглядывался, в товары на прилавках, догадывалась, что он ищет, что-то конкретное.
Лицом Зен походил на девчонку. Таких обычно звали «миловидными юношами», но у Лилит было своё, нелестное, определение. Она до сих пор не могла простить его за то, что он переоделся в горничную и так беспощадно разыграл её. А ведь Лилит повелась! Так глупо, так бездарно!..
Девчонка заскрипела зубами, злясь на себя.
У Зена был тонкий овал лица с острым подбородком и высокомерный взгляд. Глаза большие, светло-зелёные. Русые волосы болотистого оттенка он собирал в хвостик на затылке, но короткие прядки всё равно выбивались на лоб. Если бы не низкий голос, подумать, что он девчонка – как два пальца…
Лилит всё гадала, сколько же ему лет. Точно не ровесник Дая, младше, и тем более – не взрослого мужика Климента. Хотя и Лилит не выглядела на свой возраст. Она всегда казалась старше. Никто бы и не подумал, что ей – предположительно – только шестнадцать.
– Сколько тебе лет? – вырвалось у неё.
Зен мрачно скосил глаза.
– А сколько надо?
Лилит пожала плечами.
– На ровесника Дая ты явно не тянешь.
Зен насупился и отвернулся. Этой привычкой он очень напоминал Дая.
– Какая разница! – вдруг вспылил он. – Вам, девчонкам, только подавай мужчин «постарше». А как ровесник, так сразу не у дел!
Лилит весело фыркнула.
– Что, больная тема?
– Больней некуда, – процедил он и вмиг успокоился, поджал губы и с грустью в голосе добавил: – Мне семнадцать, а Шелле – шестнадцать в конце декабря.
Так значит Лилит не самая младшая. Это радует.
Со стороны может показаться, что ей ещё рано встревать во всякие передряги, вступать в Орден, рисковать жизнью. Но так только казалось. Из-за того, что она Сурт, время её бежит быстрее. Она стареет быстрее.
И она не проживёт больше двадцати лет.
Так сказал Байард, подарив ей наручные часы, каким-то образом связанные с её жизненным циклом. Они показывали, сколько осталось до следующего «обледенения», и с их помощью можно было заметить, как сокращалось это время с каждым годом.
Потому Лилит старалась выжать из каждого мгновения своей жизни яркие впечатления.
– А тебе сколько? – чуть погодя спросил Зен.
Лилит насмешливо оскалилась.
– Не прилично спрашивать девушку о её возрасте.
Ⅶ
Зен шёл между разноцветных базарных лавок, бегло оглядывая их содержимое. Он не тратил не секунды, на то чтобы остановиться и повнимательнее рассмотреть предложенные товары. Искал, что-то.
А вот Лилит сильно огорчилась, что не может из-за него подольше разглядывать диковинные вещицы, каких она никогда не видела на базарах Алнаира. А видела Лилит таковых не много. Можно сказать, это первый настоящий базар в её жизни.
Повсюду сновали люди. Звуки скрипки, волынки и гитары, гомон людей и зазывающие выкрики торговцев смешивались в свою особенную, весёлую, мелодию.
Над городом правила туманная ночь, но яркие фонарики, свисающие с крыш прилавков, искупали неудобства с лихвой. Золотой, иногда красноватый свет затапливал ночные улицы с двух сторон и красивыми матовыми бликами падал на лица людей, резко очерченные тенями.
Таинственность и загадочность рынка завлекали Лилит в свои сети, просили остановиться и потратить деньги, но она устремлялась вперёд за Зеном, боясь потерять его из виду и заблудиться, как маленькие детки боятся потерять в толпе родителей. Только за руку схватить его Лилит себе не позволяла. Она давно не ребёнок.
Мальчишка свернул вправо, где улицы усыпали магазинчики с яркими дамскими платьями и юбками из дорогих тканей. Они тускло сверкали стразами, пайетками и прочей блестящей чепухой, чем привлекали обладательниц «слабого пола» и большого кошелька в виде мужа.
Лилит догнала Зена и с озорной улыбкой прошептала:
– Только не говори, что решил прикупить себе платье.
Зен презрительно фыркнул, считая ниже своего достоинства отвечать на такую очевидную провокацию. Она ещё долго будет припоминать ему выходку с переодеванием в горничную.
Рядом с одной из лавок девушка в пышном бордовом платье закружилась вокруг себя, и цвет её наряда изменился на густо-синий. Она захлопала в ладоши от восторга.
Лилит тоже чуть не захлопала. Такой магии она никогда не видала.
– Ас трост мираклюс! Ытранд каллор! Зачарование на смену цвета! – возглашал продавец на разные языки, среди которых к немалому изумлению, оказался алнаирский. – Не проходите мимо! Ур квитре сале! Сегодня по скидке!
– Отличное предложение! Брестел флуминар! – крикнули с другой стороны. – Только сегодня!..
– Камни настроения! – мурлыкал очередной. – Почувствуйте…
– Шёлк прямиком из…
– Украшения из натуральных камней!
– Не пропустите!
– Не проходите мимо!
Выкрики продолжались, и у Лилит заболела шея от мотания головой вправо-влево.
А Зен всё упрямо шёл вперёд, кидая короткие, скучные взгляды на прилавки.
– Что ты ищешь? – спросила девчонка, не выдержав.
– Подарок Шелти на День рождения.
– На День рождения? – недоумённо переспросила Лилит. – А почему не на свадьбу? Они же в один день будут…
Зен неприязненно дёрнул углом рта.
– Нет, не на свадьбу, – гаденько передразнил он. – Тебе не понять, насколько ненавистна Шелле эта свадьба.
– Так объясни, а я уже решу.
Зен обречённо вздохнул.
– Слишком долго…
– У нас полно времени.
Зен недоверчиво поглядел на неё, но начал:
– Принц Азель, за которым мы едим в Менкар и принцесса Шелла никогда не виделись вживую. Знаю, что они вели переписку, но чисто формальную. Ни он, ни она не знают друг друга по-настоящему, и брак этот, выходит, сугубо политический. Ни чувств, ни эмоций – ничего. А ведь ей потом, после церемонии, придётся навсегда покинуть Алнаир и перебраться в Менкар.
– А почему сразу этого не сделали? Не увезли Шеллу? Разве не невеста должна ехать к жениху?
– Алнаир перестраховывается, – устало выдохнул Зен. – Пользуясь законом о том, что девушка до шестнадцати лет считается несовершеннолетней, Совет вызвал принца для бракосочетания к себе. Да ещё и прикрылись таким «значимым» событием, как совершеннолетие самой принцессы! – он иронично хохотнул. – Поскольку принцесса у Алнаира осталась только одна, а врагов предостаточно, устроить свадьбу на родине Шеллы будет безопаснее для неё. Да и гарантий успеха больше. А ещё этот союз горит обоим королевствам, потому противиться никто не стал.
Чуть помолчав, он добавил:
– И все плевать хотели, что Шелла, предпочла бы отпраздновать День рождения без всего этого политического цирка. Хоть в последний раз… Теперь понимаешь? – он замедлился и в упор посмотрел на Лилит. – Понимаешь, почему эта свадьба так ей ненавистна? – и сорвавшимся на сип голосом произнёс: – А ещё… помнишь, кого она любит?
Лилит слабо кивнула. Она прекрасно помнила. Ещё с их первой встречи в Замке она поняла, что Шелла далеко не равнодушна к Даю. И сейчас где-то там они одни, возможно даже, наедине. Потому Зен переживает. Ревнует.
Что-то противно потянуло в животе. Но Лилит постаралась задавить это чувство на корню.
Кто она чтобы вмешиваться в их жизни? Кто она чтобы привязываться к людям и чего-то от них требовать?
Наконец-то Зен остановился.
Лилит всмотрелась в прилавок. Её любопытная моська отразилась в мириадах цветных стёклышек, свисающих из-под карниза импровизированной крыши из палок и тёмных покрывал.
Дородный детина… то есть торговец с лишним весом, суетился у ближайших покупателей, что-то вещал им на певучем неизвестном Лилит наречии.
Взгляд её скользнул по товарам, и она застыла.
Сверкающие и переливающиеся в тёплом свете ламп украшения завораживали. Лилит не могла оторвать глаз от рубиновых, изумрудных и белых камней. Роскошные колье лежали на бархатных подушечках, сверкая сапфирами и брильянтами. Браслеты из серебра и золота блестели идеальными и тонкими сплетениями в виде веточек или цепочек. Крупные серьги из жемчуга, кораллов и другого множества даров моря и гор, так и манили прикоснуться к ним, примерить их и почувствовать тяжесть и роскошь.
Вокруг лавки с украшениями столпилось много дам и джентльменов разных наций. И каждый из них вид имел самый лощёный, богатый и высокомерный. Лилит в своём замызганном чёрном плаще и потрёпанных пыльных сапогах чувствовала себя пятном на белой скатерти.
И как Зен только умудряется держаться так уверенно на их фоне? Будто имеет полное право здесь находиться. А Лилит…
Однако кое-что роднило её и всех этих людей – жадные, взволнованные взгляды, бросаемые на украшения. Глаза их горели, как у одержимых, будто все они фанатики, пришедшие поглазеть на божество.
Лилит стало мерзко и зябко. Она сделала шаг чуть в сторону от толпы. И вдруг взгляд её уткнулся в новый ювелирный шедевр – в прекраснейшую заколку для волос, с утончёнными перемычками и плетениями, в которую были инкрустированы спиленные в форме лепестков молочно-розовые камни. Они составляли три роскошных цветка искуснейшей работы. Если бы не зеркальные блики на поверхности минералов можно было решить, что цветы живые.
Кажется, точно такие же цветки Лилит видела на платье Шеллы на Празднике цветов.
– Это вишня, – пояснил, нарисовавшийся со спины Зен. – Цветущая сакура. На Востоке это символ красоты и жизни, а ещё перерождения и обновления. Сакура цветёт при любых условиях, но всегда остаётся нежной и красивой. За это очень ценится.
– Шелле точно пойдёт, – затаив дыхание прошептала Лилит. Зен удивлённо воззрился на неё, словно впервые увидел.
Лилит ссутулилась, надула аловатые губки.
– Ну и что такого я сказала? Не смотри так, будто у меня рога выросли!
– Просто…– замялся Зен, переводя взгляд на заколку, – кажется, я впервые с тобой согласен.
И обратился уже к продавцу:
– Эй, заверните мне это, пожалуйста! Сеньор! Ло компарта!
Торговец быстро обернулся и с доброжелательной чуть удивлённой улыбкой начал обслуживать Зена. Он лепетал, неизвестно что на своём языке, а Зен кивал с каменным лицом, точно понимал, что тот говорит. Он указал на заколку, и довольный продавец скрылся за навесом в лавке.
– Что ты ему сказал? – удивилась Лилит. – Ты знаешь их язык?
– Нет, – пожал плечами Зен. – И понятия не имею, что он там бормотал. Мне эту фразу мне Климент сказал запомнить, чтобы лучше обслужили. К иностранцам, знающим местный диалект, торговцы относятся с бо́льшим почтением.
– И всего-то? – Лилит презрительно фыркнула и вернулась к разглядыванию сверкающего многообразия украшений.
Они завораживали и манили. Блестящие штучки вроде драгоценных камней и золота всегда привлекали её. Потому что рядом с ними обязательно водились деньги.
Богатые дамы украшали себя брильянтами, состоятельные джентльмены – золотыми или серебряными часами. Где драгоценности – там деньги. А где деньги – там раздолье для воришки.
Сама Лилит никогда даже не мечтала нацепить что-то из этого на себя. Дорого и непрактично. У неё и украшений никогда не было, кроме красной потрёпанной ленточки. Однако сейчас ей безумно захотелось обвешаться всеми этими колье, браслетами и серьгами и сверкать как рождественская ель, привлекая внимание всех и вся. Лилит раньше и не замечала, что любит быть на виду.
Вот она магия камней! Вот, что сводит женщин с ума – дорогие украшения, а не эти ваши мужчины.
«Да, – высокомерно подумала Лилит. – Кому они нужны! И этот Дай…».
Как бы он отреагировал, увидев её в этом?..
Что если она стащит одно? Хвать – и нету! Никто даже не заметит. Или заметит?
Лилит воровато оглянулась.
– Будешь что-нибудь покупать? – лениво ковыряясь в ухе, спросил Зен, разрушая всю её маскировку. Несносный мальчишка! – У тебя сейчас лицо такое… бр-р! – Его передёрнуло. – Будто вцепишься от страха кому-нибудь в глотку и рванёшь наутёк. Ты смотри, я обещал Клименту присмотреть за тобой. Но если ты поведёшь себя как дикарка…
Его слова не задели Лилит.
– Зачем что-то покупать, – тихо проворковала она, – когда я могу это украсть?
– Разве не приятнее покупать что-то за свои, честно заработанные, деньги? Тем более теперь ты можешь позволить себе хоть с десяток таких украшений.
Лилит зажевала губу и невольно коснулась мешочка с монетами, на своём поясе. Она ещё не открывала его, но после слов Зена догадывалась сколько там ценных монет.
Тратить их было жалко. Но, действительно, на что они ей без дела? Зачем ей копить?
– Я не знаю, что взять, – призналась она. – Что мне пойдёт?
Зен скрестил руки на груди, задумался, окинул её оценивающим взглядом, потом посмотрел на украшения.
Через минуту выдал:
– Как тебе та, – он небрежно указал подбородком чуть в сторону, – с синим камнем в сердцевине и рубинами-лепестками?
Лилит наклонилась к прилавку, пригляделась.
Заколка, нет, – гребешок – имитировал старое золото; крупные красные камни складывались в страшно красивые цветы, похожие на маки. Их грани переливались от чёрно-красного в темноте, до кроваво-алого на свету. А в центре красовался пыльно-синий камень, оттенком похожий на штормовое небо, а ещё на глаза Дая в тот, их последний, совместный, вечер.
Как они потемнели тогда, в полутьме комнаты, и казались синими и бездонными. Как Дай прижимал её к себе и горячо шептал на ушко, что не оставит её, что теперь они есть у друг друга, что никто не разлучит их. Он думал – она спит и не слышит. Но она всё слышала.
Лилит покраснела и зарылась носом в воротник плаща. Она была рада, что сейчас ночь и Зен не видит её глупого смущения. Но он пристально следил за ней, от чего Лилит ещё сильнее скукожилась.
– Даже не знаю, – наиграно протянула она, отворачиваясь. – Может не стоит. Я никогда не носила украшения.
У Зена дёрнулась бровь.
– Значит, берём это.
– Постой! – спохватилась она, но Зен уже окликнул продавца.
Сказал своё коронное: «Лом, ком – пара» – или что-то подобное. И указал большим пальцем на Лилит.
Продавец расплылся в счастливой улыбке, закивал болванчиком, мол, всё понял. И Лилит ничего не оставалось, как покорно кивнуть в ответ.
Он ушёл за упаковкой, а она решила потрогать своё новоприобретение. Потянулась к камушкам пальцами, но Зен грубо перехватил её за запястье.
– И не советовал бы даже задумываться о воровстве. Тут на каждом предмете магическая защита от кражи стоит, потому и продавцы так спокойно отходят. И если в Алнаире защитой пренебрегают – здесь всё серьёзно. Руки за одну только попытку отрубят. – Зен крепче стиснул её запястье. – А без рук ты Даю, вряд ли, сдалась.
– Даже без рук, – гневно прошипела Лилит, – я всё ещё могу…
– Что? – перебил Зен. – Языком чесать?
– И это тоже! – дерзко заявила она и вырвала руку из его хватки.
Тем временем торговец вернулся, забрал гребешок с маками и начал упаковывать в бархатную тряпицу. Отмерял кусочек, отрезал ножницами, клал на неё предмет.
– Помни о нашем уговоре, – тихо сказал Зен.
– Я помню, – раздражённо буркнула Лилит, покачивая в руке мешочек с деньгами.
– Даю ничего не купишь? – Не угомонялся Зен. – Ему девятнадцать будет Первого января.
– Девятнадцать?! – воскликнула она и пристыжено вжала голову в плечи, заметив, как люди рядом с неодобрением обернулись. – Я думала он старше.
– Все так думают при первой встрече. Ведь он ведёт себя как взрослый. Такой весь из себя… – Зен надулся как индюк, упёр руки в боки и изобразил походку гордой птицы, и Лилит тихонько прыснула. Но вдруг мальчишка посерьёзнел. – Так давно уже. Я слышал от Шеллы, что раньше он был совсем другим.
– Лет пять назад?
– Да, – пробормотал он и подозрительно сощурился. – Ты откуда знаешь? Это секретная информация.
– Знаю и всё! – насмешливо отрезала Лилит и, скрестив руки на груди, отвернулась.
Они помолчали, вслушиваясь в ярморочное многоголосье и музыку. Где-то жарко спорили продавцы и покупатели, смеялись проносящиеся по улицам дети. Приятно пахло тканями, серебром, корицей и морем.
– Вряд ли Даю нужны какие-нибудь вещи с этого рынка, – тихо обронила Лилит и сжала мешок в кулаке. Жёсткие грани монеток больно впились в ладонь, но воровка не ослабила хватки.
«С этого рынка – нет, – поправила она про себя. – А вот с чёрного…»
Да, вещи с Чёрного рынка – незаконны и, зачастую опасны для владельца. И не только грозят проблемами с полицией, но и неизвестным эффектом (всякие вещи попадаются и не зря же они запрещены!). Однако они настолько же и полезны.
Обычная вещь Даю не поможет, а вот магическая! Должно же быть хоть что-то, что остановит проклятие Сурта.
Но на «белом» рынке такого в жизни не сыщешь.
Лилит задумалась и не заметила, как Зен уже расплатился за покупки. Покупки. Её гребень в том числе!
– Зен! – возмутилась девчонка. – Зачем ты заплатил за меня?
Зен спрятал подарок для Шеллы, упакованный в бархатный бордовый мешочек, в сумку на поясе, а мешочек для Лилит протянул ей.
– Если я скажу: «по доброте душевной» – ты поверишь? – спросил он, шутливо морщась. Лилит его настроения не разделяла, стояла, глядя на него в упор, с самым серьёзным видом.
Зен тяжело вздохнул в очередной раз за вечер.
– Тогда считай это залогом нашей сделки. Ну, или подарком в честь вступления в Орден, ну, или на День рождения или… – совсем растерялся он, – или… нашей дружбы?
Лилит сгребла с его руки украшение и убрала за пояс. А Зен так и остался стоять с протянутой рукой и глупо хлопать глазами.
– Ты взяла, – констатировал он.
– А ты не хотел?
– Хотел.
– Ну, вот и отлично, – заключила Лилит, глядя в пол. – Официально я, конечно, ещё не часть Ордена, – она усмехнулась, – да и День рождения у меня не скоро, я так же не ручаюсь за идеальное выполнение сделки. Но дружба… – Лилит смолкла, подняла глаза на опешившего Зена и на губах её заиграла весёлая, но в то же время грустная улыбка. – Я не умею дружить.
Зен сглотнул.
– Я тоже. Все в Замке меня недолюбливают. Даже, «Диким псом» прозвали.
Он внезапно смутился, поняв, что сболтнул лишнего.
Лилит тихонько рассмеялась, будто колокольчик зазвенел.
– Из-за излишней привязанности к Шелле?
Зен насуплено кивнул, а Лилит повернулась на пятках в сторону тянущихся дальше вверх торговых рядов.
– А ты не боишься проклятия Сурта? – одними губами спросила она, сцепив пальцы за спиной в замок.
– Я не верю в проклятья. У меня своё мнение на этот счёт. – он помолчал и с едкой улыбкой добавил: – И мы ведь не привяжемся друг к другу. Мы же оба «не умеем дружить». Просто какие-то партнёры по несчастью!
Лилит горько усмехнулась и сказала:
– Идём… партнёр. Не только же заколку ты подаришь любимой Шелле?
