Kitabı oku: «Вслед за тенью. Книга третья», sayfa 5
– Тебе плохо? У тебя глаза слезятся, – зазвучал в самое ухо голос Виктории.
– Надышалась всякой дряни, – ответила я ей.
– Аллергия на вещество?
– Похоже…
– Потерпи, сейчас будем выбираться, – пообещала она.
– Да, давайте выйдем отсюда! – с надеждой попросила я её, и развернулась к двери, через которую мы сюда попали.
– Не туда, – сообщила мне Вика в самое ухо и крутанула к себе лицом. – Соберись! – велела она мне и снова упёрлась взглядом в стену напротив. Я посмотрела туда же и заметила, как огоньки, вмонтированные в её поверхность, все разом, как по команде, на пару-тройку мгновений загорелись ярко зелёным, поистине изумрудным цветом.
– Пора, – известила нас Вика.
Она по-хозяйски обхватила меня за талию, другой рукой ухватила Марью за руку и повела нас в противоположную от входной двери сторону.
Глава 9 Подводные камни чужого мира
Как бы мне ни хотелось избежать этого, но наш путь лежал вглубь зала. Мы старались не заступать за границы еще не схлопнувшейся «чёрной дыры». Её диаметр был уже в разы меньше, но всё ещё впечатлял своим пульсирующим «дыханием». Да энергия толпы поутихла, но до того, чтобы она улеглась полностью, похоже, было ещё далеко.
Пору раз нам всё же пришлось заступить за её круглый, уже едва различимый светящийся ореол. В один из таких рисковых манёвров, когда мы втроем, крепко держась за руки, пробирались сквозь шумный рой теней, меня вдруг – нечаянно ли, намеренно ли – коснулись чьи-то руки. Впрочем, они сразу же отлипли от моих поясницы и ягодиц, стоило Виктории оглянуться назад – видимо, на обидчика. Именно в этот момент нас вдруг осветили красные, будто предостерегающие, огни светомузыки и это яркое свечение, казалось, проникло в самые глубины тьмы. Оно увиделось мне настоящим рентгеновским излучением фантастического кровавого солнца, внезапно выглянувшего из-за мистических, глазом неразличимых облаков.
Тогда-то я и уловила во взгляде Кудряшки, адресованном кому-то за моей спиной, холодный, словно бьющий наотмашь гнев. А в её единственном, брошенном наглецу слове «Невеста!» прозвучало явное предупреждение о неминуемом наказании.
Я сразу вспомнила, что к «невестам» в этом заведении запрещено не то, чтобы прикасаться, но даже заговаривать без разрешения. То, как быстро исчезли руки с моего тела, успокоило меня и внушило уверенность в том, что моё положение здесь не так катастрофически плохо, как мне думалось у стены, у которой мы пытались избавиться от воздействия, казалось, вездесущего дурманящего аромата, совсем недавно со всей щедростью распыленного по залу.
«Значит, какие-то гарантии безопасности у меня тут всё-таки есть…» – поставила я в уме галочку и улыбнулась.
– Мы будто ходим по краю тайфуна! – восхитилась Марья, – Чуть замешкаешься – и он засосёт тебя с потрохами! Ты ж туда хотела, а? Может, рискнём? – подначила она меня.
– Не время дурачиться, – пресекла её подначку Вика.
Слова Маши показались мне опрометчивыми. Видимо, она всё ещё находилась под остаточным воздействием того странного вещества.
«Вот что значит – непродуманная подготовка. Почему же Вика не помогла Марье с выбором правильной маски? – всё ещё недоумевала я, шагая вровень с Кудряшкой и ощущая крепкий захват её руки теперь на своей талии. – Неужели Маша настолько пришлась ей не по душе? Возможно… Схлестнулись две противоположности… Как бы то ни было, я бы никогда так не поступила. Уж точно бы немного раскрыла карты относительно уровня защиты масок и посоветовала бы на ней не экономить… Хорошо, что Маша – не из слабаков и, в общем и целом, старается держать себя в руках. А вдруг бы стала совсем неуправляемой? Что бы тогда сделала Вика? Неужели бросила бы её здесь? Что ты выдумываешь, Катя! – мысленно осекла я себя. – Нет, конечно, не бросила бы! К тому же Кудряшка знает, что я никогда не оставила бы тут Машу без поддержки. Я сама ей об этом вчера сказала. Но зачем было допускать хотя бы малейшую вероятность того, что что-то выйдет из-под контроля? Неразумно… А, может… Может, Вика тестирует мою авантюристку, как и меня когда-то? Да, она стала меня тестировать сразу, как только дедушка в детстве, по осени, привёз меня в тайгу. День весенних проводов папы в командировку – не в счёт: тогда Вика, попав в незнакомую обстановку, больше молча наблюдала за нами всеми и почти не проявляла активности. За исключением совета по той тарелке с супом. Тоже тестировала? Возможно… Но спустя полгода – в тайге, недалеко от большого дома, в котором мы тогда жили…»
На задворках памяти живо встрепенулось то далёкое воспоминание. Сначала зыбкое, почти бесцветное, оно быстро налилось красками и перенесло меня в тот, почти позабытый с годами день.
Я увидела себя и Викторию в окружении деревьев и услышала её уверенный, чуть насмешливый голос:
«Ты была в тайге? Нет? Почему? Ты не знаешь, где тут север, где юг? А мох – на что? Смотри на дерево! Не на ветки смотри, а на ствол. Иди сюда!» – по-хозяйски велит она мне.
Хватает за руку и подводит к дереву. Свободной ладошкой ловко очищает лёгкие следы снега с небольшого участка его кроны и принимается объяснять:
«Видишь, какой зелёный. И мягкий. Потрогай!»
Я осторожно прикасаюсь к приятной на ощупь поверхности.
«Это мох, – уверенно заявляет она. И продолжает: – Где мох – там север».
Я смотрю на неё с немым вопросом. Она понимает меня без слов и отвечает:
«Как почему? Потому что мох растёт в только тени. Он не любит света. Он – как вампир. Ты не знаешь, кто такой вампир?! – Удивленно смотрит она на меня. – Вот это да! Вампиры живут в разрушенном замке. Это недалеко. Завтра я тебя туда отведу, – клятвенно обещает она мне. Я молча из стороны в сторону мотаю головой. – Не хочешь?! – догадывается она и продолжает: – Как не хочешь? Ты не хочешь увидеть вампира?! – Я снова качаю головой. – Как это: нет?! – будто не верит она тому, что видит. – А там ещё живут тени и пауки!»
При этих словах из моих глаз начинают литься слёзы. Они текут помимо моей воли, хоть я и не плачу. Кажется, не плачу… Не знаю… Не уверена… Я уверена лишь в том, что очень боюсь и пауков, и теней. Недавно я видела одну тень в нашем доме. Та тень, чуть прихрамывая, скрылась за дверью дедушкиного кабинета и очень испугала меня. И я не хочу пугаться снова…
«Мы были там с дедом Артом!» – слышится детский голос Кудряшки в своей голове.
Смотрю на неё и понимаю, что ей очень понравилось там, куда они ходили с дедушкой из тайги. Я обращаюсь к нему именно так. Например: «Дедушка из тайги, ты возьмёшь меня с собой на рыбалку?»
Обращаюсь я так не только потому, что имя его: «Арт» рычит как лев, но и, чтобы новый дедушка, с которым я познакомилась совсем недавно, знал, что я спрашиваю именно у него, а не у своего дедушки. Ведь оба дедушки – постоянно вместе. Были вместе, но сегодня мой – уехал домой. Уехал, а меня оставил здесь. Он сказал, что оставляет меня «на рибилитацию».
«Но дед Арт теней не видит, – тем временем рассказывает мне Кудряшка. – Он видит только пауков. А я вижу и пауков, и тени. И даже умею с ними разговаривать! И тебя научу. Как не хочешь?! Боишься? Ууу, какая ты бояка! И ещё – плакса! – Я снова молча качаю головой. – Как нет? Докажи, что нет! Завтра пойдёшь со мной в замок? Нет… А в катакомбы? Не знаешь, что это? – Я опускаю глаза. – Не расстраивайся, – решает она меня приободрить и продолжает: – Вот увидишь их и поймёшь – что это такое. Там тоже интересно. Не бойся, вампиров там нет. Только пауки. И еще – тени. Они там тоже живут. Тень всегда живет там, где нет солнца. Давай, я сейчас спрячусь, а ты меня найди. Закрой глаза и считай до десяти, а потом иди на север. Там есть домик лесника. Я буду ждать тебя там. Да не реви ты! Иди по мху и по моим следам. Я буду развешивать на ветки гусиный пух. Открой глаза! – Я послушно разлепляю влажные веки. – Вот, видишь, мне бабушка дала, – взглядом указывает она на серый пух на ладони. Ветер подхватывает его и уносит прочь. – Успокойся, у меня в кармане есть ещё».
«А если и его унесёт, то, как я тебя найду?» – робко подаю я голос.
«Не унесёт! Я его в кору воткну».
«А если я не увижу?»
«Что ж ты такая трусиха-то! Ладно, пойдём, покажу тебе домик лесника, – разочарованно вздыхает она, – потом поиграем. Но завтра пойдём в катакомбы! Без вариантов!»
«Без каких ва…риантов?»
«Не знаю. Так мама говорит, когда мне что-то не разрешает».
Картинка гаснет перед глазами, а я задумываюсь:
«Так что: да, Виктория – та ещё любительница тестировать и ставить эксперименты. Такой непростой склад характера».
Про этот «склад» ещё в детстве объяснила мне её мама – тетя Алла. Объяснила на следующий день после нашего с Кудряшкой разговора о тенях и вампирах. В тот день вечером я поделилась с ней, что очень испугалась, когда Вика отвела меня в катакомбы и оставила там одну.
В той нашей далёкой и почти забытой беседе за ужином я и узнала новые слова «тестировать» – что, по мнению тети Аллы, означало «проверять на прочность». Тогда же мне стало известно и об азарте Кудряшки «ставить эксперименты» и о том, что я не должна ей позволять «вытворять над собой подобное». Именно тогда тётя Алла назвала Вику человеком с «непростым складом ума и характера». В тот вечер она мне сказала:
«Главный козырь Кейси – непредсказуемость в поступках. Но запомни, Котёнок: эта непредсказуемость – иллюзия. Иллюзия – это обманка, понимаешь? Это то, чего нет на самом деле. То есть то, как поступает моя дочь, кажется непредсказуемым только на первый взгляд. Тогда как на самом деле – все её действия продуманы и логичны. Кейси никогда не идёт мимо логики. Она не будет биться лбом о стену. Она её обойдёт. А если не сможет этого сделать своими силами, то признает это и попросит о помощи. Я учу её именно этому. И она показывает обнадёживающие результаты. Это значит: хорошие результаты, – объяснила она, видимо, заметив непонимание в моих глазах. И продолжила: – Поэтому оставила она тебя в катакомбах не для того, чтобы погубить, а для того, чтобы спасти, понимаешь? И тебе оставалось только взять себя в руки, успокоиться и дождаться помощи. Я рада, что ты поступила именно так. И ещё: учись играть на её поле. Наблюдай за ходом её рассуждений и делай выводы только на основе логики. Значение слова «логика» я объясню тебе завтра. А сегодня запомни: не позволяй собой манипулировать, иначе станешь жертвой обстоятельств».
Я резко выплыла из воспоминаний о тех днях, ощутив, как напряглась рука Вики, которой она придерживала меня за талию.
«Иначе станешь жертвой обстоятельств…» – вздохнув, повторила я слова тёти Аллы, сказанные мне много лет назад.
От этих её слов мне стало совсем неспокойно, ведь я чувствовала, что сейчас мною именно манипулировали. До невозможности захотелось покинуть это место как можно скорее, но Кудряшка тянула и тянула меня в неизвестность, крепко обхватив рукой за талию. Тащила туда как на аркане. И, кажется, затащила в самый настоящий тупик, потому что перед нами вдруг выросла стена – абсолютно глухая и непроходимая.
«То, как действует моя дочь, кажется непредсказуемым только на первый взгляд. Тогда как на самом деле – все её действия продуманы и логичны. Кейси никогда не идёт мимо логики. Она не будет биться лбом о стену. Она её обойдёт», – снова вспомнились слова тёти Аллы.
«Значит, биться лбом об эту стену для Кудряшки будет – мимо логики, – принялась я себя успокаивать, – А если так, то это – однозначно не тупик, как кажется на первый взгляд», – увещевала я себя, глядя на представшую перед нами стену.
Я перевела взгляд на нашего проводника и заметила, что она осматривает её и не просто осматривает, а вглядывается в неё так, будто ищет какие-то тайные, скрытые от всех знаки. Так же она инспектировала другую стену – ту, напротив которой мы недавно стояли перед тем, как попали в зал с чёрной дырой.
Спустя несколько секунд Кудряшка просто приложила ладонь к, казалось бы, ровной, как гладь поверхности. И как только она это сделала, тяжёлая громадина ожила и как по маслу отъехала в сторону – точно так же, как и прежняя – та, через которую мы и попали в это царство фриков и неразберихи.
«Стены, гуляющие сами по себе… Здесь всё не то, чем кажется», – заметила я и нервно усмехнулась.
– Не нервничай – держи себя в руках, – услышала я спокойный голос Виктории. Затем поймала на себе её уверенный взгляд и шагнула с нею вровень в ещё один холл, как две капли воды похожий на прежний, в котором мы оказались, ступив за порог крыльца клуба.
Маша чуть замешкалась и, если бы Кудряшка не дёрнула её за руку, то оказалась бы придавленной стеной, бесшумно и быстро возвратившейся на своё прежнее место.
– Не зевай! Бери пример с некоторых, – сделала она замечание подруге.
Я оглянулась на этих самых «некоторых» и заметила даму, с которой столкнулась в зале с чёрной дырой. Дама точно также приложила ладонь к губам, спрятанным под маской, и едва слышно проронила: «Извините…»
Мы оказались в совершенно пустом помещении, правда освещённом куда лучше, чем прежнее. Грохота музыки здесь было совсем не слышно, да и дышалось намного легче.
Вика развернула меня к себе лицом и нажала на одну из чешуек на моей маске. В ноздри хлынула порция свежего воздуха. Она оказалась настолько живительной и объёмной, что вскружила мне голову.
– Не вдыхай сразу много. Дыши размеренно.
– А вдруг они снова напустят дурмана?
– Здесь? Нет. Незабудка, подойди, – обратилась она к Марье.
Подруга послушно шагнула к ней навстречу. Вика провела ту же манипуляцию с чешуйкой и на её маске.
– О, жизнь заиграла новыми красками! – жизнерадостно воскликнула моя неугомонная.
– Главное – чтобы эти краски не вскружили тебе голову, – негромко заметила Кудряшка ей в ответ. И добавила: – Помни о людях, которые от тебя зависят.
– Ты имеешь в виду вас с Ка… С Сиренкой?
– Да, – коротко бросил ей в ответ наш проводник.
– Почему ты уверена, что здесь не будет дурмана? – спросила я у Кудряшки, а затем негромко проговорила: – За стеной же напустили.
– Потому что там находятся испытуемые, а здесь начинается вотчина испытателей.
– Испытуемые? – не поняла я.
– Да. Те, на которых тестировался препарат.
– То есть: на нас, – вставила свои пять копеек Марья и добавила, обратившись ко мне: – Как на подопытных кроликах, сечёшь?
– Секу… А здесь, значит, находятся испытатели этого препарата…
– Да. Типа, небожители, – бросила мне в ответ Маша и усмехнулась.
– А кто они?
– Не забивай сейчас этим голову, – предостерегла меня Кудряшка. И велела: – Сосредоточься на своей безопасности. Не заступай в тень.
– Что это значит, Кейси?
– Будь всегда на виду.
– На виду у кого?
– В первую очередь – у меня.
Я сделала ещё один вдох – размеренный, как просила Вика, огляделась по сторонам и заметила лифт справа. К нему мы и направились, но не втроём, а вчетвером, потому что за нами по пятам молча шествовала всё та же незнакомка в платье, чем-то похожем на моё, но сшитом из ткани попроще. Она неотступно следовала за нами, словно тень – одна тень на троих, и, казалось, Вику это ничуть не смущало. А Маша вообще не обращала на девушку никакого внимания, что увиделось мне не менее странным.
Поднимаясь на лифте на верхний этаж заведения, я прислушивалась к своим ощущениям. Моё состояние можно было описать лишь двумя словами: взрыв эмоций. Самой яркой из них всё ещё был страх, спровоцированный неизвестностью, в которой я очутилась. Теперь я удивлялась: как могла пойти на поводу у Маши и решиться на эту авантюру, ведь мне всегда хотелось обходить подобные заведения стороной.
«Миша, Катя, всё дело в Мише! Ты должна выяснить, как он связан с этим клубом», – напомнила я себе.
Но, как ни странно, к моему страху неизвестности примешивалось и новое ощущение. Оно смутило меня, потому что очень смахивало на некую робкую покорность судьбе, что никогда раньше не было мне свойственно. Однако сейчас я чувствовала себя обладателем лотерейного билета: ты не знаешь, что именно выиграешь и выиграешь ли вообще, но покорно ждёшь результата розыгрыша. Ждёшь и надеешься на лучшее. Как бы то ни было, я вдруг интуитивно остро осознала, что наша авантюра с клубом навсегда изменит мою жизнь.
Глава 10 Маски-шоу
Лифт доставил нас на второй этаж этого заведения. Бесшумно открылись двери, мы вышли из его зеркальной кабины и очутились в совсем другом мире!
Пред нами предстала обитель элитарного общества: рафинированного, важного, до чёртиков колоритного. Обитель эта показалась настоящим раем для моих измученных серых клеточек.
Интерьер зала, выдержанный в стиле дорогой классики, увиделся мне поистине восхитительным. Светлый дизайн стен, с преобладанием оттенков бежевых и молочных полутонов, окутал уютом и быстро успокоил мою нервную систему, взбунтовавшуюся под воздействием танца теней с этажа ниже.
Впечатлилась я и тем, что оформление зала очень гармонировало с моим нарядом: те же пастельные тона, тот же, едва различимый узор на стенах и на передней полочке моего платья; то же совпадение в узоре чешуек на моей позолоченной маске с неброскими полосами на обоях. Расположенные строго вертикально по всей длине стен, полосы эти находились на равном друг от друга удалении, что только укрепило в моих глазах гармонию дизайна.
Все эти мелочи дополнительно овеяли меня комфортом и позволили почувствовать себя на этой территории как рыба в воде. Да, контраст с мрачными оттенками серо-чёрного мира фриков, расположенного на первом этаже клуба, был разительным и усиливал моё нереальное ощущение равной среди равных.
«Опасная иллюзия, – мысленно заметила я, но тут же принялась себя успокаивать: – Ну, что плохого может со мной случиться в этом, вполне благополучном на вид окружении? На первом этаже – да, было страшно, а здесь всё будто так и просит расслабиться и насладиться приятным вечером».
Поскольку здесь было светло, тепло и уютно, я предпочла не думать о подводных камнях, которые могли бы меня здесь подстерегать.
Без задней мысли я обрадовалась тому, что жизнь вдруг неожиданно предстала предо мной в довольно радужном цвете.
«Да, здесь классно! – мысленно констатировала я и продолжила усыплять своё, всё же чуть беспокоившееся шестое чувство, – Тут так легко дышится… Рядом моя Кудряшка… Боже мой, как же здесь чудно! – в десятый, наверное, за последние минуты раз мысленно восхитилась я. – В этом обществе я будто своя среди своих, не странно ли? Иллюзия! – снова забилась было сиреной моя непокорная подруженька-интуиция, – Маловероятно!» – осекла я её недовольный вопль и сосредоточилась на привычном с детства наблюдении за окружающими.
Поведение приглашённых только добавляло оптимизма: оно увиделось мне адекватным и вполне себе светским. Одетые с иголочки дамы и джентльмены неспешно дефилировали по залу и вели негромкие беседы. Приглушённо звучавшая музыка им это вполне позволяла.
Некоторые танцевали, неизменно – в паре, плавно кружась под негромкие ритмы классики, покорившей меня душевностью и придавшей дополнительного расположения к этому месту.
Богато одетые «маски» поражали чувством стиля и изощрённой изобретательностью в созданных ими образах. Время от времени члены клуба, как я решила назвать гостей этого закрытого, как мне показалось, общества бросали заинтересованные взгляды на нашу компанию, всё ещё скромно подпирающую стену у входа, но все они держались от нас на почтительном расстоянии, будто инстинктивно опасались натолкнуться на окружающую нас невидимую стену.
Здесь присутствовали и короли с королевами, и принцы с принцессами, и фантастические персонажи из сказок. Вот мимо нас важно прошествовал Зорро, а следом пружинистым шагом промаршировал Робин Гуд – защитник всех униженных и оскорбленных, как любит говаривать моя Полина.
Я быстро выпустила Робин Гуда из виду и сосредоточилась на других гостях.
Казалось, облик каждого присутствующего так и кричал: «Я избранный! Я знаю себе цену!»
Этот безмолвный крик считывалось и в том, с каким достоинством держались приглашённые, с каким вкусом и шиком были подобраны их костюмы, угадывался он и в драгоценных каменьях, инкрустированных в маски на их лицах.
В дизайне этого аксессуара преобладали чёрный, синий, красный и нежно розовый оттенки. Всё это напомнило мне бал-маскарад, на котором после официального выпускного побывали мы с Алисой. Тот состоялся полгода назад в особняке у Эрика – нашего с Лиской одноклассника… Однако, учитывая то, чем всё тогда закончилось, я погнала это воспоминание прочь.
Всех, здесь присутствующих объединял один нюанс: на руках у них – всех без исключения – отсутствовали перчатки.
«Значит Маша сказала правду о том, что на этот аксессуар тут наложено табу», – поставила я себе галочку в уме, снова огляделась по сторонам и обратила внимание на левую часть зала. Там было сконцентрировано большинство гостей.
У стены с левой стороны зала находилась широкая и длинная барная стойка, щедро уставленная разнообразными напитками и закусками, а к одной из её сторон примыкал довольно просторный и светлый ресторан. Официанты в тёмно-синих закрытых ливреях и одинаковых белых масках на лицах, с подносами, наполненными всевозможными изысками, курсировали от столика к столику, за которыми в уютных креслах расположились гости, изъявившие желание отужинать.
Кудесники кухни порадовали присутствовавших там гурманов обширным выбором всевозможных деликатесов. Однако их завлекательных запахов до нас не долетало, потому что сие пиршество огораживала от нас стена, монолитом спускавшаяся от потолка до самого пола. Совершенно прозрачная, она смахивала на стеклянную и была украшена выгравированным на её поверхности ажурным, полупрозрачным, будто воздушным узором.
«Стоп! – вдруг мысленно воскликнула я, – А как все эти люди собираются есть и пить, не снимая масок? Те же прикрывают им губы».
Движимая любопытством, я задала этот вопрос Виктории и получила в ответ:
– У маски имеется возможность приоткрыть щель в районе губ. У твоей – тоже есть эта функция. Не заметила? – чуть слышно объяснила она мне.
– Нет. Я её не исследовала, просто полюбовалась поверхностью, – прошептала я ей в тон.
– Будь внимательнее, – посоветовала мне Кудряшка. И добавила: – Твои наблюдения очень важны. И будь, пожалуйста, осторожна. Не заходи в тень. Будь всегда на виду, – снова, как мантру, повторила она установки моей безопасности.
– На виду у тебя и Маши, или у кого-то ещё? – уточнила я, обратив внимание на то, как Кудряшка зорко осматривается по сторонам, но ответа на этот вопрос так и не получила. Заметив, что Вика продолжает острым взором инспектировать зал, явно высматривая в нём кого-то, я не стала ей в этом мешать, а просто молча последовала её примеру, подарив всё своё внимание маскам.
Такие, как у меня – с лёгкой чешуйчатой позолотой – были на лицах всего нескольких приглашённых дам. В глаза бросилось три из них, одетых подобно мне. Рядом с одной из таких находился мужчина в образе злодея Люцифера. Некоторое коварство и, казалось, полную монументальность его образу придавала манера стоять по-военному. Он возвышался устойчивым столбом, будто находился на плацу и совсем недавно получил приказ: «Смирно!», поэтому и вытянулся стрункой согласно нему.
Строгий костюм этого гостя состоял из длинного тёмно-синего плаща в пол. Небольшие чёрные рожки на голове завершали образ и добавляли их обладателю коварства. Лицо Люцифера скрывала чёрная маска с небольшим, но очень, на мой взгляд, необычным орнаментом.
Рисунок этот был довольно броским, сразу заметным глазу. Он располагался на поверхности маски сбоку, в районе правой щеки Люцифера, и представлял собой окружность правильной формы, изящно выложенную дорожкой из синих мелких камней, похожих на сапфир или на синий алмаз – я не очень хорошо в этом разбираюсь. Внутри этого круга просматривались аккуратные извилистые линии из мельчайших алых капелек. Они делили его изнутри на три практически равных части.
«Надо же! Узор этот и сами капельки, его образующие, так похожи на те, что забрызгали мою руку в ресторане, когда я опрокинула на себя сок Кирилла Андреевича, – видимо, по ассоциации припомнилось мне, – Правда, рисунок на моём запястье тогда был не такой правильной формы, – вынуждена была признать я, разглядывая орнамент на маске Люцифера и по памяти сопоставляя его с тем – своим, из ресторана в Москва-Сити. – Да… Те капли гранатового сока были покрупнее и отливали некоторой синевой в лучах холодного света, лившегося тогда с потолка. Оттого и выглядели они похожими на тёмно-пурпурные… Но, каким-то чудом, они легли тогда мне на кожу именно кольцом, хоть и довольно изогнутым… А мелкие капельки сока внутри того кольца тоже создали алые дорожки… И тоже поделили тот импровизированный круг на моей руке на три части – ровно так же, как на орнаменте у этой маски. Тогда, в ресторане, я даже хотела запечатлеть это чудо на камеру, – продолжала вспоминать я, – Да, хотела, но потом неосторожно качнула рукой, и от того рисунка не осталось и следа. А ведь Кирилл Андреевич его тогда заметил… Да, он взглянул тогда на мою руку, вернее – на проявившуюся на ней импровизацию из капелек предназначавшегося ему сока… Проявившуюся и исчезнувшую в мгновение ока… И, кажется, Орлов тогда впечатлился… Не придумывай, Катя! – велела я себе, – Лучше займись делом. Вика посоветовала наблюдать, вот и наблюдай! За второй невестой, например…»
Эту невесту галантно приобнимал за плечи гость в дорогом костюме Человек-Паука. Лицо его прикрывала маска, полоски на которой образовывали линии в полном соответствии с образом этого персонажа. Однако на щеке его – справа – красовался всё тот же странный орнамент, хоть и был он заметен не так чётко, как у Люцифера.
– Что это за рисунок? – тихо спросила я у Виктории, кивнув в сторону Люцифера с Человеком-Пауком.
– Триксель, – коротко ответила она, более ничего не объяснив. Я обернулась в пол-оборота к своей Кудряшке, заглянула той в глаза и уже была готова задать уточняющий вопрос, но Кудряшка остановила меня предостерегающим взглядом.
«Не задавай лишних вопросов!» – будто велел он мне, и я, вздохнув, повиновалась.
Однако незнакомое слово не только приковало к себе моё любопытство, но и спровоцировало появление неприятного холодка в груди. Я всмотрелась в обоих обладателей этих знаков на масках и заметила, что держатся они вполне галантно и не позволяют себе ничего лишнего. Это меня несколько успокоило.
Чтобы окончательно расстаться с неприятным ощущением в груди, я, в который уже раз, оглядела зал.
Среди всего многообразия персонажей мой взор зацепился за героев полюбившейся когда-то саги. Внимание моё привлекли две персоны, стоявших в пол-оборота ко мне в самой глубине зала, на довольно внушительном от нас расстоянии.
Несколько лет назад Алиса – большая любительница компьютерных игр – познакомила меня с «занятной игрухой», как она тогда выразилась. Несмотря на то, что я никогда не была фанатом такого рода времяпровождения, та игра пришлась настолько мне по душе, что я запоем прочитала и средневековую мистическую сагу, по которой она была создана.
Мне тогда понравились образы нескольких героев. Лиска, обожавшая нарекать любого на свой манер, окрестила их «Циря», «Йена», «Рин», но наиболее обожаемым из всех обитателей той игры и соответственно: саги – для меня стал самый загадочный из всех – тот, кого Алиса окрестила «Гером».
Обомлев от изумления и неотрывно глядя в даль, я сейчас созерцала двух их персонажей той игрухи, но – наяву!
Первым делом внимание моё привлекла Циря. Её костюм нельзя было с точностью назвать платьем невесты, хотя покрой его был очень схож с моим. В нём, как и в моём, присутствовал нюанс, однако на её платье он бросался в глаза многим более моего собственного.
В явный диссонанс с белизной ткани, из которой был пошит её наряд, входила довольно широкая полоса из тёплого светло-терракотового оттенка, спускающаяся от груди и захватывающая всю талию до бёдер. Создавалась иллюзия плотного широченного, очень броского, будто кожаного ремня, тисками сжимавшего осиную талию гостьи.
Та повернулась ко мне своей стройной спиной, и вид её длинных волос, стелющихся ровной блестящей гладью до самой поясницы, всколыхнул в памяти ещё одно недавнее воспоминание.
Я напрягла свои взбунтовавшиеся серые клеточки и внутренним взором увидела просторный зал ресторана, в котором в прошлую пятницу устроила то памятное шумовое представление с капельками от гранатового сока, опрокинув на себя содержимое бокала, предназначавшегося Орлову. Как раз за его столиком и восседала тогда девушка с очень похожими, такими же длинными и блестящими волосами. Сидела она тогда спиной ко мне, что и позволило запечатлеть в памяти её пряди во всей красе и подробностях. Правда, оттенок её локонов сегодня слегка отличался. Сейчас он стал чётко пепельным, но остался ровно той же длины и степени ухоженности. Текстура волос увиделась мне такой же блестящей и гладкой – настоящей зеркальной гладью, как тогда, так и сейчас мощным магнитом притягивающей внимание окружающих.
Гостья, видимо, интуитивно ощутив на себе мой пристальный взгляд, на пару мгновений обернулась в нашу сторону, и я заметила у неё на лице ровно такую же, как у меня маску, сквозь которую меня протаранили ревностным взглядом изумрудных глаз.
«Что здесь делать спутнице Орлова? Нет, её не может быть здесь по определению», – притушила я своё разбушевавшееся воображение и сосредоточила внимание на человеке, сопровождавшем гостью и стоявшем теперь лицом ко мне, вернее – лицом, спрятанным под чёрной глянцевой маской. Сквозь неё на меня смотрели тёмные, настолько влажные глаза, что создавалось впечатление, будто мужчина плачет.
Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что это – далеко не так: он совсем не расчувствовался, повстречав здесь – наяву – свою коллегу по саге, просто обладал неприятной особенностью скользкого взгляда – особенностью, которую я ярко представляла себе за чтением саги, а в реале – наблюдала лишь однажды: как-то в очень далёком детстве.
Воспоминания о том моём пересечении с обладателем подомный глаз надёжно спрятались в самых дальних уголках моей памяти. И припрятались они там настолько глубоко, что я так и не смогла выудить их в моменте, то есть – без затрачивания дополнительных усилий.
«Ладно, вспомню после…», – решила я, перестав изводить свои серые клеточки тем воспоминанием и сосредоточившись на образе, созданном скользким гостем.
Костюм его был полной копией одеяния персонажа из компьютерной игры, созданной по мотивам той саги. По Алискиной классификации переименований я определила этого члена клуба как Рина.
