«Кожа для барабана» sesli kitaptan alıntılar

- Вы никогда не чувствовали себя пешкой, забытой на шахматной доске, в каком-нибудь углу? Она слышит за спиной затихающий шум сражений, старается высоко держать голову, а сама задает себе вопрос: остался ли еще король, которому она могла бы продолжить служить?

Защищать память - значит защищать свободу. Только ангелы могут позволить себе роскошь быть просто зрителями.

В жизни мало таких трагичных вещей, как эта, - обнаружить что-нибудь не вовремя.

В конце концов, подумал он, каждый выкручивается как может. Вся наша жизнь — это одно грандиозное кораблекрушение, и, если сам не выплывешь, вытаскивать тебя никто не будет.

- У каждого своя собственная вера, - проговорила она наконец. - Это насущно необходимо в нашем веке, который агонизирует так жестоко и безобразно. Вам не кажется?.. Все революции уже совершились и провалились. Баррикады опустели, герои некогда связанные солидарностью, превратились в одиночек, хватающихся за все, что попадется под руку, лишь бы уцелеть.

И, в конце концов, все не так уж и важно. Когда-нибудь и дон Ибраим, и Удалец, и Красотка, и испанский король, и Папа Римский – все они умрут. Но этот город будет по-прежнему стоять там, где стоял всегда, и пахнуть весной апельсиновым цветом, и горькими апельсинами, и ночной красавицей, и жасмином. Будет стоять и смотреться в реку, по которой пришло и ушло столько хорошего и плохого, столько грез и столько жизней.

Приехав в какой-либо город, я всегда прошу назвать мне двенадцать самых красивых женщин, двенадцать самых богатых мужчин и того человека, который может отправить меня на виселицу. Стендаль "Люсьен Левен" Стр. 49Никогда не связывайся со стариком, цепляющимся за идею. Человек так редко доживает до старости с идеями, за которые стоит бороться, что те немногие, кому это удалось, готовы лечь за них костьми. Стр. 101Roma locuta, causa finita. Стр. 133Всё-таки презрение - отличное успокаивающее средство. Стр. 144Судьба подмигивает только один раз - второго не дождёшься: таков был единственный совет, данный маленькому Селестино отцом, который как раз на следующий день после этого вышел из дома за сигаретами и сбежал с торговкой, продававшей сосиски на углу. Стр. 198Мы - старая латаная-перелатаная кожа того барабана, что всё ещё разносит по свету гром славы Божией...Мы знаем того ангела, в руках у которого находится ключ от бездны. Стр. 325...В жизни бывают горестные главы, которые необходимо любой ценой предавать забвению. Стр. 343Смотрите на дом сей. Дух Святой воздвиг его. Чудесные преграды охраняют его. Стр. 375...И живут без любви, и расстаются без слёз... Стр. 410...Смотрела в объектив камеры светлыми, холодными, дерзкими глазами. Такими же, какие в последний раз увидел Онорато Бонафе, прежде чем упал, поражённый гневом Божьим. Стр. 573

Как будто одиночество перестало иметь значение, потому что он повторял движения, которые другие люди – другие одиночества – делали и повторяли точно так же с тех пор, как окончилась Тайная вечеря, на протяжении почти двух тысяч лет. Не важно, что стены храма потрескались, что на его своде исчезают, как призраки, старинные росписи. Что картина на стене, на которой Мария застенчиво склонила голову перед ангелом, попорчена, порвана, покрыта пятнами, краски потрескались, лак потемнел. Или что на другом конце телескопа отца Ферро, на расстоянии миллионов световых лет, холодное мерцание звезд издевательски хохочет надо всем этим.

Они посмотрели друг на друга долгим взглядом. Слова были им не нужны. Сейчас оба, понял Куарт, испытывали одно и то же ощущение – самое приятное из всех, что может дать человеку дело, которым оба они, пусть по-разному, занимались: ощущение особой горестной солидарности, возможной только среди служителей Церкви, узнающих друг друга в окружающем их нелегком мире. Ощущение товарищества, складывающегося из ритуалов, понятных друг другу слов, намеков, жестов, интуиции, группового инстинкта и параллельных одиночеств, где каждый, как в келье, пребывает в своем и все разделяют одно общее одиночество.

Никто не помнит услуг, зато все отлично помнят обиды.