«Катушка синих ниток» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 8
Он был как все, говорил Ред. Противный и приятный. Хороший и плохой.
Что с ней не так? Почему она не старается проводить каждую свободную минуту с внуками? Она же по-настоящему их любит. Так сильно, что чувствует в руках какую-то пустоту, когда на них смотрит, до того хочется сгрести их в охапку и крепко прижать к себе. Эти три мальчугана неразлучны, их всегда воспринимают единым целым, но уж Эбби-то знает, насколько они разные. Пити – ребенок беспокойный и командует другими не от дурного характера, а потому что, наподобие пастушьей собаки, защищает свое стадо; жизнерадостный Томми – прирожденный миротворец, как и его папа. Ну а Сэмми и вовсе зеница ее ока. От него еще пахнет апельсиновым соком и мокрыми подгузниками, ему еще нравится свернуться калачиком и слушать, как она ему читает. А старшие! Сьюзен, такая серьезная, милая, послушная – все ли у нее хорошо? Деб – копия Эбби в этом возрасте, стройная, крепкая и любознательная. Неуклюжий, но старательный Александр, бедняга, разрывает ей сердце. И Элиза – до того непохожая на Эбби, до того иная, что возможность наблюдать, как внучка растет, кажется Эбби великой привилегией.
Однако проще думать о них издалека, чем отвоевывать себе место в их сердцах.
В любой работе Денни разочаровывался – как и в деловых партнерах, девушках и целых географических регионах.
– Мне кажется, ты должен очень хорошо ладить со старшеклассниками.
Он быстро перевел на нее взгляд:
– Нет. Как выяснилось, все это меня жутко угнетает. Депрессивное какое-то занятие. Все, чему ты их учишь, – просто капля в море, причем ты сам это знаешь, и к тому же почти всегда бесполезно в обычной жизни. Я, может, другим займусь.
Вони сприймали його як недоумкуватого старого чоловіка. Їй ставало дуже боляче, коли вона це бачила. Чому нікому не спадає на думку, що колись ці літні люди курили марихуану, носили бандани та пікетували біля Білого дому?
«Чем бы ты ни занимался, старайся изо всех сил. Даже если возишь мусор, вози его как никто до тебя». Да, вот так. Гордись своим делом.
Аманда и её муж Хью, кажется, были в ссоре. Точнее, она была с ним в ссоре, а Хью наслаждался отдыхом и, по видимости, ни о чем не подозревал.
Она как ириска: отлепишь от одного пальца, пристанет к другому.
Вечно, вечно так было: «мы – и они». Городские дети в средней школе или богачи из Роланд-парка – вечно кто-то указывал Джуниору, что он не вполне вписывается, не дотягивает до планки. Причем само собой разумелось, что виноват в этом он, ведь он живет в стране, где теоретически мог бы и дотянуть, ничто не мешало. Ан нет, что-то все же мешало, и он никогда не мог в точности угадать, что именно. Но из-за какой-нибудь ничтожной оплошности, в одежде ли, в речи ли, он всегда будто бы стоял снаружи и заглядывал в окна к ним.
-Я обожнюю це відчуття, - сказав він, - коли ти не знаєш свого місця у світі, коли ти не прибитий цвяхами до одного й того ж.
