Kitabı oku: «Пара для медведя одиночки»
Пролог
В шоке
– Ну давай же! Ну! Приходи в себя! Давай! Ты сможешь! Ты же нэнги! Воспользуйся второй ипостасью! Давай, драконица! Борись!
Мужской голос звучал немного взволнованно, тревожно и очень ласково. Что было крайне странно – ведь я впервые слышала этот приятный, бархатистый бас.
И, тем не менее, он буквально преследовал меня в той тьме, где я оказалась…
В бессознательном состоянии…
Он звал, он просил, он временами молился каким-то неведомым мне богам.
Храсту, Деверту, Тализее… Просил их помочь мне, потому что они и мои боги тоже…
Он не оставлял меня ни на секунду, кажется – ни днем, ни ночью, хотя я почти не различала времени суток…
Редкие проблески сознания дарили то вспышки слепящего солнечного света, то падающие в глаза лучи от яркого светильника где-то рядом. Складывалось ощущение, что комната либо плотно зашторена, либо все окна наглухо закрыты жалюзи…
Не знаю сколько так продолжалось. До момента, когда мне вдруг стало хорошо. Не столько хорошо, наверное, скорее нормально. Но это «нормально» любой тяжело больной ощущает как «хорошо», «здорово», «вау»…
…Солнечные лучи лизнули веки теплом, слегка царапнули непрошенным требованием, наконец-то, проснуться. Или очнуться? Выбраться из того тягучего, вязкого забытья, где я пребывала… не знаю уж сколько времени. Казалось – что долго.
Причем, складывалось странное ощущение, будто во мне что-то очень сильно изменилось: и внутри, и снаружи. Я словно переродилась. Стала другим человеком… или другим существом?
Брр… Ерунда какая-то!
Я ведь не в фантастическом мире живу, в самом обычном. На Земле, где, конечно, что ни день, то такие потрясения, мало не покажется, успокоительных не хватит. Но уж точно никто не превращается в другое существо.
Я с трудом разлепила свинцовые веки и попыталась приподняться в постели…
Секундная слабость вдруг переросла в какую-то странную, нечеловеческую мощь. Я аж подскочила и села без малейших усилий. Хотя еще мгновение назад тело казалось тяжелым, неповоротливым, в мышцы будто налили металла… Суставы не гнулись, конечности не слушались… Ощущались чужими, одеревеневшими… На каждый рывок сердце реагировало тревожным сильным ударом…
И вдруг… такое преображение… Все неприятные ощущения словно рукой сняло.
Я чувствовала себя… обновленной, отдохнувшей. Будто и не болела долго, а провела несколько дней в оздоровительном пансионате. Ходила на массаж, принимала лечебные ванны, гуляла…
Первое, что я увидела – стену. Широкую, высокую, выкрашенную в голубой цвет. Нет, скорее в приглушенно синий…
Следующим взгляд уперся в потолок. Он оказался гораздо выше, чем привыкла. Даже не знаю сколько от него до пола… Думаю, не меньше метров шести… Но я никогда не могла похвастаться хорошим глазомером.
Из окна лился тугой поток желтоватого света. И я ощущала его как-то иначе. Словно каждая искорка, каждый лучик немного и моя частичка тоже. Я никогда прежде так не чувствовала солнце…
В совершенно, казалось бы, прозрачном воздухе комнаты я видела мельчайшие пылинки… Краска на стене вдруг проступала пятнами. Вроде бы ровные слои где-то оказывались тоньше, где-то – толще, а где-то между ними даже проглядывали микроскопические разрывы и просвечивали крошечные пятнышки известки.
В углу под потолком притаился в ожидании добычи паук. Такой пушистенький, с меховыми гольфиками на лапках, с изящным узором на спинке и огромными глазами-бусинками. Я настолько четко его видела, словно смотрела картинку в интернете, где насекомое увеличено в разы!
Снопы лучей сыпались сверху, а прямо перед окном оказался забор. Ну не то чтобы прямо – скорее вдали. Но такой кирпичный добротный высокий забор, какие окружают коттеджи.
Комната, где я очнулась была на редкость просторной. Хотя этого и следовало ожидать, учитывая масштаб постройки с такими-то потолками. А вот мебели тут оказалось аскетично мало. Тумбочка возле кровати, комод около стены и, собственно, моя постель. Тоже немалых размеров. Человека четыре легко уместились бы, причем даже не стесняя друг друга.
Зеленое постельное белье похрустывало чистотой и отдавало ноткой ванили.
Боже! Где это я?
Ответа не последовало. Потому что мой мозг совершенно не мог «оцифровать» это помещение. Я никогда его не посещала. Я представления не имела – где оно и кому принадлежит.
– Очнулась?
В комнату заскочил крупный мужчина. Очень крупный, я бы сказала. Но не тучный и не массивный. Не знаю почему, но сразу подумалось – Медведь. Ну правда, он очень напоминал медведя.
Матерого, сильного хищника. Величественного в своей природной, дикой мощи и даже немного опасного.
Могучий разворот плеч, широкая грудь, плотное телосложение. Не человек – гора. Огромные руки. Реально, просто огромные. И рост… я думаю больше двух метров однозначно.
Волосы, чуть выгоревшие на солнце, непослушными вихрами спускались на плечи. Прическа «а-ля отросшая стрижка» выглядела диковато, но ему шло. Причем, посередине головы пряди были намного светлее, чем у висков и на затылке. Словно незнакомцу сделали мелирование. Но почему-то я знала, что это не так. Вот прямо была совершенно уверена. Крупные, мясистые черты лица, тем не менее, были очень приятными на вид. Я бы сказала даже миловидными. Насколько вообще могут быть миловидными массивная квадратная челюсть, прямой нос и немного пухлые губы. Глаза у незнакомца оказались странного оттенка. Я бы даже заподозрила контактные линзы, но совместить в голове нечто подобное и этого верзилу не выходило. Радужка медведя казалась сизоватого оттенка с изумрудными вкраплениями.
Свободная синяя футболка и черные спортивные брюки придавали этому хищнику какой-то одомашненный, прирученный вид. Большие босые стопы выглядели немного странно. Я даже не сразу сообразила – что меня так удивило. Ноги как ноги. Ну большие, ну с хорошим, здоровым подъемом… Только спустя секунду сложилось. Пальцы у медведя оказались широко расставленными, с заметными промежутками друг от друга. Такого не увидишь у аборигена каменных джунглей города двадцатого века, чьи ноги с младенчества деформированы обувью.
А мне вдруг представилось, что на медведе коричневая куртка и черные ботинки на широкой, рифленой подошве. В густых прядях запутались снежинки… Вокруг него метель гонит белую карусель… Позади, справа, слева, да повсюду белая пустыня.
…Я смотрела на незнакомца, который присел на край кровати и вдруг в голове словно фильм в перемотке начали возникать картины моего недавнего кошмара…
Глава 1
В беде
Несколькими сутками раньше
Я ужасно хотела весело отметить свой день рождения. Давно уже не собиралась с друзьями, да и с одной из подруг – Ниной – мы как раз только что помирились. И я надеялась, больше ссориться надолго не станем.
С самого утра я металась по кухне и дому как заведенная.
Поставила вариться овощи для салата, отправилась наверх, убираться в гардеробной. Начала готовить, чтобы уже завтра с утра не пришлось, все порезала, выложила слоями…
Пошла красить голову…
В общем, крутилась как белка в колесе. Муж уехал кое-что докупить для гостей, а сынишка еще был в школе. Во второй половине дня должна была прийти помощница по хозяйству, чтобы немного подсобить с организацией праздника.
И вот я вся такая бодрая, в предвкушении, заполошная рванула на первый этаж, потому что надо было срочно выключить тарталетки в духовке и… по мне мазнул холодный ветер. Ладно бы просто мазнул! Как раз здорово похолодало и меня прямо обдало – с головы до ног. Аж мурашки выступили на теле.
Я вернулась наверх, как могла утеплилась, надела шапку и куртку и спустилась снова. Закрыла две форточки, уже предчувствуя беду… Я, с мокрой головой, вся перегретая от бега и работы… а тут минус двадцать пять градусов с ветром к нам в дом…
Добро пожаловать… и не говорите, что не ждали…
Я поднялась наверх и набрала благоверного. Его беспечный голос с бодрым «Ал-ло!» резанул по живому.
– Почему ты уехал и открыл форточки?
– А? Я разве их не закрыл?
– Представь себе!
– Ну так закрой сама!
– У меня мокрая голова и я вся разогретая от работы! Я заболею!
– Да ничего ты не заболеешь. Не паникуй… поду-умаешь… Ты жару развела на кухне. Мне ведь нужно было подышать…
– Почему ты не закрыл форточки за собой?
– Я забыл… Ты будто ничего не забываешь по жизни. Да ничего страшного не случилось. Ты слишком драматизируешь…
– Почему ты никогда обо мне не заботишься?
– А по чьим делам я сейчас езжу? По своим, что ли…
Мои претензии потонули в его аргументах…
…А наутро я проснулась, не в силах даже слово сказать – голос пропал, горло дико болело, кашель разрывал грудь…
Ну, естественно…
Я спустилась к благоверному, который радостно «дегустировал» тарталетки, что я вчера наготовила. В кухне гостиной стоял запах свежего цикория. Муж выглядел бодрячком, веселый такой, в предвкушении праздника.
Я закашлялась, попыталась сказать… затем снова закашлялась…
Мне пришлось буквально выжимать из себя каждое слово – силой. Даже дыхание перехватывало. Я сипела, захлебывалась… Голова кружилась от нехватки воздуха.
Сердце бухало в груди – нездорово, неровно.
– Я ведь говорила! Я просила! Я тебе вчера звонила…
Я плакала, хрипела, закашливалась… Складывалась пополам от приступа.
А муж… муж выглядел просто скалой.
– Да ладно тебе! Выпьешь горячего чаю, все будет хорошо…
Он даже не понимал, что испортил мне день, который я так ждала, к которому столько готовилась и на который потратила столько денег.
Он не понимал ничего! Кроме своего этого «мне нечем было дышать»… Кроме своего «ничего страшного».
А ведь я даже платье себе купила! Новое! Красивое! Дорогое! Жаба душила, но я посчитала – для себя любимой нужно сделать презент!
И специальные туфли к нему подобрала!
Слезы застилали глаза, от температуры бросало то в озноб, то в жар. И я не знаю, что на меня нашло. Надо было лечь в постель, отменить гостей и лечиться.
Вместо этого я тихо вышла в коридор, оделась и отправилась куда глаза глядят.
Утренний поселок, укрытый снежным покрывалом, деревья, припорошенные инеем…
Сизое небо с темными росчерками птиц…
Все это казалось таким чужим, таким странным. Как будто я – не я. Словно меня вырезали из другого мира, насильно поместив сюда. И я тут чужеродный объект, как заноза в пальце.
Ветер шальными порывами бросал в лицо холод, снег, влагу…
Озноб колотил, кашель рвался наружу, холодный воздух заставлял горло заходиться сильной резью… Аж в шею и уши начало отдавать…
Но я шла, шла и шла. Куда-то…
Заставляла ноги сгибаться, делать шаги… Толкала тело вперед…
В какой-то момент почудилось, я двигаюсь гораздо быстрее прежнего. Как будто ко мне приделали крылья, и я несусь, почти не касаясь земли.
Причем, с какой-то странной, не свойственной человеку скоростью. По крайней мере, пейзаж вокруг уходил назад поразительно быстро, будто я еду на машине, как минимум.
Вокруг мелькали незнакомые дома, которые я еще ни разу не видела. То ли я очутилась в другой части поселка, то ли уже совсем потеряла способность нормально воспринимать окружающую реальность…
Мне было и плохо, и все равно.
И некомфортно, и как-то безразлично…
Поэтому я продолжала двигаться по инерции…
Пока… не упала… словно меня выключили.
Мир перевернулся. Над головой распростерлось серое зимнее небо с проблесками весеннего солнца. Тепло уже подбиралось к нашим краям, просачивалось, но медленно и неверно…
Под телом хрустким неровным матрасом примялся снег.
Дыхание с трудом вырывалось из горла, а затем вдруг я начинала дышать сильнее, почти нормально. Сердце то заходилось, то возвращалось к обычному ритму.
Странными взрывами приходили запахи. Именно взрывами. То их совсем не было, то внезапно меня окутывали самые разные ароматы. От нотки домашней запеченной картошки до запаха собачьей будки… Хотя, я вроде бы не могла воспринимать их, ведь ближайшие дома были далеко и морозный зимний воздух гасил запахи. Не лето и даже не весна!
Глаза неожиданно и странно фокусировались на чем-то и зрение неожиданно менялось. Я словно глядела в бинокль. Далекие ветки дерева вдруг становились ярче, проступали трещинки в коре, какие-то странные наросты – по-моему там спрятались на зиму насекомые. Я даже могла разглядеть зачатки почек… Чуть дальше в небе реяли птицы, и я видела трещинки на их клювах, неровности оперенья…
Казалось – все это не по-настоящему.
Бред, может галлюцинации.
Я прикрыла глаза, а когда открыла, рядом обнаружился странный мужчина…
Он был очень легко одет для нынешней стужи. Тонкая куртка, без шапки, ботинки, по-моему, просто осенние.
И еще чудилось – он принюхивается…
Голова закружилась, тело окончательно обмякло, и я потеряла сознание…
* * *
После того как очнулась…
Вопросы множились и кружились в голове словно ворох бумаг, поднятых ветром. Когда-то это была стройная история, а теперь листки в беспорядке перемешивались и создавали дикий хаос информации.
Почему я здесь? И вообще где это здесь?
Сын? Мой любимый Мишутка, мой сынишка? Как он и что думает про мою пропажу?
Как давно я тут? Сколько прошло времени?
Почему я здорова? Судя по тому, как я себя чувствовала, теряя сознание, меня, как минимум, должен колотить озноб и разрывать кашель. Хорошо еще, если не пневмония давить на грудь и не позволять сделать нормальный вздох. Так почему я так хорошо себя чувствую?
Ни жара, ни боли в горле, ни элементарного насморка?
Кто этот мужчина и почему он так смотрит?
Каждый вопрос буквально сбивал с ног. Лишал и без того шаткой уверенности в привычной реальности.
Я присела на кровати и сморгнула. Незнакомец кивнул и произнес:
– Ну давай уже, приходи в себя! Ты переродилась и восстановилась, как и положено нэнги!
– Кому? – машинально уточнила я.
Его бархатистый грудной бас казался очень приятным и до боли знакомым. Именно он врывался в мое забытье, пытался оттуда выдернуть, убедить поскорее очнуться…
Именно он молился за мое здоровье! Хотя я и не думала, что кто-то все еще подобным вообще занимается!
Но слова выглядели полной абракадаброй.
А может я брежу?
Может я все еще замерзаю в снегу, там, где-то в поселке?
Может все это галлюцинация?
Я вскочила с кровати с какой-то просто невиданной скоростью, можно сказать – пулей вылетела, обнаружив, что вместо привычной одежды на мне мешковатая рубашка и огромные спортивные штаны.
Метнулась к окну…
– А ну стой! – рыкнул на меня незнакомец с какими-то предупреждающими интонациями. – Стой, говорю! Тебе нельзя пока выходить!
Я крутанулась на пятках, сморгнула.
– Да вы кто вообще такой, чтобы мне указывать? Вы, что, меня похитили? Заперли?
Мысль показалась незнакомцу смешной. Он хохотнул от души, аж голову запрокинул.
– Ну да, делать мне больше нечего, как похищать замерзших в снегу нэнги!
За жалюзи оказался балкон, а за ним – заснеженная пустыня. Домов рядом я не заметила, словно мы находились где-то на пустыре. Высокий забор огораживал дом вдалеке. У владельца «поместья», похоже, земли, как у древних аристократов.
Впрочем… если приглядеться… Вдалеке выстроились ряды крыш, обрезанных сероватыми заборами. Поселок? Мой поселок?
Я оглянулась на мужчину.
В груди встревоженной птичкой билось сердце. Было и страшно, и странно, и почему-то не верилось, что со мной здесь случится нечто плохое. Странные, разноречивые чувства рвали на части. Такие сильные, аж непривычно!
Я хотела бежать так, что звенели мышцы и желала… остаться? Застыть под непонятным, гипнотическим взглядом медведя, от которого почему-то внутри что-то трепетало и мурашки стайками неслись по телу…
Он так смотрел… Так смотрел… Чудилось – в этот взгляд можно укутаться как в нежный, кашемировый плед… Так смотрит любящий родитель на озорника-ребенка… Это сложно передать словами, но именно от таких взглядов внутри теплеет и губы сами растягиваются в счастливой улыбке.
Брр… Бред какой-то! Я не знаю этого медведя! Какие такие чувства он может ко мне испытывать? Да еще после того как приказывал, словно имеет полное право распоряжаться мной!
Да что вообще происходит, в конце-то концов? Смятение отдавалось в висках бешеным пульсом. Тело само куда-то рвалось. Куда? В далекий поселок? Домой? К сыну? Наверное… Куда же еще?
– Вы кто? Как я тут очутилась? Почему я тут? Где сын? Что вы со мной делали?
С каждым вопросом меня почему-то словно подкидывало в воздух. То ли чудилось, то ли нет, но я будто бы перестала касаться стопами пола. Раньше босые ноги ощущали неровности паркета и гладкость полированного, покрытого лаком теплого дерева. И вдруг… под ними будто оказался воздух… Пустота… Ничего…
Мужчина нахмурился, поднялся. Огромный, немного злой и слегка ошарашенный. Двинулся на меня горой. Нет, правда, он так надвигался, что складывалось ощущение – Эверест надвигается…
– Успокойся и остановись! – приказал он опять.
И это так меня взбесило! То, что ни на один вопрос мне не ответили. То, что я невесть где и не знаю, как там Мишутка! То, что я с незнакомцем и он мной распоряжается! То, что я понятия не имела, что случилось между моментом, когда вырубилась в снегу и нынешним днем… Днем… Казалось – прошли не часы – дни, а может и больше.
Все это почему-то вызвало у меня не столько страх, не столько панику, сколько странную, не свойственную мне злость. А то даже и… ярость…
Я рыкнула. Нет, правда, натурально рыкнула. Вокруг тела образовался какой-то радужный купол или вроде того, засверкал золотистым. Словно у меня по-прежнему продолжались глюки. Я взмыла в воздух, как будто меня подняло на крыльях. Под потолок, вперед.
Каким-то невероятным быстрым движением пальцев открыла балконную дверь и взмыла ввысь! Реально! На самом деле поднялась над домом, к облакам, к птицам… К порывистому ветру, что аж присвистнул в ушах от удивления.
Да я и сама была ошарашена по самое не могу!
Я летела! По небу! По зимнему небу! В перьях свежего снега, в лучах яркого солнца!
При этом мне было совершенно не холодно! С босыми ногами, без варежек, в двух тряпицах такого размера, что к телу они почти не прикасались, я чувствовала себя абсолютно комфортно!
– Да что ж ты делаешь! Дура! Сейчас ОПО как нагрянет! – одарил меня очередными вопросами незнакомец. Выскочил на балкон и… сбросил одежду. Причем, полностью. Вообще все!
В следующие секунды словно в замедленной съемке он… встряхнулся, встал на четвереньки, как и я, покрылся золотистыми бликами и… передо мной оказался гигантский медведь со светлой полосой по всему телу.
А затем будто огромная коричневая пуля рассекла воздух, сбила меня на лету и… мы рухнули вниз, в снег.
От ярости у меня потемнело в глазах. Я принялась отбиваться… когтистыми лапами?
Да нет, это уже точно какой-то бред.
Вот только медведь навалился, скрутил…
И мне было в снегу так жарко, так странно, так непонятно…
То снежинки впивались в кожу мириадами иголок, а то чудилось – я на мягкой перине! То вдруг прохлада прокатывалась по коже, а то становилось совершенно комфортно. Как дома, в тепле, в уюте. Я словно не в морозный день вывалилась из коттеджа, а вошла в отлично прогретую сауну.
Вокруг хлюпала вода, подтверждая – мне вовсе не кажется. Снег вокруг превращался в теплую воду! Парил над нами и поднимался в воздух. Пар струился от наших тел, окутывал чудным туманом.
А я продолжала яростно вырываться, дергаться, юлить, полосовать руками воздух, будто дикий зверь, что старается когтями достать противника.
– Тихо, ты! – утробно рыкнул незнакомец. – Да успокойся! Натворишь дел! ОПО придет! Я тебя им не отдам! Ни за что и ни при каких обстоятельствах! Но оно нам надо?
Нам? ОПО? Надо?
У меня совершенно уже ничего в голове не складывалось. Словно я угодила из своего мира в какой-то другой, как попаданка в историю из фэнтези. И теперь не понимаю вообще – что происходит. Не то чтобы вокруг – даже со мной.
Мужчина, а он снова уже стал мужчиной – сгреб меня в охапку, сжал и понес в дом. В тисках его сильных рук я затихла. От неожиданности, от шока, от потрясения из-за увиденного и всего, что случилось недавно. Я была настолько ошарашена, что даже пошевелиться не получалось. Напал какой-то странный ступор.
Высокое крыльцо медведь преодолел кажется одним прыжком. Тяжелая металлическая дверь толщиной не меньше двух ладоней распахнулась от небрежного рывка. Мы очутились в коридоре и от нас все еще валил пар! Пар! Горячий, влажный…
Моя одежда была мокрой – хоть выжимай. Но я совершенно не чувствовала холода!
Бррр…
Бред какой-то!
Может я в больнице, с пневмонией, под капельницей и вижу такие странные сны?
Медведь вошел на первый этаж в огромную кухню-гостиную с голубоватыми стенами и потолками, не меньше, чем на втором этаже. Уложил меня на диван и рывком сдернул одежду. Я очутилась совершенно голая перед незнакомым мужчиной. Однако мне почему-то совсем не хотелось прикрыться, сжаться. Да хотя бы ладонями заслонить самое сокровенное…
Напротив, я так и лежала: сбитая с толку, но на диво расслабленная…
Он тоже был весь мокрый, взбудораженный настолько, что аж волосы на теле встали дыбом. Ноздри раздувались, а дыхание вырывалось из горла с присвистом.
Я невольно очертила взглядом могучую фигуру медведя. Было немного стыдно, но удержаться не вышло. Он словно был создан, чтобы его рассматривали. Плюс между нами присутствовала какая-то непонятная мне, дикая, первобытная химия. Когда действуешь прежде, чем осознаешь, как и зачем. И ни на флирт, ни на кокетство не остается возможности… Как и на то, чтобы остановиться…
Это было сильнее меня.
Взгляд скользнул по лицу медведя, отметив насколько мутными и блестящими стали удивительные сизые глаза. Спустился ниже, скатился с массивного подбородка, на бычью шею, еще ниже… На грудь, больше похожую на два мощных металлических щитка, на шоколадку пресса… Еще ниже… еще… вдоль по темной дорожке курчавых волос… Я сглотнула и замерла… Он был очень возбужден. Ну прямо очень.
И габариты незнакомца оказались весьма впечатляющие. Вот уж в жизни бы не подумала, что стану так пялиться на малознакомого мужика, причем на те самые части тела, куда пялиться особенно неприлично. Тем более, когда ты замужняя женщина и добропорядочная мать!
Медведь прокашлялся и криво усмехнулся. Провел рукой по волосам, будто пытался убрать их с лица, но пряди лишь сильнее рассыпались.
И боже! Как же он был хорош! Дикий, просто гора мускулов. Возбужденный настолько, насколько это возможно, в принципе…
В этом зрелище скрывалась какая-то странная, раньше недоступная мне эстетика.
Незнакомец не двигался, позволяя рассмотреть себя получше. Только тяжело и надсадно дышал.
Это было какое-то безумие: сладкое и острое одновременно, словно соус со жгучим перцем. Это было ненормально в моем нынешнем положении, в моей ситуации, но настолько естественно… Проклятье! Словно вообще ничего более естественного и случиться не может.
Медведь подался вперед, сделал шаг, а затем вдруг очутился надо мной, навис, взгромоздился… Именно такие слова для него лучше всего подходили. Диван вдавился в местах, где он кулаками уперся по сторонам от моей головы.
Я перестала дышать, а он… он не дышал – он всасывал воздух, словно какой-то мощный компрессор.
Я замерла, и он тоже. Капельки воды срывались с его тела: теплые, внезапные. Тут-тук-тук… Стучали по моей коже. И, кажется, даже в таких местах, что впору было предположить – это уже не вода…
Медведь прикусил губу: до крови, до того что она капелью сорвалась вниз, прямо мне на лоб. Я вздрогнула, когда пара капель ударились о кожу. Он как-то двинулся вверх-вниз. И еще раз. Словно сама природа толкала его совершать определенные действия. Но медведь противился ей. Насколько у него получалось.
Твердое, горячее, влажное коснулось моего живота, и незнакомец захлебнулся, будто тонул на суше. Резко выгнул спину, чтобы наш контакт прервался. Принялся дышать и сглатывать.
От него очень сильно пахло мужчиной. Но, как ни удивительно, терпкий, пряный запах не отталкивал, напротив, он лишь еще сильнее меня волновал. До удушливой волны жара, которая вдруг поднималась по телу и окатывала с головы до ног. Впитывалась в каждую пору, заставляя дрожать от нетерпения перед чем-то… запретным, но таким желанным и почему-то вдруг правильным… Впрочем, запах медведя сильно отличался от любого другого, какой мне уже приходилось ощущать. Он был менее насыщенным и к нему добавлялась странная, непонятная нотка. Я бы сказала – лесной свежести, если бы подобное было, в принципе, возможно…
Туалетная вода? Крем для бритья? Да нет! Эти запахи смешались бы с запахом пота и дали совсем другие оттенки. Не-ет! Это была часть естественного аромата медведя…
«Я ведь замужем! Неправильно все это!» – мысль пронеслась в голове молнией и меня почти отрезвило. Я сжалась, напряглась, поежилась. «Неправильно» – звенело в голове гонгом единственной трезвой и слитной мысли. Все остальные размазывались в какие-то совершенно неуместные сейчас, пьяно-сладкие образы. Они не имели ничего общего с «неправильно». Наоборот – толкали на то, чего мой рассудок так отчетливо советовал избегать. Я приоткрыла рот, но слова вырвались не сразу. Будто цеплялись за что-то и не желали срываться с языка. Или я не хотела этого говорить.
– П-пожалуйста… не надо…
Мой собственный голос звучал словно издалека и как-то странно. С песком, но одновременно очень высоко и мелодично. Журчал, я бы даже сказала, отдавал медом и призывом. Хотя мои слова говорили совсем об обратном.
Он был чужим, незнакомым мне. Мой собственный голос…
Медведь рыкнул, мотнул головой, отпрыгнул, словно поранившийся об острый металл зверь и метнулся к лестнице.
Я так и осталась лежать, не понимая – где я и что происходит. На какой я вообще оказалась планете. Внутри колотилось, тепло разливалось по телу и каждую клетку охватывала странная незнакомая дрожь.
Боже! Вот это притяжение… Неужели так бывает?
Незнакомца несколько минут не было. Я успела немного очухаться, прийти в себя и даже присесть на диване.
Вернулся медведь уже одетым. В свободные синие спортивные брюки и футболку.
Мне тоже бросил одежду и двинулся к холодильнику.
– Мне кто-то что-то здесь объяснит? – уточнила я тихо. – Или я схожу с ума? Или все это сон?
– Это не сон! – через плечо пробасил незнакомец, вытаскивая упаковку яиц и сливочное масло.
– Сейчас, я сварганю яичницу и поговорим. Только давай без фокусов! Хорошо?
– Возможно…
Я оделась в футболку и спортивные брючки, с удивлением обнаружив, что они в пору! Меня снабдили даже самой женской частью гардероба – спортивным лифом, вполне подходящим по размеру. Казалось – медведь готовился к тому, что я очнусь и мне потребуется что-то помимо пижамы. Ну хотя бы на первое время.
Одежда была розового цвета – «девочкового», как некоторые выражаются. Я устроилась по-турецки на диване и окликнула хозяина дома:
– Но вначале скажите. Вы похитили меня?
– Нет. Когда все поймешь и разберешься, сможешь уйти, как только захочешь.
– В-все поймешь… Про нас?
– Нет. Про себя и то, чем ты являешься.
– Я?
– Да. Ты разве не заметила, что менялась, что летала? Что я ловил тебя уже в небе?
– Дда…
– Вот именно об этом и речь…
– То есть вы объясните мне, что происходит и что случилось… а потом отпустите? Так?
Он немного помолчал, помедлил…
Движения стали какими-то рваными, резкими. Будто он не дверцу холодильника захлопывал, а кому-то со всей дури бил по морде. Не миску для яиц доставал из сушилки, а вырывал у негодяя из рук собственное имущество. Словно не яйца разбивал, а головы врагов раскалывал в смертельном бою… Не масло отрезал, а шинковал заклятого противника. Не яйца взбивал в миске, а сражался.
Верзила рывком приблизился к плите. Включил огонь, со звоном поставил на комфорку сковороду, бросил туда кусок масла и выплеснул пышную яичную пену.
Мда… Ему бы безе взбивать! До потолка лакомство поднялось бы.
– Вы не ответили! – напомнила я.
Незнакомец полоснул по мне странным взглядом – словно я сделала ему очень неприятно или даже больно… хотя подобное невозможно – мы едва знакомы и даже не близкие друг другу люди…
Медведь промолчал, сверля меня тяжелым, пронзительным взглядом.
Когда яичница зашипела на сковородке, мотнул головой и выдохнул:
– Я не собираюсь силой тебя удерживать. Если именно это крылось за твоим вопросом. Я ответил?
– Наверное…
– Ну вот и хорошо.
Он прикусил губу и принялся остервенело шинковать зелень, а затем посыпать наше блюдо вместе со специями…
Следом натер сыр и покрыл им яичницу. Запах стоял такой, что у меня заурчало в животе. Незнакомец оглянулся и усмехнулся.
Дожарил, разрезал на куски и разложил по огромным белым тарелкам.
Налил нам крепкого чаю и жестом пригласил к столу.
– Иди, ешь. Тебе надо бы подкрепиться.
– Почему надо бы? – уточнила я, перебираясь с дивана на кресло возле огромного обеденного стола.
– Потому что ты провалялась неделю! – припечатал меня незнакомец.
Я сглотнула, взяла вилку и решила поесть, а затем все-таки выяснить – что происходит.
По крайней мере, теперь я знала сколько прошло времени.
Уже что-то…
Хотя новость, прямо скажем, не то чтобы не обнадеживала – скорее уж ошарашивала окончательно.
Впрочем – передо мной сидел тот, кто, казалось, способен все четко и ясно объяснить. И у меня не было выбора, кроме как положиться на его обещание и знания.
