Kitabı oku: «Двести второй», sayfa 4

На пластиковом полике БРДМки освещенная пыльным лучиком солнца, сквозь пробоину в броне разлилась темно-красная кровавая лужа, причудливо смешавшаяся с угольно-черной лужей машинного масла.

Выглядело это, как картина какого-нибудь сумасшедшего художника абстракциониста.

Подхватив с двух сторон за подмышки, мы вытащили тело командира наверх, усадили его на броню, навалив спиной на башню БРДМки. Его ноги ниже колен свешивались в люк, вся нижняя часть его формы и ботинки были густо пропитана кровью, которая уже местами свернулась. Так как БРДМка после потери колеса накренилась на правый борт, мне пришлось придерживать его за плечо, чтобы тело не упало вниз. Тело покойника еще не окоченело и голова офицера склонилась на правое плечо, кепи слетело с головы, обнажив коротко стриженые волосы. Я вгляделся в лицо убитого, это был молодой парень, может быть чуть постарше меня с правильными чертами лица и густыми коротко стрижеными абсолютно седыми волосами.

– Бача, а я ведь его знаю!

– Да ладно, – удивленно тянет Бача

– Откуда ты его можешь знать?

– Помнишь, мы вам с Грицем сегодня рассказывали про француженку?

– Ну!

– Это и есть тот стрелок, которого мы меж собой «Командором» окрестили!

– Вот так встреча, – Бача с интересом вгляделся в смуглое лицо мертвого офицера ХАД.

– Бача, подзови Сарбозов, пусть его заберут, – попросил я, все еще придерживая труп «Командора» руками, не давая ему, свалится с брони.

Бача огляделся, заметив двоих Сарбозов осматривающих БРДМку обратился к ним на узбекском, один из них понял его и радостно затараторил в ответ. Они о чем-то потрындели на своей тарабарщине и Бача огорчено цокнув языком отвернулся.

– Бача, я не понял, что за на-а-Х?!

– Это что сейчас было?

– Вы как две подружки поболтали о погоде и пожелали друг другу хорошего дня?!

– Они что, своего командира забирать не собираются?

– Да боятся они его!

– Кого боятся?

–Его? Мертвого?

– Я сам не до конца понял, там какое-то суеверие с ним связано.

– Они боятся к нему мертвому прикасаться.

– Что за бред!

– Бача, сходи за пацанами, надо его положить на землю.

Бача ушел, а я сел на броне рядом с погибшим, подперев его своим плечом, потому что руки уже устали придержать его и хотелось курить.

Так мы и сидели с ним на броне, как два товарища.

Один курил, а другой, как бы задремал, навалившись на плечо друга.

Подошли пацаны. Гриц расстелил на земле принесенный с собой кусок брезента.

Мы аккуратно сняли с брони тело «Командора» и положили его на брезент.

– Жорка, узнал его?

– Кого? – тупит Жорка.

– Приглядись, – киваю я на мертвого ХАДовца.

Жорка начинает всматриваться в лицо лежащего на брезенте офицера.

– Командор? – неуверенно тянет Жорка, вопрошающе глядя на меня.

Я молча киваю.

– Куда его?

– А вон Шишига (ГАЗ 66) стоит, туда и отнесем.

– Пошли!

Перекинув автоматы за спину и взявшись за углы брезента, мы подняли и понесли свою ношу по пыльной дороге, на которой толпой стояли Сарбозы. Мы шли сквозь толпу, при нашем приближении толпа расступалась, образуя коридор. Навстречу нам, торопливо рассекая толпу с другой стороны, двигались четыре офицера ХАД.

Они, не особо церемонясь, расталкивали стоящих к ним спиной Сарбозов, быстро расчищая себе дорогу. Подойдя к нам, они остановились.

В полной тишине они несколько мгновений смотрели на нас и на нашу ношу.

Затем стоящий чуть впереди, видимо старший, что-то негромко сказал на пушту.

Примечание: Пушту – официальный язык Афганистана.

Все четверо подошли к телу с четырех сторон и взяв у нас из рук углы брезента молча и не оглядываясь, продолжили путь, унося с собой тело своего товарища. Со стороны это, наверное, было похоже, на смену почетного караула.

В это время раздался протяжный вой. Все оглянулись. На 202-м на броне сидел Джек, оставленный охранять БТР. Задрав свою морду к небу, он выл протяжно и тоскливо.

Мы переглянулись.

– Гриц, что это с ним?

– Не знаю, чертовщина какая-то, – растерянно ответил Гриц.

Мы еще с минуту стояли молча с автоматами за спиной и с непокрытыми головами, глядя вслед ХАДовцам которые, рассекая живую массу людей, удалялись от нас, унося с собой свою скорбную ношу, а толпа, как вода смыкалась за их спинами.

Затем мы развернулись и не спеша пошли к 202-му, все молчали, говорить не хотелось.

Потом, пока Сарбозы возились с подорванной БРДМкой, мы сидели на броне и курили.

– Пацаны, я правильно понимаю, что первыми по этой мине мы проехали на 202-м, – первым нарушив молчание и обращаясь сразу ко всем, спросил Жорка.

–Правильно понимаешь, – выпуская сигаретный дым и задумчиво глядя перед собой, куда-то за горизонт подтверждает Гриц.

–А че она под нами не грохнула?– продолжает допытываться Жорка

–Скорей всего это «Теща» была, как бы размышляя вслух, отвечает ему Гриц, Примечание: Итальянская мина TS/6,1, она же «Итальянка», она же «Тамара Степановна», она же «Теща», широко применялась афганскими моджахедами во время афганской войны.

–У нее принцип срабатывания пневматический.

– При давлении колесом на нажимную крышку, та перемещается вниз и сжимает находящийся в верхней камере воздух, который поступает из верхней камеры в нижнюю, проходя через калиброванное отверстие в диафрагме предохранительного устройства.

– Сжатый воздух наполняет баллон, который, через какое-то время преодолевает сопротивление предохранительной пружины, поворачивает стопорные рычаги удерживающие ударник. Рычаги освобождают ударник, который под действием сжатого воздуха накалывает капсюль-детонатор, что и приводит к взрыву мины.

–А попроще можно? – недовольно бурчит Жорка.

–Попроще?

–Ну, представь, что ты насосом накачиваешь воздушный шарик.

–Можно десять раз качнуть и ничего не произойдет, а качнешь одиннадцатый и шарик – лопнет.

–Так понятней?

–То есть мы по мине проехали и взвели ее в боевое положение, а БРДМка, которая за нами шла по нашей колее наехала на мину и взорвалась?

–Так?

–Может так, а может и не так, – продолжает рассуждать Гриц.

–Как это? – удивляется Жорка.

–Возможно, мину в дорожную колею установили на приличную глубину. К примеру, сантиметров на 70–80, чтобы исключить обнаружение ее миноискателем.

–Такая мина сработает только после нескольких проходов по ней тяжелой техники.

–Взрыв произойдет лишь тогда, когда колея углубиться настолько, чтобы очередная проезжающая по колее машина смогла воздействовать своей массой на нажимную крышку мины.

–Или, как вариант установили мину вверх дном, – включается в разговор Бача.

–Возможно, – соглашается Гриц.

–В общем, если бы они за нами по нашей колее не поехали они бы не подорвались. Правильно? – снова допытывается въедливый Жорка.

–Не факт – заявляет Бача, включая то ли Гуру, то ли Мудрого Ага.

–В смысле? – удивляется Жорка

–Это Кисмет! – глубокомысленно произносит Бача.

–Что еще за Кисмет? – спрашивает ошарашенный Жорка

–Это сложно объяснить. Дедушка говорил, что Кисмет – это как судьба, но это не совсем так. Судьбу можно изменить, взять ее в свои руки, пойти ей наперекор и так далее.

А Кисмет не изменишь – он предопределен и неизбежен.

–Неизбежен, как дембель? – давит лыбу Жорка.

–Да. Для кого-то и дембель – Кисмет.

–А для кого-то Кисмет – это смерть от случайной пули!

–Вам русским этого не понять!

–Нашел русского – оторопело пробормотал вконец запутавшийся Жорка.

Итальянская мина TS/6, самая расстроенная и самая часто применявшаяся душманами мина на всей территории Афганистана. Во время советско-афганской войны TS/6 наделала много шуму, когда из Афганистана стали поступать сведения о применении душманами мин с устройством кратности.

То есть мина взрывается не под первой, а под второй, третьей, пятой, или десятой машиной. Наши военспецы разобрали больше тридцати мин, но так и не смогли обнаружить устройство кратности. В итоге, после кропотливого и вдумчивого изучения деталей всех разобранных TS/6 удалось выяснить истинную причину такого поведения мин – это производственный брак! Банальный сука – производственный брак!

Дело в том, что отверстия во взрывном механизме должны быть калиброваны, но низкий уровень производства приводил к тому, что часть отверстий не проштамповывалась полностью, а в некоторых оставались пластмассовые заусеницы.

В результате взрыватель срабатывал рандомно (произвольно).

Именно поэтому одни мины могли сработать нормально, другие случайном образом, а третьи не срабатывали вовсе. Есть две версии низкого качества мин.

Первая версия – ненадежные мины изготавливались с неофициального разрешения итальянцев в Пакистане, отсюда и низкое качество.

Вторая версия, что итальянцы продавали душманам свой производственный брак. Возможно и первая и вторая версия – имели место быть!

– Бача, а что там с «Командором», что за суеверия, про которые ты говорил, – спрашиваю я, чтобы прервать этот нудный базар в стиле – тары-бары-растабары.

– Я сам не до конца понял.

– Он назвал его «АфсунгАр» – это на пушту.

– Не знаю, как это перевести.

Примечание: Позднее от переводчика мы узнали, что «АфсунгАр» на пушту означает – Колдун.

– Эх ты переводчик!

Бача обиженно поджимает губы.

– Не переживай, Бача.

– Как говорится и про старуху – бывает порнуха! – примирительно говорит Жорка, протягивая Баче сигарету добавляет:

– На-ка лучше, затянись свеженькой «портяночкой».

Примечание:«Портяночка» – Вьетнамские сигареты – за отвратительный вкус названные солдатами «Портянками товарища Хо Ши Мина» в честь первого президента Демократической Республики Вьетнам.

– Я их на броне просушил вроде как получше стали.

– Дай-ка лучше водички холодненькой хлебнуть, – кивает Бача на фляжку закрепленную, на крышке водительского люка.

– Охладилась уже, наверное?

Жорка снимает фляжку, откручивает крышку и сделав, пару глотков протягивает ее Баче со словами:

– На, Бача хлебни холодненькой,

– Только смотри, хлебало – не застуди! – весело добавляет он.

Солдатская фляжка объемом 0,75 литра, крашеная в цвет хаки, изготовлена из пищевого алюминия. Помещена фляжка в брезентовый чехол, который предохраняет ее от царапин и мелких повреждений, а так же служит для крепления фляги к поясному ремню. В колпачок помещена резиновая прокладка, которую мы меняли, по возможности на пробковую, вырезая ее из пробки от вина или шампанского, чтобы избавится от неприятного запаха. Во фляжку можно наливать кипяток сразу, или кипятить воду на костре непосредственно во фляжке. Зимой фляжка с кипятком засунутая под куртку работает как грелка, помогая согреться. Поскольку алюминий имеет высокую теплопроводность, то это свойство позволяет не только быстро нагреть, но и быстро охладить воду во фляжке.

Для этого необходимо налить воду во фляжку, затем смочить водой чехол фляжки и оставить ее на солнце. Процедуру смачивания водой брезентового чехла необходимо проводить несколько раз достигая нужной температуры охлаждения воды во фляжке.

Важно! Не допускать полного высыхания брезентового чехла.

Колонна двинулась через час, подорванную БРДМку тащил БТР в хвосте колонны. Вместо колеса у нее соорудили из бревна, что-то вроде лыжи. Гриц с Бачой сидели на броне, у каждого из них был свой сектор наблюдения. Заметив что-нибудь подозрительное Гриц давил сапогом на плечо Жорки и тот немедленно останавливался. Гриц с Бачой закинув автоматы за спину и взяв в руку саперный щуп, шли «щупать дорогу», когда с Джеком, когда без него.

Саперный щуп – металлический стержень с заостренным наконечником, при помощи которого прокалывают грунт для обнаружения мин. Щупом можно обнаружить как металлические, так и пластиковые мины. При работе щуп держится наклонно под углом 30-45 градусов, чтобы упор в мину произошел не сверху, а сбоку. Глубина прокола в зависимости от грунта до 40 см.

Причиной остановки чаще всего была замеченная Бачой или Грицем, «Фишка» (Фишка, метка, маячок – малозаметный ориентир для обозначения места закладки мины).

Для облегчения поиска мин и их снятия для повторного использования Духи обозначали места установки этих самых мин, фугасов, линий управления и замыкателей малозаметными метками (фишками).

Такой меткой могли быть: сломанная ветка, кучка дерьма, рассыпанное зерно, несколько камней на обочине дороги или вблизи нее, оставленная на поле соха и т. д. Признаком минирования могла быть и стоящая на дороге взорванная техника, поскольку одиночные мины часто устанавливались несколько раз на одних и тех же участках дороги.

Помню, как нашел свою первую «итальянку». Наткнувшись щупом на мину я начал осторожно расчищать песок и увидев нажимную подушку мины в первое мгновение подумал, что откапал черепаху. Расцветка и структура ее немного напоминала панцирь черепахи, которые в песках встречались часто.

Места установки мин «духи» тщательно маскировали. После установки фугасов на грунтовой дороге, над местом установки несколько раз прокатывали автомобильную покрышку, создавая видимость накатанной колеи. Если на дороге устанавливались искусственные препятствия, то их, как правило, дополняли скрытыми пулеметными точками.

Чтобы затруднить поиска фугасов миноискателем «духи» создавали искусственные «фоновые завесы». Например, место закладки фугаса и на подходах к нему рассыпали большое количество мелких металлических осколков. Для дезориентации и притупления чувствительности минно-розыскных собак рассыпали измельченное взрывчатое вещество, сами мины плотно оборачивали в целлофановые пакеты, могли сверху намотать тряпку облитую бензином, керосином, соляркой или «отработкой». Так же, для затруднения обезвреживания фугасов и противотанковых мин душманы часто закрывали подходы к ним противопехотными минами кругового или направленного поражения.

Проведя колонну до трассы, мы доложили по рации и остались ждать своих, которые уже пылили на горизонте. Вернулись в «Андхойскую крепость» и началась рутина, обслуживание техники вперемешку с дежурством на постах.

Постов было четыре – по углам крепости и на воротах. В первый день после возвращения нас Грицем поставили на дежурство охранять двух духов, которых взяли на операции, но по какой-то причине не успели передать ХАДовцам.

Это были по-крестьянски коренастые жилистые и сухопарые мужики, на вид не старше тридцати лет, настоящие двуногие верблюды, которые могли с одинаковым успехом пахать землю, или пробираться с караваном по горным тропам таща на плече ДШКа или гранатомет.

Одеты дятьки были в типичную для пуштунов одежду – длинные рубахи пируханы или курта в комплекте с широкими штанами партуг (изар, шальвары, томбон). На ногах резиновые калоши на голую ногу. Один был в пиджаке второй в жилетке. У обоих на голове были тюрбаны. Оба были бородаты. Моджахеды запрещают мужчинам брить бороды, а еще носить красные и зеленые цвета, которые ассоциируются с флагом государства.

После вопроса – «Эсм шомА чист?», – выяснили, что того, кто в пиджаке звали – Фаттахетдин, а второго, который в жилетке звали – Таймулла. Для простоты общения мы объяснили им, что имя Фаттахетдин «на русский переводится» – как Чук, а имя Таймулла «переводится на русский» – как Гек.

То, что такое возможно ни Фаттахетдин, ни Таймулла до конца не поверили, но приняли правила игры и охотно откликались на имена Чук и Гек. Из-за незнания ими русского языка и скудного нашего словарного запаса на пушту и дари (официальные языки в Афганистане), наше общение со стороны больше напоминало разговор глухонемых.

На вопрос Грица:

– Ту кИст душман? (Ты, душман?),

Чук и Гек, лихорадочно тряся своей бородой, начинали быстро тараторить на своей тарабарщине, видимо уверяя нас, что никакие они не душманы и не понимают, за что их взяли.

Они всего лишь честные и добропорядочные дехкане, которые просто так прогуляться на Пикадилли вышли. Хотя когда их взяли в кишлаке, оба были с оружием.

В общем как в детской песенке поется:

Раз-два-три-четыре-пять,

вышли зайцы погулять,

вдруг охотник выбегает

честных зайчиков хватает,

а за что он их схватил,

ни хуя не объяснил!

Еще прапорщик Жуйко, он же товарищ Жуков говорил, что есть верная примета, как определить, что Дух – врет:

– Необходимо внимательно посмотреть на Духа, если у него губы шевелятся – значит Дух врет!

Правда, это он говорил, используя более крепкие выражения про Замполита отряда, у которого с прапорщиком были постоянные контры. Но думаю, что и в случае с Духам эта примета – верна!

Вообще прапорщик Жуйко бы любителем крепкого русского слова и часто цитировал хулиганские стихи русских и советских поэтов, особенно он любил Маяковского:

Чувства в кулак, волю в узду!

Рабочий, работай!

Не охай!

Не ахай!

Выполнил план – посылай всех в пизду!

А не выполнил – сам иди на хуй!

Из раздумий, меня вывел громкий голос Грица:

– Станиславский сказал бы – НЕ ВЕРЮ!!! – глядя на Чука и Гека и выслушав их тарабарщину, подытоживает Гриц,

– Мужики, вам однозначно нужно больше репетировать.

– Вам нужно больше уверенности в голосе, что ли, – как бы размышляя вслух, продолжает он.

– Завтра на допросе ХАДовцы начнут вас спрашивать, будете так же мямлить и вам – Кирдык!

И Гриц выразительно провел пальцами по своему горлу от уха до уха.

Из всего монолога Чук и Гек, похоже, поняли только одно слово – ХАД и выразительный жест Грица. После этого они заметно погрустнели.

–Слушай Гриц, как думаешь, их обыскали? – спрашиваю я.

–Конечно, обыскали, а ты что сомневаешься? – недоуменно вопрошает Гриц.

–Да вот я смотрю на их тюрбаны, на голове и думаю – там же можно ЗИП от танка спрятать и буксировочный трос с домкратом в придачу.

–На счет домкрата вряд ли, но, к примеру, бритву я бы там легко замастырил – задумчиво комментирует Гриц, а затем, направив свой автомат на Чука с Геком громко командует:

–ХалЯва сай! (Команда – Снять головные уборы!)

Наведя на них одной рукой ствол «Калаша», он другой рукой показывает сначала им, а потом себе на голову.

–Чук и Гек, как ужаленные подскакиваю, вскинув руки вверх, а затем, поняв, что от них требуют, начинают осторожно разматывать свои тюрбаны.

Размотав их, они держат в руках тонкую хлопковую ткань длиной метров пять, демонстрируя, что у них ничего нет, ткань сложенная шириной пять-шесть сантиметров была очень похожа на длинный шарфик. Убедившись, что в тюрбанах пусто, Гриц показывает жестом, что можно надеть их обратно.

И тут началось настоящее цирковое представление! Чук и Гек с такой скоростью и виртуозностью намотали свои «шарфики» на голову соорудив из них тюрбаны, что мы только рты разинули от удивления и восторга.

–Ну, ни хрена себе, циркачи! – восхищенно воскликнул Гриц

–Вот это скорость, я портянки дольше наматываю!

Впечатлившись увиденным, Гриц тут же попросил Духов еще раз размотать и снова намотать свои тюрбаны. Духи подчинились и вновь продемонстрировали свое искусство в скорости намотки тюрбанов. Но если в прошлый раз первый, кто справился со своим тюрбаном – был Гек, то в этот раз он оказался вторым.

Гриц огорченно сплюнув, протянул мне сиреневую бумажку 100 афгани с портретом Мишки Дауна (Мухаммед Дауд). Пока Духи разматывали свои тюрбаны, он поставил на Гека и, конечно же, проиграл.

Подозвав к себе Гека – Гриц от всей души залепил ему в лоб «Чилим».

Чилим – это разновидность «щелбона». На лоб, «кому ща влетит», кладется пятерня, а второй рукой оттягивается средний палец, тот, которым сейчас показывают «фак». Этот палец максимально напрягается и после этого с оттяжкой отпускается на лоб жертвы!

На армейском жаргоне это называется – «пробить Чилим» или «Фофан».

Правильно пробитый «Чилим» – вырубает сознание от нескольких секунд до полминуты.

Есть такой анекдот:

Мужик на Грейдере чистить дорогу и цепляет «крутющую иномарку», откуда выскакивает разъяренный «Бычара» и подскочив к Грейдеру рывком открывает дверь.

И замирает, увидев в кабине здоровенного «Бугая», у которого кулаки больше чем его башка.

–Тебе че, пацанчик?– спокойно интересуется «Бугай».

–Э-э-э. М-м-м. Да так, хотел ключ на семнадцать попросить… – мигом «сдувшись» мямлит «Бык».

–Ключ на семнадцать?

–Не пацан, не пользуюсь.

–Я гайки до сорока пальцами откручиваю....

Пальцы у Грица, были больше похожие на 26-ти миллиметровую арматуру и вряд ли уступили бы пальцам «Бугая» из анекдота. Надо было видеть, как Гриц открывал консервные банки из сухпая. Он брал нож, втыкал его сверху в консервную банку лезвием к себе и одним быстрым движением проворачивал консервную банку по часовой стрелке вокруг ножа. Вообще сам по себе Гриц был сухим и жилистым пацаном. И хотя не в фас не в профиль он никоим образом не был похож на «Бугая» из анекдота, по «Чилимам» Гриц был, несомненно, величайшим мастером в нашей мангруппе, а может быть даже и во всем Афганистане! И если бы за эту дисциплину давали пояса, как в карате, то у Грица точно был-бы – черный пояс, десятый дан.

Судите сами – под его «Чилимом» солдатский алюминиевый котелок складывался пополам, словно бумажный. Вот такое, мля – Тамешивари в исполнении Грица!

Примечание: Тамешивари – искусство разбивания твердых предметов ударными частями тела без какой-либо экипировки в боевых искусствах.

В общем, когда под утро соревнования по наматыванию тюрбана на скорость закончились, оба Духа имели бледный вид, зато словарный запас их пополнился такими фразами, как: «Подскочил на Чилим», «Бляха-муха», «Конь педальный» и так далее.

Разучили мы с ними и краткий русско-пуштунский разговорник, правда, в нашей версии он сильно отличался от оригинала.

Например, в переводе с пушту обращение «многоуважаемый» (Дурун Ханадар) в нашей версии перевода на русский звучало, как – «П-шел на хуй!».

Обращение «господин» (СахИб), опять же в нашей версии перевода, на русский звучало, как – «Пиздабол».

Духи оказались способные запоминали быстро, оставалось только подправить произношение. Незаметно рассвело, нас сменили и мы пошли отсыпаться в казарму. Разбудил нас посыльный:

–Пацаны, подъем! Вас замполит срочно вызывает, злой как черт!

–Аж молнии из жопы мечет!

–Сказал:

–Если через десять минут не появитесь, расстреляет и вас и меня!

–Он че обдолбался что ли? – спрашиваю я, пытаясь протереть сонные глаза.

–Не знаю, но перед этим он интересовался, кто ночью Духов охранял, – отвечает посыльный. Мы с Грицем переглянулись, сонливость, как рукой сняло.

–Сдали, суки драные ,– сквозь зубы шипит Гриц, натягивая непослушный сапог на правую ногу.

Зайдя в помещение, где обычно проходили допросы пленных, мы доложили о прибытии. За столом сидел замполит, склонившись над бумагами, чуть сзади за ним у стены верхом на стуле сидел ХАДовец в солнцезащитных очках «Авиаторах» с закатанными по локоть рукавами. Опершись локтями на спинку стула, он курил сигарету и с интересом рассматривал нас с Грицем.

Еще один ХАДовец сидел за столом у правой стены и что-то писал.

ХАДовец, в очках показался мне знакомым, где-то я уже видел этого представителя фан клуба солнцезащитных очков известного бренда Рэй-Бан.

Второго ХАДовца я не разглядел, он продолжал писать, даже не повернувшись в нашу сторону.

Замполит медленно поднял голову от бумаг и недобро уставился на нас с «ленинским прищуром».

–Бойцы, вы сегодня ночью Духов охраняли? – глядя на нас спрашивает нас замполит, не повышая голоса.

–Так точно товарищ майор! – чуть ли не хором настороженно отвечаем мы с Грицем.

–Тогда может вы, объясните мне, почему они матерятся на русском, как портовые шлюхи, а меня через каждое слово на своей тарабарщине – называют «Пиздаболом» и по-русски же «на хуй» посылают?

При последних словах майора ХАДовец в солнцезащитных очках, выронил сигарету и закрыв рот рукою закашлялся, хотя его кашель, был подозрительно похож на сдавленный смех.

–Товарищ майор, возможно, они проходили подготовку в «Пакистанских лагерях», там и нахватались, – делает робкую попытку оправдаться Гриц.

–Гриценко, твою дивизию!

–Ты что меня совсем за дурака держишь?

–Думаешь, я поверю, что по-русски материться они научились – у американских инструкторов?!!

В это время «кашель-смех» ХАДовца усиливается.

Не обращая внимания на заходящегося в «кашле» ХАДовца Замполит продолжает:

–Гриценко, если ты такой умный, может быть заодно разъяснишь нам дуракам, почему у Духов – лбы за ночь посинели?

–Отлежали, товарищ майор! – не моргнув глазом, быстро отвечает Гриц.

ХАДовца на стуле сгибает пополам, а его сдавленный «кашель-смех» уже становится больше похожим на хрипы и сипение не до конца задушенной Дездемоны.

Он, уже не особо скрываясь, сняв свои очки, начинает вытирать слезы, выступившие у него из глаз от смеха.

Взбешенный замполит ударяет кулаком по столу с такой силой, что стоящая перед ним металлическая кружка, жалобно звякнув чайной ложечкой, легко преодолевая силу гравитации, подскакивает на месте. Морда его лица мгновенно наливается краснотой, подобно красному сигналу советского светофора, а от выступивших капилляров на носу цвет его носа прямо на глазах становится пунцово-красным.

Глядя на все эти изменения, происходящие с лицом Замполитом, у меня в памяти мгновенно всплывают строчки, переделки школьных стихов про пионерский галстук:

Не стесняйся пьяница носа своего

Он ведь с красным знаменем

Цвета одного…

Остальные строчки стихотворения вспомнить я не успеваю, так как в это время Замполит открывает свой рот и брызгая в нас слюной начинает реветь, как дикий носорог:

–Пошли вон, сволочи!

–Трое суток ареста каждому!

–Есть, трое суток ареста каждому, т-а-а-рищь майор! – хором кричим мы в ответ и развернувшись через левое плечо, стремительно стартуем из помещения, как ракеты с «космодрома Байконур». Нам вдогонку летит подбадривающий и направляющий нас «по известному всем направлению» десятиэтажный забористый мат нашего родного Замполита.

-Мля! Разорался – рупор нашей эпохи!  Движущая и направляющая сила советского общества! – пробурчал Гриц, когда мы как ошпаренные выскочив из помещения, остановились чтобы отдышаться.

– Ты че лозунгами-то заговорил, товарищ арестант?! – спросил я, достав пачку сигарет и протягивая одну сигарету Грицу.

Гриц молча взяв сигарету, только зло махнул рукой.

– Сейчас посидим, покурим и пойдем сдаваться! – сказал я, прикуривая свою сигарету.

Сделав пару затяжек Гриц неожиданно встал и сунув руке в карманы своих штанов, кинул мне через плечо:

–Пошли, Савелий! Перед смертью не надышишься!

И пошел расхлябанной походкой не оглядываясь, дымя сигаретой и нарочито заунывно затянув дворовой шлягер советских подворотен и улиц:

А это было весною,

А золотою порою,

А двое смелых парнишек,

А от конвоя ушли.

***

А седьмом километре, мама,

А их догнал собаки,

А их догнали солдаты,

А на расстрел повели…

Меня освободили из по ареста через двое суток, необходимо было готовить БТР к маршу. Гриц под арестом остался еще на одни сутки и я ему даже немного позавидовал.

А завидовать было чему, мы за двое суток выспались так, что даже рожи ото сна опухли.

На работы и в наряды не водили, кормили, как и всех – три раза в день. Пожрал и «дави на массу» (Давить на массу – спать).

Жара стояла невыносимая, на ярком синем афганском небе ни облачка. Белое жгучее солнце жарило так, что БТР превращался в раскаленную сковородку. Броня БТРа нагревалась до такой степени, что прикоснувшись к ней голым телом можно было запросто заполучить, ожег первой степени. Мы с Жоркой целый день провозились с карбюраторами. На следующий день, когда мы устанавливали карбюраторы обратно на движки, вернулся Гриц.

Мы сели в тени БТРа и закурили глядя, как разгружают машины, пришедшие с колонной из Союза. Подошел Летеха сказал, что с Союза привезли свиней, одна из них при разгрузке сломала ногу, ее необходимо зарезать.

–Это к хохлам товарищ лейтенант, они хвастались, что умеют кабанчиков резать, – отнекивается Гриц.

–Не понял, – удивляется лейтенант

– Гриценко, а разве ты у нас не хохол?

–Не каждый украинец – хохол и не каждый хохол – украинец! – неожиданно выдает Гриц.

–Це «западенцы», – кивает Гриц на «Рыбу», он же Юра Рыбицкий – я ж Украинец и они мне неровня и даже не земляки, – подытоживает Гриц зло, сплевывая в сторону.

Во взводе у нас было больше половины украинцев и тогда мы не обращали внимания на эту, как нам тогда казалось шуточную грызню между «Западенцами» и «Восточниками».

«Схидняки» или «Восточники» – это жители восточных областей Украины. «Западенцы» или «Захидняки» – это, жители тех районов, которые были присоединены в 1939 году.

Рассуждения того же «Рыбы» о «самостийной Украине» тогда нам казались смешными и нелепыми. Спустя годы это вылилось в то, что сейчас происходит на Украине.

На мой дилетантский взгляд основные причины ситуации, в которой сейчас находится Украина всего три. И первые самые важные – исторические.

Первая причина – это присоединение в 1939 к СССР «Западенщины», которая на тот момент совершенно чуждой России территорией, существовавшей вне России на протяжении 600 лет, население которой все поголовно «Униаты».

Униатство – дикая смесь католицизма и православия созданная иезуитами и используемая Католической церковью, как «таран», для продвижения на Восток с целью окатоличивания православного Восточнославянского населения и подчинения Православной Церкви – Ватикану.

Иезуиты абсолютно уверены, что «ложь, высказанная публично, на самом деле не является ложью, если говоривший ее осознает, что лжет намеренно ради блага католической церкви и интересов «иезуитского ордена»».

«Западенцы» никогда не были признаваемы поляками в качестве «полноценных» людей именно по причине их «непонятного» вероисповедания.

Вторая важнейшая историческая причина – это «Ворошиловская», позднее переименованная в «Бериевскую амнистию» 1953 года. Когда освободившиеся и вернувшиеся на Украину Бандеровцы принесли с собой свою ненависть к «москалям» и свои идеи о «самостийной Украине», которые со временем стали модными среди молодежи.

Третья важнейшая причина – это переворот 2013-2014 года, когда при помощи американских и британских спецслужб к власти на Украине пришли олигархи, тесно сотрудничавшие с ними.

Не секрет, что в 2013 году «шабашить» на майдан, украинцы ездили со всей России.

За день, проведенный в рядах, протестующих на майдане, платили 100-150 долларов, если прихватываешь ночь, то получаешь 200-300 долларов. Многие помнят и знаменитый бодрящий «Майдановский чай» который, не скупясь, разливали всем протестующим. Когда наша соседка вернулась с Майдана, ее самочувствие резко ухудшилось. Она легла в больницу на обследование, в ее моче нашли целый список запрещенных наркотических и психотропных препаратов. Она до сих пор стоит на учете в наркологии и проклинает тот «Майдановский чаёк».

Летеха подозвал Рыбу и приказал:

–Рыбицкий, возьми еще двух солдат, подойдете к прапорщику Тактарову, он покажет какую свинью нужно зарезать.