Kitabı oku: «Волчья стая – Кровавый след террора», sayfa 10

Принципам «демократических преобразований» тахрировцы предпочитают обучаться там, где и все остальные террористы, – в боевых лагерях Таджикистана, Чечни и Афганистана. Поэтому их связь с международным исламским террористическим движением не вызывает никаких сомнений, и против истинно демократических преобразований и светского развития они идут единым фронтом со всеми остальными бандитами, как бы они себя ни называли.

Глава тринадцатая

ГОТОВНОСТЬ НОМЕР ОДИН

Сразу же после встречи в Кабуле главарей заговора группа непосредственных исполнителей теракта приступила к подготовке. Руководителем этой группы был назначен двадцатичетырехлетний Мурадул-ло Казиев по кличке Иззат.

Уроженец Андижанской области, он закончил факультет иностранных языков областного Педагогического института, но нигде не работал. В юном возрасте он попал под влияние религиозных радикалов, стал посещать мечеть Джами – этот своеобразный центр радикалов, где впервые в жизни и взял в руки оружие. Одним из первых Мурадулло отправился в Чечню, где на него обратил внимание Хат таб. Вместе с группой Хаттаба Казиев, блестяще владеющий стрельбой по-македонски, то есть с обеих рук, совершал вылазки в Дагестан, участвовал в боях против российской армии и, как сам потом хвастал, уничтожил несколько десятков русских солдат. Рассказывают, что в одном из боев он якобы вынес на себе с поля сражения раненого Хаттаба, после чего стал его доверенным лицом. Именно после этого случая Казиев, которого называли распространенным прозвищем Абдуллох, получил кличку Иззат, что значит «любимчик». Понятно, что именно ему, а никому иному, поручили подготовку главной акции.

Иззат приехал в Ташкент, где собрал группу боевиков. Он решал все самостоятельно, целенаправленно планировал взрыв здания Олий мажлис, где 28 декабря проходила сессия узбекского парламента. Казиев вместе со своими подручными лично закладывал взрывчатку в тоннеле перед зданием парламента, однако привести ее в действие не успел. Слишком мало было времени у бандитов на подготовку. К тому моменту, когда они заложили взрывчатку, сессия уже завершилась. Но неудавшаяся попытка не обескуражила террористов. Им было известно, что на 25 февраля запланировано крупнейшее заседание, в котором должны принять участие все руководители государства и на котором непременно будет президент. Вот – главная цель.

В Ташкент завезли все компоненты для изготовления взрывчатки, оружие. В одном из пригородных районов террористы нашли недостроенный дом, где и поселились с позволения хозяина. Пятнадцать молодых людей, ежедневно приезжавших сюда, не вызвали подозрения ни у кого из соседей, напротив, они охотно рассказывали всем любопытствующим, что хозяин наконец решил закончить строительство и нанял их для этих работ. На самом деле именно здесь готовили бомбы для предстоящих взрывов. В эти дни в Ташкент по поддельным документам приехал посланник от Тахира Юлдашева, которого террористы знали по кличке Джура. Мухаммад Абдурахманов участвовал в разбойных нападениях в Наманганской области, затем скрылся, прошел подготовку у Хаттаба, прославился в Чечне как специалист по взрывному делу, ездил со специальными поручениями к Тахиру Юлдашеву, который и направил его в Ташкент. Благополучно миновав несколько границ, он добрался до столицы Узбекистана, где разыскал названный ему скверик в старой части города. На коленях у него лежал галстук-пароль. Никто не обращал внимания на присевшего отдохнуть молодого человека, которому стало жарко, вот он и развязал галстук. Появился связной, который отвез специалиста-взрывника к Иззату. Джура осмотрел уже почти готовые взрывные устройства, однако действиями группы Казиева остался не очень доволен – по мнению Абдурахманова, бомбы были подготовлены недостаточной силы для того, чтобы разрушить крупные административные здания. Спец сам взялся за дело. Через несколько дней вместе с Иззатом они выехали за город, где небольшой заряд взрывчатки, чтобы испытать ее силу, заложили в трубу. Результатами испытаний оба остались довольны. Ночью того же дня Мухаммад Абдурахманов из Ташкента отправился в Алматы, где доложил Казиму-Палвану, что задание выполнено.

Оставалось еще кое-что доделать, чтобы как следует подготовиться к теракту, но в этот момент Улугбек Бабаджанов сообщил новость, которая коренным образом изменила все планы террористов – совещание, ранее назначенное на 25 февраля, переносится на 16 февраля. Акция срывается? Нет! Мурадулло Казиев принял решение не отменять взрывов, а проводить их на девять дней раньше. В спешке террористы бросились на автомобильный рынок, за субботу и воскресенье купили со вторых рук старенькую, но еще вполне приличного вида «Волгу», три «Запорожца», в понедельник оформили их у частных нотариусов, уже не столько заботясь о конспирации, сколько о том, чтобы успеть все подготовить за оставшиеся сутки. Взрывчатка находилась слишком далеко от центра, и ехать за десятки километров на машинах, начиненных смертоносным грузом, было рискованно. Поэтому Иззат решил передислоцироваться в заранее арендованный дом на улице Абдуллы Каххара, 22. Собственно, такая вероятность была им предусмотрена заранее, и по его заданию Улугбек Бабаджанов нашел этот дом через посредническое бюро по найму и сдаче квартир. Дом устроил террористов во всех отношениях – на тихой улочке, и в то же время рядом трасса, ведущая к аэропорту, а до центра города – меньше десяти минут езды. В посредническое бюро Улугбек приходил вместе со своей женой, охотно рассказывал всем, что недавно женился, с родителями молодые жить не хотят, свою квартиру купить пока не по карману, вот и ищут временное пристанище. Обычная история, у кого она могла вызвать подозрения? Да и хозяин дома рад был. Сам он работал километрах в тридцати от Ташкента, жил возле работы, дом пустовал. Он даже документов у Бабаджанова не проверил, когда получал от квартиранта деньги, знал, что парня зовут Улугбеком, этим и удовлетворился.

Вечером 15 февраля сюда, на улицу Абдуллы Каххара, 22 и приехал Иззат. Здесь он назначил «большой сбор». Собрались все, кто должен был непосредственно произвести взрывы. С каждым Иззат разговаривал отдельно, давал задания, еще раз повторял маршруты, которые были предварительно изучены. Ни один из собравшихся не знал, куда поедет другой, какова его конечная цель. По замыслу Казиева, в каждой машине должны были находиться по двое террористов, после взрывов они должны были немедленно покинуть Ташкент, пробираться в Алматы и все вместе встретиться у Казима Закирова.

Глава четырнадцатая

ЧАСЫ ПУЩЕНЫ

О том, что заседание руководителей Узбекистана с участием президента перенесено на 15 февраля, разузнал Улугбек Бабаджанов. Выросший в ташкентской профессорской семье мальчик с детства проявлял недюжинные способности, легко учился, блестяще закончил университет, знал арабский и английский языки, прекрасно разбирался в компьютерных системах. Для применения своих способностей Улугбек выбирает работу в республиканском фонде поддержки малого и среднего предпринимательства, или, как его коротко называют, бизнес-фонд, где служит начальником кредитного отдела. К этому же периоду относится и увлечение Улугбеком религией. Дома он все чаще рассказывает о борьбе с неверными, потом под видом служебной командировки спешно уезжает. Как выяснилось впоследствии, он был «командирован» в Чечню. Вернувшись оттуда, с большим восторгом рассказывал двум своим самым близким еще по школе друзьям, Кариму Узакову и Кахрамону Ниязмухамедову, о занятиях по рукопашному бою, ведению разведки, подрывному и диверсионному делу.

Генеральным директором фонда в те годы работал Дилшод Камалов, который был не столько заинтересован в развитии малого и среднего бизнеса, сколько озабочен преумножением собственного состояния. В конце концов эта заинтересованность стала очевидной и для правоохранительных органов. Против Камалова было возбуждено уголовное дело, и он, не дожидаясь завершения расследования, скрылся. Свое согласие на участие в деятельности террористической организации он дал после того, как ему был обещан при новом «исламском строе» важный государственный пост. В мечтах он видел себя уж никак не меньше министра финансов или экономики. Будущий «министр» нелегально возвращается в Ташкент, заполучает при помощи старых знакомств справочники с номерами телефонов и домашними адресами высших руководителей Узбекистана, вместе с непосредственными исполнителями теракта ездит по городу, определяя маршруты и выявляя наиболее удобные пути для подъезда к правительственным зданиям.

Перетряска Бизнесфонда Улугбека Бабаджанова не задела. С работы, правда, пришлось уйти, но в поле зрения милиции и прокуратуры он тогда не попал. Осторожный Улугбек сам махинациями с финансами не занимался. Он втянул в это дело своего одноклассника Кахрамона Ниязмухамедова, через созданную для него фирму оформлялись кредиты, которые потом присваивались. Кахрамон, как лицо материально ответственное, был осужден, но попал под амнистию. Обиженный на весь белый свет и на друзей, которые и пальцем о палец не ударили, чтобы ему помочь, Кахрамон построил себе небольшой домик на территории коллективного хозяйства в Ташкентской области и превратился в типично сельского жителя, ведя уединенный образ жизни и интересуясь только подсобным хозяйством.

Улугбек тем временем становится активным членом террористической организации. Впрочем, не таким активным, как ему самому хотелось бы. Кардинальные решения принимаются без него, его используют в лучшем случае как исполнителя каких-то отдельных заданий. А это Бабаджанова никак не устраивает, он рвется в бой, хочет все доказать, что способен на большее. Улугбек исподволь начинает вести беседы о религии со своим одноклассником Каримом Узаковым, тем самым, который вместе с Кахрамоном так восторженно слушал рассказы Бабаджанова о его пребывании в Чечне. Узаков, решил Улугбек, должен стать его козырной картой.

Карим вырос в семье кадрового офицера, который ушел в отставку в звании полковника, закончил институт связи и после армии попал на службу не куда-нибудь, а в систему правительственной связи. Непосредственно с его пульта осуществлялась высокочастотная правительственная связь с премьер-министром Республики Узбекистан, вице-премьерами. Узаков, по замыслу Бабаджанова, должен был стать бесценным информатором, лично его – Улутбека – человеком. Он снабдил друга религиозной литературой на русском языке, так как Узаков, закончивший русскую школу и русскоязычный вуз, по-узбекски читать практически не умел, да и говорил не ахти как. Но Карим не оправдал его надежд. Он, конечно, много чего слышал и знал многое, но подслушивать непосредтсвенно телефонные разговоры членов правительства боялся – в операционном зале он работал не один, опасался, что его излишнее любопытство не останется без внимания, и потому информация от него хотя и поступала регулярно, но весьма скудная.

Помог Бабаджанову, что называется, случай. Одному из высокопоставленных государственных чиновников понадобился человек, хорошо разбирающийся в компьютерах. Улугбек узнал об этом случайно, но сумел в нужное время оказаться в нужном месте. Молодой интеллигентного вида человек пришелся по душе чиновнику, который, не раздумывая особо, выписал ему разовый пропуск в здание Кабинета министров. Бабаджанов повозился с компьютером, потом сказал, что здесь одним днем не обойдется, нужно менять систему, записывать новые программы. Ничего не смыслящий в мудреной компьютерной терминологии чиновник лишь согласно кивнул головой. В течение десяти дней Бабаджанов по утрам получал в бюро пропусков здания Кабинета министров выписанный на его имя разовый пропуск и беспрепятственно ходил по разным кабинетам под видом проверки компьютеров. Вот тогда-то он и узнал, что крупнейшее республиканское совещание переносится с 25 на 16 февраля, и сломя голову кинулся докладывать об этом Мурадулло Казиеву.

Глава пятнадцатая

«ПОЧТИ АМИР»

После ареста в Туркмении в 1998 году «амира Узбекистана» Бахрома Абдуллаева, который считался полномочным представителем Тахира Юлдашева, этот важный титул почти был присвоен Алавитдину Балтаеву, «Почти» потому, что Балтаев только ждал возможности вылететь к Юлдашеву, дабы узаконить свой статус. Возможность эта представилась ему в начале февраля, Атавитдин отправился в Объединенные Арабские Эмираты, где пребывал в этот момент главарь, В первый же день Юлдашев вручил ему деньги на проведение запланированной акции, распорядился передать всем участникам, что план согласован с Салаем Мадаминовым (Мухаммадом Солихом). На следующий день должно было состояться «коронование» нового «амира». Но ночью Юлдашев узнает от Казима Закирова, что совещание перенесено на 16 февраля, и велит Балтаеву срочно возвращаться в Ташкент, чтобы лично контролировать исполнение терактов.

В три часа ночи с 15 на 16 февраля Алавитдин Балтаев возвращается в Ташкент. Позже он давал самые противоречивые показания, утверждая даже, что имел полномочия, да и сам хотел остановить теракт. Однако… проспал. Такой вот оказался у «некоронованного» «амира» крепкий сон, что он проспал даже событие, к которому террористы, в том числе и он сам, готовились несколько лет кряду.

На одном из допросов следователь сказал Балтаеву:

– Допустим, что вы действительно проспали, а утром уже не сумели найти Мурадулло Казиева. Но если вы на самом деле не хотели кровопролития, кто мешал вам тем же утром просто набрать из любого телефона-автомата «02» и анонимно сообщить милиции о предстоящих взрывах?

Балтаев лишь плечами пожал – такая мысль ему в голову не приходила, да и прийти, понятно, не могла.

Глава шестнадцатая

ЧАС «ИКС»

Утром 16 февраля 1999 года с улицы Абдуллы Каххара в центр города Ташкента отправились четыре автомашины. В каждой из них находились синие пластиковые бочки, начиненные взрывчаткой. В первом экипаже находились Закир Хасанов и Хамидулла Рахмонов.

О Хасанове здесь уже было сказано немало. Добавлю лишь, что этот полуграмотный человек, с трудом закончивший школу и почти не умеющий ни читать, ни писать, решил, что все пробелы природы он способен исправить при помощи автомата и взрывчатки. Если он не находился в Чечне, где постигал навыки террора, то основное время проводил в мечети. На любое замечание жены отвечал кулаками. Он попал в поле зрения правоохранительных органов как религиозный радикал, однако решили, что у молодого парня еще ветер в голове гуляет, и строго его предупредили. Закир же предпочел с властями не связываться, дома перестал бывать вовсе и перешел на .жизнь нелегала.

Рядом с ним в «Запорожце» находился самый старший по возрасту из исполнителей теракта тридцатисемилетний Хамидулла Рахмонов. Житель Андижана, он уехал в Ташкент для подготовки террористического акта. В этот период умерла его мать, и хотя он знал об этом, на похороны не приехал.

Хасанов и Рахмонов подогнали свою машину к зданию МВД, припарковали ее у обочины и, меняя виды транспорта, как им и было предписано, двинулись по направлению к границе с Казахстаном. Они уходили беспрепятственно, ибо их машина взорвалась только через несколько минут после того, как они уже успели покинуть опасное место. К вечеру того же дня террористы уже были в Алматы, где доложили Казиму-Палвану о выполнении своей части задания.

Во втором «Запорожце» находился только один террорист – Мухаммадамин Умаров. Его машина взорвалась неподалеку от площади Мустакилик возле клуба «Аладдин». В это же самое время его младший брат ехал в сторону национального банка Узбекистана, чтобы произвести взрыв там.

Еще в детстве Мухаммадамин и Юлдаш Умаро-вы считались возмутителями спокойствия. Они были первыми заводилами, и учителя облегченно вздохнули, когда братья благополучно покинули школу. Работать они не желали, но громко называли себя бизнесменами, приторговывая от случая к случаю чем придется. Однажды пришлось поторговать наркотиками, и Мухаммадамин был арестован. Количество «травки» было невелико, получил он три года. Юлдаш очень тяжело переживал арест брата, он замкнулся, почти перестал бывать на улице. Вот тогда-то его мать, медсестра одной из ташкентских больниц, и посоветовала:

–Сходи, сынок, в мечеть, помолись, люди говорят, на душе легче становится.

Позже, вспоминая этот разговор, Насиба Умарова с горечью сказала:

–Если бы я знала, чем обернется этот мой совет, я бы сама себе язык откусила, а сына заперла бы дома и следила бы за ним круглые сутки.

Юлдаш пошел в мечеть, и вскоре родители увидели, что в их доме живет совершенно незнакомый человек. Он отпустил бороду, стал говорить непонятными словами, все чаще и чаще заявляя, что пора наконец покончить со всеми неверными и установить в стране власть ислама.

Вернулся из тюрьмы Мухаммадамин. И он поначалу не узнал брата, хотя уже вскоре принял его главенствующее положение. Юлдаш в первый же день после возвращения брата повел его в мечеть. Вместе они прошли и обучение в боевых лагерях террористов. Вернувшись, женились. Но напрасно родители надеялись, что семейная жизнь изменит сыновей, отвлечет их от мечети. Ничего подобного! О веселых, с обильным застольем, с шутками и музыкой узбекских свадьбах сложены легенды. Но совсем иная свадьба у сторонников «ваххабизма». Она больше напоминает поминки. Никакой музыки, никакого веселья. Жених и невеста находятся в разных комнатах, на столах вместо угощения лишь чай да лепешки. Беспрестанно читаются проповеди, перемежаемые проклятиями в адрес «неверных»…

О судьбе Мухаммадамина долгое время ничего не удавалось выяснить. Правда, следствию из оперативных данных и допросов арестованных террористов было известно о местах пребывания практически всех сбежавших исполнителей взрывов. И только значительное время спустя стало ясно, что в машине, взорвавшейся возле клуба «Аладдин», погиб не случайный человек, а террорист Мухаммадамин Умаров.

Когда после взрывов следственным органам удалось установить причастность братьев Умаровых к взрывам, они допросили родителей и жен Мухаммадамина и Юлдаша. Те в один голос заявили, что 15, 16 и 17 февраля братья квартиру не покидали, а 18 выехали в Хорезм, чтобы сопроводить больную бабушку, приезжавшую погостить в Ташкент. Родственники Умаровых, опрошенные в Хорезме, эту информацию не подтвердили, Бабушка никуда не уезжала, а племянники в Хорезме не появлялись. Снова стали допрашивать ташкентских Умаровых, но они твердо стояли на своем, пока во время одного из допросов не сказала всей правды жена Мухаммадамина Нигора. Молодой женщине, по сути, не с кем было поделиться терзавшими ее сомнениями и обрушившимся горем, внимательного собеседника она увидела в лице следователя и со слезами выложила ему все как на духу.

15 февраля после обеда в дом к братьям Умаровым пришли какие-то люди. По заведенным мужьями обычаям, жены не должны были не только разговаривать с посторонними мужчинами, но даже и лиц их видеть. Так что ни кто приходил, ни о чем говорили, Нигора не ведает. Она только знает, что ее муж и гости ели плов, когда прибежал явно чем-то озабоченный Юлдаш и закричал:

– Что вы тут рассиживаетесь, времени совсем не осталось.

Мужчины на грубость не обиделись, покорно поднялись и покинули дом. Муж тоже заторопился, стал собирать какие-то вещи, положил в карман паспорт. Мучимая сомнениями, Нигора осмелилась все же спросить, традиционно обращаясь на «вы»:

–Куда вы идете и когда вернетесь?

– Я буду в Ташкенте, но дома появляться не смогу, – ответил ей муж. – Жди меня четыре месяца, а если через четыре месяца я не вернусь, можешь считать, что у тебя нет мужа, и уходить домой к своим родителям.

Она расплакалась и, зная, что по религиозному закону не имеет права задавать мужу никаких вопросов, все же продолжала спрашивать:

–Почему вы говорите, что не вернетесь, куда

вы уходите?

И тут Мухаммадамина, видимо, прорвало. Он заговорил сбивчиво, явно торопясь, но в то же время высокопарно:

–Мы идем на «джихад». Это наш священный олг, и мы выполним его, чего бы нам ни стоило. Мы чистим нашу землю от неверных. Я вручаю вас воле Аллаха…

На следующий день в Ташкенте прогремели взрывы, все только и говорили о террористическом акте, погибших и раненых. Ни Юлдаш, ни Мухаммадамин дома не появлялись. Нигора поняла, что к случившемуся они имеют самое непосредственное отношение. А спустя несколько недель в доме раздался телефонный звонок. Звонил кто-то из родственников, с ним разговаривал старший Умаров. Нигоре ничего не сказали, но по тем отдельным фразам, что ей удалось частично услышать, а частично подслушать, она поняла, что этому неизвестному ей родственнику позвонил Юлдаш и попросил сообщить родителям, что сам он жив-здоров, а вот Мухаммадамина больше нет. Еще пару дней спустя свекр сказал Нигоре:

–У тебя больше нет мужа, ты можешь возвращаться к своим родителям.

Вызванная на допрос мать братьев Умаровых все это подтвердила. Но выходя из кабинета следователя, воскликнула:

–Найдите, обязательно найдите и накажите тех мулл, которые сбили сыновей с истинного пути.

Они больше виноваты, чем мои дети!

Сейчас уже невозможно установить достоверно, что же произошло с террористом, который подъехал к площади Мустакилик со стороны клуба «Аладдин». Но если учесть, что в планы членов преступной группы самоуничтожение не входило, то вполне можно предположить, что в машине, которой управлял Мухаммадамин Умаров, неверно сработал часовой механизм и заряд рванул раньше времени.

Юлдаш же вместе с Нажмиддином Джалоловым поставил свою машину на стоянке автомобилей возле Национального банка, и преступники скрылись. Как и остальные исполнители теракта, они отправились в Алматы. Взорванный возле банка заряд причинил самый большой урон: погибли девять человек, многие работники и посетители банка получили ранения, сорок автомашин, находящихся на той же стоянке, что и «Запорожец» со взрывчаткой, сгорели, серьезный ущерб был причинен зданию самого банка.

…В сентябре 1998 года из маленького узбекского кишлака Хартум неожиданно, ночью, исчезли сразу пятнадцать молодых парней. Такое событие не могло остаться незамеченным односельчанами. Стало о нем известно и в милиции. Но опрос родственников ничего не дал. Все единодушно заявляли примерно следующее: «Сын отправился на заработки, кажется, поехал в Россию, торговать овощами и фруктами». Поскольку никто из родственников не выказывал никакого беспокойства, то сотрудники милиции ограничились тем, что собрали установочные данные на каждого из «уехавших на заработки» да тем и ограничились. И только во время следствия, проводимого после теракта в Ташкенте, выяснилось, что все пятнадцать отправились в Чечню, где прошли подготовку у Хаттаба. Одним из пятнадцати и был Нажмиддин Джалолов, взорвавший вместе с Юлдашем Умаровым здание Национального банка Узбекистана.

Ну а любимчик и верный ученик Хаттаба, Мурадулло Казиев, руководивший всей акцией, взял на себя самый сложный объект. На «Волге», начиненной самым большим количеством взрывчатки, он вместе с Шавкатом Каримовым отправился на площадь Мустакилик. Террористы приехали слишком рано. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, остановились на одной из близлежащих улиц и только за несколько минут до одиннадцати поехали на площадь. План их был таким. Следовало не просто подъехать к зданию Кабинета министров, а въехать между Х-образными опорами, там покинуть машину, отстреливаясь и тем самым отвлекая на себя внимание, прорваться с площади на оживленный проспект, захватить любую машину и уехать. Рухнувшие от взрыва опоры должны были превратить, по замыслу террористов, в груду руин все здание. Но машина заглохла у бордюра, многие из участников совещания получили ранения, один человек погиб. Террористам удалась лишь вторая часть плана. Они покинули площадь и на захваченных автомобилях ушли от погони. Вечером они уже были в Алматы.

Поняв, что план по уничтожению президента и членов правительства провалился, Улугбек Бабаджанов приехал на улицу Абдуллы Каххара, где он и его сообщники, уничтожая следы, взорвали весь остававшийся запас взрывчатки. Так в этот день прозвучал в Ташкенте пятый взрыв.

Глава семнадцатая

ПОСЛЕ ВЗРЫВОВ-1

Всем исполнителям взрывов удалось в тот день исчезнуть из Ташкента. Понимая, что его непременно опознают, Улугбек Бабаджанов, хотя и ему советовали покинуть республику, решил все же действовать по собственному плану. И вот тут-то он и вспомнил про своего школьного друга Кахрамона Ниязмухамедова, ныне живущего за городом в собственном доме. Конечно, Кахрамон на него обижен, ведь он, Улугбек, тогда втравил его в махинации с кредитами Бизнесфонда, и Ниязмухамедов оказался за решеткой, а Улугбек вышел сухим из воды. Но ничего, старая дружба не ржавеет. И Бабаджанов отправился за город. Жене он велел спрятаться у их общих знакомых, наказав ей ждать вестей либо от него самого, либо от его доверенных лиц.

Кахрамон не скрыл удивления, увидев своего друга, который не вспоминал о нем целый год. Улугбек наплел ему наскоро выдуманную историю: он-де опять занялся бизнесом, везет в Казахстан товар на продажу, но что-то не в порядке с документами, таможенники на границе прицепились, люди отправились в Ташкент за документами, а Улугбек надеется на гостеприимство старого верного друга и ночлег. На другое утро, видимо, почувствовав все же фальшь в словах «верного друга», Кахрамон взял его в оборот как следует. Бабаджанов понял, что легенда не прошла, и тут же сочинил новую историю:

–Ладно, – «признался» он. – Мне от тебя скрывать нечего. Закрутил я одну комбинацию, но прокуратура возбудила дело. Сейчас мои верные люди там ищут ходы-выходы. Надеюсь, что помогут и дело закроют. А мне пока надо где-то отсидеться. Ты же меня не выгонишь?..

Ниязмухамедов промолчал и на этот раз. А днем посмотрел выпуск новостей и увидел фотографию Улугбека Бабаджанова, объявленного в розыск по подозрению в причастности к теракту.

–Ты бандит, ты убийца, – бесновался Кахрамон. Успокоившись, он послал своего младшего брата позвонить в Ташкент Кариму Узакову. Ниязмухамедов знал, что их одноклассник занимает важный пост в правительственной системе, надеялся, что он сумеет по-настоящему припугнуть Улугбека, а может быть, решит, что надо властям заявить.

В день взрывов Узаков пережил настоящий страх. Незадолго до этого он отлучился на несколько ми нут наскоро перекусить. Взрывы прозвучали, когда он входил в здание, где располагался зал специальной правительственной связи. Едва Карим вошел в зал, как услышал крик своего начальника.

– Где Узаков? Куда делся Узаков? – нервно вопрошал начальник.

«Все, он меня расшифровал», – решил Карим и уже представил, как на его руках защелкиваются стальные «браслеты». Но оказалось, что во время взрыва произошло небольшое повреждение пульта, за которым работал Узаков, и связь с премьер-министром прервана. Неполадку следовало немедленно устранить, вот начальник и нервничал. Узаков взял себя в руки, подошел к пульту, радуясь, что может побыть в одиночестве и никто не увидит его радостного лица: он не сомневался, что произошел тот самый теракт, о котором так много говорил ему Улугбек Бабаджанов, президента уже нет в живых, а правительство будет низложено в течение ближайших часов. Но уже вскоре он узнал, что президент чудом избежал опасности, что никто из участников совещания также не погиб. Вокруг кипела работа, на Узакова никто внимания не обращал. На следующий день он вышел на работу, теперь уже радуясь, что никто о нем ничего не знает. И тут раздался звонок – братишка Кахрамона попросил срочно приехать. Карим не стал уточнять по телефону, что случилось, коротко бросив в трубку:

– Как только смогу – приеду.

Но в этот день он дежурил, так что за город смог выбраться только 18 февраля.

В доме Ниязмухамедова Узаков, к удивлению и радости, увидел Бабаджанова. Они обнялись.

–Ты почему не скрылся? – укорил Карим друга. – Тебе опасно оставаться здесь и вообще надо уходить из Узбекистана. Твои фотографии по десять раз на день показывают в телевизионных новостях и специальных передачах, они расклеены на всех столбах. Тебя опознает первый же встречный милиционер.

–Согласен, ~– ответил Бабаджанов. – Мне надо уходить. А ты мне, чем советы давать, лучше помоги перейти через казахстанский пост. А еще лучше будет, если ты вообще уйдешь со мной. Ты что же думаешь, что тебя не найдут?

– Я понимаю, – уныло ответил Карим. – Но я не готов пойти с тобой. Мне кажется, что я еще не совсем готов пойти по тому пути, который ты выбирал. Да и помочь перейти через пост я тебе тоже не смогу. Это очень рискованно. Я же тебе сказал, что тебя повсюду ищут, идти открыто невозможно, нас тут же задержат и арестуют обоих. Тебе лучше пробираться через горные ручьи, там нет никаких пограничных поется/, и ты сможешь уйти.

–Ну хорошо, – согласился Бабаджанов. —

Наверное, я так и сделаю.

В тот самый момент, когда Карим Узаков приехал к своему школьному другу Кахрамону, в его дом стучались работники службы национальной безопасности.

–Нам надо поговорить с вашим сыном, – объяснили они цель своего визита и, услышав, что того нет дома, попросили разрешения его подождать. Прошло больше часа, Карим не появлялся.

–А по какому, собственно, поводу вы разыскиваете моего сына? – поинтересовался старший Узаков.

–Вы же, наверное, знаете, что по делу о взрывах мы разыскиваем Улугбека Бабаджанова. Ваш сын учился с ним в одном классе. Может быть, он подскажет нам, с кем дружил Бабаджанов, и удастся выйти на его связи.

–Да, конечно, это все надо проверить, – согласился отец. – Только какой вам смысл ждать его, я ведь даже не знаю, куда он собирался идти после работы. Как только он придет домой, тотчас направлю его к вам.

На том и порешили. Вскоре вернулся домой Карим. Отец сказал ему, что приходили офицеры СНБ, искали его в связи с предполагаемым участием в теракте Улугбека Бабаджанова. И тут Карим не выдержал и все рассказал отцу.

–Мы сейчас с тобой поедем в СНБ, – решил отец, но тотчас изменил свое решение. – Впрочем, нет, ты мужчина и должен отвечать за свои поступки. Ты сам поедешь в СНБ, и по дороге ты никуда не свернешь. Иди.

Поздним вечером Карим Узаков, офицер специальной правительственной спецсвязи, пришел в приемную СНБ. Узнав, что он всего несколько часов назад виделся с Бабаджановым, оперативники бросились по указанному адресу. Но Бабаджанова там уже не было. Воспользовался ли он советом Карима, или какими иными путями – пока неизвестно.