Kitabı oku: «В моем сердце мама, или Сны мальчика на потолке», sayfa 2
Путешествие в Чосон.
Танец синицы и журавля
Дальше наш путь шел вдоль ручья. Но вдалеке слышался пронизывающий душу голос чаек, свидетельствующий о близости моря, и Милена спросила:
– Дедушка, а почему эти птицы постоянно смеются? Что их так веселит?
– Милена, звуки чаек только напоминают нам наш смех, но на их языке это простое общение между собой.
– Ха-ха-ха… Я тоже хочу общаться, как чайки. Они своим общением могут подарить людям улыбку на лице.
– Чайки способны копировать любые звуки, но они не так хороши в этом, как попугаи.
– Кто такие «папугаи»? Они пугают наших пап?
– Ха-ха-ха! Нет, это любимая птица моряков, их часто держат на корабле и обучают разным песенкам и словечкам.
– Я тоже хочу завести себе попугая. Я открою свой парк птиц.
– Не говори глупостей, птицы – это люди свободного полета. Никто не захочет сидеть в твоем парке постоянно.
– Дедушка, ну зачем ты так! Я сделаю так, чтобы всем птицам было комфортно у меня.
– Птица останется там, где ей комфортно, – подтвердил я.
Дедушка с ухмылкой сказал:
– Хотел бы я посмотреть, что такого вы хотите построить для птиц. Они просто покинут вас, ничего не оставив взамен.
– Мои птицы будут трепетать от радости, видя красоту цветов, и поблагодарят меня своим пением или разговорами, мне большего не нужно!.. Рамиль, а как ты думаешь, какой цветок является самым драгоценным?
– Самый драгоценный цветок – тот, что нужнее всех для определенного человека. Для голодного – это щавель, для травников – лакрица, для торговцев одеждой – это хлопок.
– Это так здорово, что людям нравятся различные цветы!
Я улыбнулся и просто кивнул головой. Справа от меня я заметил камыш. В детстве я делал из его листьев очень маленькие кораблики. Я был капитаном этого маленького судна и отправлялся навстречу своим приключениям.
Дедушка удивился моей смекалке, но я не видел в этом ничего удивительного. Мы смотрели, как мой кораблик рывками продвигался по ручью все вперед и вперед, и двигались за ним вдоль берега, пока не заметили большой корабль.
Дедушка рассказал, что этот корабль называется джонка. Я сразу вспомнил его описание в книге про Марко Поло: у джонок одна палуба с небольшими надстройками, большой руль и обычно три-четыре мачты. Еще в трюме у них, как на Титанике, водонепроницаемые перегородки. Поэтому, если случайно борт будет пробит в одном месте, например, если корабль наткнется на скалу или ударит кит, вода не проникнет из одного трюма в другой. Это прочное судно с плоским дном и большим парусом. Оно очень грузоподъемное – способно перевозить за раз много товаров.
Джонка была такая огромная, раньше я не видел таких больших кораблей…
– А что если мы отправимся на этом корабле на поиски мамы? – спросила Милена.
– Отличная мысль, но детей вряд ли пустят на борт, – сказал дедушка.
Милена как ни в чем не бывало встала одной ногой на большой камень, указательный палец правой руки подняла вверх и продолжила свою мысль:
– Нам нужно найти капитана и узнать у него, куда отправляется корабль.
– Звезды говорят нам отправиться на юго-запад, – как бы про себя сказал дед.
Милена подергала его за рукав и спросила:
– Дедушка, а дедушка, как его найти?
– Не знаю, я же не провидец. Наверное, он со своей командой отдыхает в какой-нибудь гостинице, хотя на корабле должны остаться матросы для охраны.
Мы начали искать людей возле корабля.
– Странно, – заметил я, – что это судно находится без большой защиты. Да и сам корабль, кажется, не сильно оснащен для защиты.
– Возможно, потому, что груз, который они перевозят, не такой ценный.
– Возможно, но я не был бы так самонадеян, – сказал дедушка Николай. – Пираты доставляют много хлопот таким судам, и, находясь на плаву в море, всегда нужно быть наготове.
Наконец-то мы увидели моряка и подозвали его к себе. Он сказал, что их капитан пошел в трактир, и попросил юнгу проводить нас туда.
Трактир был совсем рядом, но я не думал, что моряки так просто проведут нас к капитану. Юный матрос зашел внутрь, а вернувшись, сказал, что капитан очень занят и не сможет принять нас прямо сейчас.
Мы очень хотели зайти и поговорить, но нас не впускали, и мы сказали, что не уйдем, пока не поговорим с капитаном корабля. Спустя примерно два часа он вышел. Рукой подозвал к себе молодого юнгу, который помог нам его найти, и сказал:
– Поздравляю, ты уже не юнга, спасибо за службу, сынок, а теперь проваливай: такие бойцы нам не нужны на корабле.
Молодой юнга был сильно опечален и пытался оправдаться за свой поступок.
– Капитан, это же были дети и старик! Они не представляют для нас угрозы.
– Юнга, а если бы пираты попросили их прийти к нам, что было бы тогда? Нас бы просто ограбили, и что бы мы сказали своим покупателям?.. Я неоднократно говорил, что нельзя сообщать о месте нашего пребывания, а то понабегут гости со всех окрестностей, и мало нам не покажется… Я люблю спокойствие и осторожность. Это залог богатства.
Юнга ушел опечаленный…
Мы сразу ощутили статус капитана на корабле и продолжили за ним наблюдать.
Капитан, увидев нас, удивился, что его все еще ждали старик и два ребенка. Он присел на стул и какое-то время пристально всматривался в нас, словно сверлил взглядом. Затем встал и облокотился одной из рук на перила лестницы. На его руке была заметна глубокая рана. Никогда прежде я не видел такой картины. Она выглядела как настоящая, но я догадался, что это был рисунок, потому что крови совсем не было. Мне показалось, что он специально показал нам свою руку, чтобы у нас отпало желание с ним связываться. Но это меня не останавливало. Его волосы были ухоженными, распространялись по всему лицу и выглядели похожими на цвет корабля.
Наконец он сделал шаг навстречу. Был хорошо слышен звон монет в его привязанном к ремню кошельке. Его ремень служил опорой для его провисающего из-под морской рубахи живота. За ним по пятам шла старая рыжевато-белая собака.
Он вздохнул глубоко, направив свои зеленые глаза на нас. Мы немного напряглись и стали ждать дальнейших шагов капитана.
Сначала он окинул взглядом девочку и вновь посмотрел на нее. Ее волосы были светло-коричневого цвета, сплетены красноватой, как закат, лентой. Глаза напоминали море. Ее одежда была грязновато-белого цвета. Это напомнило ему о его дочери и тех событиях, которые с ним происходили в то время. Капитан опечаленно отвел глаза в сторону и посмотрел на старика.
Его одежда тоже была грязноватой, в заплатках. Голова была чуть опущена, а взгляд – спокойным и направленным на капитана. Седые волосы, синие глаза, грустный и задумчивый вид. Капитану казалось, что этот человек пережил многое и имеет богатый опыт.
Капитан посмотрел на меня и погрузился в воспоминания. Как он, будучи мальчиком, покидал родной дом в поисках пропитания. Он жил и рос в бедной семье и смог добиться многого в денежном деле, но тоска по родным осталась. Пока он набивал карманы, его родственники погибли, и он очень сожалел об этом. Капитан еще раз внимательно посмотрел на меня. Мальчик был небольшого роста. Темные, как ночь, волосы, карие глаза, внимательный взгляд, а на спине – большой соломенный рюкзак.
– Я думал, вы уже ушли, а вы упертые люди. Я готов сейчас вас выслушать, зачем вы меня искали? – спросил капитан.
– Дяденька, а как вас зовут? – выступила вперед Милена.
– Называйте меня просто капитан.
– Просто Капитан, нам нужно срочно плыть на юго-запад, а могли бы вы нас взять с собой?
– Детей на борт не берем! Нам нужны умелые ребята, а вы совсем дети, и еще старик.
– Мы выглядим как дети, но многое умеем! – воскликнул я.
– Я умею дарить людям радость, – улыбнулась Милена.
– Нам не хватает рук, а радость дарить мы и сами себе можем. У нас для этого много денег, – сказал капитан и рассмеялся.
– Радость приносят не только деньги, господин капитан. Радость заключается в словах и поступках.
– Ах-ах-ах! Малышка, ты меня насмешила, но не убедила. Что вы еще умеете?
– Я умею готовить, делать фигурки из дерева. Сейчас я вам их покажу.
Я достал из своего рюкзака маленький кораблик, сделанный вместе с мамой, на борту которого мы были вдвоем.
– Эта игрушка для меня – самый ценный подарок, и я готов подарить ее вам!
Но капитан обратил внимание на мою шею, на которой висел наш семейный медальон. Подмигнув мне, он сказал:
– Мальчик, у тебя красивый медальон. Если ты мне его подаришь, мы отправимся в путь.
– Это наша семейная реликвия, я не могу его подарить…
Тогда капитан перевел свой взгляд на деда Николая.
– А ты, дед, что умеешь?
– Я был помощником капитана на корабле, и когда мы с командой попали в крупный шторм, моя отвага спасла людей. Капитан тогда сильно болел и не мог возглавить командование. Он передал бразды правления в мои руки.
– Что ты сделал для этого? – недоверчиво уточнил капитан.
– Я созвал всех моряков. Объяснил каждому его действия, и мы работали как одна сплоченная команда. Каждый знал, что он должен делать, и это спасло нас от гибели.
– Хорошо, а когда это было?
– Около 30 лет назад.
– За это время вы потеряли свои навыки и сейчас бесполезны.
– Навык, приобретенный однажды, остается навсегда. Впрочем, я действительно уже стар, во мне не так много прежних сил и энергии, простите меня.
– За старость не извиняются. Вы не виноваты в том, чего нельзя исправить. Спасибо вам, ребятки, но нам нужны сильные руки, которые могли бы нам помочь.
– Капитан, я все равно отправлюсь на юго-запад, только дайте мне корабль! – выпалил я, сжимая руки в кулак.
– Малыш, ты знаешь, что капитан, отдавший свой корабль, уже не капитан. Но я могу вам выделить по одной морской плюшке, – с ухмылкой сказал капитан, и матросы рассмеялись.
– Он имеет в виду шлюпки или спасательный круг? – спросила Милена.
– Я согласен на плюшки, мне нужно найти свою маму, которая потерялась.
– Вот это уже интереснее и похоже на правду. Что случилось с твоей мамой, сынок?
– Моя мама сказала мне следовать за Большой Медведицей, когда она потеряется.
– Как она могла знать, что потеряется?
– Не знаю, мне еще предстоит узнать причину, почему ее нет рядом.
Капитан слегка наклонил голову и направил свои глаза в сторону вверх… А затем окинул нас троих взглядом.
– Похоже, вы говорите правду. Хорошо, ребятки, я возьму вас на борт, если вы сможете меня поразить.
– Можете дать нам немного времени подготовиться?
– У вас есть полчаса.
– Спасибо, капитан!
Я отдал честь капитану, развернулся и отправился к деду и девочке.
Мы собрались в круг и начали предлагать различные варианты того, как можно поразить капитана. Милена предложила показать его с забавной стороны, продемонстрировав его плюсы и минусы.
– Мы совсем не знаем, как отреагирует на это капитан, нам нужен беспроигрышный вариант, нужно что-то такое, что зацепило бы его душу.
– Может быть, стоит восхвалять капитана, показывая его заслуги? – спросил дед Николай. – Но это тоже не то.
– Да, как мы можем восхвалять человека, которого совсем не знаем? Он сразу поймет наш обман, дедушка.
Я предложил исполнить танец синицы и журавля, в котором дедушка выступал бы в роли рассказчика. Мама часто исполняла танец журавля, мне это было по душе. Именно тогда я понял, что через танец можно передать столько слов!
– Интересная идея, а что мы будем изображать? Летающих синицу и журавля? – спросила Милена.
– Хорошая идея, – сказал дед Николай. – Давайте использовать в сценарии поговорку: «Лучше журавль в небе, чем синица в руках».
Мы вдвоем кивнули ему в ответ.
– Журавлем будет Рамиль, а Милена – синицей.
Мы подошли к капитану и сообщили, что готовы к выступлению. Это будет танец синицы и журавля.
– Хорошо, – ответил капитан. – Интересно, что вы нам покажете?
Дедушка начал свой рассказ:
– Мы мореплаватели, и то, что нам подвластно на суше, нам не по душе. Мы стремимся в небо, как журавли. Сейчас вылетит синица, которую я постараюсь поймать.
Выбежала Милена, и я погнался за ней.
– Очень ушлая синица, нужно будет постараться ее поймать! Я бегал, бегал за синицей, и вдруг перехитрил ее и поймал. Она запищала, но я крепко ее сжал и не отпускал до тех пор, пока не увидел прекрасного журавля в небе. Разинув рот, я отпустил синицу и устремился за журавлем.
– Мы, моряки, – продолжил дедушка, – отпускаем синиц и отправляемся на корабле в поисках журавля. Нас тянет мечта увидеть что-то прекрасное, вместо того чтобы постоянно любоваться синицами вокруг дома. Поэтому для нас существует обратная поговорка: «Лучше журавль в небе, чем синица в руках», и лучше упустить журавля, но осознавать то, что счастье было где-то рядом. Мы пробуем – в отличие от большинства людей, которые предпочитают не рисковать и довольствоваться синицей. Мы мечтатели в открытом море.
Завершение нашего танца прервал голос собаки капитана.
– Не переживайте, это мой лучший друг Сиба, сиба-ину, и вы ему очень понравились.
Собака капитана была рыжевато-белого цвета с длинными ногами, похожая на лису своей лукавой мордочкой и внешним видом. Сложно было отличить ее от лисы, но толстый закрученный хвост, лежащий на спине, и в особенности лай подтверждали, что перед нами собака.
– Скажите спасибо Сибе, благодаря ему я возьму вас на борт.
Мы были так счастливы, что начали прыгать.
– Ребятки, вы правда забавные, меня зацепила ваша искренность. Вы верите в то, что делаете, и вера в чудо делает вас моряками. Живой цирк на море не помешает, – с улыбкой закончил капитан.
Все радостно рассмеялись. Вдруг он сказал:
– А вы знаете, что на юго-западе находится страна белых журавлей? Вы поэтому изобразили журавля?
Мы втроем удивились:
– А что это за страна такая?
– Чосон. Когда я по ней путешествовал, то видел красивых журавлей… и вы напомнили мне эту картину. У меня в каюте даже есть ширма с журавлями.
Мы и не предполагали, что отправимся в страну белых журавлей. Так закончился наш день. Завтра мы поплывем в сторону Чосона. Нам разрешили переночевать на корабле. Думаю, это будет незабываемое путешествие: я впервые в жизни нахожусь на судне.
Первые лучики солнца пробудили меня. Я лежал на палубе и наслаждался этим мгновением. Когда лежишь и смотришь в небо, столько светлого на душе происходит! Хочется подаренные лучики света солнца отдать тому, кому они не видны. Хочется подарить солнце тем, кто затерялся в темноте. Мама, ради тебя я готов забраться на небо и снять солнце; только на минуточку, чтобы никто не потерял его… Но где же ты?
Дяденька, который отвечает за дисциплину на корабле и называется боцманом (мне это рассказал дедушка Николай), первый из команды вышел на палубу и начал звонить в колокол… Постепенно стали просыпаться матросы. Выходили они на палубу по-разному: одни сразу же выбежали из кубрика, другие, неспешно потягиваясь и зевая, показались на палубе лишь с последним ударом колокола.
Моряки выстроились на палубе, а боцман называл их по именам, чтобы проверить, что все члены экипажа проснулись.
Я и дедушка присоединились к команде, а Милена все еще спала. После переклички я слегка потолкал ее за плечо и сказал, что нужно просыпаться. Но дедушка только развел руками:
– Это бессмысленно: у нее очень крепкий сон.
В этот момент Милена недовольно сказала:
– Почему так рано? Я хочу ещё поспать! – и уснула.
Капитан и члены экипажа были сильно удивлены тем, что на палубе все еще спит девочка. Я рассказал о том, что у Милены есть проблемы со сном и она поздно засыпает, поэтому ей трудно просыпаться рано утром.
Капитан, повернувшись лицом к своему экипажу, с серьезным видом спросил:
– Как мы лечим эти болезни?
– Выгоняем, капитан? – сказал боцман.
– Боцман, тебе выговор!
– За что, капитан?
– За то, что не провел инструктаж для новых членов команды.
– Но…
– Никаких «но», – перебил капитан. – Снижаю твою зарплату на 20% на месяц. Если еще раз что-то подобное повторится, наказание будет суровее. Нужно соблюдать законы на корабле.
Боцман опустил глаза вниз и молча поклонился капитану.
– А девочка спит, как медведь, даже наши разговоры ее не смутили. Принесите ведро прохладной воды!
Взяв ведро в руки, капитан плеснул почти половину воды на Милену. Она резко проснулась и была удивлена – так же, как и члены экипажа, смотревшие до этого на спящую девочку. Зрачки ее глаз расширились, и она спросила:
– За что вы так со мной, капитан, почему я не могу поспать? Солнце только встало… Можно мне еще немножечко поспать, капитан? Я совсем мало поспала…
– Хватит хныкать, сейчас ты не дитя малое. Ты член экипажа. Юнга этого корабля не может спать после утреннего звона колокола, и пока ты здесь, должна подчиняться нашим законам. Для нас утро наступает тогда, когда боцман звонит в колокол, а день заканчивается с заходом последнего лучика солнца.
– Боцман, принесите свод правил на корабле!
– Так точно, капитан.
Спустя время боцман вернулся, и капитан приказал ему прочитать вслух то, что там написано:
Каждый член экипажа должен просыпаться по звону колокола.
Каждый член экипажа должен следить за порядком и убирать за собой.
Каждый член экипажа должен слушаться капитана.
В случае нарушения одного из пунктов этих правил члены экипажа решают его судьбу.
– Как-то грустно, – сказала Милена. Правила ограничивают нашу жизнь на корабле, а я думала, здесь будет весело.
– Дорога домой короткая, тебя здесь никто не держит, можешь покинуть корабль, девочка. Правила помогают держать корабль под контролем. Если человек будет беспорядочно бегать, он может наделать много бед.
– Капитан, что такое контроль?
– Нет времени объяснять, уходишь или остаешься?
– Остаюсь, капитан, и буду следовать вашим указаниям. Я новый член экипажа Милена-юнга к вашим услугам!
Тут Милена заметила дедушку и, разинув рот, спросила:
– Дедушка, а почему ты надел форму моряка?
– Я вернулся на корабль, и теперь я снова моряк.
– Это была не твоя шутка, ты правда был моряком?
– Конечно, ты часто относишься к моим словам пренебрежительно, хотя я твой дед.
– Извини меня, дедушка!
– У нас нет времени на нюни, пора двигаться вперед!
Началась подготовка к отплытию в Чосон.
Все матросы были на палубе. Боцман приказал:
– Поднять якорь!
– Дедушка, а что значит эта команда?
– Это означает, что члены экипажа, отвечающие за якорь, должны поднять его.
– Отдать паруса!
– Дедушка, я знаю, что означает эта команда, – с улыбкой произнесла Милена. – Она приказывает поднять паруса на корабле.
– Молодец, глупышка!
Дедушка улыбнулся и погладил малышку по голове.
– Только у меня снова возник вопрос. Как экипаж понимает, какие паруса нужно поднять: их же на корабле несколько?
– Думаю, они проходили для этого особый инструктаж, как мы не так давно. Скорее всего, капитан просит поднять все паруса. На этом судне три мачты. Первая фок-мачта, вторая грот-мачта и третья бизань-мачта. Фок-мачта расположена в передней части, помогает в управлении кораблем. Грот-мачта – самая высокая на корабле – отвечает за движение судна. Бизань-мачта, расположенная на корме, помогает управлять задней частью судна, балансировать корабль и контролировать его направление.
– Ух ты! Дедушка, это так поучительно!
– Полный вперед! – раздался голос капитана.
Так мы начали свое движение на корабле. Берег отдалялся, знакомые и незнакомые люди махали нам вслед, и мы махали им в ответ.
– Это так весело – махать рукой, – произнесла Милена. – Такое чувство, что мы точно вернемся на свою родную землю! Но сначала нужно найти мам.
– Для меня махание руками – очень грустное занятие. Последний раз мы махали руками звездам в небе, когда они уходили от нас с мамой. Мама похожа на звезду, которую я проводил маханием руки. Надеюсь, я еще увижу тебя, мама… Милена, и в моем махании горит надежда, что все вернется обратно.
Наш корабль уже пару часов находился в плавании, и мы наслаждались хорошей погодой, разговаривали и рассказывали свои истории из жизни…
Я проснулся и глубоко вздохнул:
– На самом интересном месте!..
Сегодня у мамы был выходной, и я думал – мы отправимся на прогулку в парк. Но наши планы резко поменялись из-за дяди Касима. Наш дядя хотел встретиться со мной и тетей.
Я просто обожаю дядю Касима! Он капитан корабля и часто рассказывает о своих путешествиях по морю. Недавно дядя сломал ногу, и мама порекомендовала ему восстановиться, не отправляться в очередное путешествие. Дядя старается побыстрее поправиться, ведь ему очень скучно лежать в больнице, но он, к сожалению, ничего не может с этим поделать.
– Я поставила ему обезболивающий укол, а он на это сказал: «Лучше уколоть, чем тыкать». Я улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ, – сказала сегодня мама.
Когда мы зашли в палату, дядя Касим выглядел так, как будто был полностью здоров, но гипс на его ноге говорил об обратном. Мы поприветствовали друг друга, и я попросил его рассказать о своей травме.
– Нечего рассказывать: у нас был спаринг, небольшое соревнование по борьбе. В самый неподходящий момент я отвлекся на трех журавлей в небе, и противник бросил меня через бедро. Все бы ничего, если б я успел сгруппироваться, но я растерялся да к тому же зацепился за ванты, так что, как видишь, сломал ногу… Какой я теперь капитан, если не смог сопровождать свой корабль?! Эх, беда-беда… но она сделает меня крепче. Я как мячик – сколько меня ни бросай в воду, все равно буду на плаву.
– Ты как всегда оптимистично настроен, – подметила тетя.
– А как еще жить? Нужно с оптимизмом смотреть в будущее, какое бы оно ни было…
Вдруг дядя повернулся ко мне:
– Рамилька, какой корабль лучше: парусная яхта или моторный катер? Какой он должен быть?..
Я задумался, но почему-то, не дождавшись моего ответа, дядя продолжил сам:
– А впрочем, идеального корабля на все случаи жизни не построишь. В каждом будут свои плюсы и минусы, нужно лишь правильно их использовать… Рамиль, ты слышал о самом большом корабле начала XX века?
– Конечно, я очень много читал о Титанике.
– Ты знал, что корабль считался непотопляемым?
– Да, но все же он затонул. Говорят, что череда случайностей привела его к гибели. Если бы люди лучше подготовились, то трагедии можно было бы избежать.
– Рамиль, легко говорить о том, как правильно поступить, когда это уже произошло. Жалко, что глобальные выводы делаются после таких больших трагедий…
Выйдя из больницы, мы не пошли домой, а просто бродили по улицам. Дядины слова не выходили у меня из головы. Что же он хотел сказать? Мои раздумья неожиданно затянули меня в воспоминания.
Тут наш разговор прервал капитан:
– Юнги, ко мне!
– Да, капитан!
– Нужно было ответить: «Так точно, капитан!» Для вас сегодня первое задание: помочь поварам на кухне приготовить обед.
– Что для этого нужно делать? – спросила Милена.
– Вы поступаете в распоряжение кока. Понятно, салаги? Это испытание страшнее грома.
– А что страшного в готовке? – поинтересовалась Милена.
Глаза его сузились, и взгляд капитана стал колючим. На его носу появилась соединительная линия между бровями. Голова вытянулась вперед и слегка наклонилась вниз. Он произнес низким шипящим голосом:
– Понятно?
Дедушка тоже слегка наклонился к нам и шепнул на ушко:
– Юнги не задают вопросов, когда командует капитан.
– Так точно, капитан! – ответили мы вместе.
Мы спустились на нижнюю палубу. Кок встретил нас словами:
– Без поваров на корабле не обойтись. Это первая ступень, через которую должен пройти каждый моряк. Понятно?
– Понятно, понятно, – обратилась Милена к повару. – Что мы должны сделать, и кем мы сможем командовать?
– Молчать! Я здесь главный. Понятно?
Мы кивнули головой.
– Понятно? – повторил он снова.
– Да, капитан, – сказал я.
Голова повара была в обычном положении, а взгляд был направлен в мою сторону. Он процедил сквозь зубы:
– На корабле только один капитан. Понятно?
– Что вы все заладили, все и так понятно. Можно без понятно? – сказала Милена.
Щеки кока стали краснеть. Он прикрыл правый глаз и произнес:
– Понятно?
– Понятно, господин повар! – ответил дедушка.
Щеки стали обретать свой обычный цвет.
Он посмотрел на меня и продолжил:
– Салага, ко мне!
Я подошел.
– Слушай первый приказ: видишь эту гору картошки?
– Так точно, капитан! Ой, капитан поваров.
– Я адмирал поваров.
– Точно, так точно, адмирал поваров.
– Слушай первый приказ: «Почистить картошку!»
– Так точно, адмирал поваров!
У меня уже был большой опыт в этом деле, и я быстренько стал чистить картофелины.
– Девочка и старик, слушайте первый мой приказ вам: «Почистить картошку!»
– Почему бы вам просто не сказать, чтобы мы помогли Рамилю? – удивилась Милена.
– Приказы командующих не обсуждаются, понятно?
Милена глубоко вздохнула:
– Понятно, капитан.
Щеки повара снова обрели розовый цвет. Дедушка дотронулся локтем до Милены и прошептал: «Адмирал поваров».
– Понятно, адмирал поваров, – произнесла Милена.
Это помогло остудить адмирала поваров. Он начал наблюдать за нами.
Мы сидели на бочках и чистили картошку. Милена, которая делала это в первый раз в жизни, начала срезать слишком много хорошей части картошки. Ее картофелины получались такими маленькими, что это разозлило повара.
– Ты, что творишь, девочка!
– Я чищу картошку, – с улыбкой сказала Милена.
– Ты еще улыбаешься?!.. Смотри, как нужно чистить картошку.
Он сам взял ножик и картошку у Милены из рук и начал показывать. Повар делал это с такой невероятной скоростью, что я вдруг подумал, что он чистит картофелины, как мамы моют своих детей. Очевидно, он очень много практиковался, чтобы быть таким крутым поваром. Еда у него изумительная. Затем он отдал ножик Милене и сказал:
– Показывай, чему научилась, наблюдая за мной!
Милена старалась делать, как повар, но не совсем умело, и сказала:
– Вы очень быстро показываете, я за вами не успеваю.
Я подумал, что повар сейчас на нее накричит. Его лицо сильно покраснело, и дедушка произнес шепотом:
– Сейчас градусник лопнет.
Прошла секунда, и он действительно закричал на Милену, что она ничего не умеет и ни на что не способна.
Его сильные эмоции гасли у нас на глазах. Он извинился перед Миленой и показал еще раз – помедленнее, объясняя каждый шаг. Тогда я подумал, что этот повар сейчас прокачал свой навык стрессоустойчивости. Наверное, во всем есть свои плюсы, если сильно покапать.
Кок вернул Милене ножик, и она продолжила. У нее начало получаться, и кок даже улыбнулся ей. Но тут Милена зацепила ножом свой палец, и из него пошла кровь.
– Девочка, тебе больше не нужно чистить картошку.
Кок подозвал другого юнгу и велел ему обработать рану и перебинтовать палец, а сам он присоединился к нам. Я был сильно удивлен этому.
– Чтобы все было сделано хорошо, нужно делать это самому, – сказал дед.
Кок кивнул ему в ответ, а мне объяснил, как экономить еще больше картошки. Это помогло нам сократить ее расходы.
Наша картошка отправилась в большие кастрюли. В них варилась еда для моряков. Дальше повар продолжил приказывать, а мы просто выполняли его приказы.
– Девочка напомнила мне дочь, – сказал кок, бросив свой взгляд на Милену, а затем на нас…
«Я мечтал о том, чтобы она пошла по моему пути. Но первый ее шаг к моей мечте был болезненным. Она так же, как Милена, поранилась. И в тот момент у меня не нашлось слов поддержки, я сказал:
– Если бы ты правильно держала ножик и делала правильные движения, все было бы хорошо. Какая же ты неуклюжая, у меня с первого раза все получалось!
Я показывал ей бесчисленное количество раз, но она резала фрукты и овощи неправильно. Я все время наставлял ее и показывал, наставлял и показывал, а у нее не получалось.
Однажды я велел ей приговорить обед, и она не справилась. Количество соли было на полщепотки больше, чем нужно. Картошку можно было сэкономить. Но то, как она порезала мясо, окончательно вывело меня из себя. Я впервые ударил ее по щеке, и она заплакала. В тот момент я как обезумел и выпустил весь свой пар на дочку.
– Папа, ты… За что ты так со мной? Я живу ради тебя!
– Ты живешь ради себя! Если бы жила ради меня, то стала бы поваром.
Она убежала. Я был взбешен: как можно было вырезать весь жир и попросту его выбросить? Я зарабатывал очень мало и хотел, чтобы еды хватило нам на большее количество времени. Моя дочь выбросила мой труд на помойку!
Я часто видел, как она пишет что-то на бумаге, и подумал, что это рецепты. Но все же спросил ее:
– Что ты пишешь?
– Письмо тебе.
– Я же стою рядом с тобой, зачем писать письмо?
– Есть вещи, которые нельзя сказать в лицо.
Тогда я не придал значения этой фразе. Подумал, что у нее переходный возраст и начинается переосмысление жизни. Спустя пару дней я на нее накричал, и она совсем не плакала. Она просто молча слушала, как я вымещал свой гнев на ней, хотя в тот раз дочка была не так сильно виновата.
А потом меня уволили с работы из-за нее. Она пережарила котлету, когда я впервые решил ей довериться, и это все так и подали посетителю. Она очень извинялась, но я не принимал извинений, хотя в глубине души понимал, что здесь есть и моя вина. Мне нужно было выплеснуть свой гнев на кого-то. Этим кем-то оказалась моя дочка. Тогда она сказала:
– Я не заслуживаю счастья. Так легче думать.
Это ее последние слова.
Я виноват в ее смерти. Она закончила жизнь самоубийством в 14 лет. После этого я выплакал очень много слез и решил стать черствым.
Но эта девочка – Милена… вернула спрятанные в сундук воспоминания, и мне сейчас очень больно…
Я долго думал и понял: единственный способ увидеть дочь, – это продолжать жить…»
Мы очень удивились тому, что рассказал повар, и даже не знали, что добавить к его словам. Мы просто захотели его обнять, но он этого нам не позволил…
Наступило время обеда. Наша очередь была самая последняя. А в конце дня к нам пришла гора посуды, и это подорвало наш дух.
– Это еще вишенки, тебя здесь все жалеют. Вот было время, когда я один готовил на весь корабль и перемывал всю посуду, – сказал дед.
Дедушка умеет забирать нашу мотивацию, но сейчас его слова меня даже слегка поддержали. Наверное, я уже начинаю привыкать к старику и все лучше понимаю его мысли.
Пение моряков доносилось во время мытья посуды, и я начал им подпевать. Мне вспомнилось, как мы с мамой пели у костра и улыбались всем вокруг. Это так чудесно, когда люди могут сгладить твое грустное времяпрепровождение. А потом мы выбежали на палубу и видели, как моряки объединились в круг и пели. Уже было неважно, о чем они поют. Пела моя душа.
Хор поющих моряков, веселье на корабле в конце дня постепенно начало угасать с приходом ночи. Все начали расходиться по своим койкам. Веселье весельем, а сон сном…
Мы устроились на палубе, и дедушка сказал:
– Видите того юнгу в бочке, закрепленной на верхушке фок-мачты?
Мы кивнули головой.
– Это сигнальщик, который сидит в вороньем гнезде. Он наблюдает за небом и морем, чтобы нам избежать каких-либо проблем.
