Kitabı oku: «Кадота: Остров отверженных», sayfa 2
Пума
Наступивший вечер превратился в клубок полумрака и безмолвного созерцания в успокаивающей обстановке комнаты Зора. Наши тела покоились на его кровати, плечом к плечу. Мои пальцы выводили узоры на простыне.
– О чем думаешь? – он прервал тишину, голос усталый и сжигаемый беспокойством.
Оторвавшись от размышлений, я выдохнула, края моих губ дрогнули.
– …Думаю, больше никогда не надену то платье.
Зор приподнялся на локтях, нахмурив брови, темные локоны съехали ему на лоб.
– Почему?!
– Потому что… это не для меня. Поняла, что не чувствую себя комфортно в таких вещах.
Бурный вихрь в его карих глазах постепенно утих.
– Охотиться в юбке такая себе идея, да?
Ага, – протянула я. – К тому же такие вещи точно не созданы для бегства… От всего и всех.
Снова нависла тишина.
– …Ото всех?
На моих губах заиграла легкая улыбка.
– Конечно, это не касается тебя, Зор. Без тебя любой оазис, куда бы я ни убежала, будет засушливой дырой.
Его густые ресницы затрепетали, не решаясь выразить других эмоций. Вскоре для меня расцвела радушная улыбка. Тусклый свет свечей искажал черты его лица, разглаживая безупречные контуры и подсвечивая созвездия в глубинах его глаз.
– К кому я буду обращаться за советом в критические моменты? Чьи рассказы на ночь я буду слушать?… А кто будет отгонять от меня подвыпивших придурков на вечеринках? А?
Зор устремил взгляд в потолк. Но я все же увидела его: томительное, сияющее выражение. Надежда горела в его глазах ярче, чем любое пустынное солнце.
…
Когда я брела домой после рабочего дня, куртка, которую одолжил мне Зоран, казалось, обнимала меня с его теплом. Представить себе жизнь без его поддержки и жестов доброты было немыслимо.
Слабый шепот разговора встретил меня на пороге моего дома, что было странно, учитывая поздний час.
Устало прислонившись к дверному косяку гостиной, я еле уловила обрывки разговора.
Голос моего отца звучащий с несвойственной ему властностью, привлек мое внимание.
– …Ты же обещала присматривать за ней, пока я работаю.
– Она уже не ребенок. А у меня полно своих дел в яслях! Я не могу постоянно следить за ней. – мамин ответ прозвучал раздраженно.
Воцарилась тишина.
Папа отозвался сухо: – Она еще ребенок. Просто прибавила в росте.
Возникло чувство тревоги. Почему родители обсуждали меня, словно я – какое-то беспомощное дитя?
Мама поставила чашку на стол.
– Может, ты наконец-то позволишь ей жить самостоятельно, Рахим? Возможно, если бы у нее было побольше друзей, она бы не полагалась только на нас.
– Но у нее есть друзья, – возразил отец.
– Друзья? Ты имеешь в виду того фермерского мальчишку-рассена?
От ее уничижительного высказывания в адрес Зора у меня защемило сердце.
– Да, того фермерского парня, Елена. Он, к слову, еще и начинающий механик.
– Ей нужно больше общаться с представителями нашей расы Свагов. Я понимаю, что мы-то примем любой ее выбор относительно будущего мужа. А вот деревня – нет. Рано или поздно она выйдет замуж за голубоглазого, такого же, как и мы. Зоран ей не подходит. Они должны перестать общаться уже сейчас, чтобы потом не было так больно, – прошептала мама.
Их полуночные перешептывания со временем смолкли, сменившись звоном моющейся посуды.
Я молча направилась наверх в свою комнату. Тяжесть их слов легла камнем на грудь.
Осторожно толкнув скрипучую дверь, я почувствовала, как запах пиломатериалов смешался со старыми книгами – родной запах.
Чиркнула спичкой, зажигая свечу на столике у кровати, пламя замерцало, отбрасывая тени на стены моей коморки.
Совершая привычный обряд, я распустила длинные волосы и подошла к зеркалу. В глазах полыхало беспокойство. Возможно, это был его звонкий смех, звучавший в моих ушах, или тепло, которое давали общие секреты, но одна только мысль о Зоре заряжала меня решимостью действовать против навязанных устоев общества.
…
Нелегкий путь по траншее охотников – пережитку, отшлифованному руками времени, – проходил через все мои дни. На протяжении двадцати четырех километров тропа призывала преследовать добычу в ее тенистых объятиях.
В монотонности продвижения мой взгляд наткнулся на точку вдалеке – дикий заяц, попавший в ловушку высоких стен.
Ощущения от предстоящей погони наэлектризовали мои чувства, и я бросилась за ним.
Завязался поединок хищника и жертвы, завершившийся тем, что заяц, оказался в конечной точке нашего замысла – в метровом тупике.
– Хорошо, что ты не песчаная змея, дружок…
С осторожной заботой я осмотрела дрожащее существо, – гладкую шерстку, расширенные глаза, трепещущие ушки, прислушивающиеся к каждому шороху.
– Пожалуй, деревенские не сильно оголодают от твоего отсутствия в супе. Что скажешь?
Осторожно подхватив зайца на руки, я направилась к обрыву траншее.
Освобождение добычи принесло радость, с которой не сравнятся никакие трофеи охоты.
Раздавшийся диссонанс голосов нарушил тишину пустыни – смех прорезал сухой воздух.
Вскарабкавшись на склон, я смахнула пот, выступивший на лбу.
При виде моих собратьев по охоте – девушки Тани и еще одной фигуры в далекой дымке, у меня в животе завязался узел.
Стоп… А что Зоран здесь делает, среди охотников?
Я махнула им рукой, мой взгляд был прикован к Зору до последнего. На его губах появилась улыбка, когда он вернул мне жест.
Голос Тани, прозвучал с поспешностью: – Есть какие-то успехи, Дар?
– Нет.
Мой ответ повис в воздухе, как обвинительный приговор с ее стороны.
Покопавшись в сумке, Таня выудила нечто, заставившее мое сердце погрузиться в песок, – бурового зайца. Его жизнь была потушена. То самое создание, которое только что спаслось от моих же рук.
Зоран сразу заметил перемену в моем настроении.
Сочувственным прикосновением к моей руке он сократил расстояние между нами.
– Почему ты здесь, Зор? – прошептала я, не поднимая глаз. На его лице промелькнул намек на виноватую улыбку.
– Картографы послали записать координаты новых траншей. Как раз попал в твою смену, – ответил он, шутливо подмигнув, и, что уж говорить, мое расстройство растаяло, как льдинка под солнцем.
Таня вскинула бровь, заметив, как Зоран сжимает мою руку. Но ничего не возразила. Отвернулась, оставив нас в молчаливом единении.
Солнце палило, лучи неустанно обжигали плечи, несмотря на все попытки защититься в траншее.
– Я так хочу пить… Мне кажется, я скоро упаду в обморок от перегрева. Может, уже пойдем обратно? – причитала Таня, изматывая мои и без того расшатанные нервы.
В этот момент я прониклась к Зору еще большей симпатией, вызванной его выдержкой. Он всегда был спокоен.
Мой взгляд ожесточился, скользнув по испачканной кровью форме Тани. Несмотря на плаксивый нрав, она была отличным охотником. Нужный элемент для Зеты.
Координаты на карте Зора сулили отдых – привал через несколько километров.
Я выбралась из траншеи. За мной сразу последовал Зор, помогая при этом Тане.
Сердце защемило от какого-то необычного чувства, сплетения тревоги и обиды. То ли постоянное проявление самоотверженности Зорана по отношению к другим грызло меня, то ли зависимость Тани, слабого звена в группе, разжигала неприязнь?
Вскоре со мной поравнялся Зор, едва поспевая.
– Тебя что-то беспокоит, Дарян? – спросил он, озабоченно вскинув бровь.
Останавливаюсь, захваченная блеском пота на его красивом лице. Протягиваю руку, чтобы смахнуть капли.
Наши глаза столкнулись в невысказанном понимании – связь была слишком глубокой, чтобы говорить что-либо, – и я отвела взгляд.
Пронзительный крик Тани разрушил момент, привлекая наше внимание к ее перекошенному от ужаса лицу и пальцу, указывающему вперед.
Проследив за ее движением, я оказалась перед пронзительными глазами белой пумы – хищника, затаившегося в безмолвии и приготовившегося нанести удар.
Страх охватил тисками, обездвиживая, пока зверь подбирался, напрягая мускулы для атаки.
Зоран бросился в действие с быстротой, не соответствующей человеческим возможностям. Его срочный приказ пронзил воздух, призывая нас укрыться в траншее.
Таня, оцепеневшая от ужаса, замешкалась, пока крепкая хватка Зора не заставила ее двигаться. Я бежала за ними. Ветер завывал в ушах, песок под ногами вибрировал, а адреналин пропитал сам воздух, которым мы дышали.
Как только мы сгрудились в траншее, над нами пронеслась огромная тень – зверь. Если одичавшая от голода пума могла вызвать страх, то эта тварь внушала первобытный ужас.
Взглянув на ребят, я поняла, что они понятия не имеют, что делать дальше.
С упрямством, закалившим мой взгляд, я отстегнула кинжал от пояса – подарок отца на мой двадцатый день рождения.
– Пожелайте мне удачи, – прошептала я.
Пронзительный взгляд Зорана столкнулся с моим. Его голос прорезал напряженную тишину: – Ты с ума сошла, Дара?!! Это слишком опасно!!
Я крепче сжала оружие, черпая силы в его знакомости.
– У меня достаточно опыта, Зор. Тебе нужно сопроводить Таню в деревню.
– Но!…
– Зор, я справлюсь! Идите в Зету и предупредите старших охотников! Скорей!
С тяжелым сердцем, Зор неохотно согласился, взяв на себя ответственность за возвращение Тани в деревню. Его исчезающая фигура, отягощенная тревогой и срочностью, задержалась на периферии моего сознания.
Оставшись одна, я заставила себя собраться, подавляя страх, который грозил поглотить волю. В голове звучало обещание, данное Зору – вернуться домой. Я должна доказать. Себе и Зете. Я не дефектная. Я охотница. Нужная. Способная.
Время, столь неуловимое понятие, казалось, распадалось на песчинки под палящим взглядом дня.
Внезапный шорох на краю траншеи нарушил тишину, выводя меня из ожидания. Чувства обострились до предела.
И тут, управляемый невидимой рукой, появился хищник – жилистая пума, в которой безошибочно угадывались первозданная сила и хищная изящность. Солнце отражалось от ее гладкого меха, а зрачки следили за мной с безошибочной точностью.
Я двинулась с быстротой, порожденной отчаянием, едва уклонившись от резкого выпада животного, когти которого пронзили воздух там, где я находилась несколько мгновений назад.
Судьба улыбнулась мне, поставив в выгодную позицию позади пумы. Узкие границы траншеи сдерживали движения громадного зверя. Мне это было на руку.
Решительным взмахом клинок нашел свою цель, погрузившись в боковую плоть существа.
Оглушительный рев разорвал округу. Я судорожно зажмурилась от этого звука, мое собственное сердце отозвалось болезненным скрипом.
Решаю не пускать кровь животного дальше – не прокручивать лезвие. Смерть не была моей целью – отпугивание было. И в ответ на мою невысказанную просьбу раненый зверь бросился бежать.
…
ЗОРАН
…
Как только я доставил Таню на базу охотников, какофония деревенских окутала ее сочувствием. Девчонка впала в истерику, симулируя боль в грандиозном представлении, которое не вызвало у меня ничего, кроме недоумения. Даже для обычных выходок Тани эта была чересчур омерзительна. Точное местонахождение Дары не было известно, а время превращалось в противника. Надо было торопиться, известить ее родных, привлечь охотников к поисково-спасательной операции.
– Зор… Ты уже уходишь? Может… останешься? – робкая мольба девушки остановила меня. – Я чувствую себя лучше в твоем присутствии. Правда.
С тяжелым вздохом замечаю слезы в ее глазах.
– Нет. Не могу. Прости.
Осторожно высвободившись из ее хватки, я отвожу взгляд от ее умоляющих глаз. Не оглядываясь больше, спешу в деревню.
Знакомые очертания дома Дары встретили меня, как бастион передышки среди удушающей суматохи.
Пройдя по темному коридору прихожей, я остановился перед дверью в гостиную. Сквозь приоткрытый проем до меня донеслось тихое бормотание.
– …Я понимаю отца Харитона. Но Дара… она не сможет понести бремя замужества. Она еще слишком молода. Ее разум еще не оправился от… всего. Мы должны оградить ее от моральных нагрузок хотя бы еще на пару лет, чтобы она не лишилась очередных воспоминаний.
– Но, Рахим, – тихо вмешалась госпожа Елена. – Рано или поздно…
– Знаю. Но лучше поздно. Я не собираюсь выдавать свое лучшее творение поскорее замуж за кого попало, только из-за какого-то конфликта.
– …Творение?
– Дочь, Елена. Я имел в виду, нашу дочь.
Между моими дикими мыслями и нуждой в спешке разгорался спор о том, стоит ли вообще вмешиваться в их семейные дискуссии. Да еще какие! Замуж? За этого урода?!… Ну уж нет. Не позволю, пока жив еще.
Разбираясь в буре эмоций, я четко осознал свою преданность. Я был ее единственной опорой. Дара нуждалась в моей помощи, сейчас, как никогда. Ненавидеть всю деревню я буду потом, когда она будет лежать рядом со мной на нашем сеновале.
Вдохнув побольше воздуха в грудь, я распахнул дверь.
Обида
…
ДАРА
…
Я волочила свинцовые ноги, приближаясь к знакомому горизонту, за которым виднелся мой дом. Передвигалась я исключительно на инстинктах выживания, окружающий мир расплывался перед воспаленными глазами.
На помощь мне пришла незаметная тропинка, проложенная сквозь кустарники алоэ, – узкий проход, который мы с папой проложили еще в детстве.
Добрела до дома, когда солнце уже садилось.
Подняв голову, вижу бледное, залитое слезами лицо мамы. Я причинила ей боль, и это было в тысячу раз тяжелее, чем физическое изнеможение.
– Это был самый безрассудный поступок с твоей стороны, Даряна!!! – воскликнула она, тряхнув меня за плечи.
Я заметила, как отец молча наблюдает за происходящим с крыльца.
– Если бы она не сделала этого, Зоран и Таня точно попали бы под удар. Дара приняла самое рациональное решение в ситуации. – прозвучал невозмутимый голос папы.
– Но почему она, Рахим? – голос матери звучал уже как шепот. – Почему?
Взгляд мужчины смягчился.
– Дара гораздо опытнее в охоте, чем они все. Ты думаешь, что Зоран, всю жизнь проработавший на ферме, сможет отбиться от пумы на своей первой в жизни охоте?
Его слова сработали как по команде, вернув немного спокойствия в затуманенный взгляд мамы.
Я опустилась на ступеньки крыльца, положив голову ей на колени.
– Прости, что заставила тебя волноваться, мам…
Мама ласково провела рукой по моим волосам.
– …Пообещай мне, Дар, – прошептала она, – Пообещай, что никогда больше не будешь так рисковать своей жизнью.
Молчаливый кивок – все, что я смогла. Мама сокрушенно вздохнула, прижимая меня к себе.
…
Обезвоживание – главная угроза в пустыне, поэтому убедись, что берешь с собой больше воды, чем думаешь, что тебе понадобится. – Воспоминания Дары
…
Я проснулась с чувством необычного облегчения. Впервые за последние несколько недель мой ночной гость, Бессонница, не удостоила меня визитом. Вероятно, она была слишком напугана моей вчерашней дерзостью.
Мама, с блестящими от предвкушения глазами, встретив меня на кухне, объявила: – Особый ужин по особому случаю!
В ее готовке к предстоящему ужину было что-то ироничное. Тем не менее в глазах читался добрый блеск. Видимо, ее чувство особого случая было таким же искаженным, как и мое.
После небольшого завтрака в семейном кругу, мама попросила меня навестить Зора, который стал посланником страшных вестей о моей встрече с хищником. Этот случай на охоте сильно повлиял на него. Кажется, даже больше, чем на меня. Со слов мамы, у лекаря Зору вчера дали какие-то успокаивающие травы и он до сих пор спал. Конечно, мне было очень жаль моего дорогого друга… Жаль, что я напугала всех, кого так люблю.
Пока мы беседовали за чаем с финиками, в дверном проеме показался отец с зажатой в зубах сигарой и озорным блеском в голубых глазах.
Всегда готовый спровоцировать излишний драматизм мамы, он бесстрастно предложил мне пригласить Зорана и, возможно, Нериллу, мою тетю, которая, кстати, не предполагалась на этом вечере по первоначальному маминому плану.
Мама бросила на отца испепеляющий взгляд, который должен был вмиг исторгнуть его идею, но папа остался невозмутим. Вскоре гневный взгляд мамы сменился обожаемым, когда он начал делать ей массаж плеч.
Увидев эту перепалку, я лишь усмехнулась и согласилась пригласить Зорана и Нериллу по дороге на рынок.
…
В сердце оживленного рынка нахожу свою тетю Нериллу, энергично сметающую песок со ступенек дома собраний. Ей всегда было присуще скромное стремление сделать Зету немного краше, чуточку чище. И помимо уборки улиц, она еще и занимала негласное место в Совете – должность, пользующаяся уважением и правом принимать общественные решения. Совет еще имеет дело с гончими напрямую от лица Зеты – принимает продовольственные и технические поставки из города и т. д.
Тетя приподнимает свою потрепанную погодой шляпу и приветствует меня открытой улыбкой.
– Как поживаешь, детка? – напевает она с умиротворяющей легкостью.
– Все хорошо… А как ты, тетя?
– Потихоньку, слава Небесному… Послушай, Дар, в деревне поговаривают, что твоя последняя охота прошла не так уж гладко. Большая кошка, кажется?
– Ага, но не волнуйся, тетя Нерил, со мной все в порядке. – успокаиваю я с натянутой улыбкой, пытаясь отмахнуться от инцидента как от несущественного.
Облегченно вздохнув, она переключает внимание на свой саквояж и начинает перебирать его содержимое.
– Твоя мама пригласила меня сегодня на ужин. Вот будет здорово всем снова собраться за одним столом. Так давно не собирались…
– Да… Все мои уже с нетерпением ждут тебя в гости.
Пальцы Нериллы сжимают небольшой свёрток, завёрнутый в коричневую бумагу.
– Передашь подарок Зору?
– …Подарок? Но ведь до его дня рождения еще целый месяц?
– Да, но это не ко дню рождения. Он же получил новую должность вчера на собрании совета – такая радостная новость, правда? Поэтому я кое-что смастерила для него своими руками, чтобы поздравить нашего парня.
Эти слова задели меня сильнее, чем ветер пустынной бури. Повышение?… Разве мы не должны были делиться такими новостями?
– Так ты не знала, Дарян? Наш Зоран теперь инженер-механик!
– …Когда это случилось? Когда его поставили на рассмотрение? – спрашиваю я, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Ну, я слышала, что около недели назад, хотя официально он приступит к работе только завтра. Последние несколько дней я посвятила шитью этого подарка – надеюсь, ему понравится!
– …Уверена, что так и будет.
Всю дорогу до фермы слова тети эхом отдавались в моем сознании. Зор не посчитал нужным поделиться со мной своим важнейшим событием по работе. Прошла уже неделя. Целая неделя. Я думала, мы были ближе, а оказалось…
…
ЗОРАН
…
В это утро, впрочем, как и во многие другие, я чувствовал себя… никчемным… Сил не хватало даже на то, чтобы повернуться в кровати. А желание сменить положение длилось уже несколько часов. Ноги онемели, а легкое покалывание парализовало большую половину тела.
Никчемный. Одно слово. Примерно таким я ощущал себя уже несколько дней подряд. Сначала… Когда потерял ее в толпе на вечеринке и чуть не опоздал защитить от того урода…
Никогда бы себе этого не простил.
Пролежав весь день, при тусклом свете свечей на этажерке… У меня было предостаточно времени, чтобы хорошенько задуматься о том, почему же я не остался в пустыне вместо нее.
Никчемный… Даже не могу произнести ее имя в голове! Могу ли я?… Даряна… Прости меня, что я такой ничтожный червь. Понимаешь, все дело в том, что… Больше всего на свете в последнее время я хотел казаться сильнее для тебя. Быть тем, на кого ты сможешь положиться и почувствовать себя в безопасности. Но, судя по всему, у моего мужества предел недолог, и я израсходовал все свои остатки, когда врезал тому подонку – Харитону…
Никчемный.
…
ДАРА
…
День уже близок к ночи. Может, он уже спит?… Поднимаюсь на веранду и замечаю, что в его комнате наверху не горит свет.
Поприветствовав его бабушку Миру, которая впускает меня, сразу заключая в объятия, я узнаю, что Зор дома и не спит. А еще, что он уже который день сидит закрывшись в своей комнате и отказывается выходить.
Пообещав его бабушке, что постараюсь сделать все возможное, чтобы растолкать его, начинаю подниматься наверх.
К счастью, в доме Зорана для меня не существует запертых дверей. Когда-то он научил меня золотому мастерству взлома замков. С тех пор, даже если он злился на меня, что могло быть… Да никогда за все эти годы. Пожалуй, только дважды в нашем детстве. Я могла беспрепятственно проникать в его комнату. Но в этот раз… Решаю использовать этот навык только в том случае, если он откажется начать мирные переговоры.
Я легонько стучу… Ничего. Прислушиваюсь. Тишина. Стучу снова, громче… Опять тишина.
– …Зор?
Внутри раздается едва уловимый шорох.
– Я хочу поговорить… Впусти меня.
Тишина. Долгая и невыносимая.
Мне казалось, что я кожей ощущаю, как он неторопливо отбрасывает одеяло, как опускает ноги на пол и как тихо подходит к двери. Я боялась, что это лишь иллюзия. Мое разыгравшееся воображение.
Сердце радостно ёкнуло, когда скрипнула замочная скважина и дверь слегка приоткрылась.
Зоран устало поплелся обратно к кровати, не удостоив меня и взглядом.
Присев на стул рядом с его постелью, я положила тетину посылку на письменный стол, мысленно обдумывая развитие ситуации.
– Вообще-то… Я хотела поговорить о тебе. Ты так долго не выходил из своей комнаты, Зор… Твоя бабушка беспокоится за тебя. Я… – в моем тоне скользит нерешительность. – Я беспокоюсь за тебя.
Кажется, мои слова не произвели никакого эффекта. Уткнувшись лицом в подушку, он лежал под одеялом, будто и не дыша.
– Зор!
Не выдержав молчаливого протеста, хватаю подушку и бью его по нижней части спины.
Парень раздраженно хрипит, переворачиваясь на бок. Его лицо выглядит заспанным, а в черных глазах отражается утомление.
– … Весьма любезно с твоей стороны.
– Да что с тобой происходит?!
Я пересаживаюсь на край кровати, чтобы быть ближе.
– Мой папа приглашает тебя прийти сегодня вечером. У нас будет семейный ужин. Тетя тоже придет.
– …Нерилла? – простонал он с зажмуренными глазами.
– Да.
Зорану не очень нравилась моя тетя. Точнее, ее поведение рядом с ним. Все ее похвалы и добавочные сладости всегда отправляются в его тарелку.
– Ты придешь или как? – вспыльчивое негодование начинает брать надо мной верх.
Мои слова, кажется, задели его. Он резко приподнимается, концы смоялных прядей падают на лоб, скрывая пол-лица.
– Как я буду смотреть в глаза твоим родителям?! Расскажи мне?!… – захлебывается Зор. – Это я должен был остаться тогда в траншее и защитить тебя!
– Прекрати! У тебя даже нет боевых навыков. А у меня есть! Я же охотница, а ты…
– Что? Ну скажи. – он заметно уменьшается в плечах, опуская голову и понижая голос. – Какой-то простецкий, дурачок-фермер? Вот кто я для тебя? Да?
Намеренно выдерживаю паузу. Даю ему возможность осмыслить свое нелепое высказывание.
– Ну, не дурачок, конечно… В тебе же есть и неплохие инженерные задатки.
Как выяснилось, достаточно даже, чтобы стать инженер-механиком.
– Я же мужчина, Дар! – рявкает он. – Настоящий мужчина должен защищать свою женщину в любой критической ситуации! А я с этим не справился!!!…
Не в силах сидеть и одновременно вопить, он, словно подорвавшись на месте, вскакивает, устремляясь к подоконнику.
За этим наблюдать действительно увлекательно. Никогда не видела Зора в таком глубоком отчаянии и переживаниях из-за чего-то, чего я не могу толком и понять, но его последние слова продолжают звучать в моей голове.
– …"Свою женщину"?… Ты считаешь меня своей женщиной, Зор?
Он уже собирался протянуть руку и открыть окно, но, услышав это, так и замер.
– Эмм… Я хотел сказать, что… – он сдается, пытаясь как-то оправдаться. – Ты моя единственная подруга, Дар, почти моя семья… – его рука крепко сжимает оконную ручку. – В самом деле. Ты – моя семья. Наверное, поэтому я так и сказал… Только поэтому. – последние слова прозвучали как мучительное шипение сквозь зубы.
– Хм… Так вот оно как.
– Именно так.
Я резко выдыхаю, и, хлопнув в ладоши, поднимаюсь на ноги.
– Ты два дня прятался в своей комнате, пока я ждала, чтобы ты хотя бы навестил меня. – спокойно начинаю выкладывать перед ним факты. – И вот я здесь… слушаю твои возмущенные причитания о том, что на моем месте должен был быть ты в роли защитника. – я киваю, поворачиваясь на пятках и прохожу вглубь комнаты. – …Ладно. Допустим. Но я не совсем понимаю одну вещь. – оборачиваюсь и подхожу к нему вплотную. – Какого черта ты не подумал, что я тоже могу быть той, кто защитит тебя?! Не потому, что ты представитель сильного пола, а я всего лишь девушка! А потому, что, как ты сам и сказал, мы – семья! А в семье помогают друг другу, несмотря ни на что! И не начинают потом сокрушаться, что это они должны были спасти всех и вся!
Подбегаю к столу и хватаю посылку. Собрав всю волю в кулак, подавляю острое желание швырнуть эту штуку в его по-прежнему слишком красивое, проклятье, лицо!
Вкладывая злую долю силы и впихиваю подарок ему в грудь.
Зоран выдерживает все мои атаки, не говоря ни слова, неподвижно. Его голова опущена, глаза едва ли открыты.
– Нерилла просила передать это тебе. Подарок. Получил новую должность в инженерном отделе? Правда? Поздравляю!
