Kitabı oku: «Убийство на корпоративе», sayfa 2

Глава вторая

В первый же рабочий день после праздника Перкинс вызвала Наташу к себе в кабинет. На тонких и мстительных губах начальницы блестела загадочная и одновременно коварная улыбка.

– Пока вы блаженно спали в кровати, ни о чем не беспокоясь, я уже узнала, что в лагере итальянцев готовится переворот.

– Что вы имеете в виду? – Наташа до сих пор не могла привыкнуть к едкой манере речи Перкинс.

– Я говорю, что Луиджи, хоть и был полным засранцем, а все-таки Марка не убирал, и эксклюзив у нас не отнимал.

Наташа удивленно вскинула брови, ожидая продолжение истории.

– Луиджи еще верил, что только с нашей компанией он сможет завоевать наш рынок. Вот почему он не рискнул убрать Марка. В глубине души он был согласен с Марком. Но после смерти Борелли его руководство, и без того сомневавшееся в этой идее, хочет назначить менеджера, который спит и видит, как отнять у нас эксклюзив.

Теперь Перкинс вскинула брови и ждала ответной ремарки от Наташи: в конце концов, молодой специалист уже месяц в компании, должна же она начать догонять, что вообще происходит в их играх. И Наташа готова была дать отпор.

– При всем моем желании сохранить эксклюзив, миссис Перкинс, я не могу не отметить, сколь малое значение он для нас имеет. Если помните, я делала сравнительную аналитику по всем брендам компании. Да, на итальянцев у нас маржинальность выше, но в абсолютном значении объемы их микроскопические по сравнению с немцами.

– Это пока так, а будет иначе. Немцы на 30 процентов дороже при том же качестве!

– Правильно! Потому что немцы инвестируют в международный маркетинг, эти 30 процентов и есть их маркетинговые издержки. Чтобы объяснить это конечному покупателю, вам придется потратить те же деньги. Иначе не дойдет.

– Вы все усложняете…

– За два года работы с итальянцами их доля на нашем рынке не выросла, она осталась такой же, как была, когда у нас не было эксклюзива. Без маркетинга не будет роста.

– Луиза много делала для развития этого направления…

– Я знаю, и она молодец! Но эти дела не повлияли на объемы продаж.

Перкинс начала терять терпение. Она уже не разговаривала с Наташей как с простой смертной, а кричала на нее как аристократка кричит на горничную:

– Значит так! Верховный хочет, чтоб у нас был эксклюзив! Итальянцы – его любимая игрушка, он тешит себя надеждой, что когда-нибудь они займут место немцев! Может через десять или двадцать лет! Не важно! Нам нужен эксклюзив. Это ясно?

– Что от меня требуется?

– Сейчас итальянцы начнут вас бомбардировать письмами, намекая на смену курса. Ваша позиция должна быть четкой и несгибаемой. Начнут кидать нас – мы порвем с ними! – Крик Перкинс превратился в визг, и Наташа почти онемела от шока.

– Я все поняла. – Только и вымолвила она.

– Вот и отлично! И Марка защищать так, как только можете!

– Мне врать, что он лучший работник года? – Наташа не выдержала и съехидничала.

– Не врать! Убеждать!

– Но он лентяй и ничего не делает для продвижения…

– Не важно! Он за нас горой. И мы за него – тоже.

– Я все поняла.

– До свидания.

Такой разъяренной Наташа еще не видела Перкинс. Она вышла из кабинета вся алая, как рак. Казалось, ее окатили кипятком. Теперь она поняла, почему все ненавидели Перкинс и глумились над ней за ее спиной.

Джейн и Наташа вышли на улицу, чтобы примкнуть к курильщикам, как они делали в дни стресса. И хотя обе они не курили, но они наливали себе кофе из автомата и ходили вокруг курильщиков, вдыхая курево и одновременно болтая.

– Кто это мог быть? – Недоумевала Джейн. – Неужели сами итальянцы избавились от Луиджи, чтоб отнять у нас эксклюзив?

Наташа фыркнула.

– Они бы просто уволили его или перекинули на другой регион.

– Тогда кто?

– Ну давай подумаем. Кто ненавидел Луиджи? В начале корпоратива я заметила, что Горан недолюбливает его. Но Горан был все время со мной.

– Если только он намеренно был с тобой, а в это время другой человек убил его. Например, он прятался в подсобке. Я слышала голоса в тех помещениях, когда пошла в туалет в начале вечера.

– Так это могли быть просто работники.

– Да, но почему тогда из подсобки вышел Луиджи? – настаивала на своем Джейн.

– Но ведь не Горан же! – Засмеялась Наташа. Нет, она готова была защищать возлюбленного любой ценой. – Горан не способен на подобное. Он благородный. Да и к чему?

– Конкуренция. – Пожала плечами Джейн.

– Перестань! Я сегодня сравнила их. Они в разных ценовых категориях. И это убийство ну никак не повлияет на долю итальянцев в нашем портфеле или на рынке в целом.

– Хорошо, тогда кто? Марк? Ты говорила, он ненавидел Луиджи.

– Он – да. Хотя он такой безобидный увалень.

– Ха! 6 детей и 3 жены! Уж явно не из честных людей.

– И все равно. Ну хорошо, пусть это будет первый подозреваемый.

Джейн засмеялась:

– Мы составляем список?

– А то как же! Конечно! – Засмеялась в ответ Наташа. – Потом, Кляйнц. Луиджи буквально испепелял его взглядом

– Нет-нет! Не считается!

– Почему это? – Наташа прищурилась.

– Кляйнц не отвечал ему. А главное, Луиджи и должен был ненавидеть Кляйнца, ведь он руководит компанией, которую Луиджи мечтал потеснить. Как еще?

– Ну тогда только Марк?

Вдруг они увидели, как от метро идет Луиза. На глазах у нее были темные очки, хотя на улице было пасмурно и накрапывал дождь. Вид у нее был невероятно бодрый, настроение приподнятое.

– Луиза, с тобой все в порядке? – Спросила Джейн удивленно. – Что-то радостное случилось?

Луиза подняла очки. Обе женщины ахнули: на лице красотки Луизы был огромный фингал.

– Что случилось? – Воскликнула Наташа.

– Я делала укол витаминов для глаз, неудачно получилось в этот раз.

– Впервые слышу про такие уколы. – С недоверием пробормотала Джейн.

– Нет-нет, я их раз в месяц делаю.

Луиза надела очки обратно и пошла в офис.

– Опять опаздывает. – Сказала Джейн ей в след.

– Слушай, а что там с Луизой? Что за конфликт был между ней, Луиджи и Перкинс?

– И Марком, – поправила ее Джейн. – Знаешь, что, милая моя? Уверена, что муж ее хорошенько побил вчера. И по заслугам! Вообще, это она и убила Луиджи.

– Что ты такое говоришь?! Мне требуется разъяснение.

Это случилось еще весной. Луиджи и Марк выделили средства для поездки главных дилеров «Первого решения» в Италию. Предполагалось, что представители фирм пройдут обучение на фабрике, им сделают экскурсию по производству, проведут мастер-классы, а затем покажут объекты, уже оснащенные итальянским оборудованием. Безусловно, не менее важным условием было посещение итальянских ресторанов с неземной кухней, музеев, старинных городов, крепостей, площадей. Вино, просека – все это должно было течь рекою, чтобы ублажить требовательных дилеров и навсегда отвратить их от немецкого бренда «Lecker», который никогда для них подобных поощрительных поездок не делал.

Ни для кого не было секретом, что работники дилерских фирм намеренно убеждали конечных клиентов переходить на итальянское оборудование, чтобы сами они выиграли поездку в Италию. В конце концов, выбраться из захолустья и поехать в лучшие города старинной Италии, где собрано семь десятых всех мировых достопримечательностей – счастье для любого рядового менеджера.

В поездку с дилерами отправились Марк и Луиза. Луиза тогда еще не успела сбросить лишний вес, но все равно была очень привлекательной, и она знала об этом. И хотя она была замужем, детей у них с Франком до сих пор не было, муж зарабатывал мало: то работал, то сидел без дела. Жили они в довольно скромном таунхаусе ее родителей. Прежде Луиза мечтала, что ребенок скрасит их совместную жизнь, но все их попытки зачать ребенка были безуспешны.

Сама она работала всегда неохотно, была известной пофигисткой, делала много ошибок в «Первом решении», никто ее там не воспринимал всерьез до тех самых пор, пока в компанию не пришла Лиз Перкинс. Сначала Лиз работала на месте Виргенса, но, когда уволился директор департамента, она пошла на повышение. К тому моменту хитрая Луиза уже подружилась с Лиз, и они вместе пили шампанское по вечерам. Именно благодаря этой дружбе Луиза наконец получила повышение. Никто прежде не работал так долго в должности ассистента, Луиза побила все рекорды! Вот теперь ее час настал, она стала продакт менеджером. За все ее косяки отвечала Перкинс, всячески покрывая Луизу перед Верховным, и какое-то время это действительно работало.

Именно поэтому Луиза не чувствовала никакой скованности в отношении красавца итальянца. У нее был надежный тыл в лице высокопоставленной подруги. И потом, Луиджи сам говорил с ней с придыханием, весь менялся в лице, становился серьезным, вдумчивым, тяжелым взглядом блуждал по ее лицу, телу, бесстыдно разглядывая ее на глазах у других. Казалось, он раздевал ее глазами.

В тот незабываемый для нее день они прибыли в Венецию, где сначала катались на катере. Уже тогда теплый итальянский ветер трепал светлые волосы Луизы по лицу, она их постоянно поправляла, а потом перестала. И сколько бы она ни смотрела на Луиджи, он все буровил ее взглядом, не позволяя усомниться в том, насколько она ему нравилась.

Когда они прибыли в центр Венеции, то пошли в одну из самых дорогих гостиниц в мире, где каждый сантиметр здания был унизан фресками, мозаикой, росписью, позолотой, драгоценными камнями. Сверкали в нем не только стены, потолки, стекла, зеркала, люстры, диваны, кресла, кушетки, ковры, вазы, сверкали в нем и гости отеля. Старые и молодые аристократки, чьи шеи сияли от жемчуга, изумруда, рубина, бриллиантов. Мужчины, лоснящиеся от осознания собственной недосягаемости и значимости. И они, простые туристы, должно быть, выглядевшие как голодранцы на их фоне.

– Здесь снимали фильм «Турист» с Джонни Деппом и Анджелиной Джоли. – Пояснил Луиджи.

Но Луиза ничего этого не хотела знать: от страсти сердце обмирало, то горело, то немело, голова не соображала совсем ничего. Вместо того, чтобы петь дилерам оды о лучшем из лучших итальянском бренде, она сосредоточилась исключительно на том, чтобы окончательно обворожить Луиджи, присвоить его себе, сделать своим рабом. В тот день, когда все пошли в бар, чтобы выпить прохладительные напитки и спиртное, Луиджи сам сделал первый шаг. Он подошел к ней сзади и шепнул ей на ухо.

– Пойдем отсюда, дорогая моя Луиза!

– Куда?

– Ты в Венеции, в центре мира! Ты просто обязана прокатиться на гондоле!

– О, Луиджи! – Она бросилась за ним, он схватил ее ладонь, никого не стесняясь, но она вдруг остановилась. – Постой, а как же мои дилеры?

– Забудь про них! Пусть Марк работает! За что я ему плачу деньги?

Увалень Марк смотрел, как они уходили, взгляд его потемнел на мгновение, как будто совесть уколола его за то, что он молчал и позволял Луизе совершать свою ошибку. Но это был всего лишь миг, он встряхнул плечами и продолжил ворковать с дилерами, заказывая все больше и больше спиртного.

А Луиджи меж тем глядел на Луизу и все говорил ей, казалось, нескончаемый поток его речей мог оборваться лишь со смертью.

– Луиза, дорогая моя, как ты красива! Никогда прежде я не встречал женщин такой красоты. Сколько тебе лет? Двадцать? Двадцать пять?

Луиза хохотнула, от улыбки болело лицо, она наслаждалась каждым мгновением, проведенным с ним. Что ей было до мужа? Что до Англии? Она мечтала навсегда остаться здесь. Гондола плыла по узким улицам мимо многоэтажных домов, имевших свои пристани, свои катера – казалось, люди в Венеции покупали катера и лодки вместо машин, а выходили не на улицу, а к реке, на пирс своего дома. Было забавно наблюдать за тем, как из старинных домов в центре города, должно быть, очень дорогих, выходили мужчины в элитных костюмах с тем, чтобы сесть в катер и направиться на работу или на деловую встречу по воде.

– Ты знаешь, Луиза, моя жизнь была долго сплошным кошмаром. Сначала моя жена изменила мне, я подал на развод, а потом все закончилось тем, что я еще и должен платить ей огромные алименты. Если бы она нашла хорошую работу, то размер алиментов можно было бы пересмотреть, но она не думает работать по-настоящему. А зачем? Если я теперь до самой пенсии ей обязан! С самого развода я был как демон: вечно зол, вечно недоволен, ненавидел женщин, не выносил самый их вид. Все это так бы и продолжалось, если бы я не встретил тебя. Разве это не судьба, что именно тебя назначили нашим менеджером? Молодую, красивую, жизнерадостную, бойкую? Тебе нравится Италия?

Луиза слушала его, затаив дыхание, оттого не сразу поняла, что он обращается к ней с вопросом.

– Нравится? Я обожаю Италию! Век бы с ней не расставалась.

А вечером, когда все сидели после ресторана в фойе отеля и баре, договаривая последние разговоры, Луиджи сделал знак Луизе, и они ушли в свои номера. Когда никто не видел, Луиджи увел Луизу в свой номер. Так началась запретная страсть: под властью итальянского солнца, итальянского ветра, венецианской музыки, венецианских вод. У Луизы голова кружилась от счастья. Каким непутевым и ленивым казался ее собственный муж по сравнению с Луиджи! Когда она вернулась домой, все общение с Луиджи стало тайным: общаться пришлось исключительно только на работе, Луиза выбегала из общего кабинета на улицу и болтала с ним неприлично долго. Именно эти разговоры выдали ее с потрохами: сплетни о ней и Луиджи поползли сразу по отделу.

Все это было неимоверно сложно, в условиях расстояния, языкового барьера, наличия ревнивого мужа. Все это не могло продолжаться долго, и Луиза мучительно ждала развязки. Сердце требовало развязки! Луиджи должен был увезти ее в Италию! Однако он не предлагал ничего, тянул время, жалуясь на безденежье из-за бывшей жены, низкие показатели по его региону, низкие бонусы. Луиза с остервенением набрасывалась на отдел продаж, выбивая из них показатели по итальянскому бренду. И это дало свои плоды, в какой-то степени менеджеры стали охотнее предлагать итальянцев дилерам.

Поняв, что его метод работает, и что Луиза вся в его руках и сделает все, что он захочет, Луиджи начал свою излюбленную песню: стал склонять ее избавиться от Марка. Луиза стала не то, чтобы подставлять Марка, но каждый его маленький и даже крошечный косяк, коих было много, она преувеличивала и доводила письменно до скандала. Марк вскоре почувствовал, что она предвзята к нему, оттого стал отвечать ей тем же, в итоге их переписка порой по любому плевому вопросу доходила до многотомника.

Однажды Марк не выдержал и отправил одну из таких перебранок Верховному, с кем у него были прекрасные личные отношения, ведь итальянский бренд в «Первом решении» появился в принципе в тот день, когда Марк приехал лично к Верховному с презентацией. При чтении многокилометровой переписки у Верховного волосы на голове зашевелились от бестолковости и наглости его собственной сотрудницы. Но поскольку он никогда не снисходил до уровня простых менеджеров, нагоняй получила, разумеется, Лиз Перкинс.

– Избавляйтесь от нее. – Заключил свою гневную речь Верховный. – И чтобы на защитах плана закупок ее не было.

А ведь Перкинс только уговорила Верховного допустить бывшую ассистентку до его кабинета, до ежемесячных защит плана! Всеми силами она отбивала подругу, но все закончилось тем, что ее саму обвинили в некомпетентности, в том, что она разбаловала свою сотрудницу. Раздосадованная и обозленная, Перкинс вернулась к себе, вызвала подругу к себе и спустила на нее всех собак. Судьба бренда была решена. В срочном порядке на работу взяли Наташу, и она теперь занималась дрязгами между Марком и Луиджи.

Казалось бы, романтическая история, которая разворачивалась на глазах не только отдела, но и всей компании, даже руководства, история, в которой смешались и чувства, и карьеризм, и дружба, пришла к логическому концу, но нет!

Луиза звонила и писала Луиджи, а он не знал, как выпутаться из отношений, не представлявших для него теперь никакой ценности. Соблазнить Наташу он и не думал – теперь это будет выглядеть нелепо, хуже того, он может испортить собственную деловую репутацию. Но Луиза! Она все еще верила, что он увезет ее с собой в Италию, а у него не хватало духа сказать ей правду. Поэтому он, как всякий трус, решил постепенно свести на нет все общение.

Луиза впала в отчаяние. А в отчаянии женщина совсем теряет голову и совершает глупость за глупостью. Она перестала хитрить перед мужем, и он уж теперь вовсю почувствовал на себе степень ее отчуждения. Она отказывала ему в постели, внимании, ласке, даже просто обыкновенных словах. Она при нем начала переписку, от которой пылали ее щеки. Луиджи уходил от прямых вопросов, вилял, как мог, и Луиза злилась, потому что знала, что влюбленный мужчина так себя не ведет.

Но главное заключалось не в этом. Главное было в другом. За последние месяцы Луиза от любви привела свое тело в порядок, вернула себе изумительные формы, дарованные ей природой. Тело ее было настолько привлекательно, насколько может быть привлекательно самое совершенное женское тело. Лицо ее было обаятельно, светлые густые волосы искрились здоровьем. Нрав ее был легкий, радостный, натура страстной до самоотречения. И что, что на работе ее не уважали – разве мужчине это нужно в женщине?

Что еще нужно было Луиджи? Как он мог не только не любить, но и не обожать, не боготворить ее? Разве не была она подарком небес для него после хитроумной, расчетливой предательницы-жены? Так почему он отвергал ее? В этом не было смысла, в этом не было правды, в этом не было объяснения. Оттого-то Луиза сходила с ума.

Муж застал ее за недвусмысленной перепиской, случился скандал, и Луиза, гордая от природы, собрала вещи и ушла из дома своих же родителей! К счастью, сострадательная Перкинс, сама давно выгнавшая своего мужа, приютила ее. Вместе они ездили на работу на общественном транспорте, именно поэтому и об этом повороте в судьбе Луизы вскоре знала вся компания.

Но когда Луиза, вопреки наставлениям подруги, продолжила бегать за Луиджи, пришел черед ей ссориться и с Перкинс. Тогда она вернулась в отчий дом, уже на правах соседки, а не жены своего мужа. Всепрощающий муж, однако, решил искать примирения с женой. Уж кто, как не он, знал, что итальянец просто использовал ее! Именно поэтому он взбесился, когда увидел, как Луиза нарядилась для рождественского корпоратива. Он сразу понял, что на корпоративе будет его соперник. И вот теперь, на утро после праздника, Луиза приехала на работу с огромным фингалом.

Наташа слушала душещипательный рассказ Джейн, широко распахнув глаза.

– Какой ужас! Выходит, правда, это убийство на почве ревности и мести за то, что он использовал ее!

– Самое подлое, что на следующее утро она идет и вся сияет, как будто не было ничего вчера. Как будто она не убивала человека!

– Психопатка! – Воскликнула Наташа.

– Она всегда была пофигисткой, но я не думала, что настолько…

– Может быть, она притворяется. – Заметила Наташа. Знаешь, если бы она сейчас не надела эту маску, мы бы сразу все поняли, что это ее рук дело.

– Должно быть, так и есть. – Согласилась Джейн.

– Или же она просто безумно счастлива, что Луиджи мертв. Месть, как говорится, это блюдо, которое подают холодным.

– Страшная женщина!

– Роковая женщина!

И обе поглядели Луизе вслед.

В это самое время Биттерфилд с видом явного неудовольствия просматривал отчет констебля. Тот стоял напротив его стола. Это был небольшой кабинет с многочисленными шкафами с отчетами и папками, закрытыми на ключ. На окне не висело занавесок, только рулонные шторы. Не стояло статуэток, фотографий и прочих вещей, которые могли бы свидетельствовать о наличии детей, семьи, девушки.

– Что же это получается: по вашему отчету никто из зала и кухни не мог подняться незаметно на палубу? Как такое возможно?

Подобный отчет, либо некачественно сделанный, либо скрывавший важные подробности для следствия из-за некачественных показаний свидетелей, мог значить лишь одно: дело становилось все сложнее и запутаннее. При таких исходных данных можно было месяцами допрашивать свидетелей, пока они окончательно не забудут, что произошло на самом деле.

– Но все сходится. – Ответил констебль. – На видео и фотографиях сотрудников нет расхождений.

– Я сам пересмотрю все видео.

– Может быть, они сговорились покрывать друг друга? Мало ли, кто в туалет в это время выходил, испугался, попросил не говорить об этом коллегу. Убийца этим воспользовался и тоже про туалет басню придумал. И потом, не стоит забывать, что почти все были пьяными.

– Нужно составить список тех, кого мы должны позвать на повторный допрос. Кто путался в показаниях больше всех?

– Будет сделано.

Не успела Наташа сесть за свой стол, как ее сотовый зазвонил. Это была Перкинс!

– Опять! – Воскликнула женщина и закатила глаза. – Ну что теперь?

– Алло. Да, я на месте. Куда? В Скотланд-Ярд? Ну хорошо.

Джейн внимательно слушала, чем закончится разговор, и лишь только та положила трубку, как она подскочила к ее столу.

– Что такое?

– Джейн, меня вызывают на повторный допрос.

– Вот и хорошо. Расскажешь там все про… – Вдруг поняв, что вокруг коллеги, Джейн умолкла. – Ну, ты поняла про что.

– Расскажу, куда я денусь. Одного не пойму: почему именно меня вызывают? Почему не…?

И они обе посмотрели в конец кабинета, где потягивала кофе из трубочки Луиза с огромным фингалом. Лицо ее выражало странное блаженство. Наташа почувствовала, как по коже забегали мурашки: сидеть в одном кабинете с убийцей и делать вид, что не знаешь об этом – вот так страсти!

– Знаешь, Джейн. Я тут подумала. Ведь она и меня должна ненавидеть тоже. Ведь это мне отдали ее любимый бренд. Если бы не я, их отношения могли бы сложиться.

Джейн чуть не вскрикнула от этой страшной догадки, но вовремя прикрыла рот рукой.

В комнате для допросов Наташе впервые стало страшно. Биттерфилд так смотрел на нее в этот раз, словно она была не одна из десятков подозреваемых, а одна единственная. Он сверлил ее взглядом, на лице не было ни тени улыбки или хотя бы доброжелательности. Она даже пожалела, что надела сегодня самую будничную кофту и брюки. Будь на ней красивый костюм или деловое платье, она бы чувствовала себя уверенной в своей неотразимости и привлекательности. А сейчас она ощущала себя посредственностью, с которой можно сделать все, что угодно.

– Итак, Наташа. Расскажите мне, что именно вы делали на палубе вместе с Гораном?

– Я же рассказывала: мы общались, говорили на разные темы.

– На какие темы?

– В основном про наши биографии. Я не знаю… Горан рассказывал, как строил карьеру, как отец его воспитывал… Вам правда это интересно? Я рассказывала, что приехала из маленького городка и сама поступила в университет, получила грант. Он выразил восхищение. Вот и все. Потом, как я и говорила, речь зашла о том, чтобы я поехала на завод…

– Я это все слышал! – Перебил ее резко Биттерфилд. – Лучше мне расскажите, куда и когда отлучался Горан.

– Он никуда не отлучался?

– Что, и в уборную не ходил? – Усмехнулся инспектор.

– Нет, не было такого. – Наташа пожала плечами. Вопросы переходили в область абсурдного. Вероятно, это был такой метод: давить на всех, пока кто-то не проколется. Однако от этого не было легче.

– А вы? Вы куда отлучались? И когда?

– Я? Тоже никуда не ходила.

– И весь час вы были на палубе? И не замерзли?

– Может, и замерзла чуть-чуть, но вы же сами понимаете…

– Не понимаю…

– На свидании и не такое стерпишь, а у меня было именно такое настроение.

– Все ясно! – Вдруг воскликнул Биттерфилд и хлопнул папкой по столу.

Наташа вздрогнула, внутри все загорелось от страха. Может быть, это не метод такой? Может быть, инспектор просто хочет найти козла отпущения и повесить на него все, подтасовать факты и улики?

– Значит, правду вы говорить не хотите! Тем хуже для вас и вашего приятеля.

– Какую правду? – Голос ее предательски задрожал. – Я все сказала.

– Вы не сказали того, как вы с Гораном убили Луиджи, как вы придумали план про романтические отношения, чтобы устранить его.

– Что? Да это ложь! Чудовищная ложь! Сами подумайте: зачем нам это?

– Это вы мне скажите, какой у вас мотив?

– Да нет никакого мотива, мы ничего такого не делали!

Наташа старалась повышать голос, чтобы Биттерфилд не перекрикивал ее, но от волнения голос ее становился тише и слабее, она даже стала хрипеть. Обвинения были настолько неожиданными и беспочвенными, что все поплыло перед глазами от шока.

– Тогда кто это сделал, я вас спрашиваю? Мы проанализировали протоколы допросов всех сотрудников, у всех алиби – все были внизу и не покидали общее помещение. Даже работники ресторана все были на своем месте. Алиби нет только у вас двоих.

– Безумие! Да ведь мы мгновенно побежали за капитаном, лишь только заподозрили, что кого-то скинули в воду! И потом, мы даже не знали, что Луиджи погиб. Мы надеялись до последнего, что человек за бортом просто переохладился.

– И вы, конечно же, не знали, чем его убили? – Ехидно воскликнул Биттерфилд.

– Да разве он не просто утонул?

Биттерфилд молчал, не отвечал, свербил Наташу взглядом, она же от напряжения заерзала на стуле.

– Нет. – Наконец сказал Биттерфилд. – Он не просто утонул. Его зарезали.

– Ах! – Вскрикнула Наташа.

– Тем более странно, что вы не слышали звуков борьбы или крики.

– Но я же говорю… влюбленные ничего не слышат.

– А вы влюбленные? – Усмехнулся Биттерфилд.

– Я… не знаю. – Наташа колебалась: Горан не звонил ей больше. Вдруг он вовсе не позвонит? Вдруг он одумался после вчерашнего вечера? – Но мне так казалось вчера. Послушайте! Я должна вам кое-что рассказать.

Биттерфилд даже подался вперед, ожидая услышать на сей раз что-то очень ценное. Но подробный рассказ Наташи об обманутых чувствах Луизы не впечатлил его. Наоборот, лицо его выражало еще больше недоверие.

– Я же сказал, что Луиза не могла убить его.

– Почему? Потому что она женщина? Так ведь вы сами говорите, что его на самом деле зарезали. Женщине такое под силу.

– Вот именно! – Инспектор вновь поглядел на Наташу с осуждением, как будто он не сомневался, что именно она убийца. – Но, как я говорил, Луиза была в момент убийства в зале. Ее видели другие сотрудники. Это точно не она.

Биттерфилд сверлил Наташу взглядом, не моргая, ужас все больше охватывал ее. Тогда она решилась сказать то, что мучило ее больше всего.

– Вы что, предъявляете мне обвинение?

– Мне нечего пока предъявить вам. Нет мотива. Нет орудия убийства. Передайте своему Вуковичу, чтобы перестал звонить и скандалить. Никто не отменит подписку о невыезде, пока мы не найдем убийцу.

– Он не мой Вукович. Вы можете сказать ему все сами. И что вы хотите от меня?

– Правды.

– Вы ее уже получили. Я все сказала.

– Подумайте, кто еще ненавидел Луиджи.

– Да мало ли кто? – Возмутилась Наташа, теряя контроль. – Может, весь его итальянский офис? Он хам, истерик. Его пальцем ткни – орет как баба! Точнее сказать, орал…

– Мы проверим данные о перемещениях его коллег. Если они прибыли в Англию, это невозможно скрыть. Всего хорошего!

Наташе допрос доставил массу неприятных эмоций, а упоминание Горана в таком дурном свете окончательно добило ее. Выходя из кабинета, она хотела провалиться сквозь землю, сбежать на край земли, больше никогда не появляться на людях. Она замерла на несколько минут в коридоре, переваривая все то, что вывалил на нее инспектор.

Вдруг следом из кабинета вышел сам Биттерфилд, они столкнулись лицом к лицу, и что-то было в его взгляде: совсем другое! Наташа замерла на мгновение, дух перехватило. Что, что это было? О чем он вдруг подумал, так пристально глядя на нее? Что-то властное и сильное было в этом взгляде, как будто он уже держал ее в своем кулаке, и она была беззащитна перед ним. Наташа хотела было что-то сказать, но он отвернулся и ушел, и тогда ей вдруг стало немного легче.

И все-таки полная тревоги, озадаченная, несчастная, Наташа приехала в офис. Выслушав ее подробный рассказ во время прогулки под окнами офиса, Джейн воскликнула:

– Да! Как это все неприятно и тревожно! Неужели они хотят тебя упечь за решетку?

– Что? Типун тебе на язык!

– Так ведь ты сама понимаешь: Горана не упечешь, слишком важная шишка, его семья дружит с руководством Хорватии. Древний род, богатейший клан. А все остальные сотрудники были в зале, их тоже не привлечь к ответственности.

– Ну а ты? Ты мне веришь?

– Конечно верю! Слушай, Наташа, пока тебя не было, я тут с Кэтти посплетничала. Она мне такое про Луизу рассказала!

– То есть мы опять к Луизе возвращаемся? – Наташа закатила глаза.

– Не совсем. Но Кэтти видела, как та входила на кухню и там ругалась с работником. Он схватил ее за плечи и затряс со всей силы.

– Муж? – Ахнула Наташа.

– Возможно!

– Но как он проник на теплоход?

– Не знаю. – Джейн пожала плечами. – Это самый больной вопрос! И как мы докажем, что он был там?

– А почему мы должны что-то доказывать? – Возмутилась Наташа. Это работа инспектора. Если он такой умный, пусть сам опрашивает работников ресторана, пусть узнает, как так случилось. Джейн, неужели ты не понимаешь, что он и убил Луиджи? Ведь это убийство из ревности! Луиза клялась ему, что у нее с ним все кончено, а сама нарядилась – и на рождественский корпоратив. А там шагу не давала Луиджи ступить.

– Ты так уверена в этом?

– Ну а что еще нам думать? – Простонала Наташа. – Ты же сама слышала: все имеют алиби…

– Все кроме человека, – задумчиво произнесла Джейн, – которого как будто не было на теплоходе.

– Именно! Мне нужно снова попасть к этому инспектору.

– Может не стоит? Зачем самой напрашиваться?

– Но я ведь помочь хочу! – Наташа задумалась: так ли нужно было лезть лишний раз в полицию? – Ну хорошо, ты права. Сама не знаю, почему так хочу снова увидеться с инспектором. – Сказав последние слова, она засмеялась.

И действительно, отчего-то при одной мысли о встрече с Биттерфилдом, Наташе стало вдруг приятно. Но она тряхнула головой: еще недавно он пытался упечь ее за решетку, лишь бы скорее закрыть дело! Нет, она обязана презирать и ненавидеть его за некомпетентность и безразличие к судьбам невинных людей! Только так! А если все-таки он ее подставит? Что тогда?

А на следующее утро Горан наконец написал ей сообщение. Наташа забыла об экране монитора с сотней непрочитанных писем, о звенящем телефоне. Что ему написать? Что сказать? Нужно ли писать сразу? Нельзя сразу! Ведь он больше суток не вспоминал про нее: нельзя дать ему понять, что она только и делала, что сидела за столом и ждала его сообщения.

– Наташа! Наташа! Очнитесь!

Змеиный голос Лиз Перкинс вывел Наташу из оцепенения. Она встрепенулась. Начальница стояла перед ней собственной персоной. Джейн за спиной делала ей озадаченные знаки, как будто вопрошая, что с ней, что она не заметила приближение Перкинс.

– Я вам звоню, пишу, ни ответа – ни привета. Что у вас с брендом «Lecker»?