Kitabı oku: «Отвергнутые»
***
Посвящается любимой О.
Спасибо за твою нескончаемую поддержку и любовь.
От автора
Это художественное произведение, любое совпадение с реальными событиями, местами или людьми случайно.
В книге присутствуют сцены насилия, откровенного характера, описания жестокости и брани. Впечатлительным особам лучше отказаться от чтения.
В данном цикле планируется не менее трех книг:
1. Обреченные
2. Отвергнутые
3. Осужденные
Настоятельно рекомендую читать в хронологическом порядке. По ходу сюжета количество персонажей может увеличиваться.
Приятного чтения!
***
Последние новости автора в группе ВКонтакте – vk.com/milenakauthor
Глава 1. Ренцо
Это была чертовски плохая идея.
У меня отсутствовало какое-либо желание бегать за этим придурком. Честное слово, о чем он только думал?
Его машина покоилась на дороге с простреленными шинами. Было жаль царапать эту малышку, поэтому я ограничился колесами. Ему следовало оставаться внутри, бессмысленные попытки сбежать только раздражали меня.
Часы давно перевалили за полночь. В этом тухлом городишке редко встретишь кого-то на улицах в такое время, но я не собирался дожидаться рассвета, чтобы проверить. Это последний пункт в списке дел на сегодня. Хотелось поскорее добраться до своей лачуги, откупорить бутылку чего покрепче и окунуться в небытие до следующей ночи. А этот трус просто оттягивал неизбежное.
Подошвы его туфель, слишком дорогих для такого города, скользили по гравию. Сквозь тяжелое дыхание по улице разносились хрипы о помощи. Жалкое зрелище. Оттолкнувшись от холодной стены, я последовал за ним размеренным шагом. То и дело оглядываясь, он спотыкался о собственные ноги. Офисный планктон не мог даже удержаться на своих двоих. Избавляться от таких червей было скучно. Они, как правило, не отличались умом, иначе бы не тянули свои грязные руки к деньгам моей Семьи, и были мелкими деталями в системе, которые сменяли друг друга каждые пару месяцев.
Добравшись до главной улицы, он пытался стучать в закрытые двери. Когда до него наконец дошло, что скрыться негде и никто не придет на помощь, он застыл посреди улицы.
– Я-я… Это ошибка. Это не я! – жадно глотая воздух, повторял он.
Костюм потерял свою форму, придавая ему вид ободранного котенка. Страх плескался в глазах, выливаясь наружу слезами отчаяния.
Глубоко вздохнув, я сокращал расстояние, разделявшее нас: – Имей хоть каплю гордости!
Сапоги оставили белый отпечаток на его черном пиджаке. Мужчина извивался под моим весом как червь. Давление на грудную клетку вызвало тихие хрипы.
Черт, голова раскалывается. Виски перед работой – плохая идея, но в последнее время стало необходимостью. Так я мог перетерпеть эту грязную работенку. Еще один человек в моем списке, еще одна попытка заслужить прощение. В последнее время я все меньше верю в этот бред.
Парой отработанных движений я связал его руки канатом. Проще было просто пустить пулю ему между глаз, но моего босса едва ли обрадуют разбросанные по улице мозги. Разум превозмог желание бросить тело на том же месте. Такой сувенир лишь добавит мне проблем. Нет, нужно следовать правилам, иначе этот кошмар никогда не закончится.
Он продолжал бормотать что-то про бога и милосердие. Ха, будто этому парню на небесах есть дело до жалких воров и жуликов.
Оторвав клочок от его рубашки, я с облегчением затянул повязку между губ. Наконец, тишина. Он с трудом плелся обратно к своей машине. Удивительно, как этот нюня до сих пор не наделал в штаны. Вы удивитесь, как часто это происходит. Самое грязное еще впереди. Он не смог бы провернуть крупную сделку в одиночку, так что нас ждет долгая ночь. Мне нужна правда, подкрепленная его кровью. Имена, цифры, даты, все что может быть полезным, пока он не сыграл в ящик.
Глянув на его мокрое от соплей лицо, я понял, что тихой поездки ждать не стоит. Легкий удар рукояткой пистолета, и он с грохотом свалился на землю. Еще пара минут потребовалась, чтобы затолкать его обмякшее тело в багажник.
– Ненавижу свою работу, – я с силой захлопнул багажник и прислонился к нему спиной.
Щелчок зажигалки разнесся по пустой дороге, дым от сигареты взметнулся ввысь серым облаком. Сколько еще мне торчать в этой дыре? Мой брат никогда не отличался милосердием, но сейчас я был готов умолять о прощении. Ссылка в дальний уголок страны, подальше от Семьи, веселья и наркоты. Наказание длиной в вечность. Да, я не понаслышке знал какого это – свалиться с пьедестала на самое дно.
Мышцы напряглись, когда мозг уловил рев мотора. Машина плавно скользила по улицам, свет фар рассекал ночь. Когда от сигареты остался лишь фильтр, я бросил окурок на асфальт и затушил ботинком. Шины рокотали, пока капот авто не остановился в паре метров от меня.
Твою мать.
Графитовая Audi S7 была живым воплощением искусства и грации. В этом городишке никто не может позволить себе такую игрушку. Кроме меня. Я отлично помнил, как она плывет на дороге, великолепную кожаную отделку внутри, легкую дрожь руля во время старта. Не думайте, что я столь мелочный, эта машина занимает отдельное место в моей памяти только из-за своей владелицы.
Фары погасли, открывая мне вид на маленькую бестию, скрывающуюся в салоне. Ее карие глазки смотрели прямо в мою черную душу, заставляя сердце биться чаще. Впрочем, как и всегда.
Мотор стих, город вновь погрузился в оглушающую тишину.
Нас разделяет десять шагов. Год разлуки. И огромная пропасть ошибок.
Я должен оставить все как есть. Притвориться, что это галлюцинации, один из тысячи снов, когда я представлял себе наше воссоединение.
Но больше всего на свете в тот момент мне хотелось подбежать, распахнуть чертову дверь и сжать хрупкое тело в своих объятьях.
Она смотрит на меня с удивлением, как загнанный в угол зверь. Зачем она вернулась? Почему сейчас? Дьявол, по большей степени мне все равно, главное – она снова здесь.
Кивнув подбородком, предлагаю ей выбраться из убежища. Она медлит, одолеваемая вечными сомнениями. Столько времени прошло с последней встречи, а между нами все как прежде, воздух накален до предела, мы под угрозой возгорания. Я задерживаю дыхание, когда она тянется к ручке. Ночной бриз развивает растрепавшиеся из небрежного пучка волосы, попадая на лицо. Она прижимается к двери плечом, пробегаясь по мне взглядом.
– Привет, – произносим одновременно.
Короткий смешок разряжает обстановку. Частично.
– Отлично выглядишь, – ее смущение было видно даже в темноте.
Первая мысль, пришедшая в голову: даже с растрепанным пучком, в толстовке оверсайз и узких джинсах, идеально повторяющих линии ее бедер, она выглядела превосходно, не оторвать глаз. Но что-то в ее лице вызвало во мне беспокойство…
– Ты плакала? – прошипел я, делая шаг в ее сторону.
Она отшатнулась, теряя равновесие. Я застыл. Да, это было плохой идеей.
Черт, – Прости.
У меня сносило крышу в ее присутствии. И подтверждение догадки никак не способствовало моему самоконтролю. Покрасневшие глаза, припухшие веки, ее жалкие попытки скрыть очевидное – гвозди, которые я планирую забить в крышку гроба виновного. Кто посмел обидеть мою девочку?
Нет. Она больше не моя.
– Просто устала, – маленькая ладошка потерла лицо, – Это была та еще поездка.
– Я так и понял, – прорычал я, нахмурив брови, – Иначе зачем ты будешь ехать через всю страну. Ночью. Одна.
Удивление показалось на ее лице всего на секунду, прежде чем снова скрылось под маской возмущения. Она прищурилась, – Ты что, серьезно?
Еще как. Я был просто взбешен ее глупостью. Рука так и чесалась выпороть весь идиотизм из нее.
– А знаешь? Забудь, – из нее вырвался смешок, – Мне пора.
Я преодолел расстояние между нами в одно мгновение. Правая рука остановила открывающуюся дверь, левая перекрыла путь к отступлению. Она вздрогнула, почувствовав спиной мою вздымающуюся от злости грудь. От ее запаха закружилась голова. Светлые и темные локоны в полном беспорядке, впитывали запах причудливых масел, которые она так любила использовать: от мяты с горьким шоколадом до цветочных сочетаний. Трудно разобрать что именно в этой смеси выделялось сильнее прочего, но мне хотелось разлить это сочетание в бутылки с названием «Смертельный грех».
Она тяжело дышала в обруче из моих рук. – Не надо, Ренцо.
– Почему? – когда мы перешли на шепот? – Почему ты плакала?
– Это не твое дело.
Ручка дернулась, но дверь осталась закрытой. Она обернулась, встретившись со мной полным решимости взглядом. Детка, я никогда не сомневался в твоей воле, но я не позволю тебе так уехать.
– Зачем вернулась?
Она клялась, что уедет навсегда. И мы больше никогда не встретимся. Так было бы лучше для нас обоих.
– Я. Не. Знаю, – сквозь зубы ответила она, – Такой ответ тебя устроит?! – глаза заблестели от слез, – Я не знаю зачем вернулась…
Из всех мест в этой стране, она решила приехать именно сюда, в город, из которого она сбежала в надежде на лучшую жизнь. По большей части из-за меня, моей клетки, моего наказания.
Сделав пару глубоких вдохов, выдавила: – Мне нужна передышка. Неделя, или около того. Потом я уеду.
Неделя.
Семь чертовых дней станут настоящей пыткой. Смотри, но не прикасайся. Ха, мне всегда тяжело давалась дисциплина.
Положив руку мне на грудь, она слегка оттолкнула меня, – Я правда устала. Ты сможешь допросить меня в другой день.
Я выдохнул, признавая поражение. Сейчас не подходящее место и время для таких разговоров: – Тебя подвезти до дома? – до дома ее отца было меньше десяти минут на машине, но я бы не отказался побыть с ней рядом еще немного. Как же жалко это звучит…
Она покачала головой, – Не хочу объяснять отцу почему оказалась в одной машине с тобой.
Из меня вырвался смешок. Да, мэр будет не в восторге, если увидит свою дочурку в обществе головореза вроде меня. Снова.
Это было бы забавно.
– К тому же, – она повернула голову к брошенному посреди дороги автомобилю, – у тебя осталась работа.
От меня не скрылось разочарование, с которым она произнесла эти слова.
Дьявол!
Пришлось стиснуть зубы и отступить. Она бросила на меня взгляд в последний раз, прежде чем вернуться на водительское место. Скользя по асфальту со скоростью черепахи, она сканировала улицу, будто боясь наехать на ошметки моего сегодняшнего задания.
Ненавижу свою работу.
Затолкнув свое разочарование куда подальше, я вернулся к тому, с чего начал. По крайней мере, мне есть на кого выпустить пар. В моей крови все еще бурлил адреналин, и не из-за того, что в багажнике перекатывался человек, который к рассвету будет трупом.
Она снова здесь, в зоне досягаемости.
Мое величайшее искушение. Моя главная слабость. Моя погибель.
Я готов к танцу со смертью. Это все, на что может надеяться такой изгой как я.
Глава 2. Вивиан
Это была чертовски плохая идея.
О чем я думала? Ведь я клялась себе, что больше никогда – НИКОГДА – не вернусь сюда. По крайней мере, пока он здесь.
Мы просто не можем находиться рядом друг с другом. Это всегда приводит к катастрофе, землетрясением и катаклизмам. И раз уж он не может покидать этот город, находясь в изгнании, именно мне пришлось оставить свой уютный мир и вырваться туда, где никто не будет произносить наши имена вместе. Где никто не узнает, что я сделала.
Заглушив двигатель, я тщетно пыталась отдышаться. Сердце вырывалось из груди, как запертая птица, рвущаяся на волю. Этот странный орган, не поддающийся контролю разума, доставил мне кучу неприятностей в прошлом.
Медленный вдох. Нужно взять себя в руки. Почему в салоне так жарко? Выдох.
Нет ничего противозаконного, что я остановилась поприветствовать давнего знакомого. С которым когда-то спала… Господи, кого я обманываю? Интересно, в какой из кругов ада попадают нимфоманки? Потому что мои мысли пронеслись со скоростью сотни миль в час, и я готова поспорить, что все они грешны. Он воплощение греха в моей жизни. Однажды нам удалось поставить точку в этой истории. Теперь осталось лишь оставить все на своих местах.
Несмотря на поздний час на первом этаже горел свет. Конечно же, отец ждал меня. Я отправила ему недвусмысленное сообщение за два часа до приезда, вкратце описав ситуацию. Он был рад моему возвращению, но не скрывал разочарования от очередной моей ошибки.
Найдя его в столовой, сидящим за огромным столом, с кружкой кофе в руке, я поняла, как мало, и в тоже время много, изменилось с моего отъезда. Джейсон Рид Младший был хорошим отцом, мне хотелось так думать. Он всегда держал обещания, посещал школьные выступления и далее по списку идеального семьянина. Стоит отметить, что это также являлось частью его работы мэра – быть идеальным во всем, показывать пример своим горожанам. С этими обязанностями он всегда справлялся на «ура». Но наша семья перестала быть полноценной после смерти мамы. Это произошло в одночасье, потеря подступила к нам без предупреждения и предисловий, в один момент откусив от жизни огромный кусок. И как бы отец не старался, ему не удалось его заполнить.
В его сердце осталась глубокая рана от потери жены, поэтому он до сих пор оставался одиноким вдовцом. За последний год на его лице прибавилось морщин, на висках пробилась седина, но в его взгляде все также читалась решимость. И сейчас она была направлена на меня.
– Здравствуй, дорогая.
– Привет, пап.
Он глотнул кофе, – Твои вещи в машине?
– Нет, я съезжу за ними позже, – если соберусь с силами, – Пока обойдусь тем, что осталось в шкафу.
Лучше носить старые вещи, чем вернуться в ту квартиру. Меня передернуло от одной этой мысли.
– Шерон перебрала твои вещи, так что там вряд ли что-то осталось.
Я поджала губы. Представляю, какое наслаждение ей доставило выкидывать мои вещи. Но я не стала говорить об этом вслух, – Значит, возьму что-то у нее. Завтра съезжу в магазин.
Отец устало покачал головой, – Вивиан, мне очень хочется, чтобы все наладилось. Вы все-таки сестры.
Он для этого ждал меня? Опять двадцать пять. У меня не было настроения снова обсуждать детские обиды Шерон и мое нежелание мириться с ними. Мы в тупике, из него не выбраться беседами.
– Пап, это был долгий день, – взмолилась я, – Давай отложим серьезные разговоры до завтра.
– Дочка? – он улыбался, – Я очень рад, что ты вернулась домой. Несмотря на обстоятельства.
Ответив ему коротким кивком, я поспешила наверх, пока на него не нахлынуло вдохновение для очередных нравоучений. Да, он любил читать мне длинные речи об идеальной семье и судьбе, которая «ожидает меня за поворотом». В итоге его всегда ждало только разочарование. Год назад я позорно сбежала, снедаемая слухами. Не удивлюсь, если завтра весь город будет шуметь от новости, что дочь мэра вернулась в город посреди ночи без вещей.
Моя комната не изменилась. В груди разлилось тепло от нахлынувших воспоминаний детства. Это даже неплохо, что Шерон вычистила мой шкаф, обновка имиджа мне не повредит.
В дверь постучали. Помяни черта…
– Я собиралась спать.
– Не отниму много времени, – Шерон толкнула дверь, прислонившись к дверному косяку, – Хотела только поприветствовать старшую сестру.
Она неплохо выглядела. Шелковая пижама, красиво уложенные волосы несмотря на позднее время. Да, в отличие от меня она всегда выглядела с иголочки.
– Дело сделано, – я махнула рукой, – Теперь можешь идти к себе.
Шерон надула розовые губы, – Бука. Зачем так грубо? – я закатила глаза, – Ладно, я дам тебе совет, сестренка.
Она шагнула в комнату и остановилась прямо передо мной. Ей всегда доставляло особое удовольствие звать меня дылдой за разделявшие нас сантиметров, но в такие моменты я уверенно смотрела на нее сверху вниз. Она могла похвастаться милой миниатюрностью, светло-коричневыми волосами и чарующими зелеными глазами.
– Я не знаю почему ты неожиданно решила вернуться, это не важно, – она перешла на шепот, – Теперь я здесь королева, и не собираюсь уступать это место. Не забывай об этом, и все будет тип-топ.
Я усмехнулась, – Королева, говоришь? Флаг тебе в руки. Но будь готова разгребать дерьмо своего королевства, сестренка, – это слово стало нашим своеобразным ругательством, – В этом городе его очень много.
Ее уверенность пошатнулась всего на мгновение, прежде чем она вернула контроль над своим лицом. Она расправила плечи и ответила: – Ренцо считает, что я хорошо справляюсь с этой ролью.
Дерьмо, неужели она правда сказала мне это в лицо? – Под чем он был в тот момент, когда ляпнул это?
Шерон повела плечом, выходя из моей комнаты, – Если тебе интересно, подо мной.
Она просто не могла этого сказать. Иначе у нее напрочь отсутствует чувство самосохранения. Я могла сдерживать ее колкости, игнорировать стервозность и отсутствие острого ума. Но я терпеть не могу, когда она замахивается на Ренцо. Одно дело, если бы он желал ее, а не меня. Тогда они стоят друг друга. Но она делает это лишь бы насолить мне, и у нее это здорово получается. Эта сучка хочет войны? Она ее получит.
Я захлопнула дверь, на этот раз заперев ее.
«Той ночью было невыносимо холодно, особенно если плестись в балетках по огромным лужам. За считанные минуты вся моя одежда промокла до нитки. Я прижала сумку ближе к телу, опасаясь попадания воды на ценный груз, спрятанный внутри.
Хлюп-хлюп. С балетками можно попрощаться.
Вжуууух. Это была вторая машина, пронесшаяся мимо меня. И та двигалась в противоположную сторону. Нет, шансы поймать попутку ничтожно малы. Телефон разрядился еще в автобусе, придется гордо пройти это испытание в одиночку.
Откуда взялся дождь? Точно помню, что с утра прогнозировали чистое и солнечное небо. Что за напасть на меня свалилась! Просто мне посчастливилось жить в глуши, куда автобусы в вечернее время не доезжают.
Я остановилась, заметив яркий свет фар позади. Неужели?! Вот это чудо – кто-то двигался в сторону дома и решил остановиться.
Вода ручьем стекала по моему лицу, так что разглядеть водителя никак не удалось. Но после крика: – Забирайся скорей! – я предпочла неизвестность суровой альтернативе заболеть и откинуть ноги.
Добежав до пассажирского места, стремительно влетела в кожаный салон. В тот момент мне было наплевать почти на все – зуб на зуб не попадал, а руки неестественно сжались от холода, напоминая пару ледышек. Машина тронулась, едва я закрыла дверь. Я не сдержала стона, приложив пальцы к теплому воздуховоду.
Водитель засмеялся и прибавил напор воздуха, – Что ты забыла на дороге в такое время? – по коже побежали мурашки. Это его бас или я настолько замерла, что у меня слуховые галлюцинации?
Если бы не холод, я нашла бы пару колких слов ему в ответ. Странно, вопрос меня изрядно возмутил, словно я старалась попасть под ливень. В итоге я решила промолчать, стиснув дрожащие зубы.
– Вот, держи, – он протянул мне салфетки.
– Спасибо.
Упаковки салфеток хватило на лицо и кончики волос. Я все еще прижимала руки к источнику тепла, но перестала дрожать.
Я улыбнулась, почувствовав приятную рябь панели. Нетрудно было догадаться, что машина дорогая, хотя бы по плавному движению в ливень. Мы превышали лимит скорости на этом участке, но я не осмелилась сказать об этом. Мне самой нравилось это чувство трепета.
– Нравится? – забыв обо всем, я повернулась.
Черт. Он красив.
Парень сражал наповал своей улыбкой, точнее будет назвать ее усмешкой. Один уголок губ был приподнят, уверенный взгляд устремлен вперед. Про таких говорили «типичный плохиш» – разваленная поза в спорткаре, небрежно отросшая стрижка, и даже самая простая одежда смотрелась на нем как на модели. Эй, вы только гляньте на это! Черная футболка словно служила украшением его мускул. И это он еще сидит.
Дьявол. У меня никогда не было проблем с такими парнями. Я на них даже не смотрела… А даже если смотрела, то тут же одергивала себя. От таких парней одни неприятности, разумнее просто держаться подальше. Но ведь я никогда прежде не ехала с ними в одной машине!
Это определенно не мой тип. То ли дело Шерон, будь сестра на моем месте уже нашла бы с десяток причин продолжить неожиданное знакомство. Она любила неприятности, опасные и спонтанные поступки. Но не я. Мой удел контроль. В данном случае я его потеряла.
Я сглотнула, – Простите. Что вы сказали? – отлично, теперь у меня от него слюни текут?
– Машина, – он похлопал по рулю, – Нравится?
Ну разумеется он спрашивал не о своем торсе! Прекращай думать о всякой ерунде! – Да, она гораздо круче нашего пикапа. Никогда еще не ездила на скорости выше ста, – вышло, мягко говоря, жалко, голос напоминал писк мыши.
– А я люблю скорость, – иначе зачем ему такая машина? – Но здесь негде разогнаться, поэтому наворачиваю круги, когда есть время. Ты живешь в этом городе? – спросил он, сбавляя скорость, – Показывай дорогу.
Как и ожидалось, в самом сердце городе не было ни души. Рабочий день давно завершился, погода не располагала к прогулкам, поэтому все разбрелись по домам. Значит, мой отец тоже дома, задается вопросом куда я пропала.
– У вас всегда так тихо? – скучающе протянул он. – За все время я встретил не больше десятка жителей.
– Многие живут уединенно, в пригороде. Они съезжаются на ярмарки и праздники, а в остальном все спокойно, – как на кладбище, – Я вас раньше не видела у нас. Приехали к кому-то в гости?
– Можно сказать и так. Останусь на какое-то время.
Я попросила его остановится у ворот. Не хотелось потом отвечать на сотню вопросов от Шерон. Первой мыслью было выскочить, как только машина остановилась, но мне хотелось узнать о незнакомце побольше. Не часто к нам в город приезжает кто-то новенький.
– Кажется, это дом мэра?
Парень отпустил руль, повернув голову ко мне. Потом он оценивающе провел по моему телу взглядом ледяных глаз. Меня передернуло от темного холода, исходящего от него. Должно быть длинный день сказался на моих нервах. Это всего лишь погода и усталость, человек не может производить такого эффекта.
– Все верно, – выпалила я, прижимая к себе сумку. – Спасибо, что подвезли.
Он медленно кивнул, будто что–то обдумывая, – В ближайшее время я попрошу об ответной услуге.
Это была угроза? Или обещание?
Затем он протянул покрытую татуировками руку, – Меня зовут Ренцо.
Рука зависла в воздухе, ожидая моего ответа. Я откровенно таращилась на завитки чернил, покрывающих его кожу. Они переплетались с выступающими венами, создавая своеобразный рисунок из его плоти и искусства. В ближайшей округе не было ни одного тату–мастера, поэтому татуировку я увидела впервые именно на нем…
Нет. Нет! Это определенно плохая идея!
Ренцо не двигался. Если его встревожило мое молчание, он не подал виду.
Что может быть плохого, если я пожму ему руку? – Вивиан.
Как только моя ладонь коснулась его кожи, он крепко сжал ее и притянул к себе. Я вскрикнула. Он не причинял боли, но был настойчив. Разделяющее нас расстояние неожиданно сократилось, как и мое несчастное сердце. Я благодарила бога, что в салоне было темно – по телу разливалось пугающее тепло, и щеку уже были пунцовыми.
– Безумно рад знакомству, – его губы оставили легкий поцелуй на моей ладони. И так же, как и появился, захват исчез.
Что это было? Кто вообще так делает? Каков нахал!
Не помню, как выбралась из машины и дошла до дома. На ватных ногах добежала до своей комнаты, спасаясь от странных взглядов родни в своем убежище. Чтобы никто из них не увидел моего румянца и как я прижимаю горящую ладонь к груди, пытаясь сохранить это чувство в своей памяти.»
