«Формула любви» kitabından alıntılar, sayfa 2
Жакоб, мы отсюда не уедем никогда. Мы погибнем. Я все понял, Жакоб. Все пришельцы в Россию будут гибнуть под Смоленском.
- Хочешь большой, но чистой любви?
- Да кто же ее не хочет.
- Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал.
- Ребра, слава тебе Гсподи, повреждений не имеют-с, а голова - предмет темный и исследованию не подлежит. Завязать да лежать!
- Моя голова... ничто... не мочь это запоминайт...
- Может! - спокойно сказал Калиостро. - Голова все может...
- Учиться всегда сгодится! Трудиться должна девица. Не плюй в колодец пригодится...
- Черт вас всех подрать! - огрызнулась Лоренца.
- Уже лучше! - одобрил Калиостро. - А говорите: не запомню. Теперь с самого начала...
- ... организм ваш, батенька, совсем расстроен неправильным образом жизни… Дышите!… Печень вялая, сердечко шалит… – Он отложил трубку. – Как вы с ним две тыщи лет протянули, не пойму! Кончать надо с хиромантией, дружок! Пальцем искрить, вилки глотать в нашем возрасте уже не годится. И с барышнями поаккуратней! Мраморные они, не мраморные – наше дело сторона! Сиди на солнышке, грейся!
... голова – предмет темный и исследованию не подлежит.
– Погрузитесь в себя, сэр! – посоветовал Жакоб. – В тайники своей души…
– Там холодно и страшно, – отмахнулся Маргадон. – Лучше уж заботиться о теле.
– Маргадон! – тихо сказал Калиостро. – Атанде!
– Слушаюсь! – откликнулся тот, после чего моментально выложил четыре туза и сгреб банк.
– Все, братцы! Конец – всему делу молодец!
– Погодь! Погодь, любезнейший, – заволновались лакеи. – Откеда тузы? Тузы ушли!
– Тузы не уходят, – насмешливо произнес Маргадон. – Тузы удаляются. Он швырнул колоду легким веером, и она, к общему изумлению, оказалась состоящей из одних тузов.
Дни свои он проводил в чтении книг и абстрактных рассуждениях.
