Kitabı oku: «Агент ноль-ноль-хвост»
Глава 1. Вновь рыжий и усатый
Нет, ну это же надо, только жизнь налаживаться начала, дела в гору пошли! «Ауди» вот новую прикупил. Ну, не совсем новую, конечно, – откуда такие деньжищи! – но все же… А новая, в смысле после старенького «Рено», который я успешно разбил, угодив прямиком на небеса. А если точнее, не я разбил, а мне разбили, вместе со мной – грузовик с шальным водилой. Помните, я вам рассказывал? Не помните… Веня я, Митрохин. Вспомнили? Ну, слава богу!..
Ох уж мне эти небеса! Только не подумайте чего плохого, но, в самом деле, это же ни в какие ворота не лезет: разбивают тебе любимую машину, тащат наверх помимо твоей воли, запихивают в шкуру огромного рыжего кота и заставляют работать сыскным агентом. Вот вынь им да положь на блюдечке борца с черными силами, еще и за три месяца! Мол, возвращение заслужить надо! И чем я только провинился перед небесами, не пойму. Вроде бы и грешил не так много, не больше других. Не пил, не курил, не чревоугодничал, морды не бил, с женщинами не гулял. В смысле гулял, конечно, – а то еще не так поймете, – но чтобы налево и еще левей – это ни-ни! И вот она, награда – путевка-квест в сказочный ад. Нет уж, увольте от таких подарков судьбы!
Хотя грех, конечно, жаловаться. Мир действительно сказочный, в прямом смысле. Владыка расстарался для себя, ну и другим, конечно, перепало. На Земле такого ни в жизнь не увидишь. Чудиков разных, разумеется, пруд пруди – на Земле они под стандартизированных среднестатистических чудиков косят, а там – каждый как есть, во всей красе. Плохо это или хорошо, не знаю, не задумывался. Самим собой быть, конечно, неплохо, но ведь во всем мера должна быть, согласитесь? Да и не все они безобидные, чудики эти.
Вот и Иван вам подтвердит, не даст соврать. Помните Ивана? Он тоже там был по моей милости, все своими глазами видел. Но ему и вовсе не с руки жалобы строчить в небесную канцелярию. Все-таки через тот мир покой душевный обрел, семьей обзавелся. С Василисой год как живут, нарадоваться не могут, пылинки друг с дружки сдувают – забавно смотреть на них. Детишек вот из детдома взяли на воспитание – Аленку с Ванькой. Да и своего первенца ждут. На подходе, так сказать, первенец – три месяца. Говорят, мальчик будет. В гости меня часто зовут, только все никак не срастается – работа, проблемы. Вроде и рядом живем, а видимся редко…
Но что это я, о главном-то и не упомянул! Звонили мне недавно, прямо на сотовый, оттуда, сверху. Нет, не из Белого дома и не из Кремля – сдался я им всем! Берите выше. Да-да, именно оттуда. Как уж они на мобилу умудрились дозвониться, понятия не имею, но…
Сижу вечером на диване, телевизор смотрю, зубом цыкаю. В голове пустота, а в животе приятная тяжесть от ужина. В общем, никакого напряжения. И даже новости уже не так страшны, как их малюют и реклама дурацкая уже не так на нервы действует. И все об одном: купи, купи, купи…
«Сумасшедшие скидки! Три смартфона по цене одного…» – ага, Боинга-737. К тому же на кой мне сдались сразу три смартфона? Самому себе сообщения строчить?
«Успей купить холодильник! Всего восемьдесят тысяч!» – Обалдеть! Это холодильник или целый холодильный цех?
«Чудо-средство гарантированно избавит вас от поноса! – и тут же вдогонку: – Слабительная микроклизма – решение всех ваших проблем!..» – Вероятно, идут в комплекте.
«Знаешь, у меня ужасно болят ноги!.. О, это у тебя варикоз! Тебе необходимо…» – выкинуть свои каблуки и купить нормальную обувь на плоской подошве, и куда только отвалится твой варикоз!
«Телевизоры 28К! Окосей от качества и цены!..»
«Мясорубка «Борщ»! Двадцать кэгэ мяса в минуту! Смелет все ваше мясо…» – Даже покупать страшно, а вдруг и вправду…
«Стиральный порошок «Вау»! Устирайся от наслаждения…»
«Козел вилкопропоицкий, резаный!» – Какой кошмар – это ж целый пивной триллер!..
Нет! Не куплю, принципиально! Не пойду в ваши долбанные супермаркеты. И в гипер тоже не пойду! На фиг оно мне все не сдалось, это ваше изобилие по привлекательным ценам в кредит! Буду сидеть на диване и цыкать зубом…
Шути – не шути, а ведь глупость несусветная, вся эта реклама. И кто ее только делает, а главное, на кого она рассчитана?
И тут зазвонил смартфон.
Лениво протянув руку, беру смартфон и, не глядя на номер, провожу пальцем по экрану. Подношу к уху.
– М-мда-у! – Ох уж мне эта кошачья жизнь! Так все время и тянет мяукнуть.
– Вениамин?
– Он самый, – отзываюсь тягуче, томно потягиваясь.
Голос у говорящего какой-то знакомый, но никак не могу признать, чей.
– Вас беспокоит Петр?
– Какой Петр? – удивляюсь я. У меня и Петра-то знакомого нет, все больше Димы да Леши.
–Это Петр, который ключник!
– Кто? – Брови мои устремляются вверх. – Серый, ты? Кончай прикалываться. Чего тебе опять из-под меня надо?
– Нет, я никакой не Серый! – огрызается смартфон.
– Санек?
– Не угадали.
– Игореха! Это ведь ты?
– Кончайте придуриваться, Вениамин! – строго одергивает меня голос, и я узнаю знакомые интонации. А по спине уже сами собой шеренгами начинают маршировать мурашки. – Мне что, больше заняться нечем, как только с вами лясы точить? К тому же вы не представляете, как тяжело дозвониться.
– Это… действительно вы? – осторожно, все еще не веря своему уху, спрашиваю я.
– Нет, Пушкин, Александр Сергеевич! – рычит трубка в ответ, совсем по живому вздрагивая в руке. – Конечно, я!
Убираю от уха смартфон и подношу к глазам. Номера нет, а вместо него надпись «Он», хотя и записи-то такой у меня в телефонной книге нет.
– Убедились? – спрашивает голос, стоило мне вновь поднести трубку к уху.
– В чем? – недоуменно спрашиваю я, проведя языком по вмиг пересохшим губам.
– Вы же на экран сейчас посмотрели?
– Ну?
– Баранки гну!
– Нет, почему вы себе позволяете?.. – взорвался я, но Петр, в личности которого у меня уже не осталось ни малейших сомнений, перебил меня.
– Молчите и слушайте: вы нам нужны!
– Радость-то какая, – пробормотал я, почувствовав, как засосало под ложечкой. – Сейчас побегу памперс менять.
– Нет, сейчас вы выйдите на балкон и прыгнете вниз, – очень серьезно сказал Петр.
– Че-го?!
– Вниз, говорю, прыгайте!
– Больше ничего не придумали?
– Поверьте, это самый безобидный вариант.
– По-вашему, проломить себе башку – безобидно? У вас там что, вообще крышу снесло?
– Могу предложить другие варианты, – проворковало в трубке, отчего мне стало совсем уж не по себе. – К примеру, на вас падает шкаф.
– К-какой шкаф? – переспрашиваю я, непроизвольно отодвигаясь от трехблочной стенки, напротив которой сижу на диване. Стенка тяжелая, капитальная, еще советских времен. Придавит, так уж точно не выберешься.
– Тот самый, на который вы сейчас посмотрели.
Стенка внезапно вздрогнула и начала крениться, но, словно передумав падать, вернулась на место. Я с ногами забрался на диван, затем на всякий случай перебрался на его покатую спинку.
– Убедились? Или вот еще: обрыв троса лифта, и вас находят на первом этаже; вы поскальзываетесь на лестнице, перила ломаются и… в общем тоже на первом этаже; вам на голову падает люстра…
– Какая еще люстра? – спрашиваю, косясь на потолок, где висит трехрожковая люстра, легкая и с виду совсем нестрашная. Хотя как огреет, конечно…
– Нет, не эта – другая, – поясняет голос в трубке, словно подглядывает за мной через неведомую мне систему видеонаблюдения. – В концертном зале. Вы же сегодня туда собирались?
– Да вы что, совсем спятили? – выкрикиваю я и вдруг взрываюсь: – Вы маньяк, а не Петр! Что вам вообще от меня надо? Я все уже отработал!
– Никто и не спорит, – спокойно соглашается Петр. – Вы справились на пять с плюсом.
– Но в чем же тогда дело?
– Дело в том, что нам опять понадобились ваши услуги! – восклицает Петр, явно пытаясь убедить, что тем самым облагодетельствовал меня.
– Да что же это такое! Можно подумать, окромя меня других людей нет. Я категорически отказываюсь! Можете давить шкафами, заваливать перилами, припечатывать лифтами и…
– У меня есть сведения, что вы машину прикупили, и я вот подумал…
– Нет, только не машину! – порывисто вскакиваю я с дивана. – Это святое!
– Так что вы решили? – переспрашивает смартфон, нетерпеливо ерзая в ладони.
– Не знаю, это так неожиданно…
– Кончайте ломаться, как барышня, Вениамин!
– Я не ломаюсь. Я думаю.
– Думайте поскорее!
– Не давите на меня! А что за работа?
– Это нетелефонный разговор.
– Само собой! И для того, чтобы пообщаться с вами, я обязательно должен свернуть себе шею.
– Не все так печально. Пара растяжений и легкое сотрясение мозга.
– Для вас это, разумеется, пустяки? – уточняю я, но уже понимаю, что отвертеться не получится. Пустое это дело, спорить с высшей силой или провидением – называйте как хотите.
– Не пустяки, но и не трагедия. Обещаю, вы поправитесь, даже следа не останется!
– Это, знаете ли, сильно успокаивает.
– Так что вы надумали?
– Я… согласен, – скрепя сердце, отвечаю я. – Только машину не трогайте!
– И в мыслях не было! – серьезно заявляет Петр, отчего на душе становится чуточку легче.
– Что я должен делать?
– Вот это уже деловой разговор. – Я даже представил себе, как Петр радостно потирает ладони. – Выходите на балкон, забирайтесь на перила и прыгайте вниз. Дальше – наша проблема.
– Вы гарантируете, что я не того… в смысле, окончательно и бесповоротно? Все-таки высоковато!
– Вы, похоже, меня с кем-то путаете, Вениамин! Я не балаганный шут, у нас осечек не бывает. К тому же я вас честно предупредил, а это, знаете ли, кое-что значит!
– Договорились, – выдержав задумчивую паузу, сдаюсь я. – Ждите, скоро буду.
– Жду! – отзывается смартфон, и Петр дает отбой.
– О-хо-хо!
Положив смартфон на стол, я подошел к балконной двери и отворил ее. Медленно вышел на балкон и с опаской приблизился к перилам. Тронул перила, затем потряс – с них станется! Еще, чего доброго, вывалятся раньше времени, если вдруг передумаю прыгать… Нет, с перилами все в полном ажуре, но кто бы знал, как не хочется прыгать! Однако здесь, похоже, без вариантов: либо я сам, либо…
На полу лежит коробка с инструментом. Хотел вчера вкрутить новые крюки для бельевых веревок, но руки так и не дошли. Вернее, лень было. Так все и валяется до сих пор.
Долго не мог решиться взобраться на тонкую трубу перил. Внизу, под окнами, никого. Возможно, это и к лучшему – никто потом не скажет, что специально спрыгнул. Да, но ведь никто и не увидит, что ты грохнулся с балкона!.. Ага, вон мужик какой-то идет. Ну, с богом, как говорится!
С трудом забросив правую ногу на перила, оттолкнулся левой и, держась за стену, осторожно выпрямился. Страшно-то как, мамочки! Мир подо мной качается – есть газон, нет газона, опять есть… Я, вообще-то, знаете ли, высоты немного побаиваюсь. Запоздало возникла мысль: а вдруг чья дурацкая шутка! Но нет, непохоже, слишком убедительно, особенно клонящийся шкаф…
Левая нога стоит неудобно. И держаться, собственно, не за что. Разве что ногтями за поры в бетоне. Эх, котам в этом плане гораздо лучше, да и падать они мастера! А прыгать все равно не хочется.
И тут носок левой ноги, шаркнув по перилам, соскользнул и угодил в длинное деревянное кашпо с давно завядшими цветами. Треск, грохот, кувырок через голову – даже испугаться толком не успел, как двумя этажами ниже влетел спиной в часто натянутые бельевые веревки. Толстые нейлоновые шнуры, гудя растревоженными осами, спружинили, и я, совершив очередной кувырок, влетел головой на чужой балкон и растянулся на устеленном узкой дорожкой бетонном полу.
Силясь сообразить, что же со мной произошло, я уселся на теплом полу. Болит вывернутая правая нога, на которую неудачно упал, и еще кисть правой руки. Так, растяжения есть, но где же обещанное сотрясение мозга? И к кому же я так удачно угодил в гости?
Я обернулся к распахнутой настежь двери, задернутой колышущейся на ветру легкой тюлевой занавесью. За занавесью кто-то стоит и смотрит на меня, придерживая руками что-то длинное и узкое.
– Маришка! – радостно воскликнул я.
Это действительно она, моя соседка, которая мне давно нравится, и которую по собственной глупости проворонил. Симпатичная девушка и неглупая. Пока я решался подойти к ней и заговорить, у нее завелся ухажер…
– Я…
Закончить фразу мне не удалось.
Девушка стремительно взбросила вверх руки, занавесь взлетела, а мне на голову обрушилась полудюймовая доска – почему-то мне запомнилось, что доска именно полудюймовая. Вероятно, потому, что будь она дюймовой, все могло бы закончиться гораздо печальнее.
Сведя глаза на переносице, отметил про себя, что дома действительно невыносимо жарко, и доказательством тому девушка в трусиках и свободном топике. Но все это уже неважно. Важно другое – вот оно, сотрясение! В точности, как и обещано. И даже воронка вселенского пылесоса уже над головой, словно ждала, когда все закончится.
Меня опять, как и в прошлый раз, подняло и потянуло вверх невидимым потоком. Я был уже вне тела, со стороны наблюдая за происходящим. Воронка – это не страшно, это мы уже проходили, а вот Маришка… Господи, какая же она красивая! Вообще, в смысле, вся. Ну какой же я дурак, что проворонил такую девушку. Ого, она еще и заботливая. И жалостливая!
Воспаряя все выше и выше, я наблюдал, как девушка, бросив доску, сначала в ужасе от содеянного прикрыла рот ладонями, а потом медленно опустилась рядом с моим телом, ощупала его и яростно затрясла за плечи, что-то крича. Да я бы на ее месте залетного мужика дальше с балкона отправил, а она откачать пытается. Эх, добрая душа!
Чем все закончилось, я не в курсе. Вертясь, влетел в раструб воронки и помчался в потоке таких же несчастных, как и я. Нет, все-таки я счастливый, ведь меня откачивает такая девушка! Впрочем, мне-то что с того, в моем теперешнем состоянии.
Вонь! Опять эта ужасное, невыносимое амбре гниющих душ. Скорей бы пролететь туннель… Интересно, а много ли здесь подобных мне? В смысле, по второму разу и по договоренности? Непохоже, что очень много. Большинство в панике пытаются грести обратно, явно не особо желая расстаться с бренными телами. Другие же отчаянно стараются ускорить свое продвижение вперед – эти явно не в курсе, что их ждет, иначе гребли бы гораздо активнее первых в обратном направлении. Значит, я один…
Вот и второй раструб. И свежий воздух, аромат и благоухание цветов! Какая прелесть…
Подо мной – знакомая цветочная поляна, приближающаяся с неимоверной быстротой. Но я-то уже знаю, в чем тут соль, и спокойно, любуясь красотами неведомого мира, дожидаюсь, когда же упадет скорость и меня плавно и бережно, словно спящее дитя в колыбель, опустят на шелковистую травку.
Странно… Скорость вроде бы должна уже снизиться… Вот сейчас… Нет, сейчас!.. Сейчас, говорю!
– А-а-а!
Закрывшись руками и сжавшись, я влетел в заросли палкообразных растений и, круша их, кубарем покатился по траве. Гигантские цветы возмущенно и осуждающе закачали повернутыми ко мне головками. Боли не почувствовал, но обидно, что меня так провели, меня – заслуженного героя, отличника небесной боевой славы!
Распластавшись на траве лицом вниз, я лежал с закрытыми глазами в ожидании непонятно чего. Может, все-таки, скажут: «Извини, друг Веня, так вышло. Сбой был в системе посадки…» Как же, дождешься от них!
– Вставайте, Вениамин! Хватит притворяться, – окликнул меня зычный голос.
Вот видите! А я о чем? Эх, никакого почтения к прежним заслугам.
Нехотя распахнул глаза и поднялся на ноги, по привычке отряхнув руки, хотя запачкаться здесь невозможно – сами понимаете, мир нематериальный.
Передо мной все тот же Петр с длинной седой бородой и огромной связкой ключей. И тот же колючий требовательный взгляд вновь изучающе ощупывает меня.
– Спасибо, что так аккуратно опустили.
– Вы немного зарвались, решили, будто прибыли на прогулку или экскурсию, – усмехнулся в бороду Петр, перебирая в руках ключи. – Пришлось вас поставить на место.
– Странный способ ставить на место, – пробурчал я, опустив глаза. Я ведь действительно представил себе, что это приятная прогулка.
– Присядем, – предложил Петр и первым опустился на траву, оправив на коленях подол длиннополой туники или рясы – кто уж ее там разберет.
– Давайте не будем тянуть кота за… кхм-м, – я осекся, заметив в глазах Петра насмешливые искорки, и быстро уселся напротив на теплый мягкий ворс, совершенно непохожий на привычную травку.
– Вот именно, не будем тянуть, – кивнул Петр и задумчиво перекинул пару ключей. – Дело в том, Вениамин, что Владыка, как вы его называете, нашел себе новую забаву.
– А я-то тут при чем? Мне что, вечно теперь бегать за ним?
– Не дерзи старшим! – Петр громыхнул связкой ключей, и я испуганно втянул голову в плечи. – Так-то лучше. А теперь слушай внимательно!
Петр грозно свел брови, незаметно перейдя на «ты».
– Да слушаю я, слушаю, – огрызнулся я, чтобы оставить за собой последнее слово, однако Петр пропустил мои слова мимо ушей.
– В общем… Владыка, – поморщился Петр, – создал черного ангела и отправил на Землю склонять людей к разным непотребствам. Мы, конечно, сразу среагировали и направили своего посланника, но он не может в полной мере воспрепятствовать деяниям Владыки.
– А как же безграничное могущество? – съехидничал я. – Ведь Он всемогущ! Взял бы, да и одним взмахом мизинца изгнал черное бедствие.
– Все правила игры, будь они неладны! – горестно покачал головой Петр. – Он не может нарушать их. Человек свободен в своем выборе и волен поступать так, как считает нужным.
– Ну знаете! Это уже не свобода, а анархия какая-то.
– Анархия есть неумение управлять собой, сдерживать свои желания и порывы.
– Согласен, но человек несовершенен.
– В том-то и дело, – согласно кивнул Петр. – Вот для этого ты нам и понадобился.
– Вы полагаете, что мне больше заняться нечем, как только носиться по городам и уговаривать людей не поддаваться завлекухам какого-то гота с крылышками?
– Кого? – Петр недоуменно уставился на меня и даже перестал позвякивать ключами. – Ах да, понимаю. Все шутишь.
– Да нет, какие уж тут шутки, – поерзал я задом по траве.
– Верно, теперь уже не до шуток. А носиться тебе никуда не придется. Черный ангел обосновался в твоем родном городе, так что, сам понимаешь, ты для нас – идеальная кандидатура.
– Значит, больше никаких дивных миров?
– Слышу в твоих словах иронию. Нет, дивных миров не будет. Хотя… кто его знает… Владыку.
– Предположим, но что в таком случае я должен сделать?
– Заставить Владыку отозвать свое творение, или уничтожить его.
– Владыку? – очумело уставился я на Петра.
– Сдурел? Его творение, разумеется!
– Уф-ф, – вытер я рукой со лба воображаемый пот. – Вы так больше не пугайте.
– И не собирался. Помощь тебе окажет белый ангел.
– А я? Кто я? И какими полномочиями обладаю.
– Самыми что ни на есть полнейшими. Разумеется, в пределах разумного.
– Я понимаю, что отказываться бесполезно… – начал я и специально оставил фразу незаконченной, в надежде, вдруг Петр изменит свое решение, и я очнусь в объятиях прекрасной Маришки.
– Правильно понимаешь, а Маришки твои подождут.
– Прекратите копаться у меня в голове! – вспыхнул я. – Это мое личное дело, и вас оно совершенно не касается.
– Ты сейчас на взводе от свалившегося на тебя, но потом ты мне только спасибо скажешь.
– Не дождетесь!
– Вот и поглядим, – усмехнулся Петр, поднявшись с земли. Я тоже встал. – Кстати, как ты теперь относишься к котам?
– Вы на что намекаете? – Я подозрительно покосился на Петра. – Сразу заявляю, что в шкуру рыжего мохнатого бегемота я больше не полезу.
– Ну-ну, зачем же так категорично. Считай, что это твоя рабочая форма.
– Что?! Вы опять хотите засунуть меня в это… этого… – Я не находил слов для выражения всего, что у меня накопилось в душе.
– Владыка не очень жалует котов, – напомнил Петр, подняв указательный палец.
– А мне по фигу, чего он жалует, а чего нет! Я вот тоже котов терпеть не могу, между прочим.
– Жаль, очень жаль, – развел руками Петр, задумчиво пожевав губами.
– Значит… – обрадовался я, но, как оказалось, преждевременно.
– Но это, как ты понимаешь, не является поводом для увиливания от исполнения долга.
– Нет! Не хочу котом! Только не это!
Схватившись за голову, я понесся прочь от Петра, но тот лишь усмехнулся, щелкнул пальцами и крикнул мне вдогонку:
– Изыди, Кот!
Мир завертелся перед глазами.
Я вывалился на газон рядом с собственным домом и покатился клубком, распугав стаю клевавших невесть что ворон. Вороны, испугано каркая, поднялись в воздух и закружили над газоном. Как я их понимаю. Я бы сам сейчас летел – тьфу-ты! – бежал, подвывая от ужаса, если бы можно было убежать от себя самого.
– У тебя на все про все месяц! – донеслось громоподобное с неба.
Я встал на задние лапы, стряхнул приставшие к шерсти соринки, сжал когти в кулак и погрозил им небу. Небо осталось безмолвно и совершенно равнодушно к негодованию какого-то кота, продолжая голубеть и изливать на землю потоки жаркого золотистого огня.
– Нет, ну это же надо! Только жизнь налаживаться начала, дела в гору пошли…
