Kitabı oku: «Царевна-лягушка», sayfa 6

Запахло морем вскорости.

Клубочек его вёл

Вдоль пены, спотыкавшейся

О валуны прибрежные.

Вдруг видит – щука мёртвая!

Царевич подошёл,

Представил её жареной,

Схватил за хвост, но рыбина

Вдруг просипела жалобно:

«Дышать я не могу,

Спаси меня, пожалуйста,

Брось в воду, и когда-нибудь

В урочное мгновение

Я тоже помогу!»

Сглотнул слюну Иванушка.

Хоть был он очень голоден,

Но просьбу щуки выполнил

И в море отпустил.

Она плескалась радостно,

Иван себе поужинать

Собрал на камнях мидии

И крабов наловил.

Костёр развёл на бережке,

Поел и, глядя в звёздное

Чужое небо, чёрное,

О родине всплакнул.

Завёл он песню милую,

Тягучую и грустную –

Её певала мамочка,

Чтоб он скорей уснул.

И эта колыбельная

Будила – не баюкала:

Живое всё заслушалось

И затаило дух,

Луна из дымки выплыла,

Притихло море шумное,

Лишь щука воду пенила,

Чертя за кругом круг.

Вот нить в клубке закончилась –

К концу и сказка близится!

Стоит тысячелетия

У лукоморья дуб,

Ветвями – в небо ясное,

Корнями – в море синее

Уходит. Здесь свой ящичек

Запрятал душегуб.

Висит он высокохонько!

Цепями весь обмотанный,

Тяжёлый, как отчаянье.

Ну как его достать?

Пока ходил наш молодец

Под дубом, как заведенный,

Пришла к нему медведица

И стала дуб ломать.

Плечом упёрлась, рыкнула

И вывернула дерево!

Сундук разбился вдребезги

О камни на песке.

Оттуда заяц выскочил,

Стремглав помчал по берегу.

Пока царевич целился,

Он скрылся в сосняке.

Но из кустов, как молния,

Такой же заяц бросился

И, как собака, первого

Догнал и придавил.

Из зайца утка вылезла,

Взлетела, в тучу прыснула.

Не растерялся молодец,

Стрелу тотчас пустил,

Но промахнулся. Вскрикнули

Они вдвоём с медведицей,

Но видят: к утке из лесу

Ещё одна летит.

Настигла, в темя клюнула,

Яйцо из утки выпало

И прямо в море кануло,

Как в ночь – метеорит.

Стал раздеваться юноша –

Нырять, на дне разыскивать,

Как вдруг из моря выплыла,

Держа в зубах яйцо,

Та щука, что Иванушку

Молила в воду выпустить.

Яичко взял – тяжёлое,

Как налито свинцом!

И мигом буйну голову

Сдавило, будто обручем,

Как молот, сердце ухало,

В висках горела кровь.

Сгустились тучи сизые,

Вихрь налетел, как бешеный,

И сосны корабельные

Он вырвал, как морковь.

Ивана наземь кинуло,

Поволокло, как щепочку,

Туда, где скалы острые

Торчали у воды.

Но Понеделя ринулась

И всей своею тушею

Накрыла добра молодца,

Избавив от беды.

А среди воя, грохота

Кричала щука истово:

«Бей, бей, иглу разламывай,

Сынок, ты всех спасёшь!»

Валун схватил Иванушка

Яичко хлопнул, вытащил

Иголку – щучью косточку.

Всё тело била дрожь,

Набился ветер в лёгкие,

И не хватало воздуха,

Но он собрался с силами –

Иглу переломил

И потерял сознание.

Утихла буря, будто бы

Рубильник кто-то выключил,

А солнца свет включил.

Кащея чары сгинули!

Очнулся добрый молодец

И видит: он под девицей-

Красавицей лежит,

Побитой и пораненной.

Он осторожно выбрался –

Вокруг камней навалено.

«Зачем не я убит?

Вот плата – смерть на совести!

Как жить?» – и слёзы капали

На тело бездыханное.

Не видя, кто идёт,

Сидел Иван, кручинился.

А шли к нему две самые

Родные и любимые!

Растаял в сердце лёд,

А слёзы пуще хлынули.

Он обнял Василисушку

И стал шептать горячечно:

«Прости меня, прости!»

Она его погладила

И отстранила бережно:

«Мы эти испытания

Должны были пройти.

Так на роду написано,

На небесах зациклено.

Кащея век закончился –

И разомкнулся круг.

Не будет больше деточек

Он оставлять сиротками

И превращать их мамочек

В медведиц, уток, щук.

Ты и мою заветную

Мечту исполнил, суженый.

За что тебе вручается

Не лапка, а рука,

Теперь навеки женская.

И вот ещё признание:

Моя родная маменька

Емелю-дурачка

Царём когда-то сделала –

По щучьему велению.

Жаль, умерла безвременно…»

«Зато твоя жива!» –

Она вскричала радостно,

Ивана развернув.

«Сыночек!» – «Мама? Мамочка!»

Да, то была она!

Над ними вились ласточки,

Посвистывая, тенькая,

Пред ними изумрудная

Трава росла ковром,

Когда они счастливые

Отправились обрадовать

Царя. Вот так и кончилась

Борьба добра со злом!

Ах, да! Конечно, солнышко,

Они Ягу проведали,

И, чтоб Иван не мучился

Безвинною виной,

Увидел он на блюдечке,

Как к Понеделе вороны

Спустились и побрызгали

Её живой водой.