Kitabı oku: «Держи удар»

Yazı tipi:

Sherryl Woods

Stealing Home

Печатается с разрешения Harlequin Books S. A.

This is a work of fiction. Names, characters, places and incidents are either the product of the author’s imagination, or are used fictitiously, and any resemblance to actual persons, living or dead, business establishents, events, or locales are entirely coincidental.

***

Дорогой читатель!

Я так рада, что самый первый роман серии о Милых Магнолиях снова стал доступен. Его выход совпал с выходом одноименного сериала на Netflix с Джоанной Гарсиа Суишер, Брук Эллиотт и Хизер Хидли в главных ролях. Когда мне только пришла в голову идея о серии романов про трех лучших подруг, которые вместе прошли сквозь огонь и воду, я и понятия не имела, сколько женщин присоединится к ним за все эти годы и как читатели полюбят этот союз и всех жителей городка Серенити штата Южная Каролина. Надеюсь, зрители Netflix тоже их полюбят.

Для нас, женщин, друзья играют самую важную роль в жизни после семьи. И дружба, вынесшая испытание временем, с женщинами, которые знают нашу историю, наши ошибки, наши грязные секретики и все равно нас любят, – это самый мощный союз. Друзья поднимают нам настроение, когда у нас просто плохой день или проблемы колоссальных масштабов. С ними весело, они празднуют с нами, плачут с нами и напоминают, что даже самый дрянной день стоит того, чтобы его прожить.

Если вы только знакомитесь с Мэдди, Даной Сью и Хелен, надеюсь, вы полюбите их. Если вы уже знакомы, надеюсь, они заставят вас улыбнуться. Но больше всего я надеюсь, что в вашей жизни есть хорошие, добрые друзья и вы цените каждую минуту, проведенную с ними.

Всего хорошего.

Шеррил

Глава 1

Мэдди уставилась на поверхность стола из красного дерева, разделявшую ее и человека, за которым она была замужем вот уже двадцать лет. Половину жизни. Она и Уильям Генри Таунсенд начали встречаться еще в старшей школе городка Серенити, Южная Каролина. Они поженились на предпоследнем курсе колледжа, но не из-за того, что она забеременела, как некоторые из ее рано выскочивших замуж подруг, а потому что они хотели как можно скорее начать совместную жизнь.

После выпуска у Билла начались изнурительные годы медицинской школы, а Мэдди устроилась бухгалтером начального уровня, чтобы хоть как-то использовать свой диплом в сфере бизнеса и удержать семью на финансовом плаву. Обоих радовало долгожданное появление троих детей: спортсмена-экстраверта Тайлера, которому теперь было шестнадцать, шутника Кайла, четырнадцать лет, и посланной богом малышки Кэти, которой только что исполнилось шесть.

Они жили идеальной жизнью в фамильном доме Таунсендов, расположенном в старейшем районе Серенити, в окружении семьи и друзей. Страсть, которую они некогда делили, может быть, слегка угасла, но они были счастливы.

По крайней мере, так думала Мэдди, пока однажды, несколько месяцев назад, Билл не посмотрел на нее за ужином отрешенным взглядом незнакомца. Он спокойно объяснил, что съезжает от них, чтобы начать новую жизнь… с двадцатичетырехлетней медсестрой, которая к тому времени уже была от него беременна. По его словам, в жизни просто так случается. Он определенно не планировал разлюбить Мэдди и уж тем более влюбляться в кого-то еще.

Первой реакцией Мэдди не были страх или отчаяние. Нет, она рассмеялась, уверенная, что ее умный и нежный муж не был способен на такое жалкое клише. Однако отрешенное выражение не сходило с его лица, и она поняла, что Билл был предельно серьезен. Как только их жизнь потекла по комфортному руслу, мужчина, которого она любила всем сердцем, променял ее на молоденькую медсестру.

В полном оцепенении и не веря в происходящее, она сидела рядом с ним, пока он объяснял детям, что уходит и почему, опустив часть про их будущего брата или сестру. Затем, все также в оцепенении Мэдди наблюдала, как он собирал вещи.

Когда Билл ушел, ей пришлось мириться с агрессивными выходками Тайлера, медленно погружающимся в непривычную для него молчаливость Кайлом и расстроенным хныканьем Кэти, в то время как сама была полностью опустошена.

Она успокаивала их и после того, как они узнали о ребенке. Мэдди скрывала собственные обиду и злость в силу родительского долга, зрелости и спокойствия. Бывали дни, когда она проклинала доктора Фила и все те размеренные аргументированные передачи, в которых он советовал родителям ставить нужды детей на первое место. Когда же будут принимать во внимание ее нужды?

День, когда она станет матерью-одиночкой, приближался быстрее, чем Мэдди предполагала. Оставалось только прописать детали развода на бумаге и черным по белому обозначить окончание двадцати лет совместной жизни. В этих бумагах не упоминались разбитые мечты. В них не было ничего о боли, которую Билл оставлял после своего ухода. Все сводилось к тому, кто и где будет жить, кто на какой машине ездить, сколько детских и временных супружеских алиментов он будет выплачивать, пока она не встанет на ноги или повторно не выйдет замуж.

Мэдди слушала перепалку своего адвоката по поводу временности последнего пункта. Хелен Декейтер, знавшая Мэдди и Билла целую вечность, была первоклассным адвокатом по бракоразводным делам, известной во всем штате. Она также была лучшей подругой Мэдди. И когда Мэдди была слишком уставшей и подавленной, чтобы бороться за свои права, Хелен брала все в свои руки и делала это за нее. Хелен была светловолосой акулой адвокатуры в деловом костюме, и Мэдди никогда не была ей более благодарной, чем сейчас.

– Эта женщина работала, чтобы помочь тебе окончить медицинскую школу! – Хелен набросилась на Билла, чувствуя себя в своей стихии. Игра велась на ее поле. – Она отказалась от перспективной карьеры, чтобы растить твоих детей, убирать твой дом, помогать в работе и поддерживать твое повышение в медицинском сообществе Южной Каролины. Слава о твоей репутации распространилась далеко за пределы Серенити только потому, что Мэдди работала на износ, чтобы тебе в этом помочь. А теперь ты ждешь, что она устроится на первую попавшуюся работу? Ты серьезно думаешь, что через пять или даже десять лет она сможет обеспечить твоим детям жизнь, к которой они привыкли? – Хелен пронзила Билла взглядом, которого было бы достаточно, чтобы испепелить любого другого человека. Он же своим поведением выражал абсолютное безразличие к Мэдди или ее будущему.

В этот момент Мэдди поняла, что между ними все было окончательно и бесповоротно кончено. Ни небрежное признание в измене, ни его переезд – ничто из этого не убедило ее в том, что их браку пришел конец. До сей минуты, пока она не увидела безразличный взгляд некогда теплых карих глаз мужа, Мэдди надеялась, что Билл вот-вот придет в чувства и скажет, что все это было ужасной ошибкой.

До этого она просто плыла по течению, проходя через стадию отрицания и боли, но не теперь. Злость, какую она никогда не испытывала в своей жизни, захлестнула ее с мощной силой и подняла на ноги.

– Хватит, – сказала Мэдди; ее голос дрожал от негодования. – Я тоже имею право голоса.

Хелен удивленно посмотрела на нее, но ошарашенный вид Билла придал ей храбрости продолжить. Он не ожидал, что она даст отпор. Теперь Мэдди видела, что все те годы, пока она пыталась удовлетворить Билла, ставя его интересы выше своих, убедили его в бесхребетности жены, в том, что ему будет легко уйти от семьи… от нее… без оглядки. Он наверняка ликовал с той самой минуты, как она предложила прийти к мирному соглашению, а не передавать установление условий их развода в руки судьи.

– Ты умудрился свести двадцать лет брака вот к этому. – Она помахала бумагами о разводе перед его носом. – И все ради чего?

Разумеется, она знала ответ. Как и многие другие мужчины среднего возраста, он заглядывался на девиц едва ли не вдвое младше него.

– Что будет, когда и Норин тебе надоест? – спросила она. – Тоже ее на кого-нибудь променяешь?

– Мэдди, – холодно сказал Билл. Он теребил рукава рубашки с вышитыми инициалами и запонками из восемнадцатикаратного золота, которые она подарила ему всего шесть месяцев назад, на двадцатую годовщину свадьбы. – Ты ничего не знаешь о наших отношениях с Норин.

Она выдавила улыбку.

– Все я знаю. У тебя кризис среднего возраста, и ты снова хочешь почувствовать себя молодым. По-моему, ты просто жалок.

Слегка успокоившись, после того как дала волю чувствам, Мэдди повернулась к Хелен.

– Не могу больше здесь находиться. Делай все, как считаешь нужным. Это он торопится, а не я.

Расправив плечи и высоко подняв голову, Мэдди вышла из кабинета адвоката прочь, чтобы дальше жить своей жизнью.

Через час Мэдди сменила вязаный деловой костюм и каблуки на майку, шорты и поношенные кроссовки. Пытаясь забыть утреннюю перепалку, она прошла милю до своего ненавистного спортзала, где весь воздух был пропитан запахом пота. Расположенный в переулке рядом с главной улицей зал некогда был магазинчиком дешевых товаров. Пожелтевший линолеум лежал здесь еще тогда, а грязные стены не видели ни слоя краски с тех пор, как Декстер купил это место еще в 1970-х.

Так как прогулка до центра города нисколько ее не успокоила, Мэдди заставила себя взобраться на беговую дорожку и выставила самый трудный уровень, на котором никогда раньше не бегала. Она бежала до боли в ногах, пока ее профессионально мелированные короткие волосы не вымокли насквозь, а пот не начал заливаться в глаза, смешиваясь со слезами, которые предательски продолжали стекать по ее щекам.

Вдруг перед ней появилась чья-то рука с идеальным маникюром, которая замедлила беговую дорожку, а затем и вовсе выключила.

– Так и знала, что мы здесь тебя найдем, – сказала Хелен. Она все еще была в деловом костюме и туфлях на шпильках от Джимми Чу. Хелен, вероятно, была единственной женщиной на весь Серенити, у которой была пара дорогих туфель.

Рядом с ней стояла Дана Сью Салливан, одетая в удобные штаны, идеально чистую футболку и кроссовки. Она была шеф-поваром и владельцем самого шикарного ресторана в Серенити. Под «шикарным» подразумевается наличие льняных скатертей и салфеток, а также меню, в котором предложены не только жареные сомы и листовая капуста. «Новая южная кухня Салливан», как гласила вывеска в форме зелено-золотого листка, была улучшенной версией забегаловки на окраине города, на окне которой красовалась простая надпись «Вкусная еда», а на пластиковых столах лежали бумажные салфетки под приборы.

Хелен протянула Мэдди полотенце. Она, пошатываясь, сошла с беговой дорожки и вытерла лицо.

– Зачем вы сюда пришли?

Обе подруги закатили глаза.

– А ты как думаешь? – спросила Дана Сью, манерно растягивая слова. Ее густые каштановые волосы были собраны заколкой, но из-за влажности несколько прядей уже вырвались на свободу. – Мы пришли, чтобы проверить, нужна ли тебе помощь в убийстве этого мерзкого слизняка, что сбежал от тебя.

– Или безмозглой пигалицы, на которой он собирается жениться, – добавила Хелен. – Однако я, будучи юристом и все такое, несколько настороженно отношусь к убийству как к средству решения проблемы.

Дана Сью ткнула ее под ребра:

– Нечего теперь миндальничать. Ты сказала, мы сделаем все что угодно, если это поможет Мэдди почувствовать себя лучше.

Мэдди выдавила легкую усмешку.

– К счастью для вас обеих, мои фантазии о возмездии не сводятся к убийству.

– А к чему тогда? – удивленно спросила Дана Сью. – Лично я, после того как выпнула жалкую задницу Ронни из дома, хотела, чтобы его переехал поезд.

– Убийство – это слишком быстро, – сказала Мэдди. – К тому же у нас есть дети. Каким бы куском дерьма он ни был, Билл все еще их отец. Мне приходится напоминать себе об этом ежечасно, чтобы держать себя в руках.

– К счастью, Энни злилась на своего отца так же сильно, как и я, – сказала Дана Сью. – Полагаю, в этом плюс дочери-подростка. Она видела его насквозь. Думаю, Энни начала догадываться о его делах раньше меня. Она стояла на крыльце и аплодировала, пока я выгоняла его с вещами на улицу.

– Ладно, вы двое, – прервала ее Хелен. – Конечно, слушать ваши истории интересно, но, может, поищем для этого другое место? Мой костюм провоняет насквозь, если мы не выйдем поскорее на свежий воздух.

– Разве вам обеим не нужно быть на работе? – спросила Мэдди.

– Я взяла выходной, – ответила Хелен. – На случай, если ты захочешь напиться или еще что-нибудь.

– Ресторан тоже обойдется без меня в ближайшие два часа, – сказала Дана Сью и оценивающе посмотрела на Мэдди. – Как сильно ты можешь напиться за этот промежуток времени?

– Учитывая, что в это время в Серенити закрыты все бары, думаю, мы можем забыть о выпивке, – заметила Мэдди. – Хоть я и ценю вашу поддержку, но это, пожалуй, к лучшему.

– У меня дома есть все необходимое для «Маргариты», – предложила Хелен.

– И мы все знаем, как сильно меня с нее выносит, – парировала Мэдди, с содроганием вспомнив их импровизированную вечеринку несколько месяцев назад, когда она плакалась им в жилетку и рассказывала о планах Билла уйти. – Я, пожалуй, остановлюсь на диетической коле. Мне еще нужно забрать детей из школы.

– Нет, не нужно, – возразила Дана Сью. – Их заберет твоя мама.

Мэдди в изумлении раскрыла рот. Ее мать вымолвила четыре слова, когда родился Тайлер, и постоянно их с тех пор повторяла: «Нянчиться я не буду». Она была непреклонна по этому поводу тогда и стояла на своем последние шестнадцать лет.

– Как, черт возьми, вы ее уговорили? – спросила Мэдди с ноткой восхищения в голосе.

– Я объяснила ей всю ситуацию, – Дана Сью пожала плечами. – Твоя мать – понимающая женщина. Не знаю, почему у вас с ней эти проблемы.

Мэдди могла объяснить, но на это ушел бы весь остаток дня. Хотя, скорее всего, целой недели. К тому же Дана Сью слышала об этом тысячу раз.

– Так что, едем ко мне? – спросила Хелен.

– Хорошо, только «Маргариту» я пить не буду, – сказала Мэдди. – Мне понадобилось добрых два дня, чтобы отойти после прошлого раза. А завтра нужно начать искать работу.

– Нет, не нужно, – возразила Хелен.

– Неужели? Ты что, наконец уговорила Билла отдать какую-то его заначку?

– В том числе. – Лицо Хелен расплылось в самодовольной улыбке.

Мэдди пристально посмотрела на подруг. Они что-то замышляли, она была готова поспорить на первую выплату алиментов.

– Расскажи мне все, – потребовала она.

– Поговорим об этом у меня, – сказала Хелен.

Мэдди повернулась к Дане Сью.

– Ты знаешь, что происходит?

– Догадываюсь, – ответила Дана Сью, с трудом сдерживая улыбку.

– Значит, вы двое что-то замышляете, – подытожила Мэдди, не понимая, что чувствовать по этому поводу. Она любила этих двоих, как родных сестер, но каждый раз, когда у них рождалась какая-нибудь сумасшедшая идея, одна из них неизменно попадала в неприятности. Так было с шести лет. Мэдди была уверена, что именно поэтому Хелен и стала адвокатом: она знала, что одной из них рано или поздно он понадобится.

– Хотя бы намекните, – умоляла она. – Я должна решить, стоит мне злиться или нет.

– Ничего не скажу, – отрезала Хелен. – Сначала нужно привести тебя в более благоприятное расположение духа.

– Во всем мире не хватит диетической колы для этого, – ответила Мэдди.

Хелен ухмыльнулась.

– Поэтому будем пить «Маргариту».

– Я приготовила шикарный гуакамоле, – добавила Дана Сью. – А еще у меня есть огромная пачка тортилий, которые ты так любишь, хотя вся эта соль скоро тебя убьет.

Мэдди перевела взгляд с одной подруги на другую и вздохнула.

– С вашими махинациями за моей спиной что-то мне подсказывает, что я все равно обречена.

«Маргарита» получилась достаточно крепкой, чтобы заставить Мэдди поморщиться. Они сидели на кирпичной террасе позади дома Хелен, выполненного в дизайнерском стиле, в богатом районе Серенити. Каждая сидела на мягкой кушетке без подлокотников. Влажность в Южной Каролине была довольно высокой, несмотря на то что уже был март, но легкого ветра, покачивавшего высокие сосны, было достаточно, чтобы развеять духоту.

Мэдди боролась с соблазном плюхнуться прямо в бирюзовый бассейн, вместо этого она откинула голову и закрыла глаза. Впервые за многие месяцы она почувствовала, как проблемы ускользали на второй план. Кроме гнева, она ничего не пыталась спрятать от детей: ни свою печаль, ни свои страхи. Хотя ей сложно было держать себя под контролем. С Хелен и Даной Сью Мэдди могла быть собой, глубоко раненой, в скором времени разведенной женщиной, переполненной неуверенности.

– Как думаешь, она готова услышать нашу идею? – прошептала Дана Сью сбоку от нее.

– Пока нет, – отозвалась Хелен. – Пусть сначала допьет.

– Я вас слышу, – сказала Мэдди. – Я не сплю и еще в сознании.

– Тогда нам лучше подождать, – решила Дана Сью. – Еще гуакамоле?

– Нет, хотя ты превзошла себя, – сказала Мэдди. – У меня аж глаза заслезились.

Дана Сью ошарашенно на нее посмотрела.

– Слишком остро? А я подумала, что у тебя снова началась истерика.

– У меня не бывает истерик, – возразила Мэдди.

– Думаешь, мы не заметили, как ты плакала, когда мы пришли за тобой в спортзал? – спросила Хелен.

– Я надеялась, вы подумаете, это был пот.

– Уверена, многие бы так и подумали, но мы знаем тебя слишком хорошо, – промолвила Дана Сью. – Должна сказать, я разочарована, что ты расплакалась из-за него.

– Я тоже, – сказала Мэдди.

Дана Сью сурово на нее посмотрела, затем повернулась к Хелен.

– Пора сказать ей. Не думаю, что она сможет расслабиться еще больше.

– Хорошо, – согласилась Хелен. – Слушай. На что мы трое жаловались последние двадцать лет?

– На мужчин, – сухо предположила Мэдди.

– А кроме них? – нетерпеливо спросила Хелен.

– На высокую влажность?

Хелен вздохнула.

– Можешь побыть серьезной хоть минуту? Спортзал. Всю нашу взрослую жизнь мы жаловались на этот отвратительный спортзал.

Мэдди озадаченно посмотрела на нее.

– И в нем ни на грамм ничего не улучшилось. В прошлый раз, когда мы закатили скандал, Декстер нанял Стивенса-младшего, чтобы тот убрался… Один-единственный раз. Неделю повоняло «Лизолом», и на этом все.

– Именно. Поэтому Дана Сью и я придумали эту идею, – сказала Хелен и сделала паузу для пущего эффекта. – Мы хотим открыть новенький фитнес-клуб только для женщин, где будет чисто и уютно.

– Мы хотим, чтобы это было место, где женщины могут привести себя в форму, отдохнуть и пропустить стаканчик смузи с подругой после тренировки, – добавила Дана Сью. – Может, даже сходить на чистку лица или массаж.

– И вы собираетесь делать это в Серенити, городке с населением в пять тысяч семьсот четырнадцать человек? – спросила Мэдди, даже не пытаясь скрыть свое скептическое отношение к этой затее.

– Пятнадцать, – поправила ее Дана Сью. – У Дэйзи Митчелл вчера родилась девочка. И, поверь мне, если бы ты недавно видела Дэйзи, ты бы знала, что она отличный кандидат для наших будущих послеродовых занятий.

Мэдди внимательно посмотрела на Хелен.

– Вы серьезно, не так ли?

– Серьезно, как инфаркт, – подтвердила она. – Что скажешь?

– Думаю, может сработать, – задумчиво ответила Мэдди. – Видит бог, этот зал ужасен. Неудивительно, что половина женщин в Серенити не занимаются спортом. Конечно, вторая половина не может подняться со своих диванов из-за того количества жареной курицы, которое они съедают.

– Поэтому мы также будем проводить кулинарные мастер-классы, – с энтузиазмом сказала Дана Сью.

– Дай угадаю, «Новая южная кухня», – предположила Мэдди.

– Южная кухня – это не только лимская фасоль, плавающая в сливочном масле, или зеленый горошек, приготовленный на свином сале, – заметила Дана Сью. – Разве я тебя ничему не научила?

– Меня, разумеется, научила, – заверила ее Мэдди. – Но большая часть жителей Серенити до сих пор фанатеет от картофельного пюре с жареной курицей.

– Да и я тоже, – призналась Дана Сью. – Если правильно запечь в духовке, получается вполовину не так плохо.

– Мы отвлеклись от темы, – вмешалась Хелен. – На Пальметто-лейн как раз есть здание, которое подойдет под наши нужды. Думаю, утром можем съездить его посмотреть. Мы с Даной Сью влюбились в него с первого взгляда, Мэдди, но нам важно и твое мнение.

– Почему? Как будто мне есть с чем сравнивать. К тому же я все равно не понимаю, что у вас на уме, по крайней мере не до конца.

– Ты знаешь, как сделать место уютным и приятным, не так ли? – спросила Хелен. – В конце концов, ты ведь взяла этот мавзолей, именуемый фамильным домом Таунсендов, и создала там уют.

– Верно, – согласилась Дана Сью. – И у тебя есть опыт в бизнесе, ты ведь помогала Биллу открыть практику.

– Я помогла ему запустить бизнес почти двадцать лет назад, – сказала Мэдди, преуменьшив свой вклад в запуск консультации Билла. – Я ведь не эксперт. Если вы собираетесь этим заняться, нужно нанять консультанта, разработать бизнес-план, рассчитать затраты. Нельзя делать все с бухты-барахты, только потому что вам не нравится вонь в спортзале Декстера.

– А вот и можно, – настояла Хелен. – У меня достаточно денег на первый ипотечный взнос плюс на покупку оборудования и все операционные расходы на первый год. Пойми, я ведь могу использовать списание налогов, хотя уверена, что мы и так быстро выйдем в плюс.

– Я тоже вложу деньги, но по большей части свое время и знания о готовке и правильном питании, чтобы открыть небольшое кафе и проводить мастер-классы, – добавила Дана Сью.

Они обе выжидательно посмотрели на Мэдди.

– Что? – требовательно спросила она. – Я ничего не умею, и уж тем более у меня нет денег, чтобы вбрасывать их во что-то столь ненадежное.

Хелен усмехнулась.

– Благодаря твоему великолепному адвокату денег у тебя немного больше, чем ты думаешь, но они нам не нужны. Мы хотим, чтобы ты всем заправляла.

Мэдди с неверием уставилась на них.

– Я? Я ненавижу тренировки. Я хожу в спортзал, только потому что так надо. – Она указала на целлюлит, прочно прилипший к ее бедрам. – И все мы видим, что толку от этого никакого.

– Значит, ты идеально подойдешь для этой работы. Ты будешь действительно стараться, чтобы превратить наш зал в место, куда захотят ходить такие же женщины, как ты.

Мэдди покачала головой:

– Забудьте об этом. Это все неправильно.

– Почему нет? – возмутилась Дана Сью. – Тебе нужна работа. Нам нужен менеджер. Все сходится.

– Похоже на схему, которую вы разработали, чтобы не дать мне умереть от голода, – сказала Мэдди.

– Я уже сказала, что голодать тебе не придется, – возразила Хелен. – Тебе достанется дом, который оплачен на долгие годы вперед. Билл оказался весьма сговорчивым, как только я выложила перед ним парочку фактов.

Мэдди внимательно посмотрела на подругу. Немногие люди пытались что-то объяснить Биллу, потому как он был уверен, что знал все на свете. Многие мужчины с медицинской степенью так считали. Жаль, степень не отбивала желание бегать за молоденькими медсестрами вроде Норин.

– Например? – спросила Мэдди.

– Например, о том, как его приближающееся отцовство с незамужней медсестрой может повлиять на его работу здесь, в консервативном городке Серенити с высокими семейными ценностями, – сказала Хелен без малейшего намека на сожаление. – Люди могут не захотеть отводить своих драгоценных детишек к педиатру, который продемонстрировал полное отсутствие моральных устоев.

– Ты шантажировала его? – Мэдди не знала, была она в шоке или в восторге.

Хелен пожала плечами.

– Я предпочитаю думать, что открыла глаза на важность правильного пиара. До сих пор люди в городе не вставали на чью-то конкретную сторону, но все может измениться в один момент.

– Удивлена, что его адвокат дал тебе все это провернуть, – заметила Мэдди.

– Это все потому, что ты не знала того, что знал твой восхитительный адвокат, входя в эту комнату, – сказала Хелен.

– Например? – снова спросила Мэдди.

– У медсестрички Билла когда-то была интрижка с его адвокатом. У Тома Паттерсона были свои личные причины, чтобы молча наблюдать, как я прикручиваю Билла к стене.

– Разве это не противоречит адвокатской этике? – спросила Мэдди. – Разве он не должен был отказаться от дела Билла?

– Он хотел, но Билл настоял. Том рассказал о своей интрижке с Норин, но Билл все равно настаивал. Он полагал, что это поможет Тому понять его непреодолимое желание жить с Норин. Это только доказывает, что твой в скором времени бывший муж совсем не разбирается в людях.

– И ты использовала их интриги в свою пользу и выудила у него деньги для Мэдди, которых она заслуживает, – восторженно сказала Дана Сью.

– Именно так, – удовлетворенно подтвердила Хелен. – Если бы нам пришлось предстать перед судьей, все могло бы обернуться по-другому, но Билл сам сильно спешил пойти на мировую, чтобы стать полноценным папочкой своего новорожденного малыша до того, как высохнут чернила в его свидетельстве о рождении. Как правильно ты напомнила ему перед уходом, Мэдди, это он торопится, а не ты.

Хелен пристально посмотрела на Мэдди.

– Речь не о миллионах, учти, но о деньгах тебе долго не придется беспокоиться.

– Я все равно думаю, что мне стоит поискать нормальную работу, – сказала Мэдди. – Сколько бы денег я ни получила, рано или поздно они закончатся, а я вряд ли смогу много зарабатывать, по крайней мере поначалу.

– Поэтому ты должна согласиться на наше предложение, – настаивала Дана Сью. – Наш клуб может стать настоящей золотой жилой, и ты будешь полноценным партнером. Такова будет твоя награда за то, что ты каждый день будешь работать в поте лица.

– Не понимаю, какая вам с этого польза, – сказала Мэдди. – Хелен, ты все время в Чарлстоне. Там много хороших спортзалов, если ты не хочешь ходить к Декстеру. А ты, Дана Сью, могла бы проводить мастер-классы в своем ресторане. Тебе для этого не нужен спа-салон.

– Мы пытаемся быть социально активными, – объяснила Дана Сью. – Этому городу нужно, чтобы в него кто-то инвестировал.

– Я на это не куплюсь, – отрезала Мэдди. – Это все ради меня. Вам обеим меня жаль.

– Вовсе нет, – возразила Хелен. – У тебя все будет в порядке.

– Тогда дело в чем-то еще, просто вы мне не говорите, – настаивала Мэдди. – Не поверю, что вы просто проснулись и решили открыть фитнес-клуб, и не для укрывания от налогов, а просто так.

Хелен замешкалась, а затем призналась:

– Хорошо, вот тебе вся правда. Мне нужно место, где я могу скинуть рабочий стресс. Доктора беспокоит мое давление. Я категорически отказалась принимать тонну таблеток в своем возрасте, и он сказал, что даст мне три месяца, чтобы посмотреть, помогут ли диета и упражнения. Я пытаюсь на время отказаться от своих дел в Чарлстоне, так что мне нужен спа-салон прямо здесь, в Серенити.

Мэдди озабоченно посмотрела на подругу. Если Хелен урезала рабочие часы, значит, доктор был всерьез обеспокоен ее здоровьем.

– Если у тебя такое высокое давление, почему ты ничего не сказала? Хоть я и не удивлена, учитывая, насколько ты одержима работой.

– Я ничего не говорила, потому что у тебя и так было много проблем, – сказала Хелен. – К тому же я собираюсь все исправить.

– Открыв свой спортзал, – закончила за нее Мэдди. – Разве открытие бизнеса с нуля не добавит тебе стресса?

– Нет, если этим займешься ты, – сказала Хелен. – К тому же я думаю, нам втроем будет весело этим заниматься.

Мэдди не была убеждена в факторе веселья, но все же повернулась к Дане Сью.

– А ты? Какое у тебя оправдание для открытия нового бизнеса? Разве ресторана недостаточно?

– Разумеется, он приносит хорошие деньги, – сказала Дана Сью. – Но я все время кручусь вокруг еды. Я уже набрала несколько лишних килограммов. Я знаю свою наследственность. Почти каждый в нашей семье страдал диабетом, так что мне нужно контролировать свой вес. Есть я вряд ли перестану, так что нужно хотя бы заняться спортом.

– Видишь, у нас обеих есть свои причины, – сказала Хелен. – Ну же, Мэдди. Хотя бы посмотри завтра помещение. Тебе не нужно ничего решать прямо сегодня или даже завтра. У тебя достаточно времени, чтобы тщательно прокрутить эту мысль в своем трусливом мозгу.

– Я не труслива, – уязвленно возразила Мэдди. Когда-то она была главной сорвиголовой среди них. Раньше, чтобы ввязаться в какую-либо авантюру, ей было достаточно знать, что она будет увлекательной и дерзкой. Неужели она теперь другая? Судя по выражениям лиц ее подруг, так и было.

– О, ради бога, ты взвешиваешь все за и против, а еще считаешь калории, прежде чем заказать ланч, – сказала Дана Сью. – Но мы любим тебя, как и прежде.

– Поэтому не будем открывать бизнес без тебя, – добавила Хелен. – Даже если это действительно поставит наше здоровье под угрозу.

Мэдди перевела взгляд с одной подруги на другую.

– Никакого давления нет, верно? – сухо спросила она.

– Ни малейшего, – сказала Хелен. – У меня работа. А доктор говорит, что в наши дни есть куча разных таблеток, чтобы контролировать давление.

– А у меня бизнес, – добавила Дана Сью. – Что касается моего веса, так мы просто можем выходить на прогулки пару раз в неделю. – Она театрально вздохнула.

– Несмотря на ваши слова, я все еще не уверена, что это не акт милосердия, – повторила Мэдди. – Подозрительное совпадение.

– Это был бы акт милосердия, если бы мы не ожидали, что ты будешь работать в поте лица и вести наш бизнес к успеху, – сказала Хелен. – Так что, ты в деле или как?

Мэдди задумалась.

– Я посмотрю помещение, – наконец согласилась она. – Но больше ничего не обещаю.

Хелен сверкнула глазами в сторону Даны Сью.

– Если бы мы подождали, пока она прикончит вторую «Маргариту», она бы точно сказала «да», – воскликнула Хелен, разыгрывая расстройство.

Мэдди засмеялась.

– Но если бы я выпила две, наутро вы бы не смогли мне доказать, что я согласилась.

– Справедливо, – промолвила Дана Сью. – Будем радоваться, что у нас есть твое «может быть».

– Я уже говорила, насколько рада, что вы мои подруги? – спросила Мэдди, ее глаза снова наполнились слезами.

– Ну вот, опять, – сказала Дана Сью, поднимаясь на ноги. – Мне пора на работу, пока мы тут все не разрыдались.

– Я никогда не плачу, – заявила Хелен.

Дана Сью тяжело вздохнула.

– Даже не начинай. Мэдди посчитает своим долгом бросить тебе вызов. Оглянуться не успеешь, как весь Серенити затопит, а вы обе будете выглядеть, как две старые развалины, когда мы увидимся утром. Мэдди, тебя подвезти до дома?

Она покачала головой.

– Я пройдусь пешком. Чтобы обдумать все как следует.

– И протрезветь перед встречей с матушкой, – поддразнила ее Хелен.

– И это тоже, – согласилась Мэдди.

На самом же деле ей просто нужно было время, чтобы принять тот факт, что в один из худших дней жизни она была окружена подругами, которые дали ей лучик надежды: будущее не будет таким уж унылым, как ей представлялось.