Kitabı oku: «Альманах «СовременникЪ» №3(23) 2021 г.», sayfa 3

Морское крещение

Сколько помню себя, в дошкольном возрасте жил в деревне. Дедушка с бабушкой целыми днями возились в саду, и я был отдан сам себе. По соседству с садом простирался кустарниковый пустырь, заросший бурьяном, и я здесь всегда находил себе занятие с птичками, зверушками, жучками и паучками. Это был мой таинственный мир открытий и познания окружающей природы.

В гнездах птиц кормил птенцов, подкармливал ежат и ласок. В стеклянных баночках жили разноцветные жучки. Но самым загадочным и животрепещущим было множество, почти на каждом кусту, паучьих сетей с большими пауками-крестовиками…

Когда подрос, меня отправили в город учиться. К городу, школе и обществу людей так и не смог привыкнуть. Все свободное время проводил в лесочках, на полях и озерах. Опять меня как магнитом притягивали к себе паучки с их загадочными сетями…

Окончив школу, уехал учиться в университет на биологический факультет. В университете мне нравилось большое изобилие научных книг и лаборатории, где можно было не только учиться, но и проводить простейшие эксперименты. Старался досрочно сдавать экзамены и на все лето до осени уезжал на море в Кандалакшский заповедник. Север меня очаровывал красотой дикой природы.

Привыкший с детства к вольнодумству и самостоятельности, здесь, на Севере, пристрастился к мореплаванию на байдарке. Ни от кого не зависишь, сел и поплыл вдоль берега залива к своим творческим островам… Так что, когда я приехал в Кандалакшу, стояла ветреная погода, и по всей акватории залива было штормовое предупреждение, запрет на выход в море судов малого и среднего класса. Во время затишья мне все же удалось выбраться на попутном катере из порта до ближайшего островка заповедника.

Катер ушел, а затишье продолжалось весь день и следующее утро. Улеглись «барашки», море как будто бы успокоилось. Но суда из порта по-прежнему не выходили. Это было мое первое путешествие по морю на каркасной байдарке «Салют-2», обтянутой прорезиненной тканью и загруженной до предела снаряжением и продуктами. Не терпелось быстрее выйти в море. Замерил скорость ветра по анемометру, проверил замки крепления каркаса, загрузил байдарку снаряжением и продуктами. Поставил самодельный парус из треугольного куска брезента. Без всякого страха отчалил от островка и направился к материковому берегу, чтобы вдоль него безопасно идти к своим островам. Снова солнце, ветер умеренный до сильного. Лодка быстро бежит под парусом. Морская романтика зашкаливает эмоциями. Восторг и впечатления неописуемые. Но осторожность и благоразумие излишними не будут. Здесь приходится надеяться только на самого себя.

Плыву уже продолжительное время. Даже отошел дальше в море от материкового берега, скорее, ветром снесло. Небо немного прояснилось, увеличилась видимость, появился какой-то островок, но к нему причалить было невозможно: со всех сторон буруны. Потом появился другой остров. С подветренной стороны на него и удалось высадиться. Отдохнул, перекусил, просушил вещи и снова в путь.

Остров остался позади, лодка бежит быстро по морской глади. Настроение чудесное… Какое-то странное состояние бесстрашия и уверенности перед этой грозной, неспокойной водяной стихией. Настолько увлекся катанием по волнам, что и не заметил, как берег остался далеко позади, а шторм разыгрался во всю свою силу. То вверх взлетаешь на волне, то потом обрушиваешься куда-то вниз. Вокруг ничего не видно. Море с тучами неба смешалось. Одно занятие – изучать ритмы и динамику движения волн.

Горло Кандалакшского залива в шторм считается самым опасным местом на Белом море. Штормовые волны, заходя в сужение залива, становятся круче пяти метров и более. После огромной волны идут волны поменьше, а потом замешательство волн… В это время можно и экстрим-перекус сделать или что-то поправить на лодке, сфотографировать фотиком «Смена-2», в лодке перевести дух… В Заполярье белые ночи, и сбиваешься порой со времени суток. Кажется, плывешь бесконечно долго… стихия моря… бушующие волны.

Потом ветер резко изменил направление, и волны, как побесились, потеряли свой обычный ритм. Началась волновая чехарда. Объектив фотика залило водой. Но старая добрая «Смена-2» с автоспуском и механическим затвором работала безотказно даже в соленой воде.

После благополучной высадки на остров как будто бы и сил прибавилось. Да и погода стала успокаиваться. Волнобой, накаты волн, крыло шторма удалилось. Но море все же штормит. Волны мощными накатами идут к берегу.

После продолжительного сна, обследуя остров, обнаруживаю огромное количество бревен, выброшенных на берег штормами так называемого плавника. Ужаснуться можно, что такое бревно в шторм может налететь на байдарку… А у меня, как потом оказалось, с собой из спасательных принадлежностей в лодке не было даже надувной подушки. Шансы на спасение в случае чего с лодкой равнялись нулю. «Студент биолог-исследователь (как писала газета) был полностью отдан на милость морской стихии. Несколько дней огромные волны терзали утлое парусное суденышко. Как щепка оно носилось по огромным многометровым волнам кипящего моря… Но выдержал новоиспеченный мореплаватель это адское морское испытание!..»

Благополучно прибыв на свой остров, я стал устраивать на острове лагерь. При разгрузке лодки обнаружилось, что у меня в полости носа байдарки паутинка, а в ней – небольшой паучок. Тоже путешествовал со мной по морю…

До глубокой осени я под руководством научных сотрудников заповедника В. В. Бианки и В. Д. Коханова проводил наблюдения за гнездованием и миграциями водоплавающих птиц в Кандалакшском заливе. В октябре вернулся в университет из своей научной экспедиции, продолжил учебный процесс и обрабатывал собранный материал. По итогам экспедиции сделал доклад на научной конференции в своем университете и потом еще по приглашению выезжал с докладами на научные студенческие конференции в Петрозаводский, Псковский и Ленинградский университеты.

А после конференции дома меня ждала пренеприятнейшая новость. От директора Кандалакшского заповедника на имя ректора университета пришло письмо, где говорилось, что за нарушение правил морской безопасности дорога в заповедник мне закрыта…

Медведюшки

Будучи научным сотрудником Кроноцкого заповедника, я работал над темой «Экология и поведение бурого медведя в условиях действующего вулканизма Камчатки». Мне интересно было наблюдать за поведением этих хищников в окружении вулканов и гейзеров. Приходилось слышать много рассказов о жизни медведей, их характере и повадках. Но мне нужны были свой взгляд на эту тему, объективные наблюдения за медведями в реальной жизни, а также личный опыт общения с ними. Это потом, спустя годы, я стал мудрым и осторожным с медведями. А в молодости романтические порывы и жажда открытий толкали на самые опасные поступки и дерзкие эксперименты. Все последующие события происходили спонтанно.

Я шел маршрутом по прибрежной звериной тропе к устью реки Шумной. Здесь располагался палаточный туристический лагерь тогда еще действовавшей турбазы «Долина Гейзеров». Группы туристов останавливались здесь на ночевку. Дело было вечером. Я шел по прибрежной тропе – коридору двухметрового шеломайника. Чтобы не встретиться лоб в лоб неожиданно с медведем, громко пел песни и в такт барабанил по котелку.

А вот и спуск к реке Шумной. Но что это? В лагере, где уже должна быть группа туристов из двадцати пяти человек, тишина, ни одного человека на территории не видно, и чуть дымит костерок с ведром воды для варева. Только я спустился с горки, меня встречает встревоженный проводник группы и сообщает, что в лагерь пришли два медведя, туристы напуганы и сидят в палатках. Я все понял. Это были мои хорошие знакомые Мишка и Машка. Они привыкли выклянчивать у туристов лакомства и не прочь кашу с тушенкой откушать. Снимаю рюкзак, беру в руки энтомологический сачок и иду прямо к медведям. Туристы приоткрыли палатки и с нескрываемым интересом наблюдают, что же будет происходить дальше. Я увидел медведей, они увидели меня. Как можно громче закричал:

– Мишка, Машка, ну-ка бегом отсюда! – поднял сачок над головой, начал им размахивать из стороны в сторону и быстро побежал на медведей. Жутковато немного было, но остановиться не мог. Медведи испугались такого вероломного нападения, одним прыжком перемахнули через ручей Гольцовый и скрылись в лесу. Туристы в восторге выбежали из палаток, и я для них стал героем вечера. Долго общались, я рассказывал о своих наблюдениях за медведями, их проделках на приютах. Далее я задавал себе другой вопрос. А какова минимальная дистанция возможна приближения к медведю? Насколько близко он может меня подпустить к себе?

В кальдере вулкана Узон на голубичнике увидел поедавшего ягоды медведя. Я опустился на четвереньки и стал тоже собирать ягоды в нескольких десятках метров от медведя. Если я начинал медленно приближаться к медведю по прямой линии, то он непременно отходил в сторону метрах в пятнадцати от меня. Наше кормление ягодой и мой эксперимент продолжались уже второй час.

При этом с поеданием ягод и с приближением на каждый метр я еще успевал фотографировать медведя. Ближе пятнадцати метров он меня, однако, не подпускал. Тогда я попробовал приближаться к медведю кругами по спирали. Эксперимент удался. Огромный медведь (а я на четвереньках рядом с ним казался таким маленьким) подпустил меня на пять метров. Было жутковато, страшновато, мурашки по телу, и шапки не чувствовалось на голове, мороз по коже. Но все же меня что-то толкало вперед. Вдруг медведь делает в мою сторону небольшой метровый выпад-прыжок и легонько рыкает. Я все понял. Это предупреждение. Дальше нельзя. Поворачиваюсь слегка в сторону и продолжаю «клевать» ягоду. Между нами дистанция начала увеличиваться, и мы мирно разошлись…

Приходил в себя несколько дней после этого эксперимента. Далее мне интересно было узнать, как медведь будет реагировать на мой неожиданный громкий свист. Я увидел вдали большого медведя на ягоднике прибрежной тундры. Под прикрытием кустарников, учитывая направление ветра, подобрался к медведю метров на двадцать. Медведь был огромный, с круглыми раздутыми боками. Я спрятался за мелкий кустарник. Медведь медленно, ничего не подозревая, шел на меня. Метрах в десяти я издаю сильный свист. Медведь мигом поднимается на задние лапы. Передо мной вырос гигант не менее двух метров высотой. Жутко стало, мороз по коже, а душа в пятки… Я, сам в аффекте, еще несколько раз подаю пронзительный свист, поднимаюсь во весь рост из-за куста, вскидываю вверх сачок, машу им над головой и бегу прямо на медведя, как будто хочу на него накинуть этот сачок. Медведь бросается в сторону и со спринтерской скоростью уносится в тундру. По его следу остаются большие блямбы жидкого помета – признак сильнейшего испуга зверя…

Другой небольшой медведь мне просто помешал наблюдать за интересными куличками на берегу океана. Мишка вышел из леса и прямым ходом пошел на мою палатку. Спугнул стайку куличков-песочников. Они улетели. Я его решил проучить. Когда он подошел ко мне ближе десяти метров, я приподнял палатку-укрытие, издал неистовый рев и, не вылезая из палатки, помчался на медведя, чтобы сбросить на него палатку. Медведь сначала оторопел, потом развернулся и стрелой помчался в лес, разбрызгивая после себя жидким пометом.

В долине Гейзеров еще до обрушения селя был Банный ручей. Там мы стирались и мылись. Очень удобно. Бросаешь белье в кипяток гейзера. Все это кипит, вода поднимается, и через небольшое время гейзер выбрасывает «прокрученное» белье в холодный ручей. Прополоскал его и пошел домой. Здесь рядом холодный и горячий потоки образуют «ванну». Перекрывая камнями тот или иной поток воды, делаешь нужную тебе температуру в «ванне».

Однажды, после утомительного маршрута, лежал голышом и блаженствовал в теплой целебной ванне. По бокам и сзади – заросли крапивы. И только одна тропинка спускается с пригорка к ручью.

Смотрю: по ней идет прямо на меня большой медведь. Бежать некуда. Лежу, жду. Медведь подошел ко мне метра на три-четыре. Посмотрел на меня. Потом обнюхал грязное, потное белье на берегу ручья. Еще раз посмотрел на меня своими маленькими, ничего не выражающими глазами. Я ему как можно ласковее и тихо говорю:

– Ну, Михалыч, чего стоишь? Залезай в ванну, места хватит обоим.

Требовался максимум сдержанности и спокойствия. Ни крика, ни паники, ни грубости допускать нельзя было. Медведь еще раз понюхал белье, легонько фыркнул, повернулся и пошел обратно, вверх по тропе. Когда он ушел, я почувствовал, как тело отходит от неожиданного стресса…

С Горного плато и до устья реки Шумной в основном пологий спуск. На многие километры к океану тянется хорошая звериная тропа. Я убрал с тропы сваленные стволы деревьев и теперь мог безостановочно спускаться вниз на своем походном самокате. Как-то при очередном спуске увлекся. Скорость приличная. Одно удовольствие лавировать по этим извилистым тропам. Вдруг за поворотом вижу: мне навстречу по тропе идет средних размеров медведь. На большой скорости затормозить я уже не мог, да и растерялся. На полном ходу несся к мишке. Самокат по инерции полетел в медведя, а я прыгнул в сторону, в кусты. Самокат ударил зверя в бок. Медведь от неожиданности рявкнул, обрызгал меня пометом и шарахнулся в сторону оврага… Быстро опомнившись, я вскочил на самокат, с силой оттолкнулся и быстро помчался дальше вниз по тропе…

Мы с энтомологом заповедника Тамарой шли по горной тундре среди зарослей кедрового стланика. У Тамары был свой многокилометровый маршрут к вулкану Бурлящий. Туда по медвежьим тундрам она ходила одна. Проводила там свои работы и возвращалась на базу, в кальдеру Узон. Медведей не боялась. А вот волков побаивалась, особенно зимой.

Даже носила с собой тяжелый карабин, из которого не умела стрелять. Говорила, что ей с ним спокойнее.

И вот мы увидели недалеко пасшегося на ягоднике большого медведя. У меня сразу мелькнула мысль: а как медведь будет реагировать на приближение женщины? Я попросил Тамару идти на медведя кругами, а сам стал фотографировать этот эксперимент. Тамара прошла к нему метров пять, медведь поднял на нее свою огромную морду и насторожился. Тамара двигалась с опущенным энтомологическим сачком и подошла к медведю метров на пятнадцать.

– Ну, еще давай немножко поближе подойди, – подбадривал я ее.

– Сам иди, что я дурочка, – отрезала Тамара и вернулась на тропу.

Медведь, услышав наш разговор, повернулся и не торопясь скрылся в зарослях кедрового стланика. Осталась на память фотография «Тамара и медведь».

Человек или медведь

Кто опаснее в тайге? Когда в глухой сибирской тайге или в потаенных уголках заповедника редко заходит человек, здесь живется спокойно медведям. Но вот если появляются люди в тайге, так начинаются проблемы и конфликтные ситуации людей и медведей. Ассоциация одна: увидел в тайге следы человека – опасайся медведя.

Прошло почти полвека, а я не могу забыть тот случай на Белом море, когда медведь переплывал от острова к острову. Его увидели рыбаки на моторной лодке. Догнали плывшего медведя и веслами начали бить по голове. Думали, захлебнется, утонет – и будет им мясо и шкура. Но озверевший медведь ударил лапой по дюралевой лодке и пробил ее. Мужики испугались, что лодка потонет, и быстрее на моторе умотали домой. Медведь выбрался на берег из воды и залег в кустарниках. К несчастью, в это время проезжал егерь на такой же моторке. Угораздило же его причалить к этому берегу. Медведь выскочил из кустов, набросился на человека и сильно его поранил. Но мужик был рослый, крепкий. Вырвался из медвежьих объятий, добежал до лодки и успел запустить мотор. Медведь кинулся за ним, но не догнал уходящую лодку. Безвинный человек из-за двух безмозглых балбесов едва не погиб, остался калекой на всю жизнь.

В Байкало-Ленском заповеднике, на кордоне Кедровом, при мне лесники на резиновой лодке с мотором сетью ловили рыбу в заливе. На берегу ее разделывали, и от лодки шел запах рыбы. Ночью, привлеченный ее запахом, пришел медведь. Порвал в клочья лодку, пахнущую рыбой, и из кладовки утащил бочонок с продуктами. Кто виноват?..

В сибирских таежных деревнях люди разбрасывают пищевые отходы у домов, держат домашних животных незащищенными, сами полагаются только на оружие, которое нередко дает осечки в прямом и переносном смысле. Сейчас в Сибири непросто найти место, куда бы не ступала нога человека. И везде страдает экология, именно человеком нарушаются правила взаимоотношений с крупным и опасным зверем. И если гибнут люди – вина только самого человека.

У меня абсолютно никакого сомнения нет, что во всех конфликтных ситуациях в тайге между людьми и медведями виноват только человек. Когда в тайге наблюдаешь за медведем и думаешь: а вдруг этот медведь стреляный или обиженный человеком? Он может быть опасен для тебя. Некоторые правдолюбцы утверждают, что хищных опасных зверей надо отстреливать, регулировать их численность. Но, по своим наблюдениям, я прихожу к иному выводу.

Природа сама регулирует численность той или иной популяции животных. А поскольку они взаимосвязаны в экологической системе тайги, то и численность медведя подвергается регулированию. Выражается это в повышенной смертности и пониженной рождаемости. Среди медведей обычен каннибализм. Сильные медведи убивают слабых и старых особей, закапывают их в лесу и потом поедают. Кроме того, взрослые самцы убивают малых медвежат. Когда человек встречается в природе с медведем, его останавливают только размеры зверя. Вся опасность встречи с медведем в том, что по его морде нельзя прочитать, добрый или злой у него настрой. У медведя отсутствуют мимические мышцы и выражение морды никогда не меняется.

Невозможно предугадать, что он может сделать через секунду, убежит ли в лес или набросится на вас. В принципе, в обычной обстановке этот таежный увалень весьма добродушен и первым не будет нападать на человека. Он довольно пуглив, в чем я неоднократно на практике убеждался и пользовался этой его слабостью. Боится медведь всего нового, необычного и того, что выше его ростом. Как я уже ранее упоминал, он боится новых непонятных звуков, настораживается и останавливается при необычных запахах, например, дегтя с мочой. Но вот бензин, керосин, соляр, мазут его привлекают. Они катаются, вымазываются этими веществами, видимо, с целью освободиться от разных кожных кровососов. На Байкале рыбаки рассказывали, что медведь вытаскивал канистру с бензином, маслом, дырявил ее и потом вымазывал шкуру в образовавшейся лужице.

Но когда медведь оказывается в необычной обстановке, в ограниченном пространстве у жилья людей, между скал или в другой подобной ситуации, у него появляется агрессия. И если при этом на пути у него стоит человек, да еще с оружием, то он набрасывается. И остановить его на близком расстоянии невозможно, если даже он смертельно ранен. Медведь по природе своего тела малоуязвим и стоек к ранению. Тело покрыто слоем жира и мощными мышцами, а кости черепа и конечностей просто пуленепробиваемы. Только опытные охотники-медвежатники знают его слабые места и точно стреляют на поражение. Смертельно раненный медведь обладает огромной живучестью. На близком расстоянии даже в течение одной минуты он разнесет в клочья любого, кто окажется у него на пути. К счастью, я ни разу не видел раненого медведя и всегда избегал участия в их убийстве. Но рассказы охотников меня просто удручали. Медведи отстаивают свое право на жизнь, когда в их экологическую нишу, в среду обитания вторгаются незваные гости.

Многие туристы, путешественники носят с собой всякие шумоогневые отпугивающие игрушки. Еще более смешными выглядят бравые походники с ружьями. Удивляюсь: какой смысл навешивать на себя этот балласт? Как раз именно эти средства защиты и могут стать тем раздражающим фактором, который спровоцирует медведя к нападению на вас.

Естественно, возникает вопрос, что делать и как поступать в таких случаях. Да просто нужно избегать неожиданных встреч с медведем. В местах с ограниченной видимостью подавать звуковые сигналы о своем присутствии. При устройстве ночлега в неизвестной местности палатки ставить ближе друг к другу. Вокруг палаток разжечь несколько дымарей. Медведи не любят дым и слышат его запах издалека. У меня на Байкале на одной стоянке несколько дней работала походная коптильня рыбы.

Вокруг ходили медведи, а коптильню с рыбой не тронули. Хорошо иметь собаку. Она заблаговременно предупредит вас о приближении зверя к лагерю. Да и медведи не переносят собачий лай. Ну и, конечно, убирать все остатки продуктов. Консервные банки обжигать в костре и закапывать. А рюкзаки с продуктами держать не в палатках, а подвешивать повыше на деревьях.

Вокруг горных приютов турбазы «Долина Гейзеров» на Камчатке постоянно ходили медведи. Они подбирали остатки продуктов, разбросанных туристами. Были даже случаи, когда ночью у спящих туристов из палатки медведи вытаскивали рюкзаки с ценными вещами и документами потому лишь, что там были лакомства, печенье, булочки, бутылки с растительным маслом и другие соблазнительные запахи. Если вы один, без собаки, надежнее, спокойнее и безопаснее в местах с часто встречающимися медведями располагаться ночлегом на деревьях. Это элементарно просто. Нужно иметь с собой гамак с тентом, ножовку, топорик и легкий моток веревки сто метров от пластиковых бутылок. На высоте не ниже трех метров между несколькими рядом стоящими деревьями делаете простой настил из жердей и лапника и подвешиваете гамак. Под тентом на такой площадке в дождь я даже печку устанавливал. Комфортный и полностью безопасный отдых на всю ночь вам гарантирован. И пусть внизу ходят медведи, а вы любуйтесь ими, только не фотографируйте вечером или ночью со вспышкой.

Был случай, когда ночью медведь всунул голову в палатку к туристу. Тот решил его отпугнуть фотовспышкой и сфотографировать. Щелчок фотоаппарата и вспышка, напоминающие выстрел ружья, взбесили медведя, и он убил фотографа. А если бы фотограф дал медведю еды без паники и шума, то все обошлось бы без летального исхода.

Но все перечисленные советы относительны. В жизни и в тайге складываются самые непредсказуемые ситуации, и их предусмотреть невозможно. Для городских туристов тайга – враждебная территория, экстрим. Требуется максимальная осторожность. Хорошо иметь опытного проводника. Оружие не всегда вам окажет добрую услугу. Здесь нужны мудрость и гармония взаимоотношений с живой природой.

Скажете, что я не боюсь в тайге? Не один десяток лет хожу по тайге и каждый раз в напряжении до мурашек по телу. Всматриваешься в следы, все внимание звукам и движениям. Затаиваешься, маскируешься и ждешь, когда сомнительный объект даст о себе знать. Убедившись в его безопасности, продолжаешь движение. Поэтому больше люблю передвигаться по открытым пространствам побережий и тундры, а также по рекам и озерам на байдаре вдоль берегов. Наблюдение за местностью лучше проводить с возвышений, горок, со скал и с деревьев, откуда хороший обзор на все четыре стороны. Здесь же можно и отдохнуть прерывистым волчьим сном. Сон в тайге становится чутким и настороженным. Просыпаешься от каждого шороха, подозрительного звука, треснувшей ветки или беспокойного крика птицы. На моих творческих стоянках обычно неподалеку живут вороны или кедровки, да и другие птицы ведут себя беспокойно. Они уж точно не проспят никакого зверя, медведь то идет, лисица или лось. Обязательно подадут сигнал об их приближении.