Kitabı oku: «Всё хорошо. Рассказы и сказки»

Yazı tipi:

ISBN 978-5-4498-4981-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рассказы

Ужин с акцентом

С самого утра в общежитии было на удивление тихо. Почти все студенты отправились на зимнюю спартакиаду, которая удачно разбавляла череду утомительных новогодних застолий. Одни действительно хотели помериться силами в игровых видах спорта со сверстниками из других университетов. Многие знали (а кто не знал, наверняка догадывались), что баскетбол – это лучшая игра с мячом, и хотели быть похожим на Леброна, Коби или Майкла. Другие рассчитывали продемонстрировать рельефную мускулатуру в армрестлинге и перетягивании каната, чтобы произвести впечатление на симпатичных девушек из группы поддержки. Третьи хотели непременно показать свою точность и координацию в соревнованиях по дартсу и бадминтону и прервать уже, наконец, многолетнее чемпионство китайских товарищей. Большинство же студентов решили просто проветрится за компанию, чтобы не сидеть ещё один день в интернете, а поддержать своих более спортивных друзей.

Соревнования вызвали в общежитии довольно неожиданный побочный эффект. Охранник на входе, многочисленные горничные, комендант и даже плотник со слесарем находились в явно приподнятом настроении. Кто-то из персонала время от времени с нескрываемым удовольствием прогуливался по безлюдным коридорам и холлам, заглядывал в пустующие кухни и душевые, весело щёлкал выключателями в покинутых всеми прачечных. Сомнений не оставалось – благодаря спартакиаде у сотрудников общежития посреди недели выдался ещё один выходной, что не могло не радовать.

– Так работать можно, – усмехнулся пожилой охранник в камуфляже, откладывая кроссворд и с удовольствием потягиваясь в кресле.

– А то, – поддержал приятный разговор обычно молчаливый плотник. – Студентов нет – мебель цела, а как появятся, так сразу всё и начнётся по полной программе, – он сделал кислое лицо и продолжил ужасно нудным голосом: – То замок у них не закрывается, то дверь скрипит, то ручка оторвалась, то стул качается…

– То вода из крана капает, – закончил фразу подошедший слесарь. – Причём у всех сразу. При этом ещё удивляются, почему горячая вода не сразу начинает идти, когда вентиль открываешь. Да потому что зима, вот она и остывает в трубах. Неужели не понятно! Вроде их там учат чему-то, а толку всё равно ноль. Не хотят головой думать, и всё тут. Уткнутся в свои телефоны и сидят так день и ночь.

– Не тому их учат, – авторитетно заявил охранник. – Ну, какие из них будут врачи, если они даже электронный пропуск и студенческий билет умудряются забыть. Вот будет такой хирург тебя оперировать, задумается о чём-нибудь своём, да и оставит в животе тампон или, не дай Бог, ножницы. Тоже потом, наверное, скажет, что это в последний раз – простите, пожалуйста.

– Точно, – подтвердил плотник. – Причём для пациента это и впрямь может быть последний раз. Таким макаром и для моих коллег работа найдётся.

– Типун тебе на язык, – возразила молодая горничная в накрахмаленном фартуке. – Лучше бы стол на кухне починил, чем всякую ерунду к вечеру вспоминать.

– Ладно, сейчас схожу за инструментами, – неожиданно легко согласился плотник и в самом деле поднялся с дивана. – Заодно посмотрю, что там делается, а то кто-то подозрительно гремит посудой.

* * *

Рахул поднял с пола упавшую тяжёлую крышку от кастрюли. Поморщившись от жуткого звона в ушах, он огляделся по сторонам, ожидая увидеть в дверях кухни горничную, охранника или сразу коменданта. Обычно кто-то из них моментально прибегал на такой сильный шум и кричал настолько громко, что барабанные перепонки едва выдерживали натиск. Однако на этот раз всё обошлось. Рахул глотнул воды из стакана и с удовольствием заметил, что звон в ушах практически исчез. Тем не менее, этот грохот наверняка слышали на этаже, и появление надзирателей в кружевных фартуках или камуфляже никто не отменял. Следовало поторопиться и при этом быть предельно аккуратным.

Наученный горьким опытом с упавшей крышкой Рахул бесшумно поставил кастрюлю на плиту. Он ещё раз полюбовался своей любимой посудой для приготовления пищи. Матовая чугунная поверхность слегка поблёскивала в тусклом свете единственной лампочки, спрятавшейся высоко на потолке. Небольшие плоские выступы по бокам служили ручками, за которые было очень удобно держаться. В этой суровой продукции советской металлургии не было ничего лишнего. Однако свою функцию этот предмет выполнял намного лучше современных аналогов. Именно так говорил доктор Суреш, который получил диплом врача в прошлом году и на память оставил эту кастрюлю своему другу.

Рахул взял со стола принесённую с собой упаковку крупы. Он до сих пор не мог понять, почему все русские называют обычный чёрный рис странным словом «гречка». В родной Индии её не обрабатывают и не обжаривают. Потому и цвет у зерна бледно-зелёный, а не коричневый, как здесь. Зато его можно жевать просто так. Сами греки эту крупу не едят и называют её не иначе, как турецкое зерно. Даже интересно, а турки в курсе? Но вот немцы и тут отличились, потому что называют это растение языческим зерном – мол, есть такое могут только нехристи. Ну, да ладно. Пусть и дальше гордятся своей исключительностью. Названий у чёрного риса действительно много, но это же не повод оставаться без ужина.

Рахул вскрыл упаковку и начал отмерять крупу. Всего пять стаканов. Этого должно хватить на четверых студентов (плюс он сам), которые скоро вернутся дико голодные после соревнований. Теперь нужно было промыть эти коричневые зёрна, а потом тщательно слить воду. Её придётся тоже отмерить, чтобы точно соблюсти пропорции. На такое количество чёрного риса нужно вдвое больше воды. Ни больше, ни меньше. Рахул открыл кран и стал тем же стаканом отмерять воду в чайник. После этого пришлось метнуться от раковины к плите, чтобы через несколько минут получить необходимый кипяток. Когда бурлящая вода покрыла крупу и окутала её густым паром, под кастрюлей зажёгся газ. Своими большими лепестками он окружил почерневшее от времени массивное днище. Тяжёлая крышка встала на своё законное место, закрыв от посторонних глаз содержимое кастрюли.

Пять минут огонь должен быть сильным, чтобы вода быстро нагрелась. Не успел Рахул выбросить пустую упаковку, присесть на стул и немного отдохнуть, как отведённое время пролетело. Затем он убавил газ, и голубой цветок сразу уменьшился до средних размеров. Ещё десять минут. За это время можно успеть приготовить основное блюдо. Пачка молочных сосисок была немедленно вскрыта, а её содержимое тут же отправилось в кастрюлю поменьше. Здесь соблюдать пропорции было вовсе не обязательно. Поэтому Рахул просто налил из крана полкастрюли воды и поставил сосиски готовиться на соседнюю конфорку.

Когда положенные десять минут истекли, он не стал открывать крышку, хотя очень хотел вдохнуть аромат горячего чёрного риса. Это можно будет сделать не раньше, чем ещё через пятнадцать минут. Рахул искренне надеялся, что за это время его голодный желудок не переварит сам себя. Чтобы немного отвлечься от мыслей о еде, он почистил заранее купленную на рынке морковь и помыл несколько шампиньонов, которыми его вчера угостила горничная. Понадобилась ещё одна кастрюля и немного воды, чтобы быстро сварить эту роскошь.

Рахул достал из шкафа мелкую соль, а из холодильника – пачку сливочного масла. Тем временем голод резко усилился. Однако мужественный повар не стал идти на поводу у своего урчащего живота. Нужно было ещё немного потерпеть, чтобы поесть по-человечески в своей комнате вместе с друзьями. Десять минут истекли, и теперь можно было открывать горячую крышку. Рахул наклонился к кастрюле и закрыл глаза от удовольствия. В тот момент он, хотя и не пил спиртное, подумал, что этот пьянящий запах только что приготовленной еды сносит голову почище всякого алкоголя. С трудом оторвавшись от вдыхания волшебного аромата, Рахул зачерпнул соль алюминиевой столовой ложкой и равномерно посыпал дымящуюся поверхность чёрного риса. Потом в кастрюлю отправился щедрый кусок сливочного масла, а оставшаяся половина пачки вернулась в холодильник. Теперь нужно было аккуратно всё перемешать, стараясь не повреждать разварившиеся зёрна.

Тем временем сварились грибы и морковь. Оставалось лишь порезать их тонкими и красивыми ломтиками, чтобы добавить в источающую безумно притягательный аромат кастрюлю. Ещё раз перемешав всё, Рахул с огромным трудом заставил себя оторваться от манящего содержимого. Сосиски уже давно сварились. Они терпеливо ждали, когда на них обратят внимание, и распространяли вокруг себя восхитительный запах копчёного мяса. Рахул с помощью крышки слил воду из маленькой кастрюли. Затем он наклонил её и, проигнорировав вилку, через край переложил сосиски в большую посуду. Чтобы не привлекать лишнего внимания и сохранить еду горячей, он спрятал под крышкой своё богатство. Быстро вымыв посуду, довольный повар взялся полотенцем за ручки кастрюли и уже собирался вернуться в свою комнату, как дверь распахнулась и…

В этот момент на кухню вошёл плотник и строго посмотрел вокруг.

– Что делаем тут в гордом одиночестве? – поинтересовался он.

– Ужин готовлю, – честно ответил Рахул. – Скоро друзья вернутся. Голодные. Надо поесть.

– Ясно. А что у тебя на ужин сегодня?

– Чёрный рис с грибами и овощами. Ещё сосиски.

– Грибы и овощи – это правильно. Да и сосиски тоже нормальная еда для студентов. Только вот чёрный рис – это ни в какие ворота не лезет. Ты бы его помыл, что ли. Да и вообще, что ты мне про рис какой-то рассказываешь, когда на весь коридор гречкой пахнет? Что в кастрюле?

– Чёрный рис, – стоял на своём Рахул.

– Вот ведь неуч, – в сердцах топнул ногой плотник. – Гречку от риса отличить не может, а всё туда же – в медицину. Ладно, иди уже в свою комнату пока комендант не пришёл. И запомни уже: пока ты в России, то, что у тебя в кастрюле, называется греч-ка. Понял? Ну, и хорошо. Иди давай. Ужинай, а я пока стол починю.

25.01.2020

Рис на день рождения

Нужная кастрюля отыскалась в самом дальнем углу кладовки. Серый металл потускнел от времени и скрывался под толстым слоем пыли. На крышке огромным пятном чернела массивная ручка, которая помнила нежные прикосновения заботливых бабушкиных рук. Казалось, что эту старую посуду нечаянно разбудили, и теперь она с любопытством оглядывается по сторонам в надежде узнать новости за последние тридцать лет. Полина выключила фонарик и принялась сдвигать в сторону банки с вареньем. Немного освободив полку, она взялась за боковые ручки и потянула кастрюлю к себе.

Тёплая вода и гель очень быстро вернули старой посуде давно утраченный блеск. Теперь самое время было начать готовить. Полина достала из шкафа пачку риса, которая оказалась последней. К счастью, среднезерновой «Камолино» вполне подходил на роль будущего гарнира. Отборная крупа отлично смотрелась в прозрачной упаковке, словно экзотический арт-объект. Вдоволь налюбовавшись на ровные и аккуратные зёрна, тесно прилегающие друг к другу, Полина высыпала их в глубокую миску и залила водой. Промыв и без того чистый рис, она переложила его в чугунную бабушкину кастрюлю.

Тем временем заранее поставленный на плиту чайник засвистел, сообщая о том, что кипяток уже готов. Нужную пропорцию Полина соблюдала строго – на две части риса она добавила три части воды. Тяжёлая крышка с матовой чёрной ручкой надёжно сохраняла пар внутри, не давая ему ни малейшего шанса вырваться на свободу. Под кастрюлей вспыхнул большой синий цветок. Полина не стала убавлять газ, потому что первые три минуты рис нужно было варить на сильном огне. Этого времени вполне хватит, чтобы помыть миску и прибраться на столе.

Затем трепещущий огненный цветок немного уменьшился в размерах, и Полина поставила таймер ещё на семь минут. Они пролетели очень быстро, потому что следовало ещё заварить ароматный зелёный чай с жасмином, которым так приятно утолить жажду после еды. Когда звонок прозвенел, цветок, похожий на василёк, под массивной кастрюлей стал крохотным. За те две минуты, которые рис нужно было варить на слабом огне, Полина то и дело заглядывала вниз, чтобы убедиться, что газ всё ещё горит.

Время вышло, и нежное растение спрятало свои лепестки в конфорку. Крышка плотно прикрывала кастрюлю и не выпускала из неё пар. До поры до времени Полина не стала дарить ему свободу. Вместо этого она завела таймер ещё на двенадцать минут и начала сервировать стол.

Две глубокие тарелки с японским орнаментом по краю заняли свои законные места. Столовые приборы разместились поблизости на серо-голубых салфетках. Появилось здесь и несколько тарелок с потрясающе оформленными салатами, которые были приготовлены заранее и ждали своего часа в холодильнике. В центре разместилось блюдо с восхитительными говяжьими отбивными, которые только что покинули духовку и теперь распространяли вокруг умопомрачительный аромат.

В очередной раз прозвенел зуммер. Полина достала из холодильника сливочное масло и отрезала несколько щедрых кусков. Открыв крышку, она закрыла глаза от удовольствия. Насыщенный рисовый пар, наконец-то, вырвался на свободу, и кухня наполнилась ощущением тихого семейного праздника. Пока масло таяло, медленно проникая между горячими зёрнышками, Полина достала соль и добавила ещё белого цвета в этот праздник жизни. Оставалось только аккуратно всё перемешать, чтобы сохранить привлекательный внешний вид уже почти готового блюда.

В каждую из тарелок Полина красиво положила рис и говяжью отбивную с пряным соусом. Никакого кетчупа, разумеется, не хотелось, но для ребёнка на столе появился кисло-сладкий соус.

– Пойдём ужинать, Любава, – позвала Полина, любуясь накрытым столом.

Через минуту прибежала дочь и буквально замерла у входа. Зажатая подмышкой кукла упала на пол, а девочка с восторгом смотрела на аппетитное угощение и не трогалась с места.

– Как красиво, мама, – наконец-то, произнесла она и прижалась к Полине всем телом. – И как вкусно пахнет рисом!

– Это бабушкина кастрюля помогла его приготовить. Садись, будем ужинать. Сегодня у бабушки день рождения. Наверное, она смотрит на нас с неба и улыбается сейчас.

28.12.2019

Искусственный интеллект и ватрушки

В коробке было темно и жарко. Наэлектризованная полиэтиленовая упаковка уже давно прилипла к телу, а пенопластовые ограничители натёрли бока. Компактная зарядная база неприятно ёрзала сверху, изредка сталкиваясь с блоком питания. Туго стянутый упаковочной проволокой сетевой кабель лежал в углу коробки и время от времени больно ударялся об её крышку. Поначалу руководство пользователя сглаживало вибрацию, работая штатным буфером. Однако потом оно соскользнуло в другую сторону, и гасить эти весьма ощутимые толчки стало нечему. На дне между различными щётками и пультом дистанционного управления в полиэтиленовом плену задыхалась аккумуляторная батарея.

Когда силы были уже на исходе, всё неожиданно прекратилось. Коробку подняли, а затем куда-то понесли. Через несколько минут острый канцелярский нож разрезал скотч и впустил глоток свежего воздуха внутрь картонного пространства. Запах полиэтилена и пенопласта нехотя уступал место пьянящему аромату творожных ватрушек, которые похоже только что достали из духовки. Потом добавилась тонкая нота ванили, и от тяжёлого синтетического букета не осталось и следа. Послышался шелест мельницы для сахарной пудры, и ватрушки стали быстро покрываться очень мелкими сладкими крупицами.

Долгожданное избавление от упаковочного плена ощущалось не иначе, как начало новой жизни. Впрочем, именно так оно и было на самом деле. Щётки заняли своё законное место под корпусом. Блок питания жадно поглощал электричество из розетки посредством толстого сетевого кабеля, который постепенно становился тёплым. Зарядная база тоже медленно нагревалась, принимая упорядоченный поток электронов в свои объятья. Аккумулятор, туго зажатый между плюсовой и минусовой клеммами пульта дистанционного управления, быстро спрятался под его крышкой. Девушка, зябко кутаясь в накинутую на плечи шаль, нажала одну из кнопок на миниатюрной панели. Следом раздался сигнал активации ждущего режима, и зелёный светодиод на чёрной матовой поверхности ритмично замигал.

Модуль беспроводной связи быстро нашёл точку доступа и подключил устройство к высокоскоростной сети. Информация с камер системы безопасности загрузилась во встроенный модуль памяти. Вскоре построение трёхмерной карты помещений завершилось, а многочисленные датчики на корпусе ожили. Началось сканирование окружающего пространства в статическом положении. Девушке похоже наскучило ждать пока устройство завершит свою первоначальную настройку, и она нажала ещё одну кнопку на пульте.

В этот момент одна из ватрушек выпала из маленькой детской руки и покатилась по полу.

– Какая же ты неловкая, Любава, – с укоризной сказала девушка и покачала головой.

Сахарная пудра рассыпалась на полу вместе с ещё горячими крошками. Ватрушка почти разломилась пополам, источая пьянящий аромат свежевыпеченного хлеба. Маленькая девочка всхлипнула и виновато посмотрела на маму, закусив нижнюю губу.

– Ладно, не расстраивайся. У нас ещё есть, – сказала девушка, обнимая притихшую дочь. – Давай, приберёмся, а то скоро…

Договорить она не успела. В этот момент вместо зелёного светодиода на корпусе устройства тревожно замигал красный. Искусственный интеллект в пластиковом корпусе плавно двигался по комнате, деловито шелестя щётками. Следы сахарной пудры и крошки быстро исчезли в недрах напольного модуля. Затем из него показались четыре манипулятора. Они подняли с пола кусочки упавшей ватрушки и поместили их в открывшийся сбоку контейнер. Тем временем, устройство завершило влажную уборку и сразу направилось к окну. Без труда оторвавшись от пола, загадочный агрегат завис в воздухе на уровне приоткрытой форточки. После этого остатки ватрушки из контейнера с помощью манипуляторов отправились за окно к радости быстро слетающихся птиц.

Устройство зависло в воздухе ещё на несколько секунд, сканируя датчиками пиршество многочисленных пернатых гостей, а потом опустилось на пол. Вопреки ожиданиям людей возвращаться на базу оно не стало. Уверенно двигаясь между различными препятствиями, напольный модуль уточнял свою карту помещений и одновременно делал уборку.

С трудом пришедшая в себя девочка вопросительно смотрела на маму, но сказать ничего так и не смогла. Девушка обняла ребёнка и улыбнулась:

– Вот и у нас, Любава, есть робот-пылесос. В него поставили новую прошивку «Помощь птицам зимой». Так что теперь все упавшие на пол кексы и пирожки пойдут на корм пернатым. Правда здорово? Пока робот занимается уборкой, мы с тобой пойдём пить чай. С ватрушками.

14.12.2019

Игра

– Давай, поиграем?

– Хорошо. А во что?

– В «Угадайку».

– Это как?

– Я рисую что-то на твоей спине, а ты угадываешь. Плечи – это верх, талия – низ. Вместо кисточки – мои пальцы. И самое главное правило – не засыпать, а то я обижусь.

– Всё понятно. Ты сам это придумал?

– Да. Помню, что детям очень нравилась эта игра, особенно перед сном. Только они всё время нарушали самое главное правило. Я, конечно, не обижался на маленьких проказниц. Но тебе спуску не будет – даже не надейся.

– Ладно. Давай попробуем. Обещаю не заснуть, – улыбнулась она и легла на кровать, зарывшись лицом в подушку.

– Хорошо. Давай начнём с чего-нибудь совсем простого. Например, с раду… Так, а что это у нас тут с холстом происходит?

– Что не так?

– Как это что? Весь холст сухой травой засыпало. Соберу-ка я её в пучок, чтобы не мешала, – он потянулся к прикроватной тумбочке и взял оттуда расчёску и резинку для волос. – Начнём через несколько минут, а то художник у нас – жуткий аккуратист. Мало того, что сам буквально повёрнут на чистоте и порядке, так ещё и окружающих пытается воспитывать. Если трава ненароком попадёт ему под кисть, может даже бросить работу и надолго уйти в себя. Лучше не рисковать.

– Хорошо. Риск нам совершенно ни к чему, – она улыбнулась в подушку и повернула голову на другую сторону. – Обидеть художника может каждый. Но не все умеют рисовать картины. Пусть художник наводит порядок – холст подождёт.

– Вот и славно. Какой умный холст мне сегодня попался!

* * *

Карбоновая расчёска легко скользила по длинным и светлым волосам. Они плавно струились и блестели в тёплом свете лампы, похожей на белую свечу на стене. Затем ловкие руки художника привычным движением разделили прекрасные волосы на три одинаковые пряди. Сначала правая из них перепрыгнула через среднюю и оказалась в центре. Следом левая перескочила через бывшую правую сестрицу и сама разместилась посередине.

Так они играли друг с другом в догонялки, постепенно становясь всё тоньше и тоньше. В какой-то момент рука художника замерла, удерживая все три маленькие пряди вместе. Казалось, что они уже вдоволь наигрались и теперь хотят немного передохнуть. В это время белая резинка нежно обхватила тонкий хвостик. Она перекрутилась восьмёркой и снова ещё сильнее обняла послушные волосы, пока не превратилась в тугое кольцо, которое плотно закрепило мягкие пряди. Тут же снова подоспела расчёска и добавила последние штрихи, бережно разгладив хвостик.

Нежные руки переложили аккуратную косичку со спины на подушку и расправили холст. Чёрная футболка подходила на эту роль идеально. Фабричные надписи и рисунки, к счастью, остались на другой стороне. Так что теперь было уже неважно, что у кого-то в груди бьётся «четырёхкамерное сердце».