Kitabı oku: «Cleverdeyk», sayfa 3

Часть 5. Пересекая черту

Пересекая мост, я ненароком подумывал: «Может развернуться? Может к чёрту это всё?». Я подумывал о том, чтобы позвонить Бену, но телефон отказывался ловить связь.

Пройдя чуть глубже в город, мимо тихих домиков с закрытыми окнами и шторами, мимо пустых магазинов и парковок, я вышел на городскую площадь. В центре которой, стоял бетонный постамент и памятник. Подойдя ближе, я смог лишь разглядеть табличку, так как сам памятник был на вид в плохом состоянии, обросший мхом и фиолетовыми необычными цветами.

«В честь 200-летия Клевердейка»

Чуть ниже основной надписи, была ещё одна.

«Мы любим тебя, Малыш Джо.1998г.»

На площади всё было тихо. Нужно было торопиться, пока другие местные полицейские не рванули обратно. Я думал уже скрыться между домами, как вдруг мне попалась местная жительница. В её глазах был неподдельный страх, а после, гнев. Она кинулась на меня.

– Чужак! – вскрикнула она, вцепившись мне в шею.

– Да что с тобой не так? – успел проговорить я, как вдруг она укусила меня в плечо.

От сильной боли, я врезал ей кулаком по лицу, от чего та рухнула на землю.

– Тварь психанутая.

Я лишь успел сделать шаг в сторону, как что-то ударило меня в затылок, и после рухнул на землю.

– Так–так–так, кто это у нас, – вдруг прозвучал монотонный грубый голос.

– Шериф! Мы взяли его! – вдруг послышался ещё один голос, более звонкий и противный.

– Я вижу! – злобно произнёс шериф.

Я перевернулся, перед мной стояло три человека в униформе полицейских. Один из них шериф, и двое, судя по всему подчинённых. Выглядели они все паршиво. Так же, как и тот убитый полицейский на дороге. Такие же повадки и склонность вытворять своим ртом и языком что попало. Двое цепных псов шерифа, взяли меня и подняли за руки. Один из них ударил меня в живот. Второй тут же меня принялся обыскивать.

– Пистолет! – прокричал радостно подручный. – И значок!

– Детектив из Чикаго значит? – проговорил недовольно шериф. – И как тебя сюда занесло интересно?

Всё это действие происходило всё также на улице и под проливным дождём.

– Может уже отведёте меня в участок и там поговорим? – проговорил я недовольно.

– Ведите его, – проговорил злобно шериф, после чего меня потащили в неизвестном направлении, закинув руки за спину и накинув наручники.

Через несколько минут, пересекая улицу за улицей, проходя мимо закрытых магазинов, лавок и жилых домов, мы всё же попали в полицейский участок. Меня подняли на второй этаж, завели в кабинет и бросили на стул. Помещение без окон. Бетонные стены. Это место больше похожее на кладовую, чем комнату допроса. Небольшой стол, пара стульев и какие-то шкафчики. Подопечный шерифа сначала отстегнул наручники, а потом попытался пристегнуть меня к стулу, но я вырвал руку и нанёс хлесткий удар в челюсть неприятелю. Второй полез и тут же получил удар в глаз, но тут подошёл шериф и одним ударом ногой отбросил меня к стене вместе со стулом.

– Рыпаться вздумал? – проговорил он, после чего достал дубинку и нанёс несколько ударов по моему торсу. – Запри дверь!

Дверь в помещение закрылась.

Я сгруппировался. Пока он меня бил, я незаметно протиснул руку к ноге, подтянул штанину и выхватил второй пистолет. Снял с предохранителя и выстрелил шерифу чуть ниже пояса. Вторая пуля врезалась в кисть руки одного из подопечных, который собирался достать свой пистолет. Часть его пальцев на руке разлетелись по углам комнаты. Я резко встал и ударил шерифа с колена в нос, пока тот загибался от боли. Ещё один подопечный прыгнул на меня, я успел выстрелить, но он всё же успел меня повалить. Он бил меня по лицу. Я сделал ещё выстрел и ещё, пока магазин не опустел, а его бездыханное тело не рухнуло мне на грудь, заливая меня кровью. Я лежал под тушей убитого копа несколько секунд. Я вытер с лица кровь и откинул от себя бездыханное тело. Шериф лежал на боку спиной ко мне. Другой подопечный пытался найти в комнате свои пальцы и ползал на четвереньках. Я подошёл со спины и ударил того локтем с такой силы, что послышался хруст шейных позвонков, и парень с оторванными пальцами рухнул на бетонный пол. Я наклонился и подобрал ключи от наручников и освободил левую руку. Следующий был шериф. Я отнял свой пистолет, проверил патроны и приставил дуло к виску загибающего от боли шерифа.– Сукин ты сын…я убью тебя уёбок…, – проговорил тот стиснув зубы от боли.

– Где мой брат? Где Эрни Стоун? – спросил я его, прекрасно понимая, что тот скорее всего ничего не скажет.

– Думаешь тебе так всё сойдёт с рук? В здании дюжина полицейских! Выйди отсюда, и тебя кончат сука! – кричал шериф.

– Где база отдыха? – спросил я, игнорируя тот факт, что мне действительно было бы тяжело покинуть участок.

– Когда тебя поймаю, оторву тебе кисти рук и заставлю…, – не успел закончить шериф, после чего я всей силой ударил рукояткой пистолета по его виску.

За дверью послышалось движение.

– Шериф! У вас там всё в порядке? – проговорил вдруг неизвестный.

Я замешкался.

– М–м–м… у него есть сообщники! Они в городе! Отправляй всех за ними! – постарался повторить манеру шерифа.

– Шериф? – проговорил тот, после чего решил войти внутрь.

«Не повезло» – подумал я, после чего прижался к стене где лежал один из подопечных шерифа.

– Какого…, – произнёс входя в комнату полицейский.

Я резко схватил его за горло, ударил в пах, после чего развернул и вытолкал наружу.

– Ты кто блядь такой? – начал взятый в заложники коп, с дулом пистолета у шеи.

– Чикагский детектив. Ублюдки, – проговорил я ему на ухо. – Сколько людей сейчас в здании? Вы все тут такие ёбнутые?

Он лишь посмеялся.

– Считай ты уже мёртв чикагский детектив, – проговорил злобно заложник.

Я вытащил его в коридор, а потом мы шли дальше по участку. Несколько попавших местных полицейских мне на пути в гневе наблюдали как я тащу в заложниках их человека.

– Отсюда нет выхода! – кричал пленник.

Я в спешке искал спуск на первый этаж, но наталкивался лишь на кабинеты и тупики. Наконец я вышел в большой зал с множеством столов и офисным оборудованием, за которыми видимо давно уже никто не сидел.

– Грохните же эту суку! – кричал мой заложник.

Я обернулся и увидел несколько бойцов в полицейской броне, в шлемах и с ружьями. Прогремело несколько выстрелов, я успел лишь прикрыться живым щитом, как дробь разорвала тело ублюдка в моих руках. Удар дробью был такой силы, что меня вместе с заложником начало отталкивать назад. Последующие дроби разнесли уже руку пленника. Я решил сделать несколько выстрелов в вооруженных до зубов полицейских, как последний выстрел из дробовика вынес меня из здания.

Благодаря окну позади меня, вместе с разорванным телом заложника, я выпал со второго этажа, и упал спиной на асфальт. Адреналин в моей крови зашкаливал. Я не чувствовал боли или страха. Отбросив тело, я поднялся и рванул прочь. Из окна доносились крики и выстрелы.

Я бежал среди переулков, где лежало большое скопление различного мусора. Выбежав на дорогу, я тут же встретил толпу местных жителей. Они смотрели на меня с яростью. Я сразу понял, что они такие же, как и местные полицейские. Я перебежал дорогу, и запрыгнув на одну из машин, перепрыгнул высокий забор между двух жилых домов, и оказался во дворе. Толпа на дороге устремилась за мной. Они пытались перелезть забор, но у них не получилось, поэтому они решили обойти с другой стороны и окружить меня. Проскочив среди двух местных жителей во дворе, что копались в мусоре и занимались бог знает чем, я забрался по пожарной лестнице на самый вверх и выбрался на крышу дома у дороги. К счастью, между домами были небольшие расстояния, поэтому без особых усилий мне удавалось перемещаться. Проблемы накатывались снежным комом. Ливень всё лил. Видимость хреновая. Местные жители и полицейские на хвосте. Я слышал, как кто-то уже забрался на крышу позади меня. Кто-то бежал по дороге рядом с домом. Они были всюду.

В конце улицы, где стоял последний дом, появился полицейский с ружьём наперевес, что выбил дверь, ведущую на крышу. Он увидел меня и хотел выстрелить. Было уже поздно, потому как я был всего в пару футах от него, и ногой выбил из рук ружьё. Он попытался схватить меня за плечо, но я нанёс резкий удар ему в шею, от чего тот захрипел и рухнул. Подобрав ружьё, я принялся спускаться по лестнице. Следом за своим напарником, по лестнице жилого дома поднималось несколько полицейских с оружием. Между третьим и вторым этажом они начали стрельбу. Я открыл ответный огонь. Покрытие стен рушилось. Осколки камня, краски и дроби, разлетелись по коридорам. Я выбил дверь в одну из квартир, после чего пересёк комнату, и открыл окно. Внизу было несколько местных жителей, которые завидев меня тут же начали кричать:

– Чужак! Он в квартире!

– Сумасшедшие уёбки! – не сдержавшись прокричал я, после чего направился в другую комнату.

Несколько полицейских уже были внутри квартиры. Я открыл другое окно, откуда можно было либо спрыгнуть вниз с третьего этажа в переулок, либо постараться допрыгнуть до соседнего дома и ухватиться за пожарную лестницу. В случае неудачи, я так и так сломаю себе ноги. Возможно у меня уже было что-то сломано, либо продырявлено, но пока не успел почувствовать.

– Он здесь! – вдруг послышался голос рядом.

Когда полицейские вошли в комнату, они увидели лишь открытое окно, а меня уже не было.

– Внизу! Вон его ружьё! Он спрыгнул! – кричал полицейский.

– Он не мог далеко уйти! Идём за ним! – проговорил другой полицейский, после чего они толпой покинули квартиру и направились на улицу.

Несколько минут в квартире стояла мёртвая тишина. Я аккуратно приоткрыл дверь небольшого шкафа и медленно вылез наружу. Весь в крови, я встал в полный рост, и направился к выходу. В коридоре было тихо, как и во всём доме. Казалось, что здесь давно уже никто не живёт.

– Что за пиздец? – прошептал я, спускаясь по лестнице.

У центрального выхода с улицы послышались голоса.

– Мы должны помочь в поисках. Нам нужно принять участие. Поднимись и возьми оружие. Мы идём с ними!

В дом вошла женщина и побежала наверх. Я затаился в тёмном углу в холле, и после того как неизвестная исчезла из виду, переместился под лестницу. Другой неизвестный стоял на улице. Через несколько минут, Женщина уже спустилась вниз. В руках у неё было два двуствольных ружья и пакет, предположительно с несколькими коробками патронов. Когда местные ушли, я вышел на улицу, и направился по тротуару вдоль жилых домов. Перебежав дорогу, я вновь оказался среди домов. Спустя пол часа перемещений по городу, я оказался за его пределами в лесу.

Силы покидали меня. Я остановился у реки, бурной и шумной. Огляделся и убедился, что за мной нет погони, а уже потом осмотрел себя. На теле были лишь следы крови клевердейкских полицейских. Это чудо, что я отделался лишь парой синяков и царапин. Всё тело болело, но переломов не было. Я приподнялся и первым, что увидел это деревянный мост через реку, а рядом с ним, табличка с непонятными символами нарисованных чёрной краской. Назад пути не было. С реки можно было увидеть тусклый огонёк в тёмном лесу. Мне ничего не оставалось, и я пересёк мост.

Часть 6. Лес

Сразу за мостом, я почувствовал странную энергетику этого места. Что-то гнетущее. Покачивающиеся сосны, ели и кедры. Треск коры. Где-то на верхушках можно было разглядеть и расслышать птиц, что перепрыгивали с ветки на ветку, и издавали лёгкое пение, от которого не становилось спокойнее, а скорее наоборот. Дождь сдал обороты. Совсем лёгкий ветер разбрасывал мелкие капли дождя, что ещё стремительно неслись к земле. Начинало темнеть, и я всё близок был к тому, чтобы оказаться один на один с тьмой местного леса. Огоньком в лесу оказался чей-то брошенный костёр. Как только я подошёл к костру, последние угли потухли.

Я принялся осматривать место вокруг костра. Судя по оставленным следам, здесь было несколько человек, и совершенно недавно они ушли вглубь леса и в спешке. Также я нашёл пару окурков и остатки вяленого бекона.

«Неужели это те парни, которых я встретил в Миннесоте?» – подумал я.

Я осмотрелся вокруг. Рядом также нашлись и другие следы. Одинокого незнакомца. И этот, кто-то прошёл здесь в нескольких футах от костра. Размер ноги у него был внушительный. Судя по характерному следу рядом с отпечатком ноги, у незнакомца было с собой некое орудие. Что-то тонкое на конце и тяжелое. Следов крови не было. Значит люди у костра ушли раньше, чем появился другой незнакомец. Возможно они увидели его и сбежали.

Я пошёл по следам. Через пару десятков ярдов следы постепенно пропадали. Становилось совсем темно, но к счастью или нет, я вышел на брошенную охотничью хижину. Деревянная постройка площадью пять или шесть квадратных ярда. Крыша почти полностью обвалилась.

Покопавшись по ящикам, мне удалось найти керосиновую лампу и немного топлива к нему. Заправив лампу, я судорожно искал что-то чем можно было дать искру. В такие моменты жалеешь, что не куришь.

Нашёлся только столярный молоток среднего размера с гвоздодёром. Я действовал практически в слепую, так как стало уже слишком темно. Пришлось выбивать искру из того что было. Я взял немного керосина и смочил тряпку, найденную здесь же. Положил на стол. Молотком, а точнее стороной с гвоздодёром принялся ковырять старые гвозди с части обвалившейся крыши. Вытащив один, диаметром примерно в 12 сотых дюйма, я расположил его на самоё твёрдое, что смог нащупать. Небольшие тиски, закреплённые на столе. Шансы небольшие. Я бил по гвоздю на тисках, словно как кузнец по заготовкам на наковальне. По всему лесу стоял звон. После десятка два ударов по гвоздю, периодически переворачивая его, я добился того, что конец гвоздя накалился до красна. Когда он был достаточно нагрет, я тут же перебросил его на тряпку, пропитанную керосином. Через несколько секунд появился характерный запах, а после и показалось небольшое пламя. Когда тряпка полыхнула, я взял её, и горевшим куском смог зажечь фитиль лампы. Керосиновая лампа осветила охотничью хижину. Как оказалось, в ней было много чего интересного. Несколько клеток для дичи, разделочный стол. Правда непонятно, для нужны были тиски в этом месте. Также тут были деревянные ящики с ненужным барахлом, и отсыревшие патроны для ружья. Ржавые капканы и крючки на стенах, и несколько старых рыболовных удочек.

Так как в лесу наступила полная тишина, можно было услышать любое шевеление за несколько ярдов. Ветер затих, а дождь прекратился. Как же меня окатил страх, когда я услышал, что-то похожее на шаги. Медленные. Крадущиеся в тишине. Я обернулся к выходу и светил вперёд. Подготовив пистолет, я медленно пошагал к выходу.

Я ждал примерно пол минуты. Пытался расслышать хоть что-нибудь, но поднявшийся ветер, начал пошатывать ветки деревьев. Шум листьев, травы и треск деревьев прервали тишину, скрывая крадущегося ко мне незнакомца. Я сделал вдох, после чего выдохнул, и выбежал на улицу. Я бросился дальше, предположительно в сторону уходящей группы людей. Периодически я оглядывался и всматривался в темноту. Ветер не затихал, а разразившийся гром и вовсе оглушал. Только в момент сверкания молнии, я мог увидеть, что-то дальше десяти футов. Мне казалось, словно силуэты людей окружают меня. Я не останавливался. Неожиданно на деревьях, начали появляться символы, такие же как у деревянного моста. Чёрный крест с точками, чёрный глаз, и стрела.

Через какое-то мгновение я наткнулся на новые следы. В этот раз, стало ясно, группа людей, идущая в неизвестность, была либо мертва, либо похищена неизвестным. На земле была кровь. Следы борьбы. Также лежала часть одежды красного цвета. Материал и цвет был очень схож с курткой Николаса. Сделав несколько шагов дальше, я обнаружил компактную видеокамеру со штативом, на котором были следы свежей крови. Отцепив штатив, я включил аппарат.

Последнее отснятое видео.

«Сейчас мы примерно в трехстах ярдах от Клевердейка. Город практически уже за рекой. Вон глядите».

В объектив камеры попала часть реки и огни города.

«Потаскуха нам по радио угрожала. Говорит: «Валите отсюда! Здесь опасно!». Пошла она! Что не сделаешь ради своей аудитории. Свернули конечно мы немного не там, поэтому город пришлось объехать, с другой стороны. Тачку бросили на съезде с дороги в лес, на севере, и прикрыли ветками. Копы местные тут катаются, решили не привлекать их внимание, чтобы два фунта «добра» не нашли (групповой смех). Сейчас немного перекусим и…что это? Эй ты, что ещё за хуй? Какого…эй убери топор мудила! (звук бега) Сука! Сука! Сука! Что за уёбок за нами бежит? (съёмка прерывается)».

«Значит нагнал вас неизвестный» – подумал я.

На видео можно было разглядеть того самого преследователя, хоть и мельком. Здоровая детина в длинном зеленоватом плаще из ткани, с промышленным противогазом, шлангом, соединяющий его маску с сумкой, подвешенной сбоку, и топор пожарного. На голове вязаная осенняя шапка, и на шее шарф из плотного материала. На руках – кожаные черные перчатки. На ногах – охотничьи сапоги.

Крови на земле было мало. Следы пропадают в двух ярдах от места где бросили камеру.

«Скорее всего одного из них схватили, но что с остальными? Ушли к своей машине?» – пробежала мысль в голове.

Мне выдан был шанс сбежать. Покинуть чёртов Клевердейк и уехать обратно. Но что же мой брат? Если он погиб, я хочу верить, что не такой смертью. И кто же этот таинственный незнакомец, отправивший мне письмо?

За спиной послышался шум, уловимый среди шелеста листьев и ветра с оглушительным громом. Я направил пистолет в сторону шума. Из темноты вдруг вышел Николас.

– Де-те…ктив, – хриплым голосом сказал тот, после чего упал перед мной.

Вся его спина была разорвана до костей. Сразу же за ним появился тот самый громила с топором в одной руке и крюком в другой.

Я сделал несколько выстрелов, но пули словно утонули в его туловище. Он взмахнул рукой и крюк влетел мне прямо в кисть руки, а пистолет выпал. В ужасе я начал бежать на север, примерно представляя где бросил машину Николас и его товарищи. Через секунду преследователь, уже схватил меня за шиворот и бросил, словно щенка, к мёртвому телу Николаса. Не знаю, как ему это удалось, но он явно был не просто силён, но ещё и ловок. Я подполз к пистолету, а громила ударил черенком от топора в другую мою руку. Развернувшись на спину, я попытался бить ногами по коленям здоровяка, но тот даже не почувствовал моих ударов.

– Ах ты…, – успел произнести я, как он ударил меня тупой стороной топора по голове.

Пока я был в полном отрубе. В моей голове пробежал целый поток воспоминаний и мыслей. Мне припомнился день из полицейской академии. Это был второй год моего пребывания там.

Помню слова одного из офицеров:

«После того как вы все будете работать в полиции, после того как вы возьметесь за настоящую мужскую работу, вы облажаетесь. Облажаетесь так, что первым чего вы захотите, это бросить всё и вернуться домой. Настоятельно рекомендую вам послушать сейчас меня и запомнить то, что я скажу. Чтобы с вами не произошло, чтобы вы не сделали, и как бы жизнь вам не насрала, помните, что вы американские, мать вашу, полицейские. Жизнь не всегда справедлива. Вернитесь в строй и сделайте в следующий раз как нужно».

Интересно, а он попадал в подобные ситуации, когда жители города хотят тебя прикончить, а потом тебя похищает в лесу маньяк с топором? Думаю, что он понятия не имеет, что после этого хочется не просто всё бросить, а пустить пулю себе в башку.

Часть 7. Разделка

Когда я открыл глаза, я увидел свои собственные ноги, прижаты коленями к моему подбородку. Руки закинуты за спину и связаны. Голова трещала, а в ушах звенело. Правой рукой я не мог пошевелить. Лишь сильная пульсирующая боль в месте, куда прилетел крюк. Когда звон немного стих, я смог услышать чьи-то стоны рядом, и не одного человека, а нескольких. Я попытался пошевелиться, но не мог. Я двинул головой, и мой взгляд упал в небольшую щель в ящике, в котором меня держали. Было уже светло. Я был без сознания всю ночь. Здоровяк, что схватил меня и убил Николаса, стоял в паре футов от меня. Он держал в руках небольшой ржавый кровавый тесак, и колотил что-то на столе перед собой.

«Сука» – подумал я, как послышался сильнейший вопль.

– Отпусти меня!!! Остановись! Прошу! Нет! – кричал незнакомец, но дальше слышны были только удары тяжелого тесака.

Хлюпанье и кряхтение. Всё что смог издать незнакомец, которому скорее всего отрубили голову. Нужно было выбираться. Через боль я шевелил руками. Мне удалось нащупать верёвку. Одной рукой я принялся разматывать узлы. Занятие не простое, особенно когда осознаешь, что скорее всего ты следующий у «мясника» на разделку. Развязать верёвку мне конечно не удалось, но я смог существенного ослабить натяг, после чего руки я освободил. Я вытащил их перед собой, и ужаснулся при виде своей руки. Видимо, когда здоровяк вытаскивал крюк из моей кисти, он решил не оставлять дыру в ладони, а сразу располовинить её.

– Вот мразота, – прошептал я.

Мне оставалось только приподнять крышку. К счастью, громила не пользовался замками, и выбраться было легко. Проблема заключалась лишь в том, что он бы тут же меня заметил. Нужен был удачный момент. Либо он будет, либо следующий я на очереди. Когда громила закончил кромсать несчастного, он схватил вскрытую и обезглавленную тушу и посадил на крюк в стороне. После схватил голову и выбросил как мусор в корзину, в которой уже лежали другие головы, и черепа. Остальные куски мяса, он клал в пакеты и мешки, а после убирал в небольшой рюкзак.

Я глядел в небольшую щель и ждал. Мне оставалось лишь молиться, верить, и бороться за жизнь всеми силами.

Громила погрузил рюкзак, после чего, когда он был полон, поднял его и повесил на плечо. Он всё также был с противогазом и сумкой на поясе. Он оглянулся, и посмотрел прямо на меня.

– Твою же мать, – прошептал я, – только не сюда сука.

Он снял свой рюкзак, положил его рядом, и сделал несколько шагов вперёд, после чего застыл перед ящиком. Стоны с других сторон не прекращались. Как вдруг открылась крышка. Большое чудовище стояло и смотрело на меня. Мне нужно было действовать. Я вскочил и понимая, что удары не принесут пользы, решил сыграть в лотерею. Я вцепился в его маску, на сколько это было возможно. Оставшимся куском своей кисти я размазал по стеклу кровь, и целой рукой выдернул шланг, после чего оттолкнулся от здоровяка и упал за ящик. Громила начал вытирать стекло и пытался вернуть шланг на место, так как тот начал будто задыхаться и кашлять. Я побежал. Вокруг были десятки таких же деревянных ящиков. Некоторые стояли друг на друге башней. Некоторые в крови, которые облепили мухи. На деревьях вбитые в кору крюки, с ещё свежими человеческими тушами, а на некоторых лишь кости с протухшей плотью. Я бежал мимо всего этого, без каких-либо мыслей. Оглядывал среди деревьев хоть какой-нибудь путь. Выбравшись на небольшую тропу, я бежал что было силы. На горизонте передо мной возвышался холм, на котором стояла старая охотничья вышка и несколько небольших домиков. Мне нужно было спрятаться, и это место подходило лучше всех.

Через пол часа, я вышел из леса, и поднялся на холм. Вокруг холма был высокий забор с колючей проволокой, вдоль которого всё было усыпано фиолетовыми цветами, похожие на клевер, а на столбах вновь странные знаки. Я бежал вдоль забора, и попал на ворота, явно сооруженные из подручных средств. Мне оставалось надеяться, что тут было хоть немного безопаснее чем в лесу с психопатом. Я пнул ворота, но они не поддавались.

– Не пинай ворота, – послышался тихий голос незнакомца.

– Открывай! Сука! Открывай же! – кричал я, будто был уверен, что там на территории, были те, кто хоть немного отличался от местных.

– Тихо…закрой варежку, – вдруг послышался вновь тихий голос неизвестного за воротами.

– Блядь! Открывай уже! Этот уёбок грохнет меня сейчас, – кричал я в ужасе.

– Закройся, – лишь ответил тот. – Он не выходит из леса и не подходил к лагерю.

Послышался лязг металла, и ворота открылись, после чего я ввалился внутрь, и упал на землю.

– Везунчик ты, – произнёс неизвестный.

Это был низкого роста мужичок с респиратором на лице, в костюме охранника, и в кепке с надписью: «ЭОПВ».

– Вставай, не нужно тут валяться…сильно же он тебя, – проболтал чуть ли не шепотом он, после чего попытался поднять меня.

– Ты ещё что за хрен? – спросил его я, совершенно не понимая кто он и что тут делает.

– Уильям Текстер, – представился он.

– Мне это ничего не говорит, – успел проговорить я, после чего он взял двумя руками мою голову и осмотрел лицо.

– Ты точно не из местных, – проговорил он.

После того как он меня отпустил, он достал из карманов брюк антисептик и перчатки. Он вылил антисептик на руки, после одел резиновые перчатки, и снова полил антисептик.

– На всякий, – проговорил Уильям, заметив вопрос на моем лице.

Он вышел вперёд и махнул мне рукой. Я последовал за ним.

– Как тебя звать? – спросил он.

– Алекс, – ответил тут же я, оглядывая всё вокруг.

Вышка на холме была совсем не для охоты. Может быть когда-то давным-давно, но не сейчас. Вышка предназначалась скорее для военных целей. Здания, которые я видел из леса, на самом деле были небольшие военные старые палатки.

– Алекс? Алекс Стоун? – вдруг спросил Уильям.

Мне можно было не отвечать.

– Так ты…всё же добрался…, – заявил вдруг он, после чего не останавливаясь, тот подошёл к шкафу и достал оттуда различные медикаментозные препараты.

Также он достал огромную кучу различных хирургических инструментов, бинтов, тряпок, и герметичные упаковки с неизвестным содержимым.

– Ложись на стол, – проговорил он, указав в сторону. – После всё обговорим.

– Ты чего удумал? – спросил его я, прекрасно понимая, что он хочет.

– Ты хочешь умереть от заражения? Или кровотечения? – только спросил он.

Я подошёл к столу и присел на него.

– Я не собираюсь отрезать тебе руку, если ты переживаешь на этот счёт, – заявил Уильям. – Между прочим я военным хирургом был, и не такое зашивал.

Я прилёг на стол. Он поднёс ко мне столешницу на колёсиках со всем необходимым. Всё это происходило практически на открытом воздухе. Я видел тучи, проплывающие над головой.

– Радуйся, что дождя нет, и более-менее светло, а то пришлось бы потрудиться. Я однажды руку к плечу пришивал в пещере, с фонариком в зубах. Так что не переживай, всё будет отлично.

– И выжил тот с оторванной рукой? – спросил я, но уже жалея, что спросил.

– Ну-у, умер он не сразу, – вдруг сказал он. – Его потом пуля убила на выходе с пещеры, но там по-другому было не как. Если бы только костюм железный накинул на себя, но у него его не было. А теперь расслабляемся и…

Я почувствовал укол в правую руку. Через пару секунд всё поплыло.

– Это хорошее дерьмо. Словишь небольшой трип, но боли не почувствуешь, так что…наслаждайся.

В глазах происходил настоящий фейерверк. Различные цвета, переливающие друг в друга. Я провалился в кроличью нору, и падал среди времени и пространства. Тонул в океане абсурда. Ощущение эйфории, страха, осознанности плавали в моей голове. Я чувствовал каждый поданный сигнал нейронных связей в мозгу. Чувствовал, как пульсируют вены на висках. Чувствовал, как прокалывают мою кожу на руке, но вместо боли, я ощущал лишь остроту иглы и твёрдость стали. Так длилось около минуты. Потом, эффект ослабевал. Уже яркость цвета была не та, и скорость перелива их всё меньше. Мысли путались и ощущение опустошения накинулось сверху и повисли надо мной.

– Можешь просыпаться мой друг, – послышался где-то далеко голос Уильяма. – Видимо я немного больше чем нужно тебе вколол.

Я открыл глаза, но ощущение такое, будто они всё это время были открыты. Сухость в глазах. Словно песок под веками.

– Что за дрянь ты мне вколол? – спросил я его, пытаясь самостоятельно встать на ноги, но они не слушались меня, а голова кружилась.

– Не скажу, а то ещё «подсядешь». Мы использовали его всего единожды в Афганистане, – ответил он, всё также скрывая лицо за респиратором.

– Теперь скажи мне, где мой брат? И какого хрена тут происходит? – пытаясь прийти в себя произнёс я.

Он подошёл ко мне и помог сесть на глубокое кресло, которое располагалось в военной палатке. Внутри был большой стол со стопкой различных документов, а также карта города и окрестности вокруг него. Также на этой карте были разные отметки в районе реки. Внутри палатки было тепло, так как здесь же располагалась небольшая чугунная печь с трубой наружу.

– Советую тебе отдохнуть маленько. Отходники от этой херни долгие. Тем более мне нужно было три часа, чтобы зашить твою руку. Сейчас пока действует обезболивающее. Тебе нужно будет каждый час пить эти таблетки. Когда вернёшься домой, обратись в больницу. Тебе пропишут другие, более «свежие», ну и проверят швы, – сказал Уильям, вручив мне пачку таблеток на которых даже надпись была уже стёрта.

– Ты начнёшь может, уже рассказывать? – недовольно спросил я.

– Где Клэр? Ты уже пересекался с Клэр? – вдруг спросил он, проигнорировав мой вопрос.

– Уильям…, – всё сильнее злился я, но ничего сделать не мог, так как после операции я до сих пор не мог толком пошевелиться.

– Слушай. То, что я здесь делаю, это не просто так понимаешь? Я работаю…точнее работал, в Экологической Охране Природных Вод. Это дело всей моей жизни. Мягко говоря, я провожу тут своё расследование. Личное расследование. И Клэр здорово мне помогает. Она не подпускает местных сюда. Я тут каждый день, как на волоске…, – не успел закончить он, так как я будто взрывался изнутри.

– Уильям!

– Что? – озадаченно спросил он.

– Где. Мой. Брат?

Он всё же снял свой респиратор. Положил его на стол, где была карта. У него не было таких же изменений в лице как у местных в городе, или манеры открывать рот и жевать собственный язык. Он посмотрел на меня. Его лицо было худощавое и бледное. Ему было уже почти четвертый десяток. Нос был вытянутым вниз, а скулы острые.

– Твой брат здесь. Он похоронен под вышкой, – ответил он, вытирая пот в районе рта.

Я попытался встать. Уильям хотел меня остановить, но потом решил, что мне нужно увидеть место где похоронен мой брат.

– То письмо. Ты его написал? – спросил я.

– Да. Сам я не покидаю здешние места. Я поэтому Клэр попросил. Она часто выбирается за пределы этого района, – ответил он.

– Как он умер? – спросил я, глядя на небольшой деревянный крест, и холмик, прямо за лестницей вышки.

– Тот, кого ты встретил в лесу. Он убил твоего брата, – ответил грустно Уильям. – Знаешь я ни разу не встречал кого-то кому удалось выжить после встречи с ним. Кроме Клэр конечно.

– Как давно ты знаком с моим братом? – спросил я.