Kitabı oku: «Даша и домовой. Месть водяному», sayfa 4

– Ну, пока так пока, – подумала девушка, глядя на выключившийся телефон, – всё, всех нахрен, устала, спать хочу.

Даша зашла в дом, закрыла за собой дверь и, даже не включая света, прошла в свою комнату и быстро раздевшись, упала в кровать…

Проснулась она, когда солнце уже было высоко. Девушка зевнула, взяла телефон, прочитала Пашкино сообщение. До встречи оставалось ещё пять часов. Она потянулась и с удовольствием вслушалась в тишину дома.

– Додо, – позвала она домового, но ответа не последовало. «Наверное, во дворе чем-то занят, – подумала она, – ладно, пора вставать».

А Дормидонт в это самое время сидел на пеньке, стоящем у самой кромки леса, и разговаривал с Лешим, сидящим на том же пне к нему спиной.

– И не обидно тебе, великому Дормидонту, жить среди тех, кто вечно были твоими рабами, а еще и прислуживать им, – увещевал домового леший, – говорил же я тебе тогда, в лес нужно было уходить, в лес.

– И что мне в твоём лесу? Я до сих пор считаю свой выбор правильным. И ни разу об этом ещё не пожалел. Вот вы разбежались по лесам, попрятались, и что? Сколько вас осталось? По пальцам пересчитать можно, а мы в домовые ушли. Нас много, тысячи, нет, сотни тысяч, и популяция наша растёт, мы процветаем, а вы свой век доживаете и существуете только потому, что вы бессмертны. А ну как узнает кто, что и вас убить можно, что тогда? И насчёт «прислуживать» ты тоже неправ. Не прислуживаю я. Люди рождаются, живут, умирают и всегда помнят, что домового нужно почитать, что я хозяин в этом доме, я! А то, что работу какую выполняю, так не потому, что меня заставили, а потому что порядок люблю и скучно мне сиднем сидеть.

– Э-э-э, – отмахнулся Леший от домового, – никогда ты меня не убедишь, что в домовых лучше. Что толку в том, что вы размножаетесь, нет у вас самого главного – свободы. Сидите в своих домишках, и весь ваш мир в них и заключён, дальше забора и носа не кажете. А я свободен как ветер в поле, что хочу, то и делаю, куда хочу, туда и иду…

– Ага, и свобода твоя ограничивается твоим лесом, ты-то тоже не выходишь за его пределы, – Леший попытался что-то возразить домовому, но тот не дал ему и слова сказать, – так, хватит уже. Три тысячи лет этому спору, а всё одним заканчивается, опять разругаемся и сто лет разговаривать не будем. Давай лучше тему разговора сменим.

– А давай и сменим. Я тебя вот о чём хочу спросить, тебе не страшно, что девчонка твоя за два дня изучила то, что люди годами, даже десятилетиями изучают? Память у неё сказочная. Ты уверен, что она человек?

– Был уверен, пока дар наш в ней не проснулся, а сейчас даже и не знаю. Да мне это и не важно, главное, чтобы она на чёрную сторону не перешла. Это меня больше всего беспокоит. А вокруг творится что-то неведомое. Вечно суета какая-то, беготня, постоянно что-то происходит, что-то мелкое и пакостное. А дар суеты не любит. Он от этого рассеивается… и чёрный этот опять появился.

– Кощей, что ли?

– Угу, этот, паразит. И что ему здесь надо, не пойму, – домовой развёл руками, – вроде бы всё убрал из деревни, что могло его приманивать, а он опять тут как тут. И что ему не сидится в своей Нави?

После отъезда гостей у Даши было очень много дел. Хотя помощники и убрали за собой во дворе, но убрали по собственному пониманию, а девушку это совсем не устраивало, поэтому она и начала со двора. Первым делом Даша заглянула в курятник и внимательно осмотрела его. Вчера ей вообще всё не понравилось, и девушка решила, что как только все уедут, она тут же всё разберёт и выкинет, пока не застыл бетон. Но жизнь распорядилась по-другому, курятник остался на своём месте, и сейчас разглядывая эту конструкцию, Даша вдруг поняла, что ей нравится здесь всё. Дядя Толя оказался прав. Мужчины не только утеплили стены, но и пол. Поверх бетона лежали доски, и очень удобные гнёзда для курочек располагались по всему курятнику в несколько уровней. Сам курятник теперь стоял на невысоком возвышении, что тоже было неплохо, но больше всего ей понравились своеобразные ступеньки, чтобы курочкам было удобно забираться в домик. День определённо начинался хорошо.

– Додо, – вновь позвала Даша домового, потому что была уверена, что он во дворе.

– Аюшки, – отозвался тот из летника.

– Ты чем там занят? Не поможешь во дворе?

– Пожалуй, помогу, – Додо вышел из летней кухни, отряхиваясь и чихая, – там без тебя всё равно ничего не получается. Куда это барахло будем скидывать? – указал он на остатки вчерашней стройки, валяющиеся в аккуратной куче.

– А давай в соседний двор в сараюшку, всё равно покупать собрались тот участок, – предложила Даша, – стой, позвоню, пока не забыла.

Она вытащила телефон и позвонила по номеру, что дал Костя. Ответили ей практически мгновенно и очень дружелюбно. Костя практически всё уже объяснил, и Даше только осталось назвать цену, которую она даёт за дома.

– Почему сорок тысяч? – спросил домовой.

– Не знаю, бабушка сказала сорок, значит сорок, вот и всё. Я ей доверяю. Возможно, это не нам нужны эти участки, а наследникам деньги, но это уже неважно, правда ведь?

Даша с Додо дружно принялись за работу, убирая остатки стройматериалов в сарай, собирая мелкие капли пролитого цемента, который очень раздражал девушку, мелкие досочки и щепки, которые тут же прибрал домовой к зиме на растопку. Они уложились за пару часов, двор блестел, как…

– А где наш кот? – спросила Даша домового, вспомнив одно оригинальное сравнение, связанное с котом.

– Да, шут его знает, я его вчера весь день не видел.

– Ну, вчера-то это ладно, где работа, там кота нашего нет, но сегодня-то он даже пожрать не пришел, что крайне удивительно. Додо, миленький, может, ты поищешь его?

Домовой исчез под собственное ворчание:

– Прикормили дармоеда, теперь…

Даша, подождав немного во дворе, решила времени даром не терять и сполоснуться в летнем душе. Она зашла в дом и тут же споткнулась о рюкзак, который они покупали Дормидонту.

– Странно, – подумала она, но времени на размышления не было, она схватила полотенце, чистую одежду, и пошла в душ.

Минут через пятнадцать, девушка открыла дверцу, и та уткнулась во что-то мягкое. Даша удивлённо заглянула за дверь и поняла, что она упирается в спящего кота.

– Вот, извольте, – показал домовой двумя руками на Василия, – спал у Татьяны под лавкой. Причём, заметь, его пушкой не разбудишь. Сон явно нездоровый, никак ведьма к этому руку приложила.

– Какая ведьма? – удивилась Даша. – Я тут точно не причём, выходит, Таниных рук дело, только ей-то это нафига? Слушай, кстати, я вчера возле её забора видела какое-то странное видение. Или, может, существо… Короче, толком объяснить не могу, сама не поняла, но было в нём что-то знакомое.

– Деточка, а не похож ли он на того… как ты его называла… клюворылого, во!

– Ну, точно! – взмахнула руками девушка. – Точно он, а я-то ещё думаю… Стоп, он чего теперь, к Таньке прицепился? Теперь её испытывает? Да не дай бог… – Даша начала паниковать, – слушай. Нужно что-то делать… Нужно как-то Таньку спасать…

– Да подожди ты, – рявкнул на неё домовой, – ещё ничего не ясно. И испытания эти, это же мы придумали, а на самом деле вообще ничего не понятно. Я и сам ничего понять не могу, что ему в этот раз надо, да и в прошлые разы тоже…

– Так ты что, на самом деле не знаешь, чего ему надо? – удивилась девушка.

– Да кто его знает, что на уме у Кощея этого…

– Ко-ого-о-о? – сказать, что девушка удивилась, – ничего не сказать. Она была в шоке. Перед её глазами пробежали ларец, заяц, утка, яйцо.

– Кощея, кого же ещё, могла бы и раньше догадаться. Ах, да… Ваши современные головы забиты всяким дерьмом, и вы совершенно не знаете всей сути вещей. Эх, вы… Иваны, не помнящие родства…

Даша тряхнула головой и замахала руками:

– Так, всё… Хватит, о сказках потом… У нас сейчас другие дела. А скажи-ка мне, друг мой, почему твой рюкзак стоит в коридоре, ты что, собрался куда-то улизнуть?

– Угу, – ответил домовой, – я иду с тобой.

– А дом на кого оставишь? – рассердилась Даша.

– А за домом могут приглядеть и соседи, всё равно скоро они нашими будут.

К назначенному времени к Дашиному дому подъехало две машины, и девушка, подхватив рюкзак, приготовленный домовым, вышла со двора. Перед ней встала дилемма, куда ей сесть. По идее, ей нужно было садиться к Пашке, но он очень трудно воспринимал существ, окружающих девушку и днём и ночью. Лёша воспринимал всё намного проще и практически не реагировал на говорящего кота и домового, но как он воспримет лешего? Да к тому же у Лёши ещё и водитель… Но тот хоть знает, что ожидать от девушки и, кажется, верит ей безоговорочно. После небольшого колебания Даша всё-таки прыгнула в машину к Лёше.

– Ну что, ребята, готовы встретиться с необычным? – спросила она, водитель только хмыкнул, показывая всем своим видом, что после той аварии его уже ничем не удивишь.

Они поехали первыми, полицейская машина последовала за ними. Даша только примерно знала, куда ей ехать, поэтому, пока они двигались по дороге, она открыла рюкзак и тихо спросила:

– Ты дорогу знаешь, или лешего кликать?

– На перекрёстке надо повернуть налево, – сказал домовой, – там нас Лешик и ждёт.

– Супер, – хмыкнула Даша, – с учётом того, что дорога одна, прямая и ведёт в деревню.

– Нам куда, налево, направо? – спросил водитель, затормозив у перекрёстка.

Даша выпучила глаза, перед ней действительно был перекрёсток, и одна гравийная дорога вела в деревню, а та, что вела налево, больше была похожа на очень широкую тропинку.

– Налево, – нерешительно произнесла она и потёрла глаза руками. Ни перекрёсток, ни дорога не исчезли. Водитель съехал на просёлочную дорогу, и вновь прибавив газа, помчался вперёд.

Проехав километров пятнадцать, машина вдруг резко затормозила.

– Всё, – сказал Сергей, – приехали. Дальше дороги нет.

– Значит, выходим из машины и идём пешком, – скомандовала Даша.

Все вышли из машин, Пашка проверил оружие и сунул в кобуру подмышкой.

– Ты бы лучше не выпендривался и носил кобуру на поясном ремне и, как положено, с ремешком, – посоветовал Лёша.

– Зачем, мне так удобнее, – небрежно отмахнулся Пашка.

Володя, вытаскивавший из машины какое-то снаряжение, мельком посмотрел на начальника и, встретившись с ним взглядом, хмыкнул. Даша же не смотрела на них, девушка искала хоть какие-то приметы, намеки на присутствие лешего. Она даже икнула от неожиданности, когда он возник прямо перед ней. Девушка молча уставилась на хозяина леса и не знала, как дальше поступить, знакомить ли своих друзей с ним или просто сделать вид, что это всего лишь её проводник и не стоит их внимания. Понимание пришло только тогда, когда её окликнул Лёша:

– Ну что, Даш, куда дальше идти?

– Ха, так он невидимый! – подумала она и сказала всем сразу. – Ну, пошли.

Леший тронулся с места и зашагал огромными шагами вглубь леса, девушка пошла за ним, но, поняв, что так она его быстро выпустит из вида, побежала. Рядом с ней бежал Лешин водитель, чуть позади Леша с Пашей. Алексей что-то тихо выговаривал парню. Вдруг Леший резко остановился и сказал:

– Всё, мне дальше ходу нет, – и показал, куда надо дальше идти.

Даша не успела сообразить, что хозяин леса сказал что-то совершенно несовместимое с реальностью и, не останавливая бега, двинулась вперёд. Вдруг её что-то укололо прямо в сердце, а домовой в рюкзаке за спиной завизжал так, что уши мгновенно заложило:

– Отпусти, унеси меня отсюда.

Девушка остановилась как вкопанная и через мгновение, скинув рюкзак со спины, кинула его в ту сторону, откуда они пришли. Пашка, поняв, что происходит что-то серьёзное, попытался вытащить пистолет и запутался в куртке. И тут грянул выстрел. Даша не услышала звука выстрела, она почуяла беду и насторожилась как гончая, буквально за секунду до того, как нажали на курок. В её голове промелькнуло несколько вариантов гибели и спасения друзей, и во всех этих вариантах оставался живой только один. На раздумья времени не оставалось. Поэтому, когда раздался выстрел, она просто телепортировала их назад, насколько хватило сил. Пашка так и летел, пытаясь в воздухе достать пистолет…

Даша оглянулась. Леша и Володя упали рядом, и уже поднимались с земли.

– Живы, – выдохнула она.

Пашка, наконец, достал пистолет, перевернулся на живот и стал целиться куда-то в лес.

– Сопротивление бесполезно, вы окружены, – заорал он дурным голосом, как во всех киношных детективах орут полицейские, когда им некуда отступать.

– Кому ты впариваешь, мент, – раздалось недалеко от девушки, – кого ты окружил, участковый, – захихикал тот же неприятный, гнусавый голос, – ты на ведьму свою не надейся, дурачок, у нас противоведьмин работает. Она первая из вас сдохнет.

– Противоведьмин? Что за хрень? Значит, Додо умер? – промелькнуло в голове у Даши, она занервничала и внезапно руки у неё онемели, и их начало сводить.

Девушка опустила взгляд вниз и мысленно охнула. Её руки уже не были похожи на руки человека, это были крючковатые скрюченные коряги, испещрённые чёрными нитями, которые шли куда-то вверх. Даша подняла голову, поискала глазами, где заканчиваются эти нити, и увидела, что на деревьях висят маленькие холщевые мешочки. От них исходил смрад гниения.

– Странно, как я не почувствовала его сразу? – удивилась она.

– Ну, что, мент, будешь сдаваться или попробуешь спасти свою ведьму? – загнусавил тот же человек.

Даша снова оглянулась и увидела полные тоски Пашкины глаза. Девушка поняла, что он начал выбирать между другом и долгом.

«Бедный Пашка», – подумала она, и гнев полностью поглотил её.

– Убью, твари, – произнесла она страшным, потусторонним голосом и, страшно расхохотавшись, развернула кисти рук так, что все чёрные нити оказались у неё на ладонях. Она сжала кулаки и начала притягивать эти мешочки к себе, наматывая нити на руки. Но, как оказалось, эти мешочки висели не только на деревьях, но и на шеях черных лесорубов. Даша тянула нити и смотрела, как маленькие мешочки, спешащие к ней, тащат за собой здоровенных, извивающихся, хрипящих и визжащих от ужаса, мужиков. Подтянув их поближе, девушка начала поднимать мешочки вверх, и мужчины, поняв замысел ведьмы, стали хвататься за шнурки, на которых крепились эти талисманы и пытаться снять их с шеи. Но, чем больше они прилагали усилий чтобы освободиться от петли, тем больше она затягивалась. Теперь Даша уже ничего не слышала и никого не видела вокруг. Перед ней был враг, который убил её бессмертного домового, который пытался убить дурачка Пашку, Лёшу и его водителя, они хотели убить её.

– Убью, твари, – ещё раз взревела ведьма и подняла вверх лесорубов.

Они начали лихорадочно дёргать ногами, хвататься то за шею, то за шнурок, лица их начали синеть. И вдруг кто-то положил ей руку на плечо и спокойно сказал:

– Дашенька, детка, брось каку, а то ещё дерьмом тебя забрызгают.

Даше стало невероятно смешно. Она хихикнула раз, другой, и расхохоталась в полный голос. Нити ослабли, и все мешочки осыпались на землю. Упали и мужики. Они рухнули как мешки с картошкой и разрыдались, словно по команде. Даша успокоилась, набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула его. Ей было страшно оглядываться, стыдно смотреть в глаза друзьям, она не представляла, как выглядела пару минут назад и боялась спросить об этом окружающих. А вдруг она выглядела старой, страшной каргой, как Панночка в «Вие», а вдруг она была каким-нибудь чудовищем…

– Все живы? – спросила она, не оглядываясь назад.

– Все, – дружно ответили три знакомых девушке голоса.

И тут до неё дошло, что всё то время, когда она лютовала, её друзья находились за её спиной и им ничего не было видно. Настроение мгновенно поднялось, она вновь потянула черные нити к себе. Мешочки упали у ног ведьмы, туда же шлёпнулись безвольные, парализованные от ужаса тушки чёрных лесорубов.

– Ну что, красавцы, будем умирать? Повеситься вам не удалось, но в самосожжении я вам отказать не могу, – улыбаясь, а самое главное, совершенно спокойно сказала Даша. От этой улыбки и этого спокойного голоса у мужчин встали дыбом их короткие волосы.

– Паша, твою мать, – совершенно неожиданно для всех рявкнула девушка, – чего сидим, кого ждём?

– Ждем, когда ты их сожжешь нахрен и мы поедем домой жрать, – так же грубо ответил парень, проходя мимо Даши к горе испуганных тел, – вот, нахрена стреляли, дебилы. Ведь можно же было разобраться по-хорошему, а теперь, пардон, тюрьма, – прокряхтел полицейский, застёгивая наручники на первом из лесорубов, – где мне столько теперь наручников найти? Вов, помогай, снимай у них ремни.

Когда преступников связали и повели к полицейской машине, девушка собрала все заговоренные мешочки шалашиком и, чиркнув обыкновенной спичкой о самый обыкновенный коробок, который нашелся в её кармане, подожгла их.

Они горели весело, пощелкивая как дрова в печке и разбрызгивая искры вокруг. Даша засмотрелась на огонь и задумалась.

«Что происходит вокруг? Кот в отрубе, домовой погиб, – у девушки снова заболело сердце, – её милый, ворчливый Додо, погиб… А во всём виноват леший… Он даже и не думал их предупреждать…»

– Грёбаное чмо, – зло сказала Даша и пнула золу от сгоревших мешочков.

– Даш, – та же рука, что и в первый раз, легла её на плечо, – вот рюкзак твой нашел. Хорошо, что яркий, а то потерялся бы.

Девушка повернулась к Лёше с полными глазами слёз. Она схватила свой рюкзак и прижала его к себе. Внутри раздался тонкий писк. Слёзы мгновенно просохли, девушка рванула молнию на сумке и заглянула внутрь. Там сидел маленький меховой шарик, который уже вовсе не был похож на шарик, скорее на лохматую сардельку, лупал огромными глазищами на Дашу и потирал тоненькой ручкой свою филейную часть.

– Живой, – протянула девушка, улыбаясь, – живой…

– Куда я денусь, не подыхать же из-за какого-то недомеска… – домовой начал, кряхтя, вылезать из рюкзака. Даша испугалась, что он сейчас вывалится на землю и ушибётся, резко присела и поставила сумку на землю.

– Оу, оу, оу… Поосторожней там, – проворчал Додо, погрозил ей маленьким тонким кулачком, и плюхнулся на землю, – еть…

Он встал на тоненькие дрожащие ножки и попытался сделать шаг. Это домовому далось с трудом, и он долго ловил равновесие, прежде чем твёрдо стать на обе ноги.

– Ого, вот это меня шандарахнуло.

– Её, между прочим, тоже, – заметил Лёша, показывая рукой на девушку, – у неё аж руки почернели.

– Ах ти ж… – произнес домовой, присел на своих ножках и хлопнул ручками по подобию ляжек, – и как же ты выжила?

– Да никак. Собрала это дерьмо всё до кучи и сожгла.

– Угу, а в этом дерьме ещё четыре человека болталось, – нервно хихикнул Алексей, – они это в мешочках себе на шею повесили. Даша как потянула их к себе, так они и поползли. Слушай, вот название этому точное, дерьмо оно и есть дерьмо. До сих пор вонища не рассеялась.

– Да? – Даша принюхалась как собака. – Слушай, а я ничего не чую, наверное, к этому запаху уже привыкла.

Она сложила руки лодочкой и что-то пошептала. Непонятно откуда вдруг появился ветер. Даша, не отнимая ладошек от губ, прокрутилась на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси и ветер, как будто возникший из какой-то скважины, подул по всем направлениям сразу.

– Во, теперь другое дело, – сказал мгновенно округлившийся домовой и начал превращаться в привычного всем человечка.

– Это что за хрень была? – спросила Даша. – Почему нас леший не предупредил?

– Меня сейчас другое интересует, как ты смогла сама остановиться? Не каждый даже самый великий колдун, будучи в великом гневе, такое может сделать сам. А в тебе-то ведовство без году неделя, а ты уже такие чудеса творишь, что диву даже я даюсь. Это ж какая сила воли у тебя…

– Такая, – Даша ткнула пальцем в сторону Лёши, – это он меня остановил.

– Как это? Он что, тоже колдун? – опешил домовой и тут же упал Алексею в ноги, бухнувшись головой в его ботинок. – Родимый ты наш, – заголосил Додо, – спаситель…

Тут даже Лёшины нервы не выдержали. Он выпучил глаза, попятился, тут же зацепившись за корягу, не удержался на ногах и плюхнулся на землю. Домовой, не теряя не секунды, вскарабкался прямо по Лёше и повис на шее спасителя. Мужчина судорожно вздохнул.

– Додо, прекрати, – беззлобно заругалась девушка, – ты что, не видишь, что человека напугал. Ты это… охолони свой пыл, вот.

Домовой, сделав независимый вид, спрыгнул на землю, стряхнул невидимую пылинку с плеча и сказал:

– И, правда, чего это я, – затем резко сменил тон и начал командовать, – так, Дарья, нужно быстро осмотреть их лагерь на предмет магических предметов и, если даже где-то рядом было что-то похожее, уничтожить лагерь полностью. Алексей, оружие есть?

Леша отрицательно покачал головой.

– Оружия нет… Так, ладно, будь неподалёку от нас, так безопаснее, – видя, что никто не сдвинулся с места, домовой прикрикнул, – ну, чего встали, пошли.

– Куда? – спросила Даша.

– Туда, – раздраженно ответил домовой, показывая в противоположную сторону от их машин.

Даша с Лёшей переглянулись и шагнули за Дормидонтом.

Лагерь оказался далеко от того места, где была засада. Идти пришлось по лесу, Леший тропинки не провёл, но домовой уверенно вёл всех к стоянке чёрных лесорубов.

– Додо, а ты, оказывается, не такой уж и беспомощный, – удивилась Даша, уворачиваясь от ветки, которая отскочила от Алексея – по лесу шуруешь, как по нашему двору.

– Ну-у-у, – скосив глаза на Дашу, ответил домовой, – не всё так однозначно… Я не хожу в лес, потому что не надо. Тут и своих хозяев хватает. Но это не значит, что я тут заблужусь. Так-то, лес – мой дом родной. Раньше, когда я был молодым, неделями там пропадал.

«Интересно слушать такие откровения, – подумала девушка, – от существа, которое, по сути своей, вообще нельзя индефицировать».

– А почему нам не помог леший? – спросила девушка домового.

– Не ко времени вопрос, – сердито сказал Додо, – ты лучше смотри куда идёшь, вон, ветки по морде так и норовят пройтись. Всё, пришли, уже и лагерь видать.

Дормидонт привёл людей точно к тому месту, где браконьеры разбили палатки.

– Ну, чуешь что-нибудь? – спросил домовой Дашу.

– Ничего я не чую, я тебе что, собака, что ли? – обиделась та.

– Да я тебе о другом говорю. Может, руки покалывает, может, по коже мурашки бегут, может, по спине холодок пробежал…

– Ничего меня не колет и по мне не бегает, – буркнула девушка, – что за странные ненаучные формулировки?

– Тьфу, – разозлился домовой и, пихнув девушку в спину, добавил, – иди уже… формулировка.

– А чего сразу я? – возмутилась Даша. – В первый раз была я, теперь твоя очередь.

– Я не пойду, потому что боюсь, – огрызнулся домовой.

– Я тоже боюсь, – возмутилась девушка.

– Ты просто боишься, и тебе за это ничего не будет, а я боюсь, потому что сдохну, – закричал Додо, топнув ногой и опять толкнув девушку в спину.

– Да ну вас нафиг, – сказал Алексей и шагнул вперёд.

– Куда? – закричали оба спорящих и схватили его за одежду.

– Ребята, решайте быстрее, кто куда идёт. Тут чудеса, тут леший бродит, а у меня там водитель один в машине сидит, – возмутился Леша, – и к тому же скоро наряд прибудет.

– А Пашка где? – спросила Даша.

– В отделение поехал, у него же в собачнике четыре матерых преступника сидят, если что…

– Ладно, – согласилась Даша, – иду я, но вы, если что, на стрёме стойте.

– Само собой, – ответил Лёша и тут же спросил, – а может, всё-таки я?

– Нет, – одновременно рявкнули Даша и Додо.

Девушка на цыпочках пошла вперёд. Она подошла к кострищу и начала крутиться на месте, пытаясь разглядеть, что лежит возле палаток. Там лежали совершенно обычные вещи: вещмешки, разложенные для просушки спальники, короба для продуктов питания. Ничего особенного в них не было. На верхнем ребре одной из палаток сидел бурундук, Даша шагнула к нему, но тот испугался и убежал.

– Ну, судя по всему, никого и ничего, – констатировала девушка, – что будем искать?

– Ничего здесь не трогай, я сейчас только обыщу на всякий случай всё на предмет оружия да пилы соберу, как вещдок.

Алексей ловко начал обыскивать вещи лесорубов. Оружия в лагере не было, да оно и понятно, зачем его оставлять в лагере, если пошли в засаду, но Леша что-то нашел в палатке, сфотографировал и удовлетворенно хмыкнул.

– Чего там нашел? Покажь, – подлетела Даша к палатке.

Но мужчина только аккуратно отстранил её:

– Не ходи, не нужно, чтоб тут были твои следы, тебя здесь не было.

– Здрасте вам, – ответила девушка, – мои следы здесь повсюду.

– А нетути, – хихикнул домовой, стоя возле девушки, заметая сломанной с дерева веточкой последний Дашин отпечаток ноги.

– Мужики, чего вы тут мутите? – возмутилась она.

– Даш, мы с Пашкой сразу приняли решение, что тебя сюда ввязывать не будем, значит, и следов твоих здесь не может быть. Итак, всё пошло не по плану. Сейчас эти красавцы приедут и соловьем будут петь, какие чудеса ты там творила, никто им, конечно, не поверит, и знаешь, что радует в этой ситуации? То, что вот там, в палатке, лежит большой, почти с мой кулак, кусок пластилина.

– А пластилин тут причем? – выпучила глаза девушка.

– Пластилин – это гашиш, наркотик, поняла?

– Да поняла, – пробурчала Даша, – чего ж тут не понять. И чего нам с ним делать?

– Вам абсолютно ничего. Чёрт, всё пошло не по плану. Даш, короче, примерно через пятнадцать минут здесь будут полицейские, тебе нужно спрятаться так, чтобы тебя не увидели. А ещё лучше, сможешь дойти до машины? Только не напрямик, а в обход, чтоб вас полиция не заметила. Пусть вас Володя довезет до дома и вернётся обратно.

– Мы сделаем проще, – задумчиво заговорил домовой, – как только служивые подходить будут, мы своими тропами отправимся домой. Там вас будем ждать.

– А как они узнают, куда идти? – спросила Даша.

– По следам нашим пройдут, я заметки делал.

– А как мы узнаем, что они идут? – задала следующий вопрос девушка.

– Птицы расскажут, – резко оборвал Додо девушку, – ты все тут осмотрела?

– Ну, не знаю. Меня ничего не колет, ко мне ничего не тянется, не смердит, думаю, всё тут нормально. И вообще, это больше вопрос к тебе, а не ко мне, я же с таким в первый раз сталкиваюсь.

– Да не чувствую я ничего, как отрезало. Ну, раз посмотрела, то и пошли, – домовой махнул рукой в сторону противоположную той, откуда они пришли.

– Куда? – опять спросила Даша.

– Тьфу ты, – плюнул со злости Додо, – там что, заклинание на глупость было? На мне оно вроде по-другому сработало.

Девушка услышала птичий гомон и посмотрела вверх. Над верхушками деревьев летали птицы, их явно кто-то спугнул, и она поняла, почему Додо засобирался.

– Пошли, – ответила девушка.

Они направились в сторону старого дерева, на котором они с лешим вели наблюдение в прошлый раз.

– Даша, вам туда, – Алексей показал в сторону, где стояла машина.

– Не, мы короткой дорогой пойдем, – ответил домовой и пошел следом за Дашей, заметая следы.

Они дошли до уже знакомого дерева и остановились.

– Ну, и куда нам теперь? Дорогу найдёшь? – спросила Даша домового. – И вообще, черт вас подери, что происходит, где леший?

– Здесь я, – раздался голос, откуда-то сверху.

Даша вздрогнула и задрала голову вверх. На толстой ветке, прижавшись к стволу дерева, сидел хозяин леса. Но что-то в его виде было не так. Было полное ощущение того, что на ветке восседал не леший, а только его половина, второй половины практически не было, вместо неё была приделана сухая деревяшка, как будто его разрезали пополам от макушки до его деревянных пяток, и прибили нечто инородное, чтобы не пугать окружающих ужасным видом его внутренностей.

– Етит твою… – присвистнул домовой, – где это тебя так?

– В стане татей, – ответил, морщась, Леший.

– Ну, вот и разгадка, – ответила Даша, слегка толкнув коленом Доридонта.

– Да как же ты, великий военачальник, с твоим боевым опытом мог так попасться? – растеряно спросил Додо.

– А у меня что, выбор был? – спросил, нахмурившись, лесной хозяин. – Эту пакость нужно было брать с двух сторон.

– И что это было? – вкрадчиво спросил Дормидонт.

– Костяной идол сам знаешь кого, – ухмыльнулся Леший.

– Это нарушение договора, – ахнул Додо. На него страшно было смотреть. Если домовые умеют бледнеть, то можно было сказать, что он именно это и сделал. Тебе помощь нужна? – глухо он спросил у своего товарища.

– Не надо, сам оклемаюсь через семь восходов.

– Ну, ладно, мы тогда пошли… Если нужно чего, присылай гонца, мы всегда поможем, – отвесив прощальный поклон, Дормидонт повернулся к дереву спиной, сложил ладошки лодочкой и что-то зашептал.

Перед путниками возникла звериная тропа. Домовой ещё раз обернулся, посмотрел на Лешего и шагнул на тропу, Даша молча последовала за ним.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – затрещала как из пулемёта девушка, как только они сошли с тропы и шагнули на просёлочную дорогу, ведущую к их дому. – Что за каменный идол, что за военачальник? Леший что, военачальник? А чем он командовал? А где? А почему он оказался в лесу? А чей это идол вообще?

– Тихо ты, – рявкнул домовой, – цыц, женщина, и без тебя от вопросов голова раскалывается. Сказал же, неуместны твои вопросы.

– А когда они будут уместны? – так же громко спросила девушка.

– Ты слышала когда-нибудь выражение: «Мой дом – моя крепость»? Так вот, это выражение не просто так появилось. Придём домой и будем разговаривать.

Когда они зашли во двор их встретил еле стоящий на ногах Василий. Он шел по дорожке, и его качало из стороны в сторону, как пьяного. Даша подбежала к нему и обняла:

– Василий, миленький, что это с тобой? Ты водочку, случайно не лакал? – кот просто помотал отрицательно головой. – Вась, ты говорить-то хоть можешь?

Тот открыл рот и попытался что-то сказать, но у него ничего не вышло. Он то ли закашлял, то ли зачихал.

– Додо, быстро воды, – скомандовала девушка.

Дормидонт метнулся в дом и принёс железную миску с водой:

– На, алкаш, лакай, – пробурчал он.

– Не пахнет от него алкоголем, – заметила девушка и начала потихоньку поить кота с ладошки, тот попил, еле шевеля языком, – Вась, скажи, кто тебя так? – спросила Даша, заметив, что ему полегчало.

– Не знаю, – выдавил из себя кот, – я домой шел… потом здесь лежу… всё.

– То есть, ты ничего не помнишь? – поинтересовался домовой, кот опять помотал головой.

– Так, всё, допрос окончен, – скомандовала девушка, – кота в дом, на диван, ты со мной, на кухню. Я есть хочу, – как будто подтверждая слова девушки, её желудок заурчал.

Даша подняла кота и переместила его на диван, заботливо подложив подушку под голову:

– А ну, пошли, рассказывать будешь, – скомандовала девушка. Они прошли на кухню, Даша достала из холодильника кастрюльку, поставила её на плиту и приказным тоном сказала: – садись и рассказывай. Я больше втёмную играть не собираюсь.