«Хлеб с ветчиной» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 23

Мне было противно смотреть на его лицо, на мокрые лоснящиеся от жира губы. Он вёл себя так, будто ничего не произошло, словно он не лупил меня часом раньше. Когда я вернулся к себе в комнату, я подумал, что это не родители, что эти люди были вынуждены усыновить меня и теперь мучаются оттого, что я появился в их жизни.

"В конце концов было решено, что я должен пойти в городской колледж. <...> Плешивый уже проучился там семестр, он-то меня и проконсультировал.

- На каком факультете меньше всего мозго**ки?- спросил я.

- На журналистике. Они там ничего не делают."

" Мы все варимся в одном большом чане с дерьмом"

- Когда опоздание составляет 10 минут, мы вычитаем час.

- Значит, если опаздываешь на 10 минут, то лучше не торопиться?

- Не остри.

- Эйб занят, он занимается.

<...>

Перед ним лежала открытая книга, она покоилась на двух других. Я узнал книгу по расцветке обложки - гражданское право. ***ный ты а рот, гражданское право в воскресение!

Этому способствовала жесткая кастовая система. Продавец никогда не перекинется словом с подсобным рабочим. Это меня задевало. Я толкал свою тележку и размышлял над этим фактом. Неужели продавцы были настолько интеллектуальнее подсобников? Одевались они, несомненно, лучше. И только. Меня бесила их уверенность в том, что именно должность дает им привилегированное положение. Но, возможно, если бы я был продавцом, то вел бы себя подобным образом. Поэтому я старался не замечать как подсобников, так и продавцов, вообще всех.

Со спиной как и с жопой, нельзя расчитывать на ампутацию.

Мне вообще никто не нравился в нашей школе. Меня бесили их повадки, разговоры, даже внешний вид отвращал. Я думаю, они знали это и в ответ ненавидели меня.

Мне нравилось, что меня держали за самого плохого. Быть гадёнышем здорово.

Я терпеть не мог, когда за спиной у меня кто-то был, тем более близко.