Kitabı oku: «Горн, Бес и другие. Том второй», sayfa 5

Глава 27

В каюте был беспорядок. Проникшая через разбитое окно русалка, виляя хвостом, сломала одну из ножек стола, стоявшего посередине. И хотя он был прибит к доскам, всё что на нём стояло, оказалось на полу. Однако, обе кровати были целы. Одна, на которой, скорей всего, спала Санди, была наполовину отгорожена ширмой. На другую, видимо принадлежавшую прежнему капитану, и положили Цербу.

Щенок пребывал в беспамятстве; дышал тяжело и часто. Его подруга, несмотря на открытые глаза, тоже не производила впечатления здорового существа. Горн вопросительно посмотрел на знахарку.

– С ними всё будет хорошо? – спросил он.

– Оклемается. – догадавшись, какого ответа ждёт от неё юноша, ободрительно подмигнула Санди. – Но ты сказал с ними. Их что, двое?

– До копчика – это наш Церба. – позволил себе облегчённо улыбнуться Горн. – А кобра… Это мой наставник учудил.

– Уж не тот ли, кому вы отправили украденные у некромантов игрушки? Расслабься. – видя, как напрягся собеседник, сказала девушка. – Я умею держать язык за зубами. А тебе нужно научиться поменьше трепать языком с посторонними.

– Но ты не посторонняя. – с жаром возразил Горн. – Ты…

Лицо его вспыхнуло; он смутился, словно устыдился сказанного.

– Так, стоп. – Санди предупреждающе выставила перед собой указательный палец. – Мы с тобой это уже обсуждали. Тема закрыта. Ты славный малый, да только я сыта этим дерьмом по самое во. – девушка провела ребром ладони по шее. – А чтобы в дальнейшем избежать подобных сегодняшней ситуаций, мой совет – в первом же порту зайди в ближайший бордель. Там тебя мигом лишат детских иллюзий. Я тебя ни в коем случае не осуждаю. – заметив, как вспыхнули уши юноши, отреагировала она. – Вы, мужики, так устроены – мозг у вас перестаёт работать, едва увидите женскую грудь. Это ещё хорошо, что сегодня всё обошлось малой кровью. В следующий раз может так не повезти. Мне нужен матрос, в котором я уверенна, что он не задумываясь проломит русаке голову, а не станет с ней заигрывать. Только хочу предупредить – когда пойдёшь лишаться девственности, найди шлюху почище. У меня ртути нет, чтобы лечить твой триппер. У вашего лорда, наверняка, найдётся несколько лишних монет для этого дела. Не жмотись.

Её слова покоробили юношу. Никто и никогда, включая язвительного Беса, не разговаривал с ним подобным образом. Так стыдно и противно ему ещё не было ни разу. У него побелели губы; настолько плотно он их сжал.

– Ни в какой бордель я не пойду. – зло процедил Горн, скривив гримасу отвращения.

– Ну как знаешь. – решила не настаивать Санди, поняв, что слегка перегнула, наехав парня. – Это у тебя что? – девушка только сейчас заметила окровавленный порез на левом рукаве собеседника и обрадовалась возможности переменить тему разговора. – Показывай. – она сделала озабоченный вид.

– Со мной всё в порядке. – сухо отказался от её помощи Горн.

Ему захотелось уйти и не общаться с девушкой, ведущей себя с ним в такой манере, будто имела на это полное право. Хотелось ответить какой-нибудь колкостью, но он не смог подобрать подходящее выражение. К тому же, она спасла жизнь его другу, и он был признателен за это. Пришлось стерпеть. Юноша удовлетворился тем, что отвернулся.

– Хорош выпендриваться. – рявкнула Санди. – Не изображай из себя поруганную невинность. Выделываться он мне здесь будет. Сказано, снимай куртку. И рубаху заодно.

Горн вынужден был подчиниться.

Санди прошла к большому сундуку и несколько секунд ковырялась в его содержимом. Вернулась с куском материи и тремя склянками.

– Морского коня тебе под седалище. – выругалась знахарка, чуть не выронив пузырьки, едва увидев рану. – Ты не мог сказать раньше, что тебя зацепило?

Горн посмотрел на свою левую руку. Там, где коснулось кожи лезвие клинка русала, из-под запёкшейся крови расплывалось чёрное пятно. От него, словно от солнца, во все стороны отходили кривые лучи.

– Что это? – спросил юноша ровным спокойным голосом, хотя сам он был напуган.

Зрелище и впрямь было устрашающим. Тёмная клякса казалась живой. Она пульсировала, выталкивая из себя тонкие жилы, словно в слепую исследуя тело будущей жертвы. Даже в самом мужественном сердце подобное могло вызвать ужас.

– Дрянь дело. – не стала скрывать от него правду Санди. – Это метка короля русалок. Когда эта хрень, – она показала на медленно, но уверенно ползущие вверх по руке чёрные нити, – доберётся до твоего мозга, ты начнёшь кидаться на всякого, кто окажется рядом. Это продлиться всего несколько минут, но за это время ты вполне можешь всех нас укокошить.

– Я что, буду опасен? – от одного только предположения юноша содрогнулся.

– Да, приятель. Самое лучшее, что ты можешь сделать, так это разрешить привязать себя к мачте, пока эта гадость сама не пройдёт. И то, это ничего не гарантирует. Верней всего будет тебя прирезать. Шутка. – девушка натужно улыбнулась. – Ну, что ты решил?

– Идём. – Горн направился к выходу из каюты, даже не став выяснять, уверенна ли она в своих предположениях.

Санди поспешила следом. Фед с Вивелином как раз выкидывали за борт труп второй русалки, убитой гномом на носу. Юноша прошёл мимо стоящего у румпеля Красного и встал у мачты. Опекун с тревогой посмотрел на капитана.

– Привязывайте его. – скомандовала она, разматывая небольшую бухту тонкого троса. – Живо.

Они опоздали. Словно прознав об их намерениях, чёрные лучи ускорились и в одно мгновение достигли шеи юноши. Он интуитивно попытался правой рукой задержать заразу, но это было бессмысленно.

За лёгким уколом в области затылка проследовала волна жара, прокатившаяся по всему телу, наполняя его невероятной силой. Чёрная, уверенная в себе злоба проникла в мозг.

– Убивай. – навязчиво шептала она, вытесняя из головы все прочие мысли. – Убивай, и ты будешь счастлив. Убивай или они убьют тебя.

Наконец-то всё стало просто и понятно. Не нужно было рассуждать и мучиться с выбором. Истина лежала на поверхности. Весь мир стал для него врагом. Что ж, тем хуже для него. Энергия переполняла, и ей требовался выход.

Горн поднял трезубец, продолжавший валяться там же, где выронил его измордованный юношей русал. Увесистое оружие, которое в случае необходимости можно использовать в качестве двуручной секиры, казалось лёгким пёрышком. Он играючи перекинул его с руки на руку и осмотрелся, ища первого противника. За спиной стояли двое: толстяк в халате, ростом чуть выше среднего и низкорослый крепыш в шлеме.

Он решил начать с них и намеревался сделать шаг в их сторону, когда из-за мачты вышло маленькое красное существо с рожками и длинным хвостом. Оно было настолько беспечно, что отбросило крохотные вилы. Впрочем, они ему и не помогли бы. Пожалуй, может оно и к лучшему – быстрей отмучается. Куда ему против его трезубца.

Он размахнулся для смертельного удара.

Бес первым заметил, как глаза воспитанника заволокла пустая темнота. Лицо стало равнодушно-чужим. В нём не осталось ничего от прежнего мальчика, с которым они с Дором шестьсот с лишним лет нянчились. Это был не Горн.

Но он не мог с ним сразиться. Поднять руку на своего малыша было для него немыслимо. Это был конец. Бес отбросил свой трезубец и сделал шаг навстречу юноше, намеренно подставляясь под удар.

– Назад! – заорала Санди, но он её не слушал; он смотрел в чёрные глаза воспитанника, ища в них хоть малейший проблеск сознания.

– Мальчик мой, это я. Помнишь?

Маленькое существо заговорило. Глупое. Говорить, когда над тобой занесли оружие – неразумно. Надо либо защищаться, либо…

Обуреваемый жаждой крови берсерк усмехнулся. Его оружие могло без помех развалить напополам это беспечное создание, но что-то помешало ему это сделать. Среди пустоты беспамятства громом прозвучало это «помнишь». Что он должен вспомнить? Разве у него есть воспоминания? Что за ерунда? Сейчас не время для разговоров. Пришло время битвы. Для неё он рождён, и больше ни для чего. Только кто так громко кричит глубоко внутри?

Это было неправильно, но он всё же прислушался, боясь упустить нечто важное, касающееся его самого. Голос звучал всё громче, пытаясь докричаться до него. А потом перед глазами начали проступать видения. Какой-то старик держит его на руках и улыбается. Улыбается так, словно он ему родной. Он в ответ улыбается. Гладит крохотными пальчиками морщинистое лицо. Потом они вдвоём с красным существом, взяв его за руки и ноги, раскачивают, подбрасывают, и он летит, летит, летит… и падает в озеро.

Катится тележка. Он сидит в ней. Стремительно приближается берег. У самой кромки тележка резко останавливается и звучит знакомый язвительный голос, сообщая, что приехали. Он кричит от счастья и снова летит в воду.

Вот они сидят на берегу с удочками. Его приятель задремал, и он швыряет крохотный камушек, целясь в поплавок. Тормошит хвостатого и кричит, что клюёт. Красный вытаскивает пустой крючок, а он смеётся.

– Красный. Бес. – он вспомнил.

Горн очнулся от прикосновения чего-то холодного и мокрого. Было приятно. Глаза отрывать не хотелось, но всё же юноша их отрыл.

Он лежал в капитанской каюте. Судя по освещённости был день. Тело чувствовало себя тяжёлым и уставшим. В затылке ныло.

Рядом с кроватью стояла табуретка с тазиком. Кто-то, склонившись над ним, отжимал тряпку. Он сразу признал Санди. Признал ещё до того, как открыл глаза. По запаху. От неё пахло рыбой, солью и морем. И ещё чем-то особенным. Ему нравился этот запах.

Девушка повернулась к нему. Выглядела она усталой.

– Очнулся? – почти радостно сказала она и тут же рявкнула: – Лежать.

Горн вначале подумал, что это относиться к нему, но скосив глаза на соседнюю койку, понял, что ошибся. Попробовавший соскочить на пол Церба, не посмел противиться грозному окрику и вновь улёгся на постели, испуганно втянув голову и сложив ушки, однако позволил себе выразить радость, повиляв коброй.

– Как он? – поинтересовался юноша.

– Жить будет. – притворно-грозно доложила Санди. – А вот тебя стоило бы прибить.

– За что? – улыбаясь спросил обвиняемый непонятно в чём.

– Он ещё спрашивает. – хмуро пробухтела девушка, но было видно, что она не сердится; скорей испытывает облегчение. – Признаться, я обделалась, когда ты поднял трезубец. Думала, крабздец, перехреначишь нас всех. Спасибо твоему гному. Как там его звать, Федогерзон?

– Для друзей он Фед. Слушай, я всё спросить хочу. – Горн осмелился дотронуться до её предплечья пальцами. – Почему ты всё время так нехорошо ругаешься? Мне кажется…

– Чего? – возмущённо перебила его Санди. – Вздумал учить меня манерам? Ишь, какой правильный нашёлся. – она скривилась, но тут же сдала назад, и словно извиняясь, угрюмо добавила: – Привычка.

Горн не стал дальше развивать тему и спросил:

– А что там с Федом?

Санди смочила в тазике тряпку.

– Затылок болит? – полюбопытствовала она.

– Есть немного. – настороженно ответил юноша, начиная что-то подозревать.

– Так это он тебя отоварил, пока ты размышлял, рубить или не рубить Хвостатого. – Санди сдержано ухмыльнулась. – Больно долго думал. И тут он тебя сзади тюк… –девушка не удержалась и прыснула. – Ты бы себя видел. Глазки в кучку, – рассказчица показала, – и брык… – тут она посерьёзнела. – Я думала, Хвостатый гнома придушит. Голову приподнять можешь?

Горн поморщился, но смог приподняться. Знахарка заменила на подушке подсохшую тряпку на мокрую.

– С рукой у меня что? – глянув на повязку на предплечье, спросил юноша.

– Руке хана. – с прискорбием сообщила Санди. – Чёрная метка полностью разъела кость. Пришлось ампутировать. Пальцами пошевели? – потребовала она.

Горн пошевелил, начиная приходить в ужас от мысли, что потерял руку.

– Гляди-ка, прижилась. – причмокнув от удовлетворения, сказала знахарка. – Почти как родная. И это чуть больше, чем за сутки.

– Ты заменила мне руку? – ошарашенно ощупывая конечность, спросил Горн. – Невероятно, действительно, как родная. А где ты её взяла?

Санди, не в состоянии дольше сохранять серьёзный вид, расхохоталась.

– Какой же ты всё-таки придурок. – от приступа смеха девушку согнуло пополам. – Нет, ну правда, нельзя же быть таким легковерным. Должны же быть какие-то границы. Сейчас умру. – она размазала по лицу слёзы. – Слушай, а ты бы поверил, если бы я сказала, что гном размозжил тебе череп и я и его заменила?

Конечно, парню было немного обидно, что его так запросто провели, но смех девушки был столь заразителен, что обида прошла сама собой. Он улыбнулся.

– А что же всё-таки с рукой? – поинтересовался Горн.

– Да на всякий случай смазала кровью русалки. – пояснила Санди, стараясь успокоиться.

– Они что, снова напали?

– Да нет. Выменяла на трезубец. Его так и так пришлось бы отдать, а то они преследовали бы нас до самого ледяного моря. Лорд хотел оставить его себе, но когда узнал, зачем я хочу его отдать… В общем, можешь не переживать, обошлось без эксцессов. Сам и отдал. Договор даже заключил. Умеют же некоторые красиво говорить: – «Взятое у моря да будет в море отдано. Договор свят». Словно всю жизнь эти самые договоры заключал.

– Так ведь он купец. – объяснил Горн.

Санди многозначительно хмыкнула.

В дверь постучали.

– Можно. – разрешила хозяйка каюты.

В приоткрытом проёме возникла голова Фельбиуса. Над ней появилась физиономия Вивелина.

– Ну как? – спросил некромант, обоснованно посчитав смех лекаря хорошим признаком здоровья больного. – Очнулся?

– Привет. – слабо помахал рукой болезный.

– Очнулся. – бросил себе за спину лорд, и они вдвоём со студентом ввалились в каюту. Следом за ними вошёл Фед. Вид у гнома был виноватый.

– И на хрена вы все сюда припёрлись? – стараясь, чтобы это прозвучало строго, спросила Санди. – Достаточно было и одного. Давайте, валите отсюда. Полюбовались и будя. Вам бы только с вахты сбежать. Хвостатого одного небось оставили?

Девушка бесцеремонно принялась выпихивать их в дверь.

– Ну ты это, не серчай. – выходя последним, раскаянно забубнил Фед. – Я ж легонько хотел. В чувство только. А оно вон как вышло.

– Да-да, мы поняли. – принимая за больного извинения, Санди подтолкнула гнома в спину. – Хотел легонько, а получилось, как всегда.

Она закрыла за ними дверь. Подошла к кровати.

– Хочешь, я позову Хвостатого? – совершенно серьёзно спросила девушка. – Он чуть с ума не сошёл. Поговоришь с ним. А то так переживал, сил смотреть не было.

Горн помрачнел.

– Я сам. – тоже став серьёзным, заявил юноша.

– Тебе необходимо лежать. – предупредила Санди. – Ты уверен, что не упадёшь? После такого удара заблюёшь мне всю палубу.

– Справлюсь.

Голова сильно кружилась, но желание поговорить с наставником оказалось сильнее, и Горн, преодолевая слабость, поднялся. Видя, что хозяину позволили встать, его примеру последовал и шакалёнок.

– Я, гляжу, слово капитана для вас ничего не значит? – проворчала девушка.

– Не ругайся. – попросил Горн. – Пожалуйста.

Санди обреченно махнула рукой.

– Делайте, что хотите. – уступила она, однако внимательно следила за пациентом, готовая в любой момент подхватить его.

Юноша пошатываясь прошёл к двери, но прежде чем её открыть обернулся.

– Спасибо тебе. За меня и Цербу. Огромное.

– Не стоит. – усмехнулась она. – Запомни главное правило. В бою, как и в море, нет никаких я или ты. Есть только мы, как единое целое. Спасая жизнь кому-то из своих, не жди благодарности, поскольку ты спас часть общего, а значит и себя. Только так и никак иначе.

Горн понимающе кивнул и вышел.

Он нисколько не удивился, обнаружив наставника стоящим на своём привычном месте у румпеля. Левая рука Красного покоилась на рычаге, правая сжимала трезубец. Вся поза Беса была полна достоинства. Он казался воплощением кормчего – гордого и мужественного.

Горн остановился в шаге от опекуна. Глядя ему в спину, юноша пытался отыскать правильные слова и не находил. Его наполняли противоречивые чувства; хотелось плакать и смеяться одновременно, просить прощения и острить, задавать вопросы и давать ответы. Но вместо всего этого смог лишь тихо позвать наставника.

– Красный. – в горле моментально застрял ком. – Красный, я…

– Не надо, малыш. – не оборачиваясь ответил Бес. – Слова лишнее. – его голос был тих и торжественен.

– Красный, я бы никогда…

– Знаю, мой мальчик. Я видел твои глаза. Ты меня вспомнил, а это значит, что я что-то да значу для тебя. И это не так уж и мало для старого Беса.

– Красный, – задыхаясь от чувств, произнёс Горн, – прости меня.

– Мне не за что тебя прощать. Ты смог ради спасения моей жизни преодолеть влияние чужой воли. Это большая победа. – он замолчал и вдруг неожиданно обернулся, став прежним Бесом. – А вот этого молотобойца-недоучку Федогерзона я в следующий раз обязательно придушу. – он на древке трезубца показал, как будет это делать: со зверством и наслаждением.

Красный сердито поглядел через плечо, на успевшего прошмыгнуть мимо разгневанного приятеля, Феда. Гном делал вид, что возиться с канатами, при этом втянув голову в плечи так, что в узкой щели между воротником и шлемом были видны только глаза.

– Полно, дружище, – вступился за него Фельбиус, – он не нарочно.

– Я легонько. – елейным голоском поддакнул Фед.

– Легонько? – Бес негодующе набрал в лёгкие воздуха. – Это ты называешь легонько? Кувалдой по затылку. Может тебе это и не повредило бы, но у малыша, в отличие от тебя, есть мозги и нет шлема.

– Всё же обошлось, Красный. – перешёл на сторону затретированного друга Горн, вставая на колено и протягивая к наставнику руки. – Давай лучше обнимемся.

– Обошлось. – пробубнил Бес, отвечая на объятия. – А то, что я две ночи кряду не спал, типа не считается?

– Красный, – на ухо шепнул юноша, – тебе же спать необязательно.

– Если я могу обходиться без сна и еды, – наставительно заметил опекун, -то это не значит, что я не могу хотеть спать и есть. – тут Красный обратил внимание на Цербу. – Дай и тебя обниму, псина. Только без слюней. – запоздало предупредил Бес, когда мокрый язык щенка лизнул его пятачок. – Ну и тебя, змеюка. – утираясь добавил он, погладив кобру.

– Получается, я больше суток проспал? – уточнил Горн.

– И многое пропустил. – с важностью подтвердил Фельбиус. – Вивелин заключил договор с русалками. О дружбе и взаимопомощи.

– Дипломат. – язвительно прокомментировал Бес. – Куды бежать, куды плыть.

– Представь себе. – с достоинством, свойственным природным носителям высокого титула, ответил лорд. – Лучшая из битв та, которой не было, и ради этого мне вновь пришлось пожертвовать своим оружием. Признаться, мне не очень нравиться эта тенденция, но как вышло, так вышло. При этом хочу напомнить, что это именно Фед подсказал мне так поступить.

– Фед отказался от драки? – не поверил своим ушам Горн. – Не может быть.

– Ну мне вспомнилась, что кровь русалки неплохо помогает при травмах. – подошедший гном поёжился под сердитым взглядом Красного, но рискнул принять участие в беседе. – Я хотел поймать одну, но они не захотели лезть на корабль, да и выглядели они какими-то побитыми. Вот я и предложил капитану попробовать договорится. А то нехорошо с тобой вышло.

– Он был расстроен. – прокомментировал такое поведения приятеля Вивелин. – Мы все были расстроены. И хочу заметить, что не только твой наставник не спал две ночи. Кое-кто тоже не отходил от твоей и Цербы кроватей. – он стрельнул глазами на дверь капитанской каюты.

– Санди? – догадался юноша, хотя ответ лежал на поверхности. – Я что, был так плох?

– Да, мой мальчик. – кивнул Бес. – Твоя рука совсем почернела. Девчонка сказала, что метка до последнего не хотела уступать, но, по её словам, ты не пускал заразу выше плеча. Она всё время держала наготове верёвку, чтобы привязать тебя к кровати, вздумай пятну добраться до твоей головы, но давала тебе возможность самому справиться с колдовством. Вообще, эта история с русалом кажется мне подозрительной. Неспроста они пошли на переговоры. Судя по тому, сколько их пустилось за нами в погоню, что захоти, и они вполне могли и без всякого договора отобрать у нас трезубец. Что-то здесь нечисто, и дело, похоже именно в тебе.

Горн с удивлением приподнял бровь.

– Ну, может, не совсем в тебе, а в твоём медальоне. Санди сказала, что всё время, пока ты боролся с горячкой, он светился и погас почти сразу после заключения договора. Старина Дор, по-видимому, постарался на славу. Не зря в своё время он поделил себя надвое. Знание – это сила. Но и ты молодец.

– Я?

– Ты-ты. – подтвердил Бес. – Медальон ничто без воли. Ни один амулет не спасёт, если нет желания воспротивиться влиянию зла и навыков борьбы с этим злом. Ты полон сюрпризов, мой мальчик, и похоже, мы, впрочем, как и ты сам, ещё многого о тебе не знаем. Какими ещё навыками наградили тебя твои сгинувшие при «Расплате» родители? Ты и воин, и следопыт-разведчик. Вдобавок, способный вор, и не надо этого стыдиться. – заметив, как смутился при упоминании этой способности воспитанник, успокоил его опекун. – В нашем деле это может быть хорошим подспорьем. Лучше потихоньку стащить то, что нам нужно, вместо того, чтобы рисковать за это нашими головами. Санди, так та считает тебя прирождённым моряком.

– А она действительно так считает? – Горн ещё больше смутился, довольный тем, что хотя бы в качестве матроса приглянулся девушке.

– Можешь спросить у неё сам. – Красный поморщился, осознав, что ляпнул лишнее. – Кстати, где наш капитан?

Все разом осмотрелись. Действительно, Санди на палубе не было. Бес передал рычаг юноше и подошёл к двери капитанской каюты. Постучал. Никто не ответил. Тогда он решился и заглянул внутрь. Санди спала. Видимо, усталость свалила её сразу, едва за Горном закрылась дверь. Она даже не смогла поднять ноги на постель. Девушка уснула прежде, чем голова коснулась подушки.

Бес неслышно приблизился, осторожно закинул её ноги на кровать, накрыл пледом и также беззвучно вышел. Под вопросительными взглядами друзей вернулся на свой пост у румпеля. Хлопнул Горна по спине.

– Ну что, старпом. Принимай командование. Нашему капитану необходимо выспаться.

Глава 28

Три дня «Счастливчик» без приключений плыл на север. В виду того, что команда была меньше раза в два, работать приходилось много. Санди, как и задумывала, разделила экипаж на две четырёхчасовые вахты. В первую, помимо неё самой входил Вивелин. Во вторую – Горн, как её заместитель и Фельбиус. Федогерзон более привычный к тяжёлому труду работал и отдыхал по шесть часов, периодически оказываясь то в той, то в другой вахте.

Что касаемо Беса, то он вообще не отдыхал. При этом, надо отдать ему должное, не жаловался и не язвил, по своему обыкновению, по этому поводу.

При таком режиме юноша редко пересекался с капитаном. Понятное дело, такой расклад не устраивал Горна. Его непреодолимо влекло к девушке. Он хотел разговаривать с ней, видеть, как она сильными руками тянет канаты, слышать её голос. Он даже был готов мириться с витиеватой бранью, то и дело слетающих с её уст. Впрочем, Санди старалась не злоупотреблять выражениями, но уж когда было невозможно обойтись без них, уши вяли даже у гнома.

Несмотря на всю свою неосведомлённость, он понимал, что влюбился, при этом вполне отдавая себе отчёт, что его шансы завоевать расположение девушки невероятно малы.

Горн и не навязывался, довольствуясь редкими встречами, разве что иной раз, намеренно жертвуя отдыхом ради возможности побыть рядом с ней, игнорируя недовольные взгляды Беса, вылезал из кубрика, ссылаясь на то, что там душно и что не устал. Санди неизменно гнала его обратно, и он послушно удалялся. Только единожды она разрешила задержаться в неурочное время. Правда, то было связанно отнюдь не с милостью девицы к втюрившемуся в неё парню, а с целью преподать урок навигации.

Горн был и этому рад, благо что сама тема мореходства всё больше и больше увлекала юношу. Санди указывала ему на звёзды, поясняя, где они должны находиться при том или другом курсе. Несмотря на то, что всё это подавалось как урок, юноша находил в этом нечто романтическое. Ночное небо в звездах, плеск волн за бортом, развевающиеся на ветру волосы девушки, выбившиеся из-под банданы, и даже её голос, сухой и строгий был для него музыкой, о которой он знал ещё меньше, чем о любви.

Но урок он усвоил на отлично. Несмотря на все попытки Санди запутать его, проверяя на сколько хорошо он запомнил полученную информацию, Горн правильно ответил на все вопросы, подметив даже то, о чём забыла упомянуть учительница.

За все три дня они видели землю лишь дважды. Один раз это был выступающий далеко в море скалистый мыс, который пришлось оплыть. Во второй – крохотный островок, лысый и безжизненный. По словам капитана, такие были во множестве разбросаны по всему морю.

На утро четвёртого, во время вахты Горна, на их пути возник один из таких островов. Растительность на нём присутствовала, и сам остров был куда крупнее. Выглядел он привлекательно: небольшая, но удобная бухта, пляж с манящим желтым песком, высокие деревья с зелёной листвой. Невысокая гора, даже не гора, а так, покрытый мелкой флорой взгорок, в глубине острова. Очень кстати оказалась и каменная пристань. Выглядела, правда, она древней и неухоженной, но вполне подходила для швартования. Справа от бухты виднелись развалины маяка. Ничто не указывало на то, что кто-то из разумных существ здесь сейчас жил.

Фед вдвоём с некромантом с тоской глядели на сушу, по которой успели соскучиться. Горн мельком глянул на дверь каюты. Что-то мальчишеское взыграло внутри.

– Рулевой, – пожалуй, впервые позволив вести себя как старпом, обратился он к Бесу, – курс на остров.

Гном и некромант восторженно посмотрели на героя, решившегося на самоуправство. Они засуетились, стараясь припомнить, что нужно делать в таком случае.

– Не думаю, что капитан будет доволен. – не столько подчиняясь приказу, сколь обрадованный тем, что в случае чего отвечать будет не он, кормчий переложил руль. – Ох и огребёшь ты от Санди.

– Перетерплю. – отмахнулся юноша. – Парни стосковались по земле. Пусть потопчутся по песочку. А то они уже зелёные от качки. Глядишь, водицей свежей разживёмся. Может и поохотимся заодно, свежатенки поедим. От солонины уже мутит.

– Как скажешь. – не стал противиться Красный, поскольку и сам был не прочь оказаться на твёрдой и не качающейся тверди. – Только не думай, что, если смотришь на неё, как на диво дивное, так она будет к тебе снисходительна.

– И не надо. – с грустью ответил Горн.

– Как пить дать, разжалует из старпомов. – продолжал опекун, не в состоянии отказаться от подначки.

– Ну и пусть. – равнодушно отреагировал воспитанник. – Это ты любитель командовать. Вот пусть тебя и назначает.

Бес хотел ещё что-то добавить, но не успел; скрипнула за спиной дверь, и на пороге каюты появилась Санди. То ли заметив поворот судна, то ли сработало капитанская чуйка, только она заранее знала, что произошло.

– Ага, самочинство значит. – плотоядно улыбнулась она, словно готовясь повесить нарушителя дисциплины на рее; её лицо было ещё сонным, но глаза бегло осматривали палубу. – Ну что ж, старпом, ты принял верное решение. Только в следующий раз, будь любезен сообщить о нём капитану.

– Ты уже здесь бывала? – спросил Горн.

– Да, дважды. Брали тут пресную воду. Похоже, здесь когда-то жили, но так давно, что никто и не помнит. Только в толк не возьму – пристань есть, маяк есть, пусть и разрушенный, а вот следы домов или хотя бы портовых складов отсутствуют напрочь. В общем, загадка. Там за рощицей ключ и маленькое озерцо – самое ценное, что есть на этом острове. Не будь его, то сюда и не стоило бы заглядывать, разве что встать на ремонт.

Через полчаса «Счастливчик» пришвартовался у причала. Фед и Вивелин надёжно привязали его к кнехтам с носа и кормы. Первым на пристань выскочил неугомонный Церба. Однако, при всей своей щенячьей бесшабашности, шакалёнок перед этим тщательно обнюхал каменные блоки, проверяя присутствие посторонних. Убедившись в их отсутствии, смело спрыгнул на набережную и потрусил на берег. Оказавшись на мощённой дороге, ведущей в глубь острова, он известил остальных, что всё в порядке громким лаем.

– Это тебе зачем? – с усмешкой спросила Санди, кивнув на копьё, которое прихватил с собой из кубрика Горн. – Тут крупных животных нет, но полно птиц, да мелочи не крупнее суслика. Тебе хватит и её. – она указала на подвязанную к поясу юноши пращу. – Надеюсь, ты умеешь ей пользоваться?

Вопрос был задан с оттенком насмешки. Горн начал подмечать, что девушка нарочно с ним так разговаривала, будто старалась спровоцировать его на ответную реакцию, и тем самым возвести между ними непреодолимую стену, и это расстраивало юношу. Но не отвечать на её подначки он был не намерен.

– Не хуже, чем ты управляешься с кораблём. – спокойно ответил Горн, предоставляя ей самой додумывать, какого о ней мнения старпом. – А с копьём мне будет спокойней. Впрочем, могу и оставит. Если меня сожрут дикие звери, виноватой будешь ты.

Санди хмыкнула, но промолчала, решив повременить с выводами, и отправилась помогать гному вытаскивать из трюма бочку.

Через три часа, когда две бочки были наполнены свежей водой, компания могла позволить себе расслабить. Фед на пару с Вивелином натаскали сушняка. Горн собирал подходящие для пращи камушки, готовясь к охоте. Фельбиус возился с костром, а Бес предавался неге, валяясь на песке, раскинув руки и ноги. Церба носился по пляжу, гоняясь за всякой мелкой живностью.

Санди сбегала на корабль и вернулась с небольшим тюком.

– Так, мальчики, – заявила девушка, улыбаясь так, что ни у кого не возникло сомнений – эта улыбка грозное предупреждение, – я мыться. Если у кого возникнут мысли последовать за мной, то он сильно об этом пожалеет. И да, старпом, – она категорически отказывалась звать Горна по имени, – охоться в той стороне. – Санди – указала в противоположное от озера направление. – Так всем будет спокойнее, и не придётся латать дыры в голове. Я, конечно, умею это делать, но лучше не рисковать.

Горн вспыхнул, уязвлённый таким подозрением, но оправдываться не стал, решив, что это будет выглядеть глупо. Но была и другая причина, по которой он промолчал. При упоминании куда и зачем направляется девушка его охватило волнение. Сердце учащённо забилось, нервная дрожь пробежала по телу. Хорошо, что юноша знал, как с этим бороться. Он подобрал приготовленные камушки и отошёл от костра.

– И вот ещё что. – добавила Санди. – Вам тоже не помешает вымыться. Воняет от вас. Да и болячки к грязному телу липнут быстрее. Лечи вас потом, грязнуль. Ты и ты, – она указала на Феда и Беса, – пойдёте после меня. – и зашагала к озеру.

Горн углубился в лес. Шёл, незряче обходя деревья, злясь то ли на себя, то ли на Санди, то ли непонятно на что. Воображение рисовало ему как девушка подходит к воде, расшнуровывает курку, тянет вверх нательную рубаху. Горн тряхнул головой прогоняя видения и стыдя себя за недостойные мысли. Ему захотелось, чтобы рядом появился пустынный варан или другой какой хищник – тогда бы он знал, что надо делать.