metinCilt 120 sayfalar
2010 yıl
Юрий Буйда не напрасно давно имеет в литературных кругах репутацию русского Зюскинда. Его беспощадная, пронзительная проза гипнотизирует и привлекает внимание, даже когда речь заходит о жестокости и боли.
Правда и реальность человеческой жизни познаются через боль. Физическую и душевную. Ни прекрасная невинная юность, ни достойная, увитая лаврами опыта зрелость не ограждают героев Буйды от слепящего ужаса повседневности. Каждый день им приходится выбирать между комфортом и конформизмом, правдой и правдоподобием, истиной и ее видимостью. Ни один выбор – не идеален. Но иногда выбрать – значит совершить поступок. Какими ни были бы его последствия…
В новую книгу известного писателя, драматурга и журналиста Юрия Буйды вошел роман «Третье сердце». Стилистический шедевр, он колеблется на грани Добра и Зла, зачаровывая и пленяя.
Вещь, на мой взгляд, во многом сюрреалистична. Вряд ли кому в голову придет сочувствовать героям, но вся атмосфера происходящего пропитана нервной вибрацией. От начала и до конца. Это вселенная, в которой звучат все струны оркестра жизни от тонких звуков добра до басов абсолютного зла. Отзыв пишу спустя год после прочтения, но ощущение от прочитанного достаточно свежо.
Yorum gönderin
Стыд ведь тот же страх, только страх проходит, а стыд - никогда.
Либо стыд и любовь, либо – свобода и смерть.
Минотавр, – сказал Иван Яковлевич, – жертва чужого стыда. Стыда блудной матери и стыда ее мужа, царя Миноса, огорченного ее изменой. Они заточили в Лабиринт свой смрадный стыд, который принял облик мерзкого выблядка – Минотавра. А сам-то Минотавр совершенно невинное создание, обреченное до смерти жить в темнице и убивать людей. Но ведь, Федя, он мог изменить свою участь. Ничто не мешало ему покинуть Лабиринт: не было ни стражи вокруг, ни заборов, ничего такого не было. Так что ничто ему не препятствовало на пути к свободе, кроме чужого стыда, который ему навязали и который стал его стыдом. И Минотавр так и не отважился переступить через этот стыд, чтобы обрести свободу. Понимаешь? Свобода – удел бесстыжих, Федя!
- Любовь, – с горечью повторил Домани, отворачиваясь к стене. – Мы ждем, готовимся жить, готовимся любить, а любовь безотлагательна, она нас не ждет, Федя, идет себе мимо, дальше. Страшная, страшная гадина…
Более того, как вскоре с удивлением обнаружил Тео, нагое тело подчас обманчивее одетого. Может быть, потому, что одетый человек стыдится только своего лица, а голый – он весь состоит из срама.
Yorumlar
1