Kitabı oku: «Кровь за кровь»
Пролог
Ольга посмотрела на мужчину и зло сказала, чтобы он уходил.
– Восемь лет, Марэк! Целых восемь лет я для тебя непонятно кто! Ни жена, ни любовница! Кто я для тебя, Марэк?!
– Жена, Оля. Я уже говорил это. Так же, как и то, что ты не имеешь права на меня кричать, – на ломаном русском сказал мужчина.
– Жена? Жена?! С какого перепугу я для тебя жена! Совместный ребёнок ещё не делает меня твоей женой! Ты приезжаешь только на несколько месяцев летом, в филиал своей фирмы. А в остальное время торчишь на своём острове! Я думала, ты меня возьмёшь с собой на Альхайхор!
– Уймись, Оля! Можно подумать, я не предлагал тебе туда поехать! Ты сама сказала, что не желаешь быть второй женой и жить с другой женщиной в одном доме! Какие сейчас проблемы?! Я приехал, чтобы собрать девочку в школу! Привёз вам денег! Что опять не так?! И вообще, где моя дочь?! – вышел из себя Марэк.
– Я замуж хочу. Мужчину постоянного. Чтобы каждый день вот тут, в моей постели просыпался, а не два месяца в году, – Ольга не ответила на последний вопрос.
Марэк оглядел комнату, в которой они стояли. Это была гостиная трёхкомнатной квартиры, которую он когда-то подарил Ольге. В пылу скандала мужчина даже не заметил, что с последнего приезда здесь произошла перестановка. На кресле небрежной кучкой валялись мужские вещи. Марэк только хотел высказаться по этому поводу, как входная дверь распахнулась, и через пару секунд в комнату зашёл рослый мужчина.
– Оля, это кто?! – гневно спросил он.
– Саша, не волнуйся. Это отец моей дочери. Алименты привёз. Он уже уходит. Где она, кстати? – затараторила Ольга.
– Следом идёт. Она меня взбесила в магазине. Видите ли, эти карандаши не такие, какие нужно. Альбом она хочет с красивым рисунком. Чем ей этот не нравится? Простенький, зато десять рублей стоит, – мужик кинул альбом на диван. – Короче, кроме карандашей и альбома, ничего не купили. Сама завтра пойдёшь её в школу собирать. С меня хватит.
– Что?! Как вы могли оставить её где-то и до дома не довести! Она ещё маленькая! И какие ещё десять рублей! Я тебе каждый месяц на Лию деньги перечисляю! Куда ты их деваешь?!
– Она не маленькая. Ей семь лет уже. И я её в подъезде оставил. А ты, мужик, прекрати орать, пока я по роже не заехал. Принёс алименты? Отдавай и вали отсюда. Мы с Олей заявление в ЗАГС подали, – угрожающе сказал Саша, подходя ближе.
Марэк молниеносно схватил мужика за грудки и припечатал к стене.
– Значит так, вы не копейки от меня не получите. Задумали шиковать на мои деньги? Не выйдет. Лия – моя дочь, это доказано ДНК-экспертизой. Я записан в её документах как отец, поэтому Лия не будет жить и учиться здесь. Она поедет в закрытую школу для девочек в Англии. По-английски Лия говорит с детства, так что проблем не будет. И ещё одно слово в мою сторону вякнешь – я тебя за решёткой, как бешеного пса, закрою. Найду за что, ты не переживай.
– Марэк, не надо. Мы ничего не имеем против. Пусть учится в Англии. Хорошее образование – это правильно.
Ольга испугалась. Она знала, что при желании её бывший любовник может действительно в тюрьму посадить. У него были связи в России. Саша держал небольшой магазинчик, приносящий стабильный доход, и расставаться с ним она не хотела. А то, что дочь уедет, её не волновало. Зато не будет мешаться под ногами.
Марэк отпустил мужчину, услышав шум открываемой двери.
– Папа! Ты приехал! – радостно завопила вбежавшая в комнату девочка.
Марэк подошёл и обнял дочь. Он соскучился по своей малютке. Мужчина знал, что ребёнок не особо и нужен был Ольге, но она упорно не давала разрешение на выезд девочки из страны.
Восемь лет назад Марэк приехал в Россию, чтобы открыть филиал своей фирмы. По-русски он говорил, но не очень хорошо. Требовался грамотный секретарь с хорошим знанием английского языка. Такая девушка нашлась в лице двадцатидвухлетней Ольги. Она окончила институт по курсу английского языка. Кроме того оказалась умной девушкой с хорошей памятью. Ольга быстро вошла в курс своих обязанностей. И так же быстро сумела покорить богатого предпринимателя. Стройная, длинноногая, с красивым лицом и светло-русыми волосами – она выгодно выделялась среди других сотрудниц офиса. Вообще-то, Марэк не собирался изменять жене. У них на острове такого нет. Но эта голубоглазая блондинка привлекла его настолько, что Марэк сдался. Мужчина и сам не понял, как так вышло, что после нескольких глотков выпитого на корпоративе вина затащил Олю в свой кабинет. Марэк решил, что больше к ней не прикоснётся. Но через месяц секретарша объявила, что беременна. Он предложил Ольге быть его второй женой, только тут, в России. Иметь вторую жену не возбранялось, хотя немногие пользовались этим правом. Он поселил её у себя на съёмной квартире. Терпел её беременные заскоки. Но вот жениться по Российским законам он не мог. Требовалась справка из посольства, что он не женат. А он уже имел жену, развод с которой был невозможен. Ольге он не сказал, что при всём желании не может развестись. Просто озвучил факт, что она его вторая жена. Он будет приезжать и видеться с ней. Когда родилась девочка, Марэк сделал анализ ДНК и записал дочь на себя. Уезжая, он купил Ольге квартиру в качестве подарка за рождение дочери. Ведь Малика подарила ему только сына и больше не смогла зачать. И вот итог. Оказалось, Ольга собирается замуж. Её новый любовник одет небедно, но на девочку тратиться не желает. Марэк посылал каждый месяц деньги. Ольга могла воспитывать дочь и не работать. Куда же она их девает, если не на ребёнка? Мысль отправить дочь учиться в закрытый платный пансион в Англии созрела давно. Марэк заранее подготовил почву. Ещё три года назад договорился с одной частной школой. Специально отдал дочь учиться с шести лет. Ведь в Англии именно в это время идут в первый класс. «Школа для девочек – как раз то, что нужно, чтобы она сохранила свою девственность до совершеннолетия. Ничего, дочь, потерпи. Когда тебе будет восемнадцать, я увезу тебя на Альхайхор. Тогда мне даже твоя мать не помешает», – подумал Марэк, обнимая своего ребёнка.
Марэк, оставив чемодан, увёл дочь гулять. Ольга уселась на диване и вздохнула. Она знала, что учёба в Англии обойдётся примерно в сто тысяч российских рублей. Не в год. В месяц. Она бы в жизни себе не смогла такого позволить. Даже если продолжила бы получать алименты от Марэка. «Вот и пусть платит, мне-то что. Хочет тратить бабки, его проблемы», – подумала Оля. Огорчало только одно: денег от Марэка она больше не получит. Но зато у неё есть Саша. Пусть он и мелкий предприниматель, но всё не простой работяга.
Оля вспомнила, как в первый раз пришла на собеседование к Марэку. Мужчина покорил её с первого взгляда. Высокий, статный. Зелёные глаза, тёмно-каштановые волосы, красивые губы. Короткая бородка придавала ему брутальности. Мечта, а не мужчина. Ольга сразу взялась «окучивать» богатого самца, как только устроилась на работу. Блистала не только красотой, но и умом. Но Марэк не поддавался. Он продолжал работать. Куда-то ездить, что-то согласовывать, набирать сотрудников в офис. И вот всё было сделано. Нанят заместитель, который потом останется директором филиала. Офис был готов к открытию. По этому случаю Марэк расщедрился: устроил прямо в офисе корпоратив, накупив вина и закусок.
Ольга всё же решила подловить начальника на секс, а если получится – и на беременность. Да, она знала, что у Марэка Юнэля есть на родине жена, но её это не волновало. «Жена не стенка, подвинется. А-то и вовсе свалит в даль далёкую», – думалось тогда. Подсыпать шефу в бокал один порошок не составило труда. Марэк не только захотел с ней переспать. Мозг настолько был одурманен, что он даже о защите не подумал.
И вот прошло восемь лет. У них растёт дочь, которая никаких дивидендов, кроме денег и квартиры, не принесла. Да и деньги те грошовые. Пятьдесят тысяч ежемесячно Оля не считала за великое богатство. Едва хватало на еду, коммунальные услуги и походы в салоны красоты. А как же? Нужно же поддерживать себя. Потому что жена Марэка оказалась стеной, которую не подвинуть. Правда, мужчина предложил переехать к нему в качестве второй супруги, жить в его доме. Но озвучил, что первая жена в доме главная. Оля будет обязана подчиняться ей во всём. Женщина психанула. Затеяла скандал. Спросила, почему он не может развестись ради неё и ребёнка. Могли бы и в России жить. Марэк заявил, что разводиться не будет и с острова уезжать тоже. Он вообще ничего не рассказывал о своём Альхайхоре. Разве что описывал пляжи и отели курортной зоны. В прошлом году Оля спросила у дочери, что отец рассказывал о своей родине. Оказалось, он и с дочкой не делился жизнью на острове. Интернет по этому поводу молчал. Можно было лишь посмотреть рекламные проспекты курортных городов, куда съезжались туристы со всего мира. Но в этих городах почти не было местных жителей. На владельцев всего курортного великолепия работали иностранцы или мужчины, приезжавшие из соседних городов. Как только Ольга в очередной раз попыталась что-то вызнать у любовника, тот сразу оборвал её: «Если бы поехала со мной в качестве второй жены, то узнала бы. Я не намерен распространяться о моей жизни там. Могут сказать только одно: Малика знает, что у меня в России вторая жена и дочь. Она не против. На этом всё».
В итоге Ольга устала так жить. Ждать его месяцами. Изменять тайком с такими же женатыми мужиками. Холостые и нормальные что-то не попадались. И вот четыре месяца назад, она встретила такого. Саша был немного скуп и слегка недолюбливал Лию, но Ольге было плевать, главное, что он собрался официально узаконить их отношения. «Лия Марэковна Юнэль. Даже имя ей выбирала не я. Квартиру эту выбирала не я. Когда он был здесь, то всё решал за меня, как будто я его раба. Всё, хватит! Живу, как хочу. А Лия пусть в Англию летит. Потом ещё спасибо мне скажет», – подумала Ольга и пошла готовить ужин.
1
Начало июня. Лия сидела на лавочке в дальнем уголке парка. Никого не хотелось видеть. Сегодня она сдала последний экзамен, и скоро будет свободна. Свободна, как ветер в поле.
Одиннадцать лет в ненавистной школе. Как говорят в России: «Это вам не фунт изюма скушать». Хотя девушка уже не знала, кто она на самом деле, россиянка или англичанка. В России Лия провела только семь лет, большинство из которых почти не помнила. Единственное, что отложилось в памяти, это тычки и подзатыльники матери, когда приходила к ней с проблемами. «Не лезь. Иди отсюда. Чего пристала, не видишь, я занята? Скажешь отцу, что ко мне посторонние дяди ходят, я из тебя всю душу вытряхну», – вот те слова, которые прочно влезли в голову и остались там, как незаживающая рана.
Лия даже малышкой была смышлёная. Она быстро поняла, что маму лучше не злить. Ещё она помнила, как ненадолго приезжал отец. Два месяца в году был его лимит для них. Обычно на месяц ездили на Чёрное море. Снимали там домик. А второй месяц отец курсировал между филиалом своей фирмы и своей второй семьёй. Тогда малышка видела его только вечером. Иногда ей казалось, что родители её вовсе не любят. Отец появляется редко. Мать ругает за каждую испорченную вещь. Видите ли, новое покупать не на что. Потом лишили года детства, впихнув в частную школу, где обучение было с шести лет. В довершении ко всему мать нашла Сашеньку и решила выйти замуж. С отцом-то они были не расписаны.
Мужик оказался противным. Сразу взялся воспитывать. Ольга не мешала. Якобы дочери нужна твёрдая рука. А то, что он не покупал нужных вещей – так и что? Папаша приедет и купит. Железный довод. Учитель говорила Ольге: «Что вы принесли? Я просила специальную гуашь для рисования. Вы дали дочери на урок обычные детские краски». Мать отвечала: «Что не нравится? Краски, они и в Африке краски. Мы не дети миллионеров, чтобы шиковать». Зато на косметику фирмы Орифлейм всегда деньги были.
Когда в очередной раз приехал отец, он сказал, что договорился об учёбе в Англии. Причём место забронировал ещё три года назад. Оказалось, что он уже распланировал всё. Решил за дочь. Каким-то непостижимым образом Ольга согласилась, чтобы дочь уехала. Её даже не спросили, хочет она ехать в эту школу или нет. Главное, что она прекрасно разговаривала на английском языке. Ведь с ней с младенчества разговаривали на двух языках. Значит, сможет учиться.
Вот так Лия оказалась в этой «тюрьме». Иначе не скажешь. Здесь всё по расписанию. Подъём в шесть утра, отбой ровно в десять. На занятия исключительно в форме. В остальное время в строгих платьях. Никакого макияжа, украшений и прочего. Разрешались простенькие серьги тем, у кого проколоты уши. Строгая причёска – пучок волос, заколотый шпильками на макушке, иногда коса или хвост. Не дай бог тебя учительница с распущенными волосами увидит. Короткие стрижки и вовсе не допускаются.
Всё должно быть идеально. Застеленная кровать, выстиранная и отглаженная одежда, чистая комната. Даже во дворе идеально подстриженный газон. А плющ, увивающий старинное здание учебного корпуса, кажется, растёт по строго заданной траектории. Из «места заточения» не выпускают. Не положено. Но всё равно два раза в месяц заставляют сдавать тест на наркотики. Зато если простудился, ходишь на занятия, пока в обморок от температуры не упадёшь. Вот тогда посчитают, что ты болен. А до этого времени, будь добр, сиди и занимайся. А потом ещё корячься на дополнительных занятиях. День расписан по часам: еда, уроки, занятия спортом, танцами, вышивкой, рисованием. Потом ещё домашнее задание. Всё сделано для того, чтобы дети не маялись дурью. Первый год было тяжело. Лия ревела в подушку по ночам. Хотелось домой. Ещё и старшие девочки устраивали что-то типа дедовщины.
На летние каникулы прилетел отец и отвёз к маме. Дочка просила его забрать из этой школы. Нет, даже умоляла. Но он был непреклонен. Оказалось, отец хотел забрать её на Альхайхор, откуда он родом, но мать не дала разрешения. Сказала, чтобы в Англии училась. Престиж и всё такое.
Лия приехала домой в надежде уговорить маму забрать из этой школы. Но как оказалось, дома она вовсе не нужна. Вернее, нужна, но в качестве девочки на побегушках для беременной матери. УЗИ показало, что у неё будет мальчик. Она сияла как медный таз и только указывала, что нужно сделать в доме. Она, мол, беременна, ей беречься нужно, а дочь не хрустальная, не разобьётся. Ворчала всё время, что Лия не будет такой же высокой и красивой, как она, так что не видать ей богатого мужа. Отчим поддакивал. Ходил по квартире слоном, всё время задевая падчерицу локтями. Единственная отдушина была тогда, когда отец после работы забирал гулять. Они ужинали в каком-нибудь кафе, а затем она возвращалась, понурив голову, домой. Оказалось, что там она не особо и нужна, разве что полы помыть. А в остальное время отчим злобно порыкивал: «В комнату свою иди, нечего глаза мозолить». Мать в это время гладила своё пузо и никак не заступалась.
О том, чтобы остаться дома, не было и речи. Лия уже и сама этого не хотела. Улетела назад в ненавистную школу. Через несколько месяцев мать прислала видео, как они здорово переделали её комнату в детскую для мальчика. Тогда она окончательно поняла, что в доме матери ей не место. На каникулы ездила с отцом на море. Или жила в родном городе, но с ним же. Дедушка и бабушка жили далеко. На острове Сахалин, откуда в своё время мать уехала поступать в институт, да так и не вернулась. У них внучка гостила с отцом всего пару раз. Но вот к себе Марэк дочь никогда не звал. На все расспросы о его родине отвечал уклончиво. Рассказывал о курортах. О том, какие растения и животные живут там. О жизни людей ни слова. Как будто это что-то страшное.
«Иногда мне кажется, что моего места нет на земле. Я полукровка. Смесь русской женщины и альхайхорца. Воспитывалась, можно считать, в Англии. Где теперь жить? С кем жить? Хотя будущее у меня определено. В прошлом году я подала заявления в несколько вузов. У меня хорошие баллы. Лучшие в школе. Мне пришло письмо из Лондонского университета. Если я подтвержу свои знания на этом экзамене, то я принята. Жаль, что результаты будут озвучивать только в августе. Что мне делать до этого времени? Куда ехать? Домой, к матери? Папа что-то не звонит. Не говорит о своих планах», – подумала Лия, вспомнив свою нелёгкую девичью жизнь.
И тут, как по заказу, раздался звонок телефона. Лия с улыбкой приняла вызов.
– Здравствуй, пап.
– Здравствуй. Всё экзамены сдала?
– Да, сегодня был последний.
– Отлично. Я прилетаю завтра. Заберу тебя. Уже договорился, чтобы подготовили твои документы. Послезавтра мы вылетаем на Альхайхор. Тебе в марте восемнадцать лет исполнилось. Теперь не нужно разрешение Ольги.
– Как это, на Альхайхор? Надолго? В августе будет готов результат экзамена. Меня уже предварительно пригласили в университет Лондона. Ты же знаешь об этом, – взволнованно произнесла Лия.
– Ты будешь учиться, не переживай. Приедешь на остров, проживёшь у меня. Тут климат замечательный. Я познакомлю тебя со старшим братом. Соглашайся. Ну, где ты ещё будешь, как не здесь? У меня дела, в этот раз я не смогу отлучиться надолго. Всего на пару дней, чтобы забрать тебя. Или ты хочешь к матери?
Лия вспомнила, как в прошлом году всё же решила пожить в родном доме. Комната была прочно занята братом. Ей постелили в гостиной. Мать насела на неё, как на рабыню, заставив делать всю работу по дому. Отчим скалил зубы. А иногда, тайком от матери, принимался тискать в тёмном углу. Шептал слюнявыми губами, какая она стала хорошенькая. Лия старалась после этого одна с ним дома не оставаться.
– Лия, что случилось? Почему молчишь? – вывел из мыслей голос отца.
Девушку всю передёрнуло от брезгливости. «Нет, только не домой».
– Хорошо, пап, я полечу с тобой на остров.
– Вот и славно. Жди меня завтра, – отец отключился.
«Как всегда, немногословен. Всё только по делу. Иногда это кажется странным», – с досадой подумала Лия.
– Вот ты где, а я тебя ищу, – к Лие подошла украинка Галя.
С Галей они дружили семь лет, с тех пор, как та появилась в их школе.
– Садись, Галинка. Я все забываю спросить, когда домой уезжаешь?
– Через два дня. Отец мне билет до Киева забронировал. А ты? Что-то твой отец молчит.
– Он приедет завтра. Мы летим на остров, – улыбнулся Лия.
– С ума сошла? Ты же ничего об этом острове не знаешь. Сама говорила, отец что-то скрывает.
– Ну, может, хочет показать мне сказку. Типа смотри, какая прелесть и красота. Там же тропики и зимы как таковой нет.
– Дурында, лишь бы эта сказка не оказалась страшной. А что, ведь такие бывают. Ты, прежде чем соглашаться, в интернете покопайся, узнай что-то. Папашу напряги, пусть расколется как орех.
– Пробовала. И колоть, и в интернете искать. Папа стойкий как тот оловянный солдатик. Интернет пестрит отелями и пляжами курортов Альхайхора. Знаешь, что странно, на фото нет местных девушек. Даже на любительских снимках только мужчины. Блин, что-то действительно страшно стало, – Лия передёрнула плечами. – Ладно, не пугай меня. Я же к папе лечу. Он мой отец и не сделает мне ничего плохого.
– А ты вспомни, как он последние несколько лет вдалбливал тебе, что ты обязана сохранить девственность до свадьбы. Может, он у тебя мусульманин, а? – прищурилась Галя.
– Вечно ты со своими подозрениями, Шерлок Холмс в юбке. Что, я не знаю, кто это такие? Молитву по пять раз на дню читают. Утром в жуткую рань для этого встают. В мечеть ходят. Что-то я за отцом этого не наблюдала. Нормальный он. И потом, многие мужчины старых взглядов на жизнь – баптисты, например, – соблюдают это правило. До свадьбы нельзя. Я отцу верю. Да и сама не собираюсь спать с кем попало. Зачем мне? Всё, идём на ужин, а то опоздаем и нам влетит, как в прошлый раз. Эта зараза мадам Роза чуть без еды нас тогда не оставила.
Девушки поднялись и быстрым шагом пошли в столовую. Бегать, кроме как на физкультуре, неприлично.
2
Саяр приехал с работы. Пока отец отсутствует, ему, как заместителю, приходится управляться со всеми делами на фирме. Хотя ему только двадцать четыре года, но он уже окончил университет и два года работает с отцом. Сейчас отец в Англии. Он сказал, что его не будет самое большее четыре дня. Привезёт сестру туда, где ей самое место, и всё, больше надолго отлучаться не будет.
До ужина оставалось немного времени, поэтому парень пошёл в душ. Стоя под хлёсткими струями воды, он представил рядом с собой любимую. Саяр ничего не мог с собой поделать, но Зарият прочно влезла в его сердце. «Как же мне всем доказать, что наша любовь имеет право на жизнь. Звёздочка моя, я хочу, чтобы ты была рядом со мной всегда».
Свадьба, единственное место, где беспрепятственно можно было познакомиться с девушкой. Кругом взрослые, поэтому разрешалось под строгими взорами перекинуться парой слов с понравившейся девушкой, потом вызнать её имя и род, а затем попросить отца посвататься. Тогда ты женишься не на той, которую выбрали родители, а на полюбившейся девушке, поэтому все холостые парни, которых приглашали на свадьбу, шли туда обязательно. Вот и друг Саяра пригласил его на свою свадьбу. Родители выбрали ему невесту, и он согласился пойти в храм. Как и положено, девушки и парни сидели за разными столами. У замужних дам был отдельный маленький зал. Но вот после обеда все высыпали во двор, танцевать. Замужние девушки закрыли для этого лица. Танцевать разрешалось. На Альхайхоре не было вальса и других танцев, где люди могли бы коснуться друг друга.
Саяр тоже пошёл танцевать. Он хотел подойти к девушке, которую заметил давно. Эта красивая стройная шатенка с чёрными глазами была очень красива. Танцуя, Саяр приблизился к ней. Она была в группе подружек. Её плавные движения пьянили. Саяр шумно сглотнул и понял, что влюбился. Раз и навсегда.
Зарият не один раз ловила на себе взгляд одного из парней. Приглядывались многие, но так, как он, не смотрел никто. В этом взгляде было столько теплоты и обещания чего-то неведомого, что девушка невольно присмотрелась к парню. Красивый. Почти чёрные волосы. Большие зелёные глаза. Его высокое стройное тело говорило о том, что парень занимается спортом. Зарият вздохнула от досады. Даже когда она пойдёт танцевать, то не сможет подойти к нему. Парень должен сам спросить её имя. Это разрешалось. Она не надеялась, что он осмелится, но он всё же подошёл к ней. Зарият, танцующая в группе подружек, сделала шаг навстречу и закружила рядом с ним.
– Как тебя зовут, звёздочка? – спросил он.
– Что, посвататься хочешь? – зазвенел колокольчиком её голосок.
– А если и так, ты против?
– Не против, сватайся. Меня зовут Зарият. Я дочь Линоя Забэль.
Саяр обомлел, но постарался не выдать своего огорчения. Он знал, что род Забэль и его враждуют очень давно.
– Зарият Забэль, красивое имя. А я Саяр Юнэль, сын Марэка.
Девушка, видимо, о вражде ничего не знала, поэтом мило улыбнулась.
– Я жду твоего отца в гости, Саяр. Поторопись, мне уже восемнадцать лет. Ты мне тоже понравился, – осмелилась шепнуть она и отошла.
На следующий день Саяр пошёл к отцу. Тот сидел в своём кабинете и просматривал какие-то бумаги. Марэк поднял глаза и вопросительно посмотрел на сына.
– Чего застыл в дверях, проходи. Что-то хочешь сказать? – спросил Марэк, снова погружаясь в бумаги.
Саяр нервно оглядел кабинет отца, сделанный в стиле неоклассики. Стены обшиты деревом, выкрашенным в белый цвет. У стены напротив дверей белые стеллажи и рабочий стол, у окна диванчик и журнальный столик. Саяр присел на диван и вздохнул.
– Я встретил девушку на свадьбе Рикзо и хочу жениться, – наконец выдавил из себя парень.
– Похвально, сынок. Говори, кто она. Если девушка не занята, я посватаюсь к ней, – улыбнулся отец.
– Её зовут Зарият. Дочь Линоя Забэль
– Нет! – грозно сказал Марэк, тут же помрачнев.
– Отец, я не хочу никого, кроме неё. Я влюбился, пап, что делать? – решительно заявил парень.
– Что делать?! Глупостей не натворить! Род Забэль и наш поссорились так давно, что уже никто достоверно не помнит, из-за чего. Даже если я умерю свою гордость и приду свататься, Линой мне двери своего дома не откроет. Так что мой тебе совет: забудь её сын, раз и навсегда. Такой девушки больше для тебя не существует, – ледяным тоном произнёс Марэк.
– Пап, я не могу забыть. Как подумаю, что она с другим жить будет, мне хочется стены в доме крушить, – нервно вымолвил Саяр.
Марэк посмотрел на сына таким грозным взглядом, что показалось, сейчас над головой несчастного сына разразиться гром и молния. Мужчина грохнул кулаком по столу и заорал:
– У тебя что, яйца зачесались! Так сходи в бордель! Иностранные шлюхи быстро приведут тебя в норму! Если я сказал нет, значит, так и будет! И не смей приближаться к этой девушке! Иначе я найду тебе невесту и женю в двадцать четыре часа, без свадьбы, с двумя свидетелями и всё!
– Я понял тебя, пап, только не злись. Пойду к себе.
Саяр встал и поспешил уйти. Ему не хотелось раздражать отца. До совершеннолетия остался год. А пока он не может не подчиниться воле главы семьи. Через год он смог бы выкрасть Зарият и тайком жениться. В двадцать пять лет не требуется разрешения родителей на брак. Но Саяр знал, что произойдет за этот год. Девушке подберут мужа. Замуж начинали выходить с шестнадцати лет. С восемнадцати до девятнадцати – крайний срок. Если в девятнадцать лет девушка всё ещё жила с родителями, то так и оставалась с ними до конца их дней. Считалось, что раз никто не взял замуж, значит, она больная или ещё хуже – не способная родить детей.
Саяр несколько дней ходил грустный. На работе делал всё через силу. Дома буквально заставлял себя поесть, чтобы никто не заподозрил, как он расстроен. Потом парень решил не сдаваться. Он должен пообщаться с Зарият во что бы то ни стало. Знал, что нельзя. Знал, что преступает все нормы морали. Но глупое влюблённое сердце стремилось к ней. Саяр узнал, где живёт красавица, и выходные проводил недалеко от её дома в глупой надежде, что удастся поговорить, если она выйдет за ворота.
В один из дней парню повезло. Девушка вышла в сопровождении служанки. Они пошли к ближайшему магазину продуктов с двумя хозяйственными сумками. Саяр двинулся за ними на приличном расстоянии. Выдавать себя было нельзя. Уже в магазине он взял корзинку для продуктов и нашёл их. Служанка катила тележку перед собой. Зарият что-то весело щебетала.
– Нам нужно мяса купить, – раздалась английская речь.
– Хорошо, Мари. Ты иди в мясной отдел, а я пойду кофе и сахар возьму.
– Господин Линой просил не отходить от меня, – нахмурилась Мари.
– Глупости, что может случиться со мной в магазине, где полно людей? – улыбнулась девушка и упорхнула.
Саяр по другому проходу поспешил в отдел кофе и чая. Здесь же на полках стоял сахар. Он встал недалеко от девушки, благо в этом проходе никого не было.
– Привет, Зарият.
– Саяр? Не подходи близко, нас могут увидеть.
– Я хочу написать тебе письмо и всё объяснить. Скажи мне свой номер, я запомню.
– Ты с ума сошёл? Я узнала, наши семьи враждуют. У нас нет будущего, Саяр. Отец на мне живого места не оставит, если узнает, что я общаюсь с парнем, да ещё из вашего рода.
– Не узнает. Я буду писать только после десяти вечера. Сразу стирай нашу переписку, и никто ничего не узнает. Номер, Зарият, сюда кто-то идёт, – затараторил парень.
Девушка быстро продиктовала номер, и Саяр убежал. Расплатившись за банку кофе на кассе, он поспешил в свою машину. Уже там вбил номер телефона девушки, обозначив его как «Алим».
Сердце Зарият трепетало. Она не могла дождаться десяти вечера. Этот решительный парень полюбился ей с первого взгляда. Но что делать, если родители никогда не согласятся на их свадьбу. Зарият представила, как в её комнату входит другой мужчина в первую брачную ночь, и её передёрнуло всю от подобных мыслей. Неведомая первая ночь с мужем. Она пугала похлеще, чем самый страшный фильм ужасов. Всё, что положено знать девушке, это то, что она обязана подчиняться мужу, позволить все, что он захочет. Больше информации было узнать не у кого. Мать на её вопрос ответила строго: «Ты же знаешь, что все девушки узнают таинство супружеской жизни только от мужа. Я не имею право рассказывать». Жена старшего брата вообще разъярилась: «Тебе больше делать нечего, как лезть в чужую спальню! Смотри, такими темпами ты себе клеймо шлюхи на лбу поставишь! И ещё скажи спасибо, что я о твоих расспросах отцу не рассказала. Он бы из тебя ремнём дурь выбил».
Зарият знала, что просто так отец не сможет её ударить. Но если он узнает, что она расспрашивала о запретном, то вынесет это на семейный суд и объявит наказание. Ремень – не худшее, что может быть в этом случае. Поэтому девушка боялась переписываться с парнем. Боялась и не могла дождаться, пока он напишет.
В десять часов она ушла к себе и легла спать. В десять минут одиннадцатого пиликнул кнопочный телефон, который лежал на второй подушке. Зарият с замиранием сердца открыла послание.
«Ты сейчас в своей комнате и не видишь, что луна озаряет мой путь к тебе. Я мысленно иду по этой тропинке, чтобы коснуться кончиков твоих пальцев. Ты понравилась мне с первого взгляда. Я заболел тобой».
«Ты тоже мне понравился, но у нас нет будущего».
«Ты права. Я просил отца посватать тебя. Он мне отказал. Но мы найдём выход обязательно. Спокойной ночи, моя звёздочка. Не забывай стирать переписку. Напишу завтра в это же время».
«Спокойной ночи, мой неунывающий рыцарь. Я буду считать часы до твоего нового письма».
С тех пор они стали переписываться. Через месяц Саяр уговорил её глубокой ночью выйти в дальнюю калитку, чтобы увидеться. Раз в неделю они позволяли себе постоять пару минут за калиткой. Тут было тёмное место, где их не мог никто увидеть. Они влюбились друг в друга. Заболели друг другом настолько, что, казалось, жизнь оборвется, если один из них пойдёт к алтарю с другим.
– Я лучше руки на себя наложу, но не дам прикоснуться к себе никому, кроме тебя, – сказала однажды Зарият.
– Даже думать об этом не смей! Ты же знаешь, я не смогу без тебя жить! Проклятые законы нашей страны. Я после института ездил в Европу. Там люди живут проще. Во Франции совершеннолетие наступает в двадцать лет. В России знаю, вообще в восемнадцать. Только я до двадцати пяти вынужден подчиняться отцу. Даже если сбегу из дома, полиция поймает и кинет в ноги отцу, как паршивого пса. Единственный выход получить совершеннолетие раньше – согласиться на свадьбу. Но я не хочу никого, кроме тебя. Я что-нибудь придумаю. Обещаю, что придумаю. Сообщай мне обо всех изменениях в твоей семье немедленно. Я должен быть в курсе, если тебе подберут мужа.
