Kitabı oku: «Сундук мертвеца»
© Макс Фрай, текст
© ООО «Издательство АСТ», 2017
* * *
– Почему ты до сих пор не откусил мне голову? – спросил я.
– Потому что мне за это пока не заплатили, – привычно огрызнулся сэр Джуффин Халли. – Ты мало кому по карману, сэр Макс, смирись.
Но от груды самопишущих табличек он все-таки оторвался. И посмотрел на меня – не то чтобы с интересом, но с тенью надежды на возможность его возникновения.
И то хлеб. Последние несколько дней шеф Тайного Сыска занимался подготовкой каких-то очередных изменений в судебной системе. Понятия не имею, что он при этом чувствовал, но со стороны это выглядело как острый приступ черной меланхолии, отягченный изысканным маниакальным бредом, по большей части, бюрократического характера.
– Но если тебе очень надо, так и быть, – наконец сказал Джуффин. – Давай сюда свою голову, только быстро. Что ты натворил?
– Целую кучу глупостей, – похвастался я.
– Когда успел-то? – изумился шеф. – Полдень только миновал.
– Ну так я не прямо сегодня их натворил. Просто постепенно собралась неплохая коллекция.
Джуффин сразу поскучнел.
– Значит, уже неактуально, – сказал он. – Конец Мира по твоей милости не наступил, вот и ладно. Кусай свою дурацкую голову сам, не отвлекай занятого человека.
Пришлось срочно выкладывать на стол свой последний козырь.
– У меня с собой кувшин отличной камры. Насильственно изъятой из резиденции Ордена Семилистника, при почти драматических обстоятельствах.
И поставил вещественное доказательство своего преступления на стол.
– Вот с этого и надо было начинать, – одобрительно сказал шеф. – У сэра Шурфа отличный повар. Рассказывают, что при Нуфлине бедняге приходилось готовить вовсе без продуктов, наскоро превращая в условно съедобное палую листву и дорожную пыль.
– Дорожную пыль?!
– На самом деле это, конечно, просто гнусные сплетни завистников, – ухмыльнулся Джуффин, наливая камру в свою кружку. – Уверен, что повару не возбранялось использовать для кулинарных целей хорошую жирную садовую землю. Накопал с утра пару ведер, и вперед.
– Ужасы какие ты рассказываешь.
– О скаредности покойного Нуфлина ходили легенды. По большей части, завиральные. Я хочу сказать, они приукрашивали действительность. Бывает, знаешь ли, такая действительность, которую невозможно очернить, как ни старайся. Впрочем, Нуфлина можно понять. Ему надо было накопить на Харумбу1; старик не был дураком и прекрасно понимал, что за вход с него сдерут по самой высокой ставке – при такой-то репутации. Им же теперь его вечность терпеть… Но кстати, а почему тебе пришлось насильственно изымать камру у сэра Шурфа? Он что, тоже стал жадиной? То есть, звание Великого Магистра Семилистника действительно становится проклятием для всякого, кто займет это место? В жизни не верил в подобные глупости, и на тебе.
– Еще как становится, – подтвердил я. – Страшным проклятием Многоработы. Бедняга с горя сделался суеверен, как лесной колдун и обзавелся модным волшебным талисманом под названием «новый секретарь», но по-моему, стало только хуже: теперь все его свободное время, то есть, все полчаса в сутки уходят на то, чтобы ввести этого дурацкого нового секретаря в курс дела. Как по мне, лучше бы Шурф и правда просто стал жадиной. Это я бы легко пережил. Платил бы ему за встречи почасово, как няньке или домашнему учителю. И всем было бы хорошо. Пришел, отсчитал деньги, сидишь, наслаждаешься беседой. И самое главное, все остальные адепты Семилистника знают: Великий Магистр занят делом, пополняет Орденскую казну. И не врываются в его бедную голову с воплями: «Все пропало!» – или что там они орут с целью не дать начальству спокойно побездельничать в хорошей компании. Сегодня по их милости я так и не узнал, каким образом Умпонская любовная лирика эпохи Равайоров повлияла на возникновение нового метода ведения бухгалтерских книг в странах Сумеречного Союза. Это ранило меня в самое сердце. Пришлось отобрать у Великого Магистра камру – просто чтобы отвлечься от душевных терзаний. Ну и потом, я ее даже попробовать не успел. Врожденное чувство справедливости подсказывает, что так мучить людей нельзя. Особенно если эти люди – я.
– Нельзя, – флегматично подтвердил Джуффин. – Но, откровенно говоря, твой поступок вряд ли приведет к новой гражданской войне. Так что откусывать голову тут при всем желании не за что. Подвел ты меня.
– Ладно, – вздохнул я. – Не хочешь – не откусывай. Поди тебя заставь. Ты – начальство. И, если верить ежегодному летнему опросу читателей «Суеты Ехо», по-прежнему самый опасный человек в Соединенном Королевстве. А я как дурак болтаюсь на двадцать каком-то месте. Позорище. С другой стороны, ничего удивительного: Мантию Смерти я больше не ношу, а без нее я, в лучшем случае, умеренно эксцентричный городской хулиган.
– Ты мне скажи человеческими словами: у тебя действительно что-то стряслось? – устало спросил Джуффин. – Или просто потрепаться больше не с кем? Если второе, учти, об Умпонской любовной лирике я тебе ничего вразумительного не расскажу. Я до сегодняшнего дня вообще не знал, что они там еще и стихи пишут. В утешение могу дать почитать мои поправки к уставу Канцелярии Скорой Расправы. Захватывающее чтение! Их уже восемьдесят семь. И я, считай, только начал.
– Ого! – уважительно присвистнул я.
– Сам знаю, что «ого», – отмахнулся Джуффин. – Давай, выкладывай, что там у тебя, пока я твою камру не допил.
– У меня – я.
– Сочувствую всем сердцем, – серьезно сказал Джуффин. – Это действительно беда. Но до сих пор ты как-то справлялся.
– Вот именно что «как-то», – мрачно согласился я.
– Что ты имеешь в виду?
– Что эту штуку, – для наглядности я стукнул кулаком по груди, – можно использовать гораздо эффективней. А пока ерунда какая-то получается. Недавно двое суток кряду ходил невидимым, как дурак, потому что переборщил с заклинанием… Между прочим, зря смеешься, это оказалось довольно неудобно.
– И что, во всей столице никто не мог этому горю помочь? – ухмыльнулся Джуффин.
– Получается так. Ты был занят, леди Сотофа только смеялась: «Ой, мне бы твое горе!», а сэр Шурф неприкрыто издевался. Дескать, всегда подозревал, что я его вымышленный друг, а теперь получил бесспорные доказательства. Даже Абилат, которого считают самым отзывчивым знахарем за всю историю Мира, от меня отмахнулся, дескать, не о чем беспокоиться, само пройдет; впрочем, так оно и вышло. Вчера я наконец-то стал видимым и на радостях чуть не спалил свой дом. А всего-то и хотел – элегантно испепелить мусор, как это делают все вокруг, включая дошкольников. Получил костер до неба. Счастье, что дело было на крыше, а то недосчитались бы памятника архитектуры.
Джуффин демонстративно зевнул, давая понять, что масштаб описанных трагедий его совершенно не впечатлил.
– Со всеми поначалу случается. Угуландская Очевидная магия в руках могущественных новичков довольно опасная штука, я тебе это уже несколько тысяч раз говорил. Не рассчитал силы, получай катастрофу на ровном месте. Ты же знаешь, с чего началась карьера нашего сэра Мелифаро в Тайном Сыске?
– Да, – кивнул я. – Он рассказывал. Хотел откупорить бутылку, а вместо этого разнес в клочья трактир2. Родная душа.
– Ты даже не представляешь, сколько вокруг таких «родных душ». Почти все через это прошли, включая бывших Орденских послушников, хотя за ними обычно довольно строго следили. Не то чтобы это помогало: от собственной силы не убережешься. Но ничего. Пара сотен лет регулярной практики, и проблема решается сама собой. Для тех, кто каким-то чудом уцелел.
Я бы с удовольствием зарычал, но с Джуффином такая тактика совершенно бесполезна. Его мой гнев даже не насмешит. Поэтому я сказал:
– Ладно, пара сотен лет – ерунда, не о чем говорить, потерплю. И вы все потерпите. Возможно, даже Мир не рухнет, если очень повезет.
– Видишь, получается, даже хорошо, что я не пошел на поводу у твоих капризов и не откусил тебе голову, – заметил Джуффин. – Двести лет без нее прожить вполне можно, но качество жизни, знаешь, немного не то.
– Ну да, жрать нечем будет, – сердито ответил я. – Это моя голова делает мастерски, я бы даже сказал, вдохновенно. И в любой момент готова повторить на бис. А вот соображает она гораздо хуже, чем положено – не только Тайному сыщику, а просто здравомыслящему человеку. Так называемый сновидец, к которому я несколько дней присматривался в полной уверенности, что его пора спасать, в смысле будить – мало ли, что не мерцает, мы все знаем, что бывают исключения – оказался простым куанкурохским путешественником. И вел себя не как лунатик, а как нормальный представитель этой, с позволения сказать, уникальной культуры. Такой уж у них обычай – задумавшись, сквозь стены проходить. А потом, оказавшись в чужом доме, без тени смущения спрашивать, где тут у них выход. Я был совершенно уверен, что наяву люди так себя не ведут. И в «Энциклопедии Мира» сэра Манги о куанкурохцах ничего подобного не написано – это я уже потом, задним числом специально посмотрел.
– Тебя можно понять, – посочувствовал Джуффин. – Куанкурохцы довольно странный народ. И до нас редко добираются. Я сам за всю жизнь был лично знаком только с одним. И еще нескольких видел издалека.
– Тем не менее, меня это не извиняет. Потому что я мог в первый же день попросить Нумминориха понюхать этого типа. Довольно нелепо сперва выяснить, что сновидения имеют запах, и у нас есть человек, способный его распознать, а потом постоянно забывать применить этот метод на практике. Хотя, казалось бы, что может быть проще? Экономит время и силы, причем не только мне…
– Да, твое поведение довольно сложно назвать разумным, – кротко согласился шеф. – Но, как я понимаю, все в итоге закончилось хорошо?
– Даже почти без скандала. Но боюсь, только потому, что куанкурохцы считают угуландцев крайне эксцентричными людьми. То есть, если называть вещи своими именами, невменяемыми придурками. И заранее готовы прощать нам любые нелепые выходки. А кто не готов, просто не приезжает в Ехо. Когда немалую часть жизни неизбежно посвящаешь войне с безумными ветрами, бытовые конфликты с чужестранцами вряд ли кажутся таким уж соблазнительным развлечением.
– Это, кстати, объясняет, почему они так редко у нас появляются, – оживился Джуффин. – Даже торговые связи почти не поддерживают, с кем угодно, только не с нами. А я-то все удивлялся, что им тут не так.
– Может, теперь наконец поедут, – предположил я. – Я объяснил этому прекрасному человеку, что самый невменяемый придурок в столице Соединенного Королевства – я сам, а с остальными иметь дело гораздо проще и приятней. Он обрадовался и сказал, что тогда вполне можно жить. В общем, с ним все более-менее в порядке. А вот ослепительный белый свет…
– Что за ослепительный свет? – нахмурился шеф. – Кто из вас начал светиться, ты или этот приезжий?
– Светиться никто не начал. Это уже совсем другая история. В которой по ряду причин мог разобраться только я, но дырку в небе над задницей, которая заменяет мне голову, не разобрался. Вернее, отчасти разобрался, но слишком поздно.
– Объясни.
– Несколько дней назад в столице объявился сновидец… вернее, человек, которого я принял за сновидца. Успел побуянить в нескольких трактирах, даже пытался вламываться в частные дома. Причем выбирал помещения, где установили эти новомодные светильники, как их?..
– Звезда Марьеза? – подсказал Джуффин.
– О. Точно. Звезда. Кстати, а что такое «Марьеза»?
– Не «что», а «кто». Магистр Марьез Шудалина, один из друзей и помощников Короля Мёнина. Он эти светильники изобрел. При Мёнине звезды Марьеза вошли в моду, потом, как это обычно бывает, понемногу их нее вышли, при первых Гуригах о них опять вспомнили, но при Гуриге Малыше все дружно помешались на грибах3, и звезды Марьеза окончательно убрали с глаз долой, в самые дальние кладовые. А в Эпоху Кодекса они были не просто непопулярны, а строго запрещены, все-таки тридцать третья ступень Черной магии. Поэтому ты их не застал. На самом деле, я рад, что звезды Марьеза понемногу возвращаются в обиход, белый свет мне, пожалуй, нравится больше, чем голубой от газовых фонарей. Не говоря уже об оранжевом свете грибов. На улице еще вполне ничего смотрится, а в помещении – тихий ужас.
– Да, – вежливо согласился я, втайне всегда симпатизировавший сердитым грибным светильникам. – Так вот, сновидец, о котором я говорю, бросался на звезды Марьеза. Врывался в помещения, где они установлены, расталкивал публику, ломился к светильнику, замирал перед ним и стоял столбом, что с ним ни делай. Рассказывают, бормотал что-то непонятное; подозреваю, молился. А какое-то время спустя разворачивался и уходил. Некоторые свидетели утверждают, что рыдая, другие говорят, он просто был зол. Мне об этом бедняге, к сожалению, далеко не сразу рассказали, потом я долго и довольно бестолково его искал, но если бы я быстро сообразил, что происходит, возможно, смог бы ему помочь…
– Что ты должен был сообразить?
– В том мире, где я, условно говоря, родился и вырос, по крайней мере, до сих пор помню, что это было именно так, есть довольно много разнообразных гипотез посмертного бытия. В некоторых версиях рассказывается об ослепительном белом свете, соединение с которым чрезвычайно желательно для умершего. Потому что этот свет – то ли сам бог, то ли кратчайший путь к нему. В общем, теософ из меня никудышный. Но все-таки информация у меня была. А значит, я мог бы…
– Погоди, – остановил меня Джуффин. – Ты считаешь, что к нам уже не только сновидцы наведываются, но и покойники? По-моему, это как-то чересчур. Что им тут делать? У нас совершенно точно не загробное царство. Верь мне. Я проверял.
– Серьезно, что ли, проверял? – изумился я.
– Ну а как еще? Когда на нас толпами посыпались сновидцы из разных миров, мне поначалу было не до шуток. Тут поневоле задумаешься, не стоит ли за этим весельем кардинальное изменение свойств материи, а значит и самой природы нашего бытия. Такие вещи о себе лучше знать, даже если они угрожают душевному равновесию. Особенно если угрожают! Собственно, согласно контракту с покойным Королем, который с тех пор никто не переписывал, это обязательная часть моей работы: вносить ясность в подобные вопросы. Поэтому сперва мне пришлось изобрести способы проверки, а потом осуществить ее с привлечением лучших экспертов разных эпох. Некоторые, конечно, подняли меня на смех, но свое дело сделали, спасибо им. Я теперь сплю спокойно. Вот уже больше года, как очень спокойно сплю. Ни хрена наша материя не изменилась. Не в ней дело, просто приоткрылись некоторые границы, которые прежде были закрыты и в большинстве случаев не позволяли постороннему вниманию проникать в нашу реальность. Открытие этих границ, как по мне, только на пользу. Хотя бы потому, что работает в обе стороны.
– Ты хочешь сказать?..
– Именно. Нам, причем не лично нам с тобой, а множеству людей теперь тоже стало гораздо легче путешествовать между мирами в сновидениях. А некоторым и наяву. Пока это не особо заметно, но лет сто спустя сам увидишь, у нас появится гораздо больше народу, способного к Истинной магии. И Тайному Сыску, чего доброго, придется то бороться с пьяными драками в Хумгате то за ухо возвращать домой заблудившихся несовершеннолетних беглецов. Думаю, это будут очень интересные времена.
– Здорово! – обрадовался я. – А почему ты никогда мне не говорил?
– Все новости сразу не перескажешь, – пожал плечами Джуффин. – Ты о состоянии материи меня не расспрашивал, а к слову как-то не приходилось. Теперь, как видишь, пришлось. Так что можешь не волноваться: вряд ли этот человек был настоящим мертвецом, который пришел к нам в поисках своего странного светящегося бога. Скорее, просто спящим адептом веры в ослепительный белый свет, которому приснилось, будто он умер, а бог почему-то от него прячется. Наверное, это довольно неприятный сон, но бывают кошмары и похуже. Что с ним, кстати, сейчас?
– Исчез, – сказал я. – Прежде, чем я успел придумать, что можно для него сделать. Я себя за это уже съел с потрохами, но если все, как ты говоришь, получается, ничего особо ужасного не случилось. Этот тип просто проснулся у себя дома. Может, даже не помнит ничего. Но я все равно дубина, это факт. Единственный человек в этом Мире, способный понять, что означает маниакальное стремление к белому свету, по счастливому стечению обстоятельств оказался рядом с беднягой и не смог…
– Но что именно ты должен был смочь?
Я развел руками.
– Как минимум как-то его успокоить, чтобы сам не боялся и другим жить не мешал. А в идеале проводить…
– Куда? – потрясенно спросил Джуффин. – Куда ты собрался его провожать, сэр Макс? К выдуманному богу?
– Ну а вдруг он не выдуманный, а действительно есть? И даже иногда именно так и выглядит? Для начала, наверное, пришлось бы это как-нибудь выяснить. Уверен, та же леди Сотофа должна знать подобные вещи. А если бога именно такой модификации все-таки нет, придумать, что можно сделать, чтобы он появился. Не представляю как, но…
– Вот это, я понимаю, мания величия! – восхитился шеф. – Видывал я много колдунов, свихнувшихся от сознания собственного могущества. Но ни один из них не считал, будто ему по силам создавать специальных загробных богов для каждого нуждающегося покойника. Это ты, конечно, молодец. Всех переплюнул.
– Да ладно тебе, – вздохнул я. – Никакая это не мания величия. Просто специфический опыт человека, у которого то и дело случайно получаются разные странные вещи. Непонятно как. Ладно, как минимум я мог бы успокоить этого беднягу, рассказав ему какую-нибудь утешительную байку, их я сочинять мастер. Но пока я разбирался, что к чему, он исчез. Так никем и не утешенный, только вусмерть перепуганный нашими бравыми полицейскими, которых он, готов спорить, принял за демонов ада, чья задача сбить с толку всякого начинающего мертвеца. Это, как ни крути, мой профессиональный провал.
– Несмываемый позор, – согласился Джуффин. И, конечно, заржал.
И я тоже с ним за компанию, от облегчения. Я же правда думал, к нам приблудился какой-то особо невезучий мертвец, и теперь, чего доброго, оправился в бездну небытия из-за меня, дурака.
– Ну, по крайней мере, одно доброе дело ты сегодня сделал, – отсмеявшись, сказал шеф. – Спас этот Мир от моей лютой тоски. Я теперь еще долго не затоскую, при всем желании. Просто физически не смогу.
– Ладно, – вздохнул я, – насчет ослепительного белого света ты меня более-менее успокоил. А вот…
– То есть и это еще не все? – изумился Джуффин. – В гроб ты меня загонишь. А там уже небось поджидает этот твой сияющий бог. Вы с ним заранее сговорились.
Он не слишком старательно изображал досаду. Ясно, что на самом деле шеф был только рад: при всех моих недостатках я все-таки гораздо привлекательней самопишущих табличек. И поправок к судебному законодательству у меня на лбу можно не писать.
– Но остальное не так смешно, – честно предупредил я. – И лично мне здорово не нравится. Вот, например, леди Кекки Туотли несколько раз видела меня во сне…
– Бедная девочка, – ухмыльнулся шеф.
– Да не то чтобы такая уж бедная. В смысле это не романтическая история. Никто никому на сердце не наступал.
– Еще чего не хватало. Кекки, хвала Магистрам, здравомыслящий человек. И отлично знает, кого из нас под каким соусом следует употреблять.
– Вот именно. Однако это не помешало ей несколько раз увидеть меня во сне, что само по себе действительно невелика беда. Плохо, что в этих сновидениях я был какой-то подозрительно умный. Давал ей советы, она говорит, крайне своевременные. Хуже того, учил каким-то вещам, о которых, боюсь, сам представления не имею. Вроде одновременного присутствия в двух местах. Кекки клянется, что наяву даже не понимает, как к этому подступиться; надеюсь, так оно и есть. При этом о собственных выходках я узнал от нее. Ни хрена об этом не помню. И наверное можно даже не говорить, что ни о чем таком не помышлял. В голову не пришло бы учить чему-нибудь Кекки. И всех остальных.
– Остальных? – почему-то обрадовался Джуффин.
– Поучительные сны с моим участием не ей одной снятся. Есть и другие жертвы.
– В любом случае хорошо, что ты теперь об этом знаешь, – сказал шеф.
Вид он имел не встревоженный, а чуть ли не заскучавший. Спасибо, хоть не зевнул.
– Так ты, получается, в курсе?
– Хорош бы я был, если бы не. Не бери в голову, в кои-то веки это не твоя любимая проблема утраты контроля над собственными поступками. И вообще не проблема. Им снится не сегодняшний сэр Макс, а тот, кем ты когда-нибудь станешь. И овладеешь полезным древним искусством сниться против течения времени; подозреваю, из одного только пижонства. В любом случае я был рад получить столь наглядное подтверждение, что рано или поздно из тебя гарантированно выйдет толк.
– Но откуда ты?.. – начал было я, но осекся на полуслове. Все-таки Джуффин есть Джуффин. Один из самых могущественных колдунов в этом Мире. И одновременно идеальный начальник Тайного Сыска, от него ничего не скроешь, хоть на другой край Вселенной беги. Глупо то и дело об этом забывать только потому, что мы перешли на «ты».
– Откуда я все это знаю? – закончил за меня шеф. – Да оттуда, что сам насторожился, когда этот не в меру умный и подозрительно опытный сэр Макс стал сниться Нумминориху с полезными и поучительными лекциями, причем еще в ту пору, когда мы здесь понятия не имели, где ты, что с тобой происходит и жив ли вообще. Я всерьез опасался, что мальчишку взял в оборот какой-нибудь хищник из тех, что охочи до силы начинающих колдунов. Являться своим жертвам во сне таким существам обычно проще, чем наяву. А уж прикинуться кем бы то ни было вообще не проблема. Естественно, я стал выяснять, что происходит. Выяснил и полностью успокоился на твой счет, раз и навсегда. Мало того, что ты, оказывается, проживешь достаточно долго, чтобы успеть поумнеть, так еще и чувство ответственности отрастишь, как отсюда до Арвароха. Что, впрочем, как раз вполне предсказуемо, ты уже сейчас рвешься всех вокруг опекать. Начиная с генерала Бубуты Боха, которого ты по-прежнему исправно снабжаешь сигарами, хотя с тех пор как его заместителем стал Трикки Лай, никакого практического смысла в поддержании дипломатических отношений с руководством Городской Полиции не осталось. Трикки, добрая душа, совершенно бесплатно с нами дружит.
– Просто бедняга успел привыкнуть к сигарам и очень без них тосковал, пока меня не было в Ехо, – объяснил я. – Абилат говорит, Кристаллы Утешения килограммами ему прописывал, но не то чтобы радикально помогло. А взять эти грешные сигары негде, только меня попросить. Обучить Бубуту добывать нужные вещи из Щели между Мирами я точно не возьмусь. И сэр Маба Калох тоже не возьмется, я спрашивал. Он даже почти не смеялся, решил, что я не в себе. Значит придется снабжать Бубуту сигарами до скончания века, а что делать? Я же сам его ним пристрастил.
– Вот-вот, именно так и выглядят первые симптомы обострения ответственности, – усмехнулся Джуффин. – Всем еще весело, но пациент уже обречен.
– Ладно, – вздохнул я, – в любом случае новость скорее хорошая. Всегда мечтал прожить пару миллионов лет, а быстрее я все-таки вряд ли поумнею.
– Не выдумывай, – отмахнулся шеф. – Первой тысячи обычно всем хватает. Но, к счастью, прибавление ума совершенно не повод ложиться и помирать, после этого становится только интересней. А теперь проваливай. С тобой по-прежнему чрезвычайно занятно, но эту работу, – он выразительно постучал пальцем по верхней в куче табличек, – за меня никто не сделает.
– Только еще один вопрос, – поспешно сказал я. – Практический.
Джуффин нетерпеливо поморщился, но согласился:
– Давай свой вопрос.
– Когда я научился ходить Темным Путем…
Шеф с видом мученика возвел глаза к потолку – дескать, так и знал, придумал себе проблему на ровном месте! Ты бы еще на отсутствие аппетита пожаловался.
Но сбить меня с толку ему не удалось.
– Меня научил Шурф, если ты помнишь, – сказал я. – И, как это ему свойственно, очень хорошо все объяснил: какие в этом деле бывают трудности и проблемы, и какие из них меня не касаются, а о чем, напротив, нельзя забывать. Только один момент он не прояснил, просто не сообразил, что его надо как-то специально оговаривать. Обычно так всегда бывает с самыми простыми вещами, о которых, как мы уверены, знают абсолютно все.
– Ты о чем? – нахмурился Джуффин.
– О том, что Темным Путем можно прийти только в заранее выбранное место. А не к какому-то конкретному человеку, который неизвестно где находится. Поначалу я об этом не задумывался и отлично добирался до всех, кто был мне нужен.
– Да, я обратил на это внимание. Надо сказать, изрядно удивился, но решил делать вид, будто так и надо. Очень полезное умение, зачем тебе знать, что ты делаешь невозможное? Чего доброго, поверишь мне на слово и перестанешь. Я правильно понимаю, что этим в итоге дело и кончилось?
– Вот именно. Я сам стал задумываться: как же так? Зачем тогда нужна работа Мастера Преследования, Большое Заклинание Призыва и все остальные хитроумные способы поймать того, кто скрывается, если можно просто прийти к нему Темным Путем? Почему никто так не делает? Начал расспрашивать и внезапно выяснилось, что Темный Путь всегда прокладывают между человеком и выбранной им точкой в пространстве, а не между человеком и человеком, как я полагал. Сэр Шурф объяснил мне, какова природа этого явления. Ну, что для осуществления настолько крупномасштабной трансформации материи нашему сознанию недостаточно зацепиться вниманием за другое человеческое сознание. Сознание просто слишком эфемерно, чтобы стать опорой, тут нужно что-то гораздо более плотное, незыблемое, в идеале – сама земля. Шурф мне даже схему закрепления потока внимания на объекте устремления нарисовал.
– Это он зря, – меланхолично заметил Джуффин.
– Ну так я сам его попросил. Хотел разобраться. А Шурф физически не способен сделать что-либо на тяп-ляп. И раз уж взялся, то позаботился, чтобы до меня дошло. Это было непросто, но он справился. Я все понял и тут же утратил счастливую способность добираться Темным Путем до нужных мне людей. Нелепо, но это так. Весной, когда мы с Нумминорихом за Карвеном Йолли по пригородам гонялись, мне очень не хватало утраченного умения – ррраз! – и оказаться рядом с ним. И вот прямо сейчас, пока я этого беднягу, поклонника белого света по всем трактирам искал. И еще много раз. Пробовал, старался – ни хрена не выходит. Когда речь о знакомом, оказываюсь возле его дома или там, где мы в последний раз виделись. А когда о незнакомом, в месте, название которого более-менее созвучно с его именем-фамилией или хотя бы начинается на ту же букву; почему это чаще всего оказывается какая-нибудь глухая гугландская деревня, отдельный вопрос… Обидно – передать не могу. Получается, мне лучше вообще ничего не знать о мироустройстве? Чтобы вконец не разучиться колдовать?
– Да, невежество долгое время являлось одной из важнейших составляющих твоего могущества, – серьезно согласился Джуффин. – Но было бы ошибкой полагаться на него и впредь. Хотя бы потому, что от знаний не убережешься. Не станешь спрашивать, все равно найдется умник, который расскажет. Или просто случайно что-то где-то услышишь – и что, все? Гораздо более достойным путем мне кажется способность перешагнуть через знание. То есть сперва ты узнаешь правила, а потом учишься действовать вопреки им. Каждый раз говоришь себе: «Это для всех остальных невозможно, а для меня – вполне». И дело в шляпе. Я сам всегда так делаю. И тебе советую. У тебя точно получится, ты упрямый. Надо только нос повыше задирать. В смысле считать себя лучше всех. Но не ради сомнительного удовольствия стать надутым индюком, а исключительно в интересах дела. Гордыня вообще отличная штука, если правильно ее применять.
Я даже рассмеялся от неожиданности.
– Какой отличный совет! Надо будет попробовать. Что-что, а хвастаться я всегда умел.
– Хвастаться дело хорошее, – вздохнул шеф. – Но не совсем то, что в данном случае требуется. Важно наедине с собой ни на минуту не забывать, что ты неописуемо крут. А с этим у тебя как раз проблемы. Ты всегда был до смешного скромным молодым человеком. Самокритичным и очень чувствительным к похвалам. Это показатель. Того, кто твердо уверен в своем могуществе, комплименты только раздражают: да кто вы все такие, чтобы меня хвалить? Впрочем, как ты себя ведешь с окружающими, не имеет особого значения. Главное – твердо знать: то, что считается невозможным для других, легко получится у тебя. Тем более, что в твоем случае это чистая правда, таких как ты действительно больше нет. Ты у нас со странностями, так уж получилось. И доказательств собственной исключительности у тебя более чем достаточно, чтобы разобраться с такой ерундой, как Темный Путь.
– А ты умеешь добраться Темным Путем до нужного человека? – спросил я.
– Нет, – спокойно ответил Джуффин. – Но только потому, что до сих пор мне не приходило в голову поставить перед собой такую задачу. Не было большой необходимости. Все-таки я, в отличие от тебя, Большое Заклинание Призыва давным-давно, еще в Кеттари освоил. И талант Мастера Преследования у меня, хвала Магистрам, врожденный, как у большинства потомков шимарских охотников, а в Сердце Мира такие способности обычно обостряются даже без дополнительных усилий, сами собой. И еще… Впрочем, это совершенно неважно. Есть предложение: давай заключим пари, кто раньше научится. С проигравшего сто корон.
– Это называется – грабить среди бела дня беззащитных сирот, – мрачно сказал я.
– Не прибедняйся. У тебя фора: ты этот фокус уже проделывал. А что потом разучился, невелико горе, главное, опыт есть. А я пока даже не знаю, с чего начинать. И неотложных дел у меня примерно в три тысячи раз больше. Это еще кто кого собрался грабить, сэр Макс.
– Ладно, – согласился я. – После того, как своими глазами увижу, что у тебя получилось, снова поверю, что это хотя бы теоретически возможно, а там глядишь и сам смогу. За такое ста корон не жалко. Договорились. Пари.
– Интересно, на сколько надо было поспорить, чтобы разбудить в тебе настоящий азарт?
– Минимум на мою голову. Но, чур, ты этого не слышал. А то, чего доброго, однажды уговоришь.
С этими словами я все-таки вымелся из его кабинета. Надо сказать, изрядно успокоенный по всем пунктам. Сэр Джуффин Халли, самый опасный человек в Соединенном Королевстве согласно не только дурацкому газетному опросу, но и некоторым неумолимым фактам, всегда действует на меня как мощный транквилизатор. И это тоже неумолимый факт.
