«Бог Мелочей» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 2

Странно, что иногда память о смерти живет намного дольше, чем память о жизни которую она оборвала.

Запахи, как музыка, долго держат воспоминания.

Чакко много раз говорил: если уж умирать, то от обжорства.

Он оскорбил ее тем, что в конце концов и вправду нарушил свой обет, но нарушил не ради нее. Ради нового обета. Словно ты, раскрыв объятия, ждешь кого-то – а он идет мимо, в другие объятия.

Иные поступки сами в себе содержат наказание. Как спальни со встроенными шкафами. Им всем, и довольно скоро, предстояло узнать о наказаниях кое-что новое. Что они бывают разных размеров. Иные такие необъятные, что похожи на шкафы со встроенными спальнями. В них можно провести всю жизнь, бродя по темным полкам.

Нельзя ждать от человека, чтобы он вспоминал то, о чем и не знал никогда.

Мужские ягодицы никогда не взрослеют. Как школьные ранцы, они мгновенно вызывают в памяти детство.

- Амму, если ты была счастлива во сне, это считается? - спросил Эста.

- Что считается?

- Ну, счастье твое - считается?

Она очень хорошо его поняла, своего сына с испорченным зачесом.

Потому что, если по правде, считается только то, что считается.

Простая непоколебимая мудрость детей.

Если ты во сне ела рыбу, считается это или нет? Значит ли это, что ты ела рыбу?

В том году ей исполнилось 27 и где-то в глубине живота она носила знание, что жизнь для нее кончена. Ей представился ровно один шанс. Она допустила ошибку. Вышла замуж за кого не надо было.

Он мог делать только что-то одно.

Держал её — целовать не мог. Целовал её — видеть не мог. Видел её — осязать не мог.