Kitabı oku: «Янтарь рассеивает тьму. Мелодия демона», sayfa 3
Глава 74
Бессмертный город
Люциан покинул покои невесты и вышел из главного дома. На крыльце его уже ждал Эриас, чтобы сопроводить в божественный источник, расположенный под землей на юге резиденции. Вход в него находился под торжественным залом, в здании, которое использовалось для проведения масштабных мероприятий.
– Мне потребуется «будить» тебя? – спросил Эриас, осматриваясь в просторной пещере со сводчатым потолком.
Люциан устроился, скрестив ноги перед собой, на циновке подле светящейся голубой воды и ответил:
– Будь добр. Я не стану уходить в глубокий транс, оповести меня, когда владыки других кланов будут в сборе.
– Хорошо. Как прошел ужин?
– Мне понравилось.
– Пришлось разогревать блюда по второму кругу? – усмехнулся Эриас.
– Нет. Амели приготовила холодное.
Эриас цокнул языком:
– Она, как всегда, дальновидна, а ты, как всегда, неучтив.
Люциан сохранил бесстрастное выражение лица, но в душе фыркнул, словно ощутив невидимый тычок под ребра.
Эриас считал Амели достойной партией для своего владыки, поэтому, когда речь заходила об их отношениях, постоянно корил друга и всячески поддерживал подругу. Не сказать, что он был не прав в своих осуждениях: Люциан и сам прекрасно понимал, что из раза в раз ведет себя недостойно и причиняет Амели боль, бросая ее ради своих дел, но ничего не мог с этим поделать. В первую очередь владыка Луны должен действовать во благо народа, а уже потом во благо себе самому. Люциан никогда не чувствовал, что должен поступать иначе. Он вообще мало что испытывал в последние полтора года, кроме чувства долга.
– Можешь идти. – Люциан махнул рукой, освобождая Эриаса от своего общества, но так как страж был слишком ответственным (или непослушным), то вместо незамедлительного повиновения еще раз обошел помещение, проверил соседствующие пещеры и только потом оставил своего владыку.
Когда чужие шаги стихли, Люциан выдохнул и потянулся пальцами к воротнику. Он снял с шеи подаренный Каем голубой кристалл, о котором никому не рассказывал, и уставился на прозрачную каплю, сила которой иссякла. Владыка Луны начал размышлять, можно ли восстановить ее свойства. Он наклонился и опустил украшение в воду. «Возможно, удастся напитать его энергией», – подумал он, после чего выпрямился и положил ладони на колени.
Люциан погрузился в транс и провел в божественном источнике неделю, а в сознание вернулся, когда Эриас пробудил его, мягко коснувшись плеча.
– Владыки кланов уже прибыли? – после приветствия спросил Люциан, приоткрыв один глаз.
– Двое здесь. Владыка Реликтов приехать не смог, вместо него ожидаем бессмертного Шу. Как нам стало известно, он уже подходит к резиденции, поэтому я решил разбудить тебя, чтобы ты подготовился.
– Спасибо. – Люциан открыл второй глаз и встал на ноги. – Амели еще в отъезде?
– Да. Оповестить ее, что ты вышел из медитации?
– Не уверен, что будет разумно отвлекать ее от дел. Она уехала на важное задание.
– Как знаешь, – хмыкнул Эриас и направился к выходу из источника.
Прежде чем пойти следом, Люциан незаметно вытащил из воды подарок. Судя по магической энергии, кристалл все-таки впитал силу божественных вод, вот только эта сила была несопоставима с изначальной. «На крайний случай хватит», – подумал он и спрятал украшение в поясной мешочек.
– Как самочувствие у владыки Луны? – поинтересовался Лион, проходя в покои Люциана, который стоял перед зеркалом и оправлял серебряные одежды, пока Эриас сидел в кресле и читал книгу.
– Все хорошо. Спасибо за беспокойство. – Люциан начал расчесывать волосы. – Прошу прощения у Бога Обмана за то, что пришлось оставить вас без моего внимания. Надеюсь, вы не заскучали здесь?
– Конечно, нет. – Лион вырвал книгу из рук Эриаса и принялся рассматривать обложку, пока страж буравил его обжигающим взглядом. – Когда напрашивался с вами, то не рассчитывал, что владыка Луны будет меня опекать. К одиночеству я был готов и без труда нашел, чем скрасить скуку. – Он улыбнулся Люциану и не глядя вернул Эриасу книгу. Тот забрал ее с шумным сопением, тем самым выражая свое возмущение.
Увидев, как Люциан пытается закрепить заколку на своих золотистых локонах, Лион услужливо предложил:
– Давайте помогу.
– Нет нужды, я справлюсь, – пропыхтел Люций, почти заламывая руки за спину. Проблемой стало то, что он решил сменить классическую прическу на более аккуратную, собрав волосы у висков в косички, из-за чего скреплять пряди было сложнее. Кое-как, но ему все же удалось застегнуть украшение.
Стук в дверь отвлек их и вынудил как один обернуться. При виде посторонних в покоях владыки Луны застывший на пороге слуга вскинул брови, но манеры сохранил и вежливо поприветствовал каждого из гостей. Передав письмо, он еще раз поклонился и удалился.
Люциан развернул оригами журавля, пробежался взглядом по строкам и кратко пересказал содержание:
– Бессмертный Шу задерживается. Прибудет завтра утром. Просит устроить совет сразу по приезде.
– Бессмертный Шу? – переспросил Лион. – Это клан Неба?
– Нет. Клан Реликтов. – С помощью талисмана Люциан уничтожил письмо, обратив его в пыль.
– А почему прислали журавля? Это ведь техника отправки писем клана Неба.
– До клана Реликтов бессмертный Шу был адептом клана Неба, – ответил Эриас вместо Люциана. – Его изгнали оттуда за допущенную при нападении на могущественного демона ошибку, которая привела к спасению твари. Это случилось больше двух сотен лет назад. Теперь он относится к клану Реликтов, но сам не признает этого – заявляет, что просто помощник, а не адепт. Клан Реликтов еще не отладил собственную систему отправки писем, поэтому бессмертный Шу каждый раз использует привычный для него способ.
– Он очень благороден, – добавил Люциан, – и прекрасно осознает, что после совершенной ошибки не имеет права состоять в каком-либо клане, дабы не навлечь на него позор. Однако его персона слишком ценна, и мир заклинателей не способен от него отвернуться. Бессмертный Шу все еще жив и участвует в делах только потому, что принес много пользы.
– Настолько много, что никого не смущает его былое пособничество злодею? – язвительно спросил Лион.
– Он рунописец, думаю, это и помогло ему избежать казни, – спокойно ответил Люциан.
Рунописцами считались заклинатели со способностью придумывать руны и, соответственно, новые заклинания, которые состояли из них. Таких людей в мире было не больше, чем пальцев на двух руках, поэтому им многое прощалось.
– А что до пособничества демону, то это случилось давно, еще до рождения моего отца, и вопрос решенный. – Люциан пожал плечами. – Я не сужу людей по их прошлому и предпочитаю опираться на знания из настоящего. Бессмертный Шу знаком мне как человек, возможно, не совсем честный, но точно не желающий гибели этому миру, поэтому я доверяю ему несмотря ни на что.
– На какого могущественного демона он тогда охотился? – полюбопытствовал Лион.
– На мастера над марионетками.
– Тварь, некогда причастная к войне между кланами и убийству сотен людей, – добавил Эриас, чуть не сплюнув на пол. В отличие от Люциана, он бессмертному Шу не симпатизировал из-за его прошлого.
Мастер над марионетками, или Многоликий, был существом, заработавшим славу на века. Даже сейчас его приводили в пример на вводных уроках демонологии, объясняя, насколько могущественные демоны могут быть кровожадными и опасными. В свое время эта тварь изменила жизнь каждого и сожрала десятки тысяч душ. Они с владыкой демонов считались самыми кошмарными сущностями в истории заклинательского мира.
«Будь Кай так же плох, то стал бы третьей бестией в этой неприятной компании», – подумал Люциан, а потом обратился к Эриасу:
– Раз клан Реликтов сегодня не прибудет, вели созвать совет к завтрашнему обеду и организуй мне встречу с владычицей Неба.
Эриас отложил книгу и покорно поднялся с места.
– Только с владычицей Неба? Приветственный ужин для владык не планируешь? – спросил он, подходя к двери.
– Нет. Собирать их по отдельности неразумно, когда приедет бессмертный Шу, придется повторять одну и ту же информацию дважды. Сейчас для меня важнее поговорить с владычицей Неба с глазу на глаз.
Эриас кивнул и открыл дверь, бросив предупреждающий взгляд на Лиона.
– Ты тоже уходишь.
– Вообще-то я хотел побеседовать с владыкой Луны, быть может, сыграть с ним партию в шин-шин. – Лион с лукавым прищуром покосился на Люциана.
– Ты ведь плохо играешь в шин-шин, – пробурчал Эриас себе под нос.
– Вы ведь не откажете мне? – игнорируя чужие слова, спросил Лион.
Люциан неловко почесал щеку и, решив, что должен уважить гостя, ответил:
– Не откажу. – Он посмотрел на Эриаса. – Когда все уладишь, приходи в чайную комнату.
Страж цокнул языком:
– Ладно, – и нехотя повиновался, выходя за порог. Он остался явно недоволен тем, что коварный Бог Обмана задержится подле его дражайшего владыки.
– Где ваша невеста? – поинтересовался Лион, расставляя на деревянной доске плоские фишки двух цветов: черные для противника и белые для себя. Они разместились за столом в комнате, которая походила на приемную в покоях Амели и находилась по соседству со спальней Люция. – Со дня нашего приезда я так и не смог с ней повидаться, а мне очень любопытно посмотреть на ту, кто завоевал сердце владыки Луны.
Люциан тем временем разлил красный чай, чтобы партия проходила в более уютной атмосфере.
– Амели в отъезде. Она специализируется на врачевании, поэтому часто отсутствует, помогая в мире.
– Достойный труд. Вас это устраивает? Учитывая, что вы тоже постоянно в разъездах, полагаю, видитесь вы нечасто. Это, должно быть, тяжело. – Лион жестом показал делать первый ход.
Люциан немного подумал, глядя на доску, а затем передвинул черную фишку к центру.
– Таков наш долг, ее и мой, а любой долг имеет вес и заставляет чем-то жертвовать.
– Вы планируете задержаться в резиденции или сразу после совета владык отправитесь в очередное путешествие? – Лион сделал ответный ход, и активная игра началась, сопровождаясь беседой.
– М-м, после совета я планировал погрузиться в медитацию за закрытыми дверьми. Или Бог Обмана желает куда-то отправиться?
– Я бы не возражал, но и обязывать вас сопровождать меня не стану. Раз вам нужно восстановить силы, мое желание путешествовать подождет. Да и в клане Луны тоже можно найти много интересного.
– Например?
– Например, ваши ученики. – Лион хохотнул, видимо, что-то вспомнив. – Позавчера я застал одного из наставников, когда тот отчитывал трех мальчишек. Мне стало интересно, и я спросил, в чем провинились юнцы. Наставник ответил, что адепты распространяли рисунки с неприличным содержанием. – Лион, не сдержавшись, залился смехом. Он отвлекся от игры и вытащил из поясного мешочка пару смятых листов, затем развернул их и спросил: – Ну разве за такое наказывают?
Люциан задержал подушечку пальца на своей фишке, когда увидел изображение предающейся страсти пары. Женщина находилась в странной позе с задранными ногами, а мужчина… Люциан отвел взгляд, не желая в это всматриваться.
– Кхм. – Его рука дрогнула, и он неуверенно сдвинул фишку. – Я понимаю, что, живя в Асдэме, Бог Обмана привык видеть это на каждом шагу, но у нас в клане так не принято. Похоть относится к эмоциям, которые питают тьму, и не должна распаляться в сердцах светлых магов. Если ее будет много, они смогут воспользоваться ею при порождении магии, а это навредит душе. Юные ученики к таким деталям не относятся серьезно, и поэтому, чтобы донести до них суть, старшим приходится прибегать к наказаниям.
– О-о… Конечно, я знал, что у контроля над эмоциями светлых магов есть свои особенности, но не думал, что все настолько тяжело. Как тогда ваши люди встают на тропу парного совершенствования, если им запрещено распаляться?
– Тропа парного совершенствования – это другое. В этом случае светлые маги осуществляют самый мощный обмен духовной энергией, и тот партнер, что сильнее, помогает развиться более слабому. Тропа парного совершенствования не равна простой страсти. Если говорить о страсти и похоти, то это разрешено с восемнадцати лет – когда у адепта появляется четкое разграничение, на чем можно, а на чем нельзя базировать силы. Жесткий контроль применяется только к юным ученикам, которые еще не сформировали моральные устои и не возымели полную власть над телом и духом. Старших почти не контролируют; они выходят на одиночную охоту, поэтому знают все нюансы и могут охладить собственный пыл.
– А, теперь понял. – Лион довольно улыбнулся и поглотил своей белой фишкой чужую. – Если бы вы не разъяснили все, я бы, наверное, и не разобрался никогда, ведь при взгляде на владыку Луны кажется, что все в вашем клане обязаны блюсти обет целомудрия.
С губ Люциана сорвался тихий смешок.
– Вовсе нет. Я не ограничиваю страсть тех, кто способен совладать с ней.
– Но если ограничивать страсть нужно только до восемнадцати лет, почему тогда владыка Луны до сих пор сдерживает себя? Вам уже почти двадцать. Или это из-за юного возраста вашей невесты?
– Не совсем, – спокойно ответил Люциан. За прошедшее время он настолько сдружился с Хаски, что был готов говорить с ним откровенно. – Благодаря условию самосовершенствования, предполагающему воздержание, у меня хорошо развит контроль тела и духа. Я могу в течение вечности не испытывать плотских желаний, и моему существованию это никак не помешает.
– И вы собираетесь сдерживать себя целую вечность?
– Нет. Условие можно нарушить в любой момент, но тогда мощь моих духовных сил при самосовершенствовании перестанет увеличиваться с той же скоростью, с какой это происходит сейчас. Процесс замедлится примерно наполовину, поэтому я пока не спешу.
– О-о… – протянул Лион. – Довольно серьезное упущение. Но после свадьбы вы, наверное, вынужденно откажетесь от этого условия?
Люциан кивнул и поглотил белую фишку своей, поставив «армии» противников в равное положение.
– Владыка Луны удивительный, – сказал Лион, то ли комментируя услышанное, то ли происходящее на доске. – Вы способны сдерживать желание, когда обнимаете и целуете свою любовь, и все из-за какого-то условия самосовершенствования. При таком раскладе даже я бы не смог проявить подобный самоконтроль, хотя уровень божественных сил позволяет мне сдерживать многое. Если я встречаю объект любовного интереса – искреннего интереса, – то контролировать себя подле него становится сложно.
Люциан вскинул брови.
– Бог Обмана обрел любовный интерес?
Лион загадочно улыбнулся и расплывчато ответил:
– Я пока не разобрался.
– Это кто-то из адептов моего клана? – не сдержал Люциан своего любопытства, но в то же время и насторожился. – Помнится, в Асдэме вы говорили, что хотели бы однажды полюбить, а значит, ваше сердце было свободно, – подметил он.
– Относительно свободно, – поправил Лион. – Тогда я уже проникся симпатией к одному человеку. – Он посмотрел в глаза Люциану столь пристально, что стало некомфортно.
– Разве божество может быть со смертным? – в недоумении пробормотал Люциан и опустил взгляд на доску.
– Божество может быть со смертным, но не имеет права вмешиваться в его жизнь. Если вдруг мой любовный интерес окажется на границе пропасти, я не смогу протянуть ему руку, чтобы спасти.
– Эти отношения кажутся весьма затруднительными. Даже заклинатели хрупкие создания, мы можем умереть в любой момент, попав на неудачную охоту.
– Согласен, – выдохнул Лион. – Но с чувствами поделать ничего не могу. Я ведь объяснял вам, как любят боги, – теперь мое сердце навсегда отдано тому человеку.
Люциан не сдержал улыбку.
– Странно слышать подобное от того, кто прожил тысячи лет и видел, как растут горы и иссыхают моря. Любовь для такого, как вы, кажется лишь детской забавой.
– Любовь слишком жестока, чтобы называть ее лишь детской забавой, – невесело усмехнулся Лион и наконец отвел взгляд от чужого лица. Люциан даже мысленно выдохнул; пока они говорили о чувствах, черные глаза иного воплощения Хаски буквально пожирали его.
Владыка Луны сделал ход черной фишкой, молча продолжая игру, но вскоре их отвлек шорох открывшейся двери. Вошел Эриас и сразу же придирчивым взглядом осмотрел мужчин за столом, но, увидев, что расстояние между ними весьма приличное, смягчился в лице. Поприветствовав бога и своего владыку, он прошел к подушкам и сел подле Люциана. Хмуро поглядел на доску, где черных фишек почти не осталось и победитель был определен, а потом на Хаски.
– Ты быстро управился, – похвалил Люциан и налил Эриасу уже остывший рубиновый чай. – Все уладил?
– Да. – Эриас принял пиалу из рук своего владыки. – Совет назначен на завтра в час, надеюсь, бессмертный Шу прибудет к тому времени. А что касается встречи с владычицей Неба, она желает видеть тебя за завтраком в тот же день.
– Она интересовалась темой нашей беседы?
– Не особо, но, думаю, она поняла, что ты хочешь встретиться с ней не потому, что соскучился, – усмехнулся Эриас.
– Какие отношения связывают владыку Луны и владычицу Неба? – Лион заинтересованно переводил взгляд с одного на другого.
– Никакие, – хмыкнул Эриас и покосился на Люциана. – Владычица Неба влюблена в него с детства.
Лион хохотнул.
– У тебя очень странное понятие слова «никакие». Сколько же лет владычице Неба, раз она влюблена в нашего владыку Луны? Неужели она моложе?
– Нет, старше. Ей двадцать три. Они познакомились, когда Люциану было шесть.
Лион приподнял брови с насмешливой улыбкой.
– Еще в юном возрасте владыка Луны умудрился покорить сердце десятилетней девочки? Я вас недооценивал.
– Если честно, я не понимаю, как так вышло. – Люциан недоуменно почесал щеку.
Думать об этом, не смущаясь, у него не получалось. В детстве Лаванда Скай ходила за ним по пятам, а однажды даже угрожала мечом, требуя взять ее в жены, хотя он еще оружие держать не умел. Об их странных отношениях знали все, включая Амели, которая, на удивление, не злилась, лишь сочувствовала – знала, что владычица Неба никогда не получит желаемого.
– И все эти годы она пытается заполучить ваше сердце?
– Не то чтобы пытается. Я думаю, сейчас ей просто нравится дразнить меня.
– Адепты Неба нынче не те, – проворчал Эриас в пиалу с чаем. – Раньше они славились благородством, чистотой души и сдержанностью, а сейчас их владычица не стесняется тянуть руки в сторону нашего владыки.
– Я бы не сказал, что с культурой клана Неба есть какие-то проблемы. Лаванда благородна и воспитанна, просто со мной ведет себя чуть свободнее из-за нашей давней дружбы.
– В таком случае она должна согласиться оказать помощь клану Луны, – подметил Лион, и Люциан в ответ покачал головой.
– Дружба не гарантирует того, что владычица Неба направит своих людей на защиту другого клана. Для любого владыки первостепенной задачей является забота о своих адептах, и если Лаванда сочтет мою затею опасной тратой ресурсов, то уговорить ее не получится.
– Почему не получится? Предложение руки и сердца вполне может мотивировать к сотрудничеству, – съязвил Эриас.
– Этот вариант не рассматривается, – сухо отрезал Люциан.
Лион согнул ногу в колене и небрежно поставил на него локоть.
– А если бы у владыки Луны не было возлюбленной, вы бы рассмотрели этот вариант?
– Сомневаюсь.
– Почему? – Лион перевел взгляд на Эриаса, потому что тот говорил более откровенно. – Или владычица Неба не красавица?
– Для тебя важна только внешность? – фыркнул страж.
– Конечно. Разве любить красоту – это грех? – спросил Лион, глядя на Люциана в ожидании услышать его мнение.
– Не грех. Думаю, каждый имеет право выбирать человека, опираясь на его внешние данные, но в конце концов уживешься ты лишь с тем, кто подходит духовно.
– Владычица Неба не подходит вам духовно?
– В какой-то мере да.
– М-м… а кто тогда подходит? Такая, как Амели?
– Конечно, – вмешался Эриас, посмотрев на Лиона как на глупца. – Они уже состоят в романтических отношениях, очевидно, что такие девушки, как Амели, ему подходят.
– Не факт, – заявил Бог Обмана, вздернув нос. – Людские сердца сложные, им свойственно заблуждаться. Они часто желают не то, в чем на самом деле нуждаются, и отталкивают то, что им нужнее всего.
– Чушь. – Эриас одарил болтливое божество предостерегающим взглядом, неприкрыто намекая, что его речи звучат неуместно.
В отличие от стража, Люциан остался бесстрастен. Общаясь с Каем, он привык к бестактности, и поэтому многое пропускал мимо ушей.
Недолгое время Лион и Эриас смотрели друг на друга так, словно мысленно уже боролись на кулаках, после чего первый недовольно выдохнул и, отведя взгляд в сторону, заговорил на нейтральную тему.
За повторно завязавшейся беседой совместное времяпровождение прошло мирно. Новую партию шин-шин они начинать не стали и вскоре, допив чай, разошлись. Поскольку Люциан не мог и дальше откладывать десятки нерешенных дел, он прихватил с собой Эриаса и попрощался с Лионом, перед этим извинившись перед ним и посоветовав, чем занять себя в клане. В ответ тот поблагодарил за рекомендации, сообщил, что извинений не требуется, и добавил:
– Я понимаю, какой груз ответственности лежит на ваших плечах, не стоит беспокоиться о моих чувствах. – Лион махнул рукой, жестом указывая спокойно уходить, и поднялся с подушек, чтобы не оставаться одному в пустой комнате.
Они вместе покинули чайную, но в коридоре разошлись по своим делам. Люциан поспешил в кабинет, где его ждали кипы бумаг, требующие внимания после слишком долгого отсутствия. «Хорошо, что я взял с собой Эриаса», – подумал он и переглянулся со стражем, но тот, судя по выражению его лица, был в ужасе от количества работы.
Разбор бумаг занял у них весь день, и они закончили лишь к позднему вечеру. Перед сном зашли в общую купальню, где обсуждали дела больше, чем омывались, и как итог простились только под утро.
Вернувшись в свои покои и забравшись в постель, Люциан долго ворочался с боку на бок – мысли о нерешенных вопросах не покидали его голову. Благо с момента смерти Элеоноры он перестал видеть чужую жизнь, благодаря чему чувствовал себя прекрасно даже после двух часов сна и мог не переживать о недосыпе. Вертясь под одеялом, он смиренно ждал, когда мир грез откроет перед ним свои двери и позволит нырнуть в пустоту, а очнуться уже утром, но ожидаемый сценарий не сыграл.
Вместо того чтобы потонуть в небытии, Люциан оказался на вершине колокольной башни, с которой открывался вид на неописуемой красоты город внизу. Он был большим, но совершенно безлюдным и, несмотря на свое величие, навевал грустные чувства. Белые здания, украшенные позолотой, в свете сумерек казались серыми, широкие мощеные улицы пустовали, а в окнах домов не горел свет.
Люциан не знал, что это за место, не мог вспомнить, видел ли его когда-нибудь в жизни.
– Это Бессмертный город, – пояснил низкий голос за спиной, вынудив сердце Люциана замереть.
