Kitabı oku: «Заблудшие души. Старое поместье», sayfa 7
Глава 8.Ночная охота
– Это не настоящие розы, если быть точным. Эта живая изгородь из шиповника зловонного. Необыкновенный желтый цвет, не так ли святой отец? А чувствуете аромат? Забавно, но первооткрывателю этого чудного цветка он показался дурно пахнущим. А лорду Элиоту он наоборот очень нравился. Как-то раз он сказал, что люди по глупости своей любят навешивать ярлыки, которые затем пристают к человеку, словно, вторая кожа. И чтобы ты не делал, как ни старался, от этого зловония никак не отмыться, хотя оно и не в тебе, а лишь в восприятии других… Без Монти сад придет в запустение, – сменил он тему, – я не в силах поддерживать здесь порядок в одиночку. С тех пор как прислуга сбежала, на мне был дом, а на нём – всё что снаружи. Вот уж не ожидал, что на закате жизни своими собственными глазами буду наблюдать упадок этого места. – Карпентер опустил голову вниз. – Столько трудов, столько сил потрачено и все пойдет прахом…
– У лорда Даркфилда не осталось родственников? Внебрачные дети? Хоть кто-нибудь, кому можно было бы передать поместье?
– Никого, насколько мне известно. Иначе права на усадьбу уже кто-нибудь бы предъявил. Если кто-то и остался, то только там в Корнваллисе. Но, видимо, особняк здесь им не нужен. Сам же лорд не желал заводить детей, считая это глупой тратой времени и средств. Научные поиски для него были куда важнее.
– А вы?
Карпентер нахмурился и продолжил:
– Я бы не отказался от семьи, но как видите, не сложилось. Ни одна достойная леди не захотела бы поехать со мной в такую глухомань, где нет ничего кроме полей, лесов и комаров, – Карпентер ударил себя по щеке, убив кровососущее насекомое. – Но сейчас уже поздно сожалеть о не сбывшихся надеждах. А вам, святой отец, не хотелось бы прожить обыкновенную жизнь? Любить женщину, с улыбкой наблюдать за тем, как ваши дети бегают среди цветов и хохочут? Играть с ними и передавать им свои знания?
– Вы удивляете меня, мистер Карпентер. Мне бы и в голову не пришло, что вы размышляете о таких вещах. Я посвятил свою жизнь служению Господу. И вся моя любовь принадлежит Ему и Его пастве. Так что я люблю всех детей, мужчин и женщин, что находятся под моей опекой. Этого вполне достаточно для меня.
– Мне этого никогда не понять. Кто бы что ни говорил, но родная кровь всегда ближе, чем все остальные.
– Не понять, вы же не духовник.
– К моему величайшему счастью.
Священник и хозяин поместья некоторое время шли молча, наслаждаясь запахом роз, цветущих здесь в неприличном количестве. Под аккомпанемент жужжащих пчел, выполнявших свой нелегкий, но полезный труд, они приблизились к домику садовника, Карпентер дернул за дверную ручку: дверь со скрипом отворилась.
– С прошлой ночи не заперта, – вздохнул он, – впрочем, сейчас уже ничего страшного в этом нет.
Осмотрел внимательно комнату, поднял небольшой коврик, упавший с крышки сундука, стоящего в углу. Положил его сверху.
– Всё внутри останется как есть, а дверь запрём – пояснил он, – не хочу, чтобы сюда кто-нибудь проник. Если уж мы сожгли его кости, не оставив ни креста, ни надгробия, пусть домик останется памятником моему верному слуге.
– Полагаю, профессору это не понравится, – задумчиво произнес священник, – возможно, стоит осмотреть вещи садовника, вдруг среди них найдется то, что имеет отношение к призраку.
– А мне плевать! Чёрт бы побрал вашего профессора! – выругался Карпентер, – он всё только усугубил. С момента его приезда дела пошли ещё хуже.
– Но он избавил вас от Зверя.
– Вместо него натравив на особняк эту призрачную бабищу, – резонно заметил Карпентер. – По правде говоря, я не виню его: вся эта дьявольщина началось задолго до его приезда. Но смерть Монти… Профессор не оправдал моих ожиданий. Как вы думаете, зачем он отправился в Олдвидж? Какая у него настоящая цель? Сомневаюсь, что дело в одних припасах.
– Он не поставил меня в известность. В скрытности ему не откажешь, – пожал плечами отец Яков, – узнаем, когда он вернется.
– Если он вернется, – протянул Карпентер. – Сдается мне, Моравский поехал не в деревню, а прямиком в Лондон. Любой на его месте поступил бы также. И я даже не осуждаю такое решение.
– Вы не знаете Тадеуша так хорошо, как знаю его я. Он не сбежит, поверьте моему слову. Призраки, демоны, потусторонние силы – всё это его стихия. Она влечёт профессора, как изможденного путника в пустыне влечёт оазис с чистой прохладной водой. Он найдет решение нашей проблемы, я уверен.
***
– Пора, мистер Карпентер, начинает темнеть.
– А ваш друг так и не явился, – проворчал Лорд, поднимаясь с кресла-качалки и беря ружье в руки. – Как я и предполагал. Ну что ж, пойдемте, запрёмся в гостиной, осыплем друг друга солью с ног до головы и будем надеяться, что это поможет.
– Ваш скептицизм неуместен, мистер Карпентер. Вы же сами видели, как призрак отреагировал на соль.
– Видел, чего уж там говорить, видел.
***
Карпентер покачивался в кресле и нервно перебирал пальцами по цевью ружья. Ему хотелось выпить, но он забыл захватить вино. А переступать порог гостиной ему не хотелось. Поэтому он сидел и мученически терпел. Всего один глоток, думал он, иначе мне не успокоиться.
Священник не обращал на его муки внимания и расхаживал по комнате. Изучал интерьер, любовался резными деталями стоящих здесь кресел, поднимал голову к люстре, напоминавшей королевскую корону, с которой свисали тысячи хрустальных шаров. Несколько раз остановился напротив камина. Бросил взгляд на портрет лорда. Хмыкнул.
– Что такое, святой отец? – Карпентер отложил двустволку и начал барабанить пальцами по подлокотнику.
– Странно, что здесь всего лишь одна картина. А где все остальные благородные предки лорда Элиота?
– Прежде здесь висело изображение лорда Лоуренса. После его смерти, наследник распорядился написать свой собственный портрет. Насколько мне известно, к своим пращурам оба лорда, и отец и сын, особого почтения не испытывали.
– Почему? – священник перевел взгляд на Карпентера.
– Не знаю. Кажется, у них у всех были разногласия по поводу взглядов на жизнь.
Священник вновь взглянул на картину и отступил назад: ему показалось, что глаза человека глядящего с неё, изменили положение и стали темнее, чем прежде. Игра света и мой собственный усталый разум, решил он.
– А в чём именно они заключались?
– По долгу службы я не должен об этом распространяться, но так как они оба мертвы, не думаю, что мои слова навредят. Лорд Лоуренс считал, что богатство делает фамилию великой. Поэтому, несмотря на своё затворничество, он пытался его преумножить. Сдавал свой особняк в Лондоне, инвестировал в облигации различных компаний и экономил на всём что мог. На себе, на слугах, трясся за каждый пенни. Лорд Элиот, который нуждался в деньгах для своих путешествий, был этим недоволен. Величие семьи заключается в её достижениях, которые оставят свой след в истории, говорил он. А не в скопидомничестве, которым ты тут занимаешься. Мои исследования сделают наше имя бессмертным. Твоё сумасбродство сделает тебя нищим, отвечал ему лорд Лоуренс. Они постоянно сорились, в те редкие моменты, когда сын посещал поместье. Неудивительно, что он приказал убрать портрет отца сразу после его смерти. Не хотел, чтобы что-нибудь здесь о нём напоминало.
– Могу я увидеть эту картину.
– Она где-то среди коробок в комнате на втором этаже. Я уже и не помню, где именно. Сейчас пробьёт полночь, – прервал свой рассказ Карпентер. – Самое время зажечь масло, святой отец, и сесть ближе к этой лампе. Пока оно горело в фонарях на улице, снаружи всегда было спокойно.
– Я думал, оно давно закончилось.
– Приберег малость на непредвиденный случай. Надеюсь, профессор, если он, конечно, вернется, привезет еще немного.
Огонь в лампе переливался разными цветами, заливая комнату радужными отблесками, отражаясь в зрачках глаз сидящих здесь людей. Священник как завороженный протянул руки к лампе, словно желая согреть их. Часы провозгласили о наступлении полуночи. И когда раздался последний удар, отец Яков и Лорд услышали стук в дверь. Негромкий, но настойчивый. Оба вздрогнули, но священник поднялся и подошёл к двери.
– Не нарушайте дорожку из соли, – прошептал хозяин особняка. – А еще лучше останьтесь здесь, возле огня.
– Спокойно, мистер Карпентер, это Моравский. Призрак, наверняка, заявил бы о себе по-другому.
Карпентер встал с кресла, и, прижав к груди светильник со священным маслом, пошел следом, выдерживая небольшую дистанцию с отцом Яковом. Стук повторился, а следом раздался кашель. Карпентер облегченно вздохнул, слуга Господа неслышно сделал тоже самое.
– Вы что там уснули? – раздался голос Тадеуша, – битый час пытаюсь до вас достучаться.
Отец Яков распахнул дверь и увидел профессора с моноклем на глазу и тремя лампами в руках. Разноцветное поблескиванье красноречиво свидетельствовало, о том, что горело внутри. Тадеуш окинул их критическим взором и произнёс:
– Мне нужна ваша помощь. Нам предстоит небольшая ночная прогулка. Возьмите каждый по лампе, хотя у милорда она уже есть, – профессор погасил огонь в одном из светильников и поставил его около входа, – и ни в коем случае не гасите их.
– Я возьму ружье.
– Оно не поможет, милорд. Разве, что вы заранее набили патроны солью?
Лорд отрицательно покачал головой.
– Тогда не нужно. Лишняя обуза, которая займет ваши руки. Пока лампы горят, ничего страшного не случится. Идёмте.
– Профессор, объясните нам с мистером Карпентером, к чему подвергать себя такой опасности, зная, что где-то там снаружи бродит злой дух?
Моравский поднял глаза к потолку, словно ища ответа у неба, сдержался, чтобы не отпустить очередную колкость, и пояснил:
– Это мне и нужно. Узнать, где сейчас это существо. Найти то, к чему оно привязано. Ночью это сделать проще, хотя и опаснее, не буду вам врать. Свет лампы и соль, которой вы набьёте свои карманы, защитят нас. Просто следуйте за мной и беспрекословно выполняйте мои указания. Увидите призрака, дайте мне знать. Тихо, без криков и лишней суеты. И швыряйте в него соль, если он приблизится на расстояние вытянутой руки. Раньше не нужно: испортите мне охоту. Вперед! – приказал Тадеуш. Карпентер и отец Яков послушно подчинились приказу.
Лорд не стал запирать особняк, а просто прикрыл дверь и троица медленно начала спускаться по парадной лестнице на лужайку перед домом.
– Откуда начнем, профессор? – обратился к нему священник.
– Пруд, лабиринт и фруктовый сад. Милорд, если вы вдруг вспомнили что-нибудь, какие-нибудь новые детали, о которых забыли рассказать ранее, сейчас самое время.
– О чем это вы, Моравский?
– Просто, мысли вслух. Кстати, зачем вы взяли ружье, я же сказал, что оно бесполезно?!
– Привычка. К тому же Зверя оно отгоняло, может и на неё подействует.
Профессор пожал плечами, но ничего не ответил. Дальше шли молча, гуськом друг за другом. Моравский лишь изредка отпускал замечания.
– Старайтесь держать лампы над головой, – напутствовал он, – чтобы свет разливался во все стороны, и не оставалось темных зон. Особенно позади вас.
Карпентер испуганно оглянулся за спину, ничего не увидел, но прибавил шаг. Отец Яков, держа лампу как факел в левой руке, правой сжал нагрудный крест и почти беззвучно читал молитву. Профессор же время от времени подавал спутникам знак рукой остановиться, вращал свой монокль, осматривался и продолжал путь.
Вскоре сияние, исходившее от огня, озарило черную гладь пруда. По поверхности пробежала мелкая рябь и тут же исчезла.
– Не подходите близко к воде, – предупредил Моравский.
– Там что-то есть, профессор?
– Возможно, – неопределенно ответил он, а затем перевел взгляд на ветку дуба, и могилку, в которой был погребен прах садовника и ретривера. – Слишком свежие следы, – пробормотал он себе под нос. – Сложно что-то разобрать. Господа, двигайтесь в сторону лабиринта, я задержусь на минутку.
– Но профессор… – начал было отец Яков, но тут же умолк, поймав взгляд Моравского.
Тот дождался, когда его спутники прошли вперёд, еще раз огляделся, и последовал за ними. Время от времени, бросая взгляды назад.
– Теперь можете объяснить? – отец Яков, остановившись, ждал Тадеуша.
– Терпение, друг мой. Я поделюсь своими соображениями, когда мы достигнем сердца лабиринта. Я там видел скамью, сделаем передышку.
Но намерениям профессора не суждено было сбыться. Когда троица вступила внутрь лабиринта, Моравский занял место ведущего. Высоко подняв лампу и разгоняя тьму перед собой, он бодро шагал вперед, прекрасно ориентируясь в хитросплетениях тропинок, словно был у себя дома. За ним шел отец Яков, а в арьергарде находился Карпентер. Который и допустил оплошность, замешкавшись и отстав на очередном повороте от священника на несколько шагов. Затёкшая рука, устав держать фонарь над головой опустилась вниз и за его спиной образовалась темнота.
«Уильяммммм», услышал он шепот за спиной и почувствовал холод, а затем прикосновение ледяных рук. Карпентер не успел даже открыть рта: призрак сжал его шею и потащил прямо через кустарник. Раздался выстрел, Лорд выронил ружье.
Профессор, который поучительным тоном что-то объяснял, идущему позади него священнику, молниеносно развернулся, и чуть не сбив отца Якова с ног, ринулся назад.
– Не мешкайте, друг мой – отрывисто бросил он, – мы нашли, что искали!
Продираясь сквозь дыры, проделанные призраком в стенах лабиринта, Тадеуш исцарапал руки и до крови распорол щеку каким-то особо острым сучком. Но внимания на это не обратил, продолжив нестись вперед. Выскочил наружу и в свете луны увидал страшную картину. Женщина в белом невероятно быстро волокла несчастного хозяина поместья по земле в сторону пруда. Тот держался за горло, и лишь нечленораздельно мычал, даже не пытаясь сопротивляться.
Тадеуш бросился вдогонку, но призрак был куда быстрее, и профессор отстал. Закашлялся и остановился, понимая, что не успеет, до того как призрак достигнет водоёма. Как только существо из потустороннего мира вместе со своей жертвой достигло кромки воды, из глубины появилась пара черных рук, которые сдавили туловище Карпентера и потащили на дно.
Это конец, промелькнула мысль в голове у профессора, и он решился на то, чего делать не желал. Размахнулся лампой и швырнул ее в сторону пруда. Затем выхватил револьвер и выстрелил в нее в тот момент, когда она пролетала над водной пучиной. Лампа взорвалась, озарив своим необычным сиянием округу, и дождь из стекла и горящих капель пролился на воду. Масло продолжало гореть на поверхности пруда, придавая тому сюрреалистичный вид. Почти в тот же миг показался и Карпентер, судорожно хватая воздух ртом, отплёвываясь и что-то бормоча.
– Скорее, милорд, – крикнул ему Тадеуш, – нужно убраться отсюда до тех пор, пока горит огонь. Отец Яков, помогите ему выбраться из воды и поспешим в дом.
Профессор оглянулся и понял, что говорит с пустотой. Святого отца нигде не было. Что за чёрт, подумал он, а вслух произнес:
– Милорд, бегите в поместье, зажгите лампу, что я оставил, и не выходите наружу. Я отыщу отца Якова.
Карпентеру дополнительных приглашений не требовалось. Поглаживая сдавленное горло, пошатываясь как пьяный, он рысцой ринулся к особняку.
***
Профессор проделал обратный путь, сжимая в одной руке горсть соли, а в другой револьвер. Впрочем, не особо надеясь на последний: серебряные пули против призраков бессильны. Тем не менее, оружие придавало хоть немного уверенности.
– Отец Яков, – громко позвал он, – где вы?
В ответ услышал лишь слабый стон. Бросился на звук, в лабиринте из зелени увидел отсвет огня от лампы, а рядом с ней священника. Тот сидел на земле и прижимал левую руку к правому боку. Мокрое пятно на сутане расползлось до неимоверных размеров.
Дело дрянь, нужно скорее остановить кровотечение, иначе не дотянет до рассвета, если уже не поздно, подумал профессор.
– Как вы себя чувствуете, друг мой?
– Силы покидают меня, – еле слышно произнёс отец Яков. – Наконец-то я смогу предстать перед Творцом. Надеюсь, я его не подвёл.
– Создатель может подождать, а я нет. Сейчас я вас подлатаю, и через недельку вы будете на ногах. Дайте взгляну.
«Множество мелких проникающих ран… Дробь… Я же сказал этому идиоту не брать с собой ружье… Из каждой ранки сочится кровь, потерял слишком много».
– Ну что там? – донесся до него тихий шепот.
– В целом, неплохо, – Тадеуш неуклюже улыбнулся. – Нужно только забинтовать.
Профессор начал шарить по бесчисленным внутренним карманам своего одеяния и вскоре извлек туго скрученный бинт. А после – небольшую фляжку.
– Придется немного потерпеть, – и с этими словами выплеснул её содержимое на рану. Священник никак не отреагировал. Моравский покачал головой и приступил к работе. Отец Яков почти полностью сполз на землю, и Тадеушу пришлось приподнимать его, чтобы перебинтовать рану. Когда дело было закончено, профессор поднес к побледневшему лицу священника пузырек с нашатырем:
– Сможете идти, друг мой?
– Постараюсь, – тихо ответил он. Сделал попытку приподняться, но у него ничего не вышло. Тадеуш обнял его за талию и подставил плечо ему плечо. С усилием начал поднимать друга, но тот застонал и болезненно скривил лицо. Профессор понял, что станет только хуже.
– Что ж, дождёмся рассвета. Лампа у нас одна и если кто-то останется в темноте, призраки не преминут этим воспользоваться. Полагаю, мы их жутко разозлили. А утром вместе с моим слугой мы отнесем вас на носилках в дом, и я займусь раной основательно.
– Спасибо, – шёпотом ответил священник и закрыл глаза. – Что с Карпентером? Надеюсь, он жив?
– С ним всё в порядке. Беспокойтесь лучше о себе, друг мой.
Профессор опустился на землю рядом с Отцом Яковом, поставил лампу так, чтобы она освещала их обоих, и сжал его ладонь в своей руке.
***
Когда первые лучи солнца тронули верхушки деревьев, окружающих поместье, профессор закрыл глаза священника и с тяжелым вздохом поднялся с земли. Неспешно побрёл по зеленому коридору, склонив голову вниз. И за следующим поворотом лоб в лоб столкнулся с Лордом, осторожно ступающим и держащим в одной руке оружие, в другой зажжённую лампу. Профессор налетел на дуло, резким движением вырвал его из рук Карпентера и со злостью отшвырнул в сторону:
– Да бросьте же вы это чертово ружье! Уже рассвело, оно вам не понадобится. Вы и так уже натворили дел!
– Не понимаю о чём это вы? – раздраженным тоном ответил хозяин особняка, недовольный таким обращением с собой. – Я думал, эта тварь до вас добралась, дождался рассвета и вышел проверить. Так что же случилось, где отец Яков?
– Там, – Тадеуш сделал неопределенный жест рукой. – Идите, полюбуйтесь результатом ваших охотничьих навыков.
Не обращая внимания на дальнейшие вопросы Карпентера, проследовал к пруду. Долго стоял, вглядываясь в глубины тёмных вод. Внезапно выхватил револьвер и всадил туда шесть пуль. Потревоженный выстрелами из лабиринта выскочил Карпентер и довольно резво добежал до пруда, остановившись, однако на довольно приличном расстоянии от него.
– И что теперь делать, профессор?
Тот пожал плечами в ответ:
– Я собираюсь убраться из этого проклятого места. Вернусь в Лондон. Остальное меня уже не заботит. Это ваши проблемы.
– А как же я? А тело отца Якова? У нас были с ним разногласия, это правда, но я уважительно к нему относился. Его нужно похоронить по христианскому обычаю. Или вы предложите повторить ваш языческий обряд?
– Предлагаю вам заняться этим. Заодно и объясните жителям Олдвиджа обстоятельства его гибели. Расскажите им о призраке, что убивает дробью. Я бы сам это сделал, но я чужой в этих краях, а отца Якова здесь очень любили. Боюсь, меня с моим слугой поднимут на вилы. Вы же давно здесь живете, считай местный, вам будет проще растолковать им, что тут произошло.
Лорд скривил лицо, но промолчал. Озвученные перспективы явно пришлись ему не по вкусу. Моравский ещё немного постоял и направился к воротам. Лорд догнал его возле самого выхода и преградил дорогу.
– Вы обещали отцу Якову помочь мне. Помочь изгнать Зло. Он говорил, что вы ничего не боитесь и не остановитесь, пока не доведёте дело до конца.
– Это и есть конец. Я давал обещание своему другу, а не вам.
– А как же люди, что живут в Олдвидже? Что если призрак покинет усадьбу и начнет убивать за её пределами?
– Никогда не подозревал в вас такой альтруизм и заботу о ближних, особенно по отношению к местной деревенщине, – осклабился профессор. – Я же отвечу вам предельно честно: благополучие местных крестьян беспокоит меня не больше, чем прошлогодний снег. Дам вам совет напоследок: если хотите остаться в живых, покиньте это место как можно скорее.
Профессор решительным жестом отодвинул Лорда в сторону и проследовал к карете. Тот замешкался на секунду и промолвил:
– Что я должен сделать, чтобы вы передумали?
– Рассказать правду, – бросил через плечо Тадеуш.
– Какую правду?
– Которую вы так тщательно скрываете. Очевидно, что в этом месте обитает несколько злобных духов. И они как-то связаны с вашим милым водоёмом, где днем плавают золотые рыбки, а ночью просыпается нечто ужасное. Призрак женщины вы, несомненно, узнали, не пытайтесь меня обмануть. И ещё некто, чьё размытое отражение я видел в воде. Так что, милорд, у вас есть что рассказать? Будучи управляющим, вы не могли не знать, чем занимался лорд Даркфилд. Ведь для экспериментов ему наверняка требовалась помощь. Та комната… Думаю это не алхимическая лаборатория. Ну же?
Карпентер, не моргая смотрел Тадеушу в глаза, и последний видел внутреннюю борьбу, которая отражается на его лице. Профессор решил помочь ему:
– Прощайте, милорд. Передавайте мое почтение Анне. Полагаю, с заходом солнца она вас навестит. Удачи.
– Стойте, – хозяин поместья, ухватил Моравского за рукав, – я все вам расскажу. Но вы не должны судить меня строго.
– Я здесь не ради суда. Мне нет никакого дела до того, что вы натворили. А чтобы разобраться, с нечистью, которая отправила на тот свет вашего садовника и моего друга. И остановить её. Хотя, признаюсь, после гибели отца Якова, мне уже почти плевать на всё, что здесь произошло и произойдет в будущем.
– Идемте в дом, мне нужно выпить. Так будет легче вспоминать.
