Основной контент книги Книга непокоя
Sesli sürümü olan metin kitabımetin

Cilt 530 sayfalar

12+

Книга непокоя

₺174,54
%10 indirim al
Bu kitabı önerin ve arkadaşınız kitabı satın aldığında ₺17,46 kazanın.

Kitap hakkında

Впервые опубликованная спустя пятьдесят лет после смерти Фернандо Пессоа (1888–1935), великого португальского поэта начала ХХ столетия, «Книга непокоя» является уникальным сборником афористичных высказываний, составляющих автобиографию Бернарду Суареша, помощника бухгалтера в городе Лиссабоне, одной из альтернативных личностей поэта. Эта «автобиография без фактов» – проза поэта или поэзия в прозе, глубоко лиричные размышления философа, вербальная живопись художника, видящего через прозрачную для него поверхность саму суть вещей.

«Книга непокоя» призвана, загипнотизировав читателя, ввести его в самое сердце того самого «непокоя», той самой жажды-тоски, которыми переполнены все произведения Пессоа.

Diğer versiyonlar

2 kitap ₺174,54

Странно писать подобное вначале рецензии, но просто впервые мне хочется отметить - я хочу эту книгу! Хочу купить ее, обладать ей, наслаждаться гладкостью страниц, проникать все глубже по тексту и раствориться в блаженстве момента. Хочу понять эту книгу, хочу всю ее покрыть зарисовками и заметками, просто хочу, чтобы она была на моей полке и была только моей! Как же мне не хватило вот этого физического обладания, ибо в электронной версии не добавишь галочку на поля, не поставишь цветную закладку, а бесконечно переписывать мысли и отмечать интересные моменты невозможно, так можно и полгода книгу читать! Так что теперь у меня есть вожделенная книжная мечта!

Ну да рассказ не об этом. А вот о чем мне хотелось бы задать вопрос - хотели бы вы написать книгу своей жизни, думали о таком? Нет-нет, не о своей жизни, а именно свою книгу, которую быть может и не увидит и не услышит никто. Книгу своих мыслей, через призму которых вы открываете свою душу, вы делитесь своими чувствами. Вы отправляете печальный посол вселенной, в надежде быть услышанным, или наоборот в надежде освободить свой разум, высказаться, чтобы вновь наполнить жизнь чем-то другим. Именно таковым посылом и ознаменован роман о жизни простого, тихого и невзрачного бухгалтера, подмечающего тонкие детали человеческого лица, и не слушающего сути разговора. Одинокого, включающего в себя несколько жизней, и быть может поэтому не нуждающегося в общении, хоть и скучающего по нему. Странный герой, странные тексты, сумбур, отдельные кусочки, которые как ни крути, не удается сложить сразу в единый пазл. Необходимо время и опыт. И будь вы хоть тысячикрат Цезарями, ваш многозадачность не поможет. Тут нужна тонкая душевная организация, тут нужен пластичный ум, способный принимать невообразимые формы, но не прогибаться под текст, а лишь плавно превращаться во что-то новое в ловких и нежных руках Пессоа.

Быть одним, но включать в себя множество. Удалось это автору весьма неплохо, и на протяжении книги это выливается лишь в одно - вы не можете определиться нравится вам герой или нет, он приятный или просто мерзкий тип, вы сочувствуете ему или же ненавидите люто-люто! Эти переходы интересны, эти литературные игры прекрасны. Но они сложны, порой я страницу могла перечитывать пару раз: едва приходилось отвлекаться от книги, мое мироощущение от текста менялось, мои мысли также скакали, как и сознание героя. Вот ты рассуждаешь о банальности жизни и противопоставляешь себя всему, а потом - уже сам кажется, что герой настолько превозносит собственное я, такой он король над горой и начинает он немного подбешивать. Но спустя время он вновь заставляет с ним соглашаться.

Противоречия. Именно они и составляют суть романа. Именно они составляют суть жизни. Каждый из нас играет десятки ролей, каждому из нас хочется проявлять в себя также в множестве, быть разносторонними, видеть дальше горизонта и быть чем-то большим, чем серое пятно. Мы можем быть чуткими и милыми дома, но самыми строгими и требовательными начальниками. Мы можем сидеть 8 офисных часов серыми мышками, а дома жестоко вырубать эльфийские расы в компьютерных играх. Мы можем быть книжными червями, но отрываться в клубах по полной и не щадя здоровья. Мы все разные. И если жизнь не хочет замечать нас, надо дать ей возможность раскрутиться и увидеть. Но, как правило, большинству проще, как и герою, лишь переносить свою суть на тетрадные страницы, изливать свою грусть и печаль через синие чернила и тяжело вздыхать о прошедшем дне.

Но с другой стороны, герой хорошо показывает, что "скАчки мыслей" и их перенос на бумагу не так и плохи. Они дают увидеть все со стороны, увидеть новые детали или неподмеченные ранее факты. Запишите свой день. Оставьте на ночь помариноваться и прочитайте. Увидите ли вы этот день по-новому? Запомнился он вам таким как написано, или было все лучше/хуже? Записи дают возможность анализировать, и не только свое окружении, свой быт, но и анализировать самого себя. И быть может, наши поступки будут открываться под другим углом. В общем, вот такие странные и сумбурные мысли, как и сама книга. Я также как и герой поддалась порыву, писала все, что приходило в голову о прочитанном, а толково или нет я проанализирую,быть может завтра. Но написанного не изменить, главное прочувствовать все по новой. Надеюсь, удастся, и посмотрим покажутся мне сегодняшние мысли смешными или же я поставлю себе плюсик в карму познания. Как знать.

Так что, теперь официально у меня есть книга для хандры под стаканчик виски. Уж очень мы бываем разговорчивы, расслабившись чем-то крепленным.

Отзыв с Лайвлиба.

Ом-м-м-м, я сито, сквозь которое просачивается текст этой книги. Ом-м-м-м, я решето, сквозь которое протекает сознание автора. Ом-м-м-м, я сонный сосуд, в который вливают «Книгу непокоя» и который всё равно остаётся пустым. Ом-м-м-м, не каждый на такое способен, поэтому я буду называть Пессоа Гуру. Пессоа не только создавал целые миры своим творчеством, но и заселял их людьми, точнее, одним человеком — собою. Поистине, стоило бы поучиться у Пессоа, как жить в гармонии с Собою. В «Книге непокоя» он воссоздаёт Себя под именем Бернарду Суареша, который осознаёт Себя и от этого стремится к бессознательности. Социальные психологи любят повторять, что человеку свойственно иногда задумываться о себе, а иногда не задумываться. В первом случае человек будет находиться в состоянии объективного самосознавания, где сможет узнать о себе много нового — и не всегда приятного. Здесь-то и кроется проблема осознанности: это крайне некомфортное состояние, пребывая в котором можно обнаружить несоответствие между я-реальным и я-идеальным, да что там несоответствие — пропасть!.. А обнаружив — или попытаться устранить его, то есть развиваться, становиться лучше, или уйти «в несознанку», простите, бессознательность. В каком-то смысле Суареш — не просто продукт творческого сознания, а попытка бегства от разочарования в себе. Но при этом сам Суареш считает, что он человек, а не попытка, поэтому постоянно самоутверждается в жизни, обдумывая собственную природу — искусственную, сонную, скучающую. Беспокойную ли? Да, если называть беспокойством желание жить и нежелание предпринимать что-либо по этому поводу. В итоге Пессоа слишком тонок и изворотлив, а Суареш слишком чувствителен и самосознателен, чтобы людям было комфортно с этой книгой. Впрочем, мне было комфортно — но человек ли я? Вот в чём вопрос. Я побывала на его месте — месте человека слишком чувствительного, чтобы жить, — но заставила себя измениться: так я попробовала на себе шкуру экстраверта. Быть им мне не понравилось, шкура была мне не по размеру, слишком тяжёлая и бесполезная, поэтому я вернулась в столь родное изолированное «бытиё». Однако, в отличие от Суареша, теперь считаю бесстыдно неправильным вопить по углам, будто я одинока — только-то и всего. /Чертассдва! Я не одна, меня трое, и нам вместе весело./

Три мои субличности, тульпы, если хотите, очень разные, кто-то злой, кто-то общительный и до зубовного скрёжета положительный, кто-то занудствует потихоньку, компенсируя недостаток осознанности [вообще-то сознательности] у остальных. Как и у Пессоа, у каждой моей субличности есть своя, так сказать, «специализация» — область, в которой она проявляет себя ярче и охотнее всего. Например, Настя отвечает за фантазию, пишет где-то там себе свои рассказы и стихи, проводит много времени в космическом молчании и предпочитает не высовываться, а Бася, как уже можно было догадаться, пишет этот отзыв, готова поддержать любой разговор, всё время заводит новые знакомства, любит весь мир и любит нравиться всему миру, общительная весёлая девчонка, завтра, кстати, пойдёт в татустудию, [но вам же об этом знать не обязательно, остановите кто-нибудь уже её!!..] Есть ещё кто-то третий, но тут и вовсе лучше промолчать. Так вот, у каждой субличности свои интересы, свои темы, свои области. Субличности Пессоа — все сплошь творческие, называются гетеронимами, обладают не только уникальным характером, но и собственной продуманной биографией — за исключением Суареша, который скорее полугетероним, настолько он близок автору. С ним можно познакомиться благодаря «Книге непокоя», от него — услышать про Альберто Каэйро, через его посредство — понять самого Пессоа. Но после такого необычного знакомства к Суарешу возникает одна крупная претензия: он не развивается, не учится на своих ошибках, он будто закостенел и стал сосудом, куда Пессоа сливал одни и те же ненужные эмоции — беспокойство, боль и сонные блуждания мыслей. А если воспринимать его как проект, то расстраивает, что книга звучит на одной протяжной ноте — автор не развивает ни своё мастерство, ни своего «протеже».

Но хочу оговориться, что с этим угнетающим стазисом никак не связано то, что в книге практически ничего не происходит. Это мне как раз понравилось. В обычной жизни, знаете ли, тоже днями и неделями ничего не происходит, — это-то и делает Суареша настоящим человеком. Он обладает творческим любопытством, которое в реальности обычно не к чему приложить. Поэтому Суареш испытывает интерес /не совсем добрый/ и нежность /не совсем тёплую/ к живущим бессознательно. Он сравнивает это с чувством умиления спящим человеком, ведь во сне любой становится похож на ребенка — чистую душу, сияющую, не обременённую складками и морщинками тяжких дум.

«Чем более отличается от меня кто-то, тем более реальным он мне кажется, потому что менее зависит от моей субъективности. Именно поэтому, предмет моего исследования, прилежного и постоянного, — то самое заурядное человечество, которое я отвергаю и от которого себя отделяю. Люблю его, оттого что его ненавижу. Мне нравится его видеть, оттого что мне противно чувствовать его. Природа, восхитительная для глаз, доставляет немало неудобств для жизни...»

Обычно Суареш отрицает, но иногда всё-таки признаёт, что и сам ничтожен перед лицом Бытия, не отдавая все лавры ничтожности и разочарования Пессоа. В такие моменты он сливается с человечеством, которое любит и ненавидит. Гармоничность осознаваемого бессознательного при чтении «Книги непокоя» настраивала меня на какой-то особый медитативный лад: книга непокоя — медитация ничтожества — гуру небытия. И если Бытие величественно нависало над ничтожным человеком, то величие Небытия простиралось над всеми мелкими и греховными удовольствиями мира. На несколько сотен страниц ты отказывался от них, чтобы хоть ненадолго возвеличиться перед лицом небытия, отказывался и становился Бернарду Суарешем, наблюдателем, исследователем, философом. Да, Пессоа, может быть, и гуру, но Суареш — доморощенный (в хорошем смысле этого слова; кстати, вы заметили, что это первый лично мой комментарий в скобках? а то вечно стоит Басе сесть за рецензию, как понабегут в голове всякие и вставляют к месту и не к месту свои комментарии, лапочки, блин, такие) философ. И воспринимать «Книгу непокоя» нужно именно с этой позиции, именно к этому нужно быть готовым, чтобы не сдаться на первой сотне страниц. Книга прекрасна в своей неспешности и бессобытийности, для неё стоит изыскивать свободное время среди повседневных забот, чтобы превратить насилие этой необычной философии над разумом в медленное удовольствие.

Отзыв с Лайвлиба.

хаос, философия и вкусно-сложный слог. ноль диалогов (разве что с самим собой). абсолютная потеря времени и пространства, пока читаешь. если в литературе вы ищете то же, что и я, а именно - не о чем, а как, то есть язык и сложность слов и конструкций, их многогранность, тогда - маст хэв. если же осилить 500 страниц бессюжетного и нескончаемого потока мыслей не по вам - лучше не надо, пойдет прям тяжко. они там и правда иногда запутанные, бессвязные, порой противоречивые и слишком уж высокопарные.

эта книга - попутчик, с которым вы волей случая оказались в одном вагоне, и теперь ничего не остается, кроме как рассказывать друг другу о жизни. я там внутри столько записок с мыслями, согласиями и спорами оставила - жуть.

Отзыв с Лайвлиба.

Когда я прочитала первые строчки этой книги, мне показалось, что я продираюсь сквозь густую траву – спотыкалась буквально на каждом слове, а строки абсолютно не хотели складываться во что-то осмысленное. Но чем дальше я продвигалась, тем больше фразы обретали смысл, а предложения сплетались в тончайший кружевной узор, и слова этой воистину «поэзии в прозе» шепотом слетали с губ.

Придавать каждому чувству – индивидуальность, каждому состоянию души – душу.

Пессоа как камень, что стоит посреди бурной реки жизни, он может сдвинуться и плыть вместе с потоком, но зачем..? Он рано осознал бесполезность действия, любого действия, которое лишь поднимет брызги, но поток, по-прежнему неизменный, продолжит свое бесконечное течение.

Герой Пессоа, как и сам автор, страдает от своего разума, что не дает ему покоя ни днем, ни ночью, и лишь в своих мечтах он на минутку может забыться, уставившись невидящим взглядом в окно, пока реальная жизнь в лице начальника отдела не вернет его грубо в непонимающий мир.

О, как нужен такому человеку достойный собеседник! Но такого нет в этом мире, и вряд ли когда-нибудь еще будет. А непонимание друга ранит сильнее одиночества.

Одиночество приводит меня в отчаяние; общество людей меня угнетает.

Но невозможно навсегда и полностью отказаться от реальной жизни и в такие моменты Бернарду Суареш - гетероним, через которого автор «говорит» в книге чаще всего - начинает противоречить сам себе. Его, например, может не устраивать, как он выглядит на фото, но осознание, опять же, того, как мелочно это переживание и при этом невозможность его «заглушить», заставляет Бернарду (Фернандо) погружаться в пучину уныния. И так бесконечно.

Фернандо невероятно осложняет предложения всевозможными оборотами, он складывает слова, как мастер кусочки разноцветного стекла, чтобы в итоге получился завораживающий мозаичный узор. Но иногда начатая фраза вдруг неожиданно обрывается, заставляя гадать: хочет ли автор чтобы мы додумали мысль сами, потерял ли он в этот момент интерес к теме или же просто дошел до края единственного листа бумаги.

В реальности, кстати, эта книга писалась на обратной стороне рекламных буклетов, обрывках листов и старых документах везде, где Пессоа настигал его вечный непокой. И устами своих гетеронимов он изливал его на бумагу в надежде и страхе, что когда-нибудь эти слова будут прочитаны. Эта книга обо всем: о каждом шевелении духа, каждом действии и о воспоминаниях, которые были, и которых не было. Это лихорадочные метания души при внешней неподвижности тела. Мне показалось, что автор вложил в каждую строчку не только свой невероятный писательский талант, но и частичку жизни. Может быть поэтому он умер так рано..?

Думаю иногда, с грустным удовлетворением, что если когда-либо в будущем, к которому я уже не буду иметь отношения, эти фразы, что я пишу, заслужат похвалу, я приобрету, наконец людей, кто бы меня понимал, моих, настоящую семью, чтобы родиться в ней и быть любимым.
Отзыв с Лайвлиба.

Часть 1. Майор в отставке Хуан Баблоссо, проснулся сегодня рано. Открыл глаза в свой меленькой квартирке на улице Жозе де Васкенселоса. Встал с недовольным настроением и вышел на маленький балкон покурить сигарету. Перед ним открылся вид на небольшую улицу. Воскресенье, подумал, пройдусь на блошиный рынок, опрокину стаканчик с Паоло. В ближе к полудню, Хуан оделся со свойственной майорской важностью и вышел через узкий коридор старого дома на улицу. Январское солнце светило расхлябано и не утомляло жарой. Майор подумал о своем маршруте и пошел по направлению Marcado de Santo. lissab Хуан Баблоссо, пришел к своему другу, когда солнце стояло в зените. Паоло бывший сослуживец, тоже майор в отставке любил по воскресеньям приторговывать на рынке старыми книгами. Паоло поприветствовал старого приятеля, и предложил выпить по стаканчику в кафе на углу площади. Попросив соседа присмотреть за прилавком, они двинулись к кафе. Присев за барную стойку разговорились о жизни, старой работе и планах. У Хуана после отставки не было работы и подходящую для себя он пока не находил. А Паоло напротив, даже не искал, у него была большая семья, четверо детей и небольшой дом загородом, где он выращивал овощи. Посидев и выпив немного, друзья вернулись в прилавок на блошином рынке. Хуану чтобы чем-то занять свое время, спросил товарища о том, если у него что почитать. Удивленный таким вопросом товарища, Паоло стал копаться в книгах и решил дать ему Пессоа "Книга Непокоя" 1932 года выпуска, книга была как новая, не сильно интересовала покупателей. Хуан спросил - о чем книга? - о Лиссабоне. Взяв книгу в руки, он попрощался и медленно побрел обратно к себе. Часть 2. Хуан Баблоссо был неудачником. У него не было тех черт характера, которые притягивают людей. Он был уверен в себе, в своих знаниях и своем понимании мира, что приводило к конфликту с другими людьми. Был женат и это было не долго. Закончив училище, он устроился в Лиссабонский гарнизон и занимаясь бумажными работами. Работу свою тихо ненавидел, сослуживцы его обходили, кроме нескольких друзей. Дождавшись определенного срока, Хуан вышел в отставку и искал работу и ничего не делал. Про книгу он забыл, так читать он не любил, и случайно, в поисках пачки сигарет в шкафу, обнаружил книгу. Положил возле кровати, взглянуть перед сном. Вернувшись после бара, подвыпивший он увидел и вспомнил про книгу. Ээх писаки... были его первые впечатление от книги. Он закрыл ее и лег спать. Шел дождь. Занесло Атлантикой. Майор покурил немного на своем зашел обратно в комнату. Вышел в магазин и вернулся, купив еды и бутылку портвейна. Сел на кухне, выпил стаканчик и включил радио. Зайдя в спальню увидел книжку и решил взглянуть еще раз. И сидя на кухне, начал читать. "интересно" В какой-то момент почувствовал единение с автором книги. Понял, что он выразил его мысли. " Я должен выбирать между вещами, вызывающими во мне отвращение: выбирать или мечту, которую мой разум ненавидит, или действие, которое моя чувствительность отвергает; или действие, для которого я не рожден, или мечту, для которой никто не был рожден. В результате, ненавидя и то, и другое, я ничего не выбираю; но так как я все–таки должен выбрать: действовать или мечтать, — я смешиваю одно с другим." «Пишу, печальный, в моей спокойной комнате, одинокий, каким всегда был, есть и буду.» Читая страницу за страницей, и выходя на балкон курить, Хуан и не заметил, что дождь кончился, закончилась и бутылка и наступил вечер. Глянул на часы. - Пойду в бар В подвале дома на улице Лисардо располагалось питейное заведение. Там часто бывали сослуживцы майора. Заказ выпивку, майор подошел к ним, поздоровался и присел с ними. Посидев допоздна, наслушавшись сальных шуток и старых анекдотов он вернулся домой. Часть 3. Ночью Хуану снились страшные сны. Как лунный свет, заливаясь серебром пытается накрыть его с множеством цветов и отправить в небытие, неизвестность. Он проснулся и оказался с совсем другим лицом и другим человеком, и он понял, что работает бухгалтером и на улице Золотильщиков. Он осознал всю глубину одиночества и пустоты, и огромные пространства свободного времени. Мимо него начали проносится огромное количество мыслей и их форм, что его начало давить этим. В какой-то момент он понял, что это все чувства - а они не принадлежат ему и ему стало легче, потом он понял что мысли ему не принадлежат и уходят в небытие. Он стал смотреть как они уходят и понял, что пока он смотрел он изменился и мир вокруг него изменился. Сон - это слияние с Богом, подумалось ему.... Он опять на улице Золотильщиков, где патрон Вашкеш, дает ему указания. И опять только мечты о том, чего нет, спасают его. Какой-то опустелый дом. А на столе древняя колода карт с удивительными образами, которые никто не видел в этом мире, и на одной и карт он сам... Хуан проснулся в холодном поту, никогда ему не было так страшно, он думал, что потерял свою прежнюю спокойную жизнь навсегда. Он встал, взял книгу и вышел на балкон. Выбросил подальше. "Ну, нахер". Вместо эпилога. Когда читаешь чужие мысли, хоть и прошли они цензуру автора, понимаешь, что все приукрашено в мягкие тона. Его мысли не всегда соответствуют действиям, а огромный багаж знаний позволяют ему находить лазейки и формулировать мысли в четкой форме. Книга дает столько мыслей для последующего анализа, и не только взгляд со стороны, но и со спины и снизу. Автор, как будто уловил переходные состояния из одной фазы к другой. Очень необычная книга. Но есть одно – о чем автор не писал. Я тоже промолчу. freid

Отзыв с Лайвлиба.
Giriş, kitabı değerlendirin ve yorum bırakın

There are my Confessions, and if in them I say nothing, it's because I have nothing to say.

Чтобы быть мечтателем, мне не хватает денег (с) омар хайам

If we knew the truth, we'd see it; everything else is systems and approximations.

Мы все живем далекими и неизвестными; замаскированные, страдаем неузнанными. Для кого-то расстояние между другим и им самим никогда не обнаруживается; для другого порой освещается ужасом или печалью благодаря вспышке, стирающей грани; но для третьего является скорбным постоянством и повседневностью жизни.

(с) эстетика безразличия

Обычная жизнь всегда казалась мне самым неудобным видом самоубийства.

Kitap Фернандо Пессоа «Книга непокоя» — fb2, txt, epub, pdf olarak indirin veya çevrimiçi okuyun. Yorumlarınızı ve incelemelerinizi bırakın, favorilerinize oy verin.
Yaş sınırı:
12+
Litres'teki yayın tarihi:
29 mart 2016
Çeviri tarihi:
2016
Hacim:
530 s. 1 illüstrasyon
ISBN:
978-5-91103-263-0
İndirme biçimi:

Bu kitabı okuyanlar şunları da okudu