Kitabı oku: «Принципы швейцарских финансистов. 12 аксиом успешного инвестирования», sayfa 2
Первая основная аксиома
О риске
Беспокойство – не болезнь, а признак здоровья. Если вы не ощущаете беспокойства, вы недостаточно рискуете.
Много лет назад две подружки после колледжа решили пробовать найти путь к богатству. Они приехали на Уолл-стрит и сменили несколько работ. В конце концов обе стали сотрудницами E. F. Hutton, одной из крупнейших биржевых брокерских компаний. Там они и познакомились с Джеральдом Лоэбом.
Лоэб, скончавшийся несколько лет назад, был одним из самых уважаемых консультантов по инвестициям на Уолл-стрит. Этот обаятельный человек с голым, как коленка, черепом был свидетелем и адского падения рынков в 1930-е, и головокружительного взлета фондовой конъюнктуры после Второй мировой войны. И все это время он сохранял хладнокровие. Лоэб родился в бедности, а умер богачом. Его книга «Борьба за инвестиционное выживание» стала самым популярным справочником по стратегии на рынке инвестиций всех времен. И, безусловно, одним из самых увлекательных, поскольку Лоэб был прирожденным рассказчиком.
Историю о двух подружках он поведал однажды вечером в ресторане недалеко от Американской фондовой биржи, где мы втроем ужинали – с ним и Фрэнком Генри. По его мнению, она являлась достойной иллюстрацией к размышлениям о рисках.
Девушки осторожно обратились к нему за советом в области инвестиций. Они подходили к нему в разное время, но он знал об их дружбе и был уверен, что они обменяются своими впечатлениями. Их исходное финансовое положение было одинаковым. Они начали перспективную карьеру и постепенно повышали свой статус и уровень зарплаты. Их доходы поднялись уже выше уровня, покрывающего нужды первой необходимости, и после ежегодной уплаты налогов у них оставались определенные средства. Суммы были небольшими, но достаточными, чтобы задуматься о том, как ими распорядиться, а в будущем обещали стать выше. Вопрос девушек заключался в следующем: что делать с этими деньгами?
За тостами с чаем в его любимой закусочной Лоэб с отеческой заботой постарался подобрать для них приемлемые варианты. Но для него быстро стало очевидным, что каждая уже приняла свое решение. А у него они искали подтверждения своей правоты.
Лоэб в шутку окрестил одну Рассудительной Сильвией, а вторую – Безумной Мэри. Сильвия собиралась найти для своих средств безопасное пристанище. Она хотела положить деньги на процентный банковский счет или другой сберегательный депозит, где сможет почти гарантированно получать определенный процент прибыли и почти гарантированно сохранить капитал. Мэри же готова была пойти на определенные риски в расчете увеличить свой небольшой капитал.
Обе девушки реализовали свою стратегию. Годом позже у Сильвии были в сохранности ее средства, прирост за счет процентов и приятное чувство безопасности. Мэри же повезло меньше, из-за бурных изменений, произошедших на рынке, стоимость купленных ею акций снизилась примерно на 25 %.
Сильвии хватало благородства, чтобы скрывать свое торжество. Вместо этого она выразила сочувствие. «Какой кошмар! – воскликнула она. – Да ты же четверть своих денег потеряла. Это ужасно!»
Они обедали втроем, и Лоэб внимательно взглянул на Мэри. Он напряженно ожидал ее реакции на слова Сильвии. И боялся, что первые потери обескуражат Мэри и заставят выйти из игры, как это случается со многими спекулянтами-новичками. («Все они ожидают немедленных крупных выигрышей, – сокрушался он. – А если им не удается утроить свой капитал в первый же год, выходят из игры, обиженно надувшись, как избалованные дети».)
Мэри восприняла все спокойно. Она невозмутимо улыбнулась: «Да, это так, деньги я потеряла. Но посмотри, что я получила. – Она наклонилась над столом ближе к подруге. – Сильвия, это же самое настоящее приключение».
Большинство людей стремятся к безопасности, как будто это самая важная вещь в мире. В безопасности, спору нет, много преимуществ. Она погружает в состояние комфорта, словно зимней ночью вы лежите в теплой и уютной постели. Она вызывает чувство умиротворения.
В наши дни большинство психиатров и психологов сочли бы, что это хорошо. Главная предпосылка современной психологии заключается в том, что душевное здоровье – прежде всего спокойствие. Это досконально не изученное предположение десятилетиями доминировало в мышлении психоаналитиков. Одна из первых книг, посвященная данной догме, – «Как перестать беспокоиться и начать жить» Дейла Карнеги, немного позднее увидело свет «Чудо релаксации» Герберта Бенсона. Беспокойство вредно, уверяют нас мозгоправы. Не предлагая, однако, никаких надежных доказательств справедливости своего утверждения. Его стали считать истиной после непрестанного повторения.
Приверженцы эзотерических учений и медитации, особенно восточных направлений, идут еще дальше. Они настолько ценят спокойствие, что зачастую готовы терпеть бедность ради него. Некоторые буддийские секты, например, считают, что человеку вредно владеть имуществом и следует раздать все, что у него есть. Идея такова: чем меньше у вас собственности, тем меньше и поводов для беспокойства.
В основе цюрихских аксиом, конечно же, лежит противоположная философия. Возможно, отсутствие беспокойства и приятно. Но любой хороший швейцарский биржевой спекулянт скажет вам, что, если главная цель вашей жизни – избегать беспокойства любой ценой, ваша жизнь так и пройдет в бедности.
А также в смертельной скуке.
Жизнь должна быть приключением, а не растительным существованием. А приключение – это эпизод в жизни, во время которого вы сталкиваетесь с разными опасностями и пытаетесь их преодолеть. Испытывать беспокойство при столкновении лицом к лицу с опасностью – естественная и здоровая реакция.
Беспокойство неизменно присутствует при переживании нами самых больших жизненных удовольствий. Например, любовные истории. Если вы боитесь подвергнуть себя риску, вы никогда не влюбитесь. Тогда ваша жизнь может стать спокойной, как болото, но разве будет она интересна? Другой пример – спорт. Во время соревнований спортсмены, а косвенно и зрители, сознательно подвергают себя опасности – и очень сильно волнуются. Для большинства зрителей это небольшое приключение, а для спортсменов – огромное. Это ситуация тщательно продуманного риска. И мы не стали бы посещать спортивные и другие соревнования, если бы не получали от них определенного удовольствия. Нам нужны приключения.
Спокойствие нам тоже иногда нужно. Но мы и так довольно долго пребываем в покое во время сна, а порой и когда бодрствуем. Восьми или десяти часов из двадцати четырех должно быть вполне достаточно.
Зигмунд Фрейд осознавал необходимость приключений. Хотя он и не знал четкого ответа по поводу «смысла» жизни и говорил об этом путанно, но в отличие от своих учеников и мысли не допускал о том, что смыслом жизни может стать достижение спокойствия. Он же всячески высмеивал йогу и другие восточные психорелигиозные направления, которые считал крайней степенью выражения философии обретения душевного здоровья через успокоение. Цель йоги – в достижении внутреннего покоя в ущерб всему остальному. Как отмечал Фрейд в трактате «Недовольство культурой», всякий, кто полностью достигает цели такого учения, «жертвует своей жизнью». Но во имя чего? «Он достиг только одного рода счастья – счастья покоя».
Похоже на невыгодную сделку.
Приключения делают жизнь достойной того, чтобы ее проживать. А чтобы наслаждаться приключениями, надо подвергать себя рискам.
Джеральд Лоэб знал это. Вот почему он не приветствовал решение Рассудительной Сильвии положить деньги на сберегательный банковский счет.
Даже если процент по вкладам относительно высок, каков ваш доход? В начале года вы даете банкиру $100. В конце года он возвращает вам $109. Велики дела. И к тому же это еще и скучно.
Правда, сохранность ваших $100 практически гарантирована, по крайней мере, когда речь идет об уважаемом банке в промышленно развитых западных странах. Если не случится крупной экономической катастрофы, вы ничего не потеряете. Банк может снизить процентную ставку в течение года, но, по крайней мере, он вернет вам не меньше ваших первоначальных $100. Только есть ли в этом удовольствие? Огонь? Страсть? Где ликующие звуки фанфар?
И есть ли надежда разбогатеть, прибегая к такому способу вложения средств?
Девять долларов, полученные в виде процентов, облагаются налогом на доход. То, что останется после его уплаты, в лучшем случае позволит не отставать от инфляции. Но ваше финансовое положение существенно не изменится.
Никогда вы не разбогатеете и за счет заработной платы. Это невозможно. Экономическая структура мира работает против вас. Если вы полагаетесь прежде всего на доход от своего труда, в лучшем случае вы можете рассчитывать на то, что проживете жизнь, не прося милостыню. Но даже это не точно.
Как ни странно, подавляющее большинство мужчин и женщин в финансовом отношении прежде всего полагаются на доход от своего труда, а в роли резерва выступают сбережения. Фрэнка Генри раздражало, что даже образование и условия социальной среды, в которых живут представители среднего класса в США, неуклонно стимулируют их к такому поведению. «У ребенка нет другого выбора, – ворчал он. – Учителя, родители, консультанты по обучению и все остальные продолжают твердить ребенку: "Делай уроки, иначе не сможешь найти хорошую работу". Получение хорошей работы при этом считается пиком реализации амбиций. А как насчет удачных биржевых спекуляций? Почему о них детям не рассказывают?»
Я был из тех детей, с которыми о спекуляциях говорили много. Главное правило Фрэнка Генри заключалось в том, что только половина усилий, которые мы тратим на получение денег, должна вкладываться в получение дохода от труда. Вторую же половину следует направлять в инвестиции и биржевые спекуляции.
И в этом жестокая правда. Если у вас нет богатых родственников, единственный способ подняться над уровнем постоянного скромного существования – и единственная ваша надежда – это начать рисковать.
Да, конечно, у всякой медали две стороны. Подвергать себя рискам означает и то, что вы можете получить убытки вместо выигрыша. Если вы вкладываете свои деньги в спекуляции, то рискуете потерять ваш капитал. Вместо того чтобы стать богатым, – стать бедным.
Но взгляните на ситуацию по-другому. Как обычный работник и получатель доходов, обремененный налогами, терзаемый инфляцией, несущий еще много других финансовых обязанностей, вы все равно находитесь в плачевном финансовом положении. Какая разница, станете ли вы чуть беднее в попытках стать богаче?
А взяв на вооружение цюрихские аксиомы, вы вряд ли вы окажетесь намного беднее. Есть вероятность, что сумеете существенно разбогатеть. Путь наверх сложнее, чем вниз, но что бы ни случилось, вас ждут приключения. И учитывая, что потенциальный выигрыш намного выше потенциальных потерь, игра заточена под ваши интересы.
Истории Сильвии и Мэри – отличный пример вариантов развития ситуации. Когда я в последний раз слышал о них, им было прилично за 50. Обе вышли замуж и развелись, и продолжали управлять своими финансами теми же способами, которые обсуждали с Лоэбом в самом начале.
Сильвия помещала все свободные деньги на сберегательные счета, вкладывала в долгосрочные депозитные сертификаты, муниципальные облигации и другие «надежные» инструменты. Облигации оказались не так надежны, как ей обещали: они потеряли значительную часть своей капитальной стоимости во время резкого и неожиданного повышения процентных ставок в 1970-х годах. Банковские счета и депозиты помогли сохранить остальную часть ее капитала нетронутой, но покупательную способность накоплений резко подорвала неожиданно высокая, измеряемая двузначными цифрами инфляция 1970-х.
Лучшим ее шагом стала покупка дома, когда она вышла замуж. Они с мужем являлись совладельцами и после развода договорились его продать и разделить вырученные средства поровну. За годы совместного владения дом приятно вырос в цене, поэтому они получили за него значительно большую сумму, чем в него вложили.
И все же Сильвия не стала ни богатой, ни даже толком хорошо обеспеченной. После развода она вернулась в брокерскую компанию и теперь должна оставаться на ней до момента, когда сможет получить пенсию после 60 лет. Пенсия будет небольшая, но отказаться от ее ожидания Сильвия не может, так как чистых активов не хватит ей на старость. Она выстраивала жизнь так, что зарплата была ее основной финансовой опорой. Скорее всего, голодать ей не придется, но всегда надо будет хорошенько думать, прежде чем купить новую пару обуви. С любимыми котами она будет жить в однокомнатной квартире, где зимой всегда довольно прохладно.
А Мэри по-настоящему разбогатела.
Как и всякого здравомыслящего человека, ее беспокоила проблема сохранения капитала, но она не позволяла этому беспокойству подавлять все прочие позиции ее финансовой философии. Она шла на риски. После болезненного старта Мэри стала замечать, что некоторые ее рискованные вложения окупаются. Она преуспела на быстро растущем фондовом рынке 1960-х годов, но самые успешные ее спекуляции оказались связаны с золотом.
Желтый металл стал доступен гражданам США в качестве средства инвестирования в 1971 году, когда президент Никсон разорвал официальную связь между золотом и долларом. До этого цена была фиксированной, на уровне $35 за тройскую унцию. После действий президента цена подскочила, а Мэри отреагировала быстро. Вопреки советам многих консервативных консультантов она успела купить выраженные в золоте активы по различным ценам в диапазоне от 40 до $50.
К концу десятилетия цена достигла $875 за унцию. Мэри продала большую часть своих активов по цене около $600. Раньше она была обеспеченной, а теперь стала богатой.
У нее есть дом, коттедж для отдыха и земля на одном из Карибских островов. Она проводит много времени в путешествиях, конечно же, первым классом. С работы она давно ушла. Как она объяснила Джеральду Лоэбу, ее заработная плата стала играть второстепенную роль в ее финансовом положении. Одни только дивиденды по акциям превышали годовую зарплату, поэтому казалось нецелесообразным тратить пять дней в неделю на труд в офисе. Правда, из-за своих финансовых дел Мэри на протяжении многих лет приходилось пребывать в беспокойстве, пожалуй, намного более сильном, чем испытывала Сильвия. И возможно, это станет для Сильвии некоторым утешением в ее скромной старости. Сильвии не приходилось ложиться спать, гадая, проснется она богатой или бедной. Она всегда могла оценить свое финансовое положение в следующем году или через десять лет. Оценки не всегда были точными, особенно в те годы, когда стоимость ее облигаций таяла, как лед на солнце, но, по крайней мере, приблизительными. Это должно было ее утешать.
Мэри, напротив, всегда могла строить разве что безумные догадки насчет своего финансового будущего в те годы, когда зарабатывала свое состояние. Несомненно, в некоторые ночи она спала плохо или не спала совсем. Были времена, когда она чувствовала страх.
Но вы уже знаете, что она получила взамен.
Самые известные спекулянты с Уолл-стрит открыто признавались, что беспокойство стало значительной составляющей их жизни. Мало кто из них говорит об этом с целью пожаловаться – напротив, они почти всегда исполнены бодрости. Потому что им это нравится.
Одним из самых великих спекулянтов был Джесси Ливермор, процветавший на Уолл-стрит в начале XX века. Статный, светловолосый Ливермор собирал вокруг себя толпы, где бы ни появлялся. Его одолевали просьбами о советах по инвестициям, за ним вечно гонялись репортеры газет и журналов в надежде услышать от него мудрые слова, которые можно цитировать. Однажды к нему подошел серьезный молодой корреспондент и спросил, стоят ли миллионы долларов тех усилий и борьбы, через которые приходится к ним идти. Ливермор ответил, что очень любит деньги, поэтому они, безусловно, того стоят. «А как же ночи, в которые биржевой трейдер не может уснуть? – допытывался репортер. – Что же это за жизнь, если вы все время на нервах?»
«Малыш, вот что я тебе скажу, – ответил Ливермор. – Чем бы ты ни занимался, тебе придется сталкиваться с болью. Если ты разводишь пчел, тебя будут жалить. В моем случае приходится все время волноваться. Либо так, либо ты останешься бедным. Если уж выбирать между беспокойством и бедностью, я предпочту беспокойство».
Ливермор, который четырежды зарабатывал и терял огромные состояния, спекулируя акциями, не только смирился с состоянием тревоги, но и, похоже, упивался им. Однажды вечером они с Фрэнком Генри пили в баре, и Ливермор внезапно вспомнил, что сейчас должен быть на званом ужине. Он позвонил хозяйке, извинился, затем заказал еще выпивки и объяснил Фрэнку Генри, что становится рассеянным и забывчивым всякий раз, как увлекается рискованной игрой на рынке. Фрэнк Генри заметил, что, по его наблюдениям, Ливермор непрестанно участвует в рискованных предприятиях. Тот охотно согласился. Если в какой-то момент он и не пребывал в гуще рыночных процессов, то обдумывал полдюжины сделок, которые планировал совершить на следующей неделе.
Он признался, что переживает все время, даже во сне, но для него это нормально. «Я сам этого хочу, – сказал он. – Не думаю, что жизнь приносила бы мне и половину той радости, которую приносит сейчас, если бы я всегда знал, насколько богат буду завтра».
Фрэнк Генри постоянно вспоминал и цитировал эти слова десятилетия спустя. В них выражается философия первой аксиомы. К сожалению, у Джесси Ливермора не было остальных аксиом, которые бы ему помогли, и его жизнь закончилась трагично. Позже мы о нем еще вспомним.
* * *
У вас может сложиться впечатление, что биржевой спекулянт всю жизнь балансирует на краю пропасти. Это не так. Да, бывают моменты, когда вас трясет от волнения, но такое случается редко и обычно длится недолго. В большинстве же случаев вы будете беспокоиться ровно в той степени, которая делает жизнь ярче. Уровень риска, о котором мы здесь говорим, на самом деле не столь велик.
Практически все финансовые манипуляции, цель которых – получение прибыли, связаны с определенными рисками, независимо от того, называете ли вы себя спекулянтом. Единственная почти беспроигрышная стратегия обращения с деньгами, которой вы можете воспользоваться, – положить их на процентный банковский счет, сберегательный депозит или вложить в государственные облигации. Но даже в этом случае есть риски. Банк может обанкротиться. И если это произойдет, Федеральная корпорация по страхованию вкладов (FDIC) возместит ваши потери, но только после долгой задержки и без процентов. А если десятки банков рухнут в результате общенациональной экономической катастрофы, то даже FDIC не сможет выполнить взятые на себя обязательства. Просто потому, что тоже обанкротится. Никто не знает, что случится с деньгами вкладчиков в такой ситуации. К счастью, вероятность ее возникновения очень мала. Банковский вклад – инвестиция с минимальными рисками среди всех доступных в этом непредсказуемом мире.
Однако поскольку риски невелики, доходность тоже невысока.
* * *
В поисках высокой доходности люди вступают в более рискованные, азартные игры со своими деньгами. И как ни странно, большинство тех, кто такими играми занимаются, этого не признают. Они делают вид, что ведут себя очень расчетливо и разумно. Они не подвергают себя рискам. Они не спекулируют, они – это страшное слово произносится шепотом! – не играют. Нет, они «инвестируют».
Предполагаемую разницу между инвестированием и спекуляцией стоит рассмотреть подробнее, поскольку она может стать помехой для тех, кто хочет разобраться в первой аксиоме. Мы, изучая цюрихские аксиомы, предпочитаем честно называть себя спекулянтами. Из-за этого вы можете подумать, что вас уже подталкивают или будут подталкивать к тому, чтобы брать на себя дикие и безрассудные риски. Вы можете подумать: я лучше буду инвестором, а не спекулянтом. «Быть инвестором» звучит безопаснее.
На самом же деле разницы нет. Как прямым тестом выразил это Джеральд Лоэб: «Все инвестиции – это спекуляции. Разница лишь в том, что одни признают это, а другие – нет».
Это как разница между ранним обедом и просто обедом. В любом случае вы едите тот же сэндвич. Единственное отличие в том, какое впечатление вы хотите создать.
Люди, которые предлагают консультации по управлению личными финансами, почти всегда называют себя консультантами по инвестициям, а не консультантами по биржевым спекуляциям. Это звучит более серьезно и солидно (а также позволяет брать более высокие комиссионные). Списки рекомендаций по покупке акций, информационные бюллетени и деловые журналы, где описываются различные биржевые отрасли, почти всегда называют себя «инвестиционными» изданиями. Но все они посвящены спекуляциям, как и цюрихские аксиомы. Издатели просто не любят в этом признаваться.
Существует даже класс ценных бумаг, который финансовые эксперты любят называть «инвестиционным». При таком названии они кажутся чем-то очень достойным, внушающим благоговение и сверхнадежным. Консультант, рассказывающий о таких ценных бумагах торжественным тоном, может убеждать новичка в том, что речь идет о высокодоходных вложениях без рисков, которые тот так долго искал.
Например, акции IBM. Как известно, IBM – самая голубая из «голубых фишек». На Уолл-стрит компанию прозвали «голубым гигантом». Вам не кажется, что покупать такие ценные бумаги, как акции IBM, совершенно безопасно?
Конечно. Только если бы вы купили акции IBM по максимальной цене в 1973 году, когда их расхваливали почти все финансовые консультанты мира, вам пришлось бы ждать девять лет, чтобы получить возможность вернуть свой капитал. И лучше бы вы просто хранили деньги дома под подушкой.
Безрисковых биржевых спекуляций не существует – независимо от того, насколько солидным нам кажется потенциальное вложение. В качестве другого примера возьмем General Motors. Ее акции тоже обычно фигурируют в списках брокерских рекомендаций ценных бумаг инвестиционного класса. Присутствовали они в этих списках и в 1971 году, когда все считали, что GM скоро покорит весь мир.
Все говорили, что ни о каких спекуляциях в этом случае речи не идет. Что акции General Motors покупают даже консервативные исполнители по недвижимости для сирот. Это были инвестиции.
Но что-то с этими замечательными ценными бумагами инвестиционного класса пошло не так. Если бы вы купили их на пике популярности в 1971 году, то все еще ожидали бы возможности хотя бы вернуть вложенные средства.
Можете называть это инвестициями, но суть не изменится: азартная игра остается азартной игрой. Пожалуй, это стало общеизвестным фактом во время катастрофы 1929 года, когда вся Уолл-стрит внезапно превратилась в колесо гигантской рулетки, пожирающей деньги игроков с ужасающей скоростью. От судьбы солидных акций инвестиционного класса можно разрыдаться. Цена акций Центральной железнодорожной компании Нью-Йорка упала с $257 за штуку в 1929 году до $9 три года спустя. Акции компании Radio Corporation, прародительницы RCA, рухнули с 574 до $12. И наконец, тогдашней General Motors – с 1075 до $40 за штуку.
Лоэб прав, все инвестиции – это спекуляции. Вкладывая ваши деньги, вы рискуете. Вы биржевой спекулянт, независимо от того, покупаете акции GM или другие. Пора уже это признать. Нет смысла пытаться себя обмануть. Вы сможете лучше понять устройство этого мира, когда хорошо разбираетесь, на что идете.
Цюрихские аксиомы посвящены спекуляциям и не скрывают этого. Они не призывают бестолково идти на риски, а лишь называют вещи своими именами.
