Kitabı oku: «Магический договор – 2», sayfa 3
Глава третья
Герцог-старший проснулся с предвкушением чего-то на удивление хорошего, такого, что способно изменить всю его жизнь. Энергично поднялся, решив сегодня непременно проехаться верхом, разогнать застоявшуюся кровь. Позвав камердинера, принялся одеваться, что-то негромко напевая. Янг смотрел на него с явным недоумением и даже осуждением, но герцог этого не замечал. Яркое солнце, столь редкое в эти зимние дни, заливало гардеробную веселым светом, и настроение у герцога было соответствующим.
Закончив все положенные утренние процедуры, Эрнольд проверяюще посмотрелся в зеркало. Удостоверившись, что все в порядке, велел камердинеру:
– Янг, сходи узнай у камеристки, готова ли герцогиня меня принять. В прошлый раз она выразила мне свое неудовольствие, когда я застал ее в неглиже.
У камердинера выпала из рук щетка, которой он чистил висевший на вешалке парадный костюм герцога.
– Нно, ваша ссветлость, – от неожиданности он запинался, не зная, что сказать. – Ведь ее светлость вчера погибла…
Герцог замер, пытаясь осознать сказанное. Внезапно из глубины памяти всплыл последний с ней разговор, бал, летящий в него огненный шар, от которого его заслонила собой Генриетта, и он схватился за голову.
Солнечный день сразу поблек, превратившись в мутную тень. Эрнольд упал в кресло, ощущая невероятную тяжесть на сердце. Как ему теперь жить без заботливой супруги? Он привык чувствовать ее поддержку, ее тепло, ее любовь. Давал ли он ей что-то взамен? Наверное, давал, ведь до того несчастного дня, когда она узнала о его любовнице, жена была всем довольна и даже счастлива.
Зачем она метнулась под магический удар? Он же был надежно защищен, так же, как была бы и она, надень нужное платье. Для чего она это сделала? От удручающей догадки стало тяжело дышать, и он рванул пышный воротник, пытаясь вздохнуть полной грудью.
Генриетта решила умереть! Пожертвовала собой, чтоб ему жилось привольно и спокойно! Просто-напросто ушла с его дороги, не спросив, а нужно ли ему это!
Он мучительно застонал, уткнув лицо в ладони. Конечно, он виноват, вздумав обвинять ее, когда нужно было повиниться самому и пообещать, что измен никогда больше не будет, но откуда ж ему было знать, что она решит покинуть его столь страшным способом, а он без нее будет так отчаянно тосковать!
Раздался громкий хлопок, будто кто-то вздумал ударить в ладоши у него над ухом. Герцог вздрогнул и поднял голову.
– Прорыв магической защиты, ваша светлость! – обеспокоенно сообщил камердинер.
Где-то вдалеке раздались крики, захлопали двери, тихое безмятежное утро превратилось в сущий кошмар.
– А, это наверняка леди Салливерн проверяют нашу защиту, – меланхолично сказал герцог, ничуть не взволновавшись.
В распахнувшуюся дверь стремительно вошел Анрион. Герцог, не дав ему и рта раскрыть, спросил:
– Что, сестры резвятся?
Герцог-младший сердито насупил брови и кивнул, добавив:
– Они прислали двух маркизов Парванских, оба претендуют на главенство рода.
– Как так? – Эрнольд тяжело поднялся, позволяя предупредительному камердинеру оправить свой наряд.
– Помнишь исчезнувшего маркиза, дядю матери? – в ответ на кивок отца продолжил: – Так вот он там. Заявляет, что теперь является старшим в роду и требует передать ему его состояние.
– Где ж он шлялся столько лет? – герцог-старший пошел к выходу, поманив за собой сына.
– Говорит, что проспал много лет под заклятьем, насланным ревнивой женой. И разбудили его только сейчас.
– Кто разбудил, даже не спрашиваю, и так все понятно, – хмыкнул Эрнольд. – Как считаешь, кого из них стоит оставить главой рода?
Анрион ответил не задумываясь:
– Шахтир мне никогда не нравился, отвратительный тип. А вот про второго ничего сказать не могу, но, если его прислали сестры, – тут его голос невольно смягчился, – то он однозначно лучше. Беатрис очень сильный эмпат, ее рекомендация, пусть и невысказанная, многого стоит.
– Учту, – кратко заверил герцог-старший и угрюмо замолк.
Сын сочувственно посмотрел на отца. За сутки, миновавшие со смерти герцогини, тот поседел и постарел. Никто не ожидал, что трагическая гибель жены так его подкосит, казалось, он всегда относился к ней со снисходительным равнодушием. Или ошибались все, и сам герцог в том числе? Или это страдание ненадолго, ведь вокруг столько миленьких молоденьких дурочек?
В малом зале для аудиенций их ожидало двое – нынешний глава рода маркизов Парванских Шахтир, отвесивший церемонный придворный поклон, и молодой красавец с орлиным взором, скептически на них посмотревший и небрежно поклонившийся.
– Что привело вас ко мне столь необычным способом? – спросил Эрнольд Второй, усаживаясь в кресло и кивком головы пригласив присутствующих последовать своему примеру.
Все сели, подозрительно поглядывая друг на друга. Ответ первым держал Шахтир, надменно задрав нос:
– Этот господин заявляет, что он Элисон Парванский, и претендует на звание главы рода с вытекающими отсюда последствиями.
Последствия всем были хорошо знакомы: – родовой замок, огромное поместье и пышный дом в столице герцогства. Ну и соответствующие доходы.
– Не забывайте про титул при обращении ко мне, мой дорогой младший родственничек, – укорил его красавец. – А что касается моих притязаний, то это мое право. Я старше малыша Шахтира почти в два раза. Не думаю, что мою личность нужно подтверждать. Наверняка в родовой галерее сохранилось множество моих портретов. Я младший брат покойного маркиза.
– Вы похожи, отпираться не стану, но это ничего не значит, похожих людей много, – Шахтир надеялся, что герцог оставит его главой рода хотя бы за прошлые заслуги.
Дверь распахнулась, и в зал впорхнули сестры, внеся с собой запах весны, шум и веселье. Герцоги с неудовольствием посмотрели на них. Как можно так легкомысленно себя вести, когда в герцогстве объявлен всеобщий траур по безвременно почившей герцогине?
– Мы пришли засвидетельствовать, что перед нами действительно один из маркизов Парванских, бывший муж Лауренсии! – выпалила Изабель, даже не сделав положенного реверанса.
Эрнольд Второй не стал укорять ее за нарушение этикета, он никогда не занимался бесполезными вещами.
– Как это произошло? – утомленно спросил, надеясь, что выяснение не займет много времени, он чувствовал даже не усталость, а отвратительное измождение.
– Мы давно знали, что маркиз исчез бесследно, и решили проверить, так ли это. Прошлись по имению Лауренсии и нашли его спящим под заклятьем в подвале дома. Ну и разбудили. Вот и все, – изложила краткую версию событий Беатрис.
– Но… – Шахтир хотел было сказать о присутствии в поместье либо самой герцогини, либо ее двойника, но не смог даже рта открыть.
Гораздо более сообразительный Элисон насмешливо наблюдал за его попытками вымолвить хоть слово. Что ж, сестры – сильные магини, и вынужденное молчание – явно их работа. Если герцогиня не желает, чтоб о ее воскрешении кто-либо знал, то он даже не будет и пытаться говорить об этом, не дурак же он, в отличие от своего недалекого младшего родственничка. Зачем ему получать еще одно заклятье?
Но намекнуть все-таки решился:
– Насколько я понимаю, имение моей покойной жены теперь принадлежит вам, ваша светлость? – он повернулся в сторону Анриона.
Тот кратко кивнул, не желая говорить на столь болезненную тему. Маркиз быстро заверил:
– Я на него не претендую, мне оно вовсе не нужно. К тому же по брачному договору с Лауренсией оно принадлежало ей, и она вправе была распорядиться им по своему усмотрению. Вы не желаете посетить его, проверить, как идут дела? – провокационно предложил, искоса поглядывая на угрожающе принахмурившихся девушек.
Герцог-младший с легким недоумением отказался:
– Пока нет. Насколько я знаю, там есть управляющий. Стояло поместье без проверки столько лет, простоит еще столько же.
– Как желает ваша светлость, – Элисон тонко усмехнулся и перешел к делу: – Когда мне принимать дела рода у моего младшего родственника?
Шахтир вскинулся было, желая возразить, но не успел, герцог провозгласил:
– Да хоть сейчас, раз у вас есть такое желание. Назначаю вас по праву старшинства главой рода маркизов Парванских.
Не теряя времени даром, Анрион вынул амулет переноса и подал его вновь назначенному главе рода Парванских. Тот взял его, кратко поблагодарил и обратился к сестрам со слишком уж любезной улыбочкой:
– Дорогие леди, от всей души надеюсь на скорую встречу. Я ведь так и не поблагодарил вас за свое спасение из оков зачарованного сна.
– Не надо никого благодарить! – Анриону ужасно не понравилось столь фривольное обращение к Беатрис. – Занимайтесь своими делами!
– Но девушек ведь две! – Элисон непонятливо вскинул брови. – Я вовсе не претендую на обеих, мне вполне достаточно и одной!
– Быстро убирайтесь отсюда! – возле Анриона угрожающе закипели сизые вихри, раскидывая по сторонам тонкие, тянущиеся к охальнику щупальца.
Элисон рассмеялся, насмешливо поздравил своего сюзерена с попаданием в женские сети и исчез, открыв наконец портал. Недовольный Шахтир отправился следом, ворча себе под нос о несправедливости власть имущих.
– Однако! – восторженно выдохнула Изабель, ткнув пальцем в сизый столб воздуха, отчего тот покачнулся и исчез. – И как это вам удалось?
Анрион смущенно взглянул на Беатрис.
– Да сам не понимаю, оно как-то само. – И, чтобы не отвечать на дальнейшие неприятные вопросы, позвал дежурившего у входа мажордома: – Лорд Хьюз, завтрак подан?
Тот с поклоном ответил:
– Да, ваша светлость. Ждем только вас.
– Пойдем перекусим? – Анрион обратился к сестрам.
– Король Мумирии там? – предусмотрительно осведомилась Изабель.
– Да. Он задержался, – с непроницаемой миной доложил мажордом.
– Ой, тогда мы лучше поедим в своей комнате, – Изабель совершенно не хотелось встречаться с излишне настойчивым поклонником.
– Впервые вижу, что вы чего-то опасаетесь, – иронично заметив это, герцог-старший, тяжело поднявшись, пошел к выходу.
– Он так пялится на меня, что я боюсь подавиться! – пояснила Изабель свое нежелание идти в трапезную. – Меня просто одолевает желание сделать ему какую-нибудь пакость!
– Так делайте, кто ж запрещает? – Анрион предложил локоть Беатрис и повел ее к выходу.
– Амулетов на нем немеряно, – призналась Изабель, принимая руку герцога-старшего. – Нет, пробить их можно без проблем, но тогда сразу будет ясно, чья это работа. А пакости надо делать исподтишка, самый смак в том, чтоб тебя не поймали.
– Любопытное у вас воспитание, леди, – сделал заключение Эрнольд.
Почуяв в этих словах изрядную насмешку, Изабель возразила:
– Воспитание у нас изумительно правильное, образцово-показательное. А вот наша реакция на это правильное воспитание крышесносная. Как там – действие равно противодействию? Вот и мы с Беатрис как могли противились вышиванию шелковой гладью подушечек под спину.
Герцог-старший не смог уловить связь между вышиванием и пакостями, но уточнять не стал – им навстречу торопился сам король Мэксимиэно. Анрион тихо пробурчал, загораживая собой Беатрис:
– Вот помяни черта…
– О, какое счастье лицезреть вас, прекраснейшие! – обратился король к девушкам, и лишь потом поприветствовал герцогов.
Попытался перехватить Изабель, потому что при приближении к Беатрис Анрион так свирепо сверкнул очами, что любой бы понял – пытаться уводить его спутницу опасно для собственного здоровья. Но Эрнольд тоже не позволил королю забрать свою спутницу, и раздосадованному гостю пришлось в одиночестве следовать за ними.
Весь завтрак он поедал глазами сидевшую напротив него Изабель, провожая глазами каждый проглоченный ею кусочек, отчего под конец трапезы она впала в холодную ярость и желала лишь одного – поскорее прибить назойливого ухажера. Поэтому, когда после окончания завтрака король недальновидно пригласил ее прогуляться в парк для приватной беседы, она отправилась с ним с такой зловещей предвкушающей улыбочкой, что герцог-старший опасливо спросил у Беатрис, не стоит ли ему готовиться к войне с Мумирией.
– Поскольку мы не смогли обеспечить безопасность нашего слишком предприимчивого гостя, ведь сейчас ему явно достанется от раздраженной леди, – пояснил он свои слова. – Хотя прибыл он без приглашения, его никто не заставлял появляться на этом злосчастном балу.
Его глаза помрачнели, и всем стало ясно, что он подумал о своей супруге. Не желая скорбеть о живом человеке, Беатрис сделала вид, что не поняла, отчего горестно замолкли оба герцога, и возразила, сама не слишком веря в собственные слова:
– Сестра вспыльчива, это неоспоримо, но вполне может держать себя в руках.
– Что ж, остается только на это и надеяться, – пробурчал Эрнольд и ушел в свой кабинет, приказав его не тревожить.
– Он страдает, – грустно пояснил отстраненное поведение отца Анрион. – Его можно понять.
– А я не понимаю, – холодновато призналась Беатрис. – Он же сам желал заменить надоевшую жену молодой и красивой виконтессой Забарской, что наглой девице открыто и пообещал. Так что гибель Генриетты – следствие его желания. Уверена, к ней он за столько лет совместной жизни просто привык. Пройдет время, и он ее забудет. Причем не слишком большое время.
– Я тоже так думал, – Анрион подвел ее к широкому окну с видом на все еще по-праздничному украшенный парк, и усадил на мягкий диван. Сам сел рядом, гораздо ближе, чем дозволяли приличия. Взяв девушку за руку, скованно проговорил хрипловатым низким голосом: – Дорогая, должен признаться, вы мне нравитесь так, как никто не нравился до вас. Если я попрошу вас стать моей женой, есть ли у меня надежда на ваше согласие?
Беатрис смущенно улыбнулась, опустив взгляд, но ответить ей не удалось – сверкнула яркая молния, и их разметало в разные стороны.
Поднимаясь на ноги, Анрион свирепо прошипел, оглядываясь по сторонам:
– Чьи это шутки? – готовясь по заслугам воздать шутнику, нарушившему жизненно важную для него беседу.
Приземлившаяся на каменный пол по другую сторону дивана Беатрис вскочила, отряхнула платье, поправила растрепавшуюся прическу и с досадливым вздохом напомнила:
– Мы забыли про магический договор, ваша светлость. Вот если б на вашем месте был граф Ванский, то все было бы нормально. Может быть.
– Почему может быть? – спросил Анрион лишь для того, чтобы прийти в себя.
– Потому что мы не знаем, кто из нас с сестрой старше. Это не шутка, нас перепутали сразу же после рождения. А в договоре четко сказано – старшая дочь рода Салливерн.
– Получается, пока действует договор, к вам никто прикоснуться не может?
Беатрис кивнула и задумчиво сказала:
– Но если договор так явственно среагировал на ваше предложение, получается, что старшая – я? И это я должна выйти замуж за безмозглого прожигателя жизни? – приложив руки к порозовевшим щекам, возмущенно выдохнула: – Какой кошмар! Я даже расхотела быть старшей, хотя всегда спорила с сестрой, кто из нас родился первой.
Анрион тоже помрачнел, оценив нерадужные перспективы.
– Значит, наша первоочередная задача – избавиться от этого отвратительного договорчика! Вот еще бы знать, как это сделать!
– Да, – Беатрис чувствовала глубокое разочарование. Она так мечтала об этом признании, и вот что получилось! Повторив слова Анриона: – Как это сделать? – и чуть не заплакала, заметив на своей руке там, где ее касалась ладонь герцога, кроваво-водянистый ожог.
Показала ее спутнику. Тот взглянул на свою руку и сердито присвистнул – там тоже вздулось багровое пятно.
– Вот ведь свинство! – он потряс обожженной рукой, только сейчас почувствовав острую боль. – Но это не страшно, – он произнес лечащее заклинание, и ожоги исчезли и у нее, и у него. – Хотя и неприятно. Но неужто вам никто еще не признавался в любви и не просил стать женой?
– С момента появления магического договора – никто, – Беатрис представила, что будет, если ее благосклонности примутся добиваться другие кавалеры, и приуныла. Получать подобного рода весьма болезненные напоминания о своей обязанности стать женой графа Ванского ей вовсе не хотелось. – Боюсь, ожог – лишь начало. Дальше этот противный договорчик организует мне что-нибудь гораздо более неприятное.
Анрион порывисто протянул к ней ладонь, желая утешить, но Беатрис сделала поспешный шаг назад, и он был вынужден опустить руку.
– Не стоит, – произнесла, отрицательно качнув головой. – Что-то мне не хочется испытывать терпение магического договора. Вот как бы его расторгнуть без последствий да поскорее?
– Я уже у кого только не спрашивал, – Анрион обескуражено развел руками, – никто не знает. Даже о том, что привело к его составлению, сведений не сохранилось ни у графов Ванских, ни, как я понимаю, в вашей семье?
Девушка призадумалась.
– Вот этого я не знаю. Мы с сестрой уехали сразу, как он появился, потому что с такими вещами не шутят. Все это поняли, когда молния, вылетевшая из него, снесла огромный кедр, стоящий возле нашего дома. Кедр был в шесть обхватов и вырос в незапамятные времена. Дом был построен гораздо позже.
Представив себе масштаб разрушения, Анрион поежился.
– Жаль было дерево?
– Еще как! – Беатрис жалостливо вздохнула. – Он был так красив, на нем зрели невероятно вкусные орешки и так много, что хватало на все поместье до следующего урожая. Кедр был символом тепла и уюта нашей семьи. Мы посадили его обратно, но не знаю, сможет ли он восстановиться.
– Да, вреда от этого договора столько, что его уже можно почитать злейшим врагом, – Анрион с такой силой сжал ладонь, будто у него в руках оказался боевой меч. – Вот только врага можно уничтожить, тогда как договор почти неуязвим.
– Вы правы, – рассеянно посмотрев в окно, Беатрис удрученно воскликнула: – о, только не это!
Король Мумирии почитал себя особой неприкасаемой, значительной и замечательной во всех отношениях. И был совершенно уверен, что женщина, которой он окажет высочайшую честь, назвав своей супругой, будет от радости на небесах.
А то, что леди Салливерн раз за разом отказывались даже говорить на эту тему, он объяснял их боязнью не справиться с той огромной честью, что им выпадала. И теперь, уведя Изабель в парк, он велеречиво начал:
– Дорогая леди Салливерн, я решил, что вы вполне подходите на роль моей супруги!
Ожидая пылких изъявлений благодарности, он приосанился, но услышал скептическое:
– Вы решили? Ну надо же! Эко мне счастье привалило! И что должна будет делать ваша супруга?
Мэксимиэно озадаченно захлопал глазами.
– А что она должна делать? Да ничего ей не нужно будет делать! – сообщил он об ожидающей Изабель невероятной удаче. – Дворцовыми делами занимается моя сестра, принцесса Мэррита, королевством – кабинет министров. А вы будете просто моей любимой женой.
Изабель хотела постучать себя кулаком по лбу, намекая на явную умственную ущербность собеседника, но невероятным усилием воли сдержала недостойный порыв. Старания леди Клариссы по воспитанию у нее чувства приличия не прошли даром.
– То есть я должна буду смирно сидеть в покоях и ждать, когда вы соизволите меня посетить, чтоб провести со мной ночь?
Его величество, уверенный, что в этом и заключается счастье любой женщины, которой повезло стать его королевой, важно согласился.
– А то, что я очень сильная магиня, вас не смущает? – угрожающим шепотом спросила Изабель.
Он снисходительно усмехнулся, доведя ее до тихого бешенства.
– О, вы вполне сможете приложить свои таланты к организации дворцовых праздников, помогая моей сестре. Уверен, цветы с вашей помощью долго не завянут! – подразумевая, что ни на что более сложное она не годится.
У бедняжки Изабель, вынужденной сдерживаться изо всех сил, опасным огнем заблистали глаза.
– А то, что я в порыве гнева могу поставить на голову не только весь ваш двор, но и вас самого, вас не беспокоит?
– Не думаю, чтоб у вас получилось что-либо подобное! – король небрежно тряхнул длинными тонкими пальцами, отчего в перстнях пестрой радугой засверкали драгоценные камни. – Даже если не учитывать то, что на мне амулеты, не позволяющие ничего подобного, ваша магия не настолько сильна, чтоб так обращаться с сильными мужчинами.
– А вот сейчас и проверим, насколько сильна моя магия! – прорычала позабывшая про все наставления гувернантки взбешенная Изабель и швырнула в него сгусток огня.
Он легко прошил все амулеты короля и опалил ему лицо, волосы, брови, бородку и усы, оставив голую кожу. Но поскольку у Изабель не было намерения его обжечь, то боли он не почувствовал, лишь сильный шок.
– Ну как, сильно помогли вам ваши амулетики? – Изабель залюбовалась плодами рук своих – абсолютно гладким, без всякой растительности, лицом короля. – И учтите, что у меня вполне достаточно сил, чтобы стереть с лица земли этот дворец, который защищен гораздо лучше, чем ваш!
Все еще пребывая в прострации после откровенного на него нападения, чего ему в слишком уж спокойной жизни не довелось испытать ни разу, Мэксимиэно молча смотрел на предполагаемую невесту, не в силах от потрясения вымолвить ни слова.
Изабель еще раз удовлетворенно оглядела лицо короля, ставшее похожим на картонную заготовку для карнавальной маски, и вполне доброжелательно предложила:
– А давайте-ка я прямо сейчас отправлю вас домой, а то как бы с вами чего не случилось по дороге, ведь она так трудна и опасна!
Он хотел возразить, что у него есть амулеты переноса, но Изабель уже открыла портал и подтолкнула его в спину порывом сильного ветра. Король буквально влетел на порог своего дворца, чуть не сбив с ног выходящую оттуда принцессу, которая, не признав его в таком необычном виде, громко взвизгнула и позвала стражу.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, это всего лишь ваш брат! – язвительно успокоила ее Изабель, закрывая портал и добавив напоследок: – Вот видите, как вам повезло, ваше величество, что у вас нет такой ужасной жены, как я!
Слетевшей к ней из окна обеспокоенной Беатрис призналась с чувством хорошо выполненного дела:
– Да, я немножко увлеклась, но он сам на это нарывался! Представляешь, этот олух заявил, что магии у меня хватит только на то, чтоб не завяли цветочки на его балу! Кроме того, я должна была, ничего не делая, молча сидеть в своих покоях, ожидая, когда же он изволит меня посетить, чтоб заделать наследничка, пока он невесть где развлекается. А заправлять всеми дворцовыми делами должна была его милая сестрица, потому что я, видите ли, с ними бы не справилась. В общем, меня планировали использовать как племенную кобылу, и только.
Поскольку Беатрис тоже терпеть не могла подобное отношение к женщинам, она без попреков взяла сестру за руку и повела по дворцовой площади, рассказывая о новых фокусах магического договора. Узнав, что Беатрис, скорее всего, является старшей, Изабель ожидаемо возмутилась:
– То, что договор вас жахнул молнией, совершенно ничего не значит! Нужно попробовать нечто подобное провернуть и со мной. Только вот кого заставить признаться мне в любви и взять в это время за руку?
Беатрис рассмеялась.
– Ты упустила прекрасную возможность. Вполне возможно, что, получив заряд бодрости еще и от нашего договора, обиженный король великой Мумирии никогда больше в нашу сторону и смотреть бы не стал. А мы бы выяснили, кто же из нас старше.
Изабель с досадой пожала плечами.
– Ну, я же не знала о новой эскападе мерзкого договорчика. Теперь будем искать того, кто не побоится сделать мне предложение, взяв за руку. И узнаем наконец, кто же из нас с тобой главнее хотя бы номинально, ведь младшие должны слушаться старших!
Обсуждая, будет или нет иметь неприятные последствия для Помаррии необдуманная проделка Изабель, сестры мирно возвращались во дворец. Шатающиеся неподалеку придворные с любопытством глазели на них, но никто не подходил.
– Кого бы из них изловить для моего эксперимента? – Изабель оценивающе оглядывала мужчин, неодобрительно хмыкая. – Какие-то они все квелые. Ни одного приятного лица, сплошь собачьи морды, только что не гавкают.
Беатрис ничего подобного не заметила.
– Не придирайся, моя дорогая, мужчины как мужчины. Среди них вообще редко встречаются умные лица. Кстати, маркиз Парванский вполне даже ничего. Можно использовать для этой цели его. Если не думать, сколько ему лет на самом деле.
– Ха-ха-ха! – Изабель иронично захихикала. – Ты в самом деле считаешь, что он предложил бы мне руку и сердце, а не сеновал на пару ночей? Тогда ты на редкость наивна, моя дорогая! – вернула она сестре парфянскую стрелу.
Беатрис слегка зарумянилась. В ее представлении леди не должны были употреблять столь недостойных выражений в присутствии посторонних, но Изабель никогда не исполняла требования хорошего тона, считая их редкостным занудством.
Увлекшись, они чуть было не столкнулись со стремительно сбегавшим по лестнице Криспианом.
– О, я как раз вас и ищу! – выпалил он, в последний момент ловко отпрыгнув в сторону.
– Для чего? – подозрительно осведомилась Изабель. – Уж не собираешься ли ты жениться на мне, как честный человек?
– Не нужно так шутить! – граф аж побледнел от подобного предположения. – Мне вовсе не нужна жена! Я всего лишь хочу напомнить вам о бедняге Бенедито Журском!
Подошедший к ним Анрион друга поддержал:
– В самом деле! Думаю, маркиз уже достаточно наказан, все осознал и его можно вернуть во дворец. Тем более что он мне нужен, дел полно.
– Да как хотите! – Беатрис очень хотелось помочь Анриону.
Изабель, почитая чрезмерной услужливость сестры, неодобрительно сморщила носик и отвернулась. Забыв о запрете прорывать защиту, Беатрис открыла портал перед избушкой лесорубов. Холодный ветер тут же принялся завывать прямо в холле дворца, унося тепло. Призывно помахав рукой следившим за ней Анриону с Криспианом, она вошла внутрь избы. Мужчины поспешили следом.
Немного поколебавшись, Изабель нехотя поплелась в избушку, мысленно обещая сестре все мыслимые и немыслимые кары.
Внутри оказалось чисто и пусто.
– Однако, где все? – Беатрис озадаченно оглядывала небольшую комнатку, служившую лесорубам гостиной и столовой. – Рабочий день же закончен?
Она суетливо пробежала по всей избушке, состоявшей из гостиной, спальни и кухни. Весьма озадаченная вернулась к спокойно ожидающим ее мужчинам и сестре.
– Надеюсь, вы не станете искать их по всей округе? – саркастично поинтересовалась Изабель у друзей маркиза. – Похоже, он без вас вовсе не скучает.
Разочарованный Криспиан вздохнул. Он-то уже сегодня надеялся весело, как в былые времена, отпраздновать освобождение приятеля из лесорубного рабства. И вдруг такое невезение. Но делать было нечего, он повернулся, чтоб покинуть негостеприимное жилище, и чуть было не столкнулся с входившими в избушку здоровенными мужиками.
– О, кто тут у нас? – Бенедито радостно хлопнул друга по плечу, отчего того перекосило на левый бок. – Что, тебя тоже отправили на исправление сюда, в этот ледяной край?
Заметив леди Салливерн, громко галдящие мужики замолчали и чопорно поклонились.
Граф поспешил опровергнуть неприятное предположение маркиза:
– Нет, дружище, я за тобой! Возвращаемся! Нас ждут во дворце! – обрадовал он его, широко улыбаясь.
И услышал совершенно им не ожидаемое:
– Вот еще! Я тут себя впервые нормальным человеком почувствовал, без всяких до чертиков надоевших этикетов. И силушку подкачал. Развернись плечо, размахнись рука! Знаешь, какие я сосны валю?! В десять обхватов! А что мне во дворце делать? Политесы разводить? Не хочу!
– Но как же ты обходишься без женщин? – от удивления Криспиан даже забыл, что о таком при леди говорить крайне неприлично. – Ты же прежде ни одной юбки не пропускал!
– Ну, после целого дня тяжелой работы как-то не до них, – смущенно признался Бенедито. – Но в воскресенье мы дружно едем на оленях в соседний городок, по плотному насту это сплошное удовольствие. Тут не так уж и далеко – всего-то пару часов пути. А там есть ну очень славные цыпочки. Я себе нашел одну, милая такая.
Его голос зазвучал как-то по-особенному нежно. Анрион едва заметно приподнял бровь, не ожидая от всегда небрежного в отношении женщин дружка подобной сентиментальности.
– Ты серьезно не хочешь возвращаться? – обескуражено переспросил Криспиан. – Но у тебя есть дворцовые обязанности, ты же кавалер из свиты герцога-младшего!
– Анрион, отпусти меня, будь снисходителен! – взмолился маркиз Журский, умоляюще глядя на сюзерена. – Ну не хочу я во дворец с его интригами и дрязгами! Здесь мне гораздо лучше!
– Как хочешь, – Анрион никого насильно себе служить не заставлял. – Можешь оставаться.
– Ты просто дурак, Бенедито! – откровенно высказался граф Ванский. – Променять герцогский дворец на эту халупу может только полный простофиля!
– Это все новизна, – Изабель не скрывала, что все это ее изрядно веселит. – Маркиз человек непостоянный, скоро ему новая жизнь прискучит. Вот тогда он и вернется. Думаю, теперь, когда его светлость здесь побывал, для него открыть сюда портал труда не составит, амулеты переноса у него есть.
Анрион кивнул, пообещал Бенедито навещать его время от времени, оставил маяк, чтоб не путаться с порталом, и несостоявшиеся спасатели вернулись во дворец. Сбежавшиеся на прорыв защиты маги, увидев герцога-младшего, недовольно сморщились и ушли.
– Нет, такого я и предположить не мог! – граф отмахивался так, будто его атаковали полчища злых мошек. – Нет, как это так?!
– Все нормально, – Анриону было смешно. Они-то переживали, как в тех суровых краях выживет изнеженный маркиз, а тот просто блаженствовал! – Бенедито, похоже, впервые в жизни влюбился, ко всем прочим удовольствиям, предоставленным ему судьбой.
– Ты считаешь рубку леса удовольствием? – Криспиан насупился, почитая это грязным и тяжелым трудом.
– Он нашел то, что ему по нраву. Физическая работа ему намного более по душе, чем умственные усилия, которые приходилось совершать в моей свите. Он же постоянно боялся ударить в грязь лицом, хотя и тщательно это скрывал.
– Умом он не блистал, это так, – вынужден был согласиться с ним граф, – но…
– Хватит махать руками после драки! – сурово вмешалась в разговор Изабель. – Хочет там жить – пусть живет. Хотя мы рассчитывали на другой результат. Лучше скажите, герцог, кто из кавалеров вашей свиты неровно ко мне дышит?
– Что-что он делает? – Криспиан вытаращил глаза, не в состоянии уразуметь, отчего нужно из-за кого-то неровно дышать.
Изабель снисходительно глянула на него и пояснила:
– Кто в восторге от моей неземной красоты и готов сделать мне предложение по всей форме? И чтоб обязательно держал меня в это время за руку?
– К-какое предложение? – от возмущения Криспиан начал заикаться. – А то, что вы как бы моя невеста, вас не смущает?
– Ничуть! – Изабель было ничем не прошибить. – С чего это меня должно смущать, когда мне нужно выяснить, кто из нас с сестрой старше?
