– Она была красавицей, – хихикала Фрида, покачивая головой, ее жировые складки на подбородке подскакивали от вибрации.
Амели не только сумела удержать свой разум, но и найти особую тонкую нить, которая связывала ее с человечностью.
Картина пожирающей своего ребенка матери встала у нее перед глазами в первый день заражения.
Скользя от тени к тени, я шла к забытому туннелю, чья древняя арка, скрытая за густым кустарником, обещала путь в неизведанное.
– Каждый из нас мутировал по-своему, но именно взаимопонимание стало нашим спасением, – послышался голос незнакомой женщины за моей спиной.
Как обычно, проснувшись, я сразу ощутила жгучий холод.
Друг бил и бил меня лопатой, и каждый удар возвращал меня в прошлое, словно в тот день, когда отец выломал мою детскую челюсть своими огромными кулаками.
Сверху, сквозь слои пыли и паутины, проглядывал кусочек неба – едва ли символ той свободы, к которой мы некогда стремились, теперь недосягаемый.
– Ты здесь давно? – спросил он, что казалось странным вопросом в этом мире, где со временем уже никто не считался.
Наше убежище стало бы настоящим домом, где есть место не только для выживания, но и для жизни, любви и понимания.