Kitabı oku: «Внук Великого князя. Вторая жизнь», sayfa 4
Глава 4.
Июнь 1900 год. Харбин. Чанчунь. КВЖД южное направление.
Утром погрузились в поезд. Есть вагон и для лошадей, удобно. Не зря на меня ворчал Семён в прошлый раз, можно и нужно было воспользоваться железной дорогой. К обеду были на станции Харбин. Казаки разгрузили наш груз. Я имел возможность убедиться что Степан Мелехов и без меня справится, потому оставил ему распоряжения, а сам отправился искать железнодорожные мастерские. Язык говорят до Киева доведет, так что через полчаса я толкался на территории мастерских. Ещё немного расспросов и вот стою перед мужиком в комбинезоне-спецовке, на вид лет пятидесяти, пышные усы с проседью, на голове железнодорожная фуражка.
– Имею честь представиться, князь Иван Дмитриевич Багратион, – начал я разговор.
– Фёдор Лукич Рыков, мастер в ремонтных мастерских, – ответил он белее доброжелательно чем мне показалось вначале.
– Фёдор Лукич, мне рекомендовали вас как хорошего мастера и у меня к вам просьба, ну или предложение, требуется сделать кое какие детали. Сможете? И у меня просьба, обращаться по имени отчеству, – и я достал эскизы и показал ему.
– Интересно, интересно. Пройдёмте ко мне в каморку, – мастер явно заинтересовался, в каморке разложил эскизы на столе с минуту рассматривал их и вновь обратился ко мне.
– Иван Дмитриевич, а куда эти детальки пойдут?
– Нужно модернизировать это оружие, – достав Маузер, я разобрал его и показал какие детали под замену, а что просто подделать, в том числе сделать магазин под патроны съёмным и магазины должны быть на двадцать пять или тридцать патронов, расположение патронов в магазине двухрядное.
– Вы имеете инженерное образование? – поинтересовался он.
– Нет, но интерес проявляю. Что скажете?
– Интересно. Потребуется сортовая сталь, оружие как никак. У меня есть кое что, – мастер продолжал в раздумье смотреть, то на эскизы, то на детали пистолета.
Сделаю, Иван Дмитриевич. Стоить это Вам будет пятьдесят рублей. Через три дня можете забрать, – и он посмотрел на меня вопросительно.
– Мне нужно сейчас два комплекта. И вот еще такую деталь на револьвер, – достав эскизы прибора бесшумной стрельбы, а именно ПБС, я подробно рассказал что мне требуется, не забыв упомянуть что прибор не должен быть тяжёлым.
Мастер несколько минут раздумывал, смотрел на эскизы, вертел револьвер, снова смотрел на эскизы.
– Такая работа будет стоить тридцать рублей, – выдал он свой вердикт.
– Хорошо, меня устраивает. Этих приборов потребуется тоже два комплекта, – согласился я , и отсчитал мастеру сто шестьдесят рублей.
– Через десять дней сможете забрать.
Мы попрощались довольные друг другом. Я оставил два Маузера и оба револьвера, поэтому закрыв клапан пустой кобуры отправился на выход из мастерских. Время у меня было и я решил проведать Григория, сев в седло Буяна направился к госпитальному приюту. По дороге мне попалась булочная и я прикупил пирожных и конфет для медсестер и доктора, для Григория взял пирог с мясом.
Через полчаса подъехал к приюту. Григорий не спал, заметно мне обрадовался.
– Как там? Вы наверно всех хунхузов распугали? – засмеялся он.
– Гоняем понемногу. Гриша, может тебе чего надо, из еды например? – участливо спросил я.
– Да , нет. Всё есть. Если что закажу завхозу привезёт. Не беспокойся.
– Персонал говорит, что ты уверенно поправляешься, – упс, подумал я, словечки осторожно надо применять, так как Григорий удивленно приподнял бровь
– Ты сюда по службе или …, – видимо он решил не заострять внимание на незнакомом слове.
– Мы банду хунхузов уничтожили, вот трофеи привезли. Степан с купцами сговаривается. Я кстати две новенькие Манлихер прибрал для тебя и себе, патронов хороший запас. А то с револьвера только мух пугать на большом расстоянии, сегодня пристреляю обе.
– Неплохо. Слушай, Ваня, я тут всё думал над твоими словами. Нет, ты не подумай. Как скажешь так и сделаем. Но как мистикой попахивает, – задумчиво произнес он.
– Ты, Гриша, сейчас об этом не думай, поправишься, вот там мы с тобой все и обсудим. Нам ведь обоим отпуск положен после ранения. Так что время будет.
Мне вдруг захотелось сделать что то приятное этому потомственному казаку, который готов за меня хоть в огонь и в воду. Сказав, что сейчас вернусь, я отнес Ирине Ивановне конфеты и пирожное, спросив нельзя ли найти гитару.
– У Романа Иссидоровича есть, он иногда поигрывает, вот только разрешит ли, – она ненадолго задумалась, а потом махнув рукой решительно вышла.
Вернулась Ирина через минуту неся в руках совсем недурственную гитару, правда семиструнную. И уже через минуту мы были в палате Григория. Я перестроил гитару на шесть струн. Играл я в прошлой жизни, научился ещё лейтенантом, певец из меня такой, что оперу не потяну. А в кругу друзей всем нравилось. Лишь бы слух и голос моего тела не подвели. Со словами «Это для тебя Гриша» я запел.
«Под ольхой задремал Есаул молоденький
Преклоняя голову к доброму седлу,
Не буди казака ваше благородие,
Он во сне видит дом, мамку да ветлу …»
Петь получалось, да и голос у моего предшественника оказался неплохим. Руки тоже не подвели, аккорды ложились как надо. Закончив петь я посмотрел на Григория и Ирину. У Григория начали поблёскивать глаза, а Ирина смотрела на меня взглядом домашнего лабрадора. И тут меня понесло.
«Под зарю вечернюю солнце к речке клонит
Всё, что было не было, знали наперёд.
Только пуля казака во степи догонит,
Только пуля казака с коня собьёт …»
Сам себе удивляюсь, любил я раньше попеть под гитару, но у предшественника голос был явно получше чем мой прошлый. Я огляделся. В палату потихоньку вошли другие сёстры милосердия, даже раненые, которые ходячие толпились у палаты. Народ что называется подтянулся. У Григория сияла счастливая улыбка. Тут я вспомнил ещё одну песню «Ах судьба моя судьба» правда пели там дуэтом женским и мужским голосами, ну да где наша не пропадало. Но начать решил с другой. Задумавшись на несколько секунд я вспомнил из прошлой жизни песню, которую любили в нашей семье «Берега»,особенно в исполнении Александра Малинина, вот с нее я и решил продолжить.
«Берега, берега – берег этот и тот,
Между ними река моей жизни.
Между ними река моей жизни течёт,
От рожденья течёт и до тризны....»
Я снова огляделся, закончив песню. Женщины прикладывали платочки к глазам, а через открытое окно я увидел своих казаков и Степана, были ещё какие то люди на улице. Стояла полная тишина, никто не хотел помешать песням.
– Друзья, я вам спою песню казачью, правда петь её надо вдвоём с казачкой, – люди заулыбались от моих слов, – Так что вы не судите строго, попробую без казачки красавицы.
«Никто нас в церкви не венчал, а вся душа горит в огне.
Зачем, казак, ты в степь умчал на вороном своём коне?
Зачем ты встретился со мной, когда коня в Дону поил?
Зачем чубатой красотой казачке сердце покорил? Эхх..
Ах, судьба моя, судьба, ах судьба,
Ах, судьба моя, скажи почему,
Ах, судьба моя, разлука – судьба,
Я ответ найти никак не могу?....»
Во время песни, казаки на улице пустились в пляс с присвистом. Я закончил петь и оглядел людей вокруг и лица были счастливые. И да, мне хлопали. Надеюсь потомки простят меня за такой плагиат.
– Любо! Душа радуется, – проговорил громко кто то из казаков на улице.
Я посмотрел на Григория, он свесил голову на грудь и о чем то думал, кудрявый русый чуб закрывал его глаза.. Я встал увидел Романа Иссидоровича и отдал ему гитару с извинениями.
– Ну что Вы, Иван Дмитриевич, не стоит право беспокоиться. Такие песни благотворно влияют на больных. Уж в следующий приезд не откажите в милости, – восторженно ответил доктор.
Люди стали расходиться. Через минуту мы остались вдвоём с Григорием.
– Не знал, что ты так хорошо на гитаре играешь, – выговорил Гриша.
В училище научился, а на людях почему то стеснялся. Здесь вот накатило, хотел тебя порадовать, – придумал я на ходу отговорку.
– Ты на фортепьяно играешь, я знал про то, на приемах играл, а вот с гитарой… удивил. Спасибо тебе, Ваня, за душу задел, особенно песни казачьи, не слыхал я раньше таких.
– Ну что, Гриша обнимемся, а то пора нам на поезд, – решил я свернуть разговор с темы об авторе песен.
Мы обнялись и пожелав выздоровления своему побратиму я вышел. Казаки уже верхом ожидали меня, я запрыгнул на Буяна и поехал, выезжая из двора приюта оглянулся, Ирина Ивановна стояла у входа и грустно смотрела мне в след.
По мере движения к станции Степан доложил о сделке с купцом.
– Хороший барыш в это раз получился. За новые карабины и винтовки с патронами десять тыщ выручили, за клинки и ножи еще пятьсот, да старье всякое тыща целковых, золото скопом взял да и не много было, в общем за три тыщи взял купец, – объяснил урядник.
– Ну вот, казачкам в помощь пять тысяч семьсот, как приедем подойдете с взводными урядниками, я передам деньги. Смотрите там не обделите никого, – пригрозил я Степану.
– Ваше благородие у нас такого не водится. Всем раздадим окромя новеньких и побитым казакам домой отправим, – искренне заверил Степан
Я ничего не сказал, так как мы подъехали к станции. В Чанчунь поезд прибыл в вечерних сумерках. Сотника я в канцелярии не застал. Вестовой доложил «Их Благородие с офицерами в кабак ушли, по сей пору не возвертались». Искать его не хотелось, потому пошел я спать. Едва коснулся головой подушки тут же уснул.
Ночью мне снился сон как я после прошения был направлен в Донское войско, про то как направили нас в Маньчжурию. Сон менялся я во сне ясно видел князя Багратиона, потом офицерское собрание, бал, где я играю на фортепьяно вальс.
Проснулся на рассвете. Спать не хотелось, взяв со стола яблоко пошёл в стойло к Буяну. Конь почуяв меня радостно зафыркал. Поглаживая его по шее скормил ему яблоко. Вот сладкоежка. Подумав чем бы заняться, остановил выбор на физической подготовку. Минут сорок посвятил разминке и силовым упражнениям. Потянулся на растяжку, у тела князя слабовата она была, но и не сказать, что её совсем нет. Так , что тянемся и ещё раз тянемся. Закончив эти упражнения взялся крутить шашкой. В десятом часу на крыльцо вышел сотник.
– Доброе утро, князь. Смотрю Вам не спиться, приветствовал он меня.
– И вам желаю здравствовать, Тихон Семенович. Вот решил подтянуть физическую подготовку, – отшутился я.
– Похвально. Вы бы казачков погоняли, Иван Дмитриевич. Им тоже полезно. Приглашаю попить чаю, и он вошел в дом.
За чаем мы обсудили денежные вопросы. Я сдал ему деньги и после подсчетов он мне вернул две пачки по две тысячи шестьсот тридцать рублей.
– Здесь деньги в том числе на Григория Васильевича. Так что как вернётся передадите ему. Кстати, пока вы были в госпитале, вашу долю он брал на хранение. Он ничего не сказал?
– Мы не говорили по этому поводу. Не стоит беспокоится.
После завтрака я провёл развод. В патрулирование отправились третий и четвертый взвод. Подозвав к себе взводных урядников на карте им показал маршрут и зоны патрулирования. А вот первый и второй взвод построил на площадке перед домом где была канцелярия и объявил , что с сегодняшнего дня в свободное время будут проводится тактические учения и учение по безоружному бою. Казаки скисли, но возражать никто не стал. Поэтому два часа казаки усердно валяли друг друга. Были правда те кто нерадиво относился, но я придумал им лекарство. Берут на плечи два здоровых полена и бегут вокруг забора для начала пять кругов. Кто не понял сразу – те бегут ещё пять кругов. По окончанию тренировки казаки стояли в строю взмыленные от пота.
Хорошо. Сейчас свободное время до обеда, потом поедем в поле на стрельбы. Разойдись!
Казаки расходились но вслух никто не ворчал. Перед обедом я снова взялся за блокнот. Итак нужно выяснить всех фанатичных революционеров, провести с ними доходчивые беседы, вдруг кто одумается, если нет будем решать вопрос радикально. До начала войны с японцами запустить производство оружие. Запатентовать максимальное количество технологий. Запустить в производство технологию лекарств. Службу пока не покидаю, а собираю команду надежных людей. Агентурная сеть. Важный вопрос, требующий очень кропотливого подхода. Перестав писать, задумался. Возможно мне доведётся поучаствовать в войне. Щекотливый вопрос по Императору Николаю 2-му. Надо думать на чём его зацепить. Сфальсифицировать предсказания пророка? Возможно. Он вроде как на мистике конкретно повёрнутый, а то зачем бы ему дружить с Гришкой Распутиным. Кстати надо найти этого старца и по итогам разговора с ним возможно отправить его к Архангелу Михаилу. Меня позвали к обеду, я закрыл блокнот и прошел в дом.
После обеда казаки получили боезапас и мы двинулись к низине между двумя холмами. Я построил казаков в развернутый строй.
– Сейчас проведем учебные стрельбы. Стрельба будет проводится лёжа, с колена, стоя, стоя верхом и верхом в движении. Из каждого положения сделать по три выстрела. Старшие урядники расставить щиты на сто пятьдесят саженей, выставить боковое охранение. Приступить к стрельбам по готовности. Исполнять!
Когда отстрелялся первый взвод подвели итоги. На твёрдую троечку общий зачет. Я подождал когда отстреляется второй взвод, результат чуть лучше. Безусловно большинство казаков стреляли вполне прилично, но были и такие кто отстрелялся отвратительно. Я вновь построил казаков.
– Итак. Итог слабенький. Я недоволен такой стрельбой. А вы должны стрелять как «зоркий глаз».
– Ваше благородие, разрешите вопрос? – задал вопрос казак, которого звали Петро.
– Задавай.
– Кто такой «зоркий глаз»?
– Был в Америке легендарный стрелок, который на таком расстоянии попадал в воробья. Еще вопросы есть? – но казаки молчали, вот только кто то проворчал «Нахрена нам стрелять в воробья».
– Вопросов нет – это похвально. Те кто показал плохие результаты, разбиваются на пары. Один берет другого на закорки и двигаемся в расположение. Свободных коней взять в повод. Через километр пары меняются. Сегодня провинившиеся будут конями и наездниками. Взводные урядники, организовать и исполнять! Виновники двигаются рысью.
Надо было видеть, какими казаки прибыли в расположение. Над бедолагами всю дорогу подшучивали товарищи, то и дело слышались взрывы хохота. В расположении я вновь построил казаков.
– Сегодня вы получили урок. Чтобы вы знали для чего я это делаю, поясню. Мне надо, чтобы вы живыми и здоровыми вернулись к своим жёнам или родителям. А для этого нужно уметь убивать противника быстрее чем это сделает он. Такие учения будут проводиться два раза в неделю. Разойдись!
Казаки двинулись рассёдлывать лошадей. Я тоже пошёл заниматься Буяном. Снова взрыв хохота, по прежнему издеваются над теми, кому сегодня не повезло.
Ночь я спал плохо. Нет, кошмаров не было, мне снилось детство князя, неожиданно просыпался от головной боли, а заснув, снова сон как будто сериал смотрю. И так всю ночь. Утром я проснулся с жутким недосыпом. Зарядку конечно сделал с растяжкой. И вот сижу, зеваю и пытаюсь взбодриться чаем. Пришел Семён и принес чехол для крепления к седлу, как у американских ковбоев, я ему эскиз нарисовал. Винтовку удобней возить в чехле.
– Ваше Благородие, разрешите обратиться.
– Слушаю тебя, – ответил я снова зевая.
– Казаки…там это…общем казаки… круг собрали… и эээ..
– Семён, у тебя что язык к зубам присох? Что там казаки и какой ещё круг? Сотника переизбрали?
– Ээээ.... Чё? – Семён совсем завис и смотрит так испуганно.
– Ладно я пошутил. Ну чего там казаки?
– Казаки просили сказать, что вы вчера… жёнки казаков…
Меня начал разбирать смех. Я не так давно Семёна узнал, но видел его таким первый раз.
– Продолжай, чего казаки хотят?
– Ваше Благородие, вы не сумневайтесь, казаки будут стараться, чтобы значит к жёнкам живыми и здоровыми, – наконец то выдал он.
– Ладно, понял. Ступай и спасибо за чехол к винтовке.
Я построил казаков на развод. Валов тоже пришёл. Сегодня он видимо решил сам поехать на патрулирование. Что же, сегодня видимо мне снова дрессировать только третий и четвертый взвод.
Поэтому пояснив , что нужно делать. Переложил почётную обязанность следить за тренировкой на унтеров, сам уселся в тенёчке с блокнотом и карандашом. Время близилось к обеду, казаки закончили тренировку. Сегодня они видимо старались, потому я только десяток человек отправил в забег вдоль забора вокруг нашей территории. А вот уже и к обеду казаков зовут, пойду и я перекушу.
Я пообедал и вышел на веранду крыльца канцелярии, когда к нам территорию на полном скаку влетела коляска. Из коляски выскочил полноватый мужчина в форме гражданского чина. С криком «где командир?» он подбежал к канцелярии и начал кричать «я приказываю» ну и что то подобное. На веранде стояло ведро с водой, я зачерпнул ковш и подал ему. Он захлёбываясь выпил и начал внятно говорить. Из его слов я понял, что он статский советник, и что поезд министра путей сообщения действительного тайного советника Хилкова Михаила Ивановича ехал с инспекторской проверкой, в том числе на станцию Чанчунь. Не доезжая пять верст до станции, поезд остановили заблокировав пути поваленными деревьями. После этого на поезд напали хунхузы. Охрана поезда ввязалась в перестрелку, которая была ближе к хвосту поезда. Хунхузов порядочно перебили. Но небольшая группа воспользовалась суматохой подкрались с головы поезда к вагону министра, он был сразу за паровозом. В общем министра выкрали. За компанию с ним пять сестёр милосердия, группа медицинских работников ехала на Чанчунь. И что какой то генерал приказал немедленно организовать погоню. Пока статский советник рассказывал я велел вестовому передать приказ горнисту трубить «Боевая тревога» и бегом ко мне урядников. Этот советник так разволновался, что махал руками и кричал, что я за всё отвечу. Я грустно подумал «Вот Валов как чувствовал и свалил, а я тут теперь расхлёбывай кашу полной ложкой». Задавая вопросы, выяснил что все произошло чуть больше часа. А советник помчался к казакам. Достаю карту тайный советник кое как показал где произошло, описал ориентиры на местности и показал направление. Значит похитители рванули в сторону реки Сунгари на запад к Монголии. Я быстро обрисовал обстановку унтерам, тут же выяснили что есть два следопыта из потомственных пластунов. Кони к этому времени были осёдланы, мы направились в сторону засады на поезд.
К месту подъехали через полчаса, время отставания два часа. Следы обнаружили в трёх направлениях. Ко мне подъехал один из следопытов Алёхин Тимофей.
– Вашбродь, тот след, который левее глубокий. С грузом шли или по два всадника на каждом коне, – доложил он.
Решили разделиться. Я взял Алёхина, и пять казаков из старослужащих, более опытных вояк. Мой след левый. Остальных направил в оставшиеся направления.
– Идёте по следу не более двух дней, дальше не имеет смысла. Когда догоните сразу в бой не вступать. Ударили и тут же отскочили. Людей беречь. Выполнять! – отдал я распоряжение.
Сам со небольшим отрядом пошёл по следу, который указывал на меньшую группу беглецов. Тимофей следы читал хорошо, час мы двигались в приличном темпе. Потом дали отдых лошадям, перейдя на шаг. След банды забирал еще левее, получая направление на юг. Еще через два часа убедились, в направлении к заливу. Быстро уже не ехали, кони явно устали. Алёхин заявил.
– Петлю делають, Ваше Благородие. Видно остальные просто отвлекали погоню.
– Заложников они не убьют, – констатировал я, двигаясь рядом с Тимофеем.
– Это да. Заложников для выкупа берут. А вот баб помнут и потискают. Как только на привал встанут, так сразу и задерут юбки бабам, – как то обыденно прокомментировал он.
Солнце близилось к закату. Но след был ещё виден. Я приказал соблюдать всем молчание.
Прошло еще полчаса. Алёхин остановил наш отряд, и заявил, что дальше надо двигаться пешком. Ну что же, пешком значит пешком. Спешились. Двух казаков оставили с лошадьми.
– Уже близко, Ваше Благородие, – шепнул Тимофей.
Когда совсем стемнело. Алёхин поднял руку вверх показывая остановку. Через несколько минут мы подкрались к краю оврага, внизу протекал ручей. Похитители разожгли костёр, но из леса его было не видно. Министр сидел недалеко от костра, по кителю не спутаешь, у него были связаны руки за спиной. Рядом с ним сидели три женщины, тоже связанные. Четверо бандитов сидели у костра. Остальных было не видно. А вот женщин сказали пять, и где ещё две?
Ко мне почти неслышно подполз казак, в темноте я не разглядел кто.
– Ваше Благородие мы нашли два секрета, по два человека, – прошептал он
– Сможете снять тихо? – в ответ прошептал я.
Казак подтвердил. Итак насчитали восемь. Не хватает двоих хулиганов и двух женщин. Может их где в сторонке оседлали? Алёхин тронул меня за плечо. Показывает на пальцах, что нашёл ещё двоих. Один левее у кустов, а второй чуть правее за чертой света от костра. Опытный пластун это не фунт изюма. Четверых казаков отправил снять секреты, время через три минуты, Тимофея отправил на того что левее, оставшимся казакам приказал взять на прицел четверых у костра, они сразу распределили цели. Сам я пополз к тому месту, где находился последний бандит с жертвой.
Продвинувшись к тому месту где должны быть женщина и бандит я остановился. Совсем не вижу. По времени в течении минуты начнут. И тут я услышал вроде как мычание, а потом треск разрываемой тряпки. Продвинулся еще немного. Темнота в лесу кромешная. И тут что то белое блеснуло, еще немного продвинулся, ну точно задранная юбка огалила ногу. Женщина пытается сопротивляться, но бандит крепко зажал её. Рот видимо заткнул ей. Он почти пристроился, снова треснула тряпка. Похититель грубо раздвинул ноги жертве. В этот момент раздались выстрелы. А я прыгнул с ножом вперёд. Нож вошёл в затылочное основание. Похититель умер сразу. Женщина не разглядев меня в темноте задёргала ногами, руки связаны за спиной, юбка задрана, в темноте белеют ноги. Тем временем казаки рванули к костру. Я повернулся к женщине вытащил кляп и разрезал путы на руках. И тут она потеряла сознание. Даже в темноте тело её было вполне фигуристое, а ноги… выше всяких похвал. Взяв её на руки подошёл к костру.
Пленников развязали. У казаков потерь нет. В секретах казаки похитителей прирезали. У костра трое наповал, один тяжело ранен, лежит корчится. И только Алёхин взял своего живым и здоровым. Я подошёл к министру и представился, его уже развязали.
– Имею честь представиться, князь Иван Дмитриевич Багратион.
Князь Михаил Иванович Хилков, – представился в ответ министр.
– Надеюсь Вам не нанесли большого вреда, Ваше Высокопревосходительство?
– Вроде как. Дамы тоже целы и живы. Вы успели вовремя. Кто вы и ваши люди?
– Патрульная сотня Донского войска. Поручик, командир полусотни, а здесь со мной моя разведка.
– Представлю вам женщин. Графиня Анна Николаевна Адлерберг и графиня Дарья Николаевна Адлерберг, они сёстры. С нами еще три сестры милосердия, к сожалению не имею чести знать их имен, – усталым голосом пояснил министр.
Пока пленники немного приводили себя в порядок, казаки оттащили живого бандита и попробовали допросить. Делать они это умели, пленный заговорил, но увы.. на японском. Так что кроме меня его понять никто не мог. Но и я раскрывать знания японского не хотел.
– Вяжите этого пленника, повезем с собой, пусть с ним в штабе разбираются, приказал я.
Казаки привели коней. Решили заночевать здесь и уже по утру двигаться на станцию. Заложникам соорудили простенькие постели. Я распределил ночную вахту. Графини дрожали от нервного потрясения. У меня была с собой фляжка с коньком. Министр выпил почти половину. Остальное я силой споил женщинам. Коньяк сделал своё дело и вскоре бывшие заложники уснули. Утром упаковали пленного, которого захватил Алёшин.
Казаки приготовили походный завтрак и заварили травяной чай. Министр сам завёл разговор, интересуясь событиями, которые происходили после их похищения. Я коротко пояснил, что нападение было всего лишь отвлекающим фактором. Целью по моему предположению и был министр, а женщин прихватили, так попутно. Сработали похитители вполне грамотно. Пустили на убой хунхузов, а сами в суматохе провели акцию. В свою очередь я поинтересовался с какой целью графини ехали в поезде. На что мне Михаил Иванович прояснил о фрейлинах Императрицы. Ехали они как представители короны с благотворительными целями и проверкой госпитальных приютов в том числе, маршрут такой поездки до Владивостока, а строительство КВЖД достаточно громкое событие и там присутствие императорского двора благотворно скажется на правлении Романовых.
Графини тоже щебетали о своих благодарностях. Правда Анна Николаевна поначалу всё отводила взгляд от меня, но разговорившись, наоборот смотрела с интересом. Сёстры милосердия прислуживали графиням в силу обстоятельств. Даже в таких обстоятельствах фрейлины пытались привести себя в порядок.
– Я непременно доложу Его Императорскому Величеству о вашем храбром поступке. Случись вам быть в Петербурге милости прошу без всяких стеснений. Если понадобиться протекция, не стесняйтесь, – продолжал благодарить министр.
– Будете в Петербурге обязательно сообщите нам о своём приезде, мы просто обязаны отблагодарить вас, – добавила Анна Николаевна и посмотрела так, что у меня появились двусмысленные предположения, хотя её сестра не меньше кидала в мою сторону загадочные взгляды.
Я отвечал, что непременно воспользуюсь их приглашением и не позднее как этим летом. Сборы продолжались. Фрейлины подсели ко мне ближе и негромко заговорили, министр в это момент отвлекся расспрашивая казаков.
– Князь, у вас очень проницательный взгляд, – начала разговор Дарья Николаевна, по её взгляду я понимал, что нравлюсь ей.
– Вы знаете, князь у вас такой необычный цвет глаз, – подключилась Анна Николаевна.
– В чём же его необычайность? – автоматически переспросил я.
– Ярко-синий, именно не голубой, а синий, – пояснила Анна Николаевна.
Стоп! Что? Какой ярко синий? Я точно помню, что когда я рассматривал себя в зеркало, цвет глаз был серо-голубой. Внешне я не показал, что удивлен. Дамы явно флиртовали со мной. Мой прошлый жизненный опыт говорил мне об этом.
– Князь, я могу вас попросить об одолжении? – спросила одна из сестёр, я заметил как они загадочно переглянулись.
– Несомненно Анна Николаевна, – учтиво ответил я.
– Вчера… я кажется потеряла там, своё украшение не поможете мне его поискать, – она показала в ту сторону куда вчера её утащил похититель, и сёстры снова переглянулись.
Я ответил согласием и полной готовностью. Дарья Николаевна завела разговор с министром, а мы с её сестрой удалились, к вчерашнему месту действия. Отсюда нас не видели. Я хотел было спросить, что за украшение. В этот момент Анна Николаевна споткнулась, я подхватил её за талию. Она же обхватив меня руками за шею, приблизила своё лицо к моему. Она дышала так, что у меня отпали всякие сомнения в её намерениях. Видимо прошёл откат её нервных переживаний. Мы навернякак оба не поняли как слились в жарком поцелуе. От неудобной позы повалились на траву. Графиня и не подумала отпустить свои объятия, а наоборот ещё крепче притянула меня к себе. Она с жаром порывисто дышала. Ну а я… А что я? В моём новом молодом теле гормоны били фонтаном. Мы лихорадочно начали срывать с меня френч и амуницию, не прекращая поцелуи. Завалив её на спину, путаясь в её длинной юбке я оказался сверху. Её дыхание только добавило страсти нам обоим. И случилось то, что должно было случиться. Мой опыт будущего в таких утехах, позволил довести графиню до высшей точки наслаждения. Устав мы лежали обнявшись. В голове крутилась мысль «О времена, о нравы».
– Князь, в вас бушует дикая и животная сила. Я просто теряю голову, – прошептала Анна Николаевна
Я промолчал, поглаживая её по спине. А она добавила.
– Жаль, что вы не живёте в Петербурге. Вам непременно надо перевестись в гвардию. Я могу помочь устроить. Кстати моей сестре вы понравился не меньше, но я оказалась смелее, – графиня заулыбалась, довольная.
Пора было вернуться к остальным. Графиня сняла с себя цепочку с кулоном и оказала мне, с пониманием, что мы икали это украшение и нашли. Когда мы подошли к своим, все уже практически собрались. Графиня объявила, что мы нашли дорогую для неё вещь. А её сестра посмотрела на нас с явным сарказмом. Провозились еще какое то время усаживая женщин на лошадей бандитов. То платье задирается, то неудобно. Но все же сборы закончились и мы тронулись в путь. Поехали другой дорогой, ориентируясь по карте, чтобы сократить путь. Так и ехали медленно, дорога затянулась на пять часов. Все же после трёх часов пополудни прибыли на станцию. Переполох начался несусветный. Поезд министра стоял на путях, вот мы и проводили наших спасённых к вагону министра. Переполох с суетой надо видеть. В этой суматохе про нас как то вдруг позабыли. Отрапортовав местному начальству, что письменный рапорт я пришлю позже, мы уехали к себе в расположение. Сотника с полусотней не было, не вернулись из патруля. Отдав Буяна Семёну, я пошел в канцелярию сочинять рапорт и отчет по рейду.
Через два часа вернулись казаки. Урядники доложили о своих действиях.
– Значится узкоглазых мы догнали быстро, ну и посекли с налёту. Я оставил двух казаков с трофеями, велев им двигаться в расположение. Сами рванули на помощь четвертому взводу. На переправе через Сунгари взяли и этих. Решили за вами, ночь правда нас застала, торопиться не стали снова по следу. В полдень нашли побитых лиходеев, встали опять на ваш след. Вот только кони уже устали. Вот так и возвертались по вашим следам. Убитых нет, раненых чуток, да там так царапины, шесть казаков. Трофеи взяли, да лошадей отловили четыре десятка, – доложил старший урядник третьего взвода Василий Астахов.
– Хорошо, сейчас идешь к писарю он все с твоих слов пишет и мне сюда. Ступай.
В канцелярию зашёл вестовой и спросил разрешения пропустить статского советника, который приезжал накануне. Я дал разрешение пропустить его. В кабинет вошёл невысокий мужчина по возрасту за сорок, полноватый невысокого роста, тот самый что истерил накануне.
– Прошу прощения господин поручик, у меня к вам..... – начал он разговор, но я перебил его.
– Хочу представиться, князь Иван Дмитриевич Багратион. Потому обращаться вы ко мне должны «Ваше благородие», – решил я поставить на место слишком резвого советника, он смешался и полминуты думал, видимо решил продолжить.
– Статский советник Рябов Кузьма Петрович. Видите ли, князь… – но я снова прервал его.
– Если вам не удобно обращаться «Ваше Благородие», можете обращаться ко мне «Ваша Светлость». Дело в том, что мой род принадлежит к древнему, с королевскими корнями, роду. Я не думаю, что вы хотите нанести мне оскорбление, – советник завис, видимо в нём боролись противоречивые чувства или он не привык к такому обращению.
