Kitabı oku: «Время Ч», sayfa 4
8
ДЭН. Слушай, зачем тебе сегодня в театр идти, давай лучше зависнем у меня. Мать с Борисом придут только под утро, твои предки тоже, наверное.
ИНГА. Нет, мачеха дома остаётся.
ДЭН. У тебя мачеха? Понятно. И почему же твой папаша свою жену в театр не водит?
ИНГА. Понимаешь, она… ну… как бы это сказать… очень молодая и… Ну… в общем… он как бы… стесняется.
ДЭН. Ей что, восемнадцати ещё нет?
ИНГА. Есть.
ДЭН. Уродина что-ли?
ИНГА. Почему? Нет, она очень красивая, во ВГИКе училась.
ДЭН. Понял, она глупенькая. Ему страшно окораться в светском обществе, вдруг его красота писаная об искусстве рассуждать начнёт?
ИНГА. Ну… да, что-то типа того.
ДЭН. Старый хрыщ… ой, прости. Ну и как, она тебя не плющит?
ИНГА. Нет, что ты, мы с ней подруги. Она тоже в Бориса Репло влюблена. Как в творческую личность, конечно.
ДЭН. Ну ещё бы. Теперь всё ясно. Старый папаша ревнует молодую мамашу к Репло. Браво-браво, Борис, прям герой-любовник.
ИНГА. Зачем ты так? Они даже не знакомы.
ДЭН. А тебе сегодня счастье привалило. На мою голову. Что будешь делать?
ИНГА. Не знаю… Что-то нужно делать?
ДЭН. А ты как думала? Все начинающие артистки только и ждут момента, чтобы кусок побольше откусить, без разницы от кого, кто попадётся, лишь бы был в статусе и при бабках. Ты сегодня приобрела выгодные знакомства. Скажи мне спасибо.
ИНГА. Спасибо.
ДЭН. Чё тут у тебя, плюшки?
Дэн угощается плюшкой. Инга разворачивается на выход.
ДЭН. Стой, а поцеловать? Я ведь тоже выгодное знакомство. Папку рано или поздно снимут, а я останусь.
ИНГА. Иди ты в…
ДЭН. Куда, уточни пожалуйста, чтобы я не ошибся. Есть много подходящих адресов. Можно пойти в жопу, например, или на … нет приличные девушки туда обычно не посылают.
ИНГА. Дэн!
ДЭН. Что Дэн? Что – Дэн? Я двадцать лет уже Дэн и до сих пор не пойму, чего вы все от этих пеньков трухлявых тащитесь? Вам что, молодых и сильных не хватает? Дай ещё одну плюшечку.
ИНГА. Хватает… Только они все или дебилы, или инфантилы.
ДЭН. Вон что! Миленькие бэйбы на взрослых умников залипают. Умников-заумников. А мы тоже исполнять можем! Даёшь драматургию без драматургии, театр без театра! И без режиссёра, и без зрителя. Кому он нужен. На фиг пошёл! Только актёры, которые ничего не играют, только внутренняя жизнь имеет значение. Вот я чувствую, что поднимается во мне си-и-ила… (доглатывает плюшку)
Инга резко поворачивается чтобы уйти.
ДЭН. Куда пошла, стоять!
ИНГА. Пошёл в жопу!
Инга всучивает Дэну пакет с плюшками.
ДЭН. Вот оно, вот настоящее твоё лицо! Молодец, быстро включаешься. Ты уже не совсем приличная девочка, да? Давай-давай, играем настоящее, только здесь и только сейчас!
ИНГА. Дэн! Не надо.
ДЭН. Надо, моя девочка, надо, иначе не видать тебе больших ролей. И вот ещё что… маечку сними для натуральности. Голое тело залог успеха постановки. Дай помогу.
ИНГА. Мама! Пусти!
ДЭН. Не пущу, ты же любишь концептуальное искусство? Щас сделаем. Давай вместе энергетику повышать, свой внутренний мир рефлексировать. Как кролики.
Дэн делает вид, что пристаёт к Инге, та пытается ударить его по лицу, но Дэн хватает её за руку.
ДЭН. Это уже не актуально, из прошлого века. Но идея хорошая. Спонтанная пластика движения. Слышишь, как клокочет моё сердце?
Дэн с силой прижимает ладонь Инги к своей груди.
ИНГА. Пусти, дурак!
ДЭН. Конечно дурак. И дебил, и инфантил. Рефлексия пошла? Поняла ты, чего просит твоё молодое, сильное, красивое тело? («эротично» жуёт следующую булку) Трахтибедох-х-х…
ИНГА. Идиот! Я папе скажу!
ДЭН. Фу, как пошло. Хоть я и дебил, но с малолетками не связываюсь. Я в чистое искусство энергию сублимирую, не видишь что-ли? Только в подлинные эмоции. Так, где мой смартик… На, держи.
Дэн хватает смартфон со стола и суёт Инге в руки.
ИНГА. Мне домой надо.
ДЭН. Не надо. Твоему папаше и без тебя там есть чем заняться с молодой жёнушкой.
ИНГА. Ты больной?
ДЭН. Да, больной! Помоги мне выздороветь! Давно себя ищу и всё мимо. Все уже самораскрылись, бабло рубят, некоторые даже прославились, а я, лузер инфантильный, никак место своё не найду. Может сейчас получится. У нас же плюнуть некуда – кругом одни звёзды. Хочешь увидеть как они вблизи светят? Тогда снимай. Пожалуйста.
ИНГА. Что ты задумал?
ДЭН. Ты свой монолог прочитала? Я тоже хочу. Я ж вылитый Треплёв, мне в ГИТИС надо.
ИНГА. Но ты же на кинорежиссёра учишься?
ДЭН. Это пройденный этап. Кстати, ты в курсе, что на экзаменах этюд на импровизацию требуют?
ИНГА. Знаю конечно.
ДЭН. Тогда ноу проблемс. Потренируемся. У нас тут просто театр импровизации, артисты же, блин, кругом, ну? Бери смартфон.
ИНГА. Но…
ДЭН. Бери давай.
ИНГА. Ой, у меня другой… где у тебя тут настройки?
ДЭН. Там уже всё настроено, не парься. Просто сюда жми и снимай.
ИНГА. А вдруг запорю тебе этюд?
ДЭН. Тут без тебя уже столько напорото… На… Держи крепко… лучше плечом прислонись к шкафу… так… готово! Я начинаю, а дальше само пойдёт. Театр без сцены, зрители-актёры, жизнь в пердлагаемых обстоятельствах и истина страстей. Поехали!
9
Инга снимает. Дэн подходит к полке с призовыми статуэтками и громко кричит. На крик прибегают Репло и Треухова, входит Тоня.
ТРЕУХОВА. Что случилось?
ДЭН. Ничего особенного, мамочка, «Чайку» репетирую, монолог Треплёва. Наконец-то я определился с выбором профессии – в актёры пойду, пусть меня научат. Любит (смахивает одну статуэтку с полки) – не любит (смахивает следующую), любит (смахивает третью) – не любит (четвёртая), любит (пятая) – не любит (шестая).
ТРЕУХОВА. Что ты делаешь?
ДЭН (к Репло). Видишь, дядя Боря, моя мать меня не любит. Еще бы! Ей хочется жить, любить, носить светлые кофточки, а мне уже двадцать лет, и я постоянно напоминаю ей, что она уже не молода. И деньги постоянно тяну, и нигде не работаю, и учиться бросил, и нервы ей мотаю.
Дэн поднимает статуэтки по одной.
ДЭН. Лучшая женская роль (пытается погнуть). Ух ты, не гнётся (роняет на пол). И не бъётся – на фиг. (Отпинывает)
РЕПЛО. Дэн, что ты делаешь? Зачем?
ТРЕУХОВА. Это не у меня бенефис сегодня.
ДЭН. Лучший режиссёр 2015 года – на фиг.
Дэн делает вид, что отламывает скульптуре голову. Репло бросается спасать свою статуэтку и отнимает её. Инга опускает смартфон.
ДЭН. Вот вся ваша свобода. Выставка статуэток. Так, что тут у нас… Лучший спектакль (легко отламывает подставку). Да-а-а, слабоватый фундамент оказался у лучшего спектакля – на фиг (выбрасывает).
ТРЕУХОВА. Дэн, прекрати этот театр! Противно смотреть.
ДЭН. Нет, мамочка, это не театр, это жизнь, в которой я свободно существую здесь и сейчас в предложенных мне обстоятельствах. И вы тоже, кстати.
Репло и Треухова оборачиваются на Ингу, но она показывает жестом, что не снимает.
РЕПЛО. Отлично, но при чём тут чужие призы? Заслужи свои и ломай сколько влезет.
ДЭН. А это и мои призы тоже. Каждый из них омыт моими невыплаканными детскими слёзками. Может поэтому я и остался дебильным инфантилом. Ты же любишь психоанализ, дядя Боря? Смотри как затормозивший в развитии подросток агрится на этот жестокий мир. Во-от она, любимая Чайка-Чаечка (поднимает чучело чайки на подставке). Сколько лет, сколько зим, здравствуй, родная. Помню, как я тебе перья выдергивал, пуская пузыри от удовольствия. А папа потом вклеивал обратно. Он и представить не мог, как высоко взлетит его любимая Чайка… (Подражает крику чайки) А-а, А-а!.. Лучшая Нина Заречная курса! Взмыла высоко-высоко над папкой, нагадила сверху ему на голову и свалила. Ай-яй-яй… Как давно это было, да, мам? Дядь Борь, а дядь Борь, может ты сменишь уже вектор своего творческого напряжения, помоложе себе музу поищешь? Вон их сколько кругом, только свистни.
ИНГА. Не слушайте его! Это неправда!
Инга убегает.
ТРЕУХОВА. Сволочь, дай сюда!
РЕПЛО. Отдай! Отдал, я сказал! Гадёныш.
ТРЕУХОВА. Борис!
Репло замахивается на Дэна, но тот уворачивается и отбегает подальше.
ДЭН. Кто же ещё, конечно гадёныш. Мне до вас далеко, дядь Боря. Вы-то своей чайке прямо на сцене кишки выпускаете. А я всего лишь чучелу голову откручиваю, маленький бездарный гадёныш на грязном птичьем дворе.
Дэн медленно откручивает голову чайке, с ухмылкой глядя на мать.
ТРЕУХОВА. Тоня, что он делает!? Как он смеет? Хоть ты скажи ему!
ТОНЯ. Что сказать-то? Что сеяли, то и жните.
Треухова убегает с воплями: «Я так больше не могу, не могу… Едем отсюда! В Москву!» Репло следует за ней: « А я тебе говорил, говорил..»
ДЭН. Вот и всё. Полный кабздец. Занавес (раскланивается). Не слышу аплодисментов… Тоня, хоть ты похлопай.
Тоня подходит к Дэну и тот, тихо плача, утыкается ей в плечо.
Конец первого действия
Второе действие
Прошло два года.
1
Та же гостиная в доме Зорина и Треуховой, только на столе раскрыт ноутбук, рядом валяются книжки и много эскизов-раскадровок. Дэн играет в компъютерную игру. Зорин смотрит телевизор в наушниках, сидя в инвалидном кресле и явно нервничая от просмотра политического ток-шоу. Входит заметно постаревшая Тоня с тонометром. Она садится на стул рядом с креслом Зорина, привычно напяливает манжету на его руку и меряет давление.
ТОНЯ. Коля, ты таблетки выпил?
ЗОРИН (в телевизор). Что они городят, а? Где они их понабрали? Паноптикум идиотов.
Тоня приподнимает наушник.
ТОНЯ. Тук-тук… Таблетки, говорю, пил сегодня?
ЗОРИН. Да какие таблетки… а, таблетки? Нет, забыл, прости Тонечка.
ТОНЯ. Я для кого их на стол выкладываю? Сейчас принесу.
Тоня уходит, Зорин надевает наушники.
ЗОРИН. Нет, ну ты посмотри, что городят. Так скоро совсем без штанов останемся. Нет, ты смотри какая сволочь! Кто тебя туда пустил?
Дэн подходит к взволнованному Зорину, оттягивает наушник.
ДЭН. Дядь Коль, тебе нельзя волноваться. Не смотри ты эту хрень. Давай я тебя лучше в танчики научу играть. Будешь врагов расстреливать.
ЗОРИН. Тут не врагов, тут уже своих расстреливать пора. За непроходимую жадность.
ДЭН. У нас смертная казнь не применяется.
ЗОРИН. А зря. Другого они не заслуживают. Ничего святого! У них души на депозите в Федеральном Банке США лежат. (В телевизор) Сталина на вас нету!
Входит Тоня с таблетками и двумя стаканчиками с воды на подносе.
ТОНЯ (Дэну). На, подержи-ка.
Тоня садится на стул, отдаёт одну таблетку и стакан Зорину, другой комплект того же берёт сама.
ТОНЯ. Ну, за Сталина.
Старики чокаются, глотают таблетки и запивают водой.
ДЭН. Доброго здоровьица.
ТОНЯ. А теперь полежать. Данила, поправь подушки там на диване и одеяло разверни.
ЗОРИН. Чего ты раскомандовалась? Я себя хорошо чувствую. Не хочу лежать.
ТОНЯ. Перестань капризничать. У тебя давление.
ЗОРИН. У тебя у самой давление, ляг сама и лежи. А я телевизор хочу смотреть.
ТОНЯ. У меня давление от твоего давления повышается и цепная реакция. Сейчас кусаться начну. Хватит рассуждать.
Тоня выключает телевизор.
ЗОРИН. Это самоуправство, кто в доме хозяин?
ТОНЯ. Ты хозяин. Иди на диван.
ЗОРИН. Не пойду.
ТОНЯ. Так. Полковник Зорин!
ЗОРИН. Я.
ТОНЯ. Шагом марш на диван! И чтоб ни слуху, ни духу. Через два часа полдник. Вопросы есть?
ЗОРИН. Нету.
Зорин катит на коляске к Дэну, который помогает ему перебраться на диван. Тоня уходит.
ЗОРИН. Ну хоть газетку дайте почитать.
ДЭН (кричит). Тоня, газетку можно дать?
ТОНЯ. Можно. Театральное обозрение.
ЗОРИН. Тьфу ты, уж лучше уснуть.
