Kitabı oku: «СМОГУ. Победить рак», sayfa 3

Командир роты у нас, помню, был со странностями, но сам по себе исключительно толковый мужик, я питал к нему огромное уважение. Иногда он бывал строг и не очень справедлив, но вообще был очень умным и обязанности свои исполнял как надо. Он много разговаривал с нами, и эти беседы имели для нас большое значение. Особенно мне запомнился разговор об особенностях войн, в том числе информационных, о том, как такая война планируется и как воплощается в реальность.

Вот, например, если обернуться назад и изучить кое-какие моменты нашей истории, то в годы Великой Отечественной тоже велась информационная война. Немцы же разбрасывали с самолетов листовки на землю, а в листовках этих содержались призывы, мол, сдавайтесь, будете жить хорошо, будет в достатке еды, будете под защитой…

Командир наш говорит: вот вы все знаете, кто такой Шрек, да? Все начинают кивать головами, все смотрели этот мультик американский про смешного толстого зеленого великана. Хорошо, продолжает, а знаете вы вот такой-то отечественный фильм такого-то года, очень важный, можно сказать, культовый? Все головами мотают: нет, не знаем. И я понимаю, что я тоже не знаю. Ну вот, вздыхает командир, какого-то Шрека вы знаете, а такое кино – нет… Вы проигрываете информационную войну… Меня этот пример из жизни впечатлил.

* * *

Несколько раз я попадал в санчасть, где есть госпиталь – вот так уже как курорт, можно и мобильники с собой брать, и военные законы никакие не действуют: ходишь себе в пижамке, спишь и ешь. Тогда в сети был популярен Harlem Shake, или так называемая «гарлемская встряска» – это интернет-мем, который возник после ролика, выложенного как-то на YouTube. Сам ролик был пародией на работу одного видеоблогера, и было очень много подражаний в Интернете. Кто не в курсе – можете найти его, там просмотров десятки миллионов. И мы решили сделать свой Harlem Shake.

В тот раз был у меня планшет, и благодаря ему мы отлично проводили больничное время: смотрели фильмы, развлекались, меня в нашей палате даже уважали как человека, у которого есть какая-то нужная всем вещь. На Интернет мы скидывались, чтобы все могли смотреть кино. Что же до нашего видео, то с ним вышел тот еще казус.

Мы много веселились: фотографии делали разные безумные, обматывались туалетной бумагой, еще Бог знает что… Но меня ни в одном кадре не было, так как я стоял по другую сторону камеры. Как выяснилось, в этом мне очень повезло.

А потом в один прекрасный день мой планшет все-таки нашли. Меня как раз тогда в очередной раз отправили в лазарет с температурой, а гаджет я прятал в шкафу, прямо среди ватников. Мне не дали вернуться к себе, чтобы собрать вещи, даже умывальные принадлежности, сказали: «Нет, Кирилл, все, уже машина ждет, мы едем». Пришлось подчиниться. Я понял, что вернусь обратно как минимум через три дня, а обыскивают наши вещи практически постоянно, и когда я вернусь в роту, ничего хорошего не будет.

Так оно и оказалось. Я возвращаюсь, а все вокруг хихикают, приговаривая: «Рембо, Рембо».

После, конечно, вызывают меня к офицеру. Он мне говорит: «Кирилл, ну о чем ты думал?» Мне и правда очень не повезло. Было как раз теплое время года, и пора уже было менять нашу теплую форму на более легкую, весеннюю. Забирать ватники приехал командир части. Он-то и обнаружил мой планшет. Досталось, конечно, всей роте, ну а планшет полковник забрал себе. Пароль у меня там стоял совсем простой, что-то вроде 1234, и полковник без труда его подобрал и принялся изучать содержимое. Зашел в мой контакт, читал мои сообщения, листал мои фотографии.

А там в личных сообщениях мы с ребятами прикалывались по полной программе, писали сообщения разным девушкам, ну не то, чтобы пыль в глаза пустить, а так, повеселиться. Мы в подробностях описывали, что тут у нас творится: и взрывают, мол, и вспышки, и всполохи огня, и пули летят. В общем, развлекались, как могли, героические такие образы создавали шутки ради. Полковник юмора совсем не оценил, он решил, что я тут хочу на самом деле выставить себя эдаким героем. Он вернулся в роту и показал все остальным военнослужащим: и переписку мою, и фотографии…

Да, все веселились, много было гримас, а мне-то влетело, конечно. «Одно дело, – говорил командир, – что тебе просто не повезло с этим, а другое – ты понимаешь, что было бы, если бы кто-то этот планшет стащил? Это ведь и мне бы объяснять пришлось бы, и перед родителями твоими, возможно, оправдываться… И вообще, почему планшет в роте?»

Я начинаю как-то оправдываться в ответ, но тут он меня уже резко осадил и высказал мне все, что думает. Это было очень эмоционально, чуть ли не до слез, и я понимал, насколько это все неудачно вышло. А кличка Рембо в итоге так и осталась за мной. Там, в роте, у нас тоже любили клички раздавать.

Например, еще у одного парня была кличка «Сникерс», потому что он все время ел эти шоколадные батончики, а в армии вообще-то нельзя ничего сверх меры есть. Если фантик найдут, то может из-за этого быть много шума.

С сослуживцами бывшими сегодня мы практически не общаемся, хотя контакты кое-какие остались. Бывает, что кого-то вижу во Владимире, но редко.

А планшет мне под конец службы все-таки вернули, не разбили. Колотили-то они в основном дешевые китайские телефончики: все же, видимо, опасались, что родители разозлятся и будут жаловаться.

Единственное, что меня испугало по-настоящему, так это то, что полковник пообещал всех героев того видео лично отыскать. Он в наших плясках и кривляньях усмотрел издевательство над армией и сослуживцами. А ведь там были ребята из разных рот. Всех найду, говорит. Я очень волновался за людей, с которыми мы успели подружиться за это время. Увы, я не знаю, нашел он их или не стал.

Все мои проблемы со здоровьем были еще в армии, и тот факт, что температура не сбивалась ничем, был довольно показательным. Если бы мое заболевание нашли раньше, меня бы спокойно комиссовали, но тогда никто не увидел серьезных показаний для пункции, и я с этим служил. А так бы мне дали инвалидность сразу, да еще и выплатили бы мне денег, все-таки это довольно серьезное заболевание.

И дело здесь вовсе не в том, когда именно я заболел. Перед армией всегда есть медкомиссия, и там все должны тщательно смотреть и проверять, но на деле это простая формальность, особенно когда недобор новобранцев. У нас в армию чуть ли не инвалидов отправляли. Помню, на медкомиссии был человек один буквально с дыркой в животе, что-то там у него было в детстве. Однако его все равно распределили служить, но через месяц всех проверяют уже усиленно, и тогда его, конечно, комиссовали домой. Насчет здоровья строго, да и насчет компенсаций тоже. Если сломана рука – лежишь в госпитале и получаешь консультацию, то же самое, если тебе палец нечаянно отрезали. Выплату получаешь, но после выздоровления отправляешься служить дальше, такие травмы не считаются настолько тяжелыми, ну а уж если что посерьезнее – тогда домой.

В 19 лет я вернулся из армии. Решил восстановиться в колледже. А забрали меня во время сессии. Когда я пришел туда, мне сказали: у тебя две недели, чтобы сдать все долги. А как их сдать, когда уже столько времени прошло, я, конечно, не помню ничего… Словом, мне предложили забрать из колледжа документы со справкой, и это будет как если бы я закончил 11 классов. Поразмыслив, я согласился. Документы забрал, сразу же нашел себе работу: устроился администратором в кафе. Мне нравилось трудиться: я мог провести на работе день-два-три подряд и работать без остановки. Меня оттуда буквально выгоняли, боялись, что я в обморок упаду.

Первые симптомы

Месяца через три после того, как я вернулся на «гражданку», у меня над ключицей начал расти лимфоузел. Я, как всегда, не придал этому значения. У меня всегда такое отношение было: подумаешь, болит – ничего страшного, потерплю, пройдет. Я и таблеток никаких не пил, зачем? Я ведь не болел дольше двух-трех дней обычно. Но через полгода шишка над ключицей достигла уже размеров яйца.

Потом температура зашкалила под 40, и меня увезли на «скорой» в инфекционное отделение. Там я лежал недели две, мне ставили капельницы, полегчало, даже лимфоузел стал почти нормальных размеров. Дали какие-то рекомендации, выписали, я вернулся на работу, и вот спустя две недели снова приезжаю к ним на «Скорой»: шишка опять выросла, температура снова 40… Тут уже меня положили на полное обследование, и в больнице я провел почти месяц. Даже страховая уже начала волноваться: почему пациент лежит так долго, где диагноз, где прогресс? Меня показывали разным специалистам, никто не мог точно сказать, что со мной. В конце концов, после всех анализов и обследований вызвали онколога и сделали пункцию. Чтобы подтвердить диагноз, нужна была операция: необходимо было вырезать целый лимфоузел и отправить его на исследование. Этой операции я ждал месяца два.

Когда мне сказали, что мне предстоит операция, вот тогда я понял, что дело серьезное. А надо сказать, я всегда боялся оперативных вмешательств, не хотел их. Я действительно волновался. Лишь проснувшись от наркоза, я понял, что конкретно этот страх я переборол.

За это время мое состояние совсем усугубилось, я стал эдаким овощем. Лимфоузлы опухли по всему телу. Лежишь, терпишь боль, капельницу поставят, на пару часов все стихает, а потом опять по новой. Результатов анализов ждали из Москвы, и оттуда пришел ответ: онкология, третья стадия.

Впрочем, еще когда мне делали пункцию, мне сказали: парень, у тебя то-то и то-то. Разговаривал со мной не онколог, а инфекционист, и он не сказал слова «рак», просто назвал диагноз. Я его спрашиваю: «Что это значит?» А он не привык, видимо, такие вещи сообщать. Говорит: «У тебя Интернет есть, посмотри». Ну, я посмотрел. «А что дальше?» – спрашиваю. «Ничего, завтра переезжаешь в другую больницу».

1 правило:

Все мы когда-нибудь умрем, ибо жизнь не вечна. Что я точно знаю, так это то, что умру я не от этой болезни, а все остальное приложится

Это, наверное, прозвучит очень странно, но я даже немного обрадовался. Дело в том, что то время было в моей жизни нелегким не только из-за болезни, но еще и из-за отношений с моей девушкой. Были они первыми в моей жизни, но непростыми, длились уже больше четырех лет, и в последнее время она стала равнодушной, ее ничем нельзя было заинтересовать, было лень чем-либо заниматься. Тогда странная мысль пришла мне в голову: а как бы она отреагировала, если бы узнала, что я умер или умираю? И вдруг – рраз – и подобную ситуацию жизнь мне как на блюдечке преподнесла. Конечно, я сразу подумал: а как она себя поведет теперь?

Надо сказать, сначала она мне даже не поверила. Я рассказывал о своем диагнозе с улыбкой, и она думала, что я шучу. Поверила только через три дня, когда я показал ей выписки из больницы и смог более-менее серьезно об этом поговорить.

Сначала она как бы снова повернулась ко мне, стала заботливой и ответственной, но хватило ее ровно на месяц, а потом все вернулось на круги своя. Тогда я просто понял, что это не мой человек. Пока мы были вместе, я отдавал ей почти все свое время, и близких друзей у меня практически не осталось. Ничего личного, все были заняты своими делами. Словом, я остался один.

Родителям я не сразу все рассказал. О диагнозе первым узнал отец. Я как-то привык обсуждать с ним любые проблемы и даже смеяться над ними. В общем, я не стал от него скрывать, он же видел, что я все по больницам да по больницам. Он даже кулаком по столу ударил: «Так и знал, что там раковые клетки!» Я ему: «Ты чего?» Он: «Знал же!» А я отвечаю: «Да плевать». Он у меня толковый мужик, все принимает, как есть.

Я попросил не говорить об этом маме, она очень эмоциональный человек. Прошло время, и мама все сама узнала, уже когда я затеял свой проект. Родители знают мой характер – я никогда не стану жалеть себя и жаловаться на жизнь. Поэтому отнеслись к новости спокойно, чтобы морально поддержать меня. Они знают, что я справлюсь.

Первое лечение

«Химию» мне начали делать сразу после подтверждения диагноза. Первые два курса я перенес более-менее. При последующих было чувство, что они меня «убивают» – постоянная тошнота, выпадают волосы, совсем нет сил. Кабинет моего химиотерапевта находился рядом с комнатой, где людям сообщают диагнозы. Я сижу, жду своей очереди, чтобы поскорее уйти отсюда. А люди в очереди плакали, закатывали глаза, обсуждали, кому сколько жить осталось, кто-то даже вешаться хотел… Это угнетало, иногда даже накатывало раздражение: «Господи, да замолчите же вы уже, перестаньте!»

Мне запретили три продукта: сыр, мед и бананы. Естественно, это были именно те три продукта, которые я любил и ел все время. Всем всегда запрещают разные вещи, это вообще сугубо индивидуально, есть много тонкостей в лечении онкологии. Ну и какие-то общие моменты, конечно. Например, лучше есть вареную пищу, чтобы не очень нагружать желудок, он и так очень страдает из-за химии. Часто приходится употреблять таблетки, чтобы предотвратить язву.

Отрывок из блога «СМОГУ»

Завтра получаю свои последние укольчики, а послезавтра выписываюсь с очередного курса химии.

Назначили МСКТ, которое покажет, насколько я счастливчик, то бишь пора мне заканчивать химию, или я лох, и надо бы еще парочку.

Этот курс был особенно тяжелым, еле отошел, такое чувство, будто в этом курсе были все те предыдущие курсы вместе взятые.

Сразу после выписки еду в Москву на сутки по делам, а оттуда сразу беру курс на Уфу.

Думаю, там будет первое видео должного качества, и моя первая поездка в жизни в такую даль, ибо дальше Москвы я никогда нигде не был. Будет много фоток во время поездки, и может быть, несколько мини-видюшек. Ну а сама основа будет готова уже по прибытию домой.

Вот…

Че бы еще ляпнуть…

Хочу бананов… А мне нельзя…

Черт…

Мне как-то всегда не везло с курсами химиотерапии, лечение у меня длилось дольше, чем у остальных. Ты же каждый раз приезжаешь в больницу, сдаешь все необходимые анализы, ждешь назначения. У других соседей по палате все это занимало три-четыре дня, а у меня иной раз и все двенадцать: один раз просто так лежишь, ждешь, потом еще выходные, а на выходных никого, понятное дело, не выписывают… Вокруг меня за это время сменялось несколько «поколений» пациентов.

Это-то и было грустно: люди приходят, уходят, а я все тут.

Я никак себя не развлекал в это время, только уходил из больницы, хотя мне, конечно, нельзя было. Но, как я уже говорил, атмосфера там была так себе, поэтому, дождавшись окончания процедур, я потихоньку исчезал оттуда. Я купил себе проездной на автобус и до вечера катался по городу, глядя в окно и слушая музыку – она всегда со мной.

Так что не было у меня никаких пяти стадий принятия болезни, о которых пишут, не было и особого вдохновения, а был просто позитивный настрой на будущее и еще определенного рода пофигизм, мол, скорее бы домой, в свою кровать…

Отрывок из блога «СМОГУ»

Поехал сегодня утром в свой (черт его дери) любимый онкодиспансер и обнаружил, что на меня постоянно пристально смотрят. Никак не мог понять, в чем проблема! Но, убирая автобусный билетик в привычное мне место, обнаружил, что его, места, нет. Как оказалось, я надел кофту задом наперед. То бишь карманы, которые на кофте, были сзади. Эти незабываемые улыбки в автобусе, пристально наблюдающие, как я переодеваю кофту, никогда не забуду.

Теперь о том, зачем я ездил в диспансер. Вчера мне сказали результаты томографии, и они были положительными, я отказался от следующих курсов химии, сказав, что эта гадость мне больше не нужна, на что мне ответили, что мне стоит подумать, и так далее, и тому подобное, короче, написал отказ, посоветовали сходить на УЗИ до конца убедиться, что все в порядке. Собственно сегодня сходил.

Так вот, ТАМ ВСЕ, МАТЬ ЕГО, ЧИСТО! Извиняюсь за выражение, но мои эмоции я выражу так.

Как сказали, болезнь ушла, но на лучи для профилактики сходить стоит.

К чему я это все. За все время лечения было столько запретов. Ни один из них я ни разу не соблюдал. Мне запретили мои любимые бананы, мед и сыры в любом виде. Все это я ел в тройной дозе. Я ни разу не являлся на химию вовремя. Всегда были задержки, которые длились неделю, а то и больше. Всегда уходил во время химии, а на это был жесткий запрет, покидать свое больничное место нельзя было (даже выписывали один раз за нарушение режима). Короче, держите пример того, что все зависит только от вас, вы хозяин своего тела! Вы хозяин той судьбы, которая вас ждет! Вы создатель бомбы, и вы задаете ей время взрыва. Я не знаю, что будет потом, нельзя никогда быть уверенным в чем-то на 100 %, и то, как я отношусь к своему диагнозу, не должно быть примером, это должно быть мотивацией!

С лечением, конечно, не все и не всегда так просто. Увы, во время «химии» я чувствую себя не полноценным человеком, а овощем. Лысый, слабость, недомогание. Тем, чем я сейчас занимаюсь, я начал заниматься только после третьего курса «химии». Когда я достиг шестого, мне сказали, что, может, и хватит теперь, потому как изначально прогнозировали восемь. Но так как все было нормально, я не увидел потребности и написал отказ именно поэтому, а не потому, что мне наплевать на свое здоровье, как некоторым казалось. Нет, конечно нет, если понадобится, я могу возобновить курсы.

Отрывок из блога «СМОГУ»

Я запускаю новый хештег #РакаНет. Отставить сомнения. Идти вперед, не оглядываясь назад! Превращайте свое «хочу» в цель! Нет ничего, с чем не смог бы справиться человек. Любое невозможно – досягаемо. Не существует того, что вы хотите? Сделайте это, создайте сами! Посвятите этому свою жизнь, исполните свою мечту, тем самым дав этому миру что-то новое. Что такое жизнь? Для чего она дана? Что я точно знаю, что вы прожили ее зря, если не смогли что-то дать этому миру. Все мы пользуемся мобильниками, а вы знаете, кто создал его? Кто дал вам такую возможность, впрочем, это не столь важно, а знаете почему? Потому что опять же – все мы этим пользуемся, а значит, человек, совершивший сие творение, прожил жизнь не зря. Вы можете не знать, откуда он, как его зовут, и тому подобное, главное, что его творение пришло на пользу миру. Что же конкретно пытаюсь принести в этот мир я? Счастье, улыбки, искренность. Это моя цель, моя мечта. Знать, что для кого-то я причина для улыбки, знать, что я смог кому-то принести как минимум интерес, как максимум совершенно новые взгляды на жизнь. Мотивируйте себя! Ставьте себе цели! Достигайте их!

2 правило:

– Цель: показать на что способен человек, несмотря на жизненные трудности, показать что при желании человек может справиться с любой проблемой, какой трудной бы она не была