«Мария Стюарт» kitabından alıntılar, sayfa 2
Произвольно, то взад, то вперед, катится шар Фортуны: всего лишь шаг отделяет престол от эшафота, и опять-таки только шаг отделяет Тауэр, это преддверие смерти, от Вестминстера.
Того, кто отважен духом, ничему не учат минувшие испытания, а разве лишь раззадорят.
Нет вражды страшнее, чем та, когда сходное борется со сходным, движимое одинаковыми стремлениями и с одинаковой силою.
Истинная властительница может многое стерпеть и простить, но только не сомнение в своем праве на власть.
В средневековье много жестокости и насилия, но бездушным его не назовешь. В иных его обычаях отразилось такое глубокое сознание собственной бесчеловечности, какое недоступно нашему времени. В каждой казни, сколь бы зверской она ни была, посреди всех ужасов нет-нет да и мелькнет проблеск человеческого величия; так, прежде чем коснуться жертвы, чтобы убить или подвергнуть ее истязаниям, палач должен был просить у нее прощения за свое преступление против ее живой плоти.
Проводы – это всегда лишь закатное сияние, последняя вспышка света на пороге ночи.
Преступление всегда готовится в темноте или в неверном, сумеречном свете.
Тот, у кого своенравное сердце, не знает счастья и мира, идущих извне. Ибо в своем буйстве оно неустанно порождает все новые беды и неотвратимые опасности.
Там, где тропа спускается в сумеречные катакомбы сердца, огни истории горят уже неясно: в этом лабиринте можно только осторожно, наугад нащупывать дорогу.
Истинная властительница может многое простить и стерпеть, но только не сомнение в своём праве на власть.
