Kitabı oku: «Гостиничные воры», sayfa 3
– Только один раз. Это был сантехник, который зарегистрировался как очень опытный и который вообразил, что можно спаять железо вместе с медью.
– Вы приглашаете людей Пламкетта для установки дверей?
– Это зависит от обстоятельств. Обычные комнатные двери он отправляет на работу, а потом наши плотники навешивают их на петли. Но если разговор о сложных конструкциях, таких как вращающиеся двери или балконные двери с эспаньолкой, тогда Пламкетт посылает нескольких своих людей.
– В этот раз было также?
– Да, я уверен. Но скажите мне, сэр, почему вы задаете мне все эти вопросы? – удивленно спросил Талбот.
– Извините, я не могу ответить на этот вопрос, мистер Талбот. Вы узнаете позже.
Раффлс уже встал, намекнув Чарли, и взял свою шляпу.
Затем он повернулся к двум мужчинам и сказал:
– Я надеюсь, джентльмены, что вы пока будете хранить молчание о нашем разговоре. Мы частные детективы, и нам бы не хотелось, чтобы плоды наших усилий были упущены, если бы Скотланд-Ярд услышал о нашем разговоре и догадался о смысле вопросов, которые я вам уже задал.
– Сэр, вы совершенно правы, – воскликнул Талбот веселым тоном. – Никому не нравится, когда его идеи воруют. Вы можете быть уверены, что мы ничего не скажем.
И с этим обещанием Раффлс и Чарли смогли уйти.
– Куда теперь идти? – спросил Чарли, когда двое мужчин снова оказались на улице.
– К Пламкетту.
– Это далеко отсюда. Вопрос в том, увидим ли мы его дома.
– Нам придется попробовать, но я уже понимаю, Чарли. Твой желудок начинает урчать. Ну, здесь, на другой стороне, случайно находится кафе. Мы подкрепимся чашкой бульона и половинкой холодного цыпленка.
– Я не хочу скрывать, что я доволен этим решением. – сказал Чарли со смехом. – Меня особенно интересует этот вопрос, но я полностью согласен с великим Наполеоном, который сказал, что солдат с пустым желудком не может выиграть битву.
Двое мужчин зашли в кафе, поспешно перекусили и через пятнадцать минут снова стояли снаружи, оглядываясь в поисках машины, водитель которой согласился бы проделать долгий путь до Уолтон стрит.
Действительно, прошло некоторое время, прежде чем они нашли водителя, который был достаточно бескорыстен, чтобы отвезти их, пусть даже за очень большие чаевые, на указанную улицу.
Поездка заняла больше часа, и, наконец, машина остановилась перед красивым домом, который, казалось, был частью большого заводского комплекса.
На медной табличке на двери было выгравировано имя Пламкетт.
Раффлс позвонил в дверь и узнал от экономки, которая открыла дверь, что мистер Пламкетт только что встал из-за стола, но что она спросит его, примет ли он двух частных детективов по важному делу.
Мистер Пламкетт, несомненно, был в хорошем настроении, поскольку удовлетворил просьбу, и мгновение спустя двое друзей оказались лицом к лицу с маленьким худощавым человеком с пронзительными черными глазами и интеллигентным выражением лица. Лицо предприимчивого бизнесмена.
– Чем могу помочь? – спросил Пламкетт, жестом пригласив Раффлса и Чарли сесть.
– Мы не задержим вас надолго, мистер Пламкетт, – ответил Раффлс. – Мы занимаемся делом отеля ”Кенсингтон", в котором в последнее время произошло большое количество краж, как дерзких, так и таинственных.
– Я читал об этом, – изумленно повторил Пламкетт. – Но я не вижу, какое я имею к этому отношение! Вы подозреваете меня?
– Нет, мистер Пламкетт! – ответил Раффлс, улыбаясь. – Но вы могли бы дать нам какую-нибудь ценную информацию.
– Если вы так думаете, тогда спрашивайте.
– Я благодарю вас за это разрешение, и я перехожу к делу. Вы предоставили двери и окна для отеля, о котором я только что упомянул, не так ли?
– Да.
– Являются ли балконные двери, которые вы поставили, текущей моделью?
– Конечно, это так! Я уже доставил тысячи!
– С круглыми штырями?
– С круглыми штырями? – повторил Пламкетт, высоко подняв брови. – Ну, нет, я их никогда не изготавливаю, они менее прочные, чем плоские! На моей фабрике дверей мы никогда не используем ничего, кроме плоских штырей.
– Конечно, возможно, чтобы на вашей фабрике, где производится так много дверей, например, у сорока дверей были бы закруглены штыри так, чтобы вы этого не заметили?
– Об этом не может быть и речи, сэр! – коротко ответил Пламкетт. – Это невозможно! Не забывайте, что одних круглых стержней недостаточно, но тогда, конечно, нужны и круглые петли, а не четырехугольные!
– Петли тоже выкованы на вашем заводе?
– Здесь происходит все. Мы сами закручиваем шурупы, сами красим наши двери и окна, сами поставляем оконные утяжелители, и все, что мы получаем от других фабрик, – это веревка и краска. Конечно, на моей фабрике может быть выкован круглый стержень, но об этом сразу станет известно, и я узнаю, что для тридцати или сорока дверей были сделаны круглые стержни, общей длиной почти восемьдесят метров, повторяю, это об этом совершенно не может быть и речи. Не скажете ли вы мне, почему вы меня об этом спрашиваете?
– Могу ли я рассчитывать на ваше молчание, мистер Пламкетт?
– Полностью.
– Ну, в отеле "Кенсингтон", на четвертом и пятом этажах, все балконные двери оборудованы круглыми стержнями. Петли находятся снаружи, и у них есть незакрепленные штифты, которые можно очень легко вытащить.
– Стержни с головками? – спросил Пламкетт, который, казалось, не верил своим ушам.
– Да.
– Вы абсолютно уверены?
– Я убедился лично.
– Я не могу в это поверить, – воскликнул Пламкетт. – Я могу заверить вас, сэр, что, хотя у меня большая фабрика, я знаю все до последнего гвоздя. Не изучая чертежи, я уже могу сказать вам, что двери, которые я поставил для отеля, имели петли снаружи, но стержни были без головок. Я всегда использую такие петли только на межкомнатных дверях, потому что люди иногда хотят вынуть такие двери и заменить их. Я должен сказать вам, что я вообще ничего не понимаю.
– Скоро вы все поймете, мистер Пламкетт, но сначала несколько вопросов: всем ли вашим работникам можно полностью доверять?
– Это вопрос, сэр, на который я не могу так легко ответить, – воскликнул Пламкетт. – У меня работает девятьсот пятьдесят рабочих в кузнице, банке, стекольной мастерской, на лесопилке и в столярной мастерской, и я не могу поручиться, что все эти люди ведут безупречный образ жизни, ни один производитель не может этого сделать.
– Я полностью согласен с вами, мистер Пламкетт, – признал Раффлс. – Мой вопрос, возможно, был не очень разумным, и все же я уверен, что среди ваших работников, и, вероятно, также среди некоторых руководителей, есть элементы, которых вы, несомненно, немедленно уволили бы, если бы знали или, по крайней мере, подозревали, что у них за душой.
– Что вы имеете в виду, сэр? – удивленно спросил Пламкетт.
– Разве вы еще не сделали этого вывода из моих вопросов? Мне кажется совершенно очевидным, что, поскольку балконные двери, которые сейчас находятся в отеле, не были изготовлены на вашем заводе, по крайней мере, в том, что касается деталей закрытия, они должны были претерпеть изменения на пути от вашего завода до установки, и ясно, что это могло быть сделано только вашими рабочими.
– Вы пугаете меня, сэр, – воскликнул Пламкетт, – и все же это должно было быть так. Другого решения нет.
– Я убежден, мистер Пламкетт, что тут поработали ваши люди, – спокойно продолжил Раффлс.
– Но тогда эти люди должны быть немедленно обезврежены, – яростно воскликнул производитель.
– Я тоже так считаю, сэр, но прежде чем их можно будет обезвредить, о них нужно узнать, – повторил Раффлс, улыбаясь. – И вы сами увидите, что это сопряжено с некоторыми трудностями. Попросите всех ваших работников из отдела дверей зайти и спросите их по очереди, связаны ли они с кражами в отеле "Кенсингтон".... Боюсь, это не продвинет нас далеко вперед.
– Вы правы, но что же можно сделать?
– Есть очень простое средство, мистер Пламкетт. Вы просто нанимаете нас в качестве так называемых рабочих. И я полагаю, что в течение нескольких дней мы найдем виновных. Вы дадите нам разрешение на это?
Пламкетт задумался лишь на мгновение, а затем ответил:
– Согласен, господа. С этого момента вы – часть моего персонала.
Свет во тьме
Раффлс и Чарли немедленно приняли необходимые меры.
Они решили остаться на ночь в отеле в том образе, который они до сих пор предлагали, и провести день и вечер, расследуя дерзкие кражи.
Они не хотели пока покидать отель, чтобы не упустить шанс, так как они сами могли стать жертвами гостиничных воров, что было тем более важно, поскольку слух об их огромном богатстве уже широко распространился.
Можно с уверенностью предположить, что у преступников был по крайней мере один или два сообщника в отеле, и они не преминули бы точно информировать их о финансовом положении постояльцев, которые поселились в отеле.
Раффлс понимал, что не может упустить такую возможность, и поэтому было принято решение провести хотя бы ночь в отеле.
Это было довольно утомительно, но это могло принести пользу.
На следующий день, ранним утром, Раффлс и Чарли пришли регистрироваться в качестве чернорабочих.
Их маскировка была настолько изысканной, настолько похожей на то, что они должны были представлять, что Пламкетту потребовалось довольно много времени, чтобы поверить, что это те же самые люди, которые приходили к нему с докладом накануне вечером, так что Раффлсу пришлось пересказать всю историю краж и своих подозрений, прежде чем удалось убедить достойного производителя.
– Я должен сказать, джентльмены, что вы меня удивляете, – воскликнул Пламкетт, заставив ахнуть Раффлса и Чарли по очереди. – Я иногда слышал, что детективы маскируются, но я всегда ошибался, полагая, что для того, кто внимателен, эта маскировка прозрачна. Теперь я вынужден отказаться от этого мнения, потому что я скорее усомнился бы в собственной личности, чем узнал бы в вас обоих двух детективов, которые приходили ко мне прошлой ночью.
– Мы благодарим вас за комплимент, мистер Пламкетт, – сказал Раффлс с легким поклоном. – Все в порядке?
– Вы можете прямо сейчас приступить к работе. Это счастливое совпадение, что я потерял нескольких работников, которые собирались открыть собственное дело.
– Работников отдела дверей и окон?
– Да, и я крайне сожалею. Они были квалифицированными рабочими. Они сказали мне, что сэкономили немного денег и теперь хотят попробовать сами.
– Опасно начинать в такое время, – сказал Раффлс, качая головой. – Будьте так добры, запишите имена этих работников, если возможно, с их адресами.
– Зачем, сэр? Не думаете же вы …
– В данный момент я ничего не думаю, но считаю разумным принять во внимание все возможности.
Пламкетт подошел к своему столу, достал из ящика маленькую записную книжку, пролистал ее, взял листок бумаги и написал на нем три имени с адресами, который он дал Раффлсу.
Мгновение спустя двое предполагаемых рабочих ушли в свой цех, который оказался большой мастерской, где сотня рабочих была занята работой.
В цехе было несколько циркулярных пил, станки для прорубания отверстий в стойках дверей, строгальные станки, пара токарных станков, а в одном углу находилась небольшая кузница, где ковались мелкие изделия из железа.
Рабочие только с любопытством оторвались от своей работы, когда вошли два новичка, а затем они снова принялись за работу.
Только что поступил заказ на строительство еще одного большого отеля в центре города.
В одном из углов мастерской уже было свалено в кучу около тридцати комнатных дверей, все еще неокрашенных и которые также нужно было снабдить замками и ручками. Кроме того, стояло несколько десятков окон, которые все еще ждали стекол и кисти.
Управляющий, который их принял, провел Раффлса и Чарли к большому строгальному столу, где они смогли сразу приступить к работе, заключавшейся в строгании дверных косяков.
Это была довольно монотонная работа, и она не требовала больших знаний и внимания, но даже если бы это было так, Раффлс и Чарли не переживали бы, потому что они привыкли работать с деревообрабатывающими станками, а также токарными и фрезерными станками, некоторые из которых были в секретной мастерской, которая находилась под садовым домиком в большом саду, простиравшемся за домом лорда Абердина на Риджент стрит.
Но именно потому, что работа не требовала особого надзора и двоим мужчинам фактически ничего не оставалось делать, кроме как снова и снова подсовывать грубые балки, большая груда которых лежала рядом с верстаком, под круглый рубанок и регулировать его, пока не будет получена нужная толщина дверного косяка, они могли посвятить все свое внимание своему окружению.
Им не оставалось ничего другого, как изучать лица рабочих, которые здесь работали.
Там были как молодые, так и старые, и в этот момент можно было только сказать, что они усердно работали.
Слушать было нечего. Машины производили такой потрясающий шум, что начальнику цеха приходилось громко выкрикивать все указания и уж тем более прибегать к жестам.
Рабочее время промчалось довольно быстро, и рабочие отправились в просторный, светлый цех, где они могли получить очень хорошую еду за небольшие деньги и, таким образом, не были обязаны покидать фабрику в плохую погоду.
Раффлс и Чарли также заняли места в этом зале и теперь внимательно слушали.
Но рабочие говорили только о большой забастовке, которая только что разразилась в металлургической промышленности, и ни на мгновение двое мужчин не заметили быстрого обмена взглядами, нескольких слов, сказанных шепотом, или чего-либо еще подозрительного.
Вскоре они снова встали, и в большом внутреннем дворе у них была возможность перекинуться несколькими словами друг с другом.
– Я думаю, Чарли, нам не понравится эта работа, – начал Раффлс. – Я надеюсь, что мне хватит и полнедели. В цехе девяносто восемь рабочих, из которых шестнадцать – мальчики, и еще двенадцать товарищей, которым еще нет шестнадцати лет. Мы можем исключить эти двадцать восемь. Более того, я заметил около восемнадцати очень старых рабочих, которые также не подходят. Я думаю, Пламкетт держит их больше из жалости. Итак, осталось пятьдесят два, это по двадцать шесть на каждого из нас, Чарли. О них нам нужно поскорее все узнать, и сам Пламкетт, конечно, может нам в этом помочь. Когда ты уйдешь с фабрики, мы расстанемся и проследим за столькими рабочими, за сколькими сможем, но вначале, конечно, мы спросим Пламкетта об именах тех, с кого, судя по их поведению и прошлому, уже заранее сняты любые подозрения. Это значительно сократит наше расследование.
В течение второй половины дня Раффлс нашел возможность снова поговорить с директором, который описал ему нескольких рабочих, чьи имена он назвал, и которые, по его мнению, были у него на службе в течение многих лет, и не могли быть виновны в кражах в отеле "Кенсингтон".
Много было сделано, и когда в половине шестого прозвенел звонок, объявляющий о прекращении работы на этот день, Раффлс и Чарли покинули фабрику, получив список имен и адресов и воодушевленные достичь как можно скорее какого-нибудь ощутимого результата.
Но их ждало разочарование.
Каждый вечер они проверяли примерно по семь рабочих, которые все жили в одном районе, что экономило много времени, и все эти люди были хорошими, простыми парнями, которые жили очень спокойно, имели жен и детей, которых они очень любили, ходили на рыбалку по воскресеньям или ходили на футбол, катались на лодке по Темзе в субботу днем или ездили куда-нибудь выпить бокал пива, и которые были членами какой-нибудь певческой, гимнастической или футбольной ассоциации. Короче говоря, совершенно безобидные члены общества, которые уж точно ни на секунду не пожелали бы посягнуть на чужое добро.
Затем они нашли несколько менее солидных джентльменов, которые иногда слишком пристально смотрели в зеркало, а один из которых даже регулярно развлекался тем, что дважды в неделю гонял свою жену, но все эти мужчины вели себя совсем не как преступники, которые за короткое время собрали очень крупную сумму, на которую они могли бы, при необходимости, жить годами.
Среди рабочих нашлось несколько тех, кто жил в довольно жалких условиях, и они были печально известны на всей фабрике за изобретательный способ, с помощью которого под всевозможными предлогами им удавалось занимать деньги, которые возвращались только за большими исключениями.
В двенадцать часов ночи третьего дня, когда двое друзей почувствовали себя довольно уставшими от своих блужданий в своем гостиничном номере, Чарли тихо сказал:
– Теперь осталось всего двое или трое, и ты увидишь, что они не храбрее церковной мыши.
– Да, Чарли, – спокойно сказал Раффлс. – Я уже расспросил о них работодателя, конечно, под благовидным предлогом, и если эти два хороших парня, не унаследуют Царство Небесное, то у миллионов других здесь, в Лондоне, нет никаких шансов.
– Значит, мы должны сдаться?
– Я пока не могу этого признать.
– Но сейчас мы покончили со всеми рабочими.
– За исключением трех, которых больше нет.
– Ты имеешь в виду трех рабочих, которые уволились, чтобы начать свой собственный бизнес?
– Да. По правде говоря, мне сразу показалось немного странным, что трое рабочих вместе открывают новый бизнес. Один делает это иногда, двое делают это вместе, но редко, а трое никогда этого не делают, потому что они знают друг друга и знают, что, вероятно, очень скоро поссорятся. В любом случае, стоит проверить алиби тех трех исчезнувших работников. У меня все еще есть их имена и адреса.
