Kitabı oku: «Полное собрание сочинений. Том 25. Март – июль 1914», sayfa 3
Политические уроки
Государственный совет, несколько времени назад, провалил польский язык в будущем польском самоуправлении. Это голосование, состоявшееся вопреки воле главы правительства, многое разъясняет нам в вопросе о командующих классах России и об «особенностях» нашего государственного устройства и управления.
В печати раскрыта уже длинная история вопроса о польском языке в польском самоуправлении. Русские помещики, стоящие у кормила власти, давно уже, с 1907 года, вели переговоры об этом с польской высшею знатью. Сговаривались об условиях хотя бы некоторого сотрудничества или просто сравнительно мирного сожительства черносотенцев русских с черносотенцами польскими, – причем все это делалось, разумеется, всецело и исключительно во имя интересов «национальной культуры».
Польскую национальную культуру отстаивали помещики польские, выговаривая себе самоуправление (вместо автономии) и польский язык. Русскую национальную культуру отстаивали помещики великорусские, оговаривая (они всем владели, и им выговаривать не надо было) верховенство ее и отделение от Польши «русской» Холмщины. Обе стороны заключали сделку, между прочим, против евреев, которых сводили заранее на ограниченную «процентную норму», – чтобы Польша не отстала от России в черносотенной травле евреев и угнетении их.
Столыпин, как сообщают, лично вел эти переговоры с польской знатью, с магнатами-помещиками Польши. Столыпин обещал. Проекты были внесены. Но… Холмщина оказалась отделенной, а польский язык в польском самоуправлении наш Государственный совет отклонил. Дело Столыпина защищал «верой и правдой» Коковцов, но не защитил. Правые члены Государственного совета не пошли за ним.
Вот еще один, хотя и маленький, договор, который был «разорван». Гучков говорил недавно от имени всероссийской буржуазии, что она заключила молчаливый договор с правительством контрреволюции: «поддерживать его за реформы». Поддержка была оказана, а реформы не последовали.
В нашем примере не буржуазия, не оппозиция, а самые чистокровные помещики заключили тоже молчаливый договор: «мы» делаем шаг к Столыпину, нам дают самоуправление с польским языком. Шаг сделали, а польского языка не получили.
Богатые политические уроки вытекают из этого маленького примера. Борьба национальностей у нас на глазах превращается в сделку господствующих классов двух наций на условии особого угнетения третьей (еврейской). Не забудем, что все господствующие классы, не только помещики, но буржуазия, даже самая демократическая буржуазия, так поступают.
Действительное устройство и управление России раскрывается в его классовой основе: помещики командуют, решают, вершат. Всевластие этого класса громадно. Буржуазию он только «допускает»… к договорам, разрывая их.
Но этого мало. Оказывается, что и в пределах командующего класса договоры «разрываются» с необыкновенной сверхъестественной легкостью. Это уже отличие России от остальных классовых государств, это уже наша самобытность, – при которой нерешенными остаются вопросы, решенные 200 и 100 лет тому назад Европой.
«Просвещение» № 3, март 1914 г. Подпись: В. Ильин
Печатается по тексту журнала «Просвещение»
Законопроект о национальном равноправии14
Товарищи!
Российская социал-демократическая рабочая фракция постановила внести в IV Государственную думу тот законопроект об отмене ограничений прав евреев и других «инородцев», который вы найдете ниже.
Законопроект посвящен отмене всех национальных ограничений против всех наций: евреев, поляков и т. д. Но он особенно подробно останавливается на ограничениях против евреев. Причина понятна: ни одна национальность в России так не угнетена и не преследуема, как еврейская. Антисемитизм пускает все более глубокие корни среди имущих слоев. Еврейские рабочие стонут под двойным игом: и как рабочие и как евреи. Гонения против евреев приняли в последние годы совершенно невероятные размеры. Достаточно вспомнить антиеврейские погромы и дело Бейлиса.
При таких условиях еврейскому вопросу должно быть уделено должное внимание со стороны организованных марксистов.
Само собой разумеется, что еврейский вопрос может быть серьезно решен только вместе с основными вопросами, стоящими на очереди в России. Само собой понятно, что мы не ждем от националистическо-пуришкевичевской IV Думы, чтобы она отменила ограничения против евреев и других «инородцев». Но рабочий класс обязан поднять свой голос. И особенно громко против национального угнетения должен прозвучать голос русского рабочего.
Публикуя свой проект закона, мы надеемся, что еврейские, польские рабочие и рабочие других угнетенных национальностей выскажут свое мнение о нем и выдвинут свои поправки, если они найдут нужным.
И мы вместе с тем надеемся, что русские рабочие особенно энергично поддержат наш законопроект своими заявлениями и т. п.
К законопроекту мы, согласно ст. 4-й, приложим особый перечень подлежащих отмене правил и узаконений. Это приложение будет обнимать около 100 таких узаконений, касающихся одних евреев.
Проект закона об отмене всех ограничений прав евреев и всех вообще ограничений, связанных с происхождением или принадлежностью к какой бы то ни было национальности
1. Граждане всех национальностей, населяющих Россию, равны перед законом.
2. Ни один гражданин России, без различия пола и вероисповедания, не может быть ограничен в политических и вообще каких бы то ни было правах на основании его происхождения или принадлежности к какой бы то ни было национальности.
3. Отменяются все и всяческие законы, временные правила, примечания к законам и т. п., ограничивающие евреев в какой бы то ни было сфере общественной и государственной жизни. Отменяется ст. 767-я т. IX, гласящая, что «евреи подлежат общим законам во всех тех случаях, в коих не постановлено особых о них правил». Отменяются все и всяческие ограничения евреев в области права жительства и передвижения, права на образование, прав по государственной и общественной службе, избирательных прав, воинской повинности, права приобретения и аренды недвижимости в городах, селах и т. д., отменяются все ограничения евреев в пользовании либеральными профессиями и т. д. и т. п.
4. К настоящему закону прилагается список подлежащих отмене узаконений, распоряжений, временных правил и т. п., направленных к ограничению прав евреев.
«Путь Правды» № 48, 28 марта 1914 г.
Печатается по тексту газеты «Путь Правды»
Заработная плата сельских рабочих
Известно, что в фабрично-заводской промышленности с 1905 года заработная плата повысилась процентов на двадцать.
Первый приступ к изучению того же вопроса относительно заработной платы сельских рабочих сделан в недавно вышедшей брошюре И. Дроздова: «Заработная плата земледельческих рабочих в России в связи с аграрным движением 1905–1906 гг.» (СПБ. 1914, изд. М. И. Семенова, ц. 50 коп.). Отметим главные выводы этой интересной работы.
Средняя поденная плата сельскому рабочему в Европейской России составляла в копейках:
Из этих данных видно, что наибольшее повышение платы приходится как раз на 1906 год, т. е. именно на тот год, когда влияние движения пятого года должно было сказаться с наибольшей определенностью.
Таким образом, с 1905 года удалось двинуть вперед и невероятно низкую плату сельским рабочим! Что это движение вперед все же далеко не достаточно, видно из сравнения денежной платы с ценами на хлеб. Автор брошюры произвел это сравнение и выразил приведенную нами денежную плату сельским рабочим в хлебе (ржи) по средним местным ценам. Оказалось, что заработная плата, выраженная в хлебе, понизилась с 0,93 пуда в 1902–1904 годах до 0,85 пуда в 1905 и 0,91 пуда в 1906 году.
Говоря иначе: на свою поденную плату сельский рабочий России мог купить 0,93 пуда ржи в 1902–1904 годах и только 0,91 пуда в 1906 году. Разумеется, не будь толчка в пятом и шестом году, понижение реальной заработной платы было бы еще сильнее.
По отдельным годам заработная плата сильно колеблется в зависимости от урожаев и других причин: например, с 1905 по 1907 год плата повышалась, хотя крайне неравномерно, затем в 1908 году (год самой сильной реакции) плата понижается с тем, чтобы опять немного подняться в 1909 и 1910 годах.
Ввиду колебания платы по отдельным годам следует сравнить между собой не отдельные годы, а десятилетия. Произведя такое сравнение, г. Дроздов определяет среднюю плату сельского рабочего в Европейской России за десятилетие 1891–1900 гг. в 55,08 копеек, а за последующее десятилетие (1901–1910) в 69,18 копеек. Увеличение составляет 25,5 %.
Это значит, что три миллиона сельских рабочих России (число, несомненно, значительно преуменьшенное) добились себе прибавки платы, считая хотя бы двести рабочих дней в году, на сумму около 80 миллионов рублей в год.
Правда, за это же время цены на продукты потребления выросли в среднем на 20,5 %. Значит, действительное повышение заработной платы, или повышение реальной заработной платы, было очень невелико. Выражая поденную денежную плату в хлебе, автор получает увеличение за революционное десятилетие по сравнению с предреволюционным всего на 3,9 %. Следовательно, все усилия рабочих дали возможность удержать плату на прежнем уровне и лишь очень немного повысить ее.
Зато сравнение, за те же два десятилетия, изменений в заработной плате рабочих и в ценах на землю показывает гигантское увеличение доходов господ помещиков. Покупка земли есть покупка того дохода, который дает земля, покупка ренты; цена земли является поэтому капитализированной рентой. И вот, мы видим, что средняя цена 1 десятины поднялась, за два указанные выше десятилетия, с 69,1 руб. до 132,4 руб., т. е. почти вдвое!
Увеличение заработной платы миллионов наемных рабочих на одну четверть. Увеличение доходов помещиков вдвое. Повышение заработной платы наемных рабочих едва поспевает за повышением цен на продукты потребления. А помещики повышают свои доходы впятеро больше, чем повышаются цены на продукты. Землевладельцы и зажиточные хозяева из крестьян все больше обогащаются.
Надо при этом иметь в виду, что увеличение доходности земли и увеличение цен на земледельческие продукты неуклонно и неминуемо увеличивает глубину классовой пропасти между сельским буржуа и сельским пролетарием, между хозяйчиком (хотя бы и «трудовым») и наемным рабочим. Поэтому тот, кто говорит «трудовому» крестьянину: тебя не спасет при капитализме твое мелкое хозяйство от нищеты и нужды, твое спасение только в присоединении к наемным рабочим, тот говорит правду. А тот, кто, подобно нашим «народникам», берется защищать интересы «трудового» хозяйства, объявляет мелкое хозяйство жизнеспособным при капитализме, тот поддерживает буржуазные стремления, буржуйную «душу» мелкого хозяйчика, а не пролетарскую, тот говорит, как буржуа.
«Путь Правды» № 49, 29 марта 1914 г. Подпись: В. И.
Печатается по тексту газеты «Путь Правды»
Латышские рабочие о расколе в с.-д. фракции
Рабочие, читающие ликвидаторскую печать, знают, как часто русские ликвидаторы хвастались тем, что на их стороне якобы стоят латышские рабочие-марксисты. Когда ликвидаторы произвели раскол в с.-д. думской фракции, они тоже усиленно ссылались на латышей. Латышских рабочих с.-д. – писали они – никто не решится обвинить в отрицании «подполья», и вот даже эти латышские рабочие на нашей стороне.
Кто хорошо знал факты, тот не сомневался, что ликвидаторы… уклоняются от истины. Когда вопрос о «шестерке» и «семерке» стал на обсуждение латышских рабочих, эти рабочие в огромном большинстве стали выступать за «шестерку». В «Правде»15 были напечатаны десятки резолюций от сотен и сотен с.-д. латышских рабочих и целого ряда групп Риги, Митавы, Либавы и других пунктов – в защиту позиции, занятой 6-ью рабочими депутатами. После Петербурга наиболее горячо отозвалась Рига, этот крупнейший рабочий центр латышей. Резолюции подавляющего большинства рижских рабочих дышали самой горячей преданностью идеям последовательного марксизма и самым искренним негодованием против ликвидаторства.
Но верно было одно: за ликвидаторов и их «семерку» с азартом выступили латышские «верхи». В латышской газете, которой руководили тогда ликвидаторы, были напечатаны статьи против «шестерки», которые ни по скандальному тону, ни по ликвидаторскому содержанию не уступили статьям петербургской газеты русских ликвидаторов.
Правда, из латышских рабочих только самое незначительное число поддержало ликвидаторскую кампанию. Но «руководящее» учреждение было на стороне ликвидаторов. И те продолжали говорить «от имени» латышского организованного пролетариата…
Но вот прошло немного времени. Собрались представители всех марксистов-рабочих латышей16. Вопрос о расколе с.-д. фракции в Думе занял там, разумеется, очень видное место. «Руководящие» ликвидаторы сделали все возможное и невозможное, чтобы поддержать «семерку» или хотя бы замять вопрос. Увы! Это им не удалось. Латышские с.-д. рабочие, в лице их официальных представителей, приняли следующую резолюцию (приводим дословно, только с неизбежными изменениями17):
О расколе в с.-д. фракции Государственной думы.
– «Представители всех латышских рабочих марксистов выражают свое глубочайшее сожаление по поводу раскола в с.-д. фракции Государственной думы и находят, что этот раскол явился неизбежным следствием раскола вне фракции, в среде российских марксистов.
Они подчеркивают, что единство фракции необходимо, и признают, что это единство может быть осуществлено.
1) принимая за основу объединения те решения, которые до раскола марксистского целого приняты его высшими инстанциями: программа марксистского целого, его устав, лондонские решения, постановления всероссийского представительства марксистов декабря 1908 года и января 1910 года;
2) при нахождении такого модуса совместной деятельности, который гарантировал бы права меньшинства во фракции.
Латышские рабочие марксисты поручают своему руководящему учреждению поддержать все объединительные шаги в согласии со взглядами, выраженными в этой резолюции».
Такова резолюция. Гвоздь ее, как видит читатель, заключается в том, что обязательным условием объединения ставится признание старого марксистского целого. Кто не признает программы, устава, решений 1907, 1908, 1910 годов18, – с тем единство невозможно. Так сказали латышские рабочие. В этом – важное значение латышской резолюции.
Нет сомнения, на латышском съезде очень сильны были примиренческие тенденции. Латыши не захотели заявить ликвидаторской думской группе прямо и открыто, что она есть группа раскольников, нарушающих волю рабочих, что она обязана сложить свои думские мандаты. Не захотели – потому, что латышское меньшинство не заходит так далеко, как русские ликвидаторы, и – потому, что у латышей еще живы некоторые надежды на возможность примирения с фракцией Чхеидзе.
Но, во всяком случае, латышские рабочие выдвинули точные и ясные условия единства.
В самом деле, как решаются спорные вопросы, расколовшие фракцию, с точки зрения латышской резолюции?
Латыши требуют, во-первых, признания программы. Это значит, что они осуждают выдвигание с думской трибуны пресловутой «культурно-национальной автономии». Ибо – программа официально отвергла это требование, ибо даже ликвидатор Л. Мартов признал, что «культурно-национальная автономия» плохо вяжется с программой. Чтобы стало возможным единство, ликвидаторы должны отказаться от культурно-национальной автономии. Таков смысл латышского ответа на первый спорный вопрос.
Далее – идет спор о принятии во фракцию депутата Ягелло. Как решают этот спор латышские рабочие?
Они говорят: смотри решение декабря 1908 года. Открываем соответствующий документ, смотрим и читаем:
– «Об объединении с «левицей» ППС.
– Заслушав предложение тов. меньшевиков об объединении с «левицей» ППС, всероссийское представительство марксистов переходит без прений к очередным делам». (См. отчет, стр. 46.)
Дело ясное. Ни о каком объединении с партией Ягелло общероссийское решение 1908 года и слышать не хотело. Ликвидаторы нарушили это решение. Значит, они должны взять назад свое раскольническое решение относительно Ягелло.
Далее латыши требуют признания всех вообще принципиальных решений декабря 1908 года и января 1910 года. Каковы эти решения, как оценивают они ликвидаторство? Раскрываем соответствующие документы и читаем:
– «Констатируя, что в ряде мест замечаются со стороны некоторой части партийной интеллигенции попытки ликвидировать «подполье» и заменить его бесформенным объединением в рамках легальности во что бы то ни стало, хотя бы последняя покупалась ценою явного отказа от программы, тактики и традиций марксистского целого… находит необходимым самую решительную борьбу с ликвидаторскими попытками и призывает всех истинно марксистских работников без различия фракций и направлений к самому энергичному сопротивлению этим попыткам».
Так осудили ликвидаторство решения 1908 года (см. стр. 38 отчета). Признания этих решений потребовали латыши.
Далее идут решения января 1910 года. В них читаем: – «Историческая обстановка с.-д. движения в эпоху буржуазной контрреволюции неизбежно порождает, как проявление буржуазного влияния на пролетариат… отрицание нелегальной партии, принижение ее роли и значения, попытки укоротить программные и тактические задачи и лозунги марксистского целого».
Так осудили ликвидаторство решения 1910 года. Признания этих решений опять-таки потребовали от ликвидаторов латыши.
Латышская резолюция была принята единогласно. Даже присутствовавшие латышские ликвидаторы не посмели голосовать против нее. Они получили достаточно внушительный урок от латышских рабочих, уважающих «подполье», признающих решения старого марксистского целого. Голосовать против этой резолюции, значило бросить вызов всем латышским пролетариям и потерять последних сторонников среди рабочих.
Таково решение латышских рабочих (представлено было более 3000 организованных рабочих).
В очень вежливой форме, без малейшего резкого слова, но решительно и настойчиво латышские рабочие заявили фракции Чхеидзе:
– Вы хотите единства? Признайте важнейшие решения старого марксистского целого, возьмите назад нарушения программы и решений 1908–1910 гг., отрекитесь от тех, кто отрекся от «подполья», станьте, одним словом, на почву марксизма.
Последняя действительно рабочая организация, от имени которой пыталась выступать фракция Чхеидзе, отвернулась от этой фракции. За семью депутатами, колеблющимися к ликвидаторству, остались – как и следовало ожидать – только кучки ликвидаторов. Все пролетарское уходит и ушло от них.
Фракция без рабочих – вот что такое ликвидаторская фракция в Думе.
После решения латышей это уже совершенно бесспорно.
«Путь Правды» № 50, 30 марта 1914 г.
Печатается по тексту газеты «Путь Правды»
Разоблачение «Августовской» фикции
В августе 1912 г., свыше полутора года тому назад, произошло событие, имеющее довольно важное значение в истории рабочего движения России. Накануне выборов в IV Государственную думу ликвидаторы «объединились», по их словам, с представителями разных течений на августовской конференции, желая доказать этим, что они вовсе не ликвидаторы, что они ничего не ликвидировали и не ликвидируют, что с ними вполне возможно «единство» заведомо серьезных, нефиктивных, рабочих марксистских организаций.
Спор между ликвидаторами и их противниками был перенесен этой августовской конференцией на иную плоскость: вопрос встал не только о том, правильна ли теория и тактика ликвидаторов, но также о том, подтверждает или опровергает ликвидаторские слова их собственная практика. Фикция, притворство, обман, пустышка их августовская конференция или серьезное дело, искренний шаг, реальное нечто, доказывающее возможность исправления ликвидаторов?
Так встал вопрос.
Своими делами, опытом своей августовской конференции ликвидаторы должны были дать ответ на этот вопрос.
Теперь этот ответ дан единственной марксистской величиной, именно латышскими марксистами, которые признавались за марксистов, не нарушавших решений партии, всеми без исключения течениями и фракциями и которые сами проделали знаменитый августовский опыт. Нам сообщают из вполне осведомленных источников, что закончилось собрание верховных представителей организованных латышских марксистов России. Верховный характер этого собрания представителей латышских организованных марксистов никем, ни единым течением, ни единой фракцией не оспаривался; напротив, на собрании присутствовали уполномоченные и ответственные делегаты не только большинства рабочих России (антиликвидаторов), но и ликвидаторов, их руководящего августовского учреждения, и Бунда19 и ППС «левицы»20.
Полуторагодовой опыт августовских блоков и учреждений был подвергнут всестороннему обсуждению и оценке со стороны тех, кто сам проделал этот опыт, пытаясь помочь ликвидаторам избавиться от ликвидаторства.
И к какому же результату привело это обсуждение и эта оценка?
«…Попытка со стороны примиренцев, – гласит решение латышских организованных марксистов, – объединиться во что бы то ни стало с ликвидаторами (августовская конференция 1912 года) оказалась бесполезной, и объединители сами попали в идейно-политическую зависимость от ликвидаторов…»
Вот официальное решение беспристрастной коллегии марксистов, содержащее в себе полное и окончательное разоблачение августовской фикции!
То, что мы говорили в течение двух лет, – то, что ликвидаторы с клятвами и с божбой, с миллионами ругательств по нашему адресу отрицали, – это доказано теперь и заявлено официально самими участниками августовской конференции, Августовского блока и руководящего августовского учреждения.
Латышские организованные марксисты признали официально, что «в центре внутрипартийной борьбы в течение последних пяти лет стоит вопрос о ликвидаторском направлении», которое давно осуждено всей партией, и что их, латышский, представитель отзывается из августовского руководящего учреждения, ибо это учреждение (гласит решение латышских марксистов) «не отмежевалось от ликвидаторов».
События, следовательно, вполне доказали нашу правоту, еще и еще раз разоблачив ликвидаторов. Мы были правы, говоря, что августовская конференция – фикция, обман, обычный (в мелкобуржуазных партиях и группах) предвыборный обман. Ликвидаторы не решились со своим знаменем, с честной защитой своих убеждений идти на выборы, а спрятались за Августовский блок, клянясь и божась, что мы-де не ликвидируем ничего.
Латыши разоблачили обман.
И заметьте, что эти латыши были и остались на нейтральной позиции: они настолько нейтральны, что решили не входить в организационные сношения ни с какой частью российских организованных марксистов! Разоблачение августовской фикции и предвыборного маскарада ликвидаторов имеет тем более веское значение, что оно исходит от нейтральных организаций.
Нам придется еще не раз возвращаться к решениям латышских марксистов, доказавшим паки и паки, насколько мы были правы, говоря, что единство марксистских рабочих России возможно только против ликвидаторов. Отметим здесь, в заключение, лишь одно особенно важное решение по вопросу о национальном принципе в марксистской организации.
Латышские марксисты сами представляют рабочих неполноправной и угнетенной нации, сами работают в очень пестрых по национальному составу населения центрах. Например, в Риге им приходится иметь дело с пролетариатом немецким, русским, латышским, еврейским, литовским. И опыт долгих лет вполне укрепил латышских марксистов в правильности принципа интернационального единства местных организаций рабочего класса.
«…В каждом городе, – гласит решение латышских марксистов, – должна находиться одна объединенная организация марксистов-пролетариев, которая действует на основаниях, признанных Стокгольмским съездом, и в согласии с комментариями Всероссийской конференции 1908 года».
Известно, что этот комментарий прямо осуждает принцип федерации. Не федерация национальных рабочих организаций, а единство интернациональное, единая организация, ведущая работу на всех языках местного пролетариата.
Вот – единственно правильный принцип марксизма. Вот – единственно соответствующий социализму отпор националистическим мещанам, старающимся национально расколоть пролетариат. Вот – требование выполнить решение всей партии, которое самым вопиющим образом нарушал и нарушает Бунд.
Подходит конец тому обману, который сеяли среди рабочих ликвидаторы и бундовцы, сами делавшие раскол и всего громче старавшиеся кричать о «единстве». Решение нейтральных в нашей, русской, борьбе латышских марксистов окончательно показывает всем рабочим, что единство можно и должно строить на деле только против тех раскольников, кто отказывается выполнить давнее и постоянное требование всей партии отказаться от ликвидаторства и от разделения рабочих организаций по национальности.
«Путь Правды» № 50, 30 марта 1914 г.
Печатается по тексту газеты «Путь Правды»
Публикуя законопроект от имени РСДРФракции, Ленин считал делом чести русских рабочих поддержку его десятками тысяч подписей и заявлений. «Это, – указывал Ленин, – лучше всего укрепит полное единство, слияние между всеми рабочими России без различия национальностей» (см. статью «Национальное равноправие» – настоящий том, стр. 85–86).
«Правда» появилась в обстановке нового революционного подъема, когда по всей стране прокатилась волна массовых политических стачек в связи с ленским расстрелом. «Именно апрельский подъем рабочих, – писал В. И. Ленин, – создал рабочую газету «Правду»» (Сочинения, 5 изд., том 21, стр. 430).
Газета издавалась на средства, собранные самими рабочими; она распространялась в количестве до 40 тысяч экземпляров, тираж отдельных номеров достигал 60 тысяч. Постановку ежедневной рабочей газеты Ленин характеризовал, как великое историческое дело, которое совершили петербургские рабочие.
Ленин осуществлял идейное руководство «Правдой», почти ежедневно писал в газету, давал указания ее редакции. Он добивался, чтобы газета велась в боевом, революционном духе, критиковал редакцию за помещение статей, в которых не было достаточной ясности в принципиальных вопросах. В «Правде» было опубликовано около 270 статей и заметок Ленина, подписанных различными псевдонимами: В. Ильин, В. Фрей, К. Т., В. И., И., Правдист, Статистик, Читатель, М. Н. и др.
Членами редакции «Правды» и ее деятельными сотрудниками в разное время были: Н. Н. Батурин, Демьян Бедный, К. С. Еремеев, М. И. Калинин, Н. К. Крупская, С. В. Малышев, Л. Р. и В. Р. Менжинские, В. М. Молотов, В. И. Невский, М. С. Ольминский, Н. И. Подвойский, Н. Г. Полетаев, М. А. Савельев, К. Н. Самойлова, Я. М. Свердлов, Н. А. Скрыпник, И. В. Сталин, П. И. Стучка, А. И. Ульянова-Елизарова и др. Активное участие в газете принимали большевики – депутаты IV Государственной думы. В «Правде» печатал свои произведения А. М. Горький.
«Правда» повседневно связывала партию с широкими народными массами. Вокруг газеты сложилась многочисленная армия рабочих корреспондентов. В каждом номере газеты помещались десятки рабочих корреспонденции. За два с лишним года было опубликовано более 17 тысяч рабочих корреспонденции. Газета писала о бесправии трудящихся, приводила примеры экономической нужды рабочих, освещала ход стачек и забастовок, проводила политику партии по руководству нараставшим революционным движением, воспитывала массы в духе пролетарской солидарности, пролетарского интернационализма. «Правда» пользовалась большим авторитетом среди рабочих. Значительное место в газете уделялось освещению положения крестьянства в царской России. В газете имелся «Крестьянский отдел». На страницах «Правды» Ленин последовательно боролся за гегемонию пролетариата в грядущей революции, за союз рабочего класса и крестьянства, разоблачал контрреволюционность либеральной буржуазии. Важную роль сыграла газета в избирательной кампании по выборам в IV Государственную думу.
«Правда» подвергалась постоянным полицейским преследованиям. Только в первый год существования против ее редакторов было возбуждено 36 судебных дел. В общей сложности редакторы отсидели в тюрьме около 48 месяцев. 41 номер газеты был конфискован. Газета закрывалась царским правительством восемь раз, но продолжала выходить под другими названиями: «Рабочая Правда», «Северная Правда», «Правда Труда», «За Правду», «Пролетарская Правда», «Путь Правды», «Рабочий», «Трудовая Правда». В этих трудных условиях большевикам удалось выпустить 636 номеров «Правды» в течение двух с лишним лет. 8 (21) июля 1914 года газета была закрыта.
Издание «Правды» возобновилось только после Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года. С 5 (18) марта 1917 года «Правда» стала выходить как орган Центрального Комитета и Петербургского комитета РСДРП. 5 (18) апреля, по возвращении из-за границы, в состав редакции вошел В. И. Ленин и возглавил руководство «Правдой». В июле – октябре 1917 года «Правда», преследуемая контрреволюционным буржуазным Временным правительством, неоднократно меняла свое название и выходила как «Листок «Правды»», «Пролетарий», «Рабочий», «Рабочий Путь». После победы Великой Октябрьской социалистической революции, с 27 октября (9 ноября) 1917 года, Центральный Орган партии стал выходить под своим прежним названием «Правда».
Оценку «Правды» Ленин дал в статьях: «Итоги полугодовой работы», «Рабочие и «Правда»», «Рабочий класс и рабочая печать», «Доклад ЦК РСДРП и инструктивные указания делегации ЦК на Брюссельском совещании», «К итогам дня рабочей печати», «К десятилетнему юбилею «Правды»» и др. (см. Сочинения, 5 изд., том 21, стр. 427–440; том 22, стр. 69–71; настоящий том, стр. 227–234, 361–405, 418–426; Сочинения, 4 изд., том 33, стр. 312–315).
В. И. Ленин принял деятельное участие в подготовке и проведении съезда. Перед съездом он вел оживленную переписку с большевиками Латвии и выезжал в Берлин и Париж для личной встречи с ними, чтобы выяснить вопросы подготовки съезда, его состава, о возможном исходе борьбы на нем и т. д. На съезде Ленин выступил с докладом об отношении Соц.-дем. Латышского края к РСДРП и расколу думской фракции, участвовал в совещаниях делегатов-большевиков, помогал им подготовить проекты резолюций. Накануне съезда, вечером 12 (25) января 1914 г., Ленин выступил в Брюсселе для делегатов съезда с рефератом по национальному вопросу, в котором изложил теорию и тактику большевизма в национальном вопросе. Ленин призвал марксистов Латвии укреплять действительное, а не мнимое единство партии, оберегать ее ряды от колеблющихся и от ликвидаторов, открытых изменников делу рабочего класса.
В. И. Ленин широко использовал резолюции IV съезда СДЛК в борьбе против ликвидаторов и троцкистов (см. настоящий том, статьи «Латышские рабочие о расколе в с.-д. фракции», «Разоблачение «августовской» фикции», «Ликвидаторы и латышское рабочее движение» и др.). В результате усиленной борьбы В. И. Ленина и латышских большевиков на съезде против примиренческих тенденций удалось добиться выхода латышских социал-демократов из Августовского блока. Выход латышей из этого блока Ленин оценивал как «смертельный удар» по троцкистскому объединению.
Протоколы IV съезда Социал-демократии Латышского края не разысканы. Известно, что они подготавливались к печати Янсоном-Брауном и остались в Брюсселе. В Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС среди материалов Поронинско-Краковского архива имеются ленинские документы, относящиеся к IV съезду СДЛК и характеризующие борьбу Ленина и большевистской части съезда против ликвидаторов. В числе документов – сделанные рукой Ленина записи порядка дня, заметки о ходе заседаний съезда и о выступлениях ораторов, а также проект резолюции об отношении СДЛК к РСДРП, конспект доклада и заключительного слова (см. Сочинения, 5 изд., том 24, стр. 291–292, 396–399). Большой интерес представляют заметки Ленина о выступлениях ораторов и комментарии к ним. Так, например, имеется заметка Ленина по поводу выступления Брауна на съезде 15 (28) января 1914 года. В том месте, где Браун, защищая свое примиренчество, говорит, что примиренческая позиция «очень тонкая», – В. И. Ленин пишет: «Где тонко, там и рвется!».
Бунд являлся носителем национализма и сепаратизма в рабочем движении России. В апреле 1901 года IV съезд Бунда постановил изменить организационные отношения с РСДРП, установленные I съездом РСДРП. Съезд заявил в своей резолюции, что он рассматривает РСДРП как федеративное соединение национальных организаций и что Бунд должен входить в нее как федеративная часть.
На II съезде РСДРП, после того как было отвергнуто требование Бунда признать его единственным представителем еврейского пролетариата, Бунд вышел из партии. В 1906 году на основании решения IV (Объединительного) съезда партии Бунд вновь вошел в состав РСДРП.
Внутри РСДРП бундовцы постоянно поддерживали оппортунистическое крыло партии («экономистов», меньшевиков, ликвидаторов), вели борьбу против большевиков и большевизма. Программному требованию большевиков о праве наций на самоопределение Бунд противопоставлял требование культурно-национальной автономии. В годы столыпинской реакции и нового революционного подъема Бунд занимал ликвидаторскую позицию; активно участвовал в создании антипартийного Августовского блока. Во время первой мировой войны (1914–1918) бундовцы стояли на позициях социал-шовинизма. В 1917 году Бунд поддерживал буржуазное Временное правительство, боролся на стороне врагов Октябрьской социалистической революции. В годы иностранной военной интервенции и гражданской войны руководители Бунда сомкнулись с силами контрреволюции. Одновременно с этим среди рядовых членов Бунда наметился перелом в пользу сотрудничества с Советской властью. В марте 1921 года Бунд самоликвидировался, часть его членов была принята в РКП(б) на общих основаниях.
В 1906 году ППС раскололась на ППС-«левицу» и на правую, шовинистскую, так называемую ППС-«правилу» («революционную фракцию»). ППС-«левица» под влиянием партии большевиков, а также под воздействием СДКПиЛ (Социал-демократия Королевства Польского и Литвы) постепенно переходила на последовательно революционные позиции.
В годы первой мировой войны большая часть ППС-«левицы» заняла интернационалистскую позицию; в декабре 1918 года она объединилась с СДКПиЛ. Объединенные партии образовали Коммунистическую рабочую партию Польши (так до 1925 года называлась Коммунистическая партия Польши).
Правая ППС продолжала во время первой мировой войны политику национал-шовинизма; ею были организованы на территории Галиции польские легионы, которые воевали на стороне австро-германского империализма. С образованием польского буржуазного государства правая ППС в 1919 году объединилась с частями ППС, находившимися на территории Польши, ранее захваченной Германией и Австрией, и вновь приняла название ППС. Став во главе правительства, она способствовала переходу власти в руки польской буржуазии, систематически вела антикоммунистическую пропаганду и поддерживала политику агрессии против Советской страны, политику захвата и угнетения Западной Украины и Западной Белоруссии. Отдельные группы в ППС, не согласные с этой политикой, вливались в Коммунистическую партию Польши.
После фашистского переворота Пилсудского (май 1926 года) ППС формально находилась в парламентской оппозиции, но фактически активной борьбы с фашистским режимом не вела и продолжала антикоммунистическую и антисоветскую пропаганду. Левые элементы ППС в эти годы сотрудничали с польскими коммунистами, поддерживая в ряде кампаний тактику единого фронта.
Во время второй мировой войны ППС вновь раскололась. Реакционная, шовинистская ее часть, принявшая название «Wolnosc, Rownosc, Niepodleglosc» («Свобода, Равенство, Независимость»), участвовала в реакционном польском эмигрантском лондонском «правительстве». Другая, левая часть ППС, назвавшая себя «Рабочей партией польских социалистов» (РППС), под воздействием созданной в 1942 году Польской рабочей партии (НИР) включилась в народный фронт борьбы против гитлеровских оккупантов, вела борьбу за освобождение Польши от фашистского порабощения и встала на позиции установления дружественных связей с СССР.
В 1944 году, после освобождения восточной части Польши от немецкой оккупации и образования Польского комитета национального освобождения, РППС опять приняла название ППС и вместе с НИР участвовала в строительстве народно-демократической Польши. В декабре 1948 года НИР и ППС объединились и образовали Польскую объединенную рабочую партию (ПОРП).
