Kitabı oku: «Сила, способная изменить мир. Гармония», sayfa 3
– А ты становишься знаменитой, – воительница ей улыбнулась.
– Меня это мало волнует.
Подавальщица вернулась и поставила на стол большое блюдо с разными фруктами, щедро политыми карамелью. Пахло это всё восхитительно и существенно скрасило необходимость сидеть в этой своеобразной засаде.
Через дорогу от них была самая большая из гостиниц Лазурной гавани – «Голова Рунаана». Высокое здание с выкрашенными в красновато-оранжевый цвет стенами и темно-серой крышей выглядело очень красиво. Анью часто ловила себя на мысли, что ей нравится архитектура в Аньшу. Величественность строений и изящные линии вогнутых крыш, яркие краски, среди которых преобладали алые и желтые цвета. Всё это, в сочетании с постоянным шумом, который создавали торговцы и уличные артисты, создавало неясное ощущение праздника.
А ещё она замечала, что местные жители очень внимательно и вдумчиво относятся ко всему, что они делают, буквально возводя это до уровня искусства. Живопись, кулинария, поэзия, музыка, рукопашный бой и владение оружием. На площадях или под ветвями деревьев, тронутых дыханием осени, можно было увидеть художника, ищущего вдохновение в опадающих листьях клëна или бойца, раз за разом оттачивающего одно и то же движение.
Аньшу располагался на той же широте, что Берн и Рохендель и климат здесь был значительно мягче, чем в Лютерии. Морозное дыхание Сириона – Владыки холода – лишь едва заметно касалось этих земель, посыпая вершины гор и парящие острова снегом, но не опускалось в долину. Природа брала себе лишь краткий период покоя, после чего всë вновь начинало расцветать.
– И что мы ждëм? – Анью выбрала кусочек персика, накалывая его на небольшую деревянную палочку и отправляя в рот. Она блаженно зажмурилась, наслаждаясь сладостью карамели, переходящей в кислинку персика.
– Горячее же, – воительница пару секунд обеспокоенно на неё смотрела, после чего лишь задумчиво пожала плечами. – Здесь остановилась твоя будущая соперница. Зовут её Мидзури, но зрители прозвали «Рыжая бестия». Роковая женщина. Мечта поэтов и нож в сердце для бойцов. Глянь – это всë её поклонники.
Анью присмотрелась повнимательнее к толпе мужчин, что нетерпеливо переминались с ноги на ногу у входа в гостиницу. Молодые юноши и зрелые мужчины, торговцы, артисты, воины и даже пара советников, выделяющихся из толпы сдержанного цвета одеяниями. Все они держали в руках букеты цветов, корзины со сладостями и фруктами, а кто-то даже коробочки, обитые тканью и, вероятно, хранящие в себе драгоценности. Среди этой толпы выделялась высокая фигура её недавнего соперника. Шеф-повар «Шестого места» с тоской смотрел на одно из окон на верхнем этаже, держа в своих огромных, покрытых ожогами, руках коробочку, обитую алой тканью. Миниатюрная, в сравнении с его ручищами, вещь тем не менее вполне могла вместить в себя целый гарнитур украшений.
– Вонтон тоже в рядах поклонников.
– Мидзури с лëгкостью кружит мужчинам головы, – Лан Роу кивнула. – Она уже обзавелась несколькими солидными покровителями и не обделена деньгами. Она потребовала себе лучший номер, но появляется здесь крайне редко. Судя по внешности, она из Аньшу, но никто не знает откуда именно. Как боец тоже пока себя не проявила. Её соперники нарочно проигрывали бои. В Харико я не сомневалась. За Вонтоном пока наблюдаю и, кажется, начинаю понимать, куда он так изрядно потратился. Вернее на кого. Но Мидзури – пока загадка. Она вполне может оказаться той, к кому наведывалась эта подозрительная тень.
– Значит буду разбираться на месте, – колдунья равнодушно пожала плечами, накалывая на шпажку сливу.
– Не одна Мидзури скрывает свои таланты на турнире.
– А кто ещë? – поинтересовалась Анью, скорее из вежливого желания поддержать разговор, нежели и вправду интересуясь возможными соперниками.
– Ты.
Лан Роу поставила локти на стол, облокотившись подбородком на руки, всем своим видом выражая крайнюю степень заинтересованности и, тем не менее, воительница продолжала искоса наблюдать за столпотворением возле дверей гостиницы. Хотя, с точки зрения Аньюриэль, это было излишним. Если уж роковая красавица Мидзури и решит появиться, то толпа поклонников не оставит это незамеченным. Анью непонимающе посмотрела на воительницу.
– Ты ведь тоже не сражаешься в полную силу, – пояснила Лан Роу.
– Если я буду сражаться в полную силу, то моих соперников придется отскребать от арены. Если будет что отскребать.
– Это было бы нежелательно. Всë же Небесный турнир – мирное соревнование, призванное сплотить народы Акрассии.
К ним подошел мальчик и, низко поклонившись, передал воительнице свиток. Лан Роу сломала сургучную печать и развернула пергамент, вчитываясь в послание, и мрачнея всë больше и больше.
– Передай советнику, что я займусь этим немедленно.
Мальчик снова низко поклонился и убежал, вероятно, чтобы передать ответ. Лан Роу несколько секунд что-то напряженно обдумывала, после чего поднялась из-за стола, кладя на деревянную поверхность несколько монет.
– Вести не самые радужные, как я погляжу, – Анью поставила чашку на стол, внимательно смотря на собеседницу.
– Здесь неподалëку есть небольшой городок, в нëм убили человека. Странно убили, – пояснила Лан Роу. – Мне нужно всё проверить. Твой бой только завтра, так что я успею вернуться. Отдыхай пока.
– Это могут быть демоны? – Анью тоже поднялась.
– Пока не могу сказать точно, но допускаю такую вероятность.
– Я пойду с тобой.
– У тебя же завтра бой!
– Ты ведь сама сказала, что успеешь вернуться, так что не вижу проблемы.
– И зачем тебе это? – воительница сложила руки на груди.
– У меня есть свои причины охотиться на демонов. И мне скучно, – Анью пожала плечами.
***
Когда они приехали в Дайфен, Солнце уже клонилось к линии горизонта. Небольшой городок, всего в паре часов от Лазурной гавани, утопал во фруктовых садах. Можно было прикрыть глаза и помечтать о том, как прекрасно будут цвести деревья весной, распространяя приятный, сладковатый аромат вокруг. В небе над Дайфеном, утопая в облаках, парили небесные острова. Лан Роу уверяла, что именно там живëт Хранитель Рунаан – могучий небесный дракон. Анью поглядывала в небо с некоторой настороженностью. Пока её опыт общения с Хранителями нельзя было назвать приятным, а облик дракона имели лишь сильнейшие из этих созданий. Впрочем, пока облака мирно плыли, движимые лишь ветром. Если Рунаан и жил там, то показываться не спешил.
Они ехали по главной улице города. Анью с любопытством осматривала невысокие дома с характерными для Аньшу вогнутыми крышами. На первом этаже почти везде были магазинчики, лавки торговцев или ремесленников, или небольшие чайные. Верхние этажи занимали хозяева дома. Почти у каждого дома был большой двор, где летом хозяева выращивали травы, овощи или фруктовые деревья. По улице бегала босоногая детвора, играя в догонялки. Старики, сидящие на крыльце, присматривали за детьми и тихо обсуждали новости. В основном турнир, но и недавнее убийство тоже.
– Подожди тут. Я найду старосту, – Лан Роу спешилась.
Воительница ушла, оставив её посреди площади. Из-под забора ближайшего дома тихо рычала собака. Анью ударила в сторону пса потоком чистой магии. Покачнулся забор. Пёс скрылся в своей будке, тихо поскуливая, но больше не решаясь открыто проявлять враждебность.
Колдунья спрыгнула на землю. Тишина и размеренность жизни небольшого городка успокаивала. Большая часть жителей уехали в Лазурную гавань: кто торговать, а кто смотреть на Небесный турнир. Лошади отошли к краю дороги и с удовольствием пощипывали траву. Анью стояла рядом с ними, не зная, чем ей заняться. Лёгкий порыв ветра гонял по площади опавшую листву. Смеялись дети. Переливчато пели птицы. Было совсем не похоже, что в этом месте буйствуют демоны.
И зачем я сюда приехала?
Рядом с ней остановилась маленькая человеческая девочка. Ребëнок внимательно смотрел на неё большими, слегка раскосыми глазами. Совсем малышка. Такая же босая, как и остальные дети, одетая в ярко-желтое платьице, едва доходящее до покрытых ссадинами коленок. В маленьком кулачке была зажата тонкая палочка, на конце которой была странная, собранная из красной бумаги игрушка. Четыре уголка, которые крутились, разгоняемые ветром, как маленькая мельница.
– Здравствуй, – Анью присела, чтобы сравняться в росте с ребёнком. – Ты что-то хочешь?
Девочка протянула к ней свободную руку, аккуратно касаясь лица, ощупывая щёку, нос, волосы. Потянулась к уху, аккуратно касаясь кончика. Анью дернула ухом. Девочка весело рассмеялась. Колдунья заметила, что в дверях соседнего дома замерла женщина, взволнованно наблюдая за происходящим и теребя в руках какую-то тряпку. Она кивнула женщине, та кивнула в ответ, став заметно спокойнее. Из дома старосты вышла Лан Роу, взволнованно что-то обсуждая с каким-то стариком. Анью быстро покопалась в сумке, доставая оттуда несколько ярких лент и отдавая их девочке.
– Вот, возьми. Примотаешь к своей палочке и будет ещё красивее.
Девочка, улыбаясь, взяла подарок и тут же протянула ей свою игрушку.
– Мне не нужно…
Но её уже не слушали. Малышка положила игрушку ей на колени и умчалась к своей матери. Анью удивленно смотрела ей вслед, не зная, что делать с подаренной вещью.
– Надо же, не думала, что ты можешь с кем-то подружиться. Да ещё и так быстро, – Лан Роу остановилась рядом. – Тебе даже вертушку подарили.
– Это так называется? – она аккуратно взяла палочку в руку. Ветер тут же раскрутил лопасти. – Для чего она?
– Просто игрушка, – девушка пожала плечами. – У тебя в детстве разве не было таких?
– Нет, – она покачала головой. – Куклы, мячи, разные артефакты. Ещё духи ветра порой залетали поиграть в догонялки. Такого не было.
– Ладно, пошли. Ты может и на увеселительной прогулке, но не я. Тут не только убийство, но и, оказывается, люди пропадают. Советник Фархан всё равно собирался после турнира прислать сюда отряд стражи, так что узнаем что да как.
Они прошли в сторону ожидавшего их старосты. Мужчина поклонился ей, Анью кивнула в ответ, Лан Роу недовольно поджала губы. Уроки аньшуйского этикета пока не привели к тому эффекту, который ожидала воительница.
– Я вам сейчас всё как есть покажу, а вы уж думайте, госпожа посредница, – староста повёл их по улице. – Вот как есть расскажу. Это у вас там в Лазурной гавани турнир и отдых, а тут странные дела творятся. Сначала в садах и полях люди пропадать стали. Кто до ночи задержался, мог уже совсем не вернуться. Потом всех кур передушили. С утра выйдешь к курятнику за яйцами, а только трупы на земле лежат. Шеи свёрнуты и ни капли крови. А сегодня вот…
Старик остановился у распахнутой калитки и показывал на что-то рукой. Анью подошла ближе, заглядывая во двор. Перед крыльцом лежала мёртвая собака.
– А торговец? – Лан Роу опустилась на колени возле пса, что-то осматривая.
– Внутри. На втором этаже.
Они вошли внутрь. Прошли мимо полок с рулонами ткани и лотков с разного рода пуговицами и прочей фурнитурой. За ширмой обнаружилась узкая лестница на второй этаж. Анью внимательно осматривала обстановку. Пол был застелен травяными ковриками. Перегородки из дерева и какого-то материала, напоминающего вощеную бумагу, разделяли большой зал на разные зоны. На стенах висели простенькие рисунки, изображающие рыб, горы или цветущие деревья. Большой прямоугольный стол на низеньких ножках, возле которого лежали подушки, заменяющие хозяевам стулья.
– Где его семья? – тихо спросила чародейка. – Здесь семь подушек. У него должны быть родственники.
– Его супруга, родители и дети в Лазурной гавани, – ответил староста. – Им пока не сообщали. Такая потеря… Он остался присмотреть за лавкой и вот… Мы ничего не трогали. Ждали пока Совет пришлёт кого-нибудь. Мы и не сразу поняли, что что-то не так. Уж слишком долго ставни были закрыты. Он всегда открывал лавку на рассвете. Пошли узнать, всë ли в порядке, а там пëс дохлый. Потом внутрь вошли и нашли. Жуткая смерть…
За перегородкой оказалась спальня. Возле распахнутого окна висели металлические трубочки, покачиваясь от ветра, они наполняли помещение приятным перезвоном. Колыхались занавески из красивой, почти прозрачной ткани. На полу были расстелены два матраса, набитых хлопком, которые заменяли жителям Аньшу кровати. Лан Роу говорила, что они называются футоны. Идиллию портил только труп хозяина дома, лежащий на полу возле окна.
– Благодарю. Дальше мы сами, – Лан Роу кивнула, подходя ближе к погибшему.
Староста низко им поклонился и ушел, тихо бормоча себе под нос о том, что дела совсем плохи, раз вместе с посредницей им прислали ещё и иноземного мага.
В комнату уже слетались мухи, неприятно жужжа и ползая по телу. Крови оказалось неожиданно мало, хотя у погибшего был вспорот живот. Лан Роу, даже не поморщившись, запустила руку в рваную рану, ощупывая что-то внутри.
– Печени нет и кровь почти всю выпили. У меня есть две новости: хорошая и плохая. С какой начать?
– С любой, – колдунья пожала плечами.
– Хорошая – демонов здесь нет. Плохая – в деревне разгулялся оборотень.
– Оборотень?! Это что такое? – Анью внимательнее присмотрелась к погибшему, но не заметила ничего необычного.
– Ну… Даже не знаю, как тебе объяснить. Это что-то вроде магии, но не совсем магия…
– Использование внутренней энергии тела? Я понимаю это, – Анью присела на краешек футона.
– Надо же! – Лан Роу села на подоконник, вытирая руку платком. – Обычно эльфы свысока смотрят на то, что считают не магией.
– Мой народ называет себя силлинами. «Эльф» – простонародное человеческое словечко. Ты хочешь чтобы я уважала обычаи твоего народа, но при этом не уважаешь обычаи моего.
– Справедливо, – Лан Роу примирительно приподняла руки. – Я слышала, что старшие народы не могут использовать энергию.
– Я слышала, что энергией могут управлять только маги крови, но тот лекарь, к которому ты меня водила тоже на это способен. Мы обе чего-то не знали об этом мире.
– Мы называем энергию «ки». Она есть везде. Она наполняет жизнью мироздание. В ветре и в реке, в земле, растениях и живых существах. Ки – это энергия жизни. Хоть маги среди людей рождаются нечасто, но каждый человек может научиться управлять собственной ки. Многие мастера боевых искусств в Аньшу способны на это. Тот, кто осознанно управляет ки в своëм теле становится сильнее, выносливее и сохраняет молодость на долгие годы. Это – дар богов человечеству. Но есть и те, кто научился изменять свою ки силой воли, делать её похожей на ки зверя или птицы и менять свою внешность. Их называют оборотнями.
– В целом понятно. Теперь можешь переходить к той части, где эти самые оборотни убивают людей, – Анью указала на труп.
– Откровенно говоря, большинство оборотней не опасны для людей. Да и не каждому под силу изменить себя. Это очень редкий дар. Опасны только кумихо – оборотни-лисы. Они прокляты гневом Акерии. Я думала, что их давно истребили, но если сопоставить то, что тут произошло вот с этим, – Лан Роу аккуратно сняла с деревянной рамы, зацепившийся за шероховатую поверхность, клочок рыжей шерсти. – То окажется, что не всех.
***
– Впервые вижу такую магию. Хотя и магией это не назвать, – Анью покачала головой. – Стоило пойти с тобой хотя бы для того, чтобы посмотреть на это.
Впереди, извиваясь в воздухе подобно змее, парил клочок тонкого пергамента, исписанный странными закорючками. Своеобразная письменность, которую использовали жители Аньшу, чем-то неуловимо напоминала руны языка древних, переделанные людьми на свой лад. Лан Роу называла этот пергамент с надписями талисманом. Написанный особыми чернилами, судя по запаху, содержащими в своëм составе не только золу, но и что-то очень едкое, он мог служить проводником энергии. Закреплённый на амулете клочок шерсти заставлял его неторопливо парить туда, где сейчас должна была находиться кумихо. Охота на лису началась.
Они уходили всë дальше от центральных улиц Дайфена, наполненных голосами людей и ароматами чайных. Дорога петляла через сады и усадьбы, обнесенные высокими заборами. Здесь предпочитали селиться самые богатые жители Аньшу – рядом Лазурная гавань, благодатная почва, на которой в изобилии растëт всë, что ни посади, большие земельные угодья позволяют наслаждаться единением с природой без лишнего шума, а в облаках изредка можно увидеть тень Рунаана. Вся эта идиллия существенно портилась тем, что где-то среди этих особняков скрывался оборотень.
А ещё в груди тихонько закипало раздражение. Анью надеялась на встречу с демонами. Ей нужно узнать, где сейчас Ку-Сатот и его легион безумцев. Пока в Аньшу не было заметно никакого присутствия демонов, кроме слухов о какой-то подозрительной тени, которую выслеживала Лан Роу. Эта человеческая девушка, напару с советником Фарханом, втянули её в свою игру, пообещав какие-то записи, что вёл при жизни эсдо Сиен. Вполне могло оказаться, что в этих бумагах нет нужной информации и она впустую тратит время. Неопределëнность раздражала. В её жизни было слишком много неопределенности в последнее время.
– А какие ещё оборотни бывают, кроме лисиц? – Анью осматривала окрестности, внимательно прислушиваясь к любым звукам. Ничего подозрительного пока не происходило.
– Дар достаточно редкий, – Лан Роу немного задумалась. – Сейчас самый известный оборотень – Гарудал. Его прозвали Фениксом, за то, что обращается птицей, а также весьма одарëн в огненной и небесной магии.
– Разве люди могут овладеть несколькими стихиями?
– Да, хоть всеми четырьмя, если приложить достаточно усилий. У твоего народа большее сродство с магией и выше срок жизни, поэтому вы можете освоить разные магические направления. Сколько лет тебе понадобилось, чтобы овладеть четырьмя стихиями?
– Обязательное обучение у нас длится семьдесят лет. Те, кто желают, могут остаться в башне, чтобы осваивать более сложные направления магии, – уклончиво ответила колдунья.
– Вот видишь. Те люди, которые одарены магией, живут около двух сотен лет. Твоë магическое обучение – почти треть их жизни. Но многие не стремятся к большему, не готовы работать над собой, совершенствуясь только в том, что легко даëтся.
– У твоего народа слишком короткая жизнь. Наверное, они не хотят потратить всю её на обучение.
– Любая жизнь когда-нибудь заканчивается, – Лан Роу пожала плечами, словно не находила в факте собственной смертности ничего особенного. – Плоть возвращается в землю, а над ней вырастает трава и распускаются цветы. Душа остаётся в воспоминаниях и продолжает жить в сердцах других. Всё в этом мире течёт и движется по кругу. И человеческая жизнь тоже. Старение и смерть – это красота мимолетной жизни создания, называемого человеком. Мы стареем, мы умираем. И это прекрасно.
На пару минут между ними повисло молчание. Анью размышляла о том, что услышала. Люди не переставали её удивлять. Не все, но некоторые из них были интересны. Сильные, с глубоким пониманием жизни, высоко несущие собственное достоинство, они притягивали к себе внимание, пробуждали любопытство. Было интересно слушать, узнавать то, как они видят жизнь. Лан Роу оказалась интересной спутницей, даже не смотря на то, что их временный союз основывался на взаимной выгоде.
– Кумихо прежде были жрицами. Их называли солнечными девами. Лунные девы служат Рунаану, они же служили Акерии… Много веков назад, ещё до Второго Вторжения в Аньшу жили два Хранителя. Небесный дракон Рунаан и огненная девятихвостая лиса Акерия. Вместе они оберегали эти земли. Рунаан дарил людям дождь и разгонял облака, чтобы дать больше солнечного света растениям. Акерия дарила своë тепло земле, дарила ей благодать и изобилие. Люди строили Хранителям храмы, приносили дары в благодарность за помощь и защиту, почитая их как богов.
– У людей вообще есть странная привычка боготворить всех, кто хоть как-то проявляет к ним участие. Трое древних, Хранители, – Анью снисходительно улыбнулась. – Вы так любите поручать ответственность за своё благополучие в руки других, что забываете о том, что каждый получает ровно столько счастья, сколько усилий приложил для этого. Впрочем, от богов всё равно ничего не дождëшься.
– Боги даровали нам этот мир и наши жизни. Можно быть благодарными уже за это, – нравоучительно произнесла Лан Роу, сворачивая вслед за амулетом на небольшую, практически заросшую травой, дорогу. – Хранители заботились о людях по собственному желанию, это был их выбор. Акерия была первой из оборотней. Иногда она оборачивалась прекрасной девушкой с девятью хвостами и спускалась с небесных островов. Она первая стала обучать одарëнных магией девушек, учила их благословлять землю на богатый урожай, заговаривать недуги, а особенно способных и преданных ей – оборачиваться девятихвостыми лисами. В те годы в Аньшу были гармония и процветание.
– И сейчас будет какое-то «но», – Анью улыбнулась, догадываясь, что случилось дальше.
– Дождь не может длится вечно, – воительница кивнула. – И, подобно дождю, гармония в Аньшу однажды закончилась. Но не солнечные дни пришли ей на смену, а великое горе. На изломе осени в Аньшу прибыл чужестранец. Он остановился в небольшом городке у подножия гор, жители которого занимались охотой. Но не мясо и мех интересовали его. Стал он рассказывать людям, как ценятся за морем части тел Хранителей. Сколько всего можно выменять, за пропитанный магией мех или кость, сколько силы получит тот, кто съест потроха Хранителя.
– Какой ужас! – возмутилась Энвиса. – Неужели кто-то послушал этого безумца?!
– Что?! – Анью удивленно замерла на месте. – Да даже если так, Хранители невероятно сильны. Их, не то, что убить, ранить сложно. И к тому же они помогали Руфеону запечатывать разлом. И после, во времена Второго Вторжения, встали на нашу защиту в битвах с демонами… Неужели нашлись глупцы, согласившиеся на подобное?
– Блеск золота, даже воображаемого, для некоторых способен заглушить голос здравого смысла. Чужак смог собрать отряд вооруженных охотников и все вместе они поднялись в горы, туда, где было логово лисицы… Они жестоко поплатились за свою наглость и глупость. Акерия проснулась, поняла, что они попытались сделать, и разгневалась. От охотников остался лишь пепел, но на этом она не успокоилась. Разъяренная вероломным предательством людей, она по запаху нашла ту деревню, откуда пришли охотники и сожгла и её тоже. Не только дома и семьи тех кто пришел за её жизнью. Всю деревню. Мужчин, женщин, стариков и младенцев, животных и даже поля и сады. На том пепелище ещё долго ничего не росло.
– Жестоко… Но не могу судить её за это. Люди предали ту, что дарила им своё покровительство.
– А после Акерия поднялась на небесные острова. Она призывала Рунаана обратить свою ярость в бедствие и изгнать из Аньшу всех людей. Великий небесный дракон был разгневан и гнев его был столь силëн, что поднялся штормовой ветер и небосвод искрился от разрядов молний. Но не поступок людей разозлил Хранителя, а жестокость учиненной расправы. Его голос сотрясал воздух, подобно раскатам грома. Он стыдил Акерию за то, что она сотворила, за её мстительность, за то, что погубила тех, кого обещала оберегать, за то, что убила невиновных. Рунаан изгнал Акерию из Аньшу. Ни до, ни после не было слышно в этих землях более отчаянного воя. Лисица изливала в нём неистовою боль, обиду и ярость. Искала она у Рунаана заступничества и поддержки, а получила презрение. И так велико было её горе, что шерсть Акерии почернела. Она обвинила Рунаана в том, что он предал её.
– И вполне заслуженно. Она ждала от него сострадания и помощи, а он просто предал её, выбрав людей, – Анью подняла взгляд.
В темнеющем небе, освещенные последними лучами заходящего за горизонт Солнца, парили острова. Колдунья задумчиво скользила по ним взглядом, словно ожидала увидеть там покрытое чешуёй тело дракона. Рунаана не было нигде видно. Если он и жил в этом месте, то сегодня его дома не было.
Если бы перед ней встал такой выбор, то какое решение она бы приняла… Анью понимала гнев и горе лисицы от того, что её в один день предали все. Решение Рунаана казалось ей странным, но не лишенным здравого смысла. Он защищал людей, которые не имели отношения к случившемуся. Акерия покарала тех, кто предал её, но нельзя было судить всех, за проступок нескольких. Оба Хранителя были по-своему правы…
– Рунаан обещал людям своë покровительство. Думаю, для него этот выбор стал тяжёлой ношей. Акерия покинула Аньшу. Какое-то время она буйствовала в Берне, убивая случайных путников и тех, кто охотился на неё, а потом снова куда-то пропала. Гнев и обида Акерии оказались настолько сильны, что та благодать, которую она дарила, обратилась проклятием. Ненависть отравила не только лисицу, но и её жриц, исказив их до неузнаваемости. Они возненавидели людей, предпочтя звериный облик. Вместо благости, что они несли прежде, кумихо начали охотиться на людей. Хитрые, быстрые и опасные. Долгие годы они тиранили Аньшу. На них велась охота. В отместку кумихо вырезали целые деревни. После Второго Вторжения эсдо Сиен собрал лучших бойцов и прочесал с ними весь Аньшу. Долгие годы мы думали, что в той охоте были истреблены все кумихо. Как видишь, мы ошибались.
– Даже оборотни, они ведь бывшие люди. Разве человек может прожить столько?
– Кумихо, подобно личам, могут вместе с кровью выпить ки человека и этим продлить свою жизнь. Да и плотью не брезгуют. Видимо, это своеобразная месть Акерии за то, что люди хотели поживиться её внутренностями. Кумихо всë ещё способны принимать свой человеческий облик, так что выследить их очень сложно. Нам повезло, что сейчас осень – наша кумихо линяет.
– Похоже, мы на месте.
Анью окинула взглядом высокую ограду, возле которой они оказались. Эта усадьба располагалась на значительном расстоянии от города, практически на отшибе. И, вопреки ожиданиям, тишиной это место похвастаться не могло. Где-то за забором явно шли весьма шумные гуляния. Пьяные мужчины горланили весьма похабные песни. Амулет, что вёл их за собой, поднялся выше, перелетая через ограду. Анью подпрыгнула вверх, подтягиваясь, и перебираясь на другую сторону. Людей поблизости не было, так что никто не заметил этого небольшого вторжения. За оградой было целое поле красивых, фиолетовых цветов. Вдалеке виднелись какие-то постройки, больше всего напоминающие склады, а не жилые дома. Анью кивнула Лан Роу, давая понять, что всё в порядке, и спрыгнула вниз.
Цветы источали сладкий, тягучий аромат, который словно оседал в сознании, делая мысли вялыми. Раздражение усилилось и теперь к нему прибавилась, взявшаяся непонятно откуда, физическая усталость. Анью наклонилась, рассматривая цветы внимательнее и ещё больше погружаясь в этот приятный запах. Она определенно не встречала прежде такие красивые цветы. Некоторые ещё только расцветали, другие уже отцвели, лепестки на них осыпались, оставив лишь крупную коробочку с семенами, насыщенного зелёного цвета, покрытую небольшими белыми капельками-бусинами, будто из неё сочилось молоко. Или белая кровь. Анью устало прикрыла глаза. Всё, что раньше было важным, показалось незначительным. Очень хотелось спать.
Кто-то дёрнул её за ворот мантии, оттаскивая вплотную к стене. К лицу прижалось что-то прохладное и неприятно мокрое. Она вяло отбивалась руками, будто забыла, что владеет магией. Дышать через мокрую тряпку было сложнее, но это отрезвляло. Колдунья изумленно хлопала глазами, не понимая, что случилось.
– Не вдыхай запах. Уснёшь и не проснёшься, – через тряпку голос Лан Роу звучал странно глухо, но смысл был понятен.
Анью прижала мокрую тряпку к лицу и пошла следом за воительницей к складам. Цветы уже не казались такими прекрасными. Колдунья смотрела на них со смесью отвращения и брезгливости. От того, что она уже успела вдохнуть, заболела голова. Злость на собственную глупость только подлила масла в огонь внутреннего раздражения.
Они быстро дошли до ближайшего склада. Лан Роу выглянула за угол, оценивая обстановку и быстро зашла внутрь. Анью последовала за ней. Склад был ветхий, почти развалившийся. Черепица местами осыпалась и можно было увидеть кусочки неба. Старые перекрытия натужно скрипели, будто совещались, стоит ли развалиться сейчас или ещё немного подождать. Под потолком свили себе гнездо какие-то птицы и тихонько чирикали, словно уговаривали постройку продержаться ещё немного, ведь птенцы уже выросли и почти готовы вылетать из гнезда во взрослую жизнь, а вот после можно и падать.
В дальнем углу стояло несколько коробок. Лан Роу подошла к одной из них, открывая крышку и заглядывая внутрь. Анью последовала её примеру. Внутри лежали мешки, в которых оказался неприметный белый порошок. Воительница стала необычно серьёзной. В полумраке склада было отчетливо заметно, как Лан Роу нахмурилась. Находка явно не была обычной и не предвещала ничего хорошего.
