«Нетопырь» kitabından alıntılar, sayfa 11
Когда Харри думал о Кристине, он всегда сначала вспоминал об этом. Все происходило так бурно, и потом стало понятно, что причина — в предчувствии расставания. Но Харри не помнил, думал ли он об этом тогда.
Ты наверное, думаешь, странно, как это люди могут сегодня ходить и улыбаться. Что вот они возвращаются с пляжа, из зоопарка или от бабушки в Воллонгонге и думают только о воскресном ужине в кругу семьи. Ты, наверное, воспринимаешь как личное оскорбление то, что в листве играет солнце, когда тебе хочется видеть мир в руинах и слезах. Харри, друг мой, что я могу тебе сказать? Ты заблуждаешься. Воскресный обед ждет, и так и должно быть.
Я хотел бы вернуться в то время, когда мы были вместе. Но... Люди меняются. Иногда хочешь вернуться к человеку, которого больше нет. В конце концов, ты и сам меняешься. Время проходит безвозвратно. Больше ты его не проживешь. Печально, но факт.
- А не староват ли ты был для хиппи, Эндрю?
- Да. Староват. Я был опытным и коварным хиппи, - улыбнулся он. - Но скольким девочкам дядя Эндрю открыл двери в волшебный мир любви!
Харри похлопал товарища по плечу.
- Старый развратник, мне-то казалось, ты только что толковал про идеализм.
- Это и был идеализм! - возмутился Эндрю. - Не мог же я доверить эти нежные бутоны какому-то неуклюжему прыщавому подростку, чтобы девушка потом до конца семидесятых страдала от душевной травмы.
- Так вот в чём важнейший вклад семидесятых в развитие общества!
- Брисбен в общем-то молодой город. Не так давно здесь было просто большое село со стотысячным населением. Если хорошенько приглядеться, у местных до сих пор ноги колесом. Сейчас город похож на подновленную кухню в крестьянском доме: блестящий, броский и деловой. А вокруг бродят задумчивые коровы.
Правда – штука относительная и гибкая. Мы вертим и гнем ее так, чтобы она умещалась в наши жизни.
Вечность – заманчивая перспектива.
Не многое на свете действительно важно.
То, что человек видит, зависит от того, откуда он смотрит.
Насилие похоже на кока-колу и Библию
