Kitabı oku: «Время Ч», sayfa 5

Елена Юрьевна Иоос

Yazı tipi:

2

Дэн садится за ноутбук, игру прекратил и рассматривает листы с раскадровками.

ЗОРИН. Данила… Дань…

ДЭН. Что, дядь Коля?

ЗОРИН. Я тебе мешаю?

ДЭН. Что ты, нет конечно.

ЗОРИН. Дай мне тоже посмотреть… это у тебя Инга, да?

Дэн приносит Зорину кипу фотографий и рисунков.

ДЭН. Да, вот смотри.

ЗОРИН. Какое вдумчивое лицо, даже и не скажешь, что «золотая молодёжь».

ДЭН. Она замечательная. Лучше всех… Это её крупные планы, это общий план, кадр из одного клипа, а это раскадровки из моего будущего короткого метра. Она будет главную роль играть. Я ей портфолио помогаю делать. Сейчас без него никуда.

ЗОРИН. Как она повзрослела. Я как-то раньше на это внимания не обращал.

ДЭН. Да, камера о человеке многое рассказать может. Даже чего и не надо бы.

ЗОРИН. Ты рядом с ней человеком становишься. Она на тебя хорошо влияет.

ДЭН. Камера? Да, мне нравится снимать.

ЗОРИН. Инга. Как у вас… отношения? Ничего?

ДЭН. В том-то и дело, что ничего. Да ну, дядь Коль, не хочу это обсуждать.

ЗОРИН. Со мной в этом доме никто ничего не хочет обсуждать. Шушукаетесь там сами по углам, а дядя Коля сиди… Вы меня тут все уже за идиота держите, слова доброго не услышишь.

ДЭН. Перестань, дядь Коля, кто тебя за идиота держит? Мы тебя любим.

ЗОРИН. Ага, а сами шепчетесь о чём-то за моей спиной, как будто я не вижу. А я всё замечаю. Твой дядя Коля ещё ого-го! Если бы не ноги эти проклятые. Вы от меня всё скрываете. Я в собственном доме самый последний человек!

ДЭН. Ты самый-самый первый, дядь Коль.

ЗОРИН. Тогда почему ты мне ничего не рассказываешь? Я тебе вопрос задал, а ты даже не считаешь нужным ответить.

ДЭН. Хорошо, отвечу. Инга меня в своей френдзоне держит, ближе не подпускает.

ЗОРИН. Так и надо. Сначала дружба, потом любовь.

ДЭН. А если сначала любовь? Получится потом дружба?

ЗОРИН. … Чёрт его знает.

ДЭН. Ты, дядь Коль, безнадёжный романтик. И последний видимо. Дружба… У ней с Реплом нашим «отношения», вот и вся дружба.

ЗОРИН. Как?! С Борисом? Чёрт те что. Не может быть… Она же девочка совсем? Ирина знает?

ДЭН. Наверное да. Но делает вид, что нет. Так удобнее. Ему деньги на постановки дают, она в них играет. Кто она без него? Да и он без неё. У них сексуально-творческий симбиоз.

ЗОРИН. Нет, она его просто любит. Как баба мужика.

ДЭН. Чтоб ты, дядь Коля, в любви понимал. Сам-то не женат ни разу.

ЗОРИН. Не повезло. А может наоборот. Да и некогда мне было – служба, командировки по полгода. Кто такое выдержит?

ДЭН. Если б любили – выдержали бы. Когда любишь, всё можно вытерпеть.

ЗОРИН. Знаешь, честно говоря, не хотел я жениться. К чему мне? Приедешь, бывало, домой, промокший, грязный, а тут Тоня с пельменями и солянкой, Иришка бежит, смеётся и прыг ко мне на шею. Никакой истерики, упрёков и соплей. Они и были моя семья, самая настоящая.

ДЭН. А как же «это самое»?

ЗОРИН. «Это самое»? На стороне. Мне Тони совестно было.

ДЭН. Почему, она же тебе как мать?

ЗОРИН. Мать? Да у нас с ней разница всего шесть лет. Забыл что-ли?

ДЭН. Слу-ушай, я как-то этому значения не придавал, привык к матриархату. Она тебя ревновала что-ли?

ЗОРИН. Нет, нет, что ты, она гордая.

ДЭН. Опа-на! Вот так едрён-батон… ну-ка, ну-ка, посмотри мне в глаза… Признавайся, дядь Коль.

ЗОРИН. Что теперь об этом говорить.

ДЭН. О любви говорить всегда время.

ЗОРИН. Умный ты больно. Сам-то вон, с Ингой не разберёшься никак.

ДЭН. Это клинический случай. Слепая любовь в обе стороны: Инга не видит кого любит, не замечает и тех, кто любит. Ей просто не до этого.

ЗОРИН. Вот уж не верю. Женщины в этих делах умнее нас. Ты ещё подумать не успел, а она уже просекла что ты сделаешь.

ДЭН. Я стараюсь не колыхать обстановку. Не гонят – и на том спасибо пока.

ЗОРИН. Ох, Данила, опасно это, засасывает. Посмотри на Сергея – десять лет у Ирины в друзьях ходит, красивый мужик, всё при нём, пластический хирург. А она Бориса выбрала.

ДЭН. Любовь не бла-бла, полюбишь и Репла.

ЗОРИН. Нет, Данила, если Инга тебя не отодвигает, значит нужен ты ей зачем-то.

ДЭН. Хочешь сказать, как запасной вариант держит? Я был бы рад и такому… Но она для этого слишком честная. Это я сам к ней в помощники набиваюсь, не могу долго её не видеть. Она для меня как наркотик. У меня без неё ломка.

ЗОРИН. Ты что говоришь-то? Ты часом… не того? Ты это брось!

ДЭН. Не бойся. Пару раз попробовал – не вставило. Да и не помогает, муть только под кумполом плещется. Уж лучше у любви на побегушках, чем под кайфом без неё.

ЗОРИН. Да… А Репло-то как, любит её?

ДЭН. Несовременный ты, дядь Коль. Любит-не любит, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт. На фиг ему её любить, когда просто так «дружить» можно. У него таких Инг знаешь сколько в каждом театральном училище? Всю душу ей вымотал, кобелина.

ЗОРИН. А Ирина-то как?

ДЭН. А что Ирина? Он же от неё не уходит. Как клещ вцепился и едет. Удобно, правда?

ЗОРИН. Я на её месте давно выгнал бы его к чёртовой матери.

ДЭН. Легко тебе рассуждать. Сам же говорил, что она его любит как кошка.

ЗОРИН. «Как кошка» я не говорил.

ДЭН. Один фиг.

Входит Тоня.

ТОНЯ. Ируша звонила, сказала, что приедут сегодня к вечеру. У них завтра приём в мэрии, надо платье подобрать, костюм… Я ради такого случая соляночку на ужин разогрею. Они любят.

ЗОРИН. Пла-атье, костю-юм! Нашли себе костюмерный цех… с солянкой. Ирка просто так уже не ездит.

ТОНЯ. Что ты всё ворчишь, Коля? Наше дело стариковское – сопи в дырочку, молчи в тряпочку. Приедут, и слава богу.

ЗОРИН. А я не согласен! Мы её вырастили, на ноги поставили – и никакой благодарности. Только со своим Реплом и носится. Боря то, Боря сё…

ТОНЯ. Уймись, ревнивец. Если б ты меньше ругался, может чаще приезжала бы. На тебя же смотреть одно горе.

ЗОРИН. Не смотрите. Я сам от вас отвернусь.

Зорин поворачивается спиной. Дэн берёт с полки металлическое приспособление для расслабляющего массажа головы, похожее на антенну и бережно проводит им по голове Зорина.

ДЭН. Дядь, Коль, расслабься, отпусти негативную энергию.

ЗОРИН. Расслабишься тут с вами… Антонина!

ТОНЯ. Я за неё.

ЗОРИН. Позвони Сергею, пусть тоже на солянку придёт. Посидим, как раньше, все вместе.

ТОНЯ. Есть, товарищ полковник.

ЗОРИН.Тоня!.. Ты мне что, мочегонное дала?

ТОНЯ. Что положено, то и дала.

ЗОРИН. Ну вот как тут успокоишься, гоняют как солёного зайца.

Зорин с антенной на голове, кряхтя, пытается подняться с дивана, Дэн ему помогает пересесть на инвалидную коляску и катит за кулисы.

3

Тоня перекладывает подушки и одеяла на диване. Звонок в дверь. Тоня идёт открывать и возвращается с Ингой.

ТОНЯ. Проходи, проходи. Чего не заходила? Мы уже соскучились. Дай я посмотрю на тебя (надевает очки, висящие на шнурочке)… Что случилось? На тебе лица нет.

ИНГА. Всё нормально. Дэн дома?

ТОНЯ. Дома, монтаж твоего видео заканчивает. Целый день от стола не отходит.

ИНГА. Он молодец.

ТОНЯ. Это ты молодец. Шалопая нашего к делу приучила. Он ведь только ради тебя снова учиться пошёл. Да что стряслось-то? На роль не утвердили? С папой что?

ИНГА. Нет… То есть да… То есть нет…

ТОНЯ. Так. Давай по порядку. Роль?

ИНГА. Дали. В сериале одноклассницу героини буду играть.

ТОНЯ. Поздравляю, это же хорошо?

ИНГА. Хорошо.

ТОНЯ. Папа как?

ИНГА. Папе лучше, но… его отстранили.

ТОНЯ. Но из больницы-то выписали?

ИНГА. Да, он дома. Коньяк пьёт.

ТОНЯ. Коньяк, конечно, ни к чему, но, главное, дома.

Тоня обнимает Ингу и та ударяется в слёзы.

ТОНЯ. Поплачь, поплачь… Что ещё? Рассказывай.

ИНГА. Я… я… не могу.

ТОНЯ. Что не можешь, сказать не можешь?

ИНГА. Да. Я обещала никому не говорить. Ой… (зажимает ладонью рот, подавляя накатившую тошноту) простите.

ТОНЯ. Не говори, не говори. Садись и просто выпей водички.

Инга садится на диван, Тоня наливает воду из бутылки, припасённой для Зорина, в чистый стакан и протягивает Инге. Та пъёт и икает.

ИНГА. Спасибо.

ТОНЯ. У тебя ничего не болит?

ИНГА. Да, то есть нет… только немножко подташнивает.

ТОНЯ. Давно?

ИНГА. Это с желудком что-то, у меня бывает…

ТОНЯ. Выкладывай.

ИНГА. Не… не могу.

ТОНЯ. Ясно… Ты беременна?

ИНГА. От-откуда Вы знаете?

ТОНЯ. Теперь знаю.

ИНГА. Не говорите никому, пожалуйста, я обещала никому не говорить.

ТОНЯ. Ты и не сказала. Кто автор? Репло?

ИНГА. От-откуда Вы знаете?

ТОНЯ. Нетрудно догадаться. Что он говорит?

ИНГА. Он не хочет…

ТОНЯ. Кого не хочет: тебя или ребёнка?

ИНГА. Ребёнка.

ТОНЯ. А папа знает?

ИНГА. Нет, что Вы, у него и так проблем хватает.

ТОНЯ. Что ты решила?

ИНГА. Не зна-а-ю-ууу…

Тоня садится рядом и обнимает плачущую Ингу.

ТОНЯ. Если ревёшь, значит знаешь.

ИНГА. Как это?

ТОНЯ. Когда себя жальче чем ребёночка, идут молча и выскабливаются. Некоторые даже похохатывают. А ты вон ревёшь. Какой срок?

ИНГА. Семь недель.

ТОНЯ. Значит осталось тридцать три. Счастливое число.

ИНГА. Борис думает, что будет лучше, если я… ну… вы понимаете.

ТОНЯ. Борису думать надо было, перед кем штаны спускать. Ишь, молодого мяса захотелось. Поздно суетиться, когда бог распорядился. Теперь ты главная.

ИНГА. Нет, он в принципе не против… просто не вовремя. Он контракт подписал на два года с Мюнхенским театром и меня с собой берёт. Говорит, ему там некогда будет с пузом возиться, поэтому надо… избавиться.

ТОНЯ. Милая ты моя… Избавитесь от зачатого, не избавитесь от убитого…

Инга горько плачет.

ТОНЯ. Погоди. Мюнхенский театр? Когда он подписал контракт?

ИНГА. Ещё летом, когда на гастролях был.

ТОНЯ. Понятно… скрытый манёвр. Новая жизнь с чистого листа.

ИНГА. Боря сказал, что с Ириной Аркадьевной они всё выяснили и он свободен.

ТОНЯ. Как чайка над помойкой.

ИНГА. Ой, мамочки-и-и-и… (ревёт) Он говорил, что поженимся там… в Мюнхене… А вы ничего не знаете? Он что, меня обманул?

ТОНЯ. Теперь это уже не важно. Главное, ребёночка доносить хорошо. А там… Родится маленький, пузатенький, хорошенький прехорошенький такой пупсёночек. Лялечка такая щекастенькая. Возьмёшь её на ручки, титечку дашь, она почмокает, а потом так сладко зевнёт и спатеньки… А потом улыбаться тебе научится, из многих лиц только твоё лицо ей самым родным будет…

ИНГА. А как же роль?

ТОНЯ. У тебя будет самая главная роль – ты мамочкой станешь. Знаешь как твой папа обрадуется? Это он с виду такой строгий, а как дитя на руки в первый раз возьмёт, так и растает. Ты уж мне поверь.

ИНГА. Не знаю. Его на работе сняли. И я ещё тут…

ТОНЯ. Глупышка… Это же счастье. Ему наоборот легче будет, все неприятности мелкими-мелкими покажутся.

Появляется Дэн. Тоня, увидев его, украдкой машет рукой, чтобы не заходил. Дэн «прячется» перед кулисой и подслушивает.

ИНГА. Да? А как… рожать? Страшно, я не умею…

ТОНЯ. Всем страшно, все не умеют, но рожают ведь. И ты родишь.

ИНГА. А если я умру?

ТОНЯ. С чего это ты умрёшь?

ИНГА. Бывает же.

ТОНЯ. Ты молодая, здоровая, ничего с тобой не случится. И врачи у нас хорошие.

ИНГА. А как же Борис?

ТОНЯ. Не пошёл бы он лесом, твой Борис. Пусть едет в свой Мюнхен, мы тут без него прекрасно обойдёмся. Будем с тобой у нашего озера гулять, уточек кормить.

ИНГА. Но я же его люблю?

ТОНЯ. Знаешь, Инга, никакой мужик не стоит жизни ребёнка.

ИНГА. Да… Наверное… я не знаю… я ничего не знаю…

ТОНЯ. Скажи мне, что ничего не сделаешь.

ИНГА. …А как же «Чайка»?

ТОНЯ. В смысле?

ИНГА. Мне Борис Нину Заречную в своей Мюнхенской «Чайке» обещал.

ТОНЯ. Боря много чего обещает, а ребёночек вот он, с тобой уже, ждёт своего часа. Христом-богом прошу, сохрани. Только сохрани. Детки ничему не мешают. Ты молоденькая, вон какая красавица, талантливая… Будут у тебя ещё хорошие роли. И сады вишнёвые будут, и чайки…

ИНГА (успокаиваясь). … Знаете, Антонина Ивановна, я у нашего озера долго гуляла… ну… прежде чем к вам прийти… Там соседка с дочкой были… они тоже уток кормили… И… знаете что я увидела? Не так, как глазами видят, а по-другому… понимаете? Меня как током ударило: чайки ведь… очень жадные птицы. Они уткам есть не давали. Пикировали на них сверху и прямо из-под клювов корм утаскивали. А те, кому не досталось, орали и пытались налету добычу отнять. Так мерзко на это смотреть было…

ТОНЯ. На то они и чайки, чтобы корм таскать.

ИНГА. А как же полёт, свобода?

ТОНЯ. Выдумки. Гнёзда-то у них на земле.

ИНГА. Да… И всё-таки они красивые.

ТОНЯ. Красивые… Ребёночка-то оставишь?

ИНГА. … Не знаю… Наверное… да…

ТОНЯ. Спасибо тебе.

ИНГА. Мне-то за что? Это Вам спасибо. Вы мне как родная бабушка, хоть и неродная.

ТОНЯ (обнимает Ингу). Родная, родная…

Дэн теряет терпение и энергично входит в комнату.

ДЭН. Всё правильно решила. На хрен Репло! Пусть катится вместе со своей чайкой.

Тоня тайком от Инги показывает жестом чтоб обошёлся без комментариев.