«Мария Стюарт» kitabından alıntılar, sayfa 24
«Золото и корысть – единственные сирены, чьих песен заслушиваются шотландские лорды, – пишет французский посол. – Учить их, что такое долг перед государем, честь, справедливость, благородные поступки, – значит лишь вызвать у них насмешку».
Кто так рано был первым в стране, первым в мире, уже не сможет примириться с ничтожной долею. Только слабые натуры покоряются и забывают, сильные же мятутся и вызывают на неравный бой всесильную судьбу.
Было бы заведомым анахронизмом переносить наши моральные взгляды назад, в эпоху четырехсотлетней давности: ведь стоимость человеческой жизни на протяжении различных времен и широт - понятие далеко не безусловное; каждая эпоха оценивает ее по-разному; мораль всегда относительна.
промелькнула ревниво оберегаемая тайна – сколь тяжко этой женщине, зачахшей от неспособности любить
власть не наследуют с кровью, а непрестанно завоевывают вновь и вновь в борьбе и унижениях.
Нет вражды страшнее, чем так,когда сходное борется со сходным, движимое одинаковыми стремлениями с одинаковой силой.
Блистательна эта борьба, предстающая нам сквозь призму времени и пространства и в столь эффектном исполнении, жаль только, что презренны и мелки те средства, какими она ведется.
Никогда события и случайности внешней жизни не придают человеческой судьбе ее окончательного смысла и формы. Только врожденные, только изначальные законы формируют жизнь – или разрушают ее.
А между тем нет для женщины большего унижения, нежели сознание, что она чересчур поспешно отдалась человеку, не достойному ее люби; никогда настоящая женщина не простит этой вины ни себе, ни виновному.
