Kitabı oku: «Макароны по-флотски»
ОТ АВТОРА
Уважаемый читатель! Если ты взял в руки эту книгу в надежде узнать рецепт легендарного и очень вкусного блюда, именуемого макаронами по-флотски, тебя поджидает небольшое разочарование. Автор предлагает тебе отведать блюдо творческое, состоящее из тридцати трех рассказов о флоте и моряках и, как и его кулинарный собрат, обильно приправленное специфическими флотскими шутками и юмором, как говорится, на любой вкус. И хотя за годы многолетней флотской службы таких историй в памяти накопилось превеликое множество, автор решил ограничить объем этой книги именно тридцатью тремя небольшими рассказами. Все дело в том, что число 33 в нумерологии называют «мастером целительной любви». Оно символизирует единство, законченность и совершенство. Остается добавить, что все эти истории абсолютно правдивы и действительно имели место на Балтийском, Северном и Тихоокеанском флотах нашей Родины. Они происходили на берегу, в морях и океанах, на палубах и в каютах надводных кораблей, в отсеках дизельных и атомных субмарин. В большинстве своем эти сюжеты разворачивались на глазах у автора, хотя небольшую толику из них поведали близкие друзья и коллеги. Чтобы никого ненароком не обидеть или задеть за живое, фамилии отдельных персонажей, упомянутых в рассказах, немного изменены, хотя подавляющее число участников указанных событий автор знал лично, а с некоторыми до сих пор поддерживает теплые товарищеские отношения. Итак, творческое блюдо, именуемое как знаменитые «Макароны по-флотски», подано к читательскому столу. В надежде, что оно придется вам по вкусу, искренне желаю приятного аппетита!
Рассказы
1.АЛКОГОЛИК КЕША
Герой данного повествования – попугай, а если точнее – белоголовый кубинский амазон по кличке Кеша. Понятное дело, эта экзотическая для наших широт птица могла появиться на свет лишь на Острове свободы. Позже моряки с российского корабля «Беломорье» выменяли Кешу у местного населения за три флакона дешевого одеколона «Шипр», почему-то пользующегося на Кубе повышенным спросом, после чего попугай получил постоянную флотскую прописку. Кто никогда не был на Кубе, поясню: это замечательная островная страна, где к представителям бывшего Союза относятся традиционно весьма уважительно. Благодаря географическому положению, тут тепло круглый год, и когда в декабре кубинцы утепляются и надевают болоньевые куртки, это означает предстоящее для них небольшое похолодание – 28-30 градусов тепла. Здесь можно собирать урожай два раза в год, на деревьях растут сладкие манго, бананы, мандарины, апельсины, грейпфруты и иные экзотические фрукты, а кубинский кофе по аромату нисколько не уступает бразильскому или колумбийскому. Обычно главными кубинскими сувенирами являются изделия из черного коралла, огромные ракушки – рапаны, чучела крокодильчиков или ягуан да ярко-зеленые амазоны. Достаточно выйти на шикарный пляж с белым песком, как тебе сразу же станут предлагать всю эту экзотику недорого купить или обменять на тот же одеколон. В результате чего попугай Кеша стал военным моряком.
Но стоянка в иностранном порту, как правило, недолгая, и корабль, пополнив запасы, снова вышел в море.
Как-то, обходя корабль в ночное время, командир услышал, что за дверью одной из кают мичманов раздаются звуки, похожие на собачий лай. На борту псов не было, лишь одна любимица экипажа сибирская кошка Машка, поэтому офицер решил узнать, в чем дело.
За дверью полным ходом шел процесс обучения. Клетка с Кешей стояла на столе, а перед ней на корточках сидел мичман Старков и тщательно … гавкал. Увидев командира, он ничуть не смутился.
– Вот, товарищ командир, учу Кешу гавкать. В книгах написано, что, обучая животных и птиц, требуется идти от простого к сложному.
Но, несмотря на усилия начитанного мичмана, Кеша так и не загавкал. Решено было поместить молчаливого попугая вместе с клеткой в каюту психологической разгрузки. От Кубы до Североморска скоростью 18 узлов идти было суток семнадцать, и командир дал поручение за этот период научить Кешу скандировать какие-нибудь патриотические лозунги. Заместитель командира быстро определил тематику: Кеша для начала должен во все горло орать: «Да здравствует Северный флот!» или «Слава ВМФ!». Доподлинно неизвестно, кто из офицеров и мичманов корабля выяснил, что в природе попугаи очень любят алкоголь, содержащийся в забродивших фруктах и орехах, но факт остается фактом: Кеше подсунули сушку, которую обмакнули в вино, выдаваемое морякам ежедневно в походе для лучшего пищеварения.
Кеша сушку с удовольствием сгрыз, внимательно осмотрел присутствующих и тут же начал орать на испанском языке: «Катарика! Каторэ! Катарика!» и прочую непонятную белиберду. К нему тут же подскочили энтузиасты и принялись обучать попугая могучему русскому. Кеша оказался махровым антипатриотом и, вместо прославления флота, крепко усвоил три словосочетания: «Давай выпьем!», «Налейте птице!» и самокритичное – «Кеша – дурак!». Каждое утро он подолгу склонял экипаж к грубому нарушению воинской дисциплины, пока ему самому не вручали сушку, заранее обмакнув ее в вине или слабом и подслащенном растворе спирта. После этого Кеша погружался в нирвану и целый день вел себя вполне прилично.
Беда нагрянула, откуда не ждали. После возвращения в базу на корабль прибыл начальник штаба флота вице-адмирал Иннокентий Улетов в сопровождении группы офицеров. Он был крут и слыл требовательным руководителем. Под его пристальным адмиральским вниманием в первую очередь всегда был офицерский корпус. На корабле это знали и придумали контрмеры. В кают-компании офицеров над пианино висела яркая картина, на которой матерого тигра обнимала за шею полуголая восточная красавица. Хитрость заключалась в следующем. Когда сам Улетов или иной проверяющий вступал на трап корабля и ему давали соответствующее количество звонков, обученный вестовой тотчас стремглав мчался в кают-компанию и переворачивал картину, на тыльной стороне которой в аккуратной рамочке было красиво выведено: «Требования начальника штаба флота вице-адмирала Улетова к офицерским кадрам». Далее перечислялись все эти наивные требования, которых было штук пять или шесть. Обычно подобная тактическая хитрость работала безотказно. Начальник внутренне умилялся, что его требования хорошо известны офицерам. Так было и на этот раз. Подойдя к перевернутой картине со своими «требованиями», адмирал, пребывая в добром настроении, самодовольно улыбнулся и положительно отметил работу офицеров корабля в океанском походе. Подведение итогов похода уже заканчивалось, но тут откуда-то снизу раздались громкие предательские крики. Требуя алкоголя, орал Кеша, о котором на время проверки опрометчиво забыли.
– Это кто тут у вас кричит? – с улыбкой поинтересовался НШ.
– Попугай, товарищ вице-адмирал, – четко доложил командир. – Сейчас его покормят, и он успокоится.
– Пойдемте, посмотрим на экзотическую птицу, – заинтересовался Улетов.
Следуя за высоким начальством, командир ужаснулся, припомнив, что попугай является тезкой адмирала, и после традиционного выкрика пернатого негодяя «Кеша-дурак!» будет очень сложно определить и пояснить, кого конкретно имеет в виду птица.
Обнаружив рядом с собой незнакомого человека в шитой золотом тужурке, Кеша ненадолго успокоился и, наклонив голову набок, стал пристально рассматривать адмирала.
– Как зовут попугая? – задал ожидаемый вопрос Улетов.
Командир моментально сообразил, что если будет названо настоящее имя птицы, вице-адмирал запросто может заподозрить явную провокацию и махровое неуважение к нему лично со стороны офицерского корпуса.
– Кирюша, товарищ вице-адмирал, – слукавил командир и жалобно посмотрел в глаза попугаю, мол, помолчи, брат, сделай милость, не выдавай.
– Ну что ж, молодцы, – похвалил Улетов. – Попугаи хорошо переносят качку и смогут развлечь экипаж в походе.
Улетов еще немного постоял у клетки, где, склонив голову набок, за ним молча наблюдал Кеша, и вышел из каюты, направившись в сторону трапа.
Командир облегченно вздохнул. Кеша не подвел. Попугай стал во все горло требовать алкоголя, выкрикивая «Давай выпьем!», «Налейте птице!» и самую опасную констатацию «Кеша – дурак!» лишь после того, как адмирал со свитой покинули корабль.
Проводив высоких гостей, командир снял фуражку и протер платком мокрый от пережитых волнений лоб. После чего улыбнулся и, обращаясь к старпому и заму, пошутил:
– Мужики, купите этому пьянице от меня пачку сушек и сладкого шампанского. Заслужил, каналья!..
2.БЕЛЫЙ ТАНЕЦ
После развода с женой и ее скорого убытия к теще в Питер, капитан-лейтенант Петр Воробьев, как ни странно это звучит, проникся к своей Людмиле неподдельной благодарностью. Анализируя три года совместной жизни, он был весьма признателен этой женщине, ведь именно она умудрилась за этот небольшой срок напрочь отбить у него не только малейшее желание когда-нибудь снова жениться, но даже ликвидировала саму мысль о повторении данного рискованного эксперимента!
– Наконец-то закончились нелепые скандалы, идиотские разборки и регулярные причитания, – искренне радовался Петр. – Теперь буду умнее, никто и никогда больше не увидит меня в загсе. Дудки!
Но холостяцкая жизнь, как известно, имеет не только свои ярко выраженные плюсы, но и существенные минусы. По прошествии определенного количества дней с момента развода он уже не так яростно высказывался о семейной жизни, имея в виду некоторые весьма приятные моменты, связанные в первую очередь с интимной стороной этого совместного женско-мужского предприятия.
По этой причине, когда после двухнедельного пребывания в суровом осеннем штормовом море к нему подошел коллега по службе Славка Зощенков и предложил провести свободный вечер в местном ресторане «Чайка», Воробьев ни минуты не колебался и с радостью согласился. Ведь грех предаваться унынию, когда на свете существуют и другие грехи! Зощенков, как и он сам, был холостяком, на корабле считался компанейским парнем, а близкие друзья прозвали его Щеном. Причина такого прозвища была насколько примитивной, настолько и юмористической. Однажды корабельный писарь неправильно напечатал в суточном плане Славкину фамилию, сделав пробел после первых двух букв: «ЗО ЩЕНКОВ». Новый старпом, назначенный на корабль накануне, зачитывая на построении после спуска Андреевского флага план на следующий день, по незнанию ошибся и прочел то, что изобразил писарь, как «Тридцать щенков». Все, кроме Зощенкова, долго и беззлобно смеялись, а корабельные острословы сразу же взяли на вооружение этот ляп, прозвав Славку для краткости и в память о той истории Щеном.
– Слушай, Щен, тут на 75 процентов одни дамы, причем подавляющее большинство… противозачаточной внешности, – пошутил Воробьев, когда друзья расселись за столом у окна ресторанного зала и осмотрелись по сторонам.
– Ничего удивительного, это легко объяснимо. Я в Интернете прочитал, что сегодня Международный день бухгалтерии. Думаю, этот бухгалтерский шабаш собрался именно отмечать свой праздник. Нам с тобой от этого ни холодно ни жарко: выпьем, закусим и пойдем по домам, – изучая меню, небрежно констатировал Щен.
Но, как и следовало ожидать, им удалось лишь безмятежно выпить и закусить, потому как заиграла музыка и подвыпившие дамочки принялись, вопреки установленным этикетом правилам взаимоотношения противоположных полов, сами приглашать кавалеров на танец. Дабы придать данному процессу рамки социального приличия, со сцены какая-то развеселая и раздавшаяся вширь матрона поздравила коллег с праздником и объявила, мол, поскольку мужчин в зале маловато, то на весь праздничный вечер объявляется белый танец.
Женщины восприняли это заявление бурными аплодисментами и тут же бросились осуществлять его на практике. Отказывать было неудобно, а спрятаться – негде. Небольшой отряд мужчин, оказавшийся в ресторане в этот вечер, честно отплясывал и вальсировал с королевами балансовых отчетов, герцогинями плана счетов и графинями дебета и кредита.
На рослого и фактурного Щена сразу же положила глаз фигуристая блондинка за соседним столом. Видимо, в своих бухгалтерских кругах она считалась какой-то начальницей, потому как все ее уважительно величали Кирой Петровной и никто из присутствующих дам не смел даже бросить заинтересованный взгляд в сторону ее танцевального избранника. Обладателя более рядовой внешности Воробьева, напротив, приглашали на танец все кому не лень. Петр никому не отказывал, молча и терпеливо переносил повышенный спрос на свою персону. В самом конце вечера, перед последним танцем, образовалась небольшая пауза, и Щен попросил Воробьева:
– Петя, выручай, нужна твоя помощь. Кира просит, чтобы ты пригласил на танец ее подругу. Она очень стеснительная и целый вечер даже не встала из-за стола. Она сидит справа от нее, – Щен незаметно указал Воробьеву нужное направление.
И хотя Петру не хотелось танцевать, просьбу товарища он решил выполнить. Едва заиграла музыка, как Воробьев подошел к соседнему столу и пригласил на танец подругу Киры. Ею оказалась женщина лет тридцати, шатенка, в очках, в синем балахонистом платье, из-за которого было невозможно составить впечатление о ее фигуре.
– Как вас зовут? – ради приличия поинтересовался Петр.
– Клава. Клавдия.
– Очень красивое и редкое имя, – снова из вежливости произнес Воробьев.
–А мне не нравится. Это имя было родовым в Древнем Риме и происходило от слова «хромать».
– Ну, вы же не хромаете? – отморозил глупость Воробьев.
– К счастью, нет. А как вас зовут?
– Петр.
– С греческого это означает «камень». Петя, а вы не могли бы меня проводить домой? На улице темно и страшно. Киру проводит ваш товарищ, а вы – меня. Если, конечно, вы не против…
Воробьев согласился, хотя и без особого энтузиазма.
– Куда пойдем? – спросила Клава, когда они вышли из ресторана.
–А где вы живете? – вопросом на вопрос ответил Воробьев.
– Внизу, у морвокзала. На улице Сгибнева.
– Понятно. Давайте, держитесь за мою руку, и мы с вами будем медленно спускаться по трапу.
– Может, зайдем ко мне? – запросто предложила Клава, когда парочка через полчаса медленно спустилась из верхней части города вниз, к самому Кольскому заливу.
Воробьев пожал плечами. Он устал от многочисленных танцев еще в ресторане, ему хотелось спокойно посидеть в кресле своей квартиры, задремать и уснуть. Но Клава так непринужденно спросила-предложила, что отказать было трудно. Поднялись на второй этаж кирпичного дома. Квартира была однокомнатная.
– Сразу видно – тут живет женщина, – вслух сделал вывод Воробьев.
– А как вы догадались?
– Чисто у вас.
– А у вас что, дома грязно? – улыбнулась Клава.
– Нет, я регулярно прибираюсь. А гальюн в вашей квартире имеется?
– Это в смысле туалет? Вообще-то да. Вторая дверь.
– Вас понял. Запомним на будущее, где руки можно будет помыть, – немного смутился Воробьев.
Гость прошел в комнату, а Клава метнулась на кухню.
– Коньяк будете? – крикнула она.
– Коньяк? Буду! – обрадовался Воробьев.
Клава вернулась с початой бутылкой коньяка и двумя апельсинами на тарелке.
– Может, вы проголодались? Знаете, как говорят: путь к холодильнику женщины лежит через ее сердце. А вы мне сразу понравились, потому готова вас покормить.
– А чего коньяк не допит? – постарался увести неожиданный разговор в сторону Петр.
– Отмечала свой день рождения.
– Плохо, наверно, отметили?
– Почему?
– Так не допито.
– Эта была третья бутылка, – засмеялась Клава. – Подруги пришли с мужьями, вот мы и посидели душевно.
Воробьев налил себе и Клаве и поинтересовался: «За что выпьем?» Та махнула рукой: «Давайте за знакомство!»
Воробьев сразу осушил свою рюмку и наполнил снова. Клава сделала лишь маленький глоток и продолжала греть рюмку в маленьких ладонях.
– Петя, а вы любите книги? – задумчиво произнесла женщина.
Воробьев хотел сказать, что он любит женщин, а все остальное ему только нравится, но тактично промолчал и лишь кивнул.
– Я тоже. Книга – самый лучший друг: она не нудит, не просит без конца жрать, не пьет, не стреляет сигареты, не требует регулярного исполнения супружеского долга… Мне одной лучше. Теперь я часто вечерами читаю или смотрю телевизор. Мне иногда даже кажется, что дикторы меня уже узнают…
– Вы были замужем? – поинтересовался Воробьев.
– Нет. Три года жила гражданским браком с одним человеком. Этого опыта мне хватило на всю оставшуюся жизнь. Знаете, как шутят: одинокая женщина познакомится с одиноким мужчиной с целью создания одинокого ребенка. Но детей у нас не получилось, он не захотел. Впрочем, давайте не будем о грустном. Может, включить музыку? – улыбнулась Клава.
– С удовольствием! – обрадовался Воробьев и поперхнулся коньяком. – Я тоже три года был женат и, расставшись с той женщиной, безмерно счастлив. Больше никогда не совершу такой ошибки.
Клава очень странно на него посмотрела и врубила магнитофон.
– Киркоров? Не люблю я этих слащавых мужиков. Вечно разоденется, как попугай, – определил по голосу исполнителя Воробьев.
Клава взяла его за руку:
– Петя, давайте потанцуем?
– О, снова белый танец! – пошутил Воробьев и попытался быстренько допить коньяк. – Дамы приглашают кавалеров.
Клава молча протанцевала с Воробьевым до конца всю песню, а затем посмотрела ему в глаза, протянула руку куда-то в сторону и, щелкнув выключателем, неожиданно завалила его в темноте на широкий диван, предварительно дернув ногой на себя нижний край…
…Выйдя на улицу, Воробьев машинально посмотрел на часы: вся процедура «провожания» с коньяком, разговорами и всем прочим заняла не больше часа. «Да, – подумал он, – бухгалтеры ценят свое время!»
На следующий день, сразу после подъема флага, в каюту к Воробьеву вломился улыбающийся Щен:
– Петька, у меня полный пролет! Эта гребаная Кира работает бухгалтером в городской администрации. Весь вечер она виляла задом, прижималась в танце и шептала на ухо всякие намеки. Я и пошел ее провожать. Как только дошли до дома, она меня чмокнула в щеку и побежала в подъезд. Представляешь, какое махровое свинство! А ты как?
– Нормально, – ответил Воробьев. – Только я не понял, кто кого в конце концов соблазнил – я ее или она меня?
– Ну, если в ближайшее время не забеременеешь, значит, ты – ее! – заржал Щен.
***
Зарекаться – дело гиблое. Не случайно в народе говорят, мол, за каждый зарок получишь урок. Так произошло и в этой истории. Через три месяца Петр и Клава стали мужем и женой. А к очередному Международному дню бухгалтерии у них родилась маленькая дочь.
3.БЕССЕРДЕЧНОЕ ЧУДОВИЩЕ
Срочную телеграмму о рождении сына лейтенант Виталий Калинин получил во вторник после обеда. В ней сообщалось, что в понедельник жена родила мальчика ростом 52 сантиметра и весом в 3 кг 400 грамм. Ребенок и мать чувствуют себя нормально. Послание отправила теща, потому как жена находилась в роддоме, и больше никто не мог сообщить эту радостную весть. Калинин сиял от счастья. Его переполняла радость, моментами переходящая в неописуемый восторг. Он радостно вспоминал, как вечером в воскресенье звонил жене с городского переговорного пункта, поздравляя супругу с годовщиной их свадьбы, и даже пошутил, мол, завтра, 15 декабря, ровно год как они расписались, вот и нужно родить долгожданного малыша именно в этот день. В ответ жена смеялась и объясняла, что по срокам ей рожать еще через две недели, как раз под Новый год. Тот шутливый разговор Виталий затеял, чтобы немного повеселить жену, а тут эта телеграмма…
…Калинин постучал в каюту командира. Из-за двери послышалось какое-то неразборчивое недовольное мычание. Капитан 3-го ранга Леонид Михайлович Михайлов считался опытным командиром, но был резок, категоричен и не любил сантиментов. В иной ситуации Калинин никогда бы не полез к командиру со своей проблемой, но тут такое важное дело! И он снова постучал в дверь, после чего решительно ее распахнул и зашел внутрь каюты. Командир сидел в кресле и с увлечением читал какую-то толстую потрепанную книгу.
– Товарищ командир, у меня сын родился! Вот телеграмму получил. Хотел бы съездить, забрать жену из роддома. Разрешите!
Михайлов, по недовольному выражению лица которого было запросто определить весь спектр негативных эмоций человека, вероломно оторванного от любимого занятия, отложил книгу в сторону. Несколько секунд он молчал, после чего взглянул на радостного Калинина и монотонным голосов огорошил:
– Лейтенант, завтра вечером мы выходим в море для решения важных задач. Поэтому никто никуда не едет и у вас никто не родился. Идите, готовьте материальную часть и подчиненных к трехдневному пребыванию в море. Все, вы свободны.
Калинин вышел из каюты начальника с ощущением, словно его облили помоями. В голове хаотично витали мысли, которые сводились в конечном итоге к одному и тому же.
Как командир его не понимает? Ведь у него сын родился! А что может быть в этой жизни важнее появления на свет нового человека! Теперь Виталий знает наверняка: его командир – черствый и плохой человек. Его интересуют только служба и зачитанные до дыр пошлые детективы. Да что там говорить, он – настоящее бессердечное чудовище!
Юношеский максимализм тотчас вынес окончательный приговор, который обжалованию и корректировке не подлежал. Но делать было нечего, и потому Калинин собрал в кормовом кубрике своих подчиненных и принялся инструктировать их по предстоящим задачам. Если честно, то дел у командира минно-торпедной боевой части морского тральщика было невпроворот. Не зря морские тральщики на флоте называют «пахарями моря». Вот и на этот раз планировалось на выходе в море ставить неконтактный трал ТЭМ-3 (трал электро-магнитный. – АВТ.). Эти тралы применяются для уничтожения мин с магнитными или индукционными взрывателями. Но перед тем, как его ставить в море, этот более чем полукилометровый тяжеленный резиновый червяк с металлическими внутренностями требовалось еще получить на складе, затем проверить, разложить на причальной стенке и только уже после этого намотать на барабан тральной вьюшки. Словом, после того, как все это будет проделано, выражение лиц у минеров становятся очень похожими на персонажей знаменитой картины Ильи Репина «Бурлаки на Волге», только еще более усталые и чумазые.
Поскольку процедура получения трала немного затянулась, все работы минеры завершили всего за час до команды «Корабль к бою и походу приготовить!». Калинин расстроился, потому как планировал еще до выхода быстренько смотаться в город и позвонить теще, чтобы узнать, как чувствуют себя жена и сын. Но за час не успеть. А тут, как назло, Виталий заметил, как на ют вышел командир в сопровождении мичмана Тележника, что служил продовольственным баталером. Михайлов что-то повторял мичману, а тот кивал головой, после чего сошел на причал и убыл в неизвестном направлении.
– Кому война, а кому мать родна! – почему-то обиженно вспомнил Виталий подходящую к данному случаю поговорку. – Мне, офицеру, у которого только что родился малыш, обязательно требуется идти в море на три дня, а этого мичмана на такой же трехдневный срок командир почему-то отпускает на берег. Да за какие такие заслуги? Ну почему вокруг творится такая несправедливость!
Виталий готов был еще немного покипеть от возмущения, но выход в море все расставил по своим местам. На тральщике всего шесть офицеров. Механик в ПЭЖе, штурман – в своей рубке, поэтому нести службу вахтенным офицером приходилось старпому, заму и ему – командиру БЧ-2-3. Четыре часа через восемь «вахтить» не особо трудно, но его специфическую работу на юте по постановке, а потом и выборке трала никто за минера не сделает. За три дня Калинин вымотался основательно, а тут еще по радио сообщили, что в таком-то районе рыбаки наблюдают плавающую мину, которую штаб соединения приказал уничтожить именно их кораблю. Такие «подарочки» на Балтике встречаются ежегодно до сих пор. Виталий где-то читал, что в день начала Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года уже в 6.30 утра Балтийский флот принялся выставлять минные заграждения. За годы войны только наши корабли выставили более 79 тысяч этих адских изделий, и это без учета немецких донных и якорных мин. Так что эхо войны аукается балтийцам до сих пор.
Пока шли в обозначенный район, командир собрал офицеров и мичманов на ГКП. Доведя приказ командования, он поинтересовался мнением зама и старпома. Те в один голос предложили расстрелять мину из универсальной автоматической артиллерийской установки. Такой вариант допустим, но командир принял иное решение:
– Комбриг просит для надежности мину подорвать. Я с ним согласен. Навешивать подрывной патрон старшим в шлюпке к мине пойдет… лейтенант Калинин. Всем все понятно? Тогда – по местам!
Виталий никогда не делал ничего подобного, хотя досконально знал порядок действий в такой ситуации еще с училищной скамьи. И хотя все было правильно, потому как по боевому расписанию подрывать плавающую мину должен был именно минер, шальная мысль в голове Калинина все же промелькнула: «Наверное, мстит. Ему не понравилось, что я просился на пару дней жену из роддома забрать. Бессердечное чудовище…».
Прибыли в указанный район. Первыми мину обнаружили глазастые сигнальщики. Стали подходить ближе. Виталий с юта посмотрел в бинокль и профессионально определил: «КБ-3. Разработана и принята на вооружение еще до войны. Гальваническая. Весит больше тонны, заряд – 230 килограммов. Особенности конструкции просты: наличие у этих мин предохранительных чугунных колпаков, закрывающих гальваноударные элементы – так называемые минные рожки. Если этим своим рогом мина ударится о преграду, то чугун обязательно разобьет стекло хрупкого элемента внутри и мина взорвется. От таких мин в войну гибли подводные лодки и надводные корабли. Если Калинин ошибется, то у экипажа шлюпки шансов нет совсем. Разорвет на мелкие кусочки».
Тем временем корабль лег в дрейф. Виталий лично проинструктировал матросов и мичмана, которые должны были идти вместе с ним. Затем с левого борта спустили шлюпку, и самая опасная фаза этой непредвиденной операции началась. Осторожно приближаясь к мине, Виталий все более убеждался: он правильно определил. Это именно якорная, гальваноударная КБ-3.
Чтобы подвесить на рым (металлическое кольцо на корпусе мины. – АВТ.) подрывной патрон, подошли к мине метров на 10-15 с подветренной стороны. Калинин приказал развернуть шлюпку. Затем сняли руль и осторожно кормой, табаня веслами, стали подходить к зловещему объекту опять-таки строго с подветренной стороны. Шесть матросов и мичман выполняли команды аккуратно и молниеносно, так как каждый чувствовал важность и ответственность момента. Виталий лег грудью на заспинную доску и, выставив руки вперед, удерживал мину от возможных ударов о корпус шлюпки.
– Ну что ты, моя хорошая, – разговаривал он с миной. – Не волнуйся. Сейчас мы тебе аккуратно подорвем. Ты полетаешь, а затем пойдешь отдыхать на дно морское. Ты у нас заслуженный пенсионер, почти 60 лет в строю.
Напряжение росло и, даже услышав шутливый и ласковый разговор командира боевой части с миной, никто из матросов даже не улыбнулся. Все понимали: реальная подводная смерть внимательно разглядывает каждого из них и размышляет, что ей предпринять дальше. Как ни странно, после слов минера волнение моря немного успокоилось, а сама мина перестала переворачиваться в воде, как бы умышленно подставляя минеру рым. Продолжая удерживать одной рукой мину, Калинин не глядя почувствовал металл подрывного патрона, который передал ему мичман. Словно издеваясь, снова накатила волна, в результате патрон удалось подвесить лишь с третьей попытки. Калинин выдернул чеку зажигательной трубки и громко скомандовал: «Весла на воду!». Шлюпка отошла от мины по ветру. Никого уговаривать активно грести не пришлось, и через какое-то время максимально возможным ходом они были уже метрах в ста от «рогатой смерти». Виталий облегченно вздохнул и скомандовал: «Весла по борту! Всем лечь на рыбины».
Казалось, там, на мине, бикфордов шнур будет гореть вечно, а стрелка секундомера, который запустил мичман, обленилась и не хочет двигаться по кругу. Через какое-то время Виталий стал испытывать легкое беспокойство. Если вдруг что-нибудь пойдет не так, то по инструкции через полчаса придется повторять маневр, что во много раз опаснее первого подхода. Но все сработало безотказно. Раздался мощный взрыв, металлический рогатый шар в огромном столпе воды, разваливаясь по ходу движения на части, подлетел метров на тридцать вверх, а затем также грациозно принялся пикировать вниз. Громко шмякнувшись о воду, останки мины камнем ушли на дно…
…Вернулись в базу лишь к вечеру. Пришвартовались и после команды «От мест отойти!» Виталий пошел к себе в каюту. Он собирался быстренько умыться, переодеться и мотануться в город на переговорный пункт, чтобы позвонить теще и узнать о состоянии здоровья жены и малыша. Виталий все рассчитал: двадцать минут на автобусе до переговорного пункта, там примерно полчаса, и назад. Он с небольшим запасом успевал на последний автобус. Но дежурный по кораблю каждому офицеру и мичману персонально передал приказ командира, назначившего совещание через полчаса в офицерской кают-компании. Услышав об этом, Калинин сильно расстроился и уйдя в свою каюту, не жалея самых непристойных слов, негромко выругался.
– Какое же надо проявлять неуважение к своим подчиненным, чтобы назначать совещание почти ночью, причем сразу после швартовки. Я был прав, он настоящий монстр, бессердечное чудовище! – подумал минер о командире и, не скрывая раздражения, побрел в кают-компанию.
Пока старпом проверял всех собравшихся и ходил докладывать командиру, Калинин с тревогой поглядывал на часы: если это долбаное совещание продлится хотя бы тридцать минут, то он может уже никуда не торопиться, потому как заведомо опоздает на обратный автобус.
Но, как говорят моряки, человек предполагает, а командир – располагает. Капитан 3-го ранга Леонид Михайлов провел совещание весьма оперативно. Он кратко подвел итоги действий экипажа в море, особо отметил грамотные и смелые действия лейтенанта Калинина.
– Завтра я подам представление командиру соединения на награждение Калинина медалью «За боевые заслуги». Задача была сложной. Несколько лет назад такая же мина взорвалась в трале у рыбаков, были жертвы. Так что Калинин – молодец, с задачей справился, – сообщил командир. – Есть еще одна новость: у Виталия родился сын, с чем все мы его и поздравляем!
По кают-компании пронесся одобрительный гул, мол, молоток, так держать. На этом совещание завершилось, но Калинину передали, что его ждет в своей каюте командир. Виталий понял, что никуда торопиться уже не надо: он гарантированно опоздал на автобус. Зашел и опешил… За маленьким журнальным столиком у иллюминатора расположился командир, зам и старпом. Все трое загадочно улыбались. Михайлов пригласил присесть и минера.
